Я и есть Смерть

Тьма обволакивала, дарила ощущение покоя и потерянности. Так не хотелось оттуда уходить, но первый раз в сознание вернули достаточно неожиданно. Сильный мертвенно-бледный свет бил по глазам сквозь веки. Боль, растекшаяся по всему телу, при каждом вдохе вдаривала все сильнее. Стон, вырвавшийся из горла послужил сигналом. — Он очнулся, — перед глазами появилось какое-то не очерченное белое пятно, говорившее женским голосом. — Наркоз, — короткое приказание и вот, уже нос чувствует измененный воздух, глаза снова наливаются тяжестью, очередной провал в темноту. Казалось, что на этом все, но второй раз проблеск сознания был вызван надоедливым писком аппарата. Он резал уши, но вперемешку с ним, иногда, можно было услышать опять тот тихий мужской голос, отдававший четкие приказания. «Зажим… тампон… скальпель». И снова боль начала наступать, но вот теперь, это был определенный очаг. Брюшная полость ныла, но притуплено и не сказать, что очень сильно, писк аппарата усилился. — Он приходит в себя. — Еще наркоз, какой крепкий, — теперь лицо почувствовало, как к носу и рту приложили маску, по которой поступало усыпляющее вещество. Спасительная тьма… Резкая сильная вспышка, раздирающая все изнутри, пронзила от головы до пяток, заставляя подорваться, зажмуриться, и тихо застонать. «Боль, боль, боль, боль», — только это слово пульсировало внутри воспаленного мозга. Руки сами по себе обхватили талию, стараясь унять эти ощущения… какая наивность. Свет, в этот раз мягкий, и не такой болезненный, но все же бьющий по глазам, проникал сквозь окно. Голубые глаза щурились, но в тоже время, внимательно осматривали местность. Комната не блистала роскошью, здесь было все необходимое: кровать, стол, стул рядом с ним, небольшой шкаф, и все то, было белым, почти что больничным. «Где я?» — недоумение так и сквозило в этой мысли. Неожиданно, зрение будто отключили, и перед глазами промелькнула картинка: медсестра в больничном халате подходит к капельнице находящейся справа, чтобы проверить работу. Слева, опять слышится тот противный писк: « О, очнулся, сейчас врача тогда позову», — добродушная улыбка и вот молодая девушка покинула комнату. — Фэш! — мысль заставила сорваться с места, точнее, как это было сейчас возможно, встать на ноги, и начать двигаться к выходу, придерживаясь рукой за стену. Почему она так за него волновалась, и какого черта сейчас она видела то, что видел он? Дверь была распахнута настежь, что позволило выйти гораздо быстрее, но сил оставалось все меньше. Живот, противно обожгло новой волной боли, девушка инстинктивно схватилась за то место, где ее пронзил клинок Марка. Пальцы наткнулись на повязку, пересекавшую грудную клетку и верх живота. Получается, что верх тела просто был почти не прикрытым, не считая нескольких слоев бинта. «Плевать!» — сейчас нужно было действовать, а не заботиться о своем внешнем виде. Выйдя из-под тени, создаваемой кроной, Смерть пораженно остановилась и осела на пол, точнее на землю. — Какого хера… — перед девушкой открылся завораживающий вид. Зеленые холмы и луга простирались впереди, но по бокам можно было разглядеть начинавшиеся там леса. Все растения были зелеными, в воздухе так и ощущалось лето, нескончаемое, и завораживающее. А сам запах манил и кружил голову. Вот, в нескольких метрах от нее проплыла тень человека с огромными крыльями, слева послышался отдаленный говор толпы, чудный смех нимф заполнил слух, разносясь далеко от леса. Рай, Эдем, небо, обитель Светлых… и она сейчас была здесь. Василиса в шоке легла на спину, уставившись в такое кристально — чистое небо. Сколько раз демоны и бесы пытались проникнуть сюда, но ни у кого не получалось. Все были перебиты, а вот она, Смерть, теперь здесь лежит на травке и смотрит в небо, после того как прикончила двоих из большой Дюжины. Забавно. — Ты кто такая? — голос был приятный, мягкий тембр, который сейчас коверкали, пытаясь сделать более глубоким и грозным. Это странно звучало, но сейчас не особо волновало. Не нравилось только то, что влезли не вовремя, — и почему… о Боже, ты голая?! — похоже молодой ангел только сейчас обратил внимание на внешний вид нежданной особы. — И что с того? — Прикройся, развратница. — Повязка на груди за одежду не считается? — рядом приземлился какой-то кусок ткани. — Какие мы благородные, — но девушка проигнорировала этот жест, заложив руки под голову. Сзади сдавленно икнули, а после, остриё металла упёрлось в горло. — Ты… — теперь, больше его речь походила на шипение, — я… тебя… убью, — Огнева закатила глаза. — Попробуй, пупсик, — девушка даже бровью не повела, когда меч занесли над ней, она считала секунды. «Раз, два, три», — коса появилась медленно и неохотно. Сталь зазвенела о сталь, раздался вскрик боли и злобные шипение. Василисе пришлось в срочном порядке откатываться прочь из-под ударов парня, и отбрасывать свое единственное оружие, ладонь левой руки тут же покрылась волдырями от ожога. «Сука», — вырвалось сквозь зубы, бинты на груди чуть ослабли, похоже, что ангел все же зацепил ее. — Данила! — крик третьего лица заставил остановиться. Это была ангел младше парня и меньше его ростом. Белое платье ее чуть колыхалось от ветра, а волосы чуть растрепались из двух заплетенных кос. Белые крылья покачивались за спиной и источали свет, их размах, наверное, достигал метра три, что свидетельствовало о большой силе. — Я ее столько лечила, а ты теперь снова хочешь ее покалечить! Захарра с Мааром же предупреждали! — русоволосая бросилась к Огневой, чтобы осмотреть. — А тебе, что, мало что ли досталось? Чего опять в драку лезешь? — рыжеволосая удивленно вскинула бровь. — Это ты сейчас меня так отчитать решила? — но ей не ответили. Ангел сев рядом с ней тут же властно уложила ее на землю и задрала часть повязки, где сейчас было красное пятно, парень тут же стыдливо отвернулся. Огнева, чуть усмехнулась, но почти моментально нахмурилась, ожидая дальнейших действий новоприбывшей. Та же, осмотрела рану, оставленную Ляхтичем, обратила внимание на новый порез на боку, побранила за это обоих и начала залечивать. — Зачем ты это делаешь? У меня регенеративная функция сама может справиться, — Василиса было приподнялась на локтях, но чужая рука тут же уперлась ей в лоб и с силой уложила назад. — Лежи уж, если бы хорошо справлялась, то этого уже не было. А это что?! — левую руку схватили и начали осматривать ожог. — Не трожь! — руку с силой вырвали. — Какой резон ангелу лечить Смерть? — со стороны парня послышалось шипение, а девушка, наоборот улыбнулась. — Ты ранена, а это мой долг, помогать таким как ты. Все, готово, — повязку вернули на место. Василиса прислушалась к ощущениям. — Меня кстати, Николь зовут. Держи, должно подойти, — спрятав крылья, новая знакомая вытащила из своей сумки на поясе, белую рубаху. Огнева поморщилась от этого цвета, но выбирать не приходилось, — это Данила, ты прости его, — опять эта добрая улыбка. — Не впервой такие атаки отражать, — рыжеволосая раздражённо перевернула плечами. — Как я здесь оказалась? — Этого я не знаю, но тебя сюда доставил отряд под руководством Черной Королевы, — рыжеволосой пришлось снова в удивлении и недоверии вскидывать бровь. — Не удивляйся, Тьму же называют Белой Королевой из-за стиля одежды, здесь такой же случай. Идем, тебя ждут. — Неужели ты собираешься отвести ее в Дом Светлейших?! — Данила, ее там ждут, — твердо произнесла Николь. — Ладно, — сквозь зубы процедил ангел, — я провожу, на всякий случай, — русоволосая радостно улыбнувшись, взяла его за руку и крепко обняла. «Понятно все с вами», — промелькнула мысль в голове. Рай оказался не таким, как его описывали. Он не был помпезным, наоборот даже, скромным. Да, действительно здесь были зеленые луга и вечное лето, ангелы сновали туда сюда, многие из которых сначала недоуменно, а потом с неприкрытой ненавистью смотрели на Огневу. Иногда, даже, можно было сзади себя услышать недовольные шепотки, но Николь не обращала на это внимание. Девушка вела рыжеволосую сквозь луга и рассказывала, где, что находиться, под неодобрение Данилы. — А вот и он — Дом Светлейших! — здание появилось перед ними достаточно неожиданно. Его стены уходили далеко вверх, и казалось, что крыша затерялась где-то там, на уровне солнца. Мощные колонны, державшие каждый этаж, были обхвата в четыре, различные барельефы и узоры украшали стены. Василиса хмыкнула, ее не завораживали такие вещи, ну подумаешь, кому-то просто нечем было заняться. — Данила дальше с нами не пойдет, да и я, дальше первого этажа не смогу подняться. Хотя, определенно не понимаю, как ты туда сможешь попасть, потому что… — Да знаю я почему, не гунди. Куда идти? — На самый верх, по коридору направо, последняя дверь. — Ходить за мной хвостом не надо, не заблужусь. Расслабься защитник всея Эдема. Тебе не идет такое лицо, — махнув на прощание рукой, Огнева шагнула в здание. В первое мгновение по коже прошел некий мороз, затем же температура повысилась на градуса два от уличной. Коридоры, проходы, и снова коридоры. Здесь были почти одни сплошные коридоры. Время от времени можно было увидеть двери, но все они были так похожи друг на друга, что вскоре, интерес давать им названия или номера у Огневой пропал. Сейчас, было главным доковылять по этой чертовой лестнице наверх, нет, чтобы сделать что-то на подобии лифта! По мере достижения очередного этажа, становилось жарче, сказывался местный стиль распределения: достоин, недостоин. «На самый верх, по коридору направо, последняя дверь», — эти слова уже начали повторяться внутри, как мантра, ведь сколько еще нужно было ковылять? Этажей двенадцать, а может и меньше, она уже прошла. Когда же за очередным поворотом продолжения ступенек не оказалось, захотелось проорать: «Аллилуйя!», — но вместо этого вырвалось: «Вот суки, сами то на крыльях поднимаются». Нужная дверь нашлась быстро, поэтому, не желая больше ждать, девушка без стука вошла. Там сидел старичок, хорошо сохранившийся старичок, по всей видимости. Он работал с бумагами, и на стук открытой двери даже не обратил внимание. — Дядя, объясните, какого лешего я здесь делаю? — мужчина так же отрываясь, ответил достаточно неожиданно. — Ты сама же сейчас пришла в мой кабинет, значит, этот вопрос нужно задавать самой себе. — А, ну да, точно. Хорошо, тогда по-другому, зачем Смерть притащили в Эдем?! — вот теперь он оторвался от своей писанины. Длинная борода до пояса, скрывалась за краем стола. Глаза так и лучились добротой, небольшое скопление морщинок у наружных уголков глаз и потерянная среди усов и бороды улыбка. — Потому что мне надо было увидеть тебя в живую, Василиса, а Черная Королева лишь появилась во время. Как твоя рука? Не болит? — Огнева недоуменно воззрилась на мужчину, но тот поспешил разъяснить последний свой вопрос, кивком головы в сторону левой ладони. — Нормально у меня все с рукой… — Но коса перестала быстро появляться и вот — обожгла, — девушка ненавидела, когда ее перебивают, но сейчас она однозначно не могла втащить за это, — держи, они помогут, — старик потянулся за каким-то предметом у себе под столешницей, а затем выложил на поверхность перчатки, — это перчатки… — Адониса, я знаю их, — васильковые глаза недоверчиво прищурились, — зачем светлым отдавать их мне? — Они безвредны без должного использования, но ты не привыкла обращаться с таким оружием. Тем более, я не думаю… — Понадобиться, использую. Вы не ответили на первый вопрос — зачем я здесь? И нельзя ли меня назад на Землю вернуть и побыстрее? — Все такая же нетерпеливая, тебя забрали, чтобы как минимум, твоя сущность не сгубила душу Фэшиара, которую ты заключила в Сферу. Подпитка светом так сказать. — А как максимум? — Чтобы я отдал тебе вот это, — на стол водрузили небольшого размера стеклянный шарик, — лишь древнейшие могут похвастаться такими вместилищами Сущности, но у нас, к тому же, осталось несколько незанятых. Ты сможешь разделить его душу и свою. — Душа — абстрактное понятие. — Но при этом, ты извлекаешь ее из смертного… — Чтобы гарантировать ему жизнь! — Но ведь он для тебя не просто Фэшиар Драгоций. Нужно уметь вовремя признаваться, пока не поздно. Что же, прощай, Василиса Огнева — ангел Смерти, — он хлопнул в ладоши, резко обрывая разговор. Белый туман окутал с головы до ног, а потом девушка оказалась в своей квартире. Рядом лежали перчатки и маленький шарик.

***

Фэш еле разодрал глаза. Как же ему не хотелось их открывать, но нужно было, надо узнать, что за противная штука пищит под боком. Это оказался аппарат для измерения пульса. Скосив взгляд в другую сторону, парень увидел спящую на небольшом диванчике Захарру. Глубоко вздохнув, Драгоций уставился в потолок. Он прекрасно помнил, как встретил Борисова, помнил, как ему вогнали нож в живот, и, как обеспокоенно смотрела на него Василиса, а из ее спины и живота торчал клинок соперника, после этого, наступила темнота, но на удивление, он не был в ней один. Чувствовал, что кто-то находится рядом. Этот кто-то был бесконечно родным, знакомым, и успокаивающим. Послышалось шевеление, Захарра чуть поменяла свое положение. Мысли текли медленно, думать вообще не хотелось. Часы на стене же показывали шесть утра. Состояние было сонным, но спасительная нега больше не желала принимать его в свою обитель. Поэтому, пока, только оставалось лежать и дышать с закрытыми глазами. Когда два холодных пальца коснулись его шеи, где можно было нащупать пульс, парень еле удержался, чтобы не дернуться. А кто-то, лишь ощутив биение сердца (видимо аппарату не доверяли), чуть царапнув кожу ногтями, спустил руку ниже, отогнул одеяло, осматривая ранение. Фэш лежал, стараясь не выдать свое состояние, что он не спит, хотя, заторможенность его мыслей и действий говорила о том, что наркоз еще не выветрился полностью. Данный фактор должен был помочь. Чьи-то чужие пальцы начали аккуратно проминать живот, проверяя. Касания были легкие, безболезненные, почти неощутимые. Пальцы тонкими, гибкими, девичьими. Послышался звук пододвигаемого стула, кто-то сел и тяжело вздохнул. Парень стал ждать дальнейших действий, но когда эта девушка почти мимолетно коснулась его губ своими… почти что снесло крышу. «Живой», — выдох с едва различимым словом и таким приятным, родным голосом. — Темнота, — это прозвучало хрипло, надломлено, — как же я там мог помереть. Кто в тебе человека воспитывать будет? — Фэш легко ухмыльнулся и приоткрыл глаза. Другие, почти такие же, как и у него, смотрели сейчас с легким удивлением. — Дурак, — Василиса легонько улыбнулась, — я рада, что ты живой. — Жив, благодаря тебе. Тебе же тоже досталось, я же видел, точнее это то, что я помню самым последним, — ему было тяжело говорить, он шептал, так, что почти ничего не было слышно. — Со мной все в порядке, — она не отставала от него, отвечала почти еле различимо, — как видишь, живая. — Это хорошо, — снова легкая улыбка сверкнула на его губах. — Фэш, почему ты был пьян? — голубоглазый прикрыл глаза, не желая встречаться взглядами. — Я… когда ты оставила меня у себя в квартире, я нашел твой дневник и тетрадь с записями, прочитал… узнал, и напился. Я действительно твой эксперимент и для тебя ничего не значу? — Ты, — девушка сама отвернулась. Ему нужно было это объяснить, рассказать, и ведь она знала, что рано или поздно, так сделать придется, но почему сейчас так больно от этого, — физически, ты не являешься моим экспериментом. Тогда я пыталась создать душу, искусственно синтезировать, но из семи опытов получился только ты один. Чтобы узнать все ли нормально, я отпустила образец в мир людей. Первое воплощение погибло спустя два месяца от рождения, я списала это на случай, но потом, открывшаяся болезнь у Алексея, дала понять, что я допустила ошибку. Оставив наблюдения, я перешла на ее поиск, но ничего не нашла. Даже забросила это все, — Огнева потянулась кончиками пальцев к ладони Фэша, — забыла, но, когда ты меня тогда окликнул, я сначала подумала, что обозналась, но потом вторичная встреча и снова наблюдение, во время которого я захотела, чтобы ты смог прожить эту нормальную жизнь. Я… я чувствовала себя виноватой. Однако когда ты стал тянуться ко мне… это же было не то… это была бы не жизнь, а… — голос стал постепенно срываться. Вроде такое простое объяснение, но все же… ей сейчас было определенно плохо. Тут даже больше не чувство вины играло свою роль, а нечто другое. До боли знакомое каждому человеку, но такое ускользающее от бесчувственных существ, — я не хотела для этого… — Василиса, — голубые глаза светились добротой. Он лежал и наблюдал, ему было не просто интересно, нет, ему не было интересны все ее объяснения, он просто смотрел на нее и наблюдал за поведением. «Ты не знаешь, кто она и на что способна! Мы пытаемся защитить тебя от таких, как она, а ты сам лезешь на рожон!» — сейчас эти слова Маара всплыли в голове. Как же ангел тогда злился, но ничего поделать не мог. «Она бесчувственная тварь», — Броннер был не прав, Фэш это знал и тогда, но сейчас убедился в этом точно, когда заметил, что по щеке рыжеволосой течет слеза, а сама она, шмыгает носом, — все нормально. Я не обижаюсь на тебе, ведь не за что сердиться, — он с усилием поднял руку, потянулся к ней, коснулся своей ладонью ее лица, боясь, что она отстраниться, но Огнева, будто сама этого ждала, прильнула сильнее, закрыла глаза и даже чуть покраснела, не удержалась, схватилась обеими руками за его руку, боялась, что уберет, но нет. — Знаешь, как я испугалась, когда Марк сказал, что ты уже умер, пока мы с ним дрались. Я думала, что все… — Последнее что я запомнил, перед тем как отключиться — твое обеспокоенное лицо и его клинок, торчащий у тебя из спины и живота. Пожалуйста, не делай так больше, не пугай меня, ведь тогда я испугался. — Чья бы корова мычала, — глаза застилала пелена слез, на лице была улыбка, а на губах чувствовался привкус соленого, — ты меня первый испугал… — Хорошо. Полежи со мной. Захарра внимательно наблюдавшая за всем происходившим сквозь полуприкрытые веки, вовремя успела поставить защитную руну, как только Огнева перестала заниматься ранением ее брата. Кареглазая даже смолчала, когда была отличная возможность сострить, потому что просто понимала: им нужно разобраться в себе. Так она ничуть не удивилась, когда Василиса, извернувшись словно кошка, продолжала сидеть на стуле и в тоже время легла рядом с Фэшем, все также держа его за руку, словно за спасательный круг. Драгоций лишь тогда продолжила дальше спать, когда парень что-то прошептал рыжеволосой на ухо, а та, в ответ, легко кивнула и провалилась в сон.