Я и есть Смерть

      Фэш в очередной раз начал медленно и кропотливо вычёрчивать в воздухе нужную ему печать блокировки. Постепенно маленький значок ширился, добавлялся всё более новыми элементами, пока перед парнем уже не висел законченный знак размером с тарелку. Драгоций тяжело вздохнул, понимая, что сейчас начнётся самое сложное: предстояло сжать печать до размеров десятикопеечной монеты, а затем прикрепить её к задней части патрона.       Парень ещё раз вздохнул и напряг пальцы, постепенно начиная сжимать ладонь в кулак, но при этом он испытывал чудовищное сопротивление печати. По виску скатилась капля пота, которая неприятно щипала ещё не заживший участок обожжённой кожи — последствия предыдущего неудачного раза.       Схватив патрон от длинноствольного револьвера, Фэш начал аккуратно перемещать печать на его заднюю часть. От предмета начал было медленно появляться свет, но раздавшийся стук в дверь и последующее её открывание вызвало потерю концентрации. Сильная вспышка света и последующий грохот оповестили о состоявшемся взрыве. — Я же просил не беспокоить! — на улице раздался гром от вспышки гнева парня. — Ух, как тут у тебя жарко, — когда развеялся лёгкий туман от взрыва печати, Фэш увидел свою сестру. Та стояла, утирая пот со лба и пытаясь обмахнуться своими чёрно-белыми крыльями. — Захарра, что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь находиться. — Я не виновата, что мой брат здесь закрылся и вот уже больше полугода не вылезает отсюда. — Биологически, я твой брат, но духовно — нет, — голубые глаза смотрели на девушку холодно, да и вряд ли именно сейчас, когда он произносил эти слова, Драгоций отдавал себе отчёт о них. Кареглазая сначала растерянно захлопала глазами, не совсем поняв смысл сказанного. — Как… Хотите Всевышний, — голос её дрожал. — Я больше тогда не буду вас беспокоить, — брюнет спохватился, увидев промелькнувшую решимость в глазах ангела. — Прости, не подумал. Всё же, ты мне здесь самый родной че… ангел. Пойдём лучше прогуляемся, а то ты сейчас сопреешь тут, — на это предложение девушка благодарно улыбнулась. Фэш поманил её за собой, прихватив попутно записную книжку со стола.       Там, где располагалось окно, была ещё и дверь, чтобы если захотелось, то не идти по лестницам, а спуститься на крыльях. Парень сделал приглашающий жест рукой. Кареглазая благодарно кивнула, и, сложив крылья за спиной, кинулась вниз, к землям Эдема.       Фэш тихо усмехнулся, только по-грустному. «Как же я хочу летать, но… нам, тёмным, не дано. Мы не можем вызвать крылья и летать, даже падшие со временем теряют эту свою способность, что уж тогда говорить про нас», — запись из дневника Василисы не давала Фэшу возможности свободно летать, потому что он чувствовал некую вину, хотя даже и не был виноват. Поэтому парень даже не показал крыльев, лишь мягко опустился рядом с сестрой.       Дальше они пошли пешком молча. Многие из встречаемых ангелов кланялись и, как и полагается, приветствовали Фэша, тот кивал в ответ, но потом морщился. Не любил парень выходить из своего импровизированного заточения. — Скажи… а над чем ты сейчас работаешь? — Захарра решилась задать вопрос лишь тогда, когда они подошли к небольшому пруду. — Это одна из разработок Василисы. Она не успела её доработать, — он отвечал неохотно, но всё же отвечал. — Слушай, у нас кто на данный момент собирает человеческие души. — Должна Маришка Резникова, но после… её смерти… эта процедура усложнилась, потому что серп этой демонессы пропал, как и коса Василисы. И ей теперь приходится делать это вручную, ментально. — А кто у нас должен этим заниматься? — кареглазая немного недоумённо посмотрела на брата, но задать вопрос не решилась. — Поговаривали, что был тут один ангел, но его уже очень давно не видели в Эдеме. Так что даже не могут сказать кто это: мужчина или женщина. И также никто не знает, работает ли он до сих пор. Фэш… а блокнот… — Тоже её, — парень плюхнулся на траву, подложив руки за голову, — её. — Ваше Святейшество. Привет, Захарр, — из-за ветвей дерева вылетел Маар и, поклонившись, улыбнулся. — Мы же с тобой разговаривали на эту тему, Маар. Зови меня просто Фэш. — Прости, но устав требует… — Я даю тебе личное разрешение. — Фэш, ты меня прости, но… — девушка чуть замялась, не зная как сказать брату о том, что ей нужно уйти. — Конечно, я понимаю, иди.       Стало тихо после ухода двух ангелов. Драгоций же бездумно смотрел на солнце. «Как скучно, теперь даже на солнце смотрю без особых усилий». Парень в досаде закрыл глаза. В голову пришёл свой же образ, настоящая личность: седовласый старец с длинной шёлковой бородой и серыми проницательными глазами, одетый в белые одежды. Голубоглазый раздражённо фыркнул. Таким он себя помнил сразу после официального объявления его Богом. Это даже вышло само собой, просто внутреннее «я» само полезло наружу. Правда, недолго его могли наблюдать, потому что Фэш тут же снова сменил образ на тот, который лучше всего помнил. Поток мыслей прервал звук шелестящей травы и шагов. Брюнет даже прикрыл глаза, чтобы его не беспокоили, но это не сработало. — Молодой человек, что же вы здесь лежите? — звук старческого голоса и сама манера обращения поразила парня, он аж сел, ведь всё же хоть как-то успел привыкнуть к тому, что все относятся к нему уважительно, а он из-за этого раздражается. — Да… думаю. — О чём же, если не секрет? — собеседница не спешила поворачиваться к нему лицом, но присела на травку. — О мелочах жизни, — тут старушка повернулась. Её когда-то бесспорно красивые вьющиеся волосы теперь были собраны в седой пучок. Сеть морщинок пролегла по всему лицу, чуть обвисшая кожа на щеках и подёрнутые пеленой незрячие глаза. — А вот врать не нужно. Это никого не украшает, а даже портит, тем более здесь, в Эдеме. — Откуда вы узнали, что я вру? — голубые глаза зажглись интересом. — Я хоть и слепа, но души могу видеть. И когда кто-то врёт, то душа начинает мигать. — Хорошо, Вы правы, э-э-э… — Зови меня Клементиной. А ты? — Фэш. — Ну, что же, приятно познакомиться, Фэш. — Извините, а вы не знаете кто здесь, в Эдеме, работает, так сказать, Смертью? — И-и-и, милок, так это я и есть. Вот помню, у меня в Преисподней заместительница моя была. Хорошая девчонка, сильная, и причём всё так устроилось, что она думала, будто она такая одна. А я тем временем души получше все забирала и сюда отправляла. — Как это? — Да тут, видишь, у Всевышнего нашего есть такая блажь, хорошая, правда. Он время от времени спускается на Землю и живёт человеческой жизнью. И вот когда девчонка эта появилась, то он как раз на Землю отправился, а это всегда сопровождается корректировкой памяти многих ангелов и демонов. Ну, так я его и попросила, чтобы он ей подправил, а мне же не сотрёшь память, иначе плохо будет. Вот и так и жила последние… лет четыреста, может пятьсот. — А я всегда думал, что… — Многие так думают, а вот нет. — Это даже и лучше, думать теперь не придётся кого на эту должность ставить. — А-а, то есть я не ошиблась. Это всё же вы, Святейший. Рада снова вас видеть здесь. И всё же не посчитайте за грубость, о чем вы думали? — О девушке. — Влюбились? Это хорошо. — Хорошо… только она погибла, — выдохнул Драгоций. — А кем была? — Вашей заместительницей. — Да ну! Как же это… — Клементина растерянно уставилась на парня своими незрячими глазами. — Отдала жизнь, спасая других и меня… — глаза начало щипать и, чтобы не дать волю чувствам, голубоглазый сжал переносицу возле глаз. — Так вы о ней думали… Ей ведь больно. — О чём вы? — Вы её не отпускаете, держите возле себя, и её душа или Сущность, как вам говорили, не может переродиться. Из-за этого и больно, ведь если её отпустить, то она может вернуться к вам в следующей жизни. — Но… я не могу этого сделать, — дыхание спёрло, и Фэш сейчас боролся с тем состоянием, чтобы не оказаться на грани фола. — Я… могу вам помочь. Представьте, что она стоит напротив вас. Вам нужно лишь попрощаться с ней мысленно, у себя в голове, навсегда.       Фэш закрыл глаза и ясно представил себе Огневу. Эту рыжеволосую девушку, которая смогла даже своим первоначально холодным расположением к нему украсть львиный кусок его сердца. И будто… Смерть жила внутри него, потому что стоило лишь захотеть, и вот между ними разговор. — Привет, — она стоит и тепло улыбается ему, а небольшие солнечные лучики теряются в её волосах. — Привет. — Рада, что ты всё же решился. — Василис, прости меня, — её лицо становится удивлённым и растерянным. — За что? — За то, что не смог уберечь, — ещё несколько мгновений, но она не понимает, а затем, снова широко улыбается. — Фэш, это не ты должен был меня спасать, это я сама тебя спасла. И ты не виноват, это было моё решение. Я лишь хочу сказать тебе спасибо за то время, которое мы провели вместе. — Но… — Ты сделал меня такой, как я есть. Я теперь не Смерть, дитя Тьмы и Мрака, но и не ангел с белоснежными крыльями за спиной. Ты сделал из меня человека. Спасибо, — он стоял и не мог сказать ни слова, потому что… не мог, потому, что пытался снова оставить в памяти вызванный им же образ. А она вдруг смущённо улыбнулась, завела руки за спину и чуть нагнула голову вперёд. Её щеки залил румянец. — Фэш, а можно я тебя… поцелую? — вот она, чёрт возьми, почти что реальная, но всё же это плод его воображения, но… он плюнул на всё и прижал её к себе так крепко, как только мог. Лёгкие касания её рук у него на спине, и этот терпкий вкус губ с примесью его слез. — Я… не хочу тебя отпускать, — голос сипел и еле вырывался из горла. — Я понимаю, — лёгкие, почти неощутимые поглаживания по спине, — но… мы потом обязательно увидимся. Я тебе обещаю. Честно. Мне… нужно идти. Спасибо тебе за всё, ещё раз, — она мягко высвободилась из его объятий и помахала на прощанье рукой, прежде чем исчезнуть в появившемся из ниоткуда тумане.       Фэш распахнул глаза. Лёгкий ветерок приятно холодил кожу, но особенно это было в тех местах, где появились влажные дорожки слёз. — Спасибо вам. — Да не за что, милок. Пойду я, работа не ждет. — Клементина… Постойте. Вы ещё придете? — женщина беззубо улыбнулась, улавливая нотки надежды в голосе. — Конечно, Фэш, приду, — он помог ей осторожно подняться и чуть-чуть проводил. Всё же, но на душе у него стало легче. И теперь, когда ангелы приветствовали его, он отвечал им улыбкой и говорил: «Зовите меня просто Фэш».       А сердце внутри спокойно билось, гоняя кровь по венам. И голову не омрачали больше грустные воспоминания, оставляя лишь хорошие моменты из прошлого и приятные светлые чувства.