«Аccused of falling»*
I'm, I'm, I'm Out of my, out of my mind, Out of my fuckin' mind! I'm out of it, I can't seem to come out of it, What's goin' on inside of my head? It feels like I'm bein' John Malkovich. Ladies and gentlemen, please tone it down a bit, there is an announcement, I like to announce… Wait, how am I suppose to pronounce this shit? **
Шерлок поправлял свой пиджак, когда постучался Джон и сказал, что такси подъехало. Черная рубашка, точно такой же чёрный костюм и излюбленное пальто. Черный — это чертовски элегантный цвет. Он присутствует всегда и везде, он поглощает вселенные, из него состоит Инь и Ян, это отсутствие светового потока, отсутствие всего. Именно чёрным блеском загораются глаза, что смотрят хищно, скучающе, но изучающе, запоминающие каждую секунду. Глаза, что устремлены на него во время каждой встречи, что сейчас томятся и скучают, что скоро вновь запылают недобро, а потом рассмеются. Мориарти. Слишком часто в последнее время эта фамилия вгрызается в мысли, разрушая всю напускную холодность, которую детектив тренировал с самого детства. Рушится на глазах, рассыпается в порошок, что можно развеять по ветру и тут же потерять из виду, стоит лишь разлететься частичкам в разные стороны. «Что ты делаешь со мной?» — неожиданно для самого себя спросил детектив. — Лишь то, чего ты сам хочешь, мой милый, — промурлыкал голосок из чертогов, противно улыбаясь. — И ничего лишнего. Помнишь, я был должен тебе одно падение? Я вернул его. Не тогда, так сейчас, мой ангел. — Шерлок, ты долго еще? — раздался голос Джона из кухни. — Оу, Джонни заскучал уже, — состроил грустную мину злодей-консультант. — Иди к своему пёсику, он ждет своего хозяина. Шерлок зажмурился и тряхнул головой, надеясь выбить из нее надоедливый образ. И пытался заглушить ту мысль, что шептала: «Выбить из головы, чтобы встретить в жизни». Он поспешно вышел из комнаты и, встретившись взглядом с Джоном, кивнул. Два сыщика вышли из квартиры и, прикрывая лица от папарацци, сели в автомобиль, что должен быть привезти их к зданию суда. — Что с тобой в последнее время? — обеспокоенно поинтересовался Джон. «Как бы я хотел знать ответ на этот вопрос», — подумал Шерлок, но вслух ничего не ответил, лишь продолжил незрячим взглядом рассматривать улицы за окном. Как же счастливо живут обычные люди! Ходят в магазин за едой, переживают за оценки, слухи за спиной, запоминают ненужную информацию, забывая то, что в правду необходимо. У них нет проблем, как у Шерлока, они не умирают от скуки, не гоняются за преступниками по всему Лондону — подземному и наземному, — не сражаются со своими врагами, испытывая интеллектуальный оргазм. Они не знают, что это такое. Именно потому простым, заурядным людишкам не понять гения. Гениев. «Тебе же тоже тяжело было жить, понимая, что превосходишь всех на одну ступень эволюции, если не больше, да, Джим?» — не зная, к кому именно обращается: к игре разума или к самому себе, — спросил Шерлок. — Приехали, — отозвался таксист, возвращая в реальность детектива, в ту реальность, где скоро появится Джим Мориарти со своей фирменной чернотой глаз и самодовольной ухмылкой.***
Зал заседаний не особо изменился с последнего визита Шерлока. Всё те же кресла, сонные свидетели и негодующий судья, что был поражен апелляцией, поданной от лица Шерлока Холмса. Только прокурор был другой: мужчина лет сорока с тремя дочками, без жены, две собаки, не злоупотребляет алкоголем, старается вести здоровый образ жизни, но недавно ел пончик. «Ты же мог добраться до него и начать угрожать дочерям, почему ты этого не сделал, Джим?» — словно почувствовав прилив адреналина, мозг начал работать быстрее, анализируя уже чисто автоматически. В зал, распахнув двери, вошли трое мужчин: два молодых охранника с электрошокерами наперевес и преступник, ради которого все сегодня собрались. Гвоздь программы, так сказать. Он лениво осмотрел зал, остановившись на мгновение на Шерлоке. Знак приветствия, он был замечен злодеем-консультантом, был выделен из толпы заурядных людей и удостоен внимания. Детектив не сдержался, уголком губ дернув в ответ. «Скучал по мне?» — послышался незаданный вслух вопрос, но Шерлок знал, что именно это сейчас сказал бы Мориарти. «Конечно», — мысленно ответил сыщик, поймав секундную, едва заметную улыбку на лице консультанта. Их ментальная связь с каждой встречей развивалась все сильнее и сильнее, результат налицо. Через пару минут в зал вошел судья, недовольно бормоча что-то себе под нос. Но Шерлока не волновал этот старикашка с заметными признаками проблем с сердечной мышцей, всё внимание было уделено преступнику. В какой-то момент Мориарти наклонил голову, словно разминая затекшую шею, и небрежно посмотрел через плечо, ухмыльнувшись, когда встретился с внимательным взглядом детектива. «Я чувствую твой взгляд, Шерлок, такое чувство, будто ты у нас не девственник-социопат и готов отыметь меня прямо сейчас», — лишь шире улыбнулся Мориарти, обращаясь к тому самому Шерлоку, что сидел в голове. Но почему-то закашлялся тот, что сидел позади. — Ты в порядке? — спросил Джон, наклонившись к другу. — Вполне, — чуть хрипло ответил Холмс, посмотрев сумасшедшими глазами вновь на фигуру в темно-синем костюме. Никто не заметил расширенных зрачков и чуть участившегося пульса, да даже если бы и заметили, никто не смог бы сложить два и два. Это подвластно только гениям, а также является их общим недостатком. Джим хмыкнул и вновь перевел своё наигранное внимание на прокурора, который распинался перед присяжными насчет опасности подсудимого, глупости апелляции и пустой траты времени. Все со скучающими лицами выслушали его, раздумывая каждый о своем. Шерлок не сразу услышал, что его зовут, только после красноречивого толчка друга он вынырнул из чертогов, тряхнул едва заметно головой и прошел к трибуне. Стараясь не смотреть слишком часто на Мориарти, он перевёл взгляд на присяжных, анализируя каждого. — Мистер Холмс, если Вы сейчас вновь начнете демонстрировать дедуктивные методы, суд будет вынужден аннулировать апелляцию по делу подсудимого Джеймса Мориарти, — сразу заметил судья, опасливо косясь на детектива. Холмс глубоко вздохнул, но всё же прикусил язык, считая, что высказаться ещё успеет. — Мистер Холмс, Вы утверждаете, что подсудимый и обвиняемый по статье о принуждении к самоубийству, Джеймс Мориарти, не виновен в инциденте, который произошел четвертого января две тысячи восемнадцатого года на крыше больницы Святого Варфоломея? — уточнил прокурор, внимательным взглядом рассматривая детектива. Последний согласился, борясь с желанием посмотреть на лицо Джима, который сейчас, вероятнее всего, кривлялся и усмехался. — Позвольте же уточнить, каким образом связаны это действие и личность подсудимого, — аккуратно спрашивал меж тем он, поглядывая на свои бумаги. — Совершенно никак, — просто отозвался Шерлок, а по залу пробежался шепоток. — Как я указал в бумагах, Мориарти не виновен в том, что произошло на крыше. Это была сугубо моя инициатива, за которую я вскоре поплатился. — Чем же вы можете объяснить присутствие подсудимого в больнице, в которую Вас доставили после произошедшего? — Ни один поступок Мориарти нельзя объяснить с помощью обычной логической цепочки умозаключений, — Шерлок всё же перевел взгляд на довольного и сосредоточенного консультанта. — Его логика вне нашего понимания, мало быть гением, чтобы понять его замыслы, надо быть самим Мориарти. Злодей-консультант еле заметно кивал головой, подтверждая слова Шерлока и не прерывая зрительного контакта с ним. Сощуренные глаза, слегка нахмуренные брови, уверенная поза и иногда мелькавшая на лице ухмылка не подавала мысли о том, что этот человек находится в не самой прекрасной ситуации; он продолжал держаться так, словно всё до сих пор под его контролем. — Что Вы подразумеваете под своими словами? «А парнишка смышлёный, не даст обвести себя вокруг пальца так просто», — подумал Джон, хмыкнув. — Лишь Мориарти сможет объяснить свои действия, — закатив глаза, пояснил Шерлок. Он понимал, что его пытаются подловить на каждом слове, но не разжёвывая же информацию настолько! — Вы можете что-то сказать по этому поводу, мистер Мориарти? — обратился к преступнику судья. Джим продолжил скучающе рассматривать зал, словно обращались не к нему, не он сейчас стоял на скамье подсудимых и не за его свободу сейчас боролся великий сыщик. Звучит прекрасно, так нежно ласкают слух эти слова, что хочется зажмуриться и сладостно улыбнуться, впитывая всем телом эти чувства, которые с чего-то вдруг охватили всё тело. Непроизвольная дрожь прошлась волной по позвоночнику, выше к лопаткам, сводя плечи. Едва заметно дернув плечом, Джим наклонил голову и перевел задумчивый взгляд с резьбы деревянной трибуны на детектива. «Это, конечно, весело, но пора остановиться, Шерлок. Ты переигрываешь», — раздался приятный голос с ирландским акцентом в голове сыщика, отчего он мотнул головой, желая избавиться от навязчивого видения. «Есть что сказать? Скажи вслух», — фыркнул Холмс и не мигающим взглядом прожигал черно-карие глаза, что, казалось, были прямо напротив, а не на середине зала суда. «Это скучно», — протянул Джим. «У тебя все скучно», — Шерлок не удержатся и закатил глаза, высказывая тем самым все своё недовольство ситуацией. — Адвокат, — спустя минуту переглядываний и ментальных препираний все же подал свой голос Мориарти. К счастью, до заседателей быстро дошло, что это не какой-нибудь код-пароль для активации бомбы, что разнесёт к чертям все здание, а условие, при котором подсудимый будет говорить. Судья недовольно пробурчал что-то под нос, но пригласил адвоката. Через пару минут в зал суда зашёл мужчина в черном, стоит подметить, довольно недешевом, деловом костюме, с кожаным портфелем, в прямоугольных очках, что аккуратно сидели на носу. Он уверенно прошел к месту. «Заранее был проинструктирован? Вполне вероятно. Но Джим бы не согласился на какого-то первого-попавшегося адвокатишку, значит он знает этого человека. Снова играешь по своим правилам, Мориарти?» — Шерлок усмехнулся, но тут же обуздал свои эмоции. — Прошу Вас, мистер Мориарти, — кивнул судья, явно желая как можно скорее со всем этим покончить. — По какой причине Вы находились в больничной палате мистера Холмса, после его не случившегося самоубийства путем выстрела в голову пулей из пистолета? Шерлок глубоко вздохнул, наполнив легкие воздухом, но всё же решился вновь промолчать, потому выдохнул и посмотрел на Мориарти, что продолжал ломать комедию. Преступник, склонив голову к плечу, смотрел в потолок, задумчиво покусывая нижнюю губу, словно подбирая слова. Но детектив знал, что это лишь спектакль. «Если этот идиот продолжит молчать, его труднее будет вытащить, — хмурился Холмс, наблюдая за бездействием соперника, — или уже нет?» Перестав гримасничать, Мориарти нахмурился и, бросив злой взгляд на сыщика, размял шею. «Переживаешь за меня, Холмс?» — так и вопрошал всем видом Мориарти. «Интересуюсь, насколько сильно тебе успела надоесть койка заключенного», — хмыкнул детектив, понимая, что на этот раз выиграл. Джим так следит за своим внешним видом, что сразу ясно, где его больное место. Он привык к роскоши, а не к ледяному душу и чему-то желеобразному на завтрак. — Мистер Холмс, — наконец начал Джеймс, заставив всех тут же вернуться в реальность и уставиться на подсудимого, — в состоянии сам поведать эту историю, — он ответил Шерлоку издевательской улыбкой. Судья, обозленный глупыми детскими препираниями, ударил молоточком. — Ваша честь, — тут же включился адвокат Джима. — Позвольте говорить от лица клиента и пересказать Уважаемому суду то, что было подано от лица мистера Джеймса Мориарти по поводу данного инцидента в больничной палате мистера Шерлока Холмса. — Позволяю, — старик внимательно уставился на адвоката, но последний, словно, не замечая негодующего взгляда, спокойно говорил. Мужчина передал документ рядом стоящему охраннику, который передал бумагу судье, а сам он продолжал рассказывать ту сказку Джима, что больше всего напоминала правду. Не говорить же злодею-консультанту реальную причину своего визита. — Простите, Ваша честь, я просто хотел удостовериться, что с Шерлоком всё хорошо, иначе я не простил бы себе такого просчета. Шерлок слушал внимательно только первые секунды, но потом, поймав насмешливый взгляд преступника, хмыкнул себе под нос. Конечно, запудрить мозги представителям закона — это в стиле Мориарти. Слушать россказни, придуманные специально для публики, лишенной умственного развития, детектив не собирался. Зачем засорять свой жёсткий диск ненужной информацией? Всё равно история окажется достаточно убедительной, факты будут совпадать с известными, а сам Джим будет являться воплощением ангела, что в жизни не тронул и младенца. Детектив решил распорядиться свободным временем иначе. Он начал вновь пересчитывать время на выполнение своего плана, на скорость брата, учитывая даже тот факт, что он может пойти если не на опережение, то на линию огня. Слишком желанным подарком является Мориарти в клетке. От последнего, между делом, не ускользает сосредоточенный точно не на рассказе адвоката взгляд сыщика. Джим слегка прищуривается, надеясь предугадать последующие действия Шерлока. Но всё, что приходило в голову, хотелось раз и навсегда выбросить из неё, откидывая глупые мысли в самый дальний уголок. Злодей-консультант не понимал, что происходит, в первую очередь, с ним самим, а потом тут же возникал вопрос насчет состояния его врага. И отчего-то отупевший мозг отказывался называть человека напротив врагом. Но кто тогда? Как назвать человека, которому ты едва ли можешь доверять, с которым вел игру, угрожая смертью близких людей, который вызывает безумные волны жара по телу одним лишь взглядом, наполненным азартом, сумасшествием, восхищением? «Что ты такое, Холмс? Почему ты свалился на мою голову, пережав сонную артерию на шее? Что ты творишь с нами обоими? Мои необдуманные действия, раньше приносящие стопроцентный доход, сейчас нацелены в девяноста процентах случаев на привлечение твоего внимания. Я стал терять клиентов, оттого и застрелился на крыше, но ты… Ты! Ты заставил меня мучиться, сходить с ума в четырех стенах! Днем я занимал свой мозг всеми возможными способами, но ночью ты появлялся постоянно. В своих слишком обтягивающих рубашках, пуговицы которых, казалось, были пришиты не обычными тканевыми нитями, а с примесями кристаллов гидроксиапатита. В своих узких брюках, что подчеркивают симпатичную задницу, на которую обычно находит приключения детектив. От него тяжело отвести взгляд, но еще тяжелее не спать несколько суток подряд, пытаясь избежать этих ночных встреч, что всегда заканчивались одинаково: самоубийство во сне и эрекция по утрам наяву. Хотелось застрелиться по-настоящему. И я бы это сделал, милый, если бы ты снова не нашел приключения себе. Решил пристрелить лишнюю фигуру, не задумываясь насчет ее места в обществе? И тут я пришел к тебе на помощь. Снова вытащил тебя из ямы, в которую ты начал падать. Я тебе нужен, иначе ты никто». Между тем адвокат уже прекратил свой рассказ, и Шерлок был принужден вернуться в реальность. — Мистер Холмс, — судья пребывал в смятении, взвешивая аргументы и улики, которых, между прочим, не было. — Имеются ли у Вас замечания и комментарии по поводу показаний мистера Мориарти? — Нет, — коротко ответил сыщик, качнув головой, словно в подтверждение своих слов. Ответив ещё на пару вопросов, Шерлок сел на место, на этот раз отодвинувшись от Джона. Надо побыть в одиночестве и дождаться конца заседания.***
Напряжение висело над головами людей, сидящих в зале суда. Все ожидали решения по делу Джеймса Мориарти, который сейчас, единственный из всех присутствующих, преспокойно разглядывал потолок и стены зала, даже не переживая за свою жизнь. Он не доверял Шерлоку, но прятал свое беспокойство (главной причиной которого был вопрос: «Зачем всё это ему?») под маской безразличия. — Не виновен?.. — с удивлением и неким ужасом переспросил судья. В зале началась полная неразбериха: кто-то кричал, кто-то улюлюкал, — все начали спорить друг с другом, некоторые, как инспектор или Джон, пребывали в прострации, переосмысливая услышанную информацию. Опять что ли его освободили? — Да какого чёрта?! — не удержался всё же от комментария Лестрейд, схватившись за голову. Только обрадовался, что на пару лет в городе станет тише, как появился Шерлок и героически спас своего, как утверждал ранее Ватсон, врага, а сейчас не поймешь, кто они друг другу. — Сам не понимаю, — потерянно покачал головой доктор, продолжая невидящим взглядом смотреть перед собой. Как Мориарти могли освободить, основываясь лишь на рассказе его адвоката? Что за ерунда? Шерлок лишь усмехнулся царившему бардаку, поймав сумасшедший взгляд Джима и его ухмылку, с которой он смотрел на детектива, развернувшись в пол-оборота. Холмс улыбнулся в ответ, но тут же отвлекся на судью, который старательно пытался привлечь к себе внимание. Удар молоточка. Последние слова. Старик уходит, и зал вновь оживает, негодующе наезжая то на адвокатов, то на заседателей, то на судью, а потом дело дошло и до самого подсудимого. Охрана освободила Джима и провела его из зала. Шерлок, не обращая внимания ни на Джона, ни на остальных людишек, встал со своего места и покинул зал вслед за гениальным преступником. По его расчетам, скоро главный вход будет заполнен, если ещё не переполнен, интервьюерами и журналистами со своими камерами и микрофонами. А дальше следовала проблема побольше (во всех смыслах этого слова). Майкрофт. Необходимо действовать быстро. Холмс свернул в другой коридор, через который когда-то проводили его, отправленного за решетку за дерзость перед судом. Долго ждать не пришлось. Спустя десять минут в конце коридора послышались тяжелые шаги двух мужчин. Шерлок помнил, что Джим ступает неслышно, словно кот, подкрадываясь и нападая на свою жертву, перегрызая ей горло, выпивая всю кровь, вспарывая брюхо и частично съедая органы. Когда трое мужчин поравнялись с Холмсом, он уверенно шагнул вперед, перекрывая дорогу ближайшему охраннику. — Спасибо, я сам проведу мистера Мориарти, — сказал Шерлок под удивленный взгляд упомянутого и серьезно посмотрел сначала в глаза одного конвоира, потом другого. Они, недолго ломаясь, всё же пожали плечами и отпустили консультантов на все четыре стороны. — Шерлок, неужели ты собираешься выкрасть меня из лап правосудия? — рассмеялся Джим, продолжая удивленно смотреть на детектива. — Оставь свои издевки хоть на секунду, — фыркнул сыщик и свернул за угол. Преступник поспешил за ним, но, повернув, врезался в застывшего на месте детектива. Последний тут же дернулся, поворачиваясь. Джим сделал шаг назад и, извиняясь, потер ушибленный нос. Хотелось то ли выбросить этот момент из памяти, то ли повторить ещё раз, только в замедленном действии. Мурашки прошлись по спине, вызывая дрожь в кончиках пальцев. — Что? — недовольно посмотрел на Холмса злодей. — Слишком много журналистов и обычных людей, — задумчиво скосив взгляд на центральный выход, ответил он. — Черный выход? — предложил Джим, припоминая планировку здания. Когда-то он собирался взорвать это место, но Себ отговорил. — Такси ждёт с той стороны, выходы всё равно перекрыты либо полицией, либо агентами брата, — нахмурился Шерлок. Любимый братик ожидает от него сложных планов, продумывая всё наперёд, но детектив не может сейчас просто взять и привести Мориарти прямо в руки к этой рептилии, потому лучшим вариантом будет действовать неожиданно. Как сам Джим. — Просто следуй за мной, — коротко проинструктировал Шерлок и, схватив за руку ошеломленного злодея-консультанта, повел его прямо к дверям, которые оккупировал народ. Подняв воротники пальто, мужчины, прикрывая лица и держась за руки, протиснулись между слишком любознательными журналистами, пытавшимися узнать хоть какую-то информацию. Джим старался шагать твердо и уверенно, но тепло чужой ладони, тонкие пальцы, переплетенные с его собственными, не давали покоя, бросая в жар. «Это всё дурацкий сон, я сейчас проснусь в своем доме, — качал головой консультант, не веря собственным глазам и нервным окончаниям, что продолжали утверждать самый необычный, несуразный, глупый и нелогичный факт: Шерлок Холмс держал его за руку. — Глупо, глупо, глупо!» Отчего-то захотелось то ли смеяться, то ли плакать, то ли кричать на краю обрыва, а потом шагнуть в бездну, истерически качая головой. Падать вечность и никогда не приземляться на грязную землю, не прощаться с битом сердца, не переставать судорожно втягивать воздух. Именно это сейчас происходит. Падение, конец которого не намечается даже через несколько тысяч километров. Что за чёрная дыра? Джим надеялся, что никто не смог заметить того взгляда, которым он смотрел на затылок любимого детектива. Щемящее чувство в груди завозилось, смешиваясь с удивлением и ошеломлением. Получается чертовски опасный коктейль, радиус поражения которого будет похлеще, чем у двадцати килограммов тротила. Судорожно проглотив ком в горле, он последовал за Шерлоком, слегка сжав чужую ладонь. Последний же, неожиданно осознав свои действия, чуть не остановился вновь. Что там Джон говорил про непонимание обычных человеческих чувств? Но Шерлок осмелел, когда почувствовал прикосновение неожиданно теплых, в отличие от ледяного взгляда, пальцев. Легкая полу-усмешка коснулась его губ, заставляя скосить взгляд на собственную руку, пальцы которой переплелись с чужими. Он и Джим. Два консультанта из противоположных отраслей, стесненные скукой и одним общим сумасшествием. Папарацци отреагировали не сразу, но настолько бурно, что Шерлоку пришлось расталкивать назойливых журналистов, а когда те не пропускали к такси, пришлось перевести все стрелки на бедного Джона, который выходил из здания сейчас. Толпа тут же набросилась на нового участника будущих новостей, и Холмс смог открыть дверь и чуть ли не втолкнуть в салон Джима. — Полегче, — фыркнул Мориарти, очнувшись. — Этот костюм стоит дороже, чем ваша квартира. — Не сомневаюсь, — отозвался Шерлок и сел рядом. — Поехали, — обратился он к таксисту, который уже был осведомлен об адресе. — Тебе наскучил заурядный Джонни, раз ты явился и выкрал меня? — издевательски спросил преступник. Холмс промолчал, лишь бросил строгий взгляд на консультанта и уставился в окно. — Какие мы обидчивые! Кто бы мог подумать! — фыркнул вновь Джим. Он ненавидел, когда его игнорируют, тем более таким наглым образом. — Джим, хватит… — лениво и немного устало ответил детектив, прикрыв глаза. — Прошу, — организм ещё был слаб, а бессонные ночи не давали о себе забыть. Несколькими минутами назад, единственное, что продолжало держать на ногах сыщика — адреналин, что бушевал в крови, а сейчас, когда мозговое вещество перестало вырабатывать нейроэндокринными клетками гормон, разум начал плыть, веки тяжелеть, а пикировки фразами с криминальным гением не казались столь необходимыми. Мориарти нахмурился, наблюдая за собеседником. Сколько этот идиот не спал? Ночи три точно. Придурок. Гениальный придурок, который даже в таком состоянии смог разработать план и вытащить Джима из зала суда, окруженного людьми старшего Холмса. — Если что, то я не стану таскать тебя на руках, Холмс, — слишком холодно и резко сказал он, мгновенно сморщившись от собственной реплики. И зачем надо было это говорить? — Не сомневаюсь, — вновь отозвался детектив и откинул голову на спинку такси. — Ты какой-то сегодня самоуверенный, — беззлобно подметил Джим, мгновенно меняясь в настроении. — И нервный, — усмехнувшись, добавил он, смотря на профиль детектива. Последний прикрыл глаза и глубоко вздохнул, улыбнувшись лишь уголком губ. От всего его вида голова начинала идти кругом, а тугой узел внизу живота затягивался все сильнее. Хотелось просто схватить этого идиота за воротник обтягивающей рубашки, потянуть на себя, впиться поцелуем в эти аккуратно очерченные губы, провести пальцами по чертовым скулам, что сводили с ума не только женщин, но и некоторых представителей мужского пола. Просто взять и присвоить себе эту неприступную статую из камня и льда. Растопить, заставить плавиться и стонать под собой, захлёбываясь собственными криками. Хотелось обладать им полностью, чувствовать дыхание и засыпать в одной постели, с утра пробуждаясь в обнимку. Чего-то человеческого желал Мориарти, но разум продолжал настаивать на своём. «Это плохо кончится», — твердил он, разрушая тысячи фантазий. Шерлок, словно услышав чужие мысли, приоткрыл веки и посмотрел на Джима. Тот постарался уследить за мимикой своего лица, старался сдержать своих дьяволов, что вырывались наружу. — А вдруг ты снова захочешь убить меня? — хмыкнул детектив, развеселившись. — О, — Джим рассмеялся. — Неужели помнишь? Конечно, как же такое забыть? — он помрачнел. — Я же угрожал твоим глупым друзьям. — И заставил меня поверить в свой суицид, заставил искать замену и не находить, заставил скучать. Как ты сказал? «Сердце тебе выжгу»? У тебя почти получилось. Стараясь не показать растерянности от услышанных слов, злодей-консультант неопределенно хмыкнул, не отводя взгляда от задумчивых глаз Шерлока. — Почти? — переспросил он наконец. — Твои загадки, — пояснил детектив. Конечно, свою роль сыграли еще и визиты в чертоги, но не стоит говорить об этом. И вообще не стоило даже затрагивать эту тему. Нахмурившись, он дождался, когда автомобиль остановится, и слишком резко сказал: — Выходи. — Зачем? — развеселился Джим и по-детски упрямо посмотрел на детектива, поджав губы. — Хочешь к Эвр? — недовольно спросил Шерлок. — Мог бы просто сказать, что захотел притащить меня к себе, пока милый Джонни общается с газетчиками, — пробурчал под нос Мориарти, выбираясь из такси, но сыщик всё равно расслышал каждое слово. — И кто тут еще обидчивый? В ответ раздалось лишь высокомерное фырканье, а сам Джим уверенно направился к двери. Шерлок догнал его, пригласил внутрь, и они оба зашли в дом 221В.***
Тюль едва заметно дрожал, словно плавные перекаты морских волн ласкали песчаный берег, тихое постукивание двери из-за легкого сквозняка в доме. Полная тишина, а зачем сотрясать лишний раз воздух, если слова не нужны? Если всё и так понятно по движению пальцев, по взгляду, по малейшему изменению в лице. Для них нет ничего неизвестного в мире логики, но слепое место всех гениев — обратная сторона человеческой сущности. Чувства. Химический дефект, ведущий к проигрышу? Эмоциональный процесс заурядных людишек, отражающий субъективное оценочное отношение к реальным или абстрактным объектам? Как бы не называли, они всё равно не видят сути этой проблемы, не понимают источника погрешностей в четко слаженном механизме, который перестал функционировать как раньше. Они видят, но не замечают. Бывает же такое! Хоть где-то глупенький Джон превзошел самых гениальных людей (если не считать прочего семейства Холмсов), которых встречал мир. Он не разбирал замысловатых речей, логических цепочек умозаключений, дедуктивного метода, но он понимал, отчего мать выцарапывает перед смертью имя мертвой дочери, почему Адлер поставила пароль «SHER» на свой телефон, для кого наряжается Молли каждый праздник и почему ей было сложно сказать: «Я тебя люблю». И он понимал, что неспроста Мориарти вел себя так с Шерлоком, но слегка запутался в выводах. Два некогда злейших врага сидели друг напротив друга, задумчивым взглядом изучая человека напротив и одновременно попивая горячий чай с молоком. Первым тишину прервал Джим, с тихим звяканьем опустив фарфоровую чашку на блюдце. «Тот самый набор», — усмехнулся он в мыслях. — Что тебе надо, Шерлок? — безэмоционально спросил преступник. — Не стоит отнекиваться, ведь это ты меня притащил к себе домой. Если у тебя проблемы, — он красноречиво выделил это слово, — то можешь обратиться к Джонни, он с удовольствием ляжет под тебя. — Если ты и в правду криминальный гений, то до тебя должно было дойти ещё в машине, — парировал Холмс, всем видом показывая свое недовольство, которого на самом деле не было. Они вновь в игре, только на новом уровне. — Единственное, что до меня дошло, так это то, что всеми любимый и обожаемый детектив вот-вот потеряет сознание и вырубится, — усмехнулся консультант и, поднявшись со своего места, поставил блюдце с чашкой на столик рядом с креслом Ватсона, на котором сейчас сидел Шерлок. Обогнув упомянутое кресло, Джим оказался за спиной напряженного детектива. — Детка, ты слишком напряжен, — констатировал он и мягко, словно боясь спугнуть, положил ладони на чужие плечи. Холмс дернулся, а сердце и вовсе сделало кульбит. Мориарти едва слышно выдохнул (и когда он вообще успел задержать дыхание?) и уже с большей уверенностью начал нежно и в то же время сильно поглаживать плечи детектива, массируя уставшие мышцы. — Расслабься, милый, я не сделаю ничего, что тебе бы не понравилось, — прошептал он на ухо, склонившись к кудрявой голове. Горячее дыхание опаляло участок кожи, тело начало получать удовольствие от действий злодея-консультанта, а мозг решил помахать ручкой на прощание. — Шерлок, я не убью тебя. Тебе нужен отдых. Спи, — Джим, не без усилия, заставил Холмса откинуться на спинку кресла и, смотря на прикрытые веки, не смог сдержать улыбки. Детектив. Его детектив, который вот-вот уснет чуть ли не в его руках. И когда они только успели перейти ту грань, когда перестали бояться друг друга, перестали пытаться убить или отправить за решетку, когда перестали быть врагами? Может, после первой встречи, может, после падения с крыши, может, сейчас. Или, когда Шерлок не оттолкнул Джима в итальянском ресторанчике? А имеет ли это значение? Не столь важно, когда они стали играть по новым правилам, важно то, как они будут это делать. И будут ли вообще играть? Мориарти нахмурился и, тряхнув головой, прислушался к равномерному дыханию уснувшего сыщика. Скользнув ладонью под пиджак — не без удовольствия, он провел пальцами по тонкой ткани рубашки, ощущая тепло тела — он вынул телефон детектива. Джим усмехнулся, не завидев пароля на устройстве. «Неужели ты так доверяешь людям?» — мысленно спросил он, переведя взгляд на кудрявую голову. Немного повозившись и отправив сообщение Морану, злодей-консультант хотел было начать обшаривать весь телефон, довольный такой возможностью, но нахмурился, так и не нажав пальцем на папку галереи. Если у них началась новая игра, если Шерлок ему доверяет, то этого делать нельзя, иначе все вернется в самое начало сказки. Они снова начнут свою балладу «Кто кого быстрей найдет» и пропадут навсегда эти секунды. Тряхнув вновь головой, он выключил телефон и тем же движением отправил обратно в карман. Холмс всё равно узнает, что его телефоном воспользовались, но так и было задумано. Только при этом Холмс не должен был спать. Один маленький недочет в плане. Долго ждать не пришлось. Моран, услышав весточку от босса, тут же спохватился и, забыв про поврежденную руку, прыгнул за руль, собираясь забрать консультанта за квартал до Бейкер-Стрит. Джим отошел от окна, у которого простоял последние пятнадцать минут, и вновь подошел к креслу со своим детективом. — Мне пора, — прошептал он, едва касаясь своими пальцами чужой ладони. — До скорой встречи, Шерлок, — Джим наклонился и поцеловал детектива в висок, стараясь выбросить из памяти дрожь, пробежавшую по всему телу. Холмс же что-то промычал и склонил голову к противоположному плечу, открывая вниманию злодея-консультанта выпирающую венку на шее, кадык, не спрятанный под воротником рубашки, и острые скулы. Подумав насчет того, что в таком положении этот идиот может задохнуться, Мориарти, загоняя подальше здравый рассудок, протянул руку и неспешными аккуратными движениями пальцев расстегнул первые три пуговицы его чертовски элегантной черной рубашки. Поймав себя на мысли, что готов сейчас снять этот предмет одежды полностью, Джим нахмурился и поспешно ретировался. Он тихо спустился по лестнице и вышел через черный вход, теряясь во дворах.