«Prisoners of their own thoughts*»
Be a dose of protection through the blood and the tears, If you losing yourself, then my body is here, When the leaves are gone and the beating's song Brings the world bang drums Tell me you, will hold me in the golden afterlife, Yeah, you You don't have to die alone tonight I will find you in a burning sky, Where the ashes rain in your mind**
Боль, плавно расплываясь по телу, возвращала в реальность. Нехотя, лениво, но заставляла открыть глаза и тут же жмуриться от яркого света. Где-то играла тихая музыка, на удивление знакомая. Сознание не хотело возвращаться, отнекиваясь, ускользая сквозь пальцы. Джим поднял руки и провел ими по лицу, надеясь прийти в себя. Ему было жизненно необходимо знать, где он оказался, потому что в голове проскользнуло последнее воспоминание: милый ресторанчик и бокал эля. Он с радостью обнаружил бы сейчас себя, уснувшим за столиком, рядом продолжали бы общаться туристы, шелестя буклетами и звеня чашками и бокалами. Джим предпринял еще одну попытку открыть глаза, часто моргая. Он был в ресторане, но не в том, в который заходил. Это был даже не ресторан, по его мнению. — Называя ту забегаловку рестораном, ты задеваешь моё чувство прекрасного! Мориарти потерянно озирался по сторонам. Впервые за много лет он не мог понять, что происходит. Итальянская забегаловка выглядела точно так же, как и в тот день, только не было Джона, персонала и прочих пешек, которые должны были играть в спектакле никому ненужную толпу. Он был один. — Се-е-еб, — протянул напряженно злодей-консультант, оглядываясь по сторонам. Но в ответ звучала лишь звенящая тишина. — Себ, милый, если ты сейчас выйдешь из укрытия, я тебе зарплату утрою… — Джим оглядывался, надеясь найти хоть кого-то. Ему чертовски не нравилось происходящее. Он поднялся со стула, на котором сидел, и прошелся вдоль столов. Стерильно чистые. Не было ни крошки, ни пятна на скатертях. Этого просто не может быть. Это нереально. — Ну, конечно же, — мужчине захотелось ударить себя по лбу. Никого нет, потому что ничего этого нет. — Чем же меня накачали? — вслух задал он вопрос, обращаясь к самому себе. — Транквилизатор, — ответили позади, отчего Мориарти заметно вздрогнул. — Не ожидал? — хмыкнул голос, и кто-то подошел ближе. — Хорошо, твоя взяла, ты смог застать меня врасплох, — ухмыльнувшись, сказал Джим и повернулся к собеседнику. — Мне считать это достижением? — Как хочешь, — мужчина пожал плечами, усмехнувшись, но тут же посерьезнев. — Отчего такая уверенность, умник? — Я слышал, — Шерлок внимательно рассматривал лицо своего бывшего врага. — Они добрались до тебя, — зачем-то кивнул он, констатируя факт. — Макиннес и его шайка? — фыркнул Джим, скривившись. Ему казалось унизительным то, что какой-то прохвост сумел застать короля преступности и поймать его. — Ты бы слышал его восторженные крики, — недовольно продолжил детектив. — Редкостный идиот. — Но, несмотря на это, мы оба, как я понял, оказались в его лапах, — нервно продолжил Джим, зло смотря на Холмса. — Я не виноват, что ты сам пришел к нему в руки, — фыркнул Шерлок, скрещивая руки на груди. — На кой черт ты прилетел в Шотландию, прекрасно зная, что этот придурок здесь? — Потому что надо было спасать другого придурка! — прикрикнул Мориарти и резко развернулся, блуждая между столиков. Детектив непонимающе смотрел на злодея-консультанта. — Как бы то ни было, нам надо придумать способ сначала вернуться в реальность, а потом — в Лондон. — Согласен, — кивнул мужчина и, отодвинув ближайший стул, сел за стол, накрытый на две персоны. На непонимающий взгляд собеседника Шерлок лишь пожал плечами, добавив: — Они подсыпают психотропные в непонятную желеобразную массу, хочется хоть создать вид нормального ужина. Составишь компанию? — Оу, — протянул Джим, подходя к столику. — Мистер Холмс, Вы что, приглашаете меня на ужин? — с наигранным удивлением спросил он. — Прекрати ломать комедию, — фыркнул детектив. — Интересно, а можно ли возобновить картинку в чертогах? — хмыкнул он, задумчиво рассматривая меню. Мориарти усмехнулся, но всё же принял приглашение и сел напротив. Он щёлкнул пальцами, стараясь воздействовать на свои чертоги, которые с какого-то периода времени стали их общими. Как назло, это не помогло, отчего Джим сокрушенно выдохнул. — Ну, я пытался, — пожал он плечами, пытаясь не улыбаться. — Тебе тоже вкололи транквилизатор? — неожиданно спросил мужчина, нахмурившись. Шерлок кивнул и отложил меню, не найдя ничего интересного. — Ты так и не объяснил, — неожиданно сказал детектив, поднимая глаза на преступника. — А ты чего-то не понял? — хмыкнул Джим, откинувшись на спинку стула. Холмса задела эта фраза, но он всё-таки продолжил: — Что ты, если не бредовое видение? — А-а, ты про это, — скучающе протянул Джим, слегка усмехнувшись. — Еще одна проблема, которую ты так и не смог понять и решить. И даже сейчас. Ты смотришь, но не видишь. Почему я в твоей голове? Почему я знаю про Макиннеса? Откуда ты знаешь про Шотландию? Почему ты обращаешься ко мне как к человеку? Живому человеку. Твой мозг давно нашел ответ, а до тебя все никак не дойдет. Не зря ведь я говорил, что мы похожи. Подумай, милый, — он ухмыльнулся и облизал губы. — Шерлок, это мои чертоги. Вон! — Ты еще ничего не понял, да? — Боюсь тебя разочаровать, милый, но я не только плод твоего разума. Осознание пробило как током. Конечно же! Они не просто похожи, они как два отражения в зеркале, но без оригинала. — Ты это я. «Это не просто метафора, это констатация факта! Конечно!» Детективу хотелось ударить себя по лбу. Как он не заметил очевидного? — О, вижу, до тебя наконец дошло. Умница, Шерри, ты смог разгадать одну из проблем, но что же с другими? — задумчиво спросил Мориарти и постучал пальцем по подбородку. — Если послушать тебя, то повсюду одни проблемы, — хмыкнул Шерлок, откинувшись на сидение. — Именно так, — кивнул Джим. — Если бы проблем не было, мы бы не сидели в выдуманном ресторане, накачанные транквилизаторами, в то время как наш общий враг пляшет на столе от радости. — Он лишь самоуверенный идиот. — Не стоит его недооценивать, Шерлок, — серьезно заметил мужчина. — Будь он идиотом, то нас бы тут не было, Париж не оплакивал бы пострадавших, и твой брат не ушел бы на больничный. — А с ним что? — нахмурился детектив. Думать о брате не хотелось, но очень уж это не похоже на старшего Холмса. — Медовый месяц? — Отложился, — Мориарти покачал головой. Он хотел уже рассказать про Лестрейда, но тут заметил, как Шерлок начал растворяться в воздухе. — Твое время вышло, — невесело констатировал он. — Обычно, к моменту твоего пробуждения, я уже умирал, возвращаясь в реальность, но сегодня хочу изменить традициям. Ты не против? — Нет, конечно, — пожал плечами сыщик, рассматривая свои исчезающие руки. — Надеюсь не встретить тебя в скором времени. — Какой Вы вежливый, мистер Холмс, — пробубнил Джим. Ему не нравилось наблюдать за тем, как его детектив медленно исчезает. Испаряется, оставляет опять в одиночестве. Это напоминало все их игры. Рано или поздно загадка находила свой ответ, и Шерлок исчезал. Всегда. Возвращался к Джону, миссис Хадсон, квартире на Бейкер-Стрит, стрельбе из пистолета и очередным экспериментам. Вот и сейчас Холмс исчезал, распадался на атомы, оставляя за собой лишь полуночный бред и участившееся дыхание. — Не хочу, чтобы ты попался. Береги себя, — повторил некогда последние слова собеседника детектив и исчез, просыпаясь. Джим закрыл глаза руками, массируя веки, словно он старался снять с себя то, что отразилось в этот момент в его глазах. — Зачем ты это сказал, идиот? — одними губами прошептал потерянно злодей-консультант.***
Темнота перед глазами медленно рассеивалась, ускользая, как пелена густого сигаретного дыма исчезала в воздухе, развеянная ветром. Голова неприятно болела, а конечности казались свинцовыми. Покалывание по всему телу приводило в работу мозг, заставляя думать, думать над тем, где он мог оказаться. Ответ: «у Макиннеса» был слишком очевидным, а потому приходилось копнуть глубже. Навряд ли в горах можно было соорудить миленький деревянный домик. Старый бункер? Секретная база? Да кто ж знает, что скрывает в себе Шотландия! Но, если судить по холоду, именно в таком месте и оказался Джеймс. Он попытался опустить руки, которые уже изрядно ныли из-за неудобного положения, но услышал в ответ лишь тихий звон. Джим нахмурился и дернул запястья на себя, ощущая преграду. — Джим! — позвал хриплый голос, отчего Мориарти все же открыл глаза, оказываясь в полнейшей темноте. Где-то в углу тускло горел огонёк. — Шерлок? — он не переставал моргать, надеясь разглядеть хоть что-то в помещении, в котором оказался. Знакомый голос раздавался откуда-то напротив. Всё-таки они оказались пойманы, заточены в клетку как две змеи Тайпан***, попавшиеся в ловушку браконьеров. А как это произошло? Как они потеряли бдительность и подпустили врага слишком близко? Наверно, именно тогда, когда кинулись друг к другу. Один на спасение, другой на встречу. Ползли навстречу и оказались заточены в одну клеть, тет-а-тет друг с другом и своими мыслями, пока враг радуется, ликует от собственной добычи. Застал врасплох, в самое неподходящее время вышел на охоту и пришел с двойной добычей. — Как самочувствие? — серьезно спросил детектив, позвякивая чем-то в темноте. — Бывало и лучше, — отмахнулся Джим, наконец привыкая к темноте. Он смог разглядеть очертания помещения, в котором оказался, а также сыщика. — Цепи? Наручники? Что он с тобой делал, милый? — нервно усмехнулся он, замечая точно такие же на своих руках. — Хотя, мне нравится. Ты выглядишь потрясно в этих серебряных браслетах, — мужчина глумливо улыбнулся. — Я ожидал подобной выходки от тебя, а не от какого-то мелкого бизнесмена, — поделился Шерлок, улыбнувшись уголком губ. — Что я слышу? — наигранно удивился Джим. — Мистер Я-сама-асексуальность-Холмс разочарован? — В выборе локации для встречи. — Да уж, на этот раз место не самое хорошее, — согласился Мориарти, кивнув. — Не мой просчет, извини. — На первый раз прощаю, — хмыкнул детектив и оглянулся на дверь, за которой раздавались шаги. Джим тоже смотрел, вслушиваясь в голоса. Дверь противно скрипнула, открываясь, и в помещение зашли несколько человек. Один из них щелкнул выключателем на стене, а другой потушил догорающую свечу. — Мориарти! — всплеснул руками мужчина в костюме, достаточно приличном, но не тянущем на уровень самого злодея-консультанта. Пока глаза привыкали к яркому свету, мужчины не могли рассмотреть явившихся в их темную клетку врагов. — Как я долго ждал нашей встречи! Как тебе Эдинбург? Прекрасный город, особенно, когда в нем полно людей, которые готовы сдать тебя с потрохами за какие-то двести фунтов. Люди так корыстны, правда? — он присел на стул, который ему протянул один из охранников. Джим наконец смог разглядеть всех вошедших. Если не считать их с Шерлоком, то в комнате было пять мужчин. Четверо хорошо накачены, уверенно держат оружие и выглядят грозно. «И где он их только набрал?» — пронеслось в мыслях. Но тут он заметил краешек от татуировки на руке одного охранника. Дождался освобождения заключенных и милостиво приютил? — Джейк, я так надеялся увидеть только твой гроб в земле и имя на могиле, — фальшиво улыбаясь, ответил на любезности Джим, взглядом прожигая в собеседнике дыры. — А ты не такой уж и гостеприимный, — он дернул руками, намекая на наручники. — Где же твои манеры, милый? Макиннес нахмурился, но кивнул одному из охранников. Мориарти потирал затекшие запястья, когда ему предложили стул. Шерлок напряженно наблюдал за этим со стороны, не влезая в беседу давних знакомых. Злодей-консультант сел на стул и самоуверенно посмотрел на врага, создавая впечатление, что это он здесь хозяин положения. — Как-то хмуро у тебя тут, — он скучающе оглядел комнату. — И холодно. Не пробовал подключать отопление? Говорят, помогает, — Джим поджал губы и пару раз кивнул. Шерлок подметил, как Джейк напрягся и слегка занервничал, теряя собственную власть и контроль. Он не планировал, что Мориарти будет все таким же самоуверенным. «Не на тех напал», — хмыкнул в мыслях Холмс, едва заметно улыбнувшись. — Ты так и будешь молча сидеть? — продолжал между тем злодей-консультант. — Или предложишь чаю хотя бы? И освободи уже Холмса, это смотрится отвратительно и портит весь аппетит, — он скривился, бросив беглый взгляд на полусидящего детектива. Макиннес вновь кивнул, и тот же охранник расстегнул наручники Холмса, а другой вышел из помещения. «Надеюсь, за чаем», — подумал Джим и поднялся со своего места, лениво обходя комнату. На него тут же направили оружие, но преступник этого упрямо не замечал. Шерлок усмехнулся и, поднявшись с полу, размял затекшие мышцы. — Сутки? — спросил Мориарти, продолжая рассматривать стену у койки. — Плюс-минус пять часов, — ответил Холмс. — Джейки, с чего такие склонности? — притворно удивился мужчина, обращаясь уже к растерявшемуся врагу. Но не успел он ответить, как в помещение вернулся охранник с подносом, на котором стояли три кружки. — Надеюсь, хоть чай у тебя нормальный, — он взял протянутую кружку с чаем и принюхался. — Шерлок, ты вроде хвастался своими знаниями в области химии, — повернулся Джим к детективу и протянул кружку с чаем. — Что скажешь? Холмс с недоверием посмотрел на протянутую чашку, но все же взял ее и понюхал, улавливая не только запах зеленых чайных листьев, но и довольно резкий чесночный. — Соль мышьяка, — констатировал он, отдавая кружку обратно. — Умный мальчик, — Мориарти широко улыбнулся, но тут же посерьезнел и поставил кружку обратно на поднос, который все еще держал охранник. — Пытался нас отравить? Как глупо, глупо, глупо… — он покачал головой, разочарованно смотря на Макиннеса. — Что ж, тогда обойдемся без любезностей, — Джим тут же изменился в лице и зло посмотрел на мужчину. — Ты проиграл давным-давно. Прекрати уже эту пантомиму, смирись и уйди с моей дороги. Отпустишь нас сейчас, и я смилуюсь над тобой. Поживешь еще года два-три, может, даже семью заведешь, детишек понянчишь. Я им даже алименты готов пересылать каждый месяц, лишь бы ты не мешался мне под ногами, милый, — выплюнул он обращение, нависая над Джейком и игнорируя дуло пистолета у головы. — Ни за что, — ответил наконец преступник и кивнул своих людям. Те скрутили консультантов и, ударив прикладом слишком резкого Мориарти, вновь застегнули наручники. — Ты здесь только для того, чтобы умереть в муках. И он, — Джейк кивнул на Шерлока, — тоже. Будете вместе подыхать в этой грязной клетке. Любовь до гроба, все дела, — скривился он брезгливо. — Повторите историю Шекспира. — Только после твоего убийства, — зло процедил Джим. — Не дождешься, — решив оставить последнее слово за собой, ответил преступник и собирался уже выйти, как в спину ему раздалось: — Поверь, я умею ждать.***
Тишина. Единственный звук, который раздавался в холодном помещении — редкие капли, стекающие с огарка свечи. Не было ни единого признака жизни, казалось, что двое мужчин давным-давно умерли от остановки сердца и сейчас смотрели прямо перед собой пустыми глазами. Но это было не так. Они были живы, грудная клетка едва заметно вздымалась, а кончики пальцев подрагивали. Они были живы снаружи, но медленно погибали изнутри. Впервые Мориарти не был рад встрече с Шерлоком. Впервые он не пытался начать разговор уже которые сутки подряд. Он даже не возвращался в ту реальность, в которой осталось его тело, сам Шерлок и проблемы. Иногда чертоги — это самая лучшая вещь, которую мог только создать мозг. Особенно, когда, кроме них, у тебя ничего не осталось. И не только у тебя. Шерлок привык к боли и уже перестал обращать на нее внимание. Он разгуливал по чертогам часами, если не днями. Джим не начинал разговор, не поддевал ехидными фразочками, и Шерлок понимал, почему. Потому что они оба оказались в ловушке. Два гения попались и сейчас коротали свои дни в фантазиях мозга. Что может быть хуже, чем остаться в одной комнате со своим бредом, но не иметь ключа, чтобы отворить дверь и выбежать? Сумасшествие в воздухе смешивалось с запахом парафина, сыростью и с тонким, постепенно исчезающим, шлейфом одеколона злодея-консультанта. Глаза уже привыкли к темноте и можно было разглядеть синяки под чужими глазами, кудрявые волосы, складки на привычно дорогом и идеально выглаженном костюме, впалые скулы, поблескивающие на свету свечи запонки, тонкие музыкальные пальцы. Возвращаться в реальность от каждого движения, слишком шумного вдоха или выдоха. Это стало для них привычно, но в то же время ново. Джим должен ликовать: его детектив сидит напротив, стоит лишь вытянуть согнувшиеся в коленях ноги, потому что руки были привязаны к стене. — Можете встать на колени и начать молить Господа о помиловании своей грязной душонки, — прокомментировал однажды Макиннес. — Таким, как вы, — брезгливо выплюнул он, — только это и остается делать. — Это тебе пора начинать молиться… — прохрипел в ответ Джим. — Marbhfhaisc ort****! Focáil sasanach*****… Ликование обходило его стороной, заставляя тонуть в собственных мыслях, но игнорировать изучающий взгляд напротив. Хотя хотелось больше, ближе. Хотелось прикоснуться, провести по заострившимся скулам, сказать какую-нибудь фамильярность и, подметив дрогнувшие от улыбки губы, усмехнуться в ответ. Но сейчас они могли позволить себе только взгляды, иногда настолько откровенные, что холод отступал на некоторое время, а пламя свечи наконец даровало нужное тепло. Смотреть, но не касаться. Звучит как приговор, особенно, если остался тет-а-тет со своим бредом, со своим сдвигом и вдохновением. Со своим отражением. Они смотрели друг на друга, смотрели вглубь себя, не замечая порой, что свеча догорела и потухла. Даже после того короткого сна, который могли себе позволить, они встречались взглядами, отмечая каждый для себя всё новые детали. Увеличившийся зрачок, потемневшие тени под глазами, пересохшие губы или маленькая трещинка в их уголках. Это было что-то из ряда ежедневных ритуалов. Только однажды Джим так и не открыл глаза.