Песнь Цирцеи

      Оказалось что наскоро сбитый сарай из досок и жестяных листов, который должен был стать его последним пристанищем, затерялся на окраине Убежища. Было ли это намеренно, либо тактический гений Лилит оставлял желать лучшего, Тимоти не знал, и знать не очень хотел. Куда больше его беспокоили отзвуки шума, доносящиеся с центральной площади. Он чуть сбавил шаг, бросая взгляд в просвет меж зданиями. «Какого черта здесь происходит?» Возникшая перед глазами картина плохо поддавалась какой-либо логике. Группа налётчиков отбивалась от многоруких мутантов — мерзких, скользких, изувеченных гниющими заживо нарывами. Некоторые из них почему-то походили на людей, но могли похвастать ещё одним ртом или лишней парой глаз. А когда налётчика пробила насквозь чья-то огромная сдвоенная клешня, Тимоти решил что любопытство — всё-таки зло. — Что происходит? — крикнул он маячившему впереди тёмному силуэту. — Сущий бедлам, верно? — послышался механический смех. — Вы этого боитесь?.. — О нет! Поверьте, меня страшит скорее ад бюрократический, — тот завернул за угол, поманив за собой ладонью. Тимоти передёрнуло от внезапно возникшего воспоминания: гигабайты электронных писем, тысячи форм, накладных и так и далее — все то, что любил скидывать на его плечи вечно занятый Джек. — …Как-то занесло в пустыню из бумажной пыли, а в центре был мавзолей, — вновь смешок. — Из форм 0789/к, скрепок и канцелярских резинок. Абсурдный образ заставил рассмеяться. Двойник прибавил скорости, равняясь с высокой фигурой. Та остановилась возле неприглядной постройки из кое-как сбитых ржавых листов и дёрнула за ручку двери. Внутри беглецов встретили пыльный воздух и полумрак, в котором угадывались очертания стола, нескольких стульев, шкафчиков и ряда разломанных кроватей. Привычный по меркам Пандоры интерьер разбавляла дыра в дальней части здания: то протаранило насквозь что-то вроде бронированного багги. Где, судя по сладковатому запаху мяса, кого-то очень хорошо прожарило. Тимоти, прикрыв нос, подошёл ближе — патроны или оружие редко бывали лишними — однако, растерялся. Вместо привычных колёс он увидел шипастую гусеничную ленту, а поверхность находки, судя по толщине, была бронирована. Но даже такой защиты не хватило: левую часть будто вскрыли огромным консервным ножом. Именно оттуда тряпичной куклой свисало изломанное тело. — Хм. На этом налётчике была очень странная броня: тёмно-зелёная, грубоватая, тяжёлая. Ни привычного щита, ни цифр-инвентаря или пары жетонов на тонкой цепочке. Зато на правой руке мертвеца дымилась гротескно-огромная механическая перчатка, украшенная золотым черепом. — Не понимаю, — двойник осмотрел устройство с разных сторон. Судя по тому, как солдату разворотило плечо и грудную клетку, импульс прошёл от перчатки наверх. — Чьё это оружие? — Можем только догадываться. Комиссар тем временем осматривался: тот аккуратно вскрывал навесные замки шкафчиков своим жутким оружием, ища на полках хоть что-то полезное. Тимоти же не давала покоя странная находка. Где он это видел? В том древнем фильме по книге, где на человечество напали огромные разумные жуки? Не похоже. — Откуда здесь налётчик? — Столкнулся со мной в пещере. Он и ещё двое, — послышался звон стекла. Комиссар, улыбаясь, достал сверху пару стаканов. — Выглядел как обычный красненький. Нехорошая догадка мелькнула на краю сознания. — И что потом? — Как всегда — тот откупорил флягу: в мутное стекло потекла красивая янтарная жидкость. — Много спеси, много крови. Ах да. Когда этот молодчик умирал, сказал что… хм-м… «отправляется на перегруппировку». — Что за… — Те же мысли, — комиссар развернулся, пожав плечом. Только сейчас Тимоти заметил, что форма его теперь смотрелась намного богаче: с золотой отстрочкой по всей длине, такими же эполетами на плечах, а простой безразмерный свитер сменился расшитым мундиром, словно из музея. Сбивало с толку только обилие черепов — один примостился даже над козырьком фуражки. Заметив его взгляд, владовец будто бы смутился, отворачиваясь. — …Нарядили как новогоднюю ёлку. — Значит, вас затянуло в его… сон? — Скорее, предсмертный бред, — тот почесал щёку. — Оглядываюсь — а на меня мерзость со всех сторон прет. Этот же малый разве что от радости не прыгал. Схватился за самую большую пушку и побежал. «Значит, все могло быть хуже» — Вот, держите, — комиссар протянул ему стакан. Нос защекотал приятный древесный аромат. — На вас лица нет. Его будто окатили ледяной водой. Лицо. Его лицо. Чужак видит его без шарфа. Что делать? Стрелять или бежать? — …Пейте скорее, коньяк преотличнейший, — проскрежетало неподалёку. — М-м. Хорошо пошел. Двойник механически поднёс стакан к губам — вкус же на миг заставил забыть обо всем. Тепло полилось от гортани к животу, чтобы взорваться обжигающей вспышкой где-то в затылке. Напряжение, страх и сомнения внезапно показались глупыми и надуманными. …Либо же он вот-вот свалится в обморок. Одно из двух. — Лицо, — прохрипел Тимоти. Проще разрешить вопрос сразу, чем схлопотать пулю в спину. — Вас задели слова того бандита? — комиссар нахмурился. — Подумать только. Чуть покраше обезьяны, а столько спеси! — Ха. Ха-ха, вы сейчас серьёзно? — Более чем. — Мое… мое лицо. Вам… Человек в чёрном внимательно заглянул ему в глаза, однако взгляд был не осуждающим, или полным презрения — а тёплым. Понимающим. — Неважно. Меня учили судить по поступкам, а не по россказням и слухам, — тот одним глотком осушил стакан. — И то, что я вижу, мне нравится. Тимоти на секунду завис, а воцарившееся молчание только усугубило ситуацию. Это было… признание? Или знак доверия? Черт, и почему он вечно попадает в такие ситуации! — Спасибо, — просипел в ответ двойник. — Жаль мы не познакомились в более приятных обстоятельствах, — тот облокотился о шкафчик, с интересом его рассматривая. — Позвольте полюбопытствовать, что привело вас в эту нелёгкую профессию? — Кредит за учёбу, — Тимоти качнул стакан, наблюдая за переливами вязкой жидкости. Вопреки ожиданиям ни смеха, ни издевок не последовало. — Понимаю. Юриспруденция? — Драматургия. Сценарное мастерство, — он пожал плечами. — Мечтал писать книги. — Хах, коллега гуманитарий, — тембр механического голоса будто бы стал мягче. — А вы? — Лингвист. — Ч-что? — Тимоти подавил смешок. — Да. Красоту мёртвых языков мало кто понимает, — тихо проговорил тот. — Ради этого пришлось надеть чёрную шинель. За окном вдруг стало непривычно тихо. Выровняв дыхание, двойник проделал знакомый уже фокус — редкий пистолет возник прямо у него в руке, не растеряв ни одного патрона. Однако, даже с таким оружием далеко не уйти — здесь нужен калибр покрупнее, а лучше инвентарь забитый пушками под завязку. В раздумьях Тимоти подошёл к мертвецу — покрытый чернью механический кулак выглядел опасно. Только вот что-то заставило усомниться в этой идее. — Что с ним произошло? — Этот? Нахватал игрушек покрасивей, да ими же убился. Нахмурившись, Тимоти попробовал дёрнуть устройство на себя — то не поддалось. И опять. И еще. — Прикипело, — с раздражением выдохнул он. — Намертво, — хмыкнула темная фигура возле его плеча. — Позвольте? Крякнув, владовец забрался внутрь странного транспорта. То, что это был именно транспорт Тимоти рассудил, заметив подобие навигационной панели возле правой руки и покореженного водительского сиденья. Собравшись с силами двойник подтянулся на опасно затрещавшей обшивке. Лучи умирающего солнца так кстати скользнули по рассыпавшимся по полу предметам: ножу с широкой черной рукоятью; аналогу ракетницы с дулом-решетом, что выглядел буквально неподъёмным; вытянутой проржавевшей бензопиле с заострёнными клыками-лезвиями. На короткий миг в уставшем мозгу вспыхнула бредовая картина: как владовец на фоне огненного заката, стоя на горе трупов, рассекает напополам пышущую ненавистью сирену вот этой опасной штукой. — Не хотите взять… — Тимоти проглотил смешок. — Не знаю, что это. Пила? — О нет. Простите, но мои силы не безграничны, — тот покачал головой. — Хотя, Машин Игорёк оценил бы. — Как тогда предлагаете выбираться? — с сарказмом протянул двойник. В ответ на его слова комиссар, пыхтя, поднял с пола грубо слаженную винтовку. Бинты на его лице окрасились алым от свежей крови. — Берите… берите, тяжёлая! Судорожно выдохнув, Тимоти кое-как ухватился за оружие — от напряжения руки тут же заболели. Но даже так внутри проснулся знакомый азарт — такой пушки он никогда раньше не видел. Чуждая, странная, с острым штыком под дулом и тугим спусковым крючком, окрашенная в приземлённые зелено-серые цвета. Сбоку от оружия исходил странный гул и тепло. — Внутри батарея, может перегреться. Не обожгитесь. Владовец, привстав на мыски, принялся рыться на сетчатых полках у потолка. На пол полетели одинаковые батончики в серых упаковках, инородно выглядящий планшет и чей-то шлем. Наконец, с довольным вздохом, комиссар выудил блестящий зеленоватый пистолет. — Значит, оно лазерное, — губы растянулись в лёгкой улыбке. Он успел соскучиться по несущим смерть лучам. — Да, но отдача зверская. Мало не покажется. — Ага. Но вот тем… — он кивнул в сторону города. — Тоже. — Верно. Верно. Что ж. Устроим стрельбу по живым мишеням? Тимоти хищно улыбнулся. — Думал, вы не предложите.