Почти пять

Пытаясь спешно застегнуть пуговицы на своей рубашке, он делал это ещё медленнее, потому что пальцы не слушались, словно специально помогая ему оттянуть время назад. Времени было около двух часов ночи, когда его светлую голову, наконец, посетила мысль о том, что пора бы и честь знать. От её духов уже просто тошнило, но на самом деле его тошнило от самого себя и от осознания того, что он сделал. Идею приоткрыть окно подкинула она, жадно хватая губами свежий воздух и вновь стараясь говорить, как можно меньше. - Забавно, - внимательно наблюдая за каждым его действием, усмехнулась Пелагея. - Что же тебя так забавляет? - уточнил мужчина, наконец, справляясь с этими чертовыми пуговицами и теперь уже не зная, куда себя деть. - Последний раз видела тебя таким лет шесть назад, - подметила она, повыше натянув одеяло от того, что плечи стали покрываться мурашками. - Каким «таким»? - без особого энтузиазма спросил он, вообще плохо понимая, о чем она. - Убегающим, спешащим... Потому что так надо, - отозвалась блондинка, тяжело вздохнув. - Поль, включи мозг, меня ждёт Алёна, - зло прошипел Дима, словно она одна виновата в случившемся. Словно она вообще в чем-то виновата. - Тогда тебя никто не ждал, а я говорю не про сейчас... - упорно продолжая развивать эту тему, хмыкнула она. - Закончи с ностальгией, это сейчас ни к чему! - фыркнул он, вот-вот намереваясь уйти. - Я сейчас задам дурацкий вопрос, но всё-таки задам... На меня-то ты чего злишься? Я ведь спросила тебя о ней. - Потому что я понятия не имею, как дальше быть, а ещё ты со своими дебильными вопросами!.. Просто-напросто не выдержав, он сорвался на неё, уже через мгновение коря себя за это. Резко развернувшись, Билан стремительно сократил между ними расстояние и присел на край кровати, понимая, что не может расстаться с ней на такой ноте. - Прости, Польк, прости, что я так... Просто я вообще не понимаю, что происходит, - честно признался он, аккуратно взяв её лицо в свои ладони. - Успокойся, всё будет хорошо, - не придумав ничего банальнее, заверила Поля. Её спокойствие не знало границ, если удовлетворённость можно было назвать спокойствием. И не хотелось ни о чем жалеть и думать сейчас, потому что впереди целая жизнь, а сегодня ещё можно не до конца понимать, что случилось. Сегодня ещё можно не верить в случившееся и убеждать себя в том, что всё это - сон. - Я пойду, уже поздно, - отстраняясь назад и специально не целуя её прощание, проговорил мужчина, - На неделе созвонимся, хорошо? И ему было жизненно необходимо услышать её это «Хорошо», чтобы просто знать, что в случае чего, он не выдумал себе сегодняшнюю ночь, и это вовсе не издержки его воспалённой фантазии. - Хорошо, - согласно кивнула она, обратно опустившись на подушку. А через несколько минут за ним захлопнулась входная дверь, и она трижды всхлипнула, едва сдержавшись, чтобы не допустить вторую истерику за последние сутки. В спальне было уже не просто свежо, а откровенно холодно, из-за чего ей всё же пришлось подняться и закрыть окно. И если бы окна спальни выходили на задний двор, ей бы так и не довелось увидеть, как его машина сорвалась с места по скользкому льду, издав характерный звук, и стремительно покинула двор. Он безжалостно сжимал в руках руль, и казалось, что удовлетворить его сможет только треск этого руля, когда тот просто не выдержит такого напора. Но руль всё-таки выжил, а удовлетворило его сегодня нечто другое, о чём хотелось забыть больше всего на свете. Руки по-прежнему не слушались, отчего периодически появлялась возможность куда-нибудь врезаться. В висках пульсировала она и та же фраза: «Ты изменил ей», а на лбу, наверное, появилась точно такая же надпись. Совесть проснулась, несмотря на столь позднее время, и решила начать моральное уничтожение прямо сейчас. Казалось бы, спешить некуда, а она спешила... До свадьбы слишком мало времени, надо успеть переубедить его. Ведь убедить его в том, что с Пелагеей у них ничего не может быть, у неё не вышло. Так, может быть, получится сделать это с Алёной, которая не заслужила всего этого? Дима быстро гнал по заснеженным дорогам, почему-то вспоминая ту Полину фразу: «Блин, опять снег пошёл». Ровно за несколько секунд до того, как он положил руки ей на плечи, вроде бы собираясь просто обнять. Просто обнять, а не переспать с ней и возненавидеть себя за это. Он был пропитан её духами насквозь, отчего вещи полетели в стиральную машинку, стоило ему только переступить порог дома. И уже было абсолютно плевать, что он не разбирается в режимах и вообще в том, как её включать. Главное, просто смыть всё это. Этим же Билан руководствовался и с самим собой, решив принять душ прямо в четыре утра. Но ни один гель для душа, ни один шампунь с этим мерзким ментолом, от которого ужасно щипало глаза, был не способен смыть с него факт сегодняшней ночи. Внимательно рассматривая своё отражение в зеркале, он не видел там ничего такого, что могло бы стать неким утешением во всей этой ситуации. Он видел свой потерянный взгляд, что метался по всему периметру зеркала, а затем и ванной, и не понимал, как долго протянет в таком состоянии, после чего всё равно расскажет обо всем Алёне. Разрушит все их планы, разобьёт ей сердце, разочарует родителей, угробит их совместную жизнь и все два года, да просто-напросто уничтожит всё, что им удалось создать. И всё из-за неё... из-за этой зеленоглазой блондинки, которая внезапно появилась в его жизни спустя пять лет и снова свела его с ума, не потеряв хватку. Почти не дыша, забравшись на кровать, Дима осторожно лёг рядом и медленно выдохнул, боясь разбудить Алёну, которая наверняка потребует объяснений прямо сейчас. С трудом повернувшись на бок, он прикрыл глаза и вновь попытался сложить наиболее убедительный пазл из оправданий, чтобы утром в очередной раз соврать ей и возненавидеть себя ещё сильнее. Утренние лучи солнца, являвшиеся большой редкостью для зимнего утра субботы, до последнего не теряли надежды и пытались проникнуть в спальню сквозь не до конца задвинутые шторы. На улице было морозно и солнечно, что в сочетании давало что-то особенное для окончания второй недели декабря. Аккуратно заглянув в комнату, Тася тихо подошла к кровати и присела на край, внимательно рассматривая лежащую на ней девушку. - Доброе утро, мам! - через секунды достаточно громко заявила она, отчего та невольно поморщилась и с третьей попытки открыла глаза. - Ты как здесь оказалась? - проснувшись в два раза быстрее, поинтересовалась Пелагея. - Меня папа привёз, - пожала плечами девочка, давая понять, что она вовсе не плод её воображения. - А сам он где? Уехал что-ли? - приподнявшись на одном локте, уточнила она. - Нет, он на кухне, готовит завтрак, - пояснила она, после чего дверь спальни приоткрылась, и в дверном проеме показался молодой человек. - Тась, иди мультики посмотри, - сказал он, дожидаясь, пока она покинет комнату. И в этот небольшой промежуток времени в виде нескольких секунд, пока он провожал дочь взглядом, Поля едва успела схватить маленький пакетик из под презерватива, лежащий на тумбочке возле кровати и смяла его в руке, так же незаметно убрав под подушку. Сердце бешено колотилось от одной только мысли, что он мог увидеть его и, в отличие от Таси, всё прекрасно понять. - Я тебя вроде уже просила не открывать дверь своим ключом, - возмутилась она, когда они остались совсем наедине. - А ты не пробовала вставать не в два часа дня и забирать ребёнка самостоятельно? - спросил Телегин, явно имея к ней свои претензии. - Простите великодушно, Иван Алексеевич, что я в свои тридцать пять лет без Вас не разберусь, что мне делать и когда вставать, - поднявшись с постели и накинув на плечи халат, проговорила блондинка. Застыв с каменным лицом в нескольких метрах от неё, он быстро приблизился к бывшей жене и развернув её к себе за шею правой стороной, убедился в том, что заметил издалека. Темно-фиолетовая отметина красовалась на её шее, как знак того, что прошедшая ночь была самой настоящей реальностью. - Ударилась об дверь или неожиданно решила воспользоваться плойкой? - с нескрываемой злостью, спросил Ваня, при этом всё ещё удерживая её за шею одной рукой. - Тебе какая разница? Иди дальше со своими швабрами обнимайся, а от меня руки убери, - одним рывком оттолкнув его от себя, прошипела она. - Чего? - недоуменно глядя на неё, протянул он, - С какими швабрами? Ты че несёшь? - Не надо только передо мной комедию ломать, ладно? Я прекрасно видела вчера фотографию, где ты сидел с какой-то милой девушкой. Надеюсь, всё прошло отлично, - натянуто улыбнувшись, выдала Пелагея. - Да, только я рядом с ней всего лишь сидел, а ты, судя по всему, уже вовсю устраиваешь личную жизнь. И с кем? Неужто с Биланом? Или знать его имя тебе теперь вообще не принципиально? - её лицо меняло цвет с каждым произнесенным словом, а к горлу непроизвольно подкатывал ком. Ноги в миг стали ватными, а дар речи отнялся сам собой. Только и сумев влепить ему пощёчину, она растерянно смотрела на бывшего мужа, с трудом сдерживая себя и понимая, что совершила огромнейшую ошибку сегодня ночью. Месть была неоправданна. Жертвы оказались напрасны. И разумеется, она верила в то, что ничего дальше этой руки на плече у них не зашло, хотя бы потому, что у него нет оснований врать ей. Хотя бы потому, что они оба -свободные люди и могут делать всё, что захотят. - Моя личная жизнь тебя не касается, - плохо подбирая подходящие слова, ответила она. - Да трахайся ты, с кем хочешь, Поль, если все эти пять лет ничего для тебя не значат! - выплюнул Телегин и не задерживаясь в спальне больше ни на секунду, вылетел в коридор. Испуганно глядя на отца, Тася не решалась даже пикнуть, не говоря уже об интересующих её вопросах, а тот, в свою очередь, со скоростью света надевал куртку и собирался, как можно скорее покинуть квартиру. Нащупав в кармане куртки ключи, которыми открыл входную дверь, что возмутило его бывшую жену, он, недолго думая, швырнул их на тумбочку в прихожей и молча ушёл, напоследок хлопнув дверью. Быстрым шагом добираясь до спальни, откуда последние несколько минут доносились только недовольные возгласы родителей, она боязливо переступила порог и с замиранием сердца уставилась на маму. Практически задыхаясь от подступающих к горлу слез, она ежесекундно всхлипывала, лишая себя всякой надежды на то, чтобы успокоиться ближайшие несколько минут. Ловко вскарабкавшись на кровать и в секунды оказавшись рядом, малышка молча обняла её за шею со спины, уткнувшись лицом в волосы. И вопросов, конечно же, накопилось довольно много, потому что она искренне не понимала, что происходит, и почему родители снова ругаются, когда, казалось бы, уже нет поводов. Но поводы до сих пор находились, а истерика накрывала с новой силой, отчего успокоиться было уже просто невозможно. Внутри у Поли всё разрывалось на части от ненависти и обиды к самой себе. И если бы для неё действительно ничего не значили эти пять лет, она бы так и осталась стоять на месте до этого хлопка двери, а потом спокойно пошла бы умываться и завтракать. Но её ревность была беспочвенной, а он по-прежнему оставался ей верен и любил, чёрт возьми, каждой клеточкой тела, как и гласила его татуировка справа на рёбрах, сделанная ещё пять лет назад. Именно поэтому сейчас было так нестерпимо больно осознавать, что она предала человека, с которым в разводе уже семь месяцев, но который по-прежнему ей не безразличен. Без особого энтузиазма вслушиваясь в ровный голос своего хозяина, Кай продолжал лежать на полу возле стола и никак не реагировал на происходящее. Резких звуков сегодня не было, а друг на друга никто не кричал, чтобы прятаться под этот самый стол и пережидать очередную бурю, коих было достаточно за полгода его проживания в этой квартире. Алёна спокойно выслушивала сидящего напротив неё Диму, который старался сохранять точно такое же спокойствие внешне, дабы не спалиться своими жестами и эмоциями. Он сам почти было поверил в эту легенду про несчастную Пелагею, что вчера вечером буквально сходила с ума от ревности к своему мужу и катастрофически нуждалась в его поддержке. Он не сразу понял, что применил тот самый способ, который посоветовал вчера подруге, стоя на балконе. Он частично говорил правду, но не договаривал до конца, опуская подробности их чаепития, а главное, его итоги. Он в любой момент был готов рассказать ей правду, но каждый раз ловил себя на мысли о том, что хочет жениться на ней и дожить до конца своих дней. Он дорожил ею и не мог вот так взять и в одну секунду потерять всё, что они так долго выстраивали. И он по-прежнему убеждал себя, что любит её, а эта ночь с Полей ничего для него не значит, как и она сама спустя столько лет. Всего лишь слабость, всего лишь инстинкты, всего лишь секс и никаких чувств. Ему хотелось в это верить и он верил, как мантру, повторяя про себя одно и то же. Он ненавидел себя за то, что не смог устоять, и изменил девушке, на которой совсем скоро женится. Ненавидел, но не жалел. Ненавидел, но точно знал, что хотел этого. Ненавидел, но оказавшись на той самой кухне снова, обязательно бы поцеловал бы её ещё и ещё, никак не объясняя этот поступок. И может быть, он на самом деле любил Алёну, но объяснить эту тягу к Поле всё ещё не мог даже самому себе, сколько бы ни пытался. Оставалось только верить, что после этого она не прекратит с ним общение. Оставалось только верить, что больше этого не повторится. - И я знаю, что не должен был вот так уезжать, но ей правда очень нужна была моя помощь... - заканчивая свой весьма правдоподобный рассказ, заключил Дима, нервно облизнув пересохшие губы. - Ладно, Дим, хорошо... Но, пожалуйста, в следующий раз можно хотя бы позвонить мне и сказать, что с тобой всё нормально? - тяжело вздохнув, уточнила Алёна. - Следующего раза не будет, - уверенно заявил Билан, которому вполне хватило и одного раза, после которого пришлось так крупно врать, - Ты не обижаешься? - Не обижаюсь... В конце концов, она могла что-нибудь с собой сделать в таком состоянии, а так ты вовремя оказался рядом, - рассуждала она, выдвигая различные версии того, как мог бы закончиться вчерашний вечер для Пелагеи. Облегченно выдохнув, он на секунду прикрыл глаза, чувствуя, как угрызения совести потихоньку отступают назад, обещая непременно вернуться в скором времени.