Сказание о белой вороне

Дружба между мужчиной и женщиной — вещь невозможная; между ними может быть страсть, вражда, обожание, любовь, но только не дружба. Оскар Уайльд

Новый учебный год начался привычно и довольно-таки незаметно. Однако, в отличие от предыдущих, он несся с головокружительной скоростью. С утра до ночи Авелин сидела за учёбой, и времени на праздные прогулки просто не оставалось, весь день был расписан по минутам. Даже Сириус не так часто гулял с ней, рассказывая смешные истории. С Северусом они встретились от силы раза два, и то, перекидывались дежурными фразами. И это даже несмотря на то, что зельеварение у них проходило со слизеринцами вместе, так же, как и уход за магическими существами. А вот с Гриффиндором в этом году проходили уроки по защите от тёмных искусств и трансфигурация. И хотя начался новый учебный год, ситуация в отношениях между мародёрами и шайкой, в которой состоял Снейп, не изменилась. А уж между Северусом и Лили и подавно. Мари всё так же состояла в команде Пуффендуя по квиддичу, зато она очень сблизилась с Биллом, их общим одноклассником, который тоже любил кофе, и ближе к Рождеству, они даже начали встречаться. Авелин была безумно рада за подругу, которая всё это время молчала, скрывая, что этот голубоглазый блондин понравился ей с первого взгляда. А вот у Авелин действительно было огромное счастье — вейловские чары. Чары! Они пробудились, как раз во время того, как они гостили во Франции у бабушки. Девушка до сих пор помнила тот момент в мельчайших подробностях — то, как она проснулась, преисполненная энергией, то, как она спускалась по лестнице, скользя рукой по деревянной рукоятке, а эти взгляды, обращённые на неё! Спустившись с лестницы, она огляделась и увидела, что все остальные смотрели на неё, точно зачарованные. Раньше, она пришла бы в отчаяние, думая, что с ней что-то не так, но черноволосая заметила в глазах матери удивление, смешанное с восхищением и счастьем. Непередаваемое ощущение! И всё же подозрение вызывало письмо, оставленное девушкой самой себе, ещё тогда во Франции. А уж при взгляде на бабулю, которая, в принципе, вела себя так же, как и раньше, по телу пробегали мурашки, причём от страха. Да и наедине с вейлой Авелин пыталась не оставаться, потому что наступала какая-то паника, из-за которой девушка покрывалась липким потом от нервов. И всё это дело продолжалось ровно до тех пор, пока девушка не попросила отца аппарировать домой, потому что больше не могла это терпеть, благо Гидеон де Клер не задавал лишних вопросов по поводу такого внезапно принятого решения и аппарировал вместе с дочерью обратно в Британию, сославшись на внезапный вызов с работы. Остальную часть лета черноволосая провела с матерью, обучаясь управлению своей магией. К приезду в Хогвартс девушка уже вполне сносно могла управлять этим могуществом, которым одарили её гены. Аврора, мать Авелин, очень удивлялась таким сильным способностям, потому времени на обуздание этих чар уходило много. Зато в школе множество парней на неё теперь так забавно смотрели, что Клер долго пришлось привыкать к этим восхищенно-влюблённым взглядам, которые преследовали её повсюду. Мари сказала, что это нечестно так бессовестно использовать чары, но всё же рассказала подруге, что какие-то психи открыли клуб «влюблённых в Авелин Бланш де Клер». Верилось с трудом, но каждый раз, проходя мимо Дэна Уокера, который в прямом смысле этого выражения пускал слюни на неё, девушке становилось не по себе. Северус даже как-то раз предупредил, что бы она ни в коем случае не ела и не пила ничего, что ей присылали совами влюблённые мальчики, потому что там вполне может содержаться какое-то любовное зелье. Если поначалу верилось с трудом, то отдав Олсен, девочке на курс младше, какие-то конфеты, присланные всё тем же Уокером, Авелин сначала заметила, как эта Олсен перестала есть, да ещё и вечно вздыхала: «Дэ-э-эн…!», а затем на третий день её и вовсе положили в больничное крыло к мадам Помфри. Клер никогда не было так стыдно перед кем-то. С тех пор она все подарки просто выкидывала. — Прячешься от поклонников, а? — спросил, выдыхая на ухо, хриплый насмешливый голос, обладателем которого мог быть только один чистокровный волшебник с замашками типичного представителя «золотой молодёжи». — Сириус Блэк, — бесстрастно сказала девушка, повернувшись к парню, лицо которого оказалось предсказуемо запредельно близко к ней. — Если ты и дальше собрался отвлекать меня от написания реферата про оборотней, который я должна сдать завтра, я сама лично превращусь в оборотня и покусаю тебя. — Ммм… какое заманчивое предложение, мисс Клер, — протянул Блэк с хитрой улыбкой, беря руку девушки в свою и кусая за запястье, а затем нежно целуя место укуса. Святой пикси, как же это приятно! — Ну Сириус… — безвольно протянула Авелин, не в силах вырвать свою руку из его. Как бы там ни было, но этот обаятельный мерзавец знал, как найти ключ к сердцу любой девушки. Дамский угодник. Нет, конечно, за этот учебный год она слышала уже не одну историю о том, как Блэк разбил сердце очередной бедной девушки. И, тем не менее, Клер не могла его осуждать, он же им ничего не предлагал, так зачем они ему отдавали свои сердца? — Ну, что? — в тон ей спросил Сириус, однако настойчивости в его голосе было больше, чем в её. — Я же не виноват, что ты так мало времени теперь проводишь со своим другом. Мне начинает казаться, что ты решила превратиться в Нюниуса: так же, как и он, только за книгами и сидишь… — Его зовут Северус, а не Нюниус, и он мой друг, такой же, как и ты! — прошипела девушка, вырвав руку и отвернувшись от парня, стоявшего за её спиной. Её возмущало такое отношение Сириуса к Снейпу. Это было настоящее ребячество, и оно её бесило. Что со стороны мародёров, что со стороны шайки Северуса. Придурки! С ума сойти, она уже думает, как Эванс! — Блэк, ты что-то хотел? — Да, хотел, — раздражённо ответил Сириус позади, его бесила эта её непонятная ярая защита этого слизкого змееныша Снейпа. Ещё и это слово «друг». Как его вообще можно использовать к этому Слизериусу? — В субботу, когда все пойдут в Хогсмид, не хочешь слетать в Косую Аллею? Этот парень вообще серьёзно? — Каким это образом? — смеясь, спросила девушка, заглядывая в лицо уже не хмурившегося молодого человека. Он не мог долго на неё злиться. — С Поттером украдёте школьные метлы? Предупреждаю заранее: лететь в таком случае будем долго. — Не-е-ет, — ухмыляясь, протянул парень, и Авелин уже знала, что за такой его улыбкой кроется что-то вон выходящее из правил школьного устава и, как следствие, наказание. — Это будет сюрприз. — Я ненавижу сюрпризы, — пробормотала черноволосая и, медленно повернувшись, закрыла глаза в попытке отсрочить неизбежное. Она действительно не любила сюрпризы. Ненавидела эти моменты, когда стоишь в растерянности и не знаешь, что тебе делать или говорить. — Пожалуйста, Сириус, давай обойдёмся без них. — Тебе понравится, — небрежно бросил парень и, положив ладони на плечи, провел кончиками пальцев по ключицам, а затем быстро поцеловал в макушку. Он знал, что это определённо вызовет возмущения со стороны Авелин, потому, сделав это, он быстро со смехом удалился, но при этом, не забыв сказать: — В субботу в девять в гостиной! — Дурак! — в ответ крикнула девушка, но на неё тут же нашипели все, включая библиотекаря. Если на этот жест показушной тишины, девушка не обратила внимания, то вот на огромные глаза подруги, что так и застыла с книгами в руках — да. Мари громко кинула две несчастных книги на стол, чем сразу же заслужила очередную волну шиканья, а вот когда с Блэком она разговаривала, эти недозмеи не могли пошипеть? Мари на неё смотрела пристально и ещё так противно топала ногой, из-за чего внимание сосредоточить на оборотнях не получалось. — Вы меня на пару решили достать именно сегодня, да? — не выдержав взгляда Браун, наконец-то произнесла Авелин и так же с укором посмотрела на подругу. Они смотрели друг на друга минут пять, не меньше. Никто не хотел сдаваться. — И после этого всего, ты всё ещё говоришь, что он просто друг? — наклонив голову и хитро прищурившись, спросила Мари. — Мне что-то не верится, Ави. — Ты не поверишь, но, черт побери, да, мы просто друзья! — уже психанув, чуть ли не выкрикнула черноволосая, поднимаясь со своего места и складывая всё в свою сумку, чтобы наконец-то уйти куда-нибудь и дописать этот долбаный реферат про оборотней. — Ави, но он в тебя влюблён! — возмущённо произнесла Браун, выходя с Клер из библиотеки. — К тому же, он же из рода Блэков, считай «королевская кровь»! И вы очень неплохо смотритесь… — Ты что со слизеринцами переобщалась? Какая к чёрту «королевская кровь»? — остановилась Авелин и зло глядя в глаза подруги, прошипела: — Мы просто друзья и точка. — Это потому что ты в своего Северуса влюблена, да? — нет, Мари точно решила вывести Клер из себя! — Признайся, ты же к нему ходишь по ночам в Астрономическую башню! — Мари, это не твоё дело, — поднимаясь вверх по лестнице, сказала девушка. Ей уже совершенно перестал нравиться весь этот разговор. — К тому же, он без памяти влюблён в свою обожаемую Эванс. — Подруга, твои слова сочатся лютой ненавистью к Лили, а это только подтверждает мою теорию, — Авелин бесило, что Браун была настолько проницательная. — Но вернёмся к Сириусу Блэку. — Нет, мы не вернёмся к Сириусу Блэку, — жёстко говорит черноволосая пресекая любые разговоры на тему её друзей. — Потому что, во-первых, и с одним, и со вторым, мы просто друзья, а во-вторых, даже если Сириус в меня и влюблён, то это воздействие моих чар, которые время от времени выходят из-под контроля, состояние которых именно ты сейчас и нарушила своими дурацкими теориями! Меня теперь облепят всякие живые твари! — Как Белоснежку? — Что ещё за «Белоснежка»? Проклятие какое-то? Браун лишь махает рукой, якобы говоря, что это неважно. — Я видела, как твой змееныш целовал Эванс! — в сердцах говорит подруга, чтобы образумить Авелин. — Врёшь! — девушка не верит, этого не может быть. Он бы сказал ей, да? Он бы сказал… или нет? Клер резко разворачивается и уходит в другую сторону, подальше от Браун, чтобы наконец-то дописать про злополучных оборотней и не думать больше ни о ком. И даже о себе. — Но мы всё равно поговорим об этом! — вдогонку кричит, как оказалось, совершенно не обиженная Мари. Как только Авелин садится за написание реферата, эти семена, посаженные Мари в голову черноволосой, тут же прорастают, не давая шанса домашнему заданию быть дописанным. — Ну и за что мне это…? — спрашивает девушка, приползшую к ней крысу. Субботу Авелин действительно провела весело и в Косой Аллее. И да, сюрприз у Сириуса получился, что надо, потому что они поехали, а точнее полетели туда на мотоцикле с коляской, который, в свою очередь, был спрятан в Визжащей хижине, откуда, собственно, и началось их путешествие. Каким-то действительно волшебным образом их компания, состоящая из четырех мародёров, Лили и самой Авелин, поместилась в мотоцикле. Они ходили по лавкам, ели мороженое (да-да, и это в начале декабря!), хорошо, что матушка Аврора, не видела этого. Болтали обо всякой всячине. Клер, как-то сблизилась с Римусом, несмотря на то, что у него были чуть грубоватые черты лица, проницательные глаза и спокойная, даже чуть медлительная манера поведения, Люпин был невероятно интересным собеседником, таким же, как и Снейп. Наверное, они бы так и продолжили вести разговор до самого вечера, если бы не Сириус какой-то немного раздражённый, но всё же весёлый, не схватил её и не увёл в тату салон Маркуса Скаррса в Ночной Аллее. Девушка никогда не ходила в эту часть улицы, да и не хотелось как-то… А вот Блэк, видимо, был регулярным посетителем, потому что мастер тату, собственно сам мистер Скаррс, узнал его, назвав «юным господином Блэком». — Сириус, — схватив парня за руку от неприятного сковывающего её чувства, Авелин прошептала ему на ухо, чтобы только он и услышал: — Давай уйдём, тут… так неприятно. — Не бойся, — так же в ответ прошептал Сириус и ободряюще улыбнулся, чуть сжав руку девушки. Кому-кому, а вот этому парню ситуация играла только на руку, и тем не менее это подействовало на неё успокаивающе. Девушка заметно расслабилась, но палочку всё же держала наготове. — Сириус, — опять зашептала Авелин, отвлекая парня от просмотра колдографий тату. — Если ты решил, что мы сделаем парное тату «лучшие друзья», то, хочу тебя огорчить, ты крайне заблуждаешься. Я не собираюсь делать тату вообще. Блэк хрипло рассмеялся, отвлекая тем самым мастера от подготовки каких-то жутких, на взгляд мисс Клер, инструментов. — Нет, Ави, — он так нежно посмотрел на девушку, и так ласково произнёс имя, что у Клер перехватило дыхание, а сердце пропустило пару ударов, и всё же она невольно отшатнулась от парня, а в голове так и начали всплывать обрывки из недавнего разговора с Мари. На лице парня отразилось недоумение, но вскоре исчезло так же быстро, как и отразилась натянутая улыбка на лице девушки. — Я хочу запомнить этот день. Как думаешь, что бы такого сделать? — Сириус, если честно, я думаю, что ничего делать не стоит, — она помедлила, заметив, что он до сих пор держит её руку в своей, успокаивающе поглаживая пальцем. — Если ты захочешь, просто никогда не сможешь забыть этот день. А если тебе так важно что-то иметь, как напоминание, купи какую-нибудь безделушку. — Молодой господин, извините, что вмешиваюсь, но эта девушка права, — его глаза были какими-то пустыми, а голос безжизненным и разочарованным, — Так много людей потом пожалели, что сделали её. Лучше подумайте ещё, а придёте потом, если не передумаете, конечно. Тату они так и не сделали, зато Авелин подарила ему нож, который нашла в лавке старьёвщика. Этот нож якобы открывал любой замок и легко мог распутать любой, даже самый запутанный узел, хотя и выглядел этот агрегат, как обычный перочинный ножик. Блэк обрадовался такому подарку и в порыве чувств чуть не задушил Авелин в объятьях, одновременно хвастаясь этим сомнительным артефактом перед друзьями. Это был необыкновенный яркий день, наполненный разнообразными чувствами. К огромному удивлению, Авелин отчего-то прониклась к Эванс, собственно, как и Лили к Клер, и в Хогвартс возвращались они, конечно, не лучшими, но уже однозначно подругами. Пожалуй, только к Поттеру и Петтигрю её отношение не изменилось. Джеймс — тщеславный, смазливый и гордый павлин с нахальным, чуть насмешливым, выражением лица, в чём наверное и заключалась его привлекательность для девчонок из хороших семей. Впрочем, Сириус был таким же, и даже более вспыльчивым, но что-то в нём заставляло Авелин смотреть на парня под другим углом, и видеть в нём доброту, нежность и верность. А вот Петтигрю был ей противен. Этакий типа «крутой парень», не представлявший из себя ровным счётом ничего — ни собственного мнения, ни взглядов, ни вкусов. Такой тип людей раздражал девушку больше всего. Однако, казалось, это взаимно. Время близилось к Рождеству. Школа украсилась праздничными огнями, огромной нарядной ёлкой и гирляндами. Из всех помещений доносились ненавязчивые весёлые рождественские песенки. Вся школа украсилась в ожидании светлого праздника, а в воздухе витало ожидание чуда. Было так спокойно и хорошо, что Авелин просто наслаждалась каждой минутой, проведённой в Хогвартсе. И хотя девушка не ждала никакого чуда, ведь главное чудо в её жизни уже сбылось, но всё же она поддалась этой атмосфере. В отличие от Мари и мародёров, которые теперь целые дни просиживали в библиотеке, чтобы поскорее всё сдать и отправиться домой на празднование Рождества, она с Лили сидела в Большом зале и просто разговаривала на повседневные темы, иногда сплетничала и очень много смеялась с выходок общих знакомых. И однажды, где-то за пару дней до праздника, когда они с Эванс всё так же сидели и разговаривали, поглощая конфеты, к Авелин неожиданно прилетела её сова Сильва с письмом от родителей, что было очень странно. Девушка быстро сорвала печать, разворачивая конверт и доставая письмо. Клер быстро пробежалась по строкам, которые однозначно писала матушка, какой-то дрожащей рукою. — Что там? — смотря на напряженное лицо черноволосой, спросила Лили. — Ничего, — быстро откладывая письмо, произносит девушка и слабо улыбается гриффиндорке. — У родителей, видимо, второй медовый месяц начался, они уедут на Рождество в Германию, поэтому просят, чтобы я провела Рождество в школе. Это было очень странно. Они собирались провести этот праздник втроем дома, а тут вдруг такая резкая, непонятно откуда взявшаяся поездка в Германию. Да ещё и этот странный дрожащий почерк матери. Что-то было не так дома, но что? — Мне так жаль… Рождество уже послезавтра, — прервала размышления Авелин рыжеволосая, так некстати положив свою руку на её. — Я знаю, что Сириус и Северус тоже не поедут домой, так что кто-то из них определённо составит тебе компанию. — Лили, — резко и холодно звучит голос Клер, а глаза пристально следят за каждой эмоцией, что проскальзывает на лице девушке, сидящей напротив. — Мне всегда было интересно, какие чувства ты питаешь к Снейпу? Лили заливается краской, отводит взгляд, а её рука медленно соскальзывает с бледной руки подруги, сжимаясь в кулак. Эванс глубоко вдохнула прохладный воздух. Клер усмехнулась её нерешительности и хотела было уже встать и уйти, предварительно распрощавшись перед завтрашним её отъездом домой, но Эванс вдруг заговорила: — Знаешь, он ведь хороший, очень! — как-то немного отчаянно произносит девушка, но в то же время она хмурится и переходит на шёпот, — Но, Ави, меня так пугает его увлечение тёмной магией и вообще вся эта его компания, если бы ты знала…! Черноволосая девушка кивает, ей и самой неприятна компания Северуса, но Клер продолжает молчать, видя, что рыжая ещё не выговорилась. — А эта его гордость, которой нет предела! — фыркает Эванс, откидываясь на спинку стула. — Из-за неё он постоянно и попадает в передряги с Джеймсом и Сириусом. Я… я так за него волнуюсь порой, а он этого не видит и огрызается! Клер помедлила. Такое противное чувство ревности прокатилось по всему нутру, заставляя что-то в душе сжиматься и холодеть. Это было неправильно, ревновать друга, и девушка это понимала, но от этого становилось ещё паршивей. — Ты его любишь? — вдруг выпалила она, не подумав о последствиях. Что-то подсказывало, что она уже знала ответ. — Да, — неуверенно звучит, но это всё же «да». — Думаю, да. Чёрт…, а ведь надежда жила. Рождественское настроение мигом улетучивается. А в воздухе висит давящая тишина. Ощущение такое, будто находишься под прессом. И тебя вот-вот что-то раздавит, что-то невидимое и душащее — правда? — А ты? — вдруг раздаётся голос Лили, как гром среди ясного неба, посреди этой могильной тишины, заставляя Авелин замереть и напрячься, не то от вопроса, не то от этой атмосферы. Сказать правду или нет? — Ты тоже любишь Сириуса? Ах, Сириуса…! Черноволосая девушка расплывается в ироничной улыбке, облегчённо выдыхая воздух со скопившимся напряжением. — Только как друга. Рождество наступило слишком быстро. Девушка нехотя вышла из своей уютной, милой барсучьей спальни, предварительно переодев ужасно растянутый старый свитер и лосины (в которых и провалялась два дня на кровати, поглощая печенье с шоколадом, которое ей любезно предоставляли домашние эльфы). Когда она спустилась наконец-то в Большой зал, там уже сидело мизерное количество учеников и Северус с Сириусом, в их числе. Было даже удивительно, что они сели за один стол. Первым её заметил Блэк, который сразу же и усадил девушку рядом с собой, что-то весело и оживлённо рассказывая ровно до тех пор, пока Дамблдор не начал свою праздничную речь. Учителей тоже было очень мало, даже профессора МакГонагалл не наблюдалось, хотя она крайне редко покидала школу. — …с Рождеством! — празднично закончил директор, все радостно закричали, чокаясь кубками с тыквенным соком и говоря какие-то поздравления друг другу. Клер натянуто улыбнулась, кивая в знак признательности за поздравления какой-то когтевранке, которую и знать, не знала. Праздничного настроения видимо не было не у неё одной, потому что Снейп по другую сторону стола тоже с каким-то невесёлым выражением цедил сок из кубка. Бесстрастно рассматривая собравшуюся компанию. На столе уже не неожиданно появились жирные жареные индейки, горы жареного и вареного картофеля, десяток мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки. Люди с весёлым настроем кинулись поглощать всё это разнообразие, рассказывая, за что они благодарны этому году. Клер никогда не любила эту традицию. Всегда нужно было судорожно соображать какую-то ересь и всегда хотелось ответить: «Спасибо, что жива!». Но люди определённо не оценили бы этого. — Авелин? — вдруг позвали её, отвлекая от интереснейшего ковыряния картофеля в тарелке. — А ты? Девушка ошарашено посмотрела на людей, которые, в свою очередь, выжидающе смотрели на неё, под их взглядами она немного растерялась и покраснела. — Я очень благодарна за то, что пробудились мои чары, — Клер улыбнулась уголком рта, вспоминая свои эмоции и ощущения в тот момент. — И за то, что я встретила новых, интересных людей. Сириус, видимо, слишком буквально воспринял её слова, наверное, думая про себя и мародёров, потому загрёб её в свои медвежьи объятья. Тем самым вызвав умиляющийся гул среди учеников, а вот Северус послал подруге не понимающий и ядовитый взгляд, который так и кричал: «Нам определённо стоит поговорить!». И она сама была согласна, они давно не разговаривали. — А я благодарен за то, что встретил такую замечательную девушку, как Ави! О, нет-нет-нет, Сириус! Они определённо всё поймут не так. И, да, они всё поняли не так, потому что эти взгляды, которые в них так и сыпались, не могли опровергнуть того, что сказал Блэк. Потом был десерт — пылающий рождественский пудинг с сюрпризом — серебряными сиклями. И взрывающиеся волшебные хлопушки на столах. Взрывались они с пушечным грохотом, окутывая густым синим дымом всё вокруг, и при этом всём ещё умудрялся выскакивать подарок. Сириусу, например, перепали волшебные шахматы, Северусу — какая-то книга, которой он видимо был рад, а вот девушке попались ярко-светящиеся шарики, которые не лопались, и книга про драконологию, которую она как раз присмотрела в книжном, когда они летали в Косую Аллею… Удивительное совпадение. Всё было хорошо, и даже…по-семейному, если бы не Слизнорт со своим: «А давайте потанцуем? Альбус, вы не против танцев?», а в ответ ему: «Конечно, нет, друг мой!». И появилась музыка непонятно откуда, и закружился Гораций с профессором Стебль, а директор с Септимой в вальсе. Да и остальные как-то подтянулись на импровизированный танцпол и не было той неловкости и скромности, которая обычно возникала. — Позволишь? — аккуратно раздался хриплый голос Блэка над её ухом, отвлекая её от созерцания изящных движений Дамблдора и Вектор. Парень, чьи волосы так забавно вились, протягивал ей руку, как приглашение, но вот взгляд, который прожигал её, заставил обернуться и встретиться с этими чёрными, как туннели глазами, что прямиком смотрели на неё, следили. — Конечно, — кивает девушка, кладя руку в раскрытую ладонь парня, совершенно забывая о том, что она танцует, как пингвин. Блэк вывел девушку на середину зала, как будто хвастался ею, что собственно самой Авелин совершенно не нравилось. Сириус подошёл ближе, кладя ладонь на её талию. Тут-то Клер с тревогой поняла, что её бросило в жар от нервов, потому что она ощущала жар, исходивший от неё, просачивавшийся сквозь ткань изумрудного платья. И его близость, которая беспокоила ничуть не меньше, чем тот взгляд, который всё ещё прожигал её. Внезапно ей показалось, что парень стал ещё выше и ещё шире в плечах, и ещё мужественнее, чем прежде. Авелин положила руку ему на плечо, ощутив под пальцами, напряжённые мускулы парня. А лицо его стало ещё ближе, чем раньше. Сириус взял её правую руку в свою. Клер охватило невыносимое смятение, которое та пыталась спрятать под маской ледяного спокойствия, получалось плохо, потому что чары из-за этой волнующей ситуации то и дело норовили вырваться из-за нестабильного, скажем так, состояния души. Однако после нескольких бесплодных попыток, сопровождавшихся хриплым смехом Сириуса и её собственным. Авелин хотела уже прекратить весь этот фарс, пожалев, что вообще начала его, как вдруг парень притянул её вновь. — Ты прекрасно выглядишь, — вдруг тихо сказал Блэк на ухо девушке. — Доверься мне, почувствуй ритм. Мы же оба знаем, что нас учили танцевать. Слова звучали убедительно, потому девушка и подчинилась, отдавая главенство партнёру. Когда вновь послышались аккорды новой песни, Клер сделала шаг ногой и последовала велению музыки и партнёра. Она следовала за ним, словно ведомая интуицией. Чувствовала, куда он поставит ногу в следующий момент. Авелин ощущала ритм и просто растворилась в нём, кружась в руках Блэка. Теперь они не топтались на одном месте, а кружили по всей площади, поворачиваясь в такт музыке. Авелин танцевала, поддерживаемая сильными руками Сириуса, улыбалась ему, наслаждаясь каждым мгновением танца. И продолжалось это до тех пор, пока они не сбились с ритма и не остановились, смеясь и восторженно переговариваясь. Когда празднование закончилось, Блэк вызвался проводить девушку, хотя это было забавно, ведь вход в спальню Пуффендуя находился ближе всех к Большому залу. И всё же он проводил. — Авелин, — неожиданно хватает её за локоть парень, когда она уже собиралась зайти в чёрно-жёлтую гостиную факультета. — Я… ты мне нравишься. Жестоко. Нет. Пожалуйста. Только не это. Девушка резко выдыхает, думая о том, что Мари была права, и также о том, насколько плохо она контролирует чары, раз школьный Дон Жуан в неё влюбился. — Сириус, — она печально улыбается, и проводит свободной рукой по его тёмным кучерявым волосам. — Ты же понимаешь, что это всё мои вейловские чары? Они создают эту иллюзию влюблённости в меня. Считай, это мой личный защитный механизм. — Нет, ты не понимаешь, — пытается противостоять этой тираде Блэк. — Ты мне ещё в прошлом году понравилась. — Сириус, даже если так, — девушка смотрела поверх плеча парня, почему-то было стыдно. — Я к тебе отношусь только, как к другу. Он хмыкает, но продолжает всё так же пристально смотреть на девушку. Несмотря на всю эту напущенную весёлость, Блэк был очень проницателен. И он видел, что она была в кого-то влюблена. Вопрос: в кого? — Когда-нибудь тебе надоест дружить со мной, — как бы бесстрастно на первый взгляд, не звучал его голос, в нём всегда присутствовали и другие нотки, как сейчас, например, издёвка. — Пусть прозвучит глупо и сентиментально, но я буду ждать. Клер побледнела. Она действительно не знала, что ответить на нечто столь откровенное. Какая-то безысходность накрыла с головой. — Как жаль, что над нами не висела омела, — вдруг продолжил Сириус, а Авелин покраснела до самых корней волос. — Быть может, ты бы перестала видеть во мне друга. Сначала хотелось расплакаться от этого озарения и жалости к себе, а потом вдруг накатила злость. Такая злость, такая обида, что даже кулаки сжались. Глаза сразу же наполнились презрением к таким словам. Да, как он смеет? — Мне жаль! — громко, но холодно сказала она, чувствуя, как злость с магией смешиваются и начинают бурлить. — Что ты ещё хочешь услышать? Она резко выдернула свою руку и скрылась за дверью, предоставляя себя одиночеству. И всё-таки её день ещё не был закончен. Северус. Её ждёт Северус.