Сказание о белой вороне

«Дружба между мужчиной и женщиной невозможна: если он становится больше, чем друг, она уже меньше, чем подруга». © Маргарита де Блессингтон

Слёзы пришли через пару дней после похорон, как раз в ту ночь, когда она вернулась в школу и увидела подарок, который подарил ей отец на Рождество. Он лежал на прикроватной тумбочке, а вот под подушкой покоился медальон, который Гидеон самолично надел на дочь три года назад, чтобы хоть как-то защитить её. И вот его не стало. Мир словно перевернулся в её глазах. Время остановилось. Такая всепоглощающая пустота и нестерпимая боль, от которой хотелось кричать, накрывали девушку волнами. Авелин ничего не чувствовала и ничего не видела вокруг себя, даже когда Мари сидела и успокаивала её, ласково говоря какие-то бессмысленные слова, пока в итоге не уснула. Клер до полуночи лежала, уткнувшись в подушку, которая пропиталась слезами, и держала в руке медальон, возвращаясь в те прекрасные моменты её жизни, когда они вместе ездили отдыхать, когда праздновали семейные торжества. То тепло, что давал папа, не давал ни один человек в мире. Решив не будить подругу вновь подступающими слезами, она быстро накинула на себя мантию, и, даже не взяв палочку, так и побрела в темноте в Астрономическую башню. Ей было всё равно, наткнётся она на профессора или на какое-нибудь чудище, а может даже на Филча. Девушка шла и чувствовала себя сосудом, наполненным до краёв, чувствовала, что ещё чуть-чуть, и её снова, как плотину, прорвёт. Удивительно, но ночь была теплая и ясная, а в темном небе ярко сияла луна в окружении звёзд. Теперь, когда рядом никого не было, она позволила долго сдерживаемым эмоциям вырваться наружу с бесшумно текущими по щекам слезами. Девушка уже не плакала, она – рыдала! Рыдала так, как будто это могло помочь избавиться от пустоты, что жутко давила. Авелин рыдала, сотрясаясь всем телом, глядя на луну, которая так была похожа на родителя в окружении детей-звёзд. Не в силах смотреть на эту картину, она сползла по стене, закрывая лицо руками и, едва не ругаясь, роняет солёные слёзы на пол и не хочет ни о чём думать. А потом Авелин садится на холодный пол. Пауки ползут по рукам, где-то в темноте шуршат жуки. Из темноты с писком прибегают мыши, заползая на руки, на ноги. А ей всё равно. Пусть ползут, грызут - неважно. Ужасная боль разрывала её сердце на части, вынимала душу без обезболивающих настоев и отравляла самыми изощренными ядами настоящее. Клер чувствовала себя кинутой и обманутой самой судьбой. Ком в горле душил, не позволяя крику вырваться наружу. Авелин казалось, что её поглощает бездна. Бездна отчаяния. Северус нашел ее лежащую на полу, бледную и безутешно рыдающую. Парень быстро опустился на колени рядом с ней. Схватив девушку в свои объятья, чтобы утешить, он прижал её темную головушку к своей груди и нежно гладил по волосам. Увидев Авелин, он сразу же понял, что всё намного серьёзнее, чем он предполагал. Северус сел, облокотившись об стену, и обнял её, позволяя подруге плакать на его плече, чтобы она выпустила всю боль из своего сердца. Он не спрашивал, почему она плакала, парень молча отдавал своё тепло девушке, которая лежала на плече, спрятав лицо в его одежде, и вроде бы успокаивалась. Когда пару дней назад, грязнокровная подруга Авелин подошла к нему с обеспокоенным лицом и попросила о разговоре тет-а-тет, он вовсе не собирался с ней беседовать, но одна простая фраза: «Это насчёт Авелин…», как назло, была произнесена, когда Регулус стоял рядом. Конечно, после этого он не мог отказать девушке, которая впоследствии и рассказала ему о той трагедии, что произошла в семье Клер, и попросила, чтобы тот поддержал её подругу. Найти её той ночью не составило труда: конечно, он знал, куда она пойдёт, но застать её такой беззащитной и разбитой, лежащей на полу и заливающейся слезами, Северус не ожидал. Авелин всегда была настолько стойкой, гордой, умной и интеллигентной в его глазах, что он не ожидал, что такие простые женские слабости, как слёзы, она могла себе позволить. Нет, конечно, он её не идеализировал никогда. Северус всегда видел в ней верного друга, которому можно доверить свои мысли, но ведь прежде всего она была девушкой. Не на четверть вейлой, не наследницей семьи Клер, не верным другом, а девушкой! Девушкой, которой не были чужды слабости! И, как любая девушка в такой ситуации, она почувствовала, как сердце её разбивается на миллионы кусочков. Перестав плакать, она просто смотрела своими чёрными бездонными, раньше сверкающими интересом, глазами в пустоту. Весьма печальное зрелище. - Мне жаль, - вдруг прошептал Северус, продолжая гладить девушку по чёрным, как смоль, волосам. Авелин неожиданно выровняла спину, вздёрнула подбородок и подняла голову, смотря на друга, но всё ещё держала его за ткань мантии, как будто боялась, что если отпустит, то он исчезнет. Её лицо было мокрым от слёз, но боль вроде бы притупилась, не было в её глазах уже того отчаянья, которое охватило её вначале. Парень смотрел на Авелин так, словно чего-то ждал. Девушка же посмотрела перед собой каким-то долгим взглядом и произнесла хриплым голосом: - Мне тоже. На полу вдруг заиграли тени, заставляя обернуться и понять, в чём же дело, - совы. Множество птиц кружило вокруг башни, время от времени залетая в неё. Над их головами то и дело проносились самые разные совы: от масковых сипух до бородатых неясытей. Они садились на крышу и подоконник, издавали резкие крики, а иногда хохотали и угухали. Авелин издала мученический стон и вновь прильнула к Северусу, уткнувшись носом в его шею. - Чего это они? – Северус кивнул на птиц, которые, как будто сойдя с ума, собрались здесь. - Это я виновата, - пробурчала девушка ему в шею, вызывая мурашки по телу парня, от которых ему было щекотно. - Мои чары. Обычно я их контролирую, но когда вырываются сильные эмоции, я теряю контроль над ними, и случается такое. Это было интересно, но парень решил пока не расспрашивать об этих довольно забавных «побочных эффектах». - Моя мать хочет, чтобы мы переехали во Францию, - сказала Авелин, смотря на сов, которые вроде бы начали улетать обратно в совятню: чары потихоньку приходили в стабильность. – Она не может больше находиться в доме, где напоминает об отце. Говорит, что это на неё давит. И я не могу винить её в этом желании, думаю, бабушка и сестры ей помогут пережить смерть папы, но во Францию я не хочу. Мне мало того, что придётся поменять школу и учиться в Шармбатоне, так ещё и оставить всех друзей и вообще всю мою устоявшуюся жизнь! Северус молчал, перебирая пряди её чёрных, волнистых, длинных волос и попутно слушая девушку, которая явно ещё не высказалась. - Знаешь, это странно, но меня начала пугать моя бабушка, как будто какой-то первобытный инстинкт самосохранения включается при виде неё, и я чувствую себя загнанной дичью, - Авелин замолчала, как будто думая, говорить это ему или нет. - Однажды, когда я проснулась в гостях у бабушки, нашла на столе записку от себя же, хотя я совершенно не помню, что её писала. - И что там было? – спросил Снейп своим тихим низким, не менее чарующим, чем её, голосом. - Я написала, что мне не стоит верить вейлам, в особенности бабушке, - она хмыкнула и подняла голову, смотря на парня снизу вверх. – И вообще стоит держаться от них подальше. Он задумчиво посмотрел на неё при свете луны и медленно произнёс: - Быть может, тебе изменили память? Девушка отрицательно покачала головой. Авелин уже думала об этом, но всё же пыталась отогнать подальше столь очевидную мысль. Нет, ну не могла же родная бабушка стереть память?! К тому же, зачем ей это делать? Или дело в самих чарах? Возможно, из-за их пробуждения у девушки случились провалы в памяти? - В день, когда пробудились чары, я нашла на столе эту записку, - сказала Клер, закусив губу. – Может, из-за них я была в бреду и написала это послание себе? - Нет, это не логично, - прикрыв глаза, произнёс парень и продолжил: - А вот вариант того, что тебе дали, например, какое-то зелье забытья, после чего-то такого, что ты не должна была видеть – это да. Очень подходит. - Да, но ты забываешь одну вещь, - Снейп приоткрыл один глаз, вопросительно на неё глядя. – Она моя бабушка. Северус ухмыльнулся и сел поудобней. - Прежде всего, она вейла и глава клана, а не бабушка одной очень неугомонной недовейлы. И она сделает всё, чтобы защитить клан, даже ценой собственной жизни. - Кто бы говорил, - фыркнула Авелин, пробурчав: - Принц-полукровка. - Я сварю тебе зелье, которое вернёт память. Она медленно поднялась на ноги, отряхнув с себя грязь. Грациозно расправила плечи, как птица крылья, и осипшим голосом обронила: - Нам пора, Северус, - сказала Клер, смотря в окно на порозовевшее вдалеке небо. – Скоро рассвет. Спустя три месяца размышлений по поводу переезда всё решил случай, эмоции, слёзы и, собственно, письмо матери. Однако всё-таки поцелуй Снейпа и Эванс, который она увидела на заднем дворе школы, был большей причиной переезда, чем письмо Авроры де Клер. В этот раз в тени дерева стояла она, а Северус в этот момент целовал другую. Эти тонкие губы, которые Авелин столько раз представляла прижимавшимися к её, целовали другую. И не просто другую,а Лили! Эту рыжеволосую мисс «Я-вся-такая- положительная!». Клер стояла и смотрела на эту сцену, чувствуя себя так, словно врезалась в каменную стену. Дыхание резко перехватило, а кровь отлила от лица. Потребовалось несколько секунд, чтобы переварить увиденное. Сначала хотелось зажмуриться и убежать, потом убедить себя в том, что ей просто показалось, но… кого она обманывает? Эти рыжие длинные волосы нельзя спутать ни с чьими другими. Эванс стояла на цыпочках, а её руки обвивали шею Северуса, сама она прижималась к нему. Его же руки мирно лежали на её талии. «Остановитесь! Прекратите. Пожалуйста, хватит!». Мари была права, впрочем, как всегда. И почему она ей не поверила? Авелин покачнулась, земля как будто уходила из-под ног, а сами они были ватными. Это из-за шока, верно? Хотя… чему она удивляется? Северус безумно влюблён в Лили, а той нравится Снейп. Что тут удивительного? В конечном итоге все так и должно было закончиться. А сама она третья лишняя в этой истории, которая и не должна появиться. Да, именно так. Она никто. Девушка иронично ухмыльнулась, глядя на эту идиллию двоих, и попятилась назад. Ноги куда-то несли её, она и сама не знала, куда, но не важно, лишь бы идти. Главное - не останавливаться, иначе упадёт и заревёт. Сходила, называется, к директору. На этот раз было гораздо хуже и больнее. Раскаленный нож боли пронзал ее сердце и оставался внутри, обжигая, поворачиваясь, проникая все глубже, не давая ни единого шанса на спасение. Ей было невыносимо больно. Просто именно сейчас очень больно. Она не думала, что может быть так больно! Так сумасшедше больно! И очень пусто на душе. - Авелин? – спросил удивлённый бархатный голос, попавшийся по пути куда-то. Его руки быстро схватили ее за плечо, удерживая в вертикальном положении. – Ты такая бледная! Как ты? Она знала, что отчаянный стон, который ей удавалось сдерживать, все-таки сорвался с губ. - Блэк… - тихо, почти, что шёпотом, произнесла она и подняла голову, пристально всматриваясь в его глаза. Судорожно выдохнув, Авелин резко прильнула к его губам. Всего на долю секунды, движения ее были робки, ведь девушка была неопытна, она осторожно поцеловала его полураскрытыми губами, словно опасаясь, что он воспротивится этому. Авелин давала ему время для отступления. И, конечно же, он не имел ни малейшего намерения отступать, наоборот, его руки быстро обвили её талию, прижимая ближе к себе, впрочем, она тоже не мешкала, Авелин обняла его за шею, целуя так отчаянно. - Северус… - прошептала девушка с закрытыми глазами, когда воздух у обоих закончился, и они наконец отстранились друг от друга, тяжело дыша. - Что? – прохладно спросил парень, чуть ослабив объятия. Авелин резко открыла глаза и, как ошпарённая, отскочила от парня, испуганно смотря на Сириуса. – При чём тут Нюниус? Острое чувство ненависти и отвращения к себе охватило её, как пламя. До чего она дошла! В какую чёрную бездну она провалилась в этот раз?! Авелин смотрела на парня во все глаза, думая, что определённо, сошла с ума! Дура! - Боже… - прошептала она, нервно теребя край юбки, с сожалением смотря на друга, - Прости, Сириус, прости, я не хотела. Извини! Пожалуйста, извини… Клер повернулась к парню спиной и собиралась броситься в сторону кабинета директора, но сильная рука Блэка схватила её за запястье и притянула, ставляя подле себя и не давая ни единого шанса сбежать. - Нет! – зло рявкнул Сириус. – Мы поговорим здесь и сейчас, Авелин, потому что я устал чувствовать себя прокажённым, и я не понимаю, при чём тут этот сальноволосый Слизериус! - Сириус… - сказать, что она чувствовала себя виноватой – ничего не сказать, но и что ему ответить, не знала. Да, конечно, стоило бы сказать правду, но… - Прости меня. - Да, при чём тут этот… - парень вдруг замолчал, задумчиво глядя в никуда и сопоставляя все факты, а затем медленно перевёл взгляд на загнанное бледное выражение лица Клер. - Нет, не может быть! Ты… и он? – Блэк шумно выдохнул и прорычал: - Я убью его! Закусив губу, она отрицательно покачала головой, чувствуя, как слёзы начали собираться в уголках глаз. - Мы не вместе, - проглотив комок в горле, сказала Клер, - Но я его люблю, а он… - Дай угадаю, - невесело улыбнувшись, произнёс он. – А он влюблён в Лили и о твоих чувствах ничего не знает, а ты слишком благородна, чтобы им мешать, так? - Да, Сириус, всё именно так, - с досадой согласилась девушка, стараясь не смотреть на него. – Так что прости меня, я… Я решила уехать во Францию. Мне и маме очень тяжело после гибели отца, а ещё и Северус с Лили, хоть они оба мои друзья, я не могу смотреть на них, мне так тоскливо. И ты, Сириус, мне так стыдно перед тобой, что я уже не знаю, что делать. Я так больше не могу. - Тебе не должно быть стыдно, это моя вина, - со вздохом сказал Сириус и хотел было обнять девушку, но та отстранилась так, как будто руки его были из раскаленного железа. - Не нужно, правда, - поспешно произнесла Авелин, ловя его недоумённый взгляд. – Прости, но мне нужно идти. - Конечно, - ответил Блэк, смотря на уже удаляющуюся фигуру девушки, а затем хмыкнул и произнёс скорее себе, чем кому-то другому. – Нюниус, значит… В кабинете директора всегда интересно. Это была круглая просторная комната, полная странных, непонятных звуков. Куча забавных серебрянных приборов стояло на кружащихся столах, они (приборы) выпускали клубы дыма. Стены были увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые жили своей жизнью в искуссных рамах. В самом центре комнаты стоял массивный письменный стол на когтистых лапах. - Ох, вы получили моё послание, мисс Клер? – риторический вопрос. – Как славно. Не хотите лимонных долек? Я, по правде говоря, их обожаю. Девушка, подошла к вазе со сладостями и взяла одну дольку, аккуратно откусывая кусочек от нее. - Благодарю, профессор, - прожевав, сказала девушка, натыкаясь на его пронзительный взгляд из-под очков половинок. – Могу я спросить, почему Вы хотели видеть меня? - Конечно, - мужчина мягко улыбнулся и достал из ящика письмо. – Сегодня утром меня известили, что вы собираетесь перевестись в Шармбатон, это так? - Да, - качнув головой, произнесла черноволосая девушка, понимая, что нужно объясниться. – Моя мать больше не может находиться в Англии, здесь ей всё напоминает об отце. К тому же, папа рассказал мне о грядущей войне, директор, и он очень настаивал, чтобы я хотя бы на некоторое время покинула свой дом. К сожалению, я не могу сейчас защитить не только людей, которые мне дороги, но и себя. К тому же мои чары слишком часто выходят из равновесия… - Например, как сейчас? – хитро улыбнулся Дамблдор, когда вдруг над головой Авелин внезапно пронёсся феникс, садясь на плечо девушки и что-то говоря ей на своём языке. - Это Фоукс. - Ручной феникс? – ошарашено спросила девушка, во все глаза глядя на это чудное создание. - Это невозможно! - Как видите, - голубые глаза Альбуса приобрели какое-то непонятное яркое свечение, - Мисс Клер, я не смею вас задерживать в Хогвартсе, я же вижу, что причина не только в словах покойного Гидеона и тоске вашей матери, но и нечто личное тут тоже замешано, - Авелин прямо почувствовала, как кровь отлила от лица. Нет, всё-таки Альбус Дамблдор не только великий волшебник, но ещё и слишком проницательный человек. - Однако я хотел бы вам напомнить, что в Шармбатоне экзамены С.О.В. более сложные… - Если вы сомневаетесь, что я их не сдам, - перебив, оскорблёно произнесла Авелин и с неким возмущением посмотрела на мужчину. – То хочу вам напомнить, что у меня довольно высокие оценки по всем предметам! - Мисс Клер, я не сомневался в вашей успеваемости, лишь хотел вам об этом напомнить, - улыбнувшись, мягко произнёс директор. – Ваша бабушка очень могущественная вейла, уверен, что она поможет вамадаптироваться, но я хотел бы предупредить, Авелин, что сила в неправильных руках ведёт к очень плачевным последствиям. - О чём вы, профессор? – непонимающе уставилась на Дамблдора девушка, параллельно гладя феникса. - О вашей магии, моя дорогая, - он сложил руки в замок перед собой, - Вы ведь замечали, что она очень мощная, своенравная и бунтующая? - Да, конечно, - тихо произнесла девушка. – Но мне сказали, это из-за того, что я не умею её полноценно использовать. - Да, это так, - мужчина вдруг поднялся и подошёл к книжной полке, доставая оттуда фолиант, на обложке которого было нарисовано дерево, а под ним стояла женщина с птичьими крыльями. – Это сказание об одной девушке, которая была на половину вейлой с магией, которая превосходила магию чистых вейл. - Это… - принимая из рук директора старинную книгу, которая была довольно тяжелой, помедлила девушка. – Это ведь не просто сказка легендарного содержания? - Это уже вам решать, - Авелин провела рукой по книге, смахивая пыль. – Мисс Клер, вы думали о какой-нибудь профессии в будущем? - Профессии? – растерянно переспросила черноволосая, поправив свои волосы, а затем спохватилась. – Да, думала сначала пойти в авроры по стопам отца но… боюсь, что если узнаю, кто его убил, не смогу остановиться, так же, как и он. Поэтому пока я в поисках. Мужчина, некогда рассматривающий книги, вдруг резко повернулся, хитро глядя на девушку. - Вы никогда не думали о магозоологии? – спросил мужчина, кивая на Фоукса, который в это время ластился к Клер. – Ваши чары действуют не только на людей, но и на магических существ. Тем более, профессор Кеттлбёрн крайне положительно отзывался о ваших успехах. Он говорил, что вы в свои годы так же хороша, как и Ньют Саламандер в свои. А наш лесничий недавно рассказывал мне, как вы яро помогали ему в лечении нюхлера. - Мне очень нравиться ухаживать за магическими существами, они… добрее людей, - ласково улыбнулась Авелин, вспоминая этого своенравного нюхлера. – Я очень хотела бы встретить дракона. - В Румынии есть заповедник драконов, там работают лучшие специалисты со всего мира, так что после окончания школы, вы вполне можете, заключить с ними договор о работе, - произнёс Дамблдор. – Я мог бы вам помочь с этим. - Спасибо, профессор, но я хочу сама добиться всего, что получится. - Что ж, похвально. Повисла неловкая пауза. По крайней мере, Авелин она такой казалась. И всё же она вселила в неё надежду, потому что, вполне возможно Дамблдор согласился бы на то, что она собиралась ему предложить. - Профессор… - Да, дитя? – жуя лимонную дольку, спросил он. – Ты хочешь меня о чём-то попросить? - Профессор, вы ведь знаете, что некоторые ученики тайно изучают тёмную магию в Хогвартсе? – конечно, вопрос был риторический. – И Северус Снейп один из них, понимаю, как это звучит из уст пятнадцатилетней неопытной девочки, но я боюсь, что с ним приключится что-то невероятно ужасное, а он очень дорог мне, директор. Потому я хотела бы попросить вас дать мне... непреложный обет, что вы защитите его в любом случае, любыми способами. Мужчина ничего не ответил, лишь несколько секунд молча с удивлёнными глазами смотрел на ученицу, которая от нервов комкала край юбки и умоляюще глядела на него самого. - Авелин, это очень серьёзная просьба, - рассудительно сказал волшебник. – И за несоблюдение этого обета придётся заплатить жизнью. - Я понимаю, директор, но мой отец говорил, что Вы самый могущественный волшебник этого века! Вы победили самого Грин-де-Вальда! - она вдруг замолчала и отвела от него взгляд, думая о чём-то. – Я тоже дам вам непреложный обет. - Дитя… - Вы ведь знаете, что Люциус Малфой – Пожиратель смерти? И что он одно время хотел затащить меня в их ряды? Значит, я чего-то стою, не так ли? – она выдохнула и посмотрела мужчине прямо в глаза. – Идёт война, всем нужны люди, даже Вам. И Вы понимаете, какая у меня цена, раз сами начали вербовать меня. Профессор, я же не глупая маленькая девочка! Просто, я предлагаю купить мои услуги по выгодной мне цене. Да, сейчас я не могу Вам помочь, но у семьи Клер множество реликвий, я отдам их, если хотите. Они мне ни к чему, я ими всё равно не пользуюсь. Альбус указал на пустой стул, стоявший возле стола. Авелин села. Мужчина долго молчал, изучая девушку и как-то странно улыбаясь, кривя уголком рта. Девушка же ерзала на стуле, чувствуя себя неудобно под этим взглядом. - Мисс Клер, возраст не важен, важна лишь суть. Но да, вы правы, мне очень выгодно держать на своей стороне столь талантливую волшебницу с чарами могущественной вейлы, - со вздохом произнёс Дамблдор. – Но я не хочу портить вам жизнь войной, вы очень молоды. - Вы отказываете мне? – испуганно перебила черноволосая, чувствуя, как по телу побежал холодок. – Пожалуйста, профессор… - Нет, я вам не отказываю, Авелин. Я не могу отказать силе одновременно более чудесной и более ужасной, чем смерть - вашей любви к этому мальчику. Просто хочу поменять цену, как вы выражаетесь, - вкрадчиво произнёс директор. – Однажды я попрошу вас сделать одну вещь, которую вы будете не в праве не выполнить. Возможно, она будет невероятно губительна для вас, но вы обязаны будете её выполнить. - Согласна, я согласна…! – облегчённо выдохнула Клер. Последний живой разговор Авелин с Лили состоялся в поезде по дороге домой. Совершенно случайно они с Эванс остались вдвоём. Между ними возникло какое-то странное напряжение. Клер с явным усилием пыталась поддерживать разговор, который совсем не клеился. После той сцены с Северусом в компании Лили Авелин чувствовала себя совершенно невыносимо! Ей было одновременно и стыдно перед ней, и противно. Губы у черноволосой пересохли, потому она провела по ним языком и деревянным голосом спросила: - Вы с Северусом вместе? - Да, - как-то хрипло произнесла Лили, в изумлении уставившись на подругу. - Рада за вас. Авелин смотрела на неё таким странным, таким пытливым взглядом, что Лили невольно поежилась, а затем спросила: - Ави, что-то не так? – девушка по соседству шумно выдохнула. – Ты так смотришь на меня. Клер усмехнулась. - Я слишком пристально глядела на тебя, да? – спросила черноволосая. – Прости, Лили, я тебе этого не говорила, не хотела вам с Северусом мешать, но… я его тоже люблю. Она замолчала, заметив, как внезапно напряглась стройная фигурка Лили. - Боже, Авелин! Всё это время ты молчала? – тело Эванс расслабилось, как будто опасность миновала. - Прости, Лили, - спокойно произнесла Клер, нацепив на лицо свою излюбленную маску холодности и спокойствия. – Я уезжаю во Францию через несколько дней, поэтому не беспокойся , Северус ничего не узнает. Он так отчаянно любит тебя, что это просто подло с моей стороны говорить о своих чувствах. У меня будет только одна просьба, Лили. - Конечно, - схватив подругу за руку, произнесла Эванс, давая понять, что выполнит всё, о чём та попросит. - На все расспросы обо мне отвечай, что ты ничего не знаешь, хорошо? Твёрдый кивок был ей ответом. Тем летом Авелин Бланш де Клер вместе с матерью покинула свой дом, оставив в нём эльфа-домовика Хорлика, который впоследствии на протяжении десяти лет, был единственным жителем поместья Кастижо дель Клер.