Сказание о белой вороне

Прольются все слова как дождь И там где ты меня не ждёшь. Ночные ветры принесут тебе прохладу. На наших лицах без ответа Лишь только отблески рассвета Того где ты меня не ждёшь... Би-2 «Мой рок-н-ролл»

Пасмурное британское небо давит своей угрюмостью, дышать нормально не дает, а стук капель по стеклу уже сливается с повседневностью, въедаясь в нее словно кислота. Сахар на зубах хрустит, и она недовольно покачивает головой. Ставит тонкий фарфор на блюдце и берет в свои тонкие пальцы серебрянную ложечку. Авелин смотрит в чашку и безуспешно пытается размешать белоснежный сахар в черном чае под монотонные доклады членов ордена. Взгляд падает на молоко и от одного его вида в чае, хочется блевать, — совершенно не английская привычка, но во Франции его так не пили. Их, членов ордена, за столом было достаточно много, как для такой запретной органиции, хотя и присутствовали далеко не все. Кингсли, например, находился с маггловским Министром, а Тонкс с Аластором — на службе, зато мистер Бейкер, ее бывший шеф из отдела по регулированию магических популяций, был с ними в одной упряжке. Клер несколько надменно рассматривает всех, находящихся за столом: Люпин сидит рядом с Блэком, выглядит весьма потрепано, впрочем, как и всегда; Молли с Артуром, взявшись за руки, как неразлучники, напряженно вслушивались в информацию, которую доносил до всех Дамблдор; Минерва сидела по правую руку от Авелин, иногда негодующе качая головой; Северус же… сидел рядом с директором и, сложив руки на груди, игнорировал всех и вся, смотря прямо перед собой. -…мисс Клер? — вейла вздрагивает, когда до нее долетает осколок реальности. Она непонимающе смотрит на седоволосого волшебника, что великодушно улыбается, склонив голову. — Что там в Министерстве? Волшебница выдыхает, нервно касаясь шеи, потому что в Министерстве сейчас ад. — Фадж в истерике. Его жизнь по существу превратилась в цепь доказательств вашей неправоты в отношении Темного Лорда, — женщина сглатывает, переплетая свои руки под столом, — Он сокращает всех, кто может быть связан с вами, избавляется от темных артефактов и пытается переписать магическую историю, сжигая пергаменты служащие напоминаем о Сами-Знаете-Ком, — Клер поворачивает голову и многозначительно смотрит на Дамблдора. — Мне кажется, что такими темпами я долго не продержусь на посту первого помощника министра. Тем более, мне не нравится поведение мадам заместителя Министра. Если Корнелиуса я смогла убедить в искренней неприязни к вам, то ее нет. Она крайне подозрительна ко мне, следит за каждым шагом, как цепной пес. А совсем недавно я услышала, как она с кем-то в своем кабинете обсуждала тему использования дементоров для «урегулирования внутренних проблем». Старик понимающе кивает. Артур задумчиво кривит губы, пока сидящая рядом с ним Молли смотрит на Клер с плохо скрываемым ужасом в глазах. За столом виснет тишина, которую вскорости разбивает Сириус. Стукая кулаком по столу, волшебник обводит взглядом всех присутствующих. — Мы собрались, чтобы обсудить безопасность Гарри, а не паранойю Фаджа! — громко и задорно говорит он. Ему бы в ораторы! Логика Блэка была проста — вступить в прямой бой, а потом уже разбираться со всем остальным. Это заставляет Авелин усмехнутся. — Пока мы все здесь обсуждаем какие-то пустяки, он там совсем один! — Согласен, мистера Поттера опасно оставлять одного, — неожиданно произносит Снейп, специально задирая Блэка. — Ведь у него такая же, как и у его отца, феноменальная тяга к порче любых чужих планов. Снейп криво усмехался, глядя на то, как краснеет от ярости лицо Бродяги, но как только он достал палочку, Дамблдор звучно произнес: — Сядь, Сириус, — уже привыкший к горячности этого мужчины, директор не обратил абсолютно никакого внимания на чуть не начавшийся конфликт, вместо этого он вновь посмотрел из-под своих очков-половинок на вейлу. — Навяжите Фаджу мысль, что мадам Амбридж срочно нужно навести порядок в Хогвартсе. — Это будет сделать тяжело. Фадж избегает прямого зрительного контакта, боится, что на него подействуют каким-нибудь темным артефактом, — вейла закусывает губу, чтобы не засмеяться над тем, насколько он прав. — А постоянно удерживать иллюзии я не в силах. — Придумайте что-нибудь! — пожимая плечами, отвечает волшебник, словно сущий пустяк. — А если что-то пойдет не так и он отошлет меня, ведь я уже работала в школе? — прищурившись, спросила Авелин. Ей не нравился в последнее время подход Дамблдора — всё или ничего. — Значит, вы не справитесь и пожалуетесь ему на меня, — пожимает плечами волшебник, — И тогда он пришлёт своего лучшего сотрудника, — сказал, как отрезал, Дамблдор, и тут же переключился на другую тему. — Сириус прав, нужно усилить охрану Гарри. Дементоры — это уже… Волшебница перестает слушать старика. Её растерянность отдается гулкими ударами сердца. Рука в рукаве сжимает палочку, а мысли улетают в какое-то другое русло. Кабинет Фаджа смотрится богато, хотя на деле весьма скуден — ни одного артефакта. Авелин меряет его шагами, пробегая глазами по корешкам книг. Двадцать шагов вперед, двадцать назад — уже можно танцевать вальс. Вейла оборачивается, смотрит на повседневную картину: Амбридж, склонившись над Корнелиусом, шепчет ему на ухо отвратительные планы нападения на мальчика-который-выжил, а тот, в свою очередь, лишь поддакивает. Он сделает все, чтобы убрать единственного свидетеля возвращения Темного Лорда. Авелин закрыла глаза и заставила себя глубоко вздохнуть. Раньше воображать узоры и управлять ими было сложнее, сейчас же — так же легко, как дышать. Будто услышав ее мысли, магия дрогнула, приближаясь и окутывая своими золотыми нитями Фаджа. Сначала он поддался, как и любой мужчина, щенячьими глазками смотрел на вейлу, как на восьмое чудо света, но затем пришел страх, и самое сильное человеческое чувство взяло вверх. Он опять уткнулся взглядом в пергамент, истерически сжимая в руках край рукава мантии. — Вы что-то хотите сказать? — с гадкой улыбкой на губах осведомилась жаба в розовом костюмчике. Всем своим видом она показывала свое пренебрежение, которое испытывала к мисс Клер. — Да, — она слегка склоняет голову, пытаясь поймать взгляд министра, но это тщетно. Тогда женщина переводит взгляд на Амбридж, если быть точнее, то на ее неприятную и натянутую улыбку. — Да, Долорес, хочу. Мадам Старший заместитель министра магии вздрагивает от произнесенного вслух ее имени. Она так давно прячется за своим титулом, что успела потерять саму себя. Хотя в Министерстве это не только ее проблема. Она быстро берет себя в руки. Вздергивает слегка подбородок и надменно спрашивает: — И что же, мисс Старший помощник министра? — Пускать ищеек, внедрять во все структуры авроров, удалять артефакты - это хорошо… То есть я хотела сказать, что ваше стратегия хороша, но не совершенна, — волшебница подходит к столу, упирается об него руками, и смотрит внимательно, запуская все больше и больше нитей своей магии. — Пока мы пытаемся отрубить хотя бы один хвост шишуге, ее голова все еще цела. На этот раз не выдерживает уже Фадж он вскакивает со своего места, грозно смотря на обеих женщин поочередно. Его усики забавно дергаются, а вот под глазами залегли темные круги. — Выражайтесь точнее! — требовательно вскрикивает он. — Мне кажется, что мы совершаем большую ошибку не имея своего человека в Хогвартсе. Нет своего троянского коня, то есть, нет своего человека, который бы удержать там власть, в случае принудительной отставки Дамблдора, — Клер обходит стол с другой стороны, приближаясь к Долорес. — Я как раз слышала, что школа вновь нуждается в профессоре по защите от темных сил. Нам всего-то нужен кто-то опытный, в ком бы этот безумный старик не заметил опасности… Я бы и сама взялась за это, но в виду некоторых разногласий с директором Хогвартса — увы, не могу! — Это гениально, мисс Клер! — спустя несколько мгновений произнес мужчина. Поправив котелок на своей голове, он повернулся к застывшей Амбридж, которая уже всё поняла. — Мадам Первый заместитель министра, я с тяжелым сердцем, прошу вас принять сию непростую задачу и не дать тирану захватить власть Магической Британией! — Конечно, господин Министр! — Амбридж зло зыркает на Клер, но поделать уже ничего не может. Лишь когда Корнелиус уходит, она хватает Авелин за плечо и шипит: — Думаете, что я не понимаю, что вы пытаетесь занять мое место? Вейле хочется ответить, что ее никогда не интересовала власть, которую ей все постоянно навязывают, но сказать это, значит испортить легенду, потому волшебница лишь горько улыбается глядя прямо в серые глаза на рыхлом лице. Это злит цепную псину министра еще сильнее и она пулей вылетает из кабинета, оставляя Клер одну. День суда над Поттером выдается тяжелым. Фадж так спешит засудить Гарри, что поддавшись уговорам Малфоя и Амбридж, переносит время суда. Клер в кратчайший срок успевает отправить своего патронуса Дамблдору и молится, чтобы он пришел вовремя. Она нервно поглядывает на наручные часы и топает ногой, смотря на то, как заполняется зал суда. В какой-то момент, женщина даже смиряется с мыслью, что ей придется сорвать с себя личину шпионки и отстаивать интересы мальчика-который-выжил, но Альбус, к счастью, успевает и Авелин спокойно выдыхает… Уже после суда Дамблдор, как бы ненавязчиво, оказывается с вейлой один на один в лифте. На его лице нет этой вечно загадочной улыбки, годы обрушиваются на его лицо морщинами, из-за чего становится действительно понятно насколько он стар и хитер. — Отличная работа, мисс Клер, — говорит волшебник, вперив в нее свой взгляд голубых глаз. — Я в вас не сомневался. Черноволосая ничего не отвечает, хотя ей хочется многое сказать этому человеку, хочется обсудить дальнейшие действия, но теперь она не ключевая скрипка. Ее главная партия была сыграна идеально, ей не за что себя корить. Вечером холодает, да и ливень льет, как из ведра. Хорлик зажигает камин, а сама вейла кутается в шерстяную кофту и прямо с ногами залазит на диван. Попивая чай, она не спеша читает какой-то не шибко умный роман. И все соблазняется мыслью принять ванную, когда вдруг раздается трель дверного звонка. Женщина не ждет абсолютно никого, поэтому ее развившаяся во время работы паранойя заставляет взять с собой не только палочку, но и Хорлика. Пока эльф отворял тяжелую дубовую дверь, она стояла у стены около двери. И когда незваный гость ступил на порог, волшебница тут же направила на его весок кончик своей палочки, готовая в любой момент применить заклинание. — Что-то ты больно нелюбезно встречаешь своих гостей, — осуждающе произнесла блондинка. — Моргана тебя дери!.. — опустив палочку, выругалась Клер. — Что ты здесь делаешь, Флёр? То есть я конечно тебе рада, но ты выбрала не лучшее время для очередного сюрприза. — Это не сюрприз, дорогая кузина, — произносит девушка и тут же начинает тараторить, чтобы «сбить с ног» — это ее типичная тактика. — Я не могла больше находиться в Париже! Такой маленький и гнилой городок. Мать все возмущалась и противилась моему решению следовать своей дорогой, потому я решила сделать, как ты! Я отправила своё резюме в Англию и меня приняли в штат служащих в этом вашем банке, представляешь? К тому же мне показалось, что ты не будешь против, если я поживу у тебя. Ты же не против? Я собирала вещи, когда пришло письмо… — Стоп! — Авелин прикрыла глаза рукой, пытаясь переварить всю ту информацию, что преподнесла ей Флёр. — Проходи в дом для начала! Волшебница отошла, пропуская кузину вперед. Та, особо не церемонясь, скинула верхнюю одежду и чемодан прямо на домового эльфа. Делякур обиженно вздернула подбородком, достав из сумочки письмо с печатью «Гринготтса». — Вот, держи, — вейла выхватывает из ее руки протянутую ей бумажку, внимательно вчитываясь в ее содержимое, словно проверяет правдивость слов француженки. — Так ты будешь не против, если я поживу у тебя?.. Вейла опустила письмо, измученно глядя на блондинку. Сказать по правде, ей не хотелось няньчиться с еще одним ребенком, ей вполне хватало Фаджа, Блэка и Дамблдора с его Поттером, но отказать Делякур она не могла. Семья была семьей и отрицать свою принадлежность к ним она также не могла, как бы этого не хотела. — Нет, не против, — выдыхает Клер и просит Хорлика принести им бутылку эльфийского вина. Тем вечером пьяненькая, молоденькая волшебница жаловалась Авелин на свою жизнь, на родителей, что постоянно навязывают свое мнение; на общество, что трясется над ней и под ней; на бывшего бойфренда, что достал своей навязчивостью. Женщина слушала эти жалобы, не прерывая кузину, усмехалась, и думала о том, что они с ней пусть похожи не внешне, но внутренне — абсолютно. В восемнадцать лет во Франции она имела те же проблемы. Однако буквально через неделю, рыжая причина ее переезда в куртке из кожи дракона возникла прямо на работе у Делякур. Вейла посмотрела на кузину, флиртующую с Биллом Уизли, и решила, что зайдет в банк в другой раз. Как-то раз ночью черноволосая проснулась от противного звука — будто кто-то скребется в окно. Авелин поежилась, сев на кровати. В доме было прохладно, а на улице так и вовсе холодно, как никак в Лондон пришла зима. Опустив ступни на пол, стало и вовсе зябко. Тень за окном метнулась и заскреблась с бóльшим усилием. Тихонько отодвинув край тяжелой портьеры, луна тут же залила комнату белесым призрачным светом. За окном сидел Фоукс. Он недоуменно наклонил голову в бок, смотря своими темными, блестящими глазами на вейлу. — Дорогой мой! — вздохнула женщина, открывая окно и впуская феникса внутрь. Птица уселась на изголовье кровати и нахохлилась. Неприятное чувство того, что что-то произошло, закралось в ее душе. Дамблдор никогда до этого не присылал Фоукса. Обычно он присылал патронуса, либо приходил лично. Клер накидывает на свои плечи халат и поворачивается к птице с твердым намерением выяснить то, что произошло. — Фоукс, посмотри мне в глаза… Секунда, и она пропадает в воспоминаниях птицы, хватается за нити, перебирает их, чтобы найти верную. Вот Минерва приводит Поттера к директору, мальчишка мямлит, но произносит то, что должен: «На мистера Артура Уизли напала змея Того-Кого-Нельзя-Называть». Авелин бросает нить и ее буквально выталкивает из сознания феникса. Придя в себя, она гладит Фоукса по голове, а тот и рад этому. Первая мысль — сорваться в Министерство, вторая — этого делать нельзя, иначе возникнут вопросы о том, откуда она об этом узнала. Клер прекрасно понимает, что вскорости к ней придут министерские ищейки с докладом, поэтому она идет одеваться. С тех пор, как Амбридж ушла на штурм Хогвартса, Клер стало намного легче. Фадж, как маленький ребенок, ходил за ней хвостиком и прятался под юбку. Управлять им не составляло никакого труда, достаточно было лишь бранить Дамблдора, да любое свое действие объяснять тем, что этот злобный директор Хогвартса не ждет от нас именно такого хода! Меж тем, самой вейле оставалось лишь только временами ходить на дежурства, которые назначал ей «Орден Феникса», временами следить за Флёр, да тренировать свои способности. Авелин сидела в столовой и пила чай, когда раздался стук в дверь вперемешку со звонком. Не спеша, она поставила чашку на стол, затем подошла к зеркалу, поправив макияж, и только после этого открыла дверь. На пороге, укутавшись в пальто, стоял Фадж в окружении ищеек. — Мисс Клер, прошу прощения за беспокойство, однако произошла ситуация выходящая вон за рамки возможного! — пробурчал Министр, без разрешения заходя в дом. — Этот Дамблдор, шуршига его раздери!.. Авелин навещает Артура Уизли с дозволения Министра под предлогом того, что волшебника нужно убедить молчать и кто, как не она справится с этой задачей лучше? Фадж уходит из ее дома сетуя над тем, что в «Пророке» работают одни крысы, которые хотят скомпрометировать Министерство. В больнице Святого Мунго Клер сталкивается не только с Молли, но и Альбусом. Вейла приносит с собой какие-то фрукты и небольшой мешочек монет, которые насильно впихивает заплаканной миссис Уизли. Мистер Уизли выглядит неважно, обычно румяный мужчина, сейчас был откровенно серый. Несмотря на произошедшее, держался отец семейства бодро. — У этой змеи такой дрянной яд, что не дает ране затянуться, — пояснил мужчина. — Врачи уверены, что найдут противоядие, а пока что велят каждый час принимать крововосполняющее. — Мы могли бы попросить Севе… — черноволосая осекается, брови хмурит, и это не удается скрыть от внимательных взглядов. — То есть профессора Снейпа разобраться с этим. Он специалист по ядам, уверенна, ему будет интересно. — Я уже попросил Северуса разобраться с этим, пока Грюм с Тонкс ищут змею, — хмуро говорит Дамблдор. На его лице читается крайняя обеспокоенность, однако чем это вызвано, пока не ясно, — Молли, я попрошу вас пожить некоторое время на площади Гриммо, — тихо говорит он, а затем еще тише добавляет: — А вас, Авелин, попрошу взять часть дежурств мистера Уизли. Вейла согласно кивает — ничего не поделаешь. Ситуация страшная. — Министр не хочет, чтобы произошедшее стало достоянием общественности, поэтому прислал меня сюда… — волшебнице неудобно, она мнется под взглядом голубых глаз. Благо, Артур был всепонимающим. — Конечно! — поджимая губы, произносит он. — Это было бы крайне не выгодно Корнелиусу, если бы информация просочилась в прессу По дороге к выходу из госпиталя, они с Дамблдором перекидываются парочкой фраз, и вейла не может не уколоть его: — Теперь я понимаю, почему профессор Трелони преподает в школе. Прячете пророчество в самом надежном месте? — директор усмехается, но в ответ на шпильку ничего не отвечает. — Думаю, он послал змею на разведку. Не хочет сразу же вскрывать всех своих сторонников, хотя Малфой постоянно трется возле пророчеств… — Полагаю, что вы правы, — соглашается мужчина и в следующие мгновение говорит то, что его действительно волнует: — Гарри видел это видение глазами змеи. А когда рассказывал мне об этом… Меня испугал его взгляд. — Думаете, он может полностью завладеть Гарри? — Я не знаю, мисс Клер. Черноволосая останавливается, смотрит внимательно на пейзаж за окном. Обдумывает ситуацию в целом и молчит. — Я видела ту сцену в зале суда. Прекратите его избегать, — выдыхает наконец волшебница. — Он подросток, который нуждается в родителях, которых у него нет. Вы дали ему причины считать вас наставником, а теперь отталкиваете. Без поддержки он слаб и это только на руку Темному Лорду. Дамблдор в ответ задумчиво кивает, а затем аппарирует. По правде говоря, ночные дежурства в министерстве Авелин не выносила. В этом старом здании было слишком много темных углов и старых артефактов. Той ночью она, как обычно, «терлась» недалеко от зала пророчеств, стараясь особо недалеко уходить от Комнаты Ума, где хранились всевозможные мозги. Иногда она поглядывала на двери Комнаты Любви, но все никак не решалась в нее зайти. Тем вечером она уронила палочку и заклинание «Люмос» перестало действовать, зато заскрипела плохо смазанная дверь, а в Первую Комнату зашел неизвестный волшебник, что быстро прошествовал в Комнату Смерти. Накинув на себя мантию-невидимку, Клер замерла. Через несколько минут неизвестный вышел оттуда, держа в руках какие-то бумаги. Мистером «Х» был Люциус Малфой. Близилось Рождество. Снега выпало столько, что деревья превратились в белые кораллы, ветки обвисли от тяжести налипшего снега. Сами волшебники постарались на славу, украшая Лондон. Гирлянды буквально увивали абсолютно все. Складывалось ощущение, будто все чувствовали, что это будет последнее спокойное Рождество на ближайшие пару лет. Флёр умчалась праздновать этот семейный праздник в Париж. Матушка также звала Ави к себе, но Клер отказалась. Отчего-то атмосферы праздника она не чувствовала. Удачно подвернувшееся предложение Сириуса пришлось кстати. Волшебница, по правде говоря, надеялась на то, что они с Блэком напьются и заснут в этот день. Однако она никак не надеялась на то, что на кухне ей придётся встретиться один на один с Чарльзом Уизли. Сушняк накрывает ранним утром. За окном еще темно, но открытый холодильник освещает ровно столько, сколько нужно, чтобы напиться газировкой. За дверью столовой слышны чьи-то шаги, и через секунду-другую дверь открывается, а на пороге стоит он, всё такой же рыжеволосый, с бокалом явно чего-то горячительного. Он удивлён. Наверное, удивлён — это даже слишком ничтожное определение его состояния. Уизли ошарашен. Чарли не ожидал больше ее увидеть. Ведь она тогда растаяла, как снег под пламенем дракона, а теперь стоит лохматая с потекшей тушью и пьет газировку в свете холодильника. И всё же она была так же прекрасна… Как это вообще возможно? — Допился, — огорчённо произносит он и достаёт из кармана сигареты. — Допился до чёртиков. Чарльз залпом выпивает содержимое бокала и просто бросает его на пол, не заботясь ни о том, что он разбивается вдребезги, ни о том, что кто-то может проснуться и прийти сюда. Чарли закуривает сигарету, затягивается, даже зажмуривается от удовольствия, а затем вновь смотрит на вейлу. — Опять пришла меня мучать? — парень запрокидывает голову и выпускает дым. — Уже ухожу, — вытирая рот рукавом, хрипло говорит Ави. Она захлопывает дверь холодильника и почти проходит мимо волшебника, как вдруг он в своей излюбленной манере хватает ее за плечо. — Отпусти. — Ты такая теплая, — женщина чувствует, как его другая рука медленно скользит сначала по шее, а затем по щеке. — Как будто живая… Не дождавшись ответа девушки, Чарльз окончательно сократил расстояние между ними, впиваясь в её губы требовательным поцелуем. Его руки до боли сжали ее тонкую талию, будто бы пытаясь удержать рядом, но Авелин и не хотела сбегать, не сейчас. В каком-то чисто наигранном протесте она осыпала его плечи и горячую грудь ударами своих кулачков, что ни в коей степени не принесли драконологу и капли боли. Он просто перехватил ее запястья, да завел их за спину, с ещё большей страстью целуя ее губы, и проникая языком ей в рот. Борясь за глоток воздуха, она укусила Уизли до крови за губу. Чарли на секунду отстранился, вытирая ладонью кровь, что не собиралась останавливаться. Он посмотрел сначала на свою окровавленную руку, а затем перевел голодный взгляд на Клер и хищно улыбнулся. - Живая... Не став дожидаться, пока вейла убежит, он апарировал с ней сразу же в его комнату. Толкнув ее на кровать, он навалился сверху, с каким-то мазохистским удовлетворением, слизывая кровь с прокушенной губы. Не давай ей опомниться, он прижал ее руки к кровати. Его поцелуи граничили с помешательством, скользя то по шее и ключицам, то вновь жаля губы. Когда похоть завладела разумом полностью, а тугой комок внизу живота требовательно пульсировал, Чарли отпустил ее руки, срывая с нее байковую ночнушку, и жадно набросился на грудь, то стискивая до боли, то тут же нежно поглаживая. Авелин задыхалась жара, что разжег в ней мальчишка, да так, что от похоти темнело в глазах. Ей нужно было больше и прямо сейчас. Извиваясь под ним, она дотронулась до молнии на его джинсах... Уже утром, после завтрака, когда они останутся втроем, Молли неловко кашлянёт и покраснеет, перед тем, как произнести: «Я должна была предупредить вас обоих…». Никто из двоих, сидящих за столом друг напротив друга, ничего не отвечает, и Молли ретируется, лишь бы не чувствовать этой повисшей неловкости. — Надеюсь, что ты понимаешь, что это ничего не значило? — накрутив прядь на палец, спрашивает вейла. — На другое развитие событий я и не надеялся, — мужчина закуривает сигарету вновь, внимательно смотрит своими голубыми глазищами на вейлу. — Я приехал ненадолго, всего лишь отца проведать. Через три дня уже нужно возвращаться обратно. У директора заповедника оказывается действительно много дел… — Да, я слышала, — кивает Клер. — Поздравляю! Уверенна, ты — именно тот, кто сможет справиться с этим. — Спасибо, но это твоя заслуга тоже, без тебя я бы там не оказался, — Чарльз накрывает ее ладонь своей и легонько сжимает. — Двери заповедника для тебя всегда будут открыты, если захочешь. В любое время, чтобы ни случилось, ты всегда сможешь найти там пристанище и… меня. — Чарли, я не могу. Ты же знаешь… — Да, — горько усмехается уже никак не мальчишка, — Пока он жив, ты не сможешь полюбить больше никого, — драконолог откидывается на спинку стула, но ладонь не убирает. — Меня теперь убивает больше тот факт, что из-за новой должности я не могу участвовать в заданиях Ордена и защитить тех, кого люблю. В особенности тебя. — Твое место теперь там, — качает головой черноволосая. — Гонишь меня? — насмехается драконоборец, но посмеяться с ним Авелин не удается. Дверь столовой открывается, являя ей и Чарли Северуса Снейпа. Его цепкий взгляд сразу же впивается в переплетение рук. Такая непозволительная нежность между ними ранит его, просто хлещет наотмашь. Клер чуть ли не подскакивает на стуле, убирая свою ладошку из-под ладони драконоборца. Мистер Уизли издает смешок, выпуская дым из легких, а затем тушит в хрустальной пепельнице сигарету. — Добрый день, профессор, — говорит мальчишка, вставая со своего места. — Присаживайтесь, я все равно собирался уходить. — Уизли… Наслышан о ваших успехах, — Северус складывает руки на груди, испепеляюще глядя на волшебника, — Вы так торопитесь, уже получили, все что хотели? — фраза звучит двояко, потому Клер с Уизли переглядываются между собой. — Не думал, что должности директоров теперь получают через постель. — Боюсь, вы переоцениваете возможности мисс Клер, — Чарльз набрасывает на плечи черный бархатный пиджак, в котором смотрится крайне нелепо. — Вы-то у нас даже должность профессора по защите от темных искусств получить не можете… Авелин видела, как начали ходить жевалки у зельевара, как вокруг рукояти волшебной палочки сжалась его рука. В любой момент он готов был запустить в драконолога заклятие, еще хуже проклятие, но вовремя распахнувшаяся дверь сбила весь настрой дуэли. Сириус больше был похож на фурию с растрепанными волосами. Чарльз, ничего говоря, обогнул Блэка и ушёл. Вейла же смотрела на его удаляющуюся спину и никак не могла понять, почему она не ушла с такой же легкостью, как он? — Какого Салазара ты тут делаешь! — голос Блэка звучит пренебрежительно, а взгляд наэлектризован взаимной неприязнью. — В отличие от некоторых, я выполняю задания «Ордена», а не прячусь в фамильном особняке, — протягивая письмо, язвит мужчина. — И прибыл я по распоряжению Директора. — В мой дом, без моего на то позволения! — с вызовом произнёс беглец, прямо-таки вырывая из рук протянутое письмо. — Одно моё слово, — зловеще-спокойно начал Северус. — И твоим домом вновь окажется Азкабан… — Ты угрожаешь мне, Нюниус? — взвыл Блэк. Письмо полетело на стол, а в бой пошли волшебные палочки. Пышущие яростью мужчины, стояли друг напротив друга и сжимали в кулаках свои оружия. Черноволосая уже видела их таких в Визжащей хижине: хладнокровный, расчетливый взгляд Северуса блуждал по фигуре оппонента, в то время, как разгоряченный Сириус уже направлял свою палочку в лицо зельевара. Откровенно говоря, если бы не вот-вот пришедший Поттер, она бы даже не стала бы вмешиваться в их очередную мальчишескую ссору. Пускай поубивают друг друга — достали. Клер садится за стол ровно по середине, использует трансфигурацию, чтобы превратить чашку чая в бокал вина и делает глоток. — Сейчас придёт Гарри, и если у вас осталась хоть капля здравого смысла, то вы оба присядете за этот стол и сделаете вид, что вы два взрослых человека, которые выполняют свою работу. Не сразу, но они опускают свои палочки и садятся по разные стороны стола, напряженно смотря куда угодно, но только не друг на друга. Когда приходит Гарри, всё идёт достаточно гладко, но в какой-то момент на дороге их разговора вновь появляются ухабы: — Если услышу, что эти свои уроки окклюменции ты используешь для того, чтобы притеснять Гарри, будешь иметь дело со мной. — Как трогательно, — осклабился Снейп. — Но ты, полагаю, заметил, что Гарри пошел в отца? — Заметил, — с гордостью сказал Сириус. — Тогда ты догадываешься, насколько он высокомерен. Критика отскакивает от него, как от стенки горох. Сириус оттолкнул стул в сторону и двинулся вокруг стола к Снейпу, на ходу вытащив волшебную палочку. Северус выхватил свою. Оба изготовились: Сириус, пышущий яростью, Снейп, расчетливый и хладнокровный; глаза перебегают с палочки Сириуса на лицо и обратно. — Сириус! — громко сказал Гарри, но Сириус будто не слышал. — Я тебя предупредил, Нюниус! — сказал он, сунувшись к самому лицу зельевара. — Мне плевать, что Дамблдор считает тебя исправившимся. Я тебя лучше знаю! — Так почему ты ему не скажешь? Или боишься, что он не воспримет всерьез совет человека, который полгода прячется в материнском доме? Авелин уже наблюдала за этой сценой, как ха сценой в каком-нибудь фильме в кинотеатре, куда они неоднократно ходили в Румынии. Не хватало лишь колы и попкорна. — Скажи мне, как поживает нынче Люциус Малфой? — кино неожиданно начало набирать обороты и динамику. — Поди, доволен, что его верный песик работает в Хогвартсе? — Кстати, о песиках, — нежно сказал Снейп. — Ты знаешь, что Люциус Малфой узнал тебя, когда ты в последний раз рискнул прошвырнуться? Ловко придумано, Блэк, — показаться на закрытой платформе. Железное оправдание, чтобы больше не высовывать нос из норы. Сириус поднял волшебную палочку. — НЕТ! — закричал Гарри и, опершись рукой на стол, перелетел через него, чтобы встать между ними. — Не надо, Сириус! — Ты назвал меня трусом! — взревел Сириус и свободной рукой попытался оттолкнуть Гарри, но тот устоял. Тут уж сердце женщины не выдержало и она поднялась на ноги, чтобы, как и Поттер, стать между ними. Она становится между Гарри и Северусом. На секунду взгляд ее черных взгляд пересекается с черными туннелями напротив и она вновь чувствует то, что чувствует всегда находясь рядом с ним. Ей хочется положить свою руку на его грудь и… раствориться в нём. Они оба отдергивают себя от этого чувства: Северус смотрит на Блэка, Авелин сжимает свою палочку с такой силой, что белеют костяшки. — О, кажется, так, — сказал Северус. — Гарри… не лезь… под ноги! — рычит Сириус, отталкивая его в сторону. Дверь кухни открылась, и вошла вся семья Уизли вместе с Гермионой, совершенно счастливые. Посреди группы гордо шагал сам мистер Уизли в макинтоше, надетом поверх полосатой пижамы. — Исцелен! — объявил он, адресуясь ко всей кухне в целом. — Абсолютно здоров! Он и остальные Уизли замерли у двери, глядя на разыгравшуюся сцену, которая тоже прервалась в самом разгаре: Сириус и Снейп смотрели на вошедших, направив волшебные палочки друг другу в лицо; Гарри, пытавшийся их развести, так и застыл с руками упирающимися в Блэка; Авелин же стояла слишком непозволительно близко к зельевару. — Разорви меня горгулья, — сказал мистер Уизли, перестав улыбаться, — что здесь происходит? Сириус и Снейп опустили волшебные палочки; Гарри переводил взгляд с одного на другого. Лица обоих выражали крайнее презрение, но неожиданный приход многочисленных свидетелей как будто привел их в чувство. Северус убрал волшебную палочку в карман и, ни слова не сказав семейству, направился к выходу. В дверях он оглянулся: — Понедельник, шесть вечера, Поттер. Авелин бросилась вслед за волшебником, преследуя его спину в черной дорожной мантии. Он слышал ее шаги, но надеялся, что она либо отстанет, либо позовёт его по имени, потому что он не собирался начинать разговор первый. — Профессор Снейп! Северус! — Авелин зовёт его по имени и у него мурашки бегут по телу. Полгода они не разговаривали. Иногда обменивались ничего не значащими, равнодушными взглядами, но не произносили ни слова. Он останавливается посреди узкого коридора, а она врезается в его спину совершенно беспечно. Пускай всего на секунду, но ему приятно чувствовать ее тепло на своей коже. — Ауч! — Что вы хотели, мисс Клер? — он поворачивается к ней, складывая руки на груди. Его взгляд холодно, словно мазком, проходится по ее фигуре. Новое амплуа роковой красотки из нуарной эпохи ей идёт, но ему хочется замотать ее в одеяло и стереть поцелуями эту вульгарную красную помаду с губ. — Я тороплюсь.  — Люциус… — ее голос становится тише, потому мужчина наклоняет голову чуть ниже. — Буквально вчера я видела, как он вынес какие-то бумаги из Комнаты Смерти. Мне показалось это крайне подозрительным. Ты не мог бы выяснить, что это могло быть? — Постараюсь, — кивает Северус и уже собирается уйти, как вдруг она произносит: — Не обижайся на Сириуса, — для него эти слова слетают с ее губ, словно пощечина. — Здесь, взаперти в материнском доме, ему не по себе, а ты лишь способ выплеснуть эмоции. — Тебе виднее, — хмыкает зельевар, вовсе не по доброму. — О чём ты? — ее взгляд впивается в его бесстыжие глаза. — Это же ты спишь с Блэком, — Северус передергивает плечами, словно пытается сбросить со своих плечей чужой порок. — Завела себе здесь целый гарем: Блэк, Уизли… Может быть ты и с Люпином спала? Уж больно часто он сюда заха… И прежде чем вымолвил последнее слово, она размахнулась и дала ему звонкую пощечину. В ее глазах блестели слёзы, а губы дрожали. Она отвернулась от него, обняв себя, остановилась около окна. Ее плечи вздрагивали от тихих рыданий. В этот момент Северус готов был развернуть ее к себе и пасть к ее ногам, моля о прощении. Он протянул руку к ее плечу и уже готов был почувствовать под своими пальцами тепло чужого тела, как вдруг железный голос Молли Уизли остановил его: — Я попрошу покинуть вас этот дом, — Снейп взглянул на рыжую фурию, что с палочкой в руках выглядела воинственно и отступил. — Вы нанесли достаточно урона на сегодня. До свидания, профессор Снейп. Молли свирепым взглядом провожает зельевара, а когда тот скрывается за дверью, то тут же обнимает за плечи Авелин, как собственную дочь. Она утирает ей слёзы рукавом своего свитера, а после зовет на кухню, чтобы пропустить по бокальчику «лечебного мартини». — Дорогая, он черствый сухарь, который никогда не знал любви и потому не способен подарить ее в ответ! — возмущается миссис Уизли, выпивая бокал залпом. — Знаю я таких! Они вечно обижаются на весь мир, как будто не сами виноваты в своем одиночестве! Вейлу немного задевают ее слова, потому что она его не знает. Никто из Ордена, если не считать Сириуса, практически его не знает, а осуждают так, словно знакомы тысячу лет. Это отчего-то злит Клер еще пуще прежнего. Они не имеют права так о нём высказываться! Если уж и говорить о нём что-то плохое, то только ей и никому больше! — Мы были обручены с этим черствым сухарём, — хмыкает Авелин, смотря на то, как вытягивается лицо Молли, но останавливаться на этом она не собиралась. Раз уж ей было больно все эти годы, то почему бы не сделать больно кому-то еще? — Мы планировали свадьбу, когда вдруг в наши отношения вмешался Чарльз. Я не отбивала вашего сына у Тонкс, всё было наоборот. Ну, а чем закончилась эта история, я думаю вы знаете… Авелин встает из-за стола, оставляя миссис Уизли одну за столом.