Сказание о белой вороне

Тайна и ложь — это то, что мы принимаем, став взрослыми. «Гарри Поттер и Дары Смерти»

Просыпаться в Бухте эльфов было крайне приятно. Теплый солнечный свет приятно согревал голые участки кожи. Северус уже не спал, его руки крепко прижимали к себе податливое тело в ночнушке. Он задумчиво смотрел на виднеющийся океан за окном. Авелин подняла руку и мягко провела ею по скуле мужчины, привлекая внимание к себе. Складка меж его темных бровей тут же разгладилась, а на губах появилась немного шальная улыбка. — Доброе утро, жена, — волшебник мягко и чувственно прильнул к ее губам. Он так мастерски целовался, что Авелин не сдержалась и переползла к нему на колени, прижавшись к паху. — Доброе утро, муж, — сквозь поцелуи, усмехаясь, ответила она. С того дня, как они поженились, их совместное утро в домике на берегу холодного океана начиналось только так и никак иначе. Это была единственная просьба о которой она его попросила — встречать каждое утро вместе. Их судьбы были в руках двух психов, оттого и просыпаться в его теплых объятиях было так ценно. Авелин пальцем управляла ложечкой в чашке, пока та размешивала сахар в чашке. Снейп читал газету и не торопясь пил свой кофе. Утро было томным. Взгляд опять упал на камень в обручальном кольце. Вейла улыбнулась, поправив кольцо на пальце. Той ночью они завалились в магловскую церковь, перепугав служителя бога до чертиков. Оформить отношения официально и провести ритуал связи они не могли, потому венчание было оптимальным. Сонный, перепуганный священник смотрел угрюмо, но отказывать в проведении церемонии не стал, но как только он закончил, Северус тут же аппарировал, оставив ее один на один с мужчиной, который тот же начал креститься и читать молитву. Так, первую брачную ночь они провели раздельно: Клер накладывала заклинание забытья на священнослужителя, пока Снейп напряженно терпел очередную вспышку гнева в связи с утратой пророчества. Той ночью он пришел разбитый, но и она не была в состоянии что-то сказать. Зельевар отложил газету, сцепив руки в замке. Он делал так только когда хотел поговорить о чем-то важном. Его взгляд зацепился за ее непослушные волосы, и он заправил локоны за ухо. Вчера ночью Снейп вернулся с очередного собрания Пожирателей. Вероятно, что та вещь, о которой будет идти речь, связана с Волан-де-Мортом. — Нам придется опять разъехаться, — с сожалением в голосе произнес мужчина. — Не знаю о чем трепался Малфой, но боюсь, что его слова подорвали его доверие ко мне. Он хочет, чтобы за мной следил… Хвост, — волшебнику так претила мысль о том, что за ним будет присматривать этот недочеловек, что его даже передернуло от пренебрежения к Питеру. — Он хочет, чтобы Петтигрю жил в моем доме и прислуживал мне. Такое поведение Темного Лорда было понятно, но легче от этого не становилось. Его первое обещание уже дало трещину. Авелин расстроилась и это не укрылось от зорких глаз мужа. Он поцеловал тыльную сторону ее ладони: — Это ненадолго. Всего лишь до конца лета, — примиряюще прошептал он, словно это было секретом, — Я не оставлю тебя здесь одну. Поговорю с Дамблдором. Осенью мы поедем в школу вдвоем, — зельевар хмыкнул, — Мы можем снять дом в Хогсмиде, но если не захочешь, то в школе у меня всегда найдется одна удобная спальня. Вейла сплела пальцы с пальцами Снейпа и заставила его посмотреть ей в лицо. Она вскинула подбородок в молчаливом вызове и, уверенно улыбнувшись, сказала: — Мне все равно где, лишь бы ты был рядом. Приход Нарциссы не был для Северуса сюрпризом, однако приход ее скверной сестрицы весьма подпортил настроение. Даже несмотря на то, что она была права его счет, ее верность Темному Лорду, визитом ее младшей сестры, давала трещину. Беллатриса по-прежнему была недовольна, но, видимо, не знала, как еще подступиться к Снейпу. Волшебник, воспользовавшись ее недолгим молчанием, обратился к Цисси: — Итак, ты пришла ко мне за помощью, Нарцисса? — миссис Малфой подняла к нему глаза, полные отчаяния. — Да, Северус. Я… Я думаю, кроме тебя, никто не может мне помочь. Мне больше не к кому обратиться. Люциус в тюрьме, и… — Она закрыла глаза, две крупные слезы скатились из-под век. — Темный Лорд запретил мне говорить об этом, — продолжала Нарцисса, не открывая глаз. — Он хочет, чтобы никто не знал о его замысле. Это… огромная тайна. Но… — Если он запретил, ты не должна ничего говорить, — быстро сказал Снейп. — Слово Темного Лорда — закон. Нарцисса задохнулась, как будто он плеснул ей в лицо холодной водой. Беллатриса выглядела довольной — в первый раз с тех пор, как вошла в дом. — Вот видишь! — с торжеством сказала она сестре. — Даже Снейп так считает. Велели тебе молчать — молчи! Снейпу раздражающе действовало на нервы присутствие старшей сестры Цисси, если бы не она, то разговор у них определенно вышел бы несколько иным. Волшебник встал с кресла и, подойдя к окошку, выглянул в щель между занавесками, окинул взглядом пустынную улицу и снова плотно задернул занавески. Театр для трех актеров. Затем, нахмурившись, повернулся к Нарциссе. — Так сложилось, что я знаю об этом замысле, — сказал он тихо. — Я один из немногих, кому Темный Лорд открыл свой план. Но не будь эта тайна мне известна, Нарцисса, ты была бы виновна в измене. — Я так и думала, что ты должен знать! — Нарцисса вздохнула свободнее. — Он так верит тебе, Северус… — Тебе известен его план? — переспросила Беллатриса; мимолетное выражение довольства улетучилось, сменившись возмущением. — Известен тебе? — Безусловно, — подтвердил Снейп. — Но какая помощь тебе нужна, Нарцисса? Если ты вообразила, будто я смогу отговорить Темного Лорда, боюсь, тебя ждет разочарование. — Северус, — прошептала она. По ее бледным щекам покатились слезы. — Мой сын… Мой единственный сын… — Драко должен гордиться, — равнодушно сказала Беллатриса, — ему оказана великая честь. И, между прочим, одного у Драко не отнимешь — он не пытается уклониться от своего долга. По-моему, он рад возможности проявить себя, его захватывают перспективы… Нарцисса заплакала навзрыд, не отрывая молящего взгляда от Снейпа. — Ему всего шестнадцать, он просто не понимает, что его ждет! Почему, Северус? Почему мой сын? Это слишком опасно! Это все месть за ошибку Люциуса, я знаю! Волшебник ничего не сказал. Знал ли об этом он? Конечно… Все понимали, что это наказание, но сделать ничего не могли. Зельевар знал, о чем попросит Цисси, но упорно не хотел соглашаться на это. Не теперь, когда у него опять появилась семья. Он отвел глаза, как будто слезы Нарциссы были чем-то неприличным, но не мог притвориться, что не слышит ее. — Поэтому он выбрал Драко, ведь правда? — настойчиво повторила она. — Чтобы наказать Люциуса? — Если Драко добьется успеха, — сказал Северус, по-прежнему глядя в сторону, — его ждет почет, какой и не снился другим. — Но он не добьется успеха! — рыдала Нарцисса. — Куда ему, если сам Темный Лорд… Беллатриса ахнула. Нарцисса заметно струсила. — Я только хотела сказать… Никому еще не удавалось… Северус… пожалуйста… Драко так уважает тебя, ты всегда был его любимым учителем. Ты старый друг Люциуса… Я умоляю тебя! Ты особо приближенный советник Темного Лорда, тебе он доверяет как никому. Поговори с ним, убеди его. — Темного Лорда невозможно убедить, и я не настолько глуп, чтобы пытаться, — ответил волшебник напрямик. — Не стану скрывать, что Темный Лорд гневается на Люциуса. Люциусу было поручено руководство операцией, а он и сам попал в плен, и других подвел, да к тому же так и не сумел завладеть пророчеством. Да, Нарцисса, Темный Лорд разгневан, он в ярости! — Значит, я права, он выбрал Драко из мести! — захлебывалась слезами Нарцисса. — Ему не нужно, чтобы Драко добился успеха, он хочет его гибели! Снейп снова промолчал, и Нарцисса, как видно, потеряла последние остатки самообладания. Она вскочила, пошатываясь, подступила к зельевару, ухватилась за отвороты воротника его мантии. Приблизив лицо почти вплотную к его лицу, роняя слезы ему на грудь, она выдохнула: — Ты сам мог бы сделать это. Ты мог бы сделать это вместо Драко, Северус. Тебе удалось бы, конечно, тебе бы удалось, и он наградил бы тебя превыше нас всех… Снейп стиснул ее запястья и оторвал ее руки от своей мантии. Было ли ему жалко Драко? Несомненно, ведь он и сам был когда-то несмышленым юношей. Было ли ему жалко ее? Да, ведь она была заложницей ситуации. Было ли ему жалко Люциуса? Частично, но только потому, что он сам оплошал. Однако жальче всего ему было Авелин и себя… Мужчина посмотрел в заплаканные глаза подруги и медленно проговорил, глядя сверху вниз в залитое слезами лицо: — Я думаю, он намерен рано или поздно поручить это мне. Но ему угодно, чтобы сперва сделал попытку Драко. Видишь ли, в том маловероятном случае, если Драко добьется успеха, я смогу немного дольше оставаться в Хогвартсе, занимаясь своей полезной разведывательной деятельностью. — Другими словами, ему все равно, пускай Драко убьют! — Темный Лорд очень разгневан, — тихо, как секрет, повторил он. — Он так и не услышал пророчества. Ты знаешь не хуже меня, Нарцисса, что он не склонен легко прощать. Нарцисса рухнула к его ногам, она стонала и всхлипывала, скорчившись на полу. Он же сверлил взглядом портрет матери на камине. Чувствовала ли она тоже самое к нему? Пошла бы она на такой же поступок? Где-то глубоко внутри он знал ответ на этот вопрос, но вместе с тем, и знал человека, который бы пошел ради него на такое. — Мой единственный сын… мой единственный сын… — Ты должна гордиться! — безжалостно произнесла Беллатриса. — Будь у меня сыновья, я бы с радостью отдала их на службу Темному Лорду! Нарцисса тихонько вскрикнула и в отчаянии принялась рвать свои длинные белокурые волосы. Снейп наклонился, подхватил ее под мышки, поднял на ноги и снова усадил на диван. Налил еще вина и вложил бокал ей в руку. Ей нужно напиться. — Перестань, Нарцисса. Выпей. Послушай меня. Она притихла, сделала глоток, расплескивая вино на себя. — Возможно… я мог бы помочь Драко. Она резко выпрямилась с белым как бумага лицом и огромными глазами. — Северус, ах, Северус, ты поможешь ему? Ты позаботишься о нем, присмотришь, чтобы с ним ничего не случилось? — Я постараюсь. Она отшвырнула бокал, который покатился по столу, соскользнула с дивана, бросилась на колени перед профессором зельеварения, схватила его руку и прижала к губам. — Если ты будешь рядом, если ты защитишь его… Северус, ты поклянешься мне в этом? Ты дашь Непреложный Обет? Дыхание перехватило, глаза округлились, а сам он сам чуть не подавился. Ему нужно было взять себя в руки. Нарцисса… она же не серьезно? Нет-нет-нет! Исключено! Это даже не укладывалось в голове! Одно сплошное возмущение, которое нельзя показывать. — Непреложный Обет? — лицо Снейпа было совершенно непроницаемым, зато Беллатриса злорадно расхохоталась. — Ты слышишь его, Нарцисса? О да, он постарается, можешь не сомневаться! Как всегда, пустые слова, обычные увертки! И все, конечно, по приказу Темного Лорда, о да! Волшебник не смотрел на Беллатрису. Взгляд его черных глаз был прикован к полным слез голубым глазам Нарциссы, все еще цеплявшейся за его руку. Так вот для чего она притащила свою сумасшедшую сестрицу… Никто теперь никого не жалел. Северус вздохнул, ему хотелось покачать головой и пожурить подругу за хитрость, на которую она пошла, поставив его в тупик, но он лишь произнес: — Конечно, Нарцисса, я принесу Непреложный Обет, — сказал он тихо, — Может быть, твоя сестра согласится скрепить его для нас, — Беллатриса раскрыла от удивления рот. Снейп опустился на колени лицом к лицу с Нарциссой. Под изумленным взором Беллатрисы они взялись за руки — правой за правую. — Тебе понадобится волшебная палочка, Беллатриса, — холодно проговорил Снегг. Все еще не придя в себя от изумления, она достала волшебную палочку. — И подойди чуть поближе, — сказал Снейп. Она шагнула вперед, встала к ним вплотную и коснулась волшебной палочкой их сплетенных рук. Нарцисса заговорила: — Обещаешь ли ты, Северус, присматривать за моим сыном Драко, когда он попытается выполнить волю Темного Лорда? — Обещаю, — ответил зельевар. Тонкий сверкающий язык пламени вырвался из волшебной палочки, изогнулся, словно окружив их сцепленные руки докрасна раскаленной проволокой. — Обещаешь ли ты всеми силами защищать его? — Обещаю, — вновь произнес он. Второй язык пламени вылетел из волшебной палочки и обвился вокруг первого, так что получилась тонкая сияющая цепь. — А если понадобится… если станет ясно, что Драко не сумеет… — прошептала Нарцисса, рука друга дрогнула в ее руке, но он не отодвинулся, — обещаешь ли ты выполнить за него приказ Темного Лорда? На мгновение наступила тишина. Беллатриса широко раскрытыми глазами смотрела на них, касаясь волшебной палочкой их сплетенных рук. — Обещаю, — он не мог отказаться. Потрясенное лицо Беллатрисы осветила красная вспышка — третий язык пламени, вырвавшись из волшебной палочки, сплелся с первыми двумя, опутал крепко стиснутые руки Снейпа и Нарциссы, словно веревка, словно огненная змея. Лишь перед самым уходом миссис Малфой остановилась около колдофотографии Эйлин Снейп, заметив отсутствие кольца около ее портрета. Осознание того, где находится эта весьма дорогая фамильная драгоценность пришло к ней моментально. Она посмотрела на сидящего в кресле волшебника, что задумчиво наблюдал за ней, и кивнула на портрет. — Я скучаю за миссис Снейп, — слегка улыбнувшись, произнесла она. В ответ легилимент лишь кивнул. Вернувшись в особняк, последнее, что Клер хотела увидеть, так это мистера Дамблдора, который весьма мило болтал с Биллом и Флёр в саду на заднем дворе. Было такое ощущение, что он решил поселится в ее доме, а ведь каждое его появление в ее жизни не сулило ничего хорошего. Даже старческая улыбка, которая раньше казалась весьма милой, теперь вызывала лишь тошноту. Увидев кардинальные изменения в настроении кузины, Флёр потянула старшего Уизли за рукав, быстро прощаясь с седовласым волшебником и оставляя Клер с ним один на один. — Если вы пришли спросить, буду ли я преподавать в Хогвартсе в этом году, — женщина кинула сумку на диван и уселась в кресло напротив мужчины. — То мой ответ положительный. — Оу… — растерянно протянул звук Альбус и поставил чашку на столик. — Зрите прямо в корень, Авелин, но я хотел всего лишь вас с Северусом поздравить. Вижу, что ваша кузина также не в курсе вашего небольшого торжества? — Северус вам уже рассказал?.. — насупившись, как мышь на крупу, буркнула черноволосая. — Надеюсь, что наш маленький и даже неофициальный союз не станет достоянием общественности, Альбус. Вейла опасно сверкнула на него глазами, давая понять, что такую вещь, как личную жизнь, она намеренна защищать до последнего и от него тоже. Удовлетворенно улыбнувшись, глава Ордена Феникса опустил взгляд. — Я дал Северусу разрешение на увеличение его апартаментов, но это не значит, что я собираюсь отбирать у вас вашу спальню, можете быть спокойны, — Авелин благодарно кивнула, не сводя взгляда со старика. Не мог же он прийти только ради этого! Просто не мог! Волшебник, несколько кряхтя, поднялся на ноги и, словно на зло ей, произнёс: — Благодарю за чай, дитя. Только когда Дамблдор аппарировал за воротами «Кастижо дель Клер», рядом возник Хорлик с каким-то свертком накось обвитым пестрой бумагой. Он протягивал нелепую штуковину хозяйке. — Мистер Дамблдор попросил Хорлика передать Хозяйке подарок, — изложил домовой эльф. Чувствуя, с каким недоверием мисс Клер относится к старику, он добавил: — Хозяйка может быть спокойна, Хорлик все проверил. Он не опасен. — Спасибо, дорогой, — Авелин умилилась опеке своего эльфа и поцеловала того в лоб. Щеки морщинистого создания покраснели, а сам он опустил глаза. Открыв сверток, она обнаружила записку и коробочку с весьма милыми обручальными кольцами, которых у них с Северусом не было. Авелин с подозрением отдала бархатную коробочку своему прислужнику, а сама быстро пробежалась по содержанию прямоугольной бумажки: «Завтра в полдень около станции метро «Элдвич». — Вы хотите слишком многого от меня, директор, хотя в рабство я вроде бы не сдавалась. Заброшенная станция лондонского метро пугала своей опустошенностью. Она оставалась именно такой, какой ее законсервировали несколько лет назад: брошенный фантик от дражже «M&M's», выкинутая наспех сигарета и толстый слой пыли — были тому доказательством. Авелин пнула камень и он с оглушающим грохотом упал на пути. — Добрый день, мисс Клер, — появившись рядом, поздоровался Дамблдор. — …или лучше миссис Снейп? — Не ерничайте, директор. Вы знаете в какой мы ситуации, — холодно произнесла черноволосая, поправив блузку на плечах. — Зачем мы здесь? — Я могу доверится только вам, — волшебник протянул свою руку и подмигнул. — Держитесь крепче. Тяжело вздохнув, она взялась за его морщинистую руку и тут же почувствовала привычную тошноту. Картина станции метро поплыла перед глазами, а живот закрутило. Через несколько минут, когда они очутились на месте, женщина не сразу же сфокусировала взгляд на обстановке, но немедленно схватилась за спинку стула, давая себе возможность отдышаться. — Где мы? — Авелин попыталась осмотреться помутневшим взглядом, но натыкалась только на разруху. — Дом семьи Мраксов, — скупо отвечает старик, перерывая какие-то книги на полке. — Тех самых? — вместо ответа кивок. — И… что мы тут забыли? Призраки тут не обитают. Волшебник лихорадочно копошился в вещах, что были покрыты уже не слоем, а тонной пыли. Ее вопрос, казалось бы потонул в бесконечном потоке недосказанностей между ними, но очередная коробка, что оказалась пустой, разбила этот кокон безразличия. — Вам знаком такой артефакт, как крестраж? — несколько загадочно проговорил Альбус, глядя на картину. Клер бы могла соврать, хмуро свести брови на переносице, важно кивнуть и затем эпично произнести: «Конечно!», а затем по ходу дела разобраться, что это за Йети и где обитает. Однако вместо этого, она отрицательно покачала головой и, поправив волосы, произнесла: — Понятия не имею, что это. Во взгляде серо-голубых глаз старика мелькнула печаль. Он отодвинул старый деревянный стул, который тут же очистил с помощью магии, и уселся. Стул неприятно заскрипел под весом мужчины. Выглядел Дамблдор неважно, впрочем он всегда выглядел так, когда собирался сознаваться в своих грехах: лицо посерело, хотя кончики ушей покраснели, а глаза пакостно забегали туда-сюда. — Крестраж — это артефакт, порожденный крайне темной магией, на подобии некромантии. Он позволяет человеку разделить свою душу на несколько кусочков, вместить его в какой-либо предмет и… — его голос дрогнул, а сам он отвел взгляд и закашлялся. — …и, скажем так, в случае смерти «основного тела», затем возродиться вновь. Насколько я знаю, для этого нужно убийство, предмет для переселения частички души и плоть убитого, которую нужно поглотить, произнеся заклинание. Вещи, которые он рассказывал, совершенно точно не нравились вейле. Воспоминания о каннибализме, которое она совершила, до сих пор преследовали ее. Она годами старалась избегать клан, чтобы вновь не окунуться в пучину темной магии, как вдруг Дамблдор сам решил затянуть ее в нее. Но наступать на те же грабли, пусть и во благо «Ордена Феникса» она не собиралась. Возмущение накрыло ее волной, она из-под бровей посмотрела на старика и выхватила из рукава свою палочку. Совсем старик выжил из ума! — Альбус, если мы явились сюда для создания крестража, то клянусь Мерлином, я скорее вас убью и совью гнездо в Азкабане, чем опять совершу нечто подобное! — перейдя на крик, черноволосая уже не стеснялась. — Нет-нет-нет! Я ни в коем разе не попросил бы кого-нибудь о таком, а уж тем более тебя, дитя! — поспешно замахал руками директор. — У меня есть предположение, что Том создал крестражи, разделил свою душу и даже не на несколько кусочков… — Такое возможно? — нахмурившись, спросила она. — По всей видимости, да, но мне нужно проверить свою теорию, — растерянно развел руками волшебник. — Сегодня, я попросил тебя пойти со мной не просто так. Мне кажется, что один из крестражей находится здесь, в доме Мраксов. — И что это? — Фамильное кольцо семьи Певереллов, а в нем Воскрешающий камень, — как ни в чем не бывало ответил волшебник. — И я хочу, чтобы вы помогли мне его здесь, в этом доме, его отыскать. Знаете, Авелин, годы все же уже не те… Несколько шагов и она утыкается в стену лбом, чувствуя прохладную поверхность. Холод приятный, отрезвляет от той информации, что упала на нее разом. Теперь, когда Альбус приплел в свой рассказ еще и детские сказки, Клер поняла, что уже не просто жареным пахнет, а подгоревшим. Закрыв глаза, она хотела завыть от безысходности, потому что всё, что говорил Дамблдор, звучало, как бред, но скорее всего было правдой. Сомнения, что одолевали ее заставили отпрянуть от тронутой грибком стены и открыть глаза. Пронзительно глядя на директора, что выглядел потерянным щенком перед ней, Авелин произнесла: — Докажите! Черноволосая кончиками пальцев провела по подоконнику и от него, как круги по воде, побежали золотые, клубящиеся ниточки магии. Иллюзия, дюйм за дюймом, начала преображать помещение, где они находились, восстанавливать его изначальный вид. Дамблдор даже приоткрыл рот, озираясь на происходящие изменения. Теперь, когда пол под ногами был паркетный, лакированный, а потрепанные гобелены сияли, найти кольцо не составило труда. Оно слишком сильно отличалось на фоне «обновленного» ремонта. Волшебница хотела было взять его в руку, но сиплый голос вовремя предостерег ее: — На нём проклятие, — старик взмахнул своей палочкой, осматривая кольцо на расстоянии. — Это оно. Вейла передернула плечами, идя на выход. От кольца сильно разило темной магией, потому сомнений в том, что это был крестраж не было. Однако был ли камень в кольце тем самым, легендарным и воскрешающим — вопрос. Ее размышления прервал звук падения мешка и еле-еле различимое: «А-а-а!..». Обернувшись, женщина увидела лежащего на полу, словно сведенного судоргой, Альбуса. Его рука почернела и это дрянь распространялась по его телу, как будто корнями. Это было проклятие. Она знала о них достаточно много, благодаря Антонову. Упав на колени рядом со стариком, Авелин схватила его за руку, единственная вещь, которая вот так вот в один миг могла сделать такое, была на его руке. Сняв голыми руками перстень, потому что более опасен он не был, женщина хотела наорать на него, но Дамблдор схватил ее за плечо мертвой хваткой, сипло произнес: «Северус!», и отключился. Тот факт, что ее не расщепило при трангрессии, тем более с бессознательной тушей вкупе, было просто чудом. Когда на пороге кабинета директора объявился Северус, то у него было много вопросов, но задавать он их не спешил. Начал с главного — купирования проклятия. Авелин ему ассистировала при этом, принося флакончики с экстрактами. Только когда он закончил и уже вытирал о руки чистое полотенце, его бровь выразительно поднялась при взгляде на нее. — Мы не можем ему доверять!.. — отчаянно выдохнула она, рассказывая обо всем произошедшем за сегодня.