Ночь полна сюрпризов...

Мы живем ниже нулевого уровня достатка, и в наших жилах течет грязь. Когда ты не живешь, а выживаешь — дни кажутся скомканным отрывком времени, переполненным жгучей ненавистью ко всем окружающим и жаждой встретить завтрашний день непокалеченным и неизуродованным. Доверие? Дружба? Любовь? Очнись, чувак! Это лишь слова, и в них нет смысла. Все это не более чем слабость, которая в один роковой момент может стать твоей позорной ошибкой, за которую ты впоследствии поплатишься жизнью. На наших улицах нельзя полагаться даже на человека, которого знаешь чуть ли не всю жизнь. Иначе тебя предадут, изуродуют душу до кровавых ран, используют в своих целях и неизбежно бросят, не забыв вытереть об твое бездыханное тело грязные ботинки на прощание. Если ты вырос на улицах, то можешь полагаться исключительно на себя. Но… В одиночестве люди слабы. Верно? Желая иметь больше власти, мы, отбросы общества, вступаем в группировки, на территории которых живем, ведь для других мы чужаки и доверия не заслуживаем. Мы клянемся, что будем верны группировке и взамен на место в убежище, защиту и еду, мы будем выполнять все что прикажет лидер. Чаще всего это продажа наркоты, рэкет и воровство. Для всех обычных жителей ты станешь моральным уродом, но лучше это, чем жизнь на улице. Ведь оказавшись в группировке ты обретаешь некое подобие семьи. Они будут поддерживать тебя, а ты их. Значительное преимущество в нашем мире. Когда ты обычный мальчишка без крыши над головой и денег в кармане, приходится долгое время ныкаться по подворотням и жрать объедки из мусорных баков. В такие дни ощущаешь себя падальщиком и со временем понимаешь, что любимые места у тебя — это мусорники за общепитами, ведь там ты можешь найти недоеденные корочки от пиццы или черствые булочки от гамбургеров. Рай для голодного желудка. Сидишь на грязной земле среди хлама и роешься в дырявых мусорных пакетах, желая поесть чего-то вкусного. Мимо проходящие люди смотрят на тебя с омерзением и недовольством. Иногда просто отводят взгляд, отчетливо показывая, что грязный ребенок в обносках и по шею в мусоре — это не их проблема. А ты только и можешь, что опустить голову, ведь под тяжестью общественного мнения считаешь себя низшим созданием. Помойным животным. С какой-то стороны этих прохожих можно было понять. Они живут в Болингбурке, а значит, их жизнь сама по себе сплошное дерьмо. Куда уж там помогать всяким беспризорникам. Нищета, безработица и охрененно высокий уровень наркомании. Если Ад существует, то он определенно находится в этом городе. Добро пожаловать в Болингбурк. Тут для каждого уготован индивидуальный котел с обширным набором боли и страданий. Жизнь в группировке совсем другая. Она никак не сравнится с днями, проведенными на улице. Если тебе повезло – ты автоматически переходишь на другой уровень существования. Ведь тут тебе преподадут урок, который ты запомнишь на всю жизнь. Ты не помойное животное! Ты человек! У тебя есть сила и агрессия. Если усвоишь этот урок, те люди, что раньше брезгливо отворачивались от тебя, теперь начнут боязливо опускать голову, видя в твоих глазах злобу и желание отобрать все ценное. Особенно, если ты с другими парнями из группировки встретил какого-то недотепу ночью в переулке. Тут все банально. Обобрать и избить. Теперь у тебя есть гордость и ты можешь отнимать, а не попрошайничать. Гордись собой. Теперь ты полноценный член группировки. Я со злобой и негодованием вспоминаю то время, которое провел на улице. Нет, я не был беспризорником и не питался помоями. У меня был дом, родители и даже старшая сестра. Звучит обнадеживающе, но родители плотно сидели на мете, попутно вынося все из комнат, чтобы купить новую дозу, из-за чего со временем наш облезлый дом и вовсе опустел, а сестра работала дешевой шлюхой. Помню, что она частенько приводила к нам своих клиентов и, пока родители обдолбанные валялись на полу в спальне, она закрывала меня в ванной и вовсю трахалась с мужиками. Мне было пять лет, но у меня до сих пор в ушах звучат ее стоны и крики, от которых раньше у внутри все переворачивалось и сжималось. Сперва мне казалось, что ей делают больно, и стуча в закрытую дверь я вопил, пытаясь выбраться из своей темницы, желая помочь сестре. Но однажды избив меня за такое поведение она ясно дала понять, что в моей помощи не нуждается. Спасибо, сестра, благодаря тебе я до сих пор испытываю отвращение к сексу. Зато на всю жизнь запомнил, что за отсос она просила десять баксов, а за секс двадцать. Именно эти слова она говорила каждый раз, когда приводила мужиков к нам. Даже интересно, сколько бы она брала сейчас, если бы ее не посадили в тюрьму. Наверное, красной ценой ей была бы пара баксов. Я пытался воровать, чтобы раздобыть денег на еду. Получалось скверно. Жаль, что родители не видели нужды в покупке продуктов. Легче было приобрести новую дозу. Я их ненавидел. Ненавижу и теперь, ведь благодаря родителям считал, что быть не человеком, а ничтожеством нормально. Но, к счастью, в один день меня нашел Спирит. В те времена он еще не был лидером «гринов». На момент нашего знакомства он являлся просто основным, но без проблем привел меня в «Грин» и сделал молодым. Вернее, не так. Он мне не помогал. Покровительство в нашей группировке не приветствуется. За такое ночью могут придушить шнуром. И Спирит не пошел против правил группировки. Он лишь сказал мне, куда идти и что делать. До сих пор не понимаю, почему он не прошел мимо. Но именно благодаря Спириту я стал тем, кто я есть на данный момент. И я готов рвать глотки, калечить и грабить, лишь бы взобраться на вершину и стать тем, кого будут уважать и бояться. Именно это главное в нашем мире и к этому я стремлюсь. Джек стоял передо мной. Грозный и сильный противник. Практически непобедимый. В предыдущих боях он уже доказал свою силу и, судя по всему, не собирался прерывать череду своих побед. Я все еще не понимал, почему его выбор пал именно на меня, но в какой-то степени я был этому рад. У шестерок особо нет прав, и наша роль в группировке незначительна, но как же круто было стоять тут и ощущать на себе взгляды всей толпы. Сейчас я был на месте, доступном только основе. Запретный плод сладок, и понимание этого лишь сильнее подливало масла в огонь. Я хочу победить. Доказать Спириту, что достоин основы. Пусть я ниже и слабее Джека, но сейчас я готов оскалить клыки и подобно волку впиться в глотку противника, разрывая кожу и прокусывая вены. Джек еще пожалеет, что вызвал меня на бой. — Ставка, — толпа ревет, но я слышу тихий голос Джека. — После проигрыша ты сам придешь ко мне, встанешь раком и будешь умолять, чтобы я побыстрее трахнул тебя. Но если струсишь, я возьму свое силой. Будь готов к тому, что ты потом неделю не сможешь ходить. — Захлопнись, — почему-то тоже говорю тихо. — Ты еще не победил. Поэтому просто закрой рот. Джек засмеялся, в очередной раз показывая, что мои слова его лишь веселят. Черт, нашел клоуна. Не выдерживаю и делаю несколько шагов назад. Гребаный ублюдок. И чего он добивается? Хочет, чтобы я во время боя не смог думать ни о чем, кроме как о последствии проигрыша? Так вот как он действует. Пытается морально надавить на противника. Хрен у него получится. Мы отходим друг от друга еще на несколько шагов. Только после того, как между нами возникло расстояние, мне стало значительно легче дышать. Я ни разу не бился на сходках один на один, но прилично насмотрелся на них и прекрасно понимал, что нужно делать. Тут нет ограничения по времени и нет абсолютно никаких правил. Начать мы можем в любой момент, но закончится бой лишь в ту секунду, когда один из нас признает поражение или не сможет продолжить бой из-за сильных увечий. Я уже весь на взводе и не обращаю внимания на ор толпы. Зато не свожу взгляда с Джека, точно так же как он неотрывно смотрит на меня. В уголках его губ вновь виднеется улыбка. Он в превкушении драки, которую собирается легко выиграть. Я же в ответ готов бороться до последнего. Джек, наконец, встал в некое подобие боевой стойки, показывая, что пришло время начинать бой. Со всех сторон словно цунами нахлынули разнообразные крики. Кто-то подбадривал, а кто-то, наоборот, нагнетал, прося Джека поскорее разбить мне голову, переломать руки и трахнуть прям тут. Вот же дерьмо. Эти крики капец как раздражают. Я не такой дурак как Корт и не собираюсь нападать на Джека в открытую. Прекрасно понимаю, что если он хотя бы раз ударит меня со всей силы, я больше не смогу встать. Мой единственный шанс — это вымотать ублюдка и атаковать. Джек уже провел три боя против основных. Он же не монстр какой-то, значит, силы и у него не безграничны. Рано или поздно даже его движения должны замедлиться. В тот момент у меня и появится шанс. Нападать не спешу. Жду первого действия от Джека. Он, как на зло, тоже не торопится начинать бой. Более того, Джек вновь опустил руки. Серьезно? Он издевается? В предыдущих боях этот придурок вел себя совершенно иначе. Толпа начинает злиться, и в нашу сторону летит брань. Они не хотят видеть затяжной бой. Им нужны действия и пролитая кровь. Зато я теперь понимаю, почему в такую холодрыгу Джек снял кофту и предпочел остаться лишь в шортах. Бой еще толком не начался, а мне уже жарко. Было бы время, я бы тоже стащил с себя толстовку. Нервно облизываю потрескавшиеся губы и ловлю на себе взгляд Джека. Он что-то говорит, но в этом шуме его слов не разобрать. Но это и не важно. Джек, наконец, решил действовать. Его шаги быстрые. Одно мгновение, и парень уже около меня. Заносит руку в сторону, и его массивный кулак движется в сторону моего лица. Все как в замедленной съемке. Эти секунды тянутся целую вечность, и мое тело будто налилось свинцом, теряя прежнюю скорость. Лишь чудом мне удалось увернуться, но я все же успел ощутить, как его кулак прошелся в нескольких миллиметрах от моей щеки. Это было очень опасно. Отклонившись вбок, бью в ответ. Это получается чисто рефлекторно. Да и замах слабый, из-за чего получается некое подобие удара. Но я все же ощутил под костяшками твердые мускулы Джека. Я попал. Толпа взрывается оглушительным ревом. Пусть удар слабый и для Джека он вовсе пустяковый, но я, шестерка «гринов», все же первым нанес удар основному из «Иприта». Наверное, этого никто не ожидал. Да я сам был в шоке! Что уж там говорить о Джеке? Он делает шаг назад и своей огромной ладонью прикасается к плечу. Ему не больно. Как и ожидалось, моя атака не нанесла ему никакого урона, но удивить Джека я все же смог. Он широко раскрыл глаза и перевел взгляд со своего плеча на меня, будто не веря, что первый удар за мной. — Оказывается, ты способен на сопротивление? Интересно, — Джек хмыкнул, смерив меня внимательным взглядом. Те, кто стоял в первых рядах круга и слышал эти слова, тут же принялись выкрикивать новые ругательства. Молодые из «Иприта» поддерживали Джека, а молодые из «Грина» пытались подбодрить меня. Но все сводилось к тому, что моя голова начала трещать от этого ора и в ушах зазвенело. Судя по всему, Джек уже привык к этому. Он частенько бывает в эпицентре таких разборок. А вот мне хотелось, чтобы эта толпа поубавила громкость. Жаль, но моего хотения никто спрашивать не собирался. Джек расправляет плечи и разминает руки. Даже дураку ясно, что он развлекается. Иначе бы не вел себя так расслабленно рядом с противником. И меня это бесит. До дрожи в руках и до скрежета зубов злит. Этот придурок меня недооценивает. Так хочется разбить его лицо о твердую землю и стереть эту надменную ухмылку с лица. Но я стараюсь сдерживать себя. Если я потеряю голову во время боя, его уже заранее можно считать проигранным. Джек знает об этом. Поэтому и ведет себя так. Втягиваю прохладный воздух, наполняя им легкие, и мысленно считаю до трех, пытаясь поставить вокруг себя невидимый барьер и избавиться от раздражающего шума. Вместе с этим чувствую, как медленно из моего сознания вытекает злость. Вот так. Молодец, Гарет. Просто сосредоточься и начни мыслить хладнокровно. Так, как тебя учил Парсли. Никто из нас никогда не обучался боевым искусствам. Все мы деремся лишь за счет своих инстинктов и силы, пытаясь совершенствоваться в спаррингах. Бывало время, когда Спирит изредка давал мне уроки уличного боя. Не знаю, зачем он это делал, раз настойчиво отказывался брать меня в основу, но сейчас его учение было как нельзя кстати. Что он говорил? Не вестись на провокации противника, убрать лишние мысли из головы и избавиться от всего, что мешает. Повинуясь словам Спирита, звучащим у меня в голове, я еще раз глубоко вздыхаю и скидываю с ног свои кеды. Вообще, я их обожаю. Хорошая обувь сейчас редкость, и эту пару я достал с трудом, обменяв их на ненужную мне косуху. Но кеды были немного велики мне, и хоть при обычной ходьбе это практически не ощущалось, сейчас это невероятно мешало, замедляя мои движения. Ступни обожгло холодом при соприкосновении с землей, но этого было недостаточно для того, чтобы охладиться и прийти в себя. Пока Джек стоял в стороне, наблюдая за моими действиями, я сделал то, что хотел. А именно: я стянул с себя толстовку, случайно вместе с ней сняв и футболку. Но так даже лучше. Наконец я ощутил легкость, которой мне так отчаянно не хватало. И этот еле ощутимый морозный ветер подарил мне невероятные ощущения, унося из моей головы все остатки злости. Вот так лучше. Теперь я готов к драке. — Готовишься к проигрышу? Тогда не забудь снять еще и штаны, — слышится ехидный голос Джека. Его взгляд скользит по моему телу, особо заостряя внимание на немного великоватых спортивных штанах, которые висели на бедрах, оголяя еле заметную полоску трусов. Да, без одежды я кажусь еще более мелким, из-за чего Джек в очередной раз хмыкает. Наверное, теперь считает меня последним слабаком. — Иди нахуй, — говорю без злости. Я уже спокоен и уверен в себе. — Нахуй пойдешь ты, — а Джек по-прежнему забавляется. Вытягиваю руку и показываю парню фак, после чего ладонью маню к себе. Да, чувак, я готов к бою. И я надеру тебе задницу. Парень удивленно изгибает бровь, но все же принимает мое приглашение продолжить нашу схватку. Он действует по прежней схеме. Подходит ближе и заносит руку. От такого удара увернуться проще простого. Теперь мне его движения уже не кажутся такими быстрыми. Да, он больше и сильнее, но за счет этого и медлительнее. Удары больше не вызывают оцепенения. Их легко увидеть, если внимательно смотреть. Я уклоняюсь и успешно ухожу от его атак. Благодаря босым ступням лучше чувствую землю под ногами, но если бы не мелкие и острые камни, двигаться было бы значительно легче. Настроение толпы заметно изменилось. Слышу удивление в выкриках "ипритов" и яростную поддержку со стороны моей группировки. Ну конечно, мы же с ними на одной стороне, и моя победа будет и их победой, точно так же как мой проигрыш ляжет и на них тяжким грузом, опозорив всех "гринов". Сквозь пелену этого шума до меня доносятся крики Парсли. Его голос звучит как раскат грома. Не понимаю слов, но знаю, что мужик подбадривает меня. Могу поспорить, что Парсли сейчас просто мегавесело. Но на всем этом особо не зацикливаюсь. У меня есть противник, который с каждым мгновением подступает все ближе, и его атаки кажутся все свирепее. Но я держусь, доказывая всей этой толпе, что способен противостоять Джеку. Каждый мой мускул напряжен как натянутая струна. Нервы на пределе. Я не понимаю, дышу ли я и бьется ли мое сердце. Все внимание сосредоточено на Джеке. Стоит мне лишь на мгновение отвлечься, и этот огромный парень тут же сломает мне челюсть. Хотя я рад тому, что ухмылка все же слетела с лица Джека, сменяясь удивлением. Я держусь довольно хорошо. Мой бой длится намного дольше, чем бой Джека против Корта. Но в этом всем есть один значительный минус. Джек опытный боец, а я впервые вышел на бой один на один. К сожалению, как бы я ни старался, со временем все же начал допускать ошибки. Моей ловкости недостаточно, чтобы остаться полностью невредимым. Джек все же пару раз достал меня. Вопреки всему желанию убрать из головы лишние мысли, понимаю, что в сознании начинают звучать нотки тревоги. Джек пугает. Внешностью, аурой и даже жаждой крови. В обычной жизни он далеко не такой. Я много раз видел его на сходках. Правда, я маячил в последних рядах, а он стоял около своего брата, как один из основы. В таких моментах Джек вполне спокойный. Правда взгляд снисходительный и мрачный. В драках же парень будто оживал. Джек сплошная скала. К нему не подобраться ни с какой стороны. Но даже у него должно быть слабое место. Отступаю в сторону, попутно выгибаясь назад, чтобы очередной его удар не достиг своей цели. И вот наконец я замечаю, что правый бок у него открылся, и срываюсь с места. Заношу кулак, чтобы в удар вложить всю свою силу, но, черт, Джек слишком быстро понял, что я хочу сделать. И его слабое место тут же стало сильным. Мой кулак так и не достиг цели. Джек перехватил мою руку и до хруста сжал в своей ладони. Я зашипел сквозь стиснутые зубы, матеря весь этот дрянной мир. Дерьмо, да у меня только недавно срослась кость. Он сейчас ее опять сломает. Пытаюсь ударить противника свободной рукой, но он легко уворачивается, делая лишь одно небольшое движение. Удар под колено, и я падаю на землю, чувствуя как Джек заломил мою руку за спину. «Грины» все еще надеятся, что я встану, а «иприты» просят Джека поскорее разделаться со мной. Я пытаюсь вырваться, но добиваюсь лишь того, что плечо пронзила острая боль. Что теперь будет? Джек изуродует меня, как и Корта? Или просто сломает мне руку? Судя по тому, как он выворачивает мне кисть, как раз это скоро и случится. Но Джек почему-то не спешил добивать меня. Не торопясь Джек присел позади, по-прежнему цепко держа за руку, схватил меня за волосы и потянул за них, запрокидывая голову назад. — Ты реально интересный. Продержался дольше, чем основные из вашей группировки. Но ты же понимаешь, что выиграть не сможешь? Сдавайся, иначе будет хуже, — это предложение ввергает меня в шок. Не веря собственным ушам, дергаюсь и оборачиваюсь, насколько это вообще возможно, после чего удивленно смотрю на Джека. Всего лишь на одно мгновение улыбка исчезает с его губ и глаза становятся совершенно другими. В них по-прежнему нет доброжелательности. Но их проницательность будто выворачивает меня наизнанку. Чего он добивается, предлагая противнику сдаться? Пытается опозорить меня еще сильнее? Ну уж нет. Пока я еще могу двигаться — ни за что не сдамся. — Засунь свое предложение себе же в задницу, — шиплю сквозь стиснутые зубы. Прикусываю нижнюю губу, видя, как взгляд Джека скользит по моим губам, после чего в его глазах загорается прежний азарт. — Нет уж, это я тебе кое что засуну в задницу, — рычащий шепот на ухо и Джек отталкивает меня. Я падаю на землю, больно ударившись подбородком о камень. Во рту металлический привкус крови, и перед глазами мутнеет. Быстро моргаю и хриплю, пытаясь встать. Но Джек быстрее и проворнее. Один удар в живот, и я вновь падаю на землю. — Сдавайся, — вновь повторяет Джек. На этот раз немного громче. Может даже кто-то услышал его, но, скорее всего, не придал этому слову никакого значения. Ублюдок точно хотел, чтобы я признал поражение до того, как он превратит меня в кровавое месиво. Так вот хрен ему. Даже будет лучше, если он изобьет меня до полусмерти. Все будут знать, что я боролся до последнего. — Отсоси, — прерывисто шиплю. Смешок Джека говорит о том, что мое сопротивление его еще сильнее распаляет. Он даже оскалил губы в подобии улыбки, наслаждаясь моим ответом и опять бьет меня. На этот раз по ребрам. Откидываю голову назад, закрываю глаза и хрипло кашляю. При каждом прерывистом вздохе внутри все печет. Дерьмо, это просто нереально больно. Откуда у него такая сила? Джек вновь приседает около меня. Одной рукой он сжимает мою шею, а другой замахивается. Ну вот, это будет последний и решающий удар. Даже не знаю, что ощущаю. Паршиво все это. Сейчас я отключусь, а когда приду в сознание, начнется мой личный Ад. Надеюсь, что все же сознание ко мне не вернется. Пусть он бьет со всей силы. Так, чтобы у меня мозг через уши вытек. Госпожа Удача, все же ты еще та сука. Я у тебя просил немного счастья, а не пиздеца. Ты вообще различаешь эти два слова? Или Боги тоже стареют, и из-за возраста ты лишилась рассудка и больше нихрена не понимаешь? Тогда, блять, уйди на вечный покой и не мешай людям спокойно жить. Я вообще-то сегодня с Парсли еще планировал покурить травы, которую он отобрал у кого-то из молодых. А теперь какая трава? Ну и стерва же ты, Госпожа Удача. От этих мыслей ухмыляюсь. Улыбка получается немного кривая. Но черт, как же приятно не превращаться в унылое говно даже в самые отчаянные моменты. Меня бесит, когда на разборках бойцы, чувствующие приближение проигрыша, становятся нервными и испуганными. Отчаяние, читавшееся у них в глазах, вызывало отвращение. Слабость нельзя проявлять ни в какие моменты. Даже когда близок конец твоей в меру спокойной жизни. И знаете, в данный момент я не ощущал страха или волнения. У меня в голове вообще было пусто. Зато на губах блаженная улыбка, а в глазах легкость. Джек ненадолго замирает. Он выглядит немного озадаченным. Ух, ну и лицо у него. Такое вытянутое и забавное. — Лицо попроще сделай, ублюдок, — смеюсь. В данный момент я сам нарывался на удар. Но что моя дерзость изменит? — Все интереснее и интереснее, — не знаю, как я расслышал эти слова в гуле остальных голосов. Но они сразу же впечатались в мое сознание и создали там один большой вопросительный знак. Джек точно ненормальный. Он говорит какой-то бред. Джек больше не медлит. Его рука движется к моему лицу, и мне огромных усилий стоит не закрыть глаза. Спирит все же был прав. Он не хотел брать меня в основу. Скорее всего, лидер знал, что я проиграю в первой же драке. Хотя неизвестно, каким бы был исход схватки, если моим противником был бы не Джек. Внезапно Джек застыл, будто его разбил паралич. Он опустил руку и посмотрел куда-то в сторону. Обе группировки тоже поубавили звук, и я далеко не сразу понял, откуда взялась эта нервная суматоха. Вдали звучали сигналы полицейских мигалок. Даже мне показалось, что это какая-то галлюцинация. Не может быть такого, что полисы внезапно решили заехать к нам на чай. Полицейские не трогают нас во время сходок. Это негласный закон последних лет. Конечно, полисы легко отлавливали нас днем, если кто-то из группировок конкретно лажал, но разборки они всегда игнорировали. Для самих сходок мы всегда выбирали уединенные места. На данный момент мы были около старой фермерской хижины в нескольких километрах от города. Так какого хрена тут делает полиция? Оказывается, даже наши молодые, у которых в голове была солома вместо мозгов, тут же поняли, что ничем хорошим это все не закончится. Спирита и Алара нет. Без лидеров группировки в такой критический момент тут же потеряли свою сплоченность и превратились в некое подобие суетящихся муравьев. — Бежим! Кричал кто-то из основы «Иприта». Видно, этот чувак больше понимал в этой ситуации, ибо его голос прозвучал резко и грозно. Практически как приказ. Во всяком случае, абсолютно все повиновались этому призыву и, сорвавшись с места, побежали врассыпную. Тут уже не имело значения, кто с какой группировки. Хаос воцарился на этом месте. Многие рванули куда глаза глядят, а некоторые пытались уместиться в машины, чтобы побыстрее уехать отсюда. Глупо. Единственная дорога, по которой можно было смотаться с фермы, была недоступна. По ней ехали полисы. Да и машины краденные. Если этих идиотов словят в них, проблем будет выше крыши. К счастью, таких тугодумов было мало. Остальные предпочли кинуть машины и попытаться убежать на своих двоих. — Блять, — громко выругался Джек, отпуская мою шею. Он быстро осмотрелся по сторонам, после чего кинул на меня раздраженный взгляд. Несколько долгих секунд он раздумывал над чем-то. Видно, решение давалось ему нелегко, но уже вскоре он схватил меня за руку и поднял на ноги, будто я был какой-то тряпичной куклой. — Пошли, — голос, не признающий возражения. Джек так и не отпустил мою руку. Он повел меня куда-то в сторону. Я постоянно спотыкался, еле волочил свои ноги и всякий раз пытался вырваться. К сожалению, Джек был непоколебим. Какого черта этот ублюдок делает? Зачем он ведет меня в сторону дороги, по которой ехали копы? — Отпусти, — шиплю, после чего до боли прикусываю язык, пытаясь вырвать руку из хватки Джека. Парень мне ничего не ответил и лишь раздраженно цыкнул. Только когда мы дошли до деревьев, я наконец понял, что Джек собирается делать. Мысль была необычной, но вполне разумной. Если все рванут в противоположную сторону, копы побегут за ними. В таком случае можно было спрятаться среди деревьев и по возможности добраться до города, идя вдоль дороги. Стоило мне только понять то, что Джек хочет сделать, как я тут же прекратил свое сопротивление и еще раз задумался о ситуации. В таком состоянии я не могу убежать. Тем более, полисы были очень близко и бежать в противоположную сторону не было смысла. Как бы мне не хотелось это признавать, но Джек выбрал самый логичный вариант действий. — Отпусти, я сам пойду, — нехотя бормочу. Джек не отпустил. Наоборот, ускорив шаг, он лишь сильнее сжал пальцы на моем запястье, чтобы я тоже не отставал. Если честно, я вообще не понимал, нахрена "ипритовскому" ублюдку помогать мне сбегать. Без меня Джеку было бы намного легче уйти отсюда незамеченным. Но поскольку в данный момент меня больше волновали полисы, а не поступки Джека, я решил забить на него хер. Мы спрятались за деревьями, когда полисы, наконец, добрались до заброшенной фермы и начали отлов членов наших группировок. Как и ожидалось, они не успели далеко убежать. Там было десять или пятнадцать полицейских машин. Я тихо присвистнул от удивления. Нахрена так много? Неужели они серьезно взялись за нас? Я, конечно, не страдал приступами сострадания и сопереживания, но все же надеялся, что Парсли удалось сбежать. У него уже было несколько приводов, и еще один ни к чему. Еще немного, и Парсли могут посадить. Этот кровожадный психопат был самым нормальным из всей нашей банды. Да и мне нравилась его непосредственность. Какой еще основной будет на равных общаться с шестеркой? К сожалению, я тоже далеко не чист. Пару лет назад меня уже раз кинули за решетку. Я, как идиот, днем расхаживал по городу с травкой в кармане. Случайно забрел на улицы «ипритов», и меня там отделали по полной прямо на оживленной улице. Естественно, нас всех повязали и закрыли. Благодаря Спириту мне удалось отделаться небольшим штрафом. Но, черт, как же паршиво за решеткой. Сложно спать, когда по тебе ползают крысы и все время норовят отгрызть какую-нибудь часть тела. Прищурившись, наблюдаю за хаосом, творящимся на ферме. Из-за деревьев сложно увидеть всю картину, но ясно, что наши дела невероятно плохи. Уже дохрена людей поместили в машины, и уже несколько из них поехали в сторону города. Тяжело вздыхаю и оборачиваюсь. Только сейчас замечаю на себе взгляд Джека. В его глазах нет былого азарта. Бой закончен, и адреналин исчез. Осталось лишь раздражение из-за внезапно появившихся полисов. И Джек злится. Губы сложены в одну тонкую линию, и один их уголок приподнят в брезгливом выражении. Хочу ответить ему таким же выражением лица, но с удивлением замечаю, что парень достал что-то из кармана шорт и протянул мне. Он еще что-то прошептал, но я, если честно, ни черта не услышал. Любопытство взяло верх, ведь мне до жути было интересно, что такого он хотел мне дать. Протягиваю руку и кончиками пальцев дотрагиваюсь к его ладони. Он по-прежнему горячий. Жар битвы пока что не покинул его, и этот небольшой прямоугольный предмет слишком выделяется на ладони. Он холодит. Кажется, эта штуковина металлическая. С подозрением относясь к Джеку, я не спешу ее брать. Удивленно приподняв бровь, вновь смотрю на парня. Он лишь раздраженно цыкает, видя мою нерешительность, и опять дергает рукой так, чтобы я быстрее забирал этот предмет. Но когда я уже решаюсь это сделать, справа от меня слышится шорох. Нас засекли. — Руки вверх, — голос резкий, но в тот же момент нерешительный. Не спешу поднимать руки. Вместо этого оборачиваюсь, пытаясь понять, что происходит. В нескольких шагах от меня стоит молодой полис. Может быть, такого же возраста, как и Джек. Но в отличие от Джека, он дрыщавый и низкий. Даже форма смотрится на нем смешно. Немного большая в плечах синяя куртка висела на нем как мешок. Но вот пистолет, который он держал в руках и наводил то на меня, то на Джека, выглядел внушающе. Черт. — Поднимите руки! — повторяет полис. Делаю то, что он говорит. Джек медлит на несколько секунд, но все же, недовольно сморщившись, тоже поднимает руки. — Вытяните руки перед собой. Быстрее. И без шуток. При попытке к бегству буду стрелять, — угроза звучит не особо пугающе из уст этого дрыща, но, опять таки, огнестрельное оружие дает ему преимущество. Не торопясь, мы все же делаем, как он говорит. Полис цепляет наручник на левую руку Джека. При этом он ошарашенно смотрит на голый торс парня, на котором красовались кровавые потеки. Да и вблизи Джек выглядит куда страшнее, из-за чего полис насторожился еще больше. Неожиданно металл этого же наручника клацнул и на моей руке. Этот хренов дрыщ приковал меня наручниками к Джеку. Вот же хрень. Серьезно? Я раздраженно смотрю на свою руку и, сдвинув брови на переносице, шиплю. С чего в его дурной головушке появилась мысль, что это хорошая идея? Хотя, судя по тому, что полис немного расслабился, он действительно думал, что его действия верны. Он не опускает пистолет, но имеет неосторожность отвернуться от нас, чтобы позвать подмогу. — Я поймал дво… — Джек так и не дал ему договорить. Он со всей силы прописал этому придурку по лицу, из-за чего полис тут же падает на землю, болезненно застонав. Судя по хрусту, Джек сломал ему челюсть. Вот и отлично. Нехрен быть таким феерическим идиотом. Теперь будет знать, что задержанному нужно сцеплять обе руки и за спиной. А не приковывать его к другому задержанному. Ну или до последнего не сводить с них глаз, раз у тебя есть пушка. Кстати, о пистолете, пока полис корчился на земле, Джек наступил ему на руку, и когда полицейский разжал пальцы, парень пнул пистолет куда подальше. Походу, кто-то из полисов все же услышал крик этого недоразумения или просто решил проверить эту местность. Недалеко от нас послышался хруст веток и быстрые шаги, оповещая нас с Джеком о скором приближении опасности в лице полисов. Уже нет смысла прятаться. Нужно бежать. Чем быстрее, тем лучше. Словно в комедийном фильме, мы рванули в разные стороны. Не сложно догадаться, что именно я был тем, кого с силой отдергивает назад, из-за чего я тут же падаю на землю, ощущая как спину пробивает неприятной болью. Кажется, я упал на камни и ветки, царапая до крови кожу. Госпожа Удача, может уже хватит? Иди ты на хер с таким своим везением.