***
Отпраздновав с факультетом, друзья решили, что все же стоит навестить Поттера, тем более, что всё необходимое у них было. Мантию-невидимку принёс Драко, Хель и Невилл собрали сладостей, Тео и Блейз обеспечивали им прикрытие. Вообще в этом году друзья плотнее начали общаться со сверстниками и пока не пожалели об этом. Воспитанные слизеринцы не лезли в чужие секреты но, если дело касалось представителей своего факультета, помочь не отказывались. И вот трое второкурсников тихой сапой пробирались в Больничное Крыло, тихо радуясь, что им не стоит опасаться Миссис Норрис. Хотя кошку им было жаль, как и пожилого завхоза. У них с мистером Филчем сложились довольно теплые отношения, если они к нему и попадали, то свою работу делали быстро и четко, за что старик относился к ним получше, чем к остальным. Долоховой удалось убедить мальчишек, что старика нужно уважать, и они прониклись его тяжелой долей. Узнав о происшествии с Миссис Норрис, они нанести завхозу визит вежливости и подарили пачку хорошего индийского чая, растрогав старика до слёз. Найти Гарри в Больничном Крыле не составило труда, он оказался единственным пациентом. Ребята убедились, что в комнате мадам Помфри не горит свет, и только после этого стали тихонько тормошить Поттера. Впрочем, он не спал, а лишь искусно притворялся, ведь искренне надеялся, что друзья к нему всё же придут. — Ну, как ты? — Тихо спросила Хель, присаживаясь на кровать. — Болит, — поморщился Гарри. — Я вас ждал. — Ну, профессор сказал «сегодня» никаких посещений, — хмыкнул Драко. — Но полночь уже была. — Будем считать это ранним утренним визитом, — добавил Невилл. — Ты не беспокойся, нас ребята прикроют. — Вы хоть понимаете, что если декан об этом узнает, — ухмыльнулся Поттер. — То он покарает ВЕСЬ факультет? — На то и расчет, — хмыкнул Драко. — Вина, распределенная в равных долях, не так сильна. — Уговорили, — улыбнулся Гарри. — Я очень рад, что вы пришли. — Болит? — Участливо спросила Хель, кивая на забинтованную руку. — Уже не так сильно, как в первые часы, — признался Поттер. Шум в коридоре заставил ребят прервать разговор, и быстро спрятаться под мантию-невидимку. Умничка-Поттер, весьма правдоподобно прикинулся спящим. Долохову парни запрятали за себя, проверили, чтобы ничего нигде не торчало, и замерли в ожидании поздних визитеров. Гарри откинулся на подушку, с тревогой всматриваясь в дверь: шаги приближались. В палату, пятясь, вошёл Дамблдор в длинном шерстяном халате и ночном колпаке, за ним — профессор МакГонагалл. Они внесли что-то вроде статуи и положили на свободную постель. — Сходите за мадам Помфри, — шёпотом попросил Дамблдор. Профессор МакГонагалл прошла мимо Гарри и вышла из комнаты. Гарри лежал смирно, притворяясь, что спит. Послышались взволнованные голоса, и в палату вместе с профессором МакГонагалл вошла мадам Помфри, торопливо натягивая кофту поверх ночной сорочки. Увидев статую, мадам Помфри ахнула. — Что случилось? — спросила она шёпотом у Дамблдора и склонилась над неподвижной фигурой. — Новое нападение, — объяснил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице. — Рядом валялась гроздь винограда, — добавила профессор МакГонагалл, — должно быть, он шёл навестить Поттера. У Гарри по спине побежали мурашки, он тихонько приподнялся и глянул на лицо статуи, освещённое светом луны. Это был Колин Криви. Глаза у Колина были круглые от ужаса, в руках фотоаппарат. — Заклятие Оцепенения? — спросила мадам Помфри. — Да, — ответила профессор МакГонагалл. — Подумать только… Не пойди Альбус вниз за горячим шоколадом, кто знает, что бы тогда… Все трое глядели на Колина. Дамблдор нагнулся, покрепче ухватил фотоаппарат и, поднатужившись, вырвал его из рук Колина. — Может, он успел снять нападавшего? — предположила профессор МакГонагалл. Дамблдор открыл крышку фотоаппарата: из камеры повалил дым, Гарри даже за три кровати почуял запах горелого пластика. Мадам Помфри отступила на шаг и растерянно прошептала: — Надо же, расплавилась… — Что же это значит, Альбус? — спросила профессор МакГонагалл. — То, что Тайная комната действительно открыта, — ответил тот. Мадам Помфри в страхе прижала ладонь ко рту. Профессор МакГонагалл вопросительно глянула на Дамблдора. — Альбус, но кто же?.. — Вопрос не в том, кто, — не отрывая глаз от Колина, отвечал Дамблдор, — а в том, как… Света не зажигали, но Гарри разглядел лицо профессора МакГонагалл: оно выражало крайнее недоумение.* Напряжение под мантией уже можно было пощупать руками, неестественно замерли Драко и Невилл, даже саму Долохову эта ситуация угнетала. Не то, чтобы она так сильно не любила гриффиндорцев… Она вообще людей не очень любит, не говоря уже о вечно горланящих ало-золотых, но не ожидала, что её в целом шутливая фраза окажется пророческой. Едва за преподавателями закрылась дверь, как ребята быстро попрощались с Поттером и поспешили в свою гостиную, они не сомневались, что декан сейчас срочно организует перекличку, да и следует написать родным, это уже не шутки.***
Поттера успешно выписали уже в обед воскресенья, герой матча присоединился к мрачным друзьям в Большом Зале. Долохова страдала над Пастушьим Пирогом и не обращала внимания на окружающий мир, Драко даже перед лицом у неё поводил, но не достиг никакого эффекта. Хель было совершенно не до друзей, она пыталась засечь темномагический артефакт, что весьма подозрительно отдавал мертвечиной. Долохова могла бы, конечно, его вычислить парой нехитрых манипуляций, но на обеде присутствовал директор. Хель всё-таки не настолько ещё оборзела, что бы кастовать заклинания из Некрономикона посреди школы. Хорошего настроения ей это не добавляло, и вокруг девочки формировался грозовой фронт, который относительно спокойно переносили только её друзья. — Долохова! — Прошипел на неё староста. — Ась? — Девочка вырвалась из своих мрачных дум. — Прекрати пугать окружающих, — рыкнул пятикурсник. Хель пристыженно опустила голову и взяла свою ауру под контроль. Слизеринцы вздохнули с облегчением. Сидевший ближе всех Драко даже украдкой вытер холодный пот со лба, Поттер молча подвинул подруге бокал с апельсиновым соком. Девочка благодарно кивнула и уже собиралась что-то сказать, как в зал вальяжно скользнул Гамаюн. Но, к огромному удивлению друзей, ворон проигнорировал поднявшуюся ему на встречу Хель, и опустился на стол перед директором, на весь зал обозвав его длиннобородым козлом. Следующим посланником стал декан, того ворчливый почтальон относительно вежливо приласкал — Подвальным Выползнем. И только после этого, Гамаюн заложив широкий вираж мягко приземлился на плечо Долоховой. Слизеринцы его уже давно знали, и многие приветствовали огромную птицу. Ворон кивал всем, иногда даже что-то им говоря. — Тебе опять грузовой рейс устроили? — Ласково спросила хозяйка, гладя ворона под клювом. — Кааар! — Отозвался любитель ласк, приподнимая правое крыло. — Драко, возьми, пожалуйста, — попросила девочка. Малфой достал уже привычный спичечный коробок, в который сестры Хель упихивали столько, что он только диву давался, и небольшой конверт. Девочка благодарно кивнула и развернула послание. С каждой прочтенной строчкой выражение её лица становилось всё мрачнее. — Я останусь на каникулы в школе, — ответила она друзьям. — Что-то случилось, Хель? — Уточнил Драко. — Да, — кивнула Долохова. — Первая Чеченская Война началась. От этих слов передернуло весь факультет. Декан бросил на студентку обеспокоенный взгляд, но та лишь отмахнулась. Ситуация ожидаемая, но случилась несколько раньше…