Любовь бессмертна

С того момента, как Малгус спас Элину от полубезумного садиста, прошло несколько недель. Девушка по-прежнему жила в доме ситха; поначалу, пока она плохо себя чувствовала, он в буквальном смысле слова носил ее на руках, но потом она сама решила проявить инициативу и отплатить добром своему спасителю. Элина подумала, что ему на военной службе тоже приходится очень нелегко — раньше дома его никто не ждал, и ему было грустно возвращаться в пустое и холодное жилище — и стала к каждому возвращению Верадуна домой готовить вкусную еду, прибираться, стирать и зашивать его одежду. Дарт Малгус даже не ожидал, что она добровольно возьмет на себя обязанности по ведению хозяйства, и его это приятно порадовало. Как-то раз он поздно вечером вернулся с боевого задания и сильно удивился, увидев на столе горячий ужин и свежезаваренный чай. — Элина, спасибо тебе огромное, благодаря тебе мне теперь не нужно об этом заботиться, — сказал ситх, — только ты не обязана это делать. Я же помог тебе просто так, а не в расчете на твою благодарность. Она слегка смутилась. — Ну… в любом случае я не хочу быть тут нахлебницей. Ты помог мне, а я хочу хоть чем-то помочь тебе. Я же вижу, как тебе тяжело, ты целыми днями на работе, а домой вернешься — и есть хочется, и пить, и надо успеть одежду зашить, постирать и погладить. — Да я бы дроида-уборщика купил, — возразил ей Малгус. — Как раз собирался. — Теперь у тебя есть я, и деньги тратить не надо. Ты и так на меня много потратил. Через некоторое время Дарт Малгус решил еще раз на всякий случай показать Элину врачу; тот осмотрел пациентку и пришел к выводу, что она вполне здорова, только ей надо еще немного окрепнуть. — Вы просто молодец, — сказал он ситху. — Хороший уход, полноценное питание и — что тоже очень важно — ваша доброта сделали свое дело. — Ну вот, — Элина улыбнулась своему спасителю уже без прежней робости. — Еще раз огромное тебе спасибо за все. Ты спас меня и от смерти, и от всякого другого, что куда страшнее. Скоро я совсем поправлюсь и, наверное, от тебя уйду, не буду же я вечно у тебя на шее висеть. Верадун резко переменился в лице — ему эта идея тви’лечки однозначно не понравилась, и на то были разные причины: во-первых, он уже успел к ней привязаться, и его совсем не радовала перспектива снова возвращаться в пустой дом, где не с кем поговорить, во-вторых, он боялся, что Элина, как и многие другие женщины ее расы, может снова оказаться в руках работорговцев или откровенного маньяка-извращенца. — Я не стану держать тебя силой, ты вольна в своем выборе, — сказал ситх, — только сначала я хочу твердо убедиться в том, что ты точно не угодишь ни в какую передрягу, если останешься без моей помощи. Давай-ка я сначала тебя хоть немного стрелять и драться научу, чтобы ты в случае неприятностей за себя постоять смогла. Элину по-прежнему удивляло то, что за все время их знакомства Малгус так ни разу и не попытался потребовать от нее интимных услуг, но тому была противна сама мысль о чем-то подобном. Конечно, теперь его гостья немного пришла в себя, отъелась и стала выглядеть куда лучше — сейчас он определенно мог назвать ее симпатичной, уж не сравнить с тем полутрупом в последней стадии истощения, который он не так давно принес к себе домой, и в принципе был бы не против того, чтобы у них завязались более близкие отношения, но исключительно по желанию и с согласия самой Элины. Она же, за всю свою не слишком долгую жизнь не видевшая почти ничего хорошего, смотрела на Верадуна с недоумением — он же мужчина, а не робот, и у него есть определенные желания! Один раз она невзначай обмолвилась об этом, сразу же успев пожалеть о своих словах — а вдруг он и в самом деле захочет удовлетворить с ней свои плотские желания! — но ситх только рассмеялся. — Конечно, я мужчина, — ответил он, — а мужчина обязан держать себя в руках и не позволять себе издеваться над теми, кто заведомо слабее. Этим мужчина от скотины и отличается. Да и вообще, что значит «я хочу»? Надо и с желаниями окружающих считаться. На следующий день Малгус отвел свою гостью в подвал дома. Когда девушка спускалась за ним по лестнице, ее била крупная дрожь — ей сразу вспомнились издевательства ее бывшего хозяина, который держал ее в похожем месте по два-три дня без еды, воды и хоть чего-то, чем можно укрыться от пронизывающего до костей холода, и она сразу представила себе самое худшее — может быть, Верадун ей солгал, а на самом деле тоже решил сделать ее своей рабыней? Однако бежать ей даже в этом случае было некуда, и ей ничего не оставалось, кроме как идти за ним в неизвестность. В подвале дома ситха оказалась большая просторная комната без окон, переоборудованная под тренировочный зал; везде стояли спортивные снаряды и дроиды для спарринга, а на стене висела мишень в виде человеческой фигуры в натуральную величину, сделанная из толстого куска транспаристила. Малгус зажег свет, взял Элину за руку, подвел ее к встроенному шкафу и достал оттуда небольшой бластер. — Держи, — он вложил его в ладонь девушки. — Буду учить тебя навыкам самообороны. Та почувствовала в руке холод металла и перевела на ситха неуверенный взгляд. — Давай, не стесняйся, я тебе сейчас все расскажу и покажу, — он улыбнулся. — Я не дам тебя в обиду, однако в критический момент меня может не оказаться рядом, и тебе придется защищаться самой. Вот предохранитель, видишь? Перед стрельбой нужно снять оружие с предохранителя. Не слишком этот бластер для тебя тяжелый? Элина вытянула руку, примерилась. — Да, слегка тяжеловат, непривычно держать… — Ничего, привыкнешь, научишься, тебе еще окрепнуть надо, ты в каком состоянии была. Теперь целься вон в ту фигуру. Для начала постарайся просто попасть в любую часть тела. На самом деле есть целая наука, куда лучше стрелять, чтобы убить другого разумного на месте и он уже больше не представлял для тебя угрозы, но ты прежде всего хотя бы просто научись пользоваться бластером. Он взял девушку за запястье, помог ей как следует направить оружие на цель. — Вот так. Великолепно. Теперь плавно жми на спусковой крючок. Из дула вырвался яркий алый заряд и пробил дыру в манекене на стене. Элина невольно вздрогнула и втянула голову в плечи. — Молодец. Только не надо так пугаться и напрягаться, — Верадун бережно обнял девушку. — В тебя этот выстрел уж точно не попадет, здесь ему неоткуда срикошетить. Тви’лечка обернулась к нему, косясь на ситха через плечо и по-прежнему сжимая в ладони рукоять бластера. — Ты чего такая напуганная? — поспешил успокоить ее Дарт Малгус. Она вздохнула и опустила оружие. — Все хорошо, не переживай за меня. Я просто еще ни разу в жизни не брала в руки бластер и ни во что не стреляла. — Попробуй еще раз, — предложил ситх. Элина собралась с силами, подняла оружие и еще раз выстрелила в манекен на стене. * Прошло несколько дней, и вскоре такая неуверенная в себе Элина вполне освоилась с бластером: природная грация и хорошая координация движений, присущие представителям ее расы, помогли ей быстро научиться меткой стрельбе. По вечерам Верадун почему-то стал старательно расспрашивать девушку о том, кто она и откуда родом; Элина говорила об этом очень неохотно, не понимая, зачем ему это нужно, но еще через два дня ситх, придя домой, вручил ей пластиковую карточку с идентификационным чипом, фото и всеми ее личными данными. — Элина, — сказал он. — Я принес тебе твой паспорт. Попросил указать там все сведения, которые от тебя узнал — фамилию, имя, место рождения. Дату рождения вот вписал первую пришедшую в голову, потому что ты сама ее точно не помнишь, только год. Держи при себе и не потеряй. Тви’лечка растерянно взяла свой документ в руки. Она даже не знала, что сказать Верадуну — ведь все эти годы она была бесправной рабыней, в худшем случае — вещью, с которой все творили, что хотели, в лучшем — чем-то вроде живого домашнего прибора, и она даже не могла мечтать о том, чтобы быть гражданкой какого-нибудь государства и иметь паспорт, и тут вдруг этот человек превратил ее из жалкой вещи в живую личность со всеми правами. Ее зовут Элина Дару, она родилась на Рилоте девятнадцать лет назад, и она теперь полноправная гражданка Империи! — Так вот почему ты меня обо всем расспрашивал, — наконец смогла вымолвить Элина. — Я даже и не знаю, как тебя за это отблагодарить… — Просто скажи «спасибо», и этого достаточно. Теперь ты можешь все, — торжественно произнес ситх. — Если захочешь, то заведешь себе банковский счет, устроишься на работу, будешь делать все, что пожелаешь — вперед, все в твоей воле. Хотя… — Что? — Хотя мне бы очень не хотелось, чтобы ты меня покидала. Когда ты появилась в моем доме, мне стало куда веселее. Оставайся у меня жить, а я тебя не только стрелять, но и драться научу. Элина смущенно опустила глаза. — Спасибо. Я согласна. * Они жили как кошка с собакой: он ее охранял, она его любила. Афоризм неизвестного автора Вечером следующего дня над столицей сгустились облака, которые постепенно превратились в настоящие тучи. Дарт Малгус и его гостья сидели на кухне за столом и пили чай; тви’лечка хотела было унести пустые чашки, чтобы их помыть, но тут снаружи раздался сильный раскат грома. Элина посмотрела в окно на город; первые крупные капли дождя упали на асфальт, потом дождь пошел сильнее, и вскоре на улице совсем потемнело. — Как красиво, — тихо сказала она. — Я люблю слушать шум дождя, — почти мечтательно ответил ей Верадун. — В нем есть что-то загадочное, завораживающее. Девушка не произнесла ни слова, думая о своем. Раньше такие, как он, были для нее существами из другого мира — она относилась к ним со смесью непонимания и опаски, но теперь она могла свободно с ним разговаривать, как будто она была равной ему! — А ты? — спросил ситх. — Какую погоду ты больше всего любишь? — Я люблю любую, — призналась она. — И дождь, и солнце, и что угодно… потому что я редко могла это видеть. Малгус снова почувствовал себя несколько неуютно — вот опять, он хотел как лучше, вроде бы как поддержать беседу, а на самом деле просто в очередной раз наступил Элине на больное место. Ведь если вспомнить, в руках каких выродков она побывала… странно было бы предположить, что ее там гулять выпускали. Может, надо было предложить ей немного побродить по городу? Он не высказывал таких идей, потому что понимал, что она здесь совершенно чужая, не приспособлена к жизни и не знает этих мест — отчасти поэтому он и предложил ей пока что остаться в его доме, а она в свою очередь не задавала лишних вопросов и не лезла к своему спасителю с лишними просьбами и желаниями — она думала, что не вправе что-то ему говорить о том, чего бы ей хотелось. Однако самому Малгусу казалось, будто они все еще слишком далеки друг от друга — ему хотелось бы, чтобы Элина стала хоть немного посмелее, перестала его бояться и спокойно беседовала бы с ним обо всем на свете. — Может, мы завтра немного погуляем? — осторожно предложил он. — У меня все равно два выходных, я могу посвятить их чему пожелаю. Покажу тебе город, расскажу, где что можно купить или посмотреть. Элина смутилась. — Ну, купить — это лишнее, у меня все равно денег нет, а погулять можно, — в душе она, хоть и не показала этого открыто, была безумно рада идее Верадуна: для нее это была возможность выбраться в большой мир, а не сидеть в четырех стенах. — Я тебе что-нибудь куплю. — Ну… только если это тебя не слишком затруднит, — она опустила глаза. — Мне все время кажется, что я и так создала тебе много проблем. — Ты не создаешь мне никаких проблем, — притворно возмутился Малгус. — Что это ты вообще выдумала? Во-первых, у меня достаточно денег для нас обоих, во-вторых, когда ты появилась в моем доме, все стало совсем по-другому. Мне с тобой намного лучше и веселее, чем одному — мой отец живет далеко, а мать и дед давно умерли. Конечно, у меня тут есть друзья, но у них бывают свои дела, а с тобой я могу говорить в любое время. Тебе-то самой у меня нравится? Ее глаза расширились от удивления, что он вообще задал такой вопрос. — А что, может быть иначе? — А кто мне не так давно говорил о том, что возьмет вот так вот и уйдет в никуда? Элину охватили противоречивые чувства — она одновременно растерялась и испугалась. Неужели ее спаситель теперь на нее в обиде? Она же совсем не то имела в виду… — Верадун, — подумав, сказала она, — я не хотела тебя разозлить… — Меня трудно разозлить, но если уж случится так, что я разозлюсь… о чем я говорю, ты своими глазами видела, что стало с человеком, на которого я действительно разозлился. Хотя я этому озабоченному ублюдку еще мало отвесил, надо было убивать урода долго и мучительно, чтобы кишки вылезли, а он был все еще жив, ползал по полу в собственной крови и просил побыстрее его прикончить, — он злорадно усмехнулся, с наслаждением вспомнив, как раскроил череп мучителю Элины. — Поэтому насчет «разозлить» ты лучше молчи. Если меня разозлить — для этого нужно что-то очень серьезное, а уж никак не то, что кто-то что-то не так сказал, и обычно это кончается смертельным исходом для того, кто меня разозлил. — Я просто не хотела тебе мешать, — она наконец собралась с мыслями. — Я имела в виду то, что тебе наверняка не слишком приятно присутствие посторонних в твоем доме. — А ты для меня уже не посторонняя. Я много о тебе знаю, сам же тебя расспрашивал. Девушка села на стул возле окна. — А я вот о тебе почти ничего. Может, тогда и ты мне что-нибудь о себе расскажешь?