Твое каменное сердце

POV Тиаласа Вот уже третий день я пытаюсь мысленно представить себе тех, кто придумал этот ритуал... Только лишь затем, чтобы послать самые страшные проклятья на их, без сомнения, давно уж усопшие головы. Обряд, который изначально показался мне таким простым, на самом деле ужасно запутанный. Мелко выведенные руны, сплетаясь между собой, образуют совершенно немыслимые сочетания звуков. Их и прочитать-то сложно, а ведь заклинание надо будет произносить вслух. Я начинаю опасаться, что мой язык просто завяжется в узелок. Кроме того, нужно соблюдать правильную интонацию, иначе ожидаемого результата не будет. А эта схема начертания магических фигур – вообще вырви глаз! Одни, сливаясь с другими, перетекают в третьи, которые вписаны в четвёртые. Разные формы, разные размеры, разная толщина линий. Не заметишь какую-то маленькую закорючку или поставишь лишнюю – и всё, можно вообще магической силы лишиться, потому что несбалансированный контур вытянет её всю до капли. Я уже неоднократно ловил себя на мысли, что, возможно, будет лучше отложить всё до следующего новолуния, чтобы более основательно подготовиться. Ведь отсрочка в несколько недель – ничто по сравнению с возможностью постоянно быть рядом с Алвином, если наша затея удастся. Но сегодня вечером ко мне заглянул Силион и сказал, что у него всё готово, необходимые для ритуала ингредиенты он собрал. Эльф был настолько уверен в успехе, что я и заикнуться не посмел о переносе даты. Зато профессору Туринору удалось зарядить меня нужным настроением. Я даже поругал сам себя за то, что позволил себе расклеиться и опустить руки раньше времени. Ну что мне стоит, к примеру, не поспать сегодня, чтобы всё повторить ещё несколько раз? И вот наступил вечер, предшествующий знаменательной ночи. Помощник ректора незаметно вывел меня из общежития, и довольно скоро мы уже были в лабораторном корпусе. Чем ниже мы спускались по довольно крутой лестнице, тем явственнее ощущался тяжёлый запах сырости. Меня передёрнуло, когда представил себе, что ректор грозился запереть Алвина где-то здесь, если я добровольно не откажусь от встреч с ним. Воздух был тягучим и затхлым, из-за повышенной влажности у меня закрутило в носу. Только этого не хватало! Даже думать боюсь, что произойдёт, если я вдруг чихну в момент произнесения заклинания. Однако мои опасения оказались беспочвенными. Когда мы зашли в одну из самых дальних комнат, дышать сразу стало легче. Объяснялось это очень просто: все лабораторные помещения были снабжены системой вентиляции, поэтому воздух здесь был чистым и свежим, что является необходимым условием для проведения различных экспериментов. - У нас есть пара часов, чтобы вычертить схему, - Силион сгрузил в одном из углов большую холщовую торбу, принесённую с собой, и достал из неё несколько разноцветных склянок со специальным красителем и две кисти, одну из которых передал мне. Я вытащил из своей сумки фолиант и раскрыл на странице, где показывалось правильное начертание фигур. Обмакнув кисть в баночку белого цвета, замер в нерешительности. Руки мелко дрожали от волнения, и мне казалось, что если я сейчас попытаюсь нанести обычную прямую черту, вместо неё у меня получится зигзаг. Профессор Туринор тем временем уже начал выводить центральную окружность, от которой в последствии потянется целая паутина переплетённых между собой линий. - Не стой столбом, - обратился он ко мне, заметив, что я никак не решусь приступить к «рисованию», - у нас времени впритык. - Д-да, я сейчас… - глубоко вдохнув, я опустился на пол и уже почти дотронулся до него кончиком кисти, как вдруг услышал чёткие шаги, раздавшиеся в коридоре. Догадавшись, кому они могут принадлежать, развернулся и с нетерпением вгляделся в дверной проём, в котором через несколько мгновений появилась внушительная фигура. Я радостно вскрикнул, бросился вперёд и был тут же подхвачен сильными руками, которые крепко сжали меня, почти до боли. - Ты ещё больше похудел, - грустно произнёс Алвин, немного ослабив хватку и внимательно осматривая меня. Он тоже выглядел не лучшим образом: лицо осунулось, под глазами залегли тени, и только взгляд остался таким же горящим, как и раньше. Я крепче обнял его, прижимаясь к щеке, изуродованной длинным шрамом, и вновь почувствовал тот уют, уверенность и тепло, которые всегда окутывали меня рядом с ним. Не хочу… не хочу больше терять эти ощущения. Они – неотъемлемая часть меня, они необходимы мне не меньше, чем воздух или еда. Без этого можно обойтись лишь недолго, а потом – мучительная агония. - Алвин, нам понадобится твоя помощь, - послышался голос Силиона. Мужчина осторожно опустил меня на пол и с готовностью посмотрел на помощника ректора. - Тут довольно сложная схема магических фигур, а у тебя отличный глазомер. Следи за тем, чтобы мы соблюли пропорции и верно отмерили углы. Алвин кивнул и направился в центр комнаты, становясь внутри окружности, уже нарисованной Силионом. Я тоже, больше не теряя времени, принялся за работу. Постепенно весь пол покрылся настоящей путаницей линий разных цветов. Мой любимый внимательно сверял рисунок на полу с изображением из фолианта и иногда просил что-то подправить. Когда профессор Туринор последним штрихом замкнул контур, Алвин в последний раз окинул взглядом всё это безобразие и удовлетворительно сообщил, что всё правильно. После этого Силион вновь полез в торбу, доставая из неё различные пузырьки, кристаллы, какие-то пучки трав и стал раскладывать это добро на пересечениях фигур. Когда с этим было покончено, он выпрямился и, глядя на нас, сказал, что для ритуала всё готово, осталось только дождаться нужного времени. Алвин взял меня за руку и отвёл к одной из стен, усаживаясь и облокачиваясь на неё спиной. Усадил меня к себе на колени и нежно провёл рукой по моему лицу, откидывая прядку волос, упавшую на глаза. - Ты уверен, что хочешь провести ритуал? – тихо спросил он, легонько поцеловав меня в висок и снова отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза. – Есть опасность, что… - Я всё знаю, - не даю ему договорить, приложив пальцы к его губам. – Я хорошо его изучил и знаю, чем рискую. Но я готов к этому. - Маленький мой, - выдохнул мужчина, - если сегодня у нас всё получится, я больше никогда не позволю тебе рисковать собой ради меня. Никогда, слышишь? Конечно, я его слышал. И знал, что если когда-нибудь ещё мне придётся рискнуть, я даже не подумаю спрашивать его позволения. - Пора, - бросил Силион, и это короткое слово отозвалось во мне учащённым сердцебиением. Я снова разнервничался, но Алвин, прежде чем занять своё место в центре комнаты, крепко сжал мою ладонь, показывая, что он полностью мне доверяет. Я не могу подвести его… не могу подвести нас. Поднявшись, развернулся, намереваясь сделать шаг вперёд, да тут же и замер, поражённо ахнув. Лабораторию было не узнать. Помещение заполнилось разноцветным пульсирующим сиянием. Начерченные на полу фигуры засветились каждая своим цветом, и их мерцание становилось всё ярче, свидетельствуя о том, что действительно пора начинать. Согнав с себя оцепенение, я встал в нескольких шагах от Алвина, развернувшись к нему лицом. Применив к фолианту левитацию, заставил книгу повиснуть в воздухе так, чтобы мне было удобно с неё читать. Силион остался за пределами магического контура, но напряжённо следил за нашими действиями. Я бросил на него последний неуверенный взгляд и, открыв рот, произнёс первые слова заклинания. Стоило первым звукам сорваться с моего языка, как сам воздух вокруг нас пришёл в движение. Разноцветные кристаллы, стоявшие вокруг Алвина, дрогнули и стали медленно подниматься вверх. В лаборатории стало гораздо темнее, потому что кристаллы словно поглощали окружающее сияние. Каждый из них напитывался своим цветом, пульсировал, увеличиваясь в размерах. Вдруг все они одновременно раскололись, оставляя после себя яркие вертикальные лучи. Мужчина оказался будто бы в клетке со светящимися разноцветными прутьями. И тогда произошло что-то непонятное: он яростно зарычал, его облик замерцал, и сквозь него стали проступать черты гаргульи. Алвин со злостью бросился на прутья и тут же отскочил от них, взвыв от боли, а в воздухе растёкся тошнотворный запах горелой плоти. Я испугался и чуть не сбился, но Силион прокричал, чтобы я не смел останавливаться. Всё так и должно быть – гаргулья поняла, что от неё пытаются избавиться, и теперь будет сопротивляться до самого конца. Я продолжал читать заклинание, краем глаза видя, как мужчина, так полностью и не перевоплотившись, мечется внутри светящейся клетки, бесится и воет от боли и бессильной злобы. «Потерпи, осталось совсем немного», - молился я, страдая от того, что вынужден причинять любимому такие мучения. Даже не понимая, когда серебристый рог оказался в моей руке, я поднял его, направляя остриё на Алвина. Последние слова, пропетые на высокой ноте, и с острого кончика срывается ослепительный белый луч, протыкая мужчину насквозь. Тот немыслимо выгибается, оглушительный рёв сменяется леденящим кровь человеческим криком. Не в силах больше смотреть на этот кошмар, я роняю артефакт и падаю на пол, закрывая уши руками и громко рыдая. Меня трясёт от ужаса, я боюсь открыть глаза, потому что не хочу снова видеть перекошенное от жуткой боли лицо. Продолжаю в истерике кататься по полу до тех пор, пока меня не поднимают и не прижимают к чему-то тёплому. Приоткрыв, наконец, глаза, вижу белую рубаху с немного распущенной шнуровкой, и цепляюсь за неё, комкая пальцами тонкую материю. Зарываюсь в неё носом, всё ещё всхлипываю и прикусываю зубами ткань, чтобы подавить новые рыдания. До меня словно издалека доносится родной голос, что-то говорит, меня целуют в макушку и мягко поглаживают по спине сильными руками. Лишь тогда осмеливаюсь оторваться от впитавшей мои слёзы рубашки и посмотреть вверх. Искренняя улыбка Алвина мгновенно успокаивает меня. Он склоняется и покрывает короткими поцелуями мои заплаканные глаза и мокрые щёки. - Всё хорошо, - шепчет он между поцелуями, - всё закончилось, успокойся. Ты молодец, смог довести ритуал до конца. - Прости-и-и, - проскулил я. – Тебе же было так больно, я видел это. - Перестань извиняться, малыш. Это было необходимо. Теперь со мной всё в порядке. До меня только сейчас вдруг дошло, что Алвин обнимает меня, разговаривает, улыбается. Я вскочил, вырвавшись из его объятий, и во все глаза уставился на живого и, кажется, совершенно здорового мужчину. - У меня получилось? – взволнованно шепчу, оглядывая его с ног до головы. – Ты теперь человек? - Наверно… - неуверенно отвечает он. Наверно? Что значит «наверно»?! - Результат станет известен с рассветом, - пояснил профессор Туринор. Ой, а я и забыл что он тоже здесь. - Но я больше не чувствую зверя, - в голосе Алвина звучит растерянность. - Это ещё ни о чём не говорит. Магию ты сейчас тоже не чувствуешь? – Силион ждёт ответа и, заметив отрицательное покачивание головой, продолжает: - Твой зверь может быть просто оглушён. В любом случае, нужно дождаться утра. И тогда пробудятся либо твои магические способности, либо гаргулья… Кому теперь я должен молиться, чтобы пробудилось именно первое? Как же я устал от ожидания… - Кстати, я удивлён, что профессор Шалар так и не появился, - вдруг вспомнил ректора Алвин. – Мне всё время казалось, что он вот-вот ворвётся сюда. - Я продумал и этот момент, - хмыкнул Силион. – Правда, пришлось его… - Так и знал, что вы задумали что-то!!! – злым ураганом влетел в лабораторию Дарсиэль, о котором так не к месту вспомнили. – ТЫ! – он ткнул пальцем в спокойно стоявшего профессора Туринора. – Ты усыпил меня! Ректор оглядел помещение, и его взгляд, зацепившийся за лежащий на полу рог, стал совершенно диким. - Даже не начинай читать свои нудные морали, - сухо произнёс Силион, а Дарсиэль чуть не подавился словами, которые готов был высказать в наш адрес. Я тоже опешил от такого обращения. Куда делись его неизменные вежливость и уважение по отношению к ректору? - Что ты сказал? – с недоверием переспросил профессор Шалар. - Именно то, что ты слышал, - с вызовом ответил помощник ректора. – Обратный ритуал проведён, и ты уже не сможешь ничего изменить. - Как ты мог? За моей спиной… - весь вид Дарсиэля выражал несвойственную ему растерянность. - Если бы мы предупредили тебя, ты бы позволил провести обряд? - Конечно, нет! Он опасен! Тиалас мог лишиться своих способностей, или Алвин не сдержал бы зверя и перекалечил вас тут. - Но, как видишь, ничего такого не произошло, - профессор Туринор приподнял бровь и насмешливо посмотрел на Дарсиэля. - Ты не имел права рисковать их жизнями, да и своей тоже! - А ты не имел права распоряжаться их чувствами! – не сдержавшись, выкрикнул Силион, надвигаясь на опешившего от такой наглости ректора. – Я всего лишь дал им шанс на совместное будущее. Шанс, который ты у них отобрал. Шанс, который ты и у НАС отобрал! Я не верил собственным глазам и ушам. О ком это говорит Силион? Они с ректором, что ли… Ничего себе! И почему Дарсиэль ничего не отрицает? Почему он молча стоит, прижавшись к стене и опустив взгляд, в то время как профессор Туринор позволяет себе повышать на него голос, нависнув над ним грозовой тучей? - Сколько можно, Дарсиэль? – Силион высоко задрал широкий рукав ректорской мантии, и профессор Шалар резко дёрнулся, тут же поправляя одежду. Я лишь успел заметить синие очертания небольшого рисунка на внутренней стороне его руки, чуть выше локтя. – Как долго ты будешь носить мою метку и делать вид, что ничего не произошло? Метка? Теперь мне стал понятен печальный взгляд Дарсиэля, когда я спросил, любил ли он кого-нибудь. Но почему он грустил? Если магическая метка проявилась, значит, чувства взаимны… Почему же они не вместе? - Прекрати! – прошипел ректор, отталкивая от себя Силиона. – Ты отметил меня, не спрашивая, хочу я этого или нет! А я не хочу! Я не собираюсь подчиняться кому-то, зависеть от кого-то, ждать, что этот кто-то будет диктовать мне свои условия. Мне важна моя свобода и самостоятельность, как ты не понимаешь! - О, нет, это ты не понимаешь! – не сдавался профессор Туринор. – Почему ты не можешь поверить, что я никогда не собирался ущемлять твою свободу? – он схватил сопротивляющегося ректора за запястья и привлёк к себе. – Я никогда не буду указывать тебе, как управлять Академией и как преподавать, никогда не попрошу делать то, что тебе не нравится, я просто хочу, чтобы ты был рядом, чтобы ты разделил мои чувства и, в конце концов, постель, - от этих слов щёки профессора Шалара заалели, а острые уши нервно дёрнулись. – Дарсиэль, сколько ещё мы будем украдкой бегать к Тейдаару за очередной порцией зелья, чтобы усмирить боль, выжигающую всё тело из-за того, что метка поставлена, а соединения до сих пор не произошло? Я не могу так больше и тебе не позволю и дальше меня игнорировать. Последние слова эльф произнёс с такой щемящей нежностью, что я уже был готов сам ринуться ему на помощь и попытаться убедить ректора. Как же можно убегать от своего счастья? Немыслимо! Но, похоже, мои услуги не понадобятся. Профессор Шалар смотрел на Силиона затравленным взглядом, но уже не трепыхался. И когда тот наклонился для поцелуя, Дарсиэль вместо того чтобы сопротивляться, сам потянулся вперёд, обнимая Силиона за плечи и с какой-то отчаянной яростью набрасываясь на его губы. - Кажется, самое время отсюда уходить, - прошептал Алвин и взял меня за руку. Но я не мог пошевелиться, завороженный той картиной, что разворачивалась у нас на глазах. - Зелен ещё на такое смотреть! – рыкнул мужчина, подхватил меня на руки и, закинув на плечо, вынес из лаборатории. Я не успел даже возмутиться по поводу такого варварского способа переноса моего драгоценного тела. - Это кто зелен, интересно? – проворчал я, безвольно свисая вниз головой. – Тебе напомнить, чем мы с тобой не так давно любили заниматься? - Напомни-напомни. Вот сейчас доберёмся до твоей комнаты, и всё мне напомнишь, - довольно пообещал Алвин и заметно ускорил шаг. К дверям в мои покои он уже почти бежал. Заскочив в гостиную, он сгрузил меня на диван, и последнее, что я успел – взмахом руки закрыть шторы, а потом меня просто снесло горячей волной страсти. Алвин больше не тянул время и не церемонился. Да я и сам сейчас не выдержал бы ни малейшего промедления. Меня целовали почти грубо, с тихим рычанием, оставляя на белой коже ярко-красные следы. Раздевали быстро, резко вытряхивая из одежды, не заботясь о том, что она трещит по швам от такого напора. А любили… любили меня со всей страстью, глубоко и размеренно, мощными толчками вжимая в спинку дивана, заставляя не помня себя кричать от удовольствия и судорожно впиваться ногтями в кожаную обивку. И так почти до самого рассвета, нисколько не задумываясь о том, что соседи за стенкой, возможно, будут обескуражены такими звуками. Да ну их! Если мешает – пусть наколдуют звукоизоляцию. Проснулся я уже в своей кровати. Точно знаю, что сам бы до неё не добрался, значит, меня перенёс Алвин. Кстати… Было уже светло, солнце встало достаточно давно. Я приподнялся на локтях, осматривая комнату, но в ней никого больше не оказалось. Где же Алвин? То, что рядом со мной не лежит каменная статуя – это уже хорошо, но куда он мог деться? Пугающая догадка больно кольнула моё сердце, я, не раздумывая, наскоро оделся и выскочил на улицу. Удивляться, что никто не окликнул меня и не остановил, времени не было, и я со всех ног бросился через парк. Подбежав к иллюзорной растительной стене у дальней аллеи, остановился, переведя дыхание, а потом решительно шагнул вперёд. Стон разочарования вырвался из моей груди, стоило мне лишь увидеть поляну. В самом её центре, прекрасная и недвижимая, стояла каменная гаргулья, отражая яркие солнечные лучи своей полированной поверхностью. В немом отчаянии я опустился на колени, не отрывая взгляда от статуи. Как же так? Я был уверен, что сделал все правильно… Так почему?.. На глаза навернулись непрошенные слёзы, размывая чёткие очертания гаргульи. Обхватив себя руками, бессильно склонился к земле, упираясь лбом в прохладную траву. Почему, почему, почему?!! Сломленный горьким разочарованием, я не сразу почувствовал неладное. Сначала ощутил странное волнение и беспокойство, которые усиливались с каждым мгновением. И вскоре меня уже колотило от неконтролируемого страха. Я вскочил, испуганно озираясь по сторонам, меня обуял беспричинный, всепоглощающий ужас. Пульс рвано стучал в висках, в ушах шумело, сердце трепыхалось, словно зажатое в тиски, и казалось, что оно вот-вот остановится. Что это? Почему мне так страшно? Ответ на мой мысленный вопрос не заставил себя долго ждать. Рядом со статуей воздух начал сгущаться в плотный серый кокон с зыбкими очертаниями. Стало жутко холодно, и на поляну словно опустились сумерки – стало темно, как в предвечерние часы. Мне хотелось закричать, но животный страх превратил мой крик в непонятный сиплый звук, который вряд ли можно расслышать на расстоянии больше, чем в десяток шагов. Туманный призрак… Он покачивался в воздухе, всего в нескольких шагах от меня. Если бы я только понял заранее причину своего странного волнения, то успел бы активировать дополнительную ментальную защиту. А теперь уже поздно. От страха я не смогу сконцентрироваться. Откуда здесь это существо? Его среда обитания – поля недавних битв, места, где произошла кровавая резня, но никак не мирная и защищённая территория Магической Академии! Физически совершенно безопасное создание, но эманации страха, отчаяния и ужаса, которые оно излучает, могут довести слабых духом до безумия и даже до разрыва сердца. Я никогда не считал себя эмоционально слабым, но сейчас, кажется, был уже недалёк от сумасшествия. Резкий громкий хохот, раздавшийся справа от меня, лишь подлил масла в огонь моей паники. Я медленно повернул голову и увидел высокую фигуру в длинном плаще с глубоким капюшоном, не позволявшим рассмотреть лицо. - Ну наконец-то маленький принц попался! – весело произнёс незнакомец неожиданно приятным голосом. – Я уж и не чаял до тебя добраться. А ты, оказывается, действительно ценишь жизнь своего недочеловечишки выше собственной. Ха-ха-ха, как же глупо! Он развернулся к гаргулье и поднял вверх руку, направляя ладонь на статую. Его пальцы окутало голубоватое свечение, и через мгновение из ладони с треском вырвалась молния. Казалось, камень просто поглотил заклинание, но раздался нарастающий гул, через статую пробежала сначала одна трещина, затем другая… и гаргулья взорвалась с оглушительным грохотом, разлетаясь на бесчисленное множество кусочков. Я с расширившимися от ужаса глазами смотрел, как медленно оседает пыль, открывая чудовищный вид на совершенно целый каменный постамент, и россыпь крупных и мелких обломков статуи, покрывающих всю поляну. - Нет, - в отчаянии прошептал я. – Нет! На миг мне показалось, будто сердце моё остановилось... а затем взорвалось слепящей болью, которая вырвалась наружу с душераздирающим криком. Обезумев, я бросился вперёд, падая на колени прямо в кучу острых чёрных осколков, хватая их руками и не чувствуя, как они разрезают кожу, как кровь тяжёлыми горячими каплями орошает землю и сами осколки. - НЕ-Е-Е-ЕТ!!!