Вторая линия

- Ты ходить-то в состоянии? – спросил Джон, но больше для проформы. Ясно, что на своих двоих стоять Максимов не мог, поэтому висел на нем всю короткую дорогу до машины. - Сейчас отлежусь немного, и смогу, - пообещал начальник. – Домой отвезешь? - Постараюсь. Надеюсь, ты не забыл дорогу. - Возвращаемся в город. Женя насилу упихал босса на сиденье, тут же пожалел, что на переднее, но перекладывать уже не стал. Максимов был тяжелым и неудобным, и ворочать его с больной спиной Джон не нанимался. - Тебе для этого телохранитель нужен? Тело таскать? - В основном, да. - А нахуй пьешь? - Иногда нельзя отказаться. - Дело твое, - одернул себя Джон.- Но цирроз печени в двадцать три – это сильно. - Ну, еще не совсем уж цирроз. Женя медленно вел машину по коттеджному поселку. Он устал, хотелось спать, а спина противно ныла. Вспомнился массаж, в котором Игореха в последнее время изрядно поднаторел. На душе стало мерзко. Максимов заворочался, повернулся к водителю, тронул за плечо нетвердой рукой. - Горохов? - А? - Тебе лет-то сколько? - Тридцать три, в паспорте не читал, что ли? - Читал. А на самом деле? Джон почувствовал, как ударилась в диафрагму собственная печенка. И где было все это время его хваленое седьмое чувство? - Столько же, - не дрогнув голосом, ответствовал он. - Не надо, - устало попросил Максимов. – Врать только не надо. - В чем проблема-то? - Технически, ни в чем. Просто не надо думать, что я слепой. Маршрутчик мысленно утер холодный пот. Ситуация становилась странной и начинала ощутимо припахивать керосином. Только что совсем юный и пьяный босс, которого даже жалко было немного, внезапно протрезвел и отрастил немаленькие зубы. Джон вдруг почувствовал себя культовым персонажем советского кино, в простонародье, Штирлицем. - Ты умный мужик, - добавил Максимов. – Вот и рассуди, как лучше. Женя усмехнулся. Он рассудит, конечно. Вот только о карьере личного водителя, наверное, придется забыть. Главное, не подставить Игоря, а остальное он как-нибудь разрулит. - А ходить он не может, понимаешь ли… Тридцать восемь мне будет, доволен? - Судимость есть? - Да. - За что? - 105-ая. - Ого! - Это были девяностые, - спокойно сказал Джон. – Ты еще в ясли ходил и к горшку привыкал. Дело прошлое. - Поэтому паспорт чужой? - Да. Хрен на работу устроишься с такой биографией. - Понимаю. Какие еще сюрпризы? - А этого мало? - Давай на берегу договоримся. - Знаешь что, Серега, - маршрутчик прижал машину к обочине, повернулся к шефу и скроил самую страшную рожу, какую только смог, - Я за свои грехи уже рассчитался сполна. Три цены заплатил. Не тебе меня судить. - Не суди, да не судим будешь, - неожиданно живо отреагировал Максимов. – Ладно, Горохов. Потом как-нибудь еще поговорим об этом. - Нечего разговаривать, - отрезал Джон. – Не нравится – увольняй. - Нравится. Вези меня уже домой, а то мне хуево совсем. - Это всегда пожалуйста, - с облегчением сказал маршрутчик. – Рассказывай, где твой дом. Максимов жил в огромном доме – Джон насчитал не меньше двадцати этажей. Территория была закрытой и охранялась, но очередной пульт, извлеченный из бардачка «Катафалка», поднял и этот шлагбаум. - Прибыли, - сообщил Женя задремавшему начальству. Часы на приборной панели «Гелика» показывали 0:50. Представив себе, что Игорь до сих пор ждет его в «Макдаке», Джон расстроился окончательно. Да и телефон молчал, что само по себе ничего хорошего не сулило. - Последнее на сегодня, - не открывая глаз, сказал Максимов. – Помоги дойти до квартиры. - Встретить некому? - Не твоего ума дело. - При таком раскладе – не помогу. Босс приподнялся, разлепил веки и с удивлением вытаращился на своего водителя. Джон спокойно встретил взгляд, и не подумав раболепно потупиться. Максимов смотрел ему прямо в глаза, и что-то там видел. Может быть, расшифровку статьи 105 УК РФ. Может быть, ледяной взгляд волка, которому нечего терять и очень легко пойти до конца. Беда только в том, что никаким волком Джон себя больше не чувствовал. Ему было кого терять и защищать. Но, похоже, сработало. Игру в гляделки Максимов позорно сдал. Гораздо мягче он попросил: - Хорошо, Горохов. Пожалуйста, помоги мне дойти до квартиры. Я сам не могу. Плохо. «Юный гений, но молодой дурак», - констатировал Джон. – «Вот я бы себя убийце точно не доверил». - Помогу. Только сильно на меня не вались, спина больная. Женя медленно шел по двору, заставленному дорогими иномарками, и вел Максимова, который обнял его и свисал, пытаясь перебирать ногами. - Ну, нельзя же так пить, - ворчал маршрутчик. - Реакция организма забавная. Мозгам хоть бы что, могу интегралы пьяный извлекать, а тело не слушается. - Повезло, нечего сказать. Этаж какой? - Пентхаус. - Крыша, что ли? Надеюсь, лифт работает. Лифт работал. Максимов долго возился с замком, потом все-таки упал в квартиру и нетвердыми руками стал выпутываться одновременно из плаща и ботинок. Женя быстро понял, что эдакими темпами он домой не попадет и к утру, наклонился, быстро помог. - Зайдешь? – сидя на полу, спросил начальник. - Спасибо, не сегодня. Ему очень хотелось покинуть это место как можно скорее. Картинка уснувшего в обнимку с недоеденным гамбургером Игоря прочно встала перед глазами и никуда не хотела уходить. Сквозь нее он и смотрел на вычурную обстановку чужого жилища: сплошное стекло, светлое дерево, зеркала – словом, хайтек. Красиво, а жить не захочешь. Офис, не квартира. - Тогда завтра в семь заберешь меня тут. Дорогу запомнил? - Ясное дело. Ты все, до кровати доползешь? - Выбора нет, - грустно улыбнулся Максимов. – На худой конец, останусь спать в обнимку с унитазом. Джон быстро попрощался и закрыл дверь. От усталости его пошатывало, а в лифте едва не вырубило вовсе. Как ехал по городу, он едва запомнил. Игорь трубку почему-то не брал. «Макдак», конечно, уже закрылся, и ехать пришлось прямо к дому. Свет в окне не горел. Джон кое-как добрался до четвертого этажа, не с первого раза открыл дверь, а когда зашел в квартиру, едва смог поставить будильник и рухнул на пол возле кровати. - Как первый трудовой день? – Игорь тряс перед его носом кружкой с крепким кофе на сгущенке. - Чуть я не сдох, - честно сказал Женя. Он повозился немного, отметил, что лежит хоть и на полу, но все-таки под одеялом, которого вчера совершенно точно не было, и в глубине души вздохнул с облегчением. Высунулся немного, взял кофе и присосался к нему. - Аналогично, - Игорь уселся рядом на палас. – Отрава попалась адская. Ты как, узнал что-нибудь? - Ничего конкретного. Но Максимов мне очень не нравится. Всего двадцать три года пацану, представляешь? И уже ВРИО в такой конторе. Ты он нем раньше от отца ничего не слышал? - Нет. - Очень странно. Надо понять, откуда он такой взялся. - Кое-какие справки я навел, - сообщил Игорь, открывая валявшийся на полу ноутбук. – Парень – юное дарование. Школу закончил в пятнадцать, институт и аспирантуру – в двадцать. Кандидат экономических наук, между прочим. Его звали работать зарубеж, но предпочел «Транс-Азия Холдинг», где трудится уже третий год. Жен, детей и страниц в социальных сетях не имеет. - Очень странно для такого возраста. - Насчет жен и детей судить не возьмусь, а про соцсети – это он как раз очень правильно, - возразил Игорь. – Я когда ума набрался, тоже все странички поудалял. Джон с трудом сел, отпихнул одеяло и схватился обеими руками за поясницу. Она скрипела и требовала пощады. «Почки, что ли?» - отрешенно подумал маршрутчик. - Спина? - Да, пиздец ей пришел. - Допивай кофе, потом разомну. Что, ко скольки на работу тебе? - К семи. - Тогда не разомну. Время уже шесть пятнадцать. - Ох, бля… Я что, проспал? - Я твой будильник выключил. Ты же полтретьего пришел на рогах, спать-то надо хоть иногда. - Накосячу. - По-моему, ты слишком переживаешь из-за новой работы. - Поверь мне, там наша тайна зарыта, просто, надо ее поискать, - Джон старался говорить уверенно, но правда была в том, что на самом деле, никакой уверенности он не испытывал. Хуже того, затеял с Максимовым игру в кошки-мышки, и счет в ней пока был один-один. Первоначальная стратегия не сработала, но кто знает, не удастся ли выехать на хромой кобыле? - Собирайся, а то, правда, опоздаешь, - затормошил его Игорь. - Сам-то чем займешься сегодня? - Тоже поищу. По своим каналам. - Ладно, только не светись. Хочешь, «Истану» оставлю тебе? - Ага, попасться без прав – это как раз то, что называется не светиться? Да и потом, ты вчера на «Гелике» приехал. - Да ладно! Этого Джон не помнил в упор, но черное бронированное убоище покорно дожидалось у подъезда, присыпанное кленовыми сережками и слегка отмеченное птичьим пометом. Старый знакомец, бомж, обитавший в подвале дома, с подозрением косился на машину из-за мусорного бачка. - Вот и я о том же, - подтвердил Игорь, сложив на груди руки. – Иди, яичница стынет. - Что за свои каналы у тебя? - Родственники. - Осторожнее. - Знаю. Кстати, то же относится и к тебе. У твоего нового начальника, похоже, есть покровитель или покровительница, а может, и то, и другое. Невозможно так быстро подняться, каким бы ты гением ни уродился. - Это я уже заметил. - Ладно, делай, как считаешь нужным, - Игорь отвернулся к окну, прихлопнул очередного таракана, который нагло полз прямо по стеклу, потом с явной ненавистью уставился на «Гелик». Телефон Максимов так и не включил, и Джон долго ждал в машине у подъезда, потом вышел и устроился курить. Номер квартиры он вчера не рассмотрел, поэтому домофоном воспользоваться не мог. Наконец, подстерег выходившую из подъезда мамочку с ребенком лет шести и протиснулся за ними. - Карлсон, который живет на крыше, - задумчиво протянул Женя. Звонка на двери не было, пришлось стучать. Отзываться никто не спешил, а когда Джон вдарил по двери посильнее, она приоткрылась. Нехороший это был симптом, очень нехороший. Женя отступил назад, на лестничную клетку, и еще раз внимательно огляделся. С виду все было благополучно, но в квартиру заходить все равно отчаянно не хотелось. - Эй, Серега, ты дома? – громко позвал он и спрятался за угол. Если кто к Максимову и залез, должен испугаться и свалить. Джон выждал еще пару минут, позвал снова, потом старательно затопал по лестнице. Наконец, рванул дверь квартиры и стал громко материться, а заодно присматривать орудие для самообороны. Ничего опасней ботинок в прихожей не нашлось. В квартире царили тишина и тяжелый запах перегара. Проклиная тот день, когда ему пришла в голову эта замечательная идея, наняться работать личным водителем, Джон прошел из прихожей в студию. Огромные окна, они же часть крыши, давали очень много света. В этом свете прекрасно просматривался погром, посреди которого навзничь лежало тело. Живым оно было или нет – большой вопрос, потому что кругом валялись тряпки, бутылки и кажется, на них - кровь. - Опа-пэ, - вырвалось у Джона. Свою первую реакцию, как можно быстрее исчезнуть из плохого места, он как-то подавил, хотя не следовало бы. Встречаться с ментами хотелось меньше всего. Маршрутчик глубоко выдохнул и приказал себе успокоиться. Еще не факт, что перед ним труп. В таком состоянии, как Максимов был вчера, запросто можно устроить такой срач и торжественно уснуть посредине. - Серега, ты живой? Джон подошел к самому эпицентру разгрома, наклонился и осторожно потрогал шефа за плечо. Оно оказалось теплым, и у Жени от сердца отлегло. Труп новоявленного босса существенно испортил бы им с Игорехой жизнь. Но кровь вокруг все-таки была, а с ней битое стекло и, что особенно неприятно, шприцы. - Так, без скорой мы с тобой, однако, не обойдемся… - Обойдемся, - Максимов вдруг схватил его за руку. – Аптечка в машине есть? - Не знаю, твоя же машина, - механически отозвался Джон, и лишь потом до него дошло. – Эй, это что за хуйня вообще, командир? - И не говори – хуйня, как она есть, - Максимов отпустил его, тяжело перевернулся на бок и взвыл. - Колешься что ли? - Тебя не спросил. И нет, не колюсь, это обезболивающие. - Мне сразу стало легче. - Иди за аптечкой, пожалуйста. Я сейчас отрублюсь. - Может, скорую? - Иди! Джон пошел, даже побежал, но перед этим цапнул со столика ключи, чтобы не куковать больше у подъезда. Аптечку нашел сразу, а вместе с ней – круглосуточную аптеку на углу. Когда вернулся, Максимов уже сидел на диване и выглядел несколько лучше. Бледный, небритый и мятый, но совсем другой человек, если сравнивать со вчерашним. - «Декомпенсация», - невесело подумал Джон, припомнив любимое словечко брата. Он тщательно вымыл руки с мылом, потом натянул одноразовые перчатки. Максимов смотрел на эти приготовления с нездоровым интересом. - Ты полон сюрпризов, Горохов, - заметил он. – Откуда такие обширные познания в медицине? - Много книжек читал. - На зоне скучно было? - Слушай, Серега, не умничал бы. Это вообще-то не моя работа, тебя из такого дерьма вытаскивать. Тут по-хорошему скоряков надо и уборщицу, а лучше двух. - Уборщица завтра придет. А скорой я при всем желании вот это объяснить не смогу, - он показал Джону исполосованную стеклом руку. - Да ну, обычное дело. Белочка называется. - Тебе видней. - Не употребляю. Отвлекая Максимова разговорами, Джон осматривал раны. Все были неглубокими, порезы – крови много, разрушений мало. Так подростки вскрывали себе вены, чтобы доказать кому-то что-то важное, но ни в коем случае от этого не умереть. Впрочем, некоторым все же удавалось. Горох рассказывал. Маршрутчик задумался, а не позвонить ли брату, но вовремя передумал. Максимов изрезал себе руки, а не отрубил уши – и все, что услышит, может интерпретировать. - Ты хоть помнишь, откуда это? - Помню. Я же говорю, у меня мозги никогда не отключаются. - Но видимо, работают порой очень необычным образом. Не больно? - Нет. Я не чувствую ничего, обезболивающие ведь. - Ты их до колол или после? - Во время. - Мазохист, что ли? - Нет. - Понял, не лезу. На работу сегодня пойдешь? - Придется. - И как с такими руками? - Думаешь, это в первый раз? - Знать не хочу. Вот больше чтоб этого не было. - Так проследи. Мне, может, как раз такого человека не хватает, чтобы присмотрел и позаботился. - Для этого обычно женятся, - буркнул Джон. Он только-только закончил с руками, и теперь пытался выяснить, куда еще воткнулись осколки бутылок. В том, что содержимое их перед этим пошло в дело, сомневаться не приходилось – квартиру пропитал такой мощный запах перегара, что воздух можно было разливать в бутылки и продавать алкоголикам. - Ты же мой телохранитель, - напомнил Максимов. И внезапно перестал дурачиться. Джон сразу почувствовал перемену. До парня дошло. Не будь ситуация такой мерзкой, маршрутчик праздновал бы победу в этом раунде – чужой паспорт против странного хобби – не так уж плохо. Правда, представив себе, как будет рассказывать об этом Игорю, Женя помрачнел. - Может, тебя еще усыновить? – осведомился он злобно. – Майку снимай, по-моему, живот тоже порезал. - Нет, это с рук натекло. - И продолжает? Максимов все-таки разделся. На животе обнаружились еще несколько порезов, с которыми Джон поступил также, как и с предыдущими, разве, что бинтовать не стал. - Ладно, первую помощь я тебе оказал. Марш в ванную, мыться и приводиться в порядок. Я тебя в таком виде в офис не повезу. - Мне и не в офис сначала. На склад. - Туда – тем более. И не притворяйся, что не можешь встать – я же знаю, что можешь. - Горохов, я тебя уже люблю, - огрызнулся начальник и, хватаясь за стены, побрел в ванную. Джон присел на диван и крепко задумался. Руки чесались отчего-то убрать срач на полу, но он заставил себя сидеть смирно – еще не хватало, выгребать чужой мусор. И так уже влез по самые не балуйся в черт знает, какие помои. Рявкнула «Нокия». Маршрутчик воровато огляделся и лишь потом открыл сообщение: «С квартирой нам повезло. Позвони, как будет время». Кривясь, Джон набрал ответ: «Что?». «Ничего срочного. Ты оценишь». Тайны и сюрпризы Джона уже давно не радовали, но он понимал – случись что по-настоящему серьезное, Игорь бы наплевал на все и позвонил. А если пишет смс-ки, значит, так, рабочая ситуация. До встречи с парнем Джон смс-ки не писал в принципе. Умел только запрашивать баланс и читать чужие, а свои набирать не умел. «Мачете не смс-ит» - дразнил его Игорь, а потом еще скачал и показал тот самый фильм про Мачете. После этого Женя за один вечер выучился, а вот всю прелесть фильма так и не оценил. Из ванной между тем выпал Максимов. Вид у него все еще был бледный и больной, но шеф по крайней мере не выглядел так, будто уже умер и частично разложился, но не знает об этом. - Другое дело, - похвалил Джон. – Завтракать в этом доме принято? - Кофе где-то был. - Ты тут живешь или кто? - Ночую. - Ясно. Садись, поищу что-нибудь. У тебя время как, терпит? - Терпит. - Исторический вопрос, нахуя ты меня тогда к семи вызвал, если никуда не торопился? - Если бы не вызвал, пиздец бы мне, - пожал плечами Максимов. – Да и вообще, прежний водитель всегда опаздывал на час-полтора, поэтому приходилось время называть с запасом. - Ты его за это уволил? - Я его не увольнял. Сам ушел. Сначала в запой, а потом с работы. - С таким-то шефом – немудрено, - заметил Женя, который в этот момент отмывал в раковине пыльный и очень несчастный чайник. - Горохов, я как без тебя раньше жил, а? - Мне тоже интересно, кто тебя раньше перевязывал. - Находились добрые самаритяне. - Слушай, Серега, ну зачем? - Расскажу как-нибудь, сейчас настроения нет, извини. Джон поставил чайник и заглянул в холодильник. То, что он там обнаружил, напоминало джунгли, а может даже, пейзаж планеты Пандора. «Аватар» они с Игорем пересматривали в разных вариантах раз пять. Маршрутчик поскорей захлопнул холодильник, пока его содержимое не решило напасть. - У тебя там ктулху, - поделился он. - Догадываюсь. Да не парься, заедем куда-нибудь перекусить. Меня как раз, наверное, уже тошнить перестанет. - Тогда марш одеваться. Минут через десять препирательств, Максимов все-таки соизволил привести себя в более ли менее приличный вид, а еще через пятнадцать – доползти до «Гелика». Поглядывая искоса на бледную тушку начальства, Джон думал о том, что прозвище «Катафалк», которое он дал машине, оказалось очень точным. А еще о том, что шеф его, каким бы юным гением и мерзавцем он ни был (последнее, кстати, оставалось еще под вопросом), одновременно был и ребенком. Может быть, злым и несчастным, но все-таки, ребенком. Это давало неплохие возможности для манипуляций, но Жене было противно. - «Поговорю с Игорехой,» - решил он про себя. – «Он, наверное, это поколение лучше понимает.»