Вторая линия

Ночевать он в итоге так и решил у Максимова. Оставлять без присмотра нестабильного пьяного придурка, который одинаково способен и погубить его, и убиться по дурости об ножку от табуретки, Джон поостерегся. Разговоры постепенно сошли на «нет». Они с Максимовым подъели закуску и прикончили виски, потом долго смотрели по кабельному какой-то старый боевик со Сталлоне. Идеальное времяпровождение для близких друзей или неблизких супругов. Подумав об этом, Женя чуть не рассмеялся в голос. Максимов уже спал, свернувшись под одеялом, а Джон, глотая крепкий чай, продолжал упорно пялиться в телевизор. Боевик закончился, началась какая-то невнятная порнуха с элементами инопланетных ужастиков, а может, это были инопланетные ужастики с элементами невнятной порнухи – сразу и не поймешь. Маршрутчик брезгливо поморщился и переключил канал, попал на живой концерт Deep Purple образца семидесятых и благополучно завис. Игорь позвонил, когда дело шло к пяти, Deep Purple доиграли, а вахту у них принял Майкл Джексон, бывший еще чернокожим и малолетним. - Нет смысла спрашивать, куда ты подевался? - Но ты ведь уже спрашиваешь, - Джон убрался от греха подальше в туалет, плотно закрыл дверь и включил воду в кране. - И как успехи? - Так себе. А у тебя? - Я проснулся, поел и увез в больницу Алевтину Кузьминишну. - На чем? - На «скорой». У нее сердце прихватило. - А сейчас она как? - В реанимации. Ты меня из больницы не заберешь? - Вызывай такси, я выпил много. - Ох, ясно. - Надо было для пользы дела. - Говори себе это почаще, - в голосе Игоря слышалась усталость. – Я домой, спать. Отойдешь – приходи, поговорить надо. - Могу и сейчас приехать. - Не нужно. Разговор терпит, в принципе. - Завтра с утра? - На работу не собираешься? - Собираюсь, но не уверен, что медкомиссию пройду, - покаялся Джон. – Пытался эту заразу споить и выведать про твоего папашу, а в результате сам обожрался до тошноты, да еще, по-моему, влип по самые помидоры. - Это было ясно с самого начала. Женя, я не состоянии сейчас это обсуждать. Я хочу немного поспать и увидеть тебя завтра адекватным. Позвони, когда почувствуешь себя таковым, хорошо? Терпению Игоря Джон завидовал всегда. В тот момент, когда сам маршрутчик уже готов был убивать все живое, ну или хотя бы, серьезно калечить, его друг еще даже не начинал злиться. Наверное, потому и ладил с таджиками, чья привычка ставить работодателя перед фактом и крутить-мутить бесконечные схемы, с точки зрения Жени, была совершенно невыносимой. Но Джон чувствовал – у Игоря нервы на пределе. Он не стал бы в принципе поднимать эту тему, если бы по-настоящему не переживал. Вот только куда теперь деваться? Маршрутчик уселся на край ванны, стал плескать ледяной водой себе на лицо. Максимов знает его настоящее имя и судя по всему, большую часть биографии. А это значит, что в любой момент он может дернуть за подходящую веревочку, и дверь закроется. И на двери будет решетка и окошко для еды. Правда, и сам парень немало рисковал – за связи с международным терроризмом, кажется, по головке не гладили даже в России. Вот только доказательства… На тяжелую пьяную голову думалось тяжело и медленно. Женя выключил воду, содрал с вешалки полотенце и, накрывшись им, практически с комфортом улегся на коврике в ванной. К утру Джон окончательно замерз, а его спину заклинило в немыслимой позе. Кое-как встав с пола, маршрутчик потащился на кухню. Максимов беззаботно дрых, а солнце, между тем, было уже высоко. - Интересно, как фирма-то без тебя обходится? – подумал Женя вслух. – Уже бы телефон весь оборвали. Вспомнилось, как это периодически случалось с Игорем, стоило тому понадеяться, что «Логистика» хоть полдня способна просуществовать без него. Потом вспомнилось, что с Игорем желательно поговорить, и как можно скорее. Джон нашел свою «Нокию», она по-прежнему валялась в туалете. Сообщений не было, пропущенных звонков – тоже. А заодно выяснил, что времени уже десятый час. - Серега! – заорал он на всю квартиру. – Ты работать вообще собираешься, нет? Максимов завозился под одеялом, но вскакивать явно не спешил. Лишь минут через пять ожесточенной тряски шеф приоткрыл мутные глаза – один совсем заплыл после удара – и уставился на Джона с выражением, не допускающим наличия даже примитивного интеллекта. - Работать, - повторил Женя. – Надо. Хоть иногда. - Угу. - Вставай. Марш умываться. Я пока завтрак приготовлю. Положа руку на сердце, заниматься всем этим Джону совершенно не хотелось. Он бы с большей радостью вывез парня в лес и тихонечко, без лишних церемоний, там прикопал. Прекрасно знал, что сможет, и вероятно, даже останется безнаказанным. И даже, может статься, не будет испытывать после этого никаких угрызений совести. Но вместо этого ставил чайник, добывал из вчерашнего пакета сырье для бутербродов и, тихо матерясь, выгребал гнилье из холодильника все в тот же опустевший пакет. За этой-то нехитрой деятельностью и застал его посвежевший, но все равно кривой на один глаз начальник. - Скажи, Горохов, а ты всегда такой положительный? - Большую часть времени, - пожал плечами маршрутчик. - С утра это выглядит очень неестественно. - Я маршрутчик, забыл? Хотя бы представляешь, во сколько надо встать, чтобы в пять-шесть выйти на линию? - Во столько, во сколько я ложусь, - предположил Максимов. - Вот именно. Так что десять утра для меня – середина дня. - А ночь во сколько? - Как у тебя. - Получается, маршрутчики не спят. - Спят. За рулем, - рассмеялся Джон и поставил на стол тарелку с запеченными бутербродами. Максимов с недоверием посмотрел на еду, потом на то, как спокойно и деловито его водитель разливает по кружкам дымящийся кофе. - Женись, Серега, и каждый день такое будет. Ну и плюс, регулярная семейная жизнь… - посоветовал Женя. - Сам-то чего не женишься, раз это так здорово? - Денег нет, - пожал плечами маршрутчик. – И жилья. А по чужим углам я уже намыкался. - Кредит возьми. Паспорт же чистый. - Не люблю я это дело. - Я и вижу, что не любишь, - шеф проглотил бутерброд, кажется, даже не затруднив себя его прожевать. Джон навострил уши, но больше ничего Максимов не сказал. Ел, как не в себя, запивал кофе, а сгущенку лопал прямо из банки ложкой. Все это зрелище слегка напоминало то, как вел себя Игореха, только попав к нему. С тех пор бывший менеджер подуспокоился, научился готовить и вообще, стал исключительно комфортным сожителем. И хорошо бы, дальше таковым оставался. - Какой план на сегодня? - Да никакого. Отвезешь меня в офис и домой езжай. Вечером заберешь, часов в десять. Оттуда поедем в коттеджи, адрес ты помнишь. - Опять пить будешь? - Не знаю, как получится. Не хотелось бы, конечно. Джон понял, что вечером снова не попадет домой, а значит, Игоря надо искать немедленно. Пока прогревался мотор «Истаны», он набрал сообщение «Буду через час» и с неспокойным сердцем повез Максимова в офис. А когда за начальством сомкнулись стеклянные двери, долго и с наслаждением курил, и лишь потом, собравшись с силами, поехал домой. Квартира без запаха горелого масла и лепешек казалась чужой, хотя Игорь успел согреть чайник и поджарить яичницу. - Что бабушка? – с порога спросил Джон. - Живая. Пока к ней не пускают, но вроде хотят в обычную палату сегодня переводить. - Причины были? - Да. Риелторша приходила. Я ее к стенке и документы отобрал. В том числе и паспорт. - Радикально, - маршрутчик тяжело сполз по дверце шкафа и остался сидеть на полу. Спина болела нестерпимо, а усталость пьяной ночи навалилась как-то вдруг – и сбила с ног. - Ты-то чего? Тоже в больницу повезем? – с легким раздражением спросил Игорь. - Да нет, спина. - Неси свою спину в комнату и складывай на ковер. - Подожди, давай хоть кофе попьем. - Сейчас налью. - С риелторшей-то что? - А ничего. Убежала в слезах, когда я уйти разрешил. Призналась во всем предварительно. - Паспорт-то зачем отжал? - На всякий случай. Пусть без него пока поживет. - Бабушку, выходит, ты и напугал. - Я. Я и сам себя напугал, если честно. Не думал, что так убедительно получится. - На меня обиделся? - Есть такое дело. - А сейчас? - Сейчас остыл. Вспомнил, зачем мы это все затеяли. Хотя в том, что ты влипнешь в историю, у меня с самого начала не было ни малейших сомнений. - Я и влип, - Джон растекся по столу с кружкой в обнимку. - Серьезное что? - Да. Максимов откуда-то выкопал мои настоящие данные заодно с биографией и очень впечатлился. - И что характерно, после этого не выгнал тебя с работы. И после того, как ты расписал ему рожу под хохлому, тоже не выгонял – только ты сам выступать начал. Ни о чем это тебе не говорит? А? Привлеки на помощь свой богатый жизненный опыт. Женя поднял взгляд от клеенки в горошек. - Говорит. О том, что кое-кто скоро останется крайним. - Скорее всего. Поэтому играй, да не заиграйся. И лично от меня, - Игорь отвернулся к плите, как будто было в ней что-то важное. – Совершенно не обязательно дневать и ночевать с новым начальством. Потому что не знаю, заметил ли это ты, но я – заметил. Парень мало того, что тварь редкостная, так еще и в теме. - В какой такой теме? – во рту у Жени некстати пересохло. - В этой самой. Маршрутчик некоторое еще время смотрел на Игоря с непониманием во взгляде, потом сообразил. Глухо расхохотался, долго пил остывший кофе и периодически им давился, потом собрал мысли в кучу, ноги – в руки, и со всем этим хозяйством потащился в зал, где с наслаждением вытянулся на ковре. Игоря долго не было, потом он пришел, сел рядом, тяжело вздохнул. - Я понял, - лежа носом в ковер, сказал ему Джон. – И кстати, чтобы ты знал. Вот я – не в теме. - А я как же? – полусерьезно возмутился Игорь. - А ты – это другое. Так что на этот счет, пожалуйста, не переживай. А то совсем какая-то «Санта-Барбара» получается. Игорь в ответ только неопределенно хмыкнул. Джон закрыл глаза – он не знал, как еще объяснить. Если бы умел, сказал бы ему, что за год с небольшим знакомства, из которых большую часть времени пришлось провести одному и в бегах, парень умудрился стать центром его мира – и его основой, к слову, тоже. Женя бы не только «в тему» - он и в разведку бы с ним пошел спокойно, а предложи тот шагнуть вниз с крыши – и это сделал бы без сожалений. И только одного боялся, что однажды Игорь поймет, как заблуждается, и он станет ему не нужен. - Сильно болит? – прикосновение к окаменевшей спине стало для Джона почти неожиданностью. - Отвалилась. Некоторое время Джон молчал, наслаждаясь тем, как мягкие поглаживания переходят в настоящий массаж, потом едва не уснул – но все-таки заставил себя не растаять окончательно. Перехватил руку Игоря, потянул к себе, заставил лечь рядышком на ковер. Заглянул в глаза – темные, но совсем не злые. - Ты же верил мне раньше, даже не зная, кто я есть, - сказал негромко. – Я твоей верой выжил тогда. Что же сейчас, перестал? Игорь таких слов явно не ждал. Вытаращился. - Не надейся, - ответил, наконец.