Вторая линия

Сидеть одному в опустевшей квартире было невесело, спать не хотелось, от телевизора воротило. Игорь мучился и не особенно это скрывал. Собственно, а от кого? От тараканов, разве что, которые, не таясь, бродили по столу и древней кафельной плитке. Джон бы мучений не одобрил, вот только маршрутчику не до него. Пресечь бы эти мысли, да куда денешься? Все это было во много раз хуже, чем Сальма Хайек в бикини или даже без оного. Игорь поставил себе еще чаю, прошелся по квартире, запинал в угол кроссовки, которые сам же бросил посреди коридора. Он чувствовал себя злым и ненужным, а хуже того – бесполезным. Не Джону, нет. Себе. И своим родителям, отсутствие которых по-настоящему понял лишь когда загремела в больницу милая бабушка Алевтина Кузьминишна. О том, как разделался с незадачливой медсестрой-риелторшей, Игорю было тошно. Такой расправы она все-таки не заслуживала – Женя справился бы убедительней и гораздо мягче – наверняка. Но Женя отсутствовал, нянчил ебанутого босса, который вместо ценной информации приносил одни лишь неприятности. Теперь еще объявилась мать. Какого труда стоило Игорю не начать расспрашивать прямо по телефону – Джон бы похвалил. Но телефон руки жег, жег тело сквозь карман растянутой толстовки, прожигал до внутренностей. Чтобы избавиться от навязчивого ощущения, Игорь достал телефон, пролистал номера – и выбрал тот, на который ночью можно было звонить без всяких угрызений совести, потому что абонент с вероятностью один к трем пребывал на боевом дежурстве. Горохов взял трубку не сразу, а когда взял, оказался не сонным, но каким-то расслабленным. - Что, Игореш? - Да так, хотел узнать, как вы там живете все. - Как все – не знаю, а я вот в больнице. - Пациента привезли? - Да нет. С лестницы упал в приемнике. - Ебаная тетя… - Угу. - Сильно покалечился? - Не очень. Голову вот встряхнул, пришлось ночевать остаться. - Погоди, так ты это сегодня? - Да. - То есть тебе так же муторно и скучно, как мне? - А тебе муторно и скучно? Женька-то где? - На работе. - Уже на маршрут встал? - Хуже. Устроился личным водителем к одному юному дарованию в отцовскую фирму. - А ты? - А я теперь домохозяйка. Скоро плесенью зарасту, и мозг сгниет. - Ты это брось, - посоветовал Гена. - А то я к вам Жору пришлю на исправительные работы. Или Танюху. Или Саида твоего. - Саида нельзя, он в «Логистике» очень занят, - робко возразил Игорь. Ему вдруг живо представился Горох, тощий, загорелый, сам похожий на таджика, на больничной койке и с перевязанной головой. Встряхнул, как же! Если уж заставили остаться на ночь, то там, как минимум, пара конечностей сломана, если не все сразу! Потом картину дополнили Жора, Горохов-младший, точная копия отца, а также миниатюрная блондинка Танюха, матерившаяся так, что начинало тошнить даже опытных грузчиков на складах. Игорь понял, что скучает по своей новой семье. Это было определенно не то открытие, которое стоило делать и без того паскудной ночью. - А присылай, - тихо попросил Игорь. – Паршиво тут. - С Женькой что ли поссорился? - И в мыслях не было. Просто много всего случилось… И что со всем этим теперь делать, я в душе не чаю. - Ты главное не психуй, - утешил Гена. – Я вот психанул и с лестницы пизданулся вниз головой. И лежу теперь тут один в темноте, а мог бы дома хоккей смотреть. - Неужели тебе медсестры телек не принесут? - Просил. Не разрешили. Говорят, нефиг с сотрясением. - Ну, им виднее. - Я же сам врач, Игореха! - Да помню я, помню. Немного помолчали. Горохов шумно кряхтел в трубку, видимо, намеревался слезть с кровати и куда-нибудь пойти. Игорь валялся на ковре, задрав ноги, и чесал одну об другую. За открытым балконом осыпались лепестки черемухи, пахло прелой землей и свежестью весеннего ночного дождя, а еще весьма ощутимо – переполненной помойкой. - Знаешь, Гена, а это мысль. - Что? – оживился Горох. – Хоккей посмотреть? Посмотри. Расскажешь мне, что там было… - Да я ж все равно ничего не пойму, - отмахнулся Игорь. – Я про другое. - Ну, главное, чтоб ты сам эту мысль понял и хорошенько взвесил. Не то, чтоб я за тебя сильно переживал, но бывает порой такое. Знаешь, на перемену погоды… Наверное, я становлюсь старым и сентиментальным. - Ты бы поменьше на эту тему задумывался, - ворчливо отозвался Игорь. – Старый он, как же. Слышал я, что про тебя медсестры болтают, доводилось. - Это ты когда успел? - А помнишь, когда мне руку зашивали? - Точно. Помню. Так вот, это все ложь, пиздеж и сплошная провокация. Не было такого. Игорь уже откровенно давил смех. Слухи о богомерзкой оргии, которую учинил недавно Горохов то ли с горя, то ли с масштабного перепоя, циркулировали по больнице и уже норовили выйти на областной уровень. Правда, количество участниц в ней постоянно менялось, и что забавно, исключительно в большую сторону. Сам Гена открещивался и краснел под загаром, но хитрый прищур черных глаз под толстыми очками выдавал опытного блядуна с головой. - Короче, Игореха, иди, выпей, что ли. Иногда можно. А то я прямо чувствую, как из телефона тухлятиной несет, - технично перевел неудобную тему Горохов. Игорь хмыкнул. - Валокордина, что ли? - А есть? - Найдется. Мы тут с Женькой квартиру умудрились снять вместе с бабулей, которая в ней жила и не знала, что квартира сдается. - Ну что, зато будет, кому готовить. - Так и было, пока я ее до сердечного приступа не довел. Вчера по ночи твои местные коллеги увезли. - Бабки, они такие. Хлебом не корми - дай «скорую» вызвать. Не обращай внимания. - Да нет, боюсь, тут я виноват. Риелторшу хотел задушить. - Ох, блядская муха, Игореш, плохо начинаешь в родном городе. Не надо этого. Куда потом побежишь, если что? - Обратно. Что-то мне дом уже совсем не дом. И не встречает никто. Одни тараканы, настоящие и метафизические. - Возвращайся, мы всегда рады. Правда, в твоей квартире сейчас Жора тусит. Такими темпами, чует мое сердце, скоро я дедом стану, и дай бог, если единожды. - В кого бы это он… - Ну да, уел, умник. Себя со стороны видел? - Отлично. Малолетний идиот-гомосексуалист. - Сам ведь все знаешь, - фыркнул Горох. – Редкое для твоей возрастной группы здравомыслие. - Ладно, Гена, ты мне лучше вот что скажи – если очень надо будет, сможешь приехать? - Говно вопрос. - Отлично. Я тогда буду иметь это в виду. - Только дай мне недельки две, чтоб рвать перестало при попытках сфокусировать зрение. А там если что, прыгну в машину – и мигом. И Танюху с собой прихвачу. - Может, и Танюху. В два руля быстрее дойдете. - Гадость задумал? - Нет, пока только прикидываю. - Ну, дело хорошее. Спи, ложись, Игореха, нахуй прикидки в час ночи. Никакой от них пользы в это время, один вред. Доверься моему жизненному опыту. - Да я пытался. - Кого я учу? Водки ебни, и в кроватку. - Спасибо, Гена. - Было б за что. Ты как, все, успокоился? - Да. Спокойной ночи. - Медику такое сказать, совсем мозги растерял! - Ты ж не на дежурстве, - отмахнулся Игорь. – Спасибо тебе, Гена. Я еще потом позвоню. - Без б. Горохов повесил трубку. Игорь слез с ковра – уже начало ощутимо дуть в спину, вышел на балкон, закурил и посветлевшим взором уставился в мутно-рыжий городской горизонт. Вдалеке текла река огней широкого проспекта, ветер принес откуда-то крики чаек, а потом грохот поезда и тревожную ночную перекличку диспетчеров. - Прорвемся, - пообещал себе Игорь. Заснуть ему так и не удалось, но время Игорь провел с пользой - то есть в Интернете. Ноутбук успел разрядиться, снова зарядиться, а потом опять сесть, а он все продолжал бродить по сайтам и скидывать информацию в файл. Медленно, спокойно, делая перекуры и перекусы, по пять раз заваривая чай и забывая его выпить. Наконец, картина начала складываться – может быть, похожая на полотно Пикассо, но все-таки, скорее картина, чем ее разрозненные куски. Игорь собой даже гордился, потирая воспаленные глаза. Джон бы так не смог. Вот Витя – та, да. Смогла бы. И то, сделать какие-то выводы по уже собранной информации. А вот нарыть столько из общедоступных источников, грубо говоря, из ничего, а потом сделать выводы – тут требовалась квалификация повыше, чем у человека, который до сих пор предпочитал вести расчеты на деревянных счетах, которыми любили пользоваться продавщицы в позабытых уже советских магазинах, а все файлы в компьютере хранил исключительно на рабочем столе. Пригождалось образование, и десяти лет не прошло! Довольный собой и уже совсем не злой, Игорь отправился готовить завтрак. Он уже предвкушал, как поделится с Джоном своими соображениями и представлял, как удивится маршрутчик. Что ж, не всем вести разведку боем, кому-то и головой думать надо. За думы обычно в их тандеме отвечал все же Игорь. Джон вроде бы и умел мыслить конструктивно, но только до определенного момента. Возраст и опыт сделали его терпимей, но маршрутчик все равно часто срывался, орал «Пошло оно все нахер!» и носился кругами, а Игорь себе такого не позволял. Да и не умел особенно, а вспышки гнева чаще всего умело имитировал. На таджиков очень действовало. Хотя вот с риелторшей все вышло очень по-настоящему… Но об этом Игорь думать не собирался. Слишком хорошее было утро, дождь прошел и закончился, и даже помойка под окнами не так уж воняла. Ближе к девяти Игорь убрал еду в холодильник, кое-что завернул с собой и отправился в больницу к Алевтине Кузьминишне. И только в троллейбусе понял, что забыл телефон на кухонном столе.