Вторая линия

- Я тебя услышал, - сказал Игорь, едва ворочая языком – во рту пересохло до самого желудка, где прыгало, просясь на свободу, сливочное масло. Он боялся и не мог этого скрыть. Словно пол вышибли из-под ног – черт знает, в который уже за последнее время раз. И в первый – по-настоящему. Это оказалось гораздо хуже, чем обнаружить Джона в чужой перекопанной постели, хуже, чем узнать, что отец – не отец вовсе, а мать – того хлеще. И может быть, только теперь Игорь понял, насколько высоки ставки в этой игре. То еще оказалось понимание. Он лишь единожды чувствовал себя настолько паскудно – когда сидел, пьяненький и объевшийся тушенкой, в бытовке сторожа посреди заброшенного пионерлагеря, а Горох и его бригада считались пропавшими без вести. Из-за него. И Джон, в общем-то, угодил в СИЗО по этой же самой причине. Или не в СИЗО? Игорь обтер об скатерть вспотевшие ладони, хлебнул минералки из стакана, подышал немного – чувства не возвращались. Гаджиев посиживал рядом спокойненько, может быть, даже наслаждался реакцией, а может просто готовился к рейдерскому захвату «Транс-Азии». Сергеев огляделся, пытаясь найти в обстановке хоть что-то спасительное. Не нашел. Кабинка ресторана сверкала чистотой и полным отсутствием уюта. Молодой, судя по внешности, не совсем чтобы русский официант принес им новую минералку и забрал тарелки из-под хлеба и масла. Нерусские…Таджики! Чем ему могут помочь в этой ситуации таджики? Да, в общем-то, ничем. Но почему… Игорь схватился за минералку и допил ее залпом, попросил у Гаджиева еще, а пока тот тянулся за бутылкой, нащупал в кармане вишневый телефон, открыл и, не глядя, набрал последний номер. Последним должен быть Горох. Он молился, чтобы Гена не заорал в трубку, как футбольный болельщик. Но доктор не орал, хотя и гудки, которые Сергеев все-таки слышал, или думал, что слышит, вроде бы прекратились. - Ну и где Непомнящих? – спросил Игорь, давясь минералкой. - В надежном месте. - Надолго? - Надолго. - Подожди, вот ты хочешь сказать, что посадил моего друга в тюрьму и думаешь, что я буду тебе безропотно подчиняться? - Нет, конечно. Не жду. Но надеюсь, поскольку там он будет в безопасности. И, разумеется, никакие обвинения ему предъявлены не будут. До тех пор, конечно, пока ты сотрудничаешь. - Он скорее горло себе перегрызет, чем даст мной манипулировать. - Я в курсе. И себе, и кому угодно. Впечатляющее резюме у человека. Не удивительно, что Максимов в него так вцепился… Игорь дернулся, но заставил себя подавить злобу. Чем больше они озвучат, тем больше будет у Гены информации. Хоть какой-нибудь. Если Гена, конечно, взял трубку и слушает… - Максимов не причем, - чужим голосом отозвался Сергеев. - Еще как причем, - рассмеялся Гаджиев. – Но об этом в другой раз. Гости должны прибыть с минуты на минуту. Игорь, я могу на тебя рассчитывать? - Можешь. Но… - С Непомнящих ничего не случится, обещаю. - Речь не об этом, - оборвал его Игорь грубо. – Запомни и ты кое-что. Отца у меня больше нет. Ни одного. Сирота я теперь, товарищ подполковник. И кроме Непомнящих у меня никого не осталось. Поэтому навредишь ему – и все, мне терять будет нечего. И кого-нибудь я с собой прихвачу. Может, жену твою, может, детишек – как уж получится. И уж «Транс-Азию» в обязательном порядке. - Много слов, мало смысла, - не впечатлился Гаджиев. А вот сам Игорь был от себя очень даже под впечатлением. Вспомнилось, как шмякнул об стенку толстую риелторшу, и это ему, как ни странно, тогда очень понравилось. Точно уподобиться кое-кому хотел. Теперь дожился – и в кои-то веки уподобился. Штирлицем теперь станет таким, что обзавидоваться просто. Игорь думал об этом, пока Гаджиев с непроницаемой рожей поправлял галстук, и когда какие-то люди в сопровождении девушки-администратора, проходили в зал и в кабинку. Пока усаживались за стол двое грузных типов, неприметных и набитых деньгами, о чем явно свидетельствовал их вид. Проснулся в тот момент, когда к ним присоединилась спутница. Красивая, слов нет, брюнетка в платье цвета красного вина. Увидев ее, почему-то едва заметно, но все-таки дернулся Гаджиев, а сам Игорь уже просто не знал, что думать. Заметив его, София улыбнулась. Дала понять, что узнала, но позволила себя представить одному из чужаков, отрекомендовавшемуся Виктором Ильиным. Второго звали Василием Савельевым, и оба являлись представителями загадочной «Нова-строй-групп» из столицы. Гаджиев занялся изучением меню. Игорь с интересом разглядывал мачеху, отмечая скромность и красоту ее наряда, идеальную прическу, спокойный и мягкий взгляд. Одного понять не мог – сколько же было этой женщине лет, и по всему выходило, что не больше, чем ему самому… Вот только он сидел тут перепуганный и злой до чертей, готовый вертеться на стуле, как на раскаленной сковороде, а София поместилась, как на троне. Москвичи, оба, выглядели непримечательно и пусто. Пустота звенела в них, точно в бочках, по которым кто-то вздумал колотить кувалдой. За костюмами и небрежно распущенными воротниками рубашек словно скрывались чучела, резиновые куклы из секс-шопа. Игорь некстати подумал о зомби, потом эту мысль от себя прогнал. Он нащупал в кармане телефон, захлопнул крышку, сбросив вызов. Если, конечно, вызов вообще был. Он не знал, сможет ли Горох чем-то помочь брату, но это было все-таки лучше, чем ничего. Возможно, ему тоже что-то удастся, но далеко не сразу. Пока определялись с заказами, Гаджиев снова просиял, стал деловитым и предупредительным. Поинтересовался у гостей, как они долетели, и не показалась ли им утомительной дорога из аэропорта, посоветовал блюда с местным колоритом, а потом поухаживал за Софией, налив ей минералки. Игорь понял, что его отец и мачеха, разумеется, знакомы. Иначе быть не могло. И явно друг друга на дух не переносят. Что ж, это могло бы ему чем-то помочь. Еще бы понять, чем. Игорь закусил до крови щеку, посидел, заставляя боль оживить контуженный разум, и приготовился слушать. Тяжелый, медикаментозный сон без сновидений то и дело прерывался – слетевший с катушек организм не желал подчиняться даже тяжелым препаратам. Да и привык к ним когда-то, теперь не реагировал так, как прежде. Не зря же Горох перетаскал домой столько, что хватило бы на статью, возьмись кто-нибудь разбираться. Сознание оставалось спутанным, но кое-что Джон понял – взялись. За него – взялись. И почти не сопротивлялся, когда приняли у сигаретного ларька и повели в черный микроавтобус с тонированными стеклами. Допроса не проводили, не случилось даже избиения, хотя к нему Женя был почти готов. Зато сделали укол, а потом сунули в комнату со шконкой. Это была не камера, и не тюрьма вокруг – иначе бы Женя взбесился прежде, чем успел с собой что-то поделать. Просто небольшая душная клетушка без окон, может быть, в подвале. Сквозь стены, издалека, слышалось мерное гудение каких-то немаленьких агрегатов. Под это гудение Джон отрубился и спал очень крепко, но мало. Проснувшись, старался не дергаться, но все-таки чем-то выдал себя и схлопотал вторую дозу. Она подействовала быстрее и легче, но зато выветрилась почти моментально. На этот раз Джон остался лежать, даже не пошевелившись, когда в комнату кто-то вошел и щелкнул камерой мобильного телефона. Потом кто-то явился снова, дернул за плечо, наклонился, заглянув в глаза – и тихо выругался. Голос показался знакомым, но после третьей инъекции Женя все-таки перестал однозначно идентифицировать все, что его окружало, и узнавания не случилось. Его попросили встать – он встал. Правда, тут же завалился на руки гостю, тот охнул, сам едва не свалился, но все-таки удержал и повел к выходу. Женя с интересом огляделся – увидел на полу лежащего человека, рядышком и лужицу крови. Улыбнулся чему-то задумчиво, наклонился, хотел обмакнуть руку в кровь и нарисовать черта, но ему не дали, заставляя идти, приговаривая: - Пошли уже, мы с тобой еще не закончили. Что там с ним не закончили, Женя особо не допытывался. Покорно брел по узким коридорам, стены которых были опутаны толстой электропроводкой, слушал уже ставший привычным гул, вдыхал пропитавшуюся хлоркой влажность. - Бассейн, - сообразил он и тут же поделился открытием со своим сопровождающим. - Ага, точно, - согласился тот. – Давай, шевели ластами, пока нас в нем не утопили. Голос снова натолкнул Женю на какие-то воспоминания, и были они очень странными, мало того, единожды явившись, уже не думали куда-либо исчезать. Перед мысленным взором, затуманенным препаратом, вставали картины, одна другой хлеще – то бешеные черные глаза, то измазанная кровью рука, рисовавшая на его лице крест-мишень, то шприцы вперемешку с осколками стекла, а то и вовсе болезненно прогнутая голая спина слишком близко, чтобы это могло значить что-то еще. - Ох, блядский же рот, - спохватился Джон. – Максимов, ты, что ли? - А я думал, ты меня вообще забыл, могли бы начать все с начала, - рассмеялся ВРИО. – Сам идти можешь? - В целом да. Но направления путаю. - Хорошо, за руку тогда держись, а то мне больно. - Куда идем-то? - На улицу. На улице стояла жара, от которой у Жени окончательно стемнело перед глазами. Он схватился за стену, не удержался, потом все-таки поймал Максимова и устоял. - Вон, машина твоя, пойдем, - просил тот. – Скорее только. - Погоня? – нисколько не обеспокоился маршрутчик. - Хуже. - Ладно, только ты за руль. - Да я уже догадался, - болезненно морщась, ВРИО запихал Женю в салон, а сам влез за руль. «Истана» резко взяла с места, промчалась через стоянку и вскоре влилась в транспортный поток. Лежавший на пассажирских сиденьях Джон с интересом обозревал местность, которую видел вперемешку с летающими бурыми пятнами, и смутно ее узнавал. Кажется, это была та самая улица, на которой они в первый день часа три простояли в пробке. Во всяком случае, девочку и верблюда, шагавших по обочине, он определенно уже где-то видел. - Тебя чем обкололи? – спросил Максимов. - Я бы знал! На «Феназепам» похоже, но я не уверен. Забыл уже ощущения. - А почему ты тогда не спишь? - Привык в свое время. Когда из тюрьмы вышел, меня брат каждый день этим дерьмом пичкал, чтобы я на людей не кидался и чертей на стенах не рисовал. - Повезло тебе с братом. - Повезло. А у тебя, Серега, семья-то есть хоть какая-нибудь? Кроме Рашидова? - Есть. - Мама с папой? - У меня дочь, если тебе правда интересно. Три года уже. - Молодой да ранний, - оценил Женя. – А я дурак тебе жениться советовал. Ты, выходит, уже. - Только живет она, к счастью, не в этой стране, - рассмеялся Максимов. – Так что меня не так-то просто загнать в угол. В отличие от Сергеева. - Ты меня, поэтому вытащил? - Да. Он позвонил. - Тебе? - А кому еще было? Мы в последнее время поладили. По крайней мере, арматуру он из меня достал вполне успешно. - Давно? - Да часа четыре назад, если я не перепутал. - И ты способен передвигаться? - Но недалеко и недолго, - предупредил Максимов. – Поэтому сейчас мы едем отдыхать. Тебе, кажется, надо отоспаться, а мне – в больницу. - Так погнали оба в инфекционку. Есть у меня там подружка… Белой «Истане» у неприметной калитки Полина почти не удивилась, а вот странная парочка – один обдолбанный, другой в крови – привела ее в полный восторг. - Опять вы, - всплеснула руками медсестра. – Женька, ты чего наелся? - Предлагаю тебе это выяснить, - очаровательно улыбнулся Джон, обнял женщину и тут же уснул, спрятав нос на ее пышной груди. Того, как ржал и матерился Максимов, помогая тащить его в отделение, он уже не услышал. Гаджиеву позвонили, когда Игорь только-только взялся за салат, превозмогая тошноту. Собственный желудок виделся ему озером кипящей лавы, в котором крошечный кусочек хлеба был единственным островком. А может быть, его просто тошнило от того, что творили люди, навязавшиеся ему в близкие. Стыдно признаться, и ебанутый на всю голову Максимов казался теперь благороднее и честнее собственного отца. Обоих отцов. Один из них, биологический, извинившись, поднялся из-за стола и ушел в общий зал, и лицо у него было то еще – Игорь даже обрадовался. А второй, исходный, кажется, прислал своего эмиссара встречать варягов. - Вот только кто их пригласил, хотелось бы знать… - подумал Сергеев, давя отрыжку. - Игорь, вы понимаете, зачем мы здесь? - тут же спросила София, стоило Гаджиеву скрыться. - Догадался, - кивнул Игорь. – Какая мне в этом выгода? - Это ведь семейный интерес, - напомнила девушка. – Ваш отец… - А эти двое, стало быть, мои дядя и тетя? – огрызнулся Сергеев. - Эти двое, - вмешался Савельев, - Будут проверять, насколько эффективно местные власти справляются с проблемой терроризма. - Девятнадцать погибших, сто пятнадцать раненых, двое пропавших без вести, - добавил Ильин, не поменявшись в лице. Игорь сглотнул. Так он с самого начала и подумал. Очень уж жуткими были варяги, точь-в-точь, как новоявленный папаша, только, уровнем повыше. Интересно, какие погоны топорщились у них под пиджаками? Хотя на слово верить не собирался, придет время – попросит и документы предъявить. Если придет… - А как же «Нова-строй» как вас там? - удивился он почти искренне. София улыбнулась, взяла со стола вилку и наколола листик салата, такой прозрачный и тонкий, что под определенным углом его просто не было видно. - Это моя компания, - просто сказала она. - Какая прелесть, - восхитился Игорь. – А я-то вам всем на что? - Для вас есть предложение, от которого трудно отказаться. - Я все-таки попробую, если оно не придется мне по душе, - решил Сергеев. Гаджиев точно чувствовал, когда ему вернуться – он был теперь бледным и страшноватым, но лица окончательно не утратил. - И какое же это предложение? – спросил он, присаживаясь. Игорь дорого бы отдал за то, чтобы узнать, какой звонок отец счел достаточно важным, и кое-что подозревал. Но это было бы слишком быстро и слишком хорошо для правды или повода надеяться. Хотя, надежда – это почти все, что у него теперь оставалось. - Все это может закончиться прямо сейчас, - взял слово Ильин. – Весь этот кошмар, в котором вы жили последних две-три недели. - Патрон стоит сколько, рублей двадцать? – оскалился Сергеев. – Такое я и сам себе могу предложить. Гаджиев досадливо поморщился, но промолчал. - Я вот что скажу, - Игорь все-таки икнул, потом закашлялся, но тона не растерял – ярость, копившаяся в нем черт, знает сколько, собралась воедино, закаменела в груди и превратилась в отличный крепкий щит. – Хотите компанию? Забирайте. Мне действительно ни к чему все эти проблемы. Я не против. Ебитесь сами. Мне вполне хватало того, чем я занимался в Н-ске, а жить богато и нервно я как-то уже отвык и не хочу привыкать обратно. - Ваша цена? – как-то слишком быстро спросила София. Гаджиев прикрыл глаза, но стоило Игорю глянуть на него, улыбнулся краешком рта. - Ваши предложения, - вернул он подачу. - Нужно оценить текущее состояние холдинга, - пришел на помощь Гаджиев. – Полагаю, проверка займет какое-то время. Можем начать с завтрашнего дня. - В этом нет необходимости, - отрезала София. – К тому же, Мурад Георгиевич, на каких основаниях вы говорите от лица собственника? - Я говорю пока от лица правоохранительных органов. Ведется расследование, часть имущества компании является вещественными доказательствами. - Безусловно, - неизвестно с чем согласился Ильин. - К слову, - оживился Игорь. – От лица собственника тут пока еще говорю я. ...Свет был неярким, но надоедливым – Джон пытался отвернуться, невнятно, хотя и злобно матерился, но его никак не оставляли в покое. Наконец, он открыл глаза и обнаружил, что лежит на кушетке даже без простыни, как был, в не слишком чистой одежде, а рядом сидит Максимов почему-то с фонариком. - Отъебись, - попросил он. – Я уже умер, и ты мне снишься. - Не получится, - ВРИО и не подумал исчезать, более того, убрал фонарик, зато взялся трясти и раскачивать его за плечо, - Ты час проспал, хватит. Соображать уже можешь, хотя бы на уровне инфузории. - Не пробовал пока, - заворчал Женя. – Что опять случилось? Конец света? - Не совсем. - Тогда я буду спать дальше. Максимов горестно вздохнул, понимая тщетность логики, и перешел к эмоциям. Это Женя понял сразу же, когда парень не нашел ничего умнее, как самому прилечь на кушетку и запустить руку ему под свитер. Маршрутчик мгновенно подобрался, сказал пару ласковых и сел на кушетке, ошалело таращась по сторонам. Сам себя чувствовал выпавшим средь бела дня из дупла филином, и царившая в комнате пропахшая медикаментами духота впечатления нисколько не умаляла. - Скажем так, даже если бы я не считал себя обязанным Сергееву за спасенную жизнь, все равно стоило бы тебя вытащить, - задумчиво сказал ВРИО. - Догадываешься, кто тебя закрыл? - Примерно. Туман в голове рассеивался медленно, оставляя тяжесть и пустоту. Мозг работать не хотел, тело оставалось ватным. - А зачем? – не унимался Максимов. - Много вариантов. Да только не все ли равно Игорю? - Я надеялся, до тебя дойдет, - расстроился Сергей, слез с кушетки, нашел где-то бутылку с водой и, размахнувшись, вылил половину Джону на голову. Тот охнул, хотел что-то нехорошее сказать, но вдруг оценил терапевтический эффект, обтер лицо и принялся отряхиваться. Вслед за водой прилетело жесткое вафельное полотенце, сильно пахнувшее хлоркой. - Ладно, сам дурак, исправлюсь, - подытожил Максимов. - Вставай, чудовище, пойдем работать. Джон понял, что отбиться не удастся, сполз на пол и попробовал там стоять, не держась. В целом, получилось, о частностях пока и думать было нечего. Максимов, в темноте не поймешь, насколько живой сам, стоял у раковины, сложив на груди руки, и ждал дальнейшего развития событий. - Тебя откапали, - пояснил он. – Так что встань и иди. - Объяснишь что-нибудь по дороге? - Например? - Как я здесь оказался? - Ты не помнишь? - Нет. - Может, и к лучшему. Но на медсестре, возможно, потом все-таки придется жениться. - Слушай, Серега, а может так оказаться, что вы с Игорем братья? – спросил Джон совершенно не то, что его на самом деле интересовало. - Исключено, - отрезал Максимов. – При всей нелепости последних событий, этого точно не может быть. А с чего ты взял? Тебе все черномазые на одно лицо? Женя встряхнул головой, подождал, пока осядут взметнувшиеся перед глазами искры, потом обиделся, но крючок все-таки не заглотил. Он добрел до двери, уцепился за висевший на гвоздике халат и повис на нем. Подождал, пока стихнет бортовая качка, выдохнул, спросил: - Что случилось, Максимов? Почему ты вдруг возлюбил людей? - Даже не начинал, - отмахнулся ВРИО. – В том числе и конкретные экземпляры. Но будущего президента галактики нужно спасать. - Что я могу? - Водить машину, я надеюсь. Во сне же умеешь, сам говорил. - Этого не отнять. А она где? - Внизу. - Я на ней приехал? - Нет, я. Но больше не хочу. С дырой в боку на механике очень неприятно. - А дыра-то откуда? - На складе получил арматуру в бок. Одному ездить не стоило. - Надо было со мной. - Может быть, и к лучшему, что так. Как-то уж очень удачно это случилось. И вовремя. Максимов прошелся по комнате, отодвинул Джона, дернул дверь – из коридора просочился треугольник яркого неуютного света. - Все чисто. Сваливаем. - А тебе с арматурой ничего? – запоздало спохватился Женя. - Уже без арматуры, это раз. Да и Полина не зря свои доллары получила. Шевелись, Горохов, может, еще успеем к самому интересному.