Вторая линия

- Ну и где он? В зал Игорь вернулся далеко не сразу. Пока приходил в себя, над городом утвердился неяркий осенний рассвет, и на проспект, который хорошо просматривался из окна пентхауса, выехали первые трамваи и лоховозы. Максимов, наверное, задремал. На вопрос Игоря нехотя приоткрыл один глаз – и тут же закрыл. Похож он был в своей черной толстовке, с черными же волосами и черными кругами вокруг глаз на большущую летучую мышь, нечаянно упавшую с чердака. - Ты меня слышал? – Игорь на негнущихся ногах прошел к дивану, потормошил парня за плечо и повторил вопрос. Максимов фыркнул. - Далеко. - А поточнее? - А с какой целью интересуешься? - Уже нахватался! – возопил Сергеев. – Когда только успел? Или это половым путем передается? - Если ты будешь держать свое чувство юмора подальше от меня, я может, даже что-нибудь тебе расскажу, - отозвался Максимов, соизволив, наконец, проснуться. – А может быть, и нет. Игорь немного помолчал, переводя дыхание, потом выдавил: - Хорошо. Максимов медленно встал, использовав Игоря в качестве подпорки, прошелся до окна, сладко потянулся и утопал в туалет. Оттуда долго слышались шум воды и завывания унитаза, наконец, бывший ВРИО «Транс-Азии» показался в зале, уже гораздо более похожий на человека и почти проснувшийся. Игорь к тому времени успел вскипятить чайник и найти банку растворимого кофе – чем только не займешься, чтобы не метаться из угла в угол! - О, мило, - оценил Максимов. – Подкат засчитан. - И? - Повторюсь, очень далеко. Думаю, тысяч десять километров, может, даже больше. - Север ближе, - вздохнул Игорь. - Разумеется. - Я должен отгадывать загадки? - Нет, зачем, я что, похож на садиста? Мне интересно другое – что ты будешь делать с полученной информацией? В свете того, что у тебя на Женю огромный кариозный зуб, а твой папочка благодаря делу с «Транс-Азией» получил новую звездочку на погоны и на этом вряд ли остановится? - Каждому свое, - скривился Игорь. – Честно – не знаю. - Тогда не вижу причин сообщать тебе точное место. Если когда-нибудь соберешься поехать – возможно, дам координаты. Если еще будет, к кому. Игорь не выдержал – потянулся цапнуть Максимова за ворот толстовки и шмякнуть об стол, но тот неожиданно жестко перехватил его руку и вывернул запястье в болевом захвате. Сергеев зашипел от боли, но вырываться не стал – что-то подсказало ему, что начни он – станет только хуже. Максимов взглянул на него с интересом. Кроме интереса там ясно читалось омерзение. - Я дал ему то, чего он хотел, - тихо, но с остро отточенной сталью в голосе, сказал Максимов. – Только и всего. И да, предупреждая твой вопрос, я удосужился выяснить, что это было. - Получи медаль, - зарычал Игорь. – И перо в зад. Сергей рассмеялся и чуть сильнее вывернул ему руку. Кружка на столе опрокинулась, кофе потек по столешнице Игорю на колени. Хорошо, успел хоть немного остыть! - И чего же он хотел, кроме смерти? – окончательно потеряв самообладание, уточнил Сергеев. На глазах выступили слезы. Наверное, от боли. Он к ней не привык, тем более, Максимов умудрился схватить его за сломанное совсем недавно запястье. - Я нашел его два месяца назад в И-ске, - вдруг выпустив его руку, сказал Сергей. Он встал и отвернулся к окну. Захоти Игорь отоварить его по голове табуреткой – возможно, и успел бы. Такая открытая демонстрация уязвимости пугала даже сильнее, чем недавний болевой прием. В этом, кажется, был Максимов весь. Ничего удивительного, что Джон повелся. - Работал сторожем на автобазе. Уже начал спиваться. Среди местного населения имел устойчивую репутацию тихого, но безобидного психа. За бутылку мог ночью вставать прогревать кому-нибудь машину или помогать с ремонтом, - продолжил Максимов. – Со мной разговаривать не захотел. Про тебя даже слушать не стал, пока я не принес бутылку «Царской». - Не может этого быть, - выдохнул Игорь. – Только не Джон! - Да прекрати ты его уже так называть! – рявкнул Сергей. – Именно так и обстояли дела. Просидев с ним до утра в сторожке, провонявшей насквозь спиртом, я понял, что с человеком надо что-то делать, раз уж тебе недосуг было его искать. - И что ты сделал? - Немного помог вспомнить, кто он. Сначала, конечно, на неделю сдал в больницу. Потом купил билет и помог с документами. А Игорь все пытался понять, как это вышло, что Гаджиев потерял след Джона в И-ске. Вот, оказывается, в чем дело! И когда только успел Максимов, с его-то графиком, смотаться за тысячу километров в соседний город и провернуть там все это?! Как-то, выходит, выкроил время. А сам Игорь – забыл. Или помнить не хотел? Или настолько сам на себя злился, что не представлял, чем может такая история повернуться? - В нашем мире, к счастью, есть еще немало мест, где нужны люди без роду, без племени, умеющие стрелять, - добавил Максимов. – Некоторые из этих мест – страшнее любого ада. И уж во всяком случае, страшнее того, что у Жени в голове. - Но это же билет в один конец! – возмутился Игорь. - А что поделаешь? Надо было дать спиться и сдохнуть в канаве? - Но… - Признаю, мне следовало посоветоваться с тобой, - погано улыбнулся Максимов. – Но я почему-то не стал. Возможно, я был не прав, но если честно, мне так не кажется. Игорь промолчал. Максимов продолжал пить кофе и любоваться рассветом. - Он оставил мне свой телефон, - сказал негромко. – Теперь иногда звонит, если есть возможность. Пока звонит – живой. - Надолго? - Что надолго – живой? Вот уж не знаю. Пока всех чертей не перестреляет, наверное, не успокоится. Игорь взглянул на свои руки и увидел, что по ним бежит кровь, и он сжимает изо всех сил раздавленную кружку. - Хороша оплата, - процедил он. - Это не она, - Максимов забрался с ногами на подоконник. – Включи телевизор. Игорь сидел в заведенном «Ленд-Ровере» и стучал зубами, несмотря на то, что Максимов включил на полную мощность печку и даже подогрев сиденья, а сам убежал. Впрочем, быстро вернулся – с двумя бутылками минеральной воды и какой-то большой шоколадкой в яркой обертке. - Извини, цветов не захватил, - сказал он, забираясь на водительское сиденье и протягивая добытое Игорю. - Цветы-то зачем? - Для симметрии. Видишь, шоколадка? Какао в круглосуточных супермаркетах только порошок, поэтому просто минералка. - Как-то мне не до шуток. - Понимаю, поэтому и пытаюсь развеселить. Считай это бесплатным приложением к спасению жизни. Игорь обтер руками лицо, посмотрел на Максимова – картина не изменилась: не выспавшийся чернявый парень, чем-то похожий на него самого, только черты лица резче, и гораздо сильнее чувствуется нерусская кровь. А сквозь него, как на старом телевизоре, проступал кадр – черный «Туарег» - вернее, то, что осталось после того, как машину обстреляли. На заднем плане хорошо просматривалось кафе «Домашний уют», теперь еще сильнее напоминавшее бар «От заката до рассвета». По всей вероятности, картинка отпечаталась на обратной стороне век, и уходить никуда не желала даже полчаса спустя. - Не зависай, - потормошил его Максимов. – На вот, шоколадку ешь. - Не естся мне что-то, - пожаловался Игорь. – Хотя бы вот даже от мысли, откуда ты вообще знал, что будет покушение? Сам, что ли, устроил? - Плоская шутка. Я тебе ведь уже говорил, что это не мой метод. Ни взрывы, ни эта дурость в стиле девяностых. - Тогда как узнал? - Вместо того чтобы прикидывать, в чем бы еще меня обвинить, подумай, наивный ты мой, кому мог быть выгоден твой отпуск? Игорю некстати пришел на ум Гаджиев, настойчиво спроваживавший его отдохнуть. Нет, вряд ли он – и вряд ли теперь. Или как обычно, мир уже поменялся, а ему еще никто не успел об этом сообщить? Максимов как-то молчание истолковал и добавил: - Разбирайся теперь, которому своему отцу и чем именно ты так насолил? Я бы ставил на того, который указан в паспорте. Уж ему мы с тобой нагадили так нагадили! - Странно все это, - только и смог сказать Игорь. – И вовремя. Откуда ты узнал, Сергей? Ты ведь еще вчера сказал, что собираешься мне отплатить… - Даже странно, что тебя до сих пор не убили, - пожал плечами Максимов, откупорил свою бутылку минералки и с наслаждением к ней присосался. – Конечно же, от Гаджиева. - А что, он не мог просто позвонить мне и попросить пересидеть в Н-ске? - Но тогда бы не поймал того, кому понадобилось тебя прищучить. - Я вот подумал, а какой смысл стрелять по пустой машине? - Зришь в корень! - И кто же там был? - Ну, кто-то был. Ты задаешь вопросы, которые подразумевают мое присутствие на месте событий, а я всю ночь присутствовал с тобой. - Из твоих уст это звучит как-то хреново. - Я тебя умоляю, Сергеев! То, что ты до сих пор в Деда Мороза веришь – это я давно усвоил. Но вот как-то не все играют по твоим правилам. И даже не собираются, вообще-то. Мог бы и догадаться, а? Ты ведь уже почти директор огромного холдинга. Вернее, его половины, но все равно огромной. При грамотном обращении будешь грести деньги бульдозером, ездить на «Лексусе» и заказывать блядей по каталогу. Что тебе еще надо для спокойной и счастливой жизни? - Спокойную и счастливую жизнь, - не задумываясь, ответил Игорь. - Женись тогда. - От кого я слушаю все эти чрезвычайно полезные советы? От малолетнего нерусского психа неопределенной ориентации, который увел у меня парня, поигрался и отправил в чистилище? Максимов подавился минералкой, долго то ли кашлял, то ли ржал, потом уставился на него с непередаваемым выражением умиления в больных черных глазах. Так, наверное, смотрят на описавшегося щенка. И лужа в наличии, и не пнешь как следует – жалко. Потом замолчал, переводя дыхание. Игорь в это время краснел ушами и думал, что бы теперь сказать – на этот раз умное. Потому что неудавшееся покушение и ночной разговор с Джоном его изрядно подкосили. Причем неизвестно, что из этого – сильнее. - Итак, давай по порядку, - отдышавшись, объявил Максимов. – Малолетнего и нерусского я даже комментировать не буду. Скажу лишь, что у меня фамилия настоящая, а ты этим похвастаться не можешь. Поспрашивай папу, кстати, как он тебя называл – уж наверняка, не Игорем. Дальше. Насчет ориентации – перефразируя тебя, от кого я это слышу? Теперь к главному. Кто, кого и у кого увел – момент спорный. Может, я скажу банальность, но это собаку можно увести. Или козу с веревки. А человека как уведешь? Не захочет – не уйдет. Захочет – уйдет. Но у тебя все какие-то животные вокруг, людей ты видеть пока не научился, царь зверей. И наконец, чистилище – неплохое слово. Гораздо правильнее того же ада. В чистилище можно и очиститься. Подумай об этом на досуге. - Вот как, - выдавил Игорь, который половину лекции пропустил мимо ушей – примеривался, не прибить ли все-таки Максимова прямо в машине. Да только запястье еще болело, напоминая, что кто кого прибьет – еще очень большой вопрос. - Кстати, а про «Лексус» и блядей по каталогу я уже однажды слышал, - спросил он по возможности миролюбиво. – Это какие-то обязательные атрибуты успеха? И вообще – я ни одного такого каталога не видел – они что, реально существуют и распространяются строго на основании выписки с банковского счета? - В интернет зайди, - хрюкнул Максимов. – Я с тебя не могу. Правда, что ли, ни разу блядей не заказывал? - Нет. Блядей и бесплатных хватает, зачем тратиться! А сам? - Бывало. Но быстро понял, что это все детские болезни левизны в коммунизме. - Где только вычитал-то такое! - В каталоге с блядями, конечно! Там на последней странице цитаты из классиков. Оба уже откровенно смеялись. Максимов, наверное, из сочувствия к блаженному, при условии, что таковая способность у него имелась, а Игорь – от давно ожидаемой и, наконец, прорвавшейся истерики. - Ладно, допустим, я понял, что ты кругом прав, - вздохнул Сергеев. – Дальше-то что? - Ты уже спрашивал. Я – в Москву. - А я? - А почему я должен это знать? - Но с какой-то целью ты мне все это показал! - Иногда люди делают что-то просто потому, что им прикольно, - подмигнул Максимов. - Твое «прикольно» и эти действия как-то не очень сочетаются. - Чужая душа – потемки. - Сумерки, - злобно поправил Игорь. – А может, мне поехать все-таки? - Гениально, - всплеснул руками Максимов. – Что ж не полететь-то сразу, покупай красные трусы, занавеску – и вперед! Игорь представил себя в таком виде, несущимся по небу неведомо куда, обгоняя реактивные истребители, и на некоторое время утратил способность разговаривать. Потом стало не смешно. - Зачем ты мне рассказал про Джона? – спросил он, наконец. – Чтобы я пошел и убился об угол? - Не вижу препятствий. Смотри, сколько тут углов, - Максимов обвел рукой просыпавшийся двор. Обитатели жилого комплекса выгоняли машины с подземных стоянок, прогревали те, что ночевали у подъездов, молодой полный мужчина в распахнутом кожаном плаще тащил куда-то упиравшегося ребенка в розовом комбинезоне, а крупный ротвейлер в наморднике – упиравшуюся невысокую бабушку. Жизнь кипела вокруг, только у Игоря она остановилась и замерла. - Серьезно, я не знаю, что делать! Говорить такое Максимову было немыслимо. Но переиграть его он не мог – пора было это признать. Осталось только бить в лоб и говорить прямо – в конце концов, Сергей как-то умудрялся, и при этом добивался своих целей. Чем он хуже? Этот вопрос Игорь себе задал зря, потому что тут же придумал, по крайней мере, пять пунктов. От их мысленного перечисления отвлек Максимов. - С чего ты взял, что меня это волнует? Мир не вокруг тебя вертится, Сергеев, ты же сам мне говорил, – он взял Игоря за плечо и доверительно заглянул в глаза. – Долг я тебе вернул. По «Транс-Азии» почти закончили, неделя – две – и на свободу с чистой совестью. Больше никакую роль в твоей жизни я играть не собираюсь. Говорю об этом прямо и на месте, чтобы ты не обольщался. - Ну, спасибо, конечно, - улыбнулся Игорь невесело. – И за откровенность, и за долг. Вот насчет свободы, ты, по-моему, погорячился. Какая может быть свобода с половиной этой дуры? - А что мне мешает ее продать? Ну, хотя бы тебе? – уже откровенно издевался Максимов. Или наоборот – не издевался. Игорь прочно забуксовал в трактовке того, что трактовке не подлежало – поведения Максимова. А не исключено, что внимание следовало обращать только на факты. Ведь псих действительно говорил прямо и откровенно – он вообще крайне редко обманывал. - Что будет с Джоном? – спросил Игорь, искренне надеясь на такой же прямой и честный ответ, как и те, которыми Максимов его наградил только что. Сергей пожал плечами. Лицо у него было какое-то каменное. - Я не предсказатель будущего, - сказал он тихо. – Могу лишь предположить, что если он сумеет выжить, то это будет уже совсем другой человек. Оставшись один, Игорь в первую очередь позвонил Горохову. Пока Гена долго не брал трубку, успел много чего передумать и наскоро подготовить какие-то слова, но когда доктор все-таки отозвался, язык отчего-то присох к небу. - Жопой ты, что ли набрал? – поинтересовался Горох в ответ на затянувшееся молчание. - Типа того, - вздохнул Игорь. – Гена, я, во-первых, хотел извиниться. - Божечки, да за что? - Ну, хотя бы за то, что полгода не проявлялся. Это не потому, что мне все равно, что там с тобой и остальными. Я просто привык, что у меня семьи, считай, и нет, и не умею жить, когда она есть. Я родителям года по два-три не звонил, и никакого дискомфорта от этого не испытывал. Понимаешь? - Вполне. Кстати, я тоже, наверное, должен извиняться… - Погоди, дослушай меня сначала, может, еще расхочешь, - попросил Сергеев. – Я тут выяснил кое-что про Татьяну. - Нет, это ты меня послушай, - перебил Горох. – Я тоже кое-что выяснил. - Ладно, рассказывай первый. - Ей ночью Женька звонил, - выдал Гена. – А утром она ко мне пришла и призналась, что он ей просто в нос дал, а все прочие события произошли несколько позднее, в клубе, куда она сдуру потом рванула. Говорил же ей, нехрен по этим клубам шастать! - Профилактика прежде всего, - посочувствовал Игорь. – Откуда звонил? - Да черт его знает, откуда, связь плохая была. Вроде, прощения просил. Так что твой звонок для меня, Игореша, ни разу не сюрприз. - А тебе не звонил? - Нет, скотина такая. Игорь знал, почему Джон позвонил именно Татьяне, но говорить Гене ничего не стал. Вряд ли Горох стал бы счастливее, думая, что Женя нашел возможность подать весточку всем, кроме родного брата. Эта мысль потянула за собой и другую: а ведь Максимову-то Джон звонил постоянно. Татьянин телефон тоже, выходит, помнил. А ему не набрал ни разу. И почему только через посредничество все того же Максимова он вообще решился с ним поговорить? Думать об этом даже не хотелось – очень уж многозначительными и обидными получались выводы, а обид Игорю уже и так хватило по горло. Пора было с ними что-то делать. Для начала Игорь решил извиниться перед Гороховым. Хотя бы даже из благодарности за то, что доктор никогда не бросал его в беде. Сергеев выдохнул и жизнерадостно спросил: - Как это, не сюрприз? Думаешь, мир поразила эпидемия раскаяния? - К несчастью, такого возбудителя пока не вывели. Ну, или я с ним еще не встречался. А если с этим не встречался врач «скорой», значит, этого не существует. - Спорная теория, - Игорь попытался вспомнить, что еще хотел Горохову срочно сообщить, но почему-то не смог. Голова не варила. - Зато эмпирически доказанная, - возразил Гена. – А если отвлечься от теорий, то спрошу прямо. Ты знаешь, где мой брат? - Нет. - Есть возможность поискать? - Есть, но плохая, - скривился Сергеев. – Прямо сказать, очень плохая. - Понятно. Ну, хоть идеи-то какие-то имеются? - Где-то идет война, - несколько невпопад сказал Игорь. – Только где? - Много где, - деловито подхватил Горох. – Ладно, чувствую, разговаривать ты особенно не настроен. Иди, спи, или чем ты там сейчас занят. Будут соображения – звони, делись. - Взаимно. - И еще, Игорь, - Гена вдруг закашлялся. - Ты когда приезжал, у тебя такой вид был, как будто ты всю родню схоронил, а завтра сам повесишься. Брось ты это. Ты не один. Семья у тебя все равно есть, не важно, родная или нет. Я от тебя не отрекался. И Витя тоже. И Сохатый. Захочешь когда-нибудь вернуться – возвращайся, - доктора снова скрутил приступ кашля, и на некоторое время речь прервалась – Игорю этого хватило, чтобы сглотнуть неведомо откуда взявшийся в горле комок, - Но мой тебе совет - не надо. - Я знаю, - неизвестно с чем согласился Сергеев. – Спасибо. Телефон замолчал. Игорь посмотрел на гаснущий осенний день за окном, перевел аппарат в режим «Полет» и свалился на диван, спрятав лицо в подушку. Обнаружив его глубокой ночью на лестничной клетке, загораживающим путь до квартиры, Максимов если и удивился, то не настолько, чтобы начать орать и чертыхаться. Лишь спросил негромко: - А просто позвонить не мог? Игорь сложил на груди руки. - В гости позовешь? - Не вижу выбора. Проходи. Сергеев наклонился и вытащил из-за перил небольшую спортивную сумку. Ее тут же заметил Максимов и покосился уже с явным неодобрением, но так ничего и не сказал. Отомкнул замок, толкнул дверь, пропуская Игоря вперед – у того на миг появилось нехорошее чувство, что он лезет по собственной инициативе в звериное логово – появилось и погасло. Максимов вполз в квартиру, шлепнул по выключателю. Нехотя зажегся свет. Игорь в дерганых всполохах замученной светодиодной лампы пытался понять, что с Сергеем не так – не торчит ли, к примеру, из него откуда-нибудь очередной кусок арматуры или, скажем, топор. Ничего такого не было, но Максимов выглядел уставшим и каким-то совсем незлым. В глубоко запавших глазах одна пустота маялась – и не могла найти выхода. Его такого было почти жалко. Почти. Игорь приткнул сумку в невидном углу, разулся, повесил на вешалку куртку. Все это проделал спокойно и неторопливо, хотя психовал порядочно. Максимов приготовления игнорировал, покидал как попало вещи, побрел на кухню, врубил там кран и, судя по звукам, пил воду, игнорируя существование стаканов. А может, на голову ее лил. Сергеев прошелся по квартире, внимательно огляделся – но искомого предмета не нашел. Синяя обшарпанная «Нокия», вчера валявшаяся на тумбе возле телевизора, на этот раз нигде не валялась. Утешал только толстый, перемотанный изолентой шнур зарядки, свисавший из приоткрытого ящика. Игоря кольнуло. Даже зарядка была той же самой. - Правильно, а какой еще ей быть? – одернул он себя. – Можно подумать, на этот проклятый телефон еще хоть что-то можно купить! - Долго будешь мяться? – позвал его из кухни Максимов. – Рассказывай, зачем пришел. Игорь ухмыльнулся, представляя себе, что сейчас скажет, а главное весь тот феерический пиздец, который обязательно должен последовать, но от плана решил не отказываться. В конце концов, разбираться с накопившимися обидами оказалось не многим сложнее, чем кромсать и выводить из-под удара по частям крупную, но безнадежно пропащую компанию. Максимов нашелся на кухне – мокрый, растрепанный, сидел на том же подоконнике, где Игорь обретался вчера, натирал лицо какой-то явно не предназначенной для этого тряпкой и вроде бы любовался огнями города, которые занимавшийся снегопад превращал в звезды. Очень Сергеев сомневался, что он их хотя бы видел. - Что такое? – тихо спросил он вместо того, чтобы рубануть с плеча и озвучить, что принес. Максимов вздрогнул. Посидел немного, продолжая упорно пялиться в окно, а Игорь ждал. Потом вдруг дернулся, захлопал себя по карманам – на этот раз, не толстовки с дебильной надписью, а вполне цивильного пиджака. Вытащил ту самую «Нокию», которую Игорь хотел упереть по тихой или потребовать в наглую, пригрозив остаться у Максимова жить до следующего джонова звонка. Повертел в руках, будто бы хотел погладить. Потом коротко усмехнулся и протянул Игорю. - Вали, Сергеев, - попросил он. – Историй сегодня не будет. - Вот тут ты ошибаешься, - мягко сказал Игорь, сунув «Нокию» в карман джинсов. «Нокия» не поместилась, норовила вывалиться, и девать ее было особенно некуда. Игорь хотел спрятать добычу в сумку, но сразу передумал – уходить не хотелось. Раунд он то ли выиграл, то ли Максимов знал все наперед и слил игру умышленно. Впрочем, на человека, способного на подобные выверты, Сергей этим вечером почему-то не тянул. Максимов был умным и злым, это Игорь признавал всегда. Чертовски умным и чертовски злым, а еще живучим, как стадо радиоактивных тараканов. И все это в возрасте, в котором сам Игорь еще восторженно ходил в офис и старательно подкатывал к Наде Козловой, надеясь на простое, теплое и обеспеченное будущее. Вот оно какое оказалось, будущее. Вполне обеспеченное, да где тепло? Возможно, как раз этот вопрос себе и задавал притихший, раздерганный какой-то Максимов, который Игоря вроде бы и выгнал, но ничего не сказал, когда тот никуда не ушел, а принялся бездумно возиться на кухне. Вытер разлитую везде воду, промочив при этом носки, набрал и поставил чайник, заглянул в холодильник – с предсказуемым нулевым результатом. Только свет включать не стал – хватало того, что просачивалось из окна, и горевшего синим чайника. Максимов на все это не реагировал, а Игорю вдруг помнилось дурное. Захотелось схватить психа за плечи и хорошенько встряхнуть – а вдруг бы и вытряс чего! На Максимова это, правда, никогда не действовало. Игорь знал. Ему даже нравилось, гребаному мазохисту. - Неймется тебе? – наконец, заметил его Максимов. – Что ты тут забыл? Телефон я тебе отдал. Хоть спи с ним теперь в обнимку. - Общаясь с тобой, я привык везде искать подвох, - честно поделился Игорь. – Поэтому начинаю думать… всякое. В основном плохое. Скажи мне – ты отдал телефон потому, что на него никто больше не позвонит? Или звонить уже некому? - Тебя бы это устроило? – вдруг спросил Сергей. – Это ведь решило бы очень много твоих проблем. Игорь подавился. Максимов слез с подоконника и вдруг оказался как-то уж слишком близко. На такую дистанцию к себе Игорь никого чужого не подпускал. Это было то критическое расстояние, за которым начиналось личное пространство. Его собственная зона отчуждения. Вторжение туда означало слишком многое. Игорь был не из тех, кого заласкали в детстве. Он знал эту свою слабость, и все панибратство сводил к непринужденному общению, а всякие там похлопывания по плечам и дружеские объятия не любил – в ступор они его приводили. Даже с девушками. А вот теперь на его территорию запросто ввалился Максимов. Стоял, не двигаясь – в глазах по-прежнему чернела страшноватая пустота. - Плохой способ уйти от ответа, - сказал Игорь, насилу отдирая от неба присохший насмерть язык. - Какой ответ тебе нужен? Как вылезти из всего этого чистеньким, как ты привык? – усмехнулся Максимов. Может быть, он заболел – от него не тепло шло, а настоящий жар. Может, как раз за этим и лил на голову ледяную воду, да только не помогло. - Не знаю я такого ответа, - добавил он, отшатнувшись. – Сам бы дорого за него дал. - Ты? – удивился Игорь. Максимов рассмеялся – смех походил на волчий бесприютный вой и царапал по нервам битым кирпичом. Он прошел по кухне, вытащил из ящика бутылку – почти пустую. Одним махом допил то, что в ней было – Игорь даже не успел разобрать, что – потом ударил бутылкой об раковину: во все стороны брызнули осколки, а в руках у Максимова осталось горлышко с острыми зубцами. Игорь дернулся, но бежать не спешил. Почему-то было интересно, а не страшно. Максимов встряхнул своим оружием – на сколотых гранях блеснула синева – посмотрел так, будто бы в первый раз видел, и вдруг мягко взял Игоря за плечо, а «розочкой» почти нежно провел тому по спине. Толстая ткань мастерки выдержала, хоть и затрещала. - Что ты творишь? – спросил Игорь. Страха по-прежнему не было, но тело превратилось в камень – все, включая даже и мозг. Сергеев хотел бы лихорадочно думать о том, как смыться и спастись – а творилось что-то явно недоброе – но вместо этого стоял истуканом, пытаясь спиной почувствовать, далеко ли от нее острые зубья разбитого бутылочного горлышка, а плечо плавилось от жара чужой руки. - Помнишь, я говорил, что не буду к тебе приставать? – подступив еще немного ближе, спросил Максимов. – Так вот, я передумал. Игорь криво улыбнулся. - Значит, ты уже НАСТОЛЬКО оголодал? - осведомился он не дрогнувшим голосом. Максимов задумчиво перехватил бутылку – выбросить не выбросил, но все-таки отвел подальше. - Нет. Просто хочу понять, - начал он, но передумал что-либо говорить. Выбросил, наконец, «розочку», перехватил Игоря освободившейся рукой, попытался развернуть к себе – и тут Сергеев, наконец, отмер. Он коротко ударил головой. Так, что у самого полетели из глаз искры, а горизонт ощутимо поплыл, но Максимов выпустил его и шлепнулся задницей на подоконник, где и остался сидеть, считая летавшие вокруг звездочки. - Давай лучше поговорим, - предложил Игорь, ногой пододвинув к себе табуретку. Сел, пытаясь унять головную боль и мощную бортовую качку. Максимов помалкивал. - Сергеев, я начинаю тебя уважать, - наконец, сообщил он. – Ты неубиваемый. - Забавно, я всегда про тебя так думал. - Правильно думал. Там полотенце где-то было, дай, а? Игорь послушно нашел полотенце, выполоскал под краном и сунул Максимову. Тот устроил его на переносице, откинулся на оконную раму и затих. - Что все-таки случилось? – спросил Игорь, плеская себе на лицо воду. Голова почти перестала кружиться, перед глазами прояснилось. А заодно вспомнилось, что надо дышать. - Что с Непомнящих? Ранен? Погиб? – допытывался Игорь. - Понятия не имею, - пробубнил из-под полотенца Максимов. – С чего такие мрачные мысли? - Не верю в твои хорошие намерения. - А я страшно не люблю ломать людей. - Серьезно? - Да. - Так что же, это ты меня сейчас ломал? - Нет, просто домогался, - пожал плечами Сергей. – Зачем ты мне нужен? - Вот и я по этому поводу в непонятках, - согласился Игорь. - А телефон я тебе отдал, потому что иначе от тебя было не отделаться. Поговори, если припекло. - И только-то? - Да. Игорь сдавленно рассмеялся. Максимову он так и не поверил. Да и не вязался его вид со словами. - А у тебя что стряслось? - Неважно. Стряслось и стряслось. Издержки моей ебанутой жизни. - Не хочешь говорить? - Не вижу смысла. - Хорошо, - Игорь встал, примериваясь, сможет ли дойти хотя бы до коридора, а в идеале – до припаркованного за территорией жилого комплекса «Туарега». И понял, что никуда не пойдет. - Ты когда ел-то в последний раз нормально? – спросил, приподнимая покрасневшее полотенце над головой Максимова. Тот сидел с закрытыми глазами, не обращая внимания на сильное носовое кровотечение, и безмятежно, по-детски совсем улыбался. - В общем, так, - объявил Игорь, взял полотенце и вытер окровавленное лицо. Занятие было бессмысленным, потому что кровь тут же набежала снова, и останавливаться не собиралась. - Я сейчас закажу пожрать. Поедим. Захочешь разговаривать – будем разговаривать. Нет – хуй с тобой. Я весь день только и занимаюсь тем, что пытаюсь здесь что-то исправить. Будет желание – помоги мне, нет – обижаться не стану. - Я не буду тебе исповедоваться, - дожевав, сообщил Максимов. – Давай лучше потрахаемся. Игорь старательно проглотил кусок мяса, в который только-только успел вонзить зубы, потом удостоверился, что тот прочно разместился в желудке и не собирается обратно, и уставился на Максимова, как на идиота. Тот себя идиотом признавать отказывался, сидел на полу между пустым контейнером из-под шашлыка и ополовиненной бутылкой коньяка, и спокойно и весело смотрел на Игоря. - Ты серьезно? - А что в этом такого? - Я не гей, - напомнил Игорь. - Я тоже. Максимов не выдержал и громко заржал, пихнул Игорю бутылку, а пока тот ее разглядывал, спер у него последний кусочек шашлыка и быстренько зажевал. - Да ладно, успокойся ты! – попросил он, расправившись с добычей. – О чем ты хотел поговорить, Сергеев? Давай, пока я сытый и добрый. Поговорим. А с утра бери свои манатки и выметайся отсюда, у меня и так уже передозировка. - Чего? - Тебя. - Да я хоть сейчас, - предложил Игорь и попробовал встать, но вслед тут же прилетела пластиковая вилка. – Хорошо. Я спрошу, а ты по возможности мне ответь – как так вышло, что Джона понесло на войну? Он что, в Чечне не навоевался? Или это был героический и красивый способ самоубийства, чтобы впечатлить меня или тебя? Или кого уж он там хотел этим удивить… Максимов хрюкнул. - Сам напросился, - предупредил он. – Будешь руки распускать – выебу.