Obvious Fact

Во вторник после обеда он затащил Шерлока в книжный магазин, чтобы найти для Гарри подходящий подарок на день рождения. Ну, то есть, подарок искал Джон, а Шерлоку был нужен самоучитель по набивке чучел. Минут десять они в тишине просматривали книги, а потом как-то так получилось, что они очутились в маленьком проходе спиной к спине, оба поглощенные собственными мыслями, но все еще чувствуя присутствие друг друга. Приятное, знакомое и даже дружелюбное. Шерлок, стоявший позади него, ощущался как теплый, едва сдерживаемый сгусток кинетической энергии, и Джон улыбался книге по нумизматике, которую держал в данный момент. Если год назад кто-то сказал бы, что он… Вдруг резкий звук разрываемой бумаги нарушил спокойствие их маленького уютного мирка. Джон вздрогнул и стал озираться в поисках источника шума: Шерлок захлопнул книгу и сейчас сминал в кулаке то, что выглядело в точности как вырванная страница. – Что ты делаешь? – прошипел Джон. Он огляделся по сторонам в поисках свидетелей акта вандализма, но, к счастью, поблизости не было ни покупателей, ни, боже упаси, владельца магазина. – Сгодится, – сказал Шерлок и с насмешливой улыбкой уставился на книгу в руках доктора: – Ты выбрал это? – Мы с Гарри собирали монеты, когда были детьми, – ответил Джон, прежде чем осознал, что совсем не он должен оправдываться в данной ситуации. – Ты только что вырвал оттуда страницу? – Последнюю, да. – Почему? – Потому что там никогда не содержится ничего важного, – сказал Шерлок таким тоном, будто это было очевидно и так. – Вообще-то, – поправил Джон, – большинство людей думает, что это самая важная страница в книге. – Большинство людей – идиоты. – Ладно, хорошо, а ты не возражаешь объяснить, в чем именно я заблуждался все эти годы? Шерлок остановился и стал пристально рассматривать его лицо. Джон понятия не имел, что друг надеялся там найти, но просто стоял и безропотно подвергался изучению. Иногда, имея дело с Шерлоком, военное прошлое было просто неоценимо. Это означало, что он рассматривал социальные условности как дополнение, а не необходимость. Шерлок хочет засунуть части человеческого тела в холодильник? Никаких проблем, лишь бы они не разлагались где-нибудь еще. Шерлок хочет устроить погоню за преступниками по улицам Лондона в три часа ночи? Всегда пожалуйста, только дайте захватить пистолет. Шерлок хочет стоять в личном пространстве Джона, дышать одним воздухом с ним и таращиться на его лицо? Чудесно, но только пусть позже расскажет, зачем. А Шерлок всегда рассказывал. Принижая или оскорбляя умственные способности других людей путем изложения никак не связанных между собой выводов и последующего осмеивания их неспособности сложить все воедино, он всегда объяснял Джону ход своих размышлений и отвечал на его вопросы. Окружающие видели, как Шерлок злоупотребляет его личным пространством, временем, чувствами, и считали это оскорбительным. Но Джон тоже мог злоупотреблять – умом и вниманием друга, которые, безусловно, являлись для него самыми ценными ресурсами. А Шерлок мало того что позволял, он приветствовал этот факт и с удовольствием посвящал Джона в тонкости своего мышления. Да, со светскими условностями было туговато, но зато существовало уважение. Очень немногие люди понимали это, но, как и сказал Шерлок, люди были идиотами. – В большинстве книг, – пустился в объяснения Шерлок, – последняя страница суммирует все предшествующее содержание, упрощая его для примитивных умов, которые днем с огнем не уловят общий смысл. Если это не тот случай, тогда там, как правило, автор восхваляет сам себя за идею, утопая в собственной значимости и достижениях, как если бы написание книги являлось подвигом, и я должен бы быть благодарен за одну возможность прочесть ее. Это еще не беря во внимание тот факт, что мне редко попадались книги, чуть менее бессмысленные, чем наполовину. Джон улыбнулся, как всегда наполовину позабавленный, наполовину озадаченный тем, с какой легкостью Шерлок подрывал основы мироздания. Даже книга становилась не просто книгой, а чем-то, что можно разобрать и сложить заново, меняя образ человеческого мышления. Однако… – А если на последней странице все-таки окажется что-то важное? – спросил он. – Что, если вся книга подводила к одной-единственной мысли, которую ты никогда не узнаешь, потому что вырвал страницу еще до того, как прочел ее? Шерлок издевательски усмехнулся: – Ты полагаешь, что я не смогу самостоятельно сделать вывод, имея в распоряжении всю остальную книгу? Ты это серьезно, Джон? – Нет, – ответил он. – Я бы не удивился, сделай ты это по одной обложке. Ну, для девяноста девяти процентов существующих книг. Как и людей. Но мне интересен оставшийся один процент. – А что с ним? – то, что Шерлок перестал даже моргать, подсказало Джону, что великий ум пересматривает свою точку зрения. Как остальные могли не замечать власть, уважение, бесконечную привлекательность этого? Подобное внимание гения воистину опьяняло. – Просто, ты же не с потолка идеи берешь? – спросил он. – Конечно, нет. – Ты используешь доказательства. Ты используешь улики. А что, если очень важная улика находится именно на последней странице? – предположил Джон. – Ты не сможешь сделать верное заключение, основываясь на неполной картине. И ты даже не будешь знать, насколько это важно, пока не дочитаешь. Что ты будешь делать тогда? – Куплю другую книгу. – Да, но если не будет других книг? Шерлок округлил глаза. – Это третье издание. Существуют тысячи других книг. – Мы говорим не об этой книге конкретно. Мы теоретизируем. Что, если вдруг твой экземпляр гипотетической книги будет последним, а жизненно-важная улика, самое необходимое тебе доказательство окажется на странице, которую ты вырвал? Что, если ты никогда не узнаешь правды, потому что выбросил тот листок, и загадка останется неразгаданной? Тебе не кажется, что ты от этого с ума сойдешь? Шерлок сжал губы в тонкую белую линию, и окружающие могли бы решить, что тот злится. Но он знал, что Шерлок отчаянно пытается придумать что-то, что бы опровергло доводы Джона. Он увидел момент, когда Шерлок сдался, готовый признать, что заурядный и среднестатистический Джон Ватсон в чем-то прав. Шерлок никогда не отмахивался от фактов, если его сосед указывал на совершенные ошибки в умозаключениях, но это отнюдь не значило, что ему нравились подобные ситуации. Шерлок посмотрел на смятую страницу, которую все еще держал в руке. Через секунду он тряхнул головой и с кислым видом передал ее Джону: – Вот. Сохрани это. В будущем оно может мне понадобиться, – он сардонически усмехнулся. – В конце концов, нужно быть во всеоружии на случай литературного апокалипсиса размаха Александрийской библиотеки. Джон взял листок, и Шерлок с кривой улыбкой пошел оплачивать покупку. Поймав себя на том, что все еще смотрит на его удаляющуюся спину, Джон переключил внимание на отвоеванную страницу. Он сунул книгу по нумизматике подмышку, тщательно разгладил лист, а потом сложил его ввосьмеро и опустил во внутренний карман пиджака. Вдруг он все-таки понадобится Шерлоку.