* * *
Пять минут восьмого. Хроме опаздывала. Фран поёжился. Хорошо, хоть куртку надел – свежо если не сказать прохладно. И даже присесть негде. Цивилизованная страна называется – не могли скамеечки поставить! Пятнадцать минут восьмого. — Фран, - вдруг окликнул его чей-то голос. — Ну наконец-то! – Фран обернулся и увидел, как со стороны ворот к нему приближается какая-то фигура. – А теперь объясни… И тут он понял, что эта девочка никак не может быть Хроме. Во-первых, потому что блондинка с кудрявыми волосами, во-вторых, значительно ниже ростом, в-третьих, оба глаза на месте, в-четвёртых, девочка заметно хромала, приволакивая при ходьбе правую ногу, обутую в высокий шнурованный ботинок. На незнакомке было длинное кремовое платье в клетку, с кружевным воротничком и оборками на рукавах и подоле. Кучерявую головку венчал небольшой отделанный кружевом чепец из той же ткани, что и платье. Странная девочка посмотрела прямо в глаза Франу, и он только тогда заметил, что незнакомка вся какая-то нереальная, призрачная. Кожа бледная, глаза блестят, словно от слёз. — Прости за обман, но мне пришлось пойти на это, чтобы предотвратить страшное несчастье… Она потянулась к нему, как будто хотела взять Франа за руку, но он не почувствовал прикосновения. Рука девочки прошла сквозь его руку, и страшный, смертельный холод проник ему в сердце, перехватив дыхание и заставив стиснуть вот-вот готовые начать отплясывать чечётку зубы. Конечно, логичнее было б всё-таки выслушать, что ему скажут, но ноги будто сами собой несли его с кладбища. — Пожалуйста, не уходи! Это очень важно! Но Франа уже и след простыл.* * *
Непонятно, каким образом ему удалось добраться до замка и ни разу не упасть, но факт оставался фактом – он сделал это. Одним духом взлетел по лестнице на третий этаж и, лишь захлопнув дверь своей тёплой и уютной комнаты, позволил себе остановиться и перевести дыхание. На прикроватном столике приветливо горел ночник. «Надо же! И постель расстелили. Вот это сервис!», - с благодарностью подумал Фран, поспешно разделся, нырнул под одеяло и… содрогнулся от ужаса, когда сообразил, что постель его уже кем-то занята. — А-а-а-а-а! – завопил он, и тут чья-то рука зажала ему рот. — Ишь ты, как разорался! А на вид тихоня тихоней. Ну и что ты тут делаешь, паж? — Семпаай, - выдохнул Фран, убирая руку Бельфегора со своего рта. – Нуу я вообще-то думал, что это – моя комната. Ошибочка вышла. Кстати, почему вы меня пажом назвали? — А кто же ты? Служишь при принце. Значит, паж. С этими словами Бельфегор рассмеялся, заливистым и будто слегка истеричным смехом. Фран с подозрением уставился на семпая. Вроде и интонации знакомые, и смех, и причёска. Хотя насчёт причёски он не стал бы так однозначно утверждать, поскольку волосы Его Высочества торчали из-под какой-то странной штуковины, не то ночного колпака, не то чепца. Больше всего сие творение рук неведомой модистки напоминало вариацию шапки Мармона, только белую. Из-под густой длинной чёлки виднелся нижний край отороченной оборочками маски для сна. Шея забинтована. На левой руке – широкий кожаный браслет с очень интересной застёжкой: цепочка с палочкой на конце, вставляющаяся в кольцо. У семпая такого точно никогда не было. Но что не понравилось Франу больше всего, так это кольцо, а вернее, колечко, на мизинце правой руки, крошечное серебряное с неразборчивой надписью. Иллюзионисту хватило одного взгляда, чтобы понять – это отнюдь не безделушка. Вот только… — И чего уставился? Не нравлюсь? – прохладные пальцы принца с неожиданной силой схватили его за подбородок. – Учти, будешь мешать – убью! А было б жаль – ты такой милый… Принц нагнулся к нему с не предвещающей ничего хорошего усмешкой, и тут за стеной, где-то совсем рядом, зазвучали шаги. Ни в коридоре, ни на улице, именно за стеной. — Ой-ой-ой! Если он меня здесь увидит, это будет очень, очень плохо… — Да что это, в конце концов, значит?! – возмущённо воскликнул Фран и робко добавил: — Джил-самаа, это вы? Принц в ответ снова засмеялся. — Меньше знаешь – крепче спишь, - шепнул он, и рука его коснулась губ Франа нежно, как в поцелуе. – Спи-и…* * *
— Вы меня, конечно, извините, - сказал, обращаясь к проходившему мимо Оргельту, бургомистр Штейер. – Я понимаю, что у Его Высочества может быть много дел и помимо того, ради которого он меня сюда вызвал. Только меня должны были принять в семь вечера, а уже половина восьмого. Оргельт взглянул на часы: — Действительно, полвосьмого. Обождите, пожалуйста. Сейчас доложу. Его Высочество, верно, запамятовали. Он произнёс это подчёркнуто вежливо и бесстрастно, как и полагалось дорожащему своим местом дворецкому, хотя в глубине души Оргельт отлично знал: Джил-сама не из тех, кто забывает о назначенных встречах. Стало быть, что-то случилось. О том, что именно могло произойти с его господином, Оргельт старался не думать…* * *
— Бел-сама, проснитесь! Пожалуйста! Что-то холодное коснулось щеки Бельфегора, и он открыл глаза. Голова кружилась, перед глазами витала какая-то муть. Где-то совсем рядом ласково потрескивало пламя. Ласково?! Горел полог кровати. Очень хорошо так горел, качественно. Как говорится, ещё б немного… Бел стремительно (насколько позволяла рана) вскочил с постели, сорвал горящий полог и бросил его на пол. Чем бы потушить? На глаза попалась ваза с цветами. Безжалостно выкинув из неё свежие, видимо, недавно срезанные розы, Бел выплеснул воду на ткань. К счастью, ваза была большая и воды хватило. Ну ладно. Пожар, в котором никто не пострадал, вроде и за пожар-то не считается, настораживало другое: гений Варии обычно спал очень чутко - профессиональная, так сказать, привычка – вскакивал при малейшем шорохе. Так каким же образом кому-то удалось незаметно войти к нему в комнату и поджечь полог? Взгляд невольно пал на поднос с чайной чашкой и слегка подсохшими пирожными. «Так вот в чём дело! Ну Джил… И какую дрянь ты подсыпал мне в чай?». Горя желанием поскорее это выяснить, Бельфегор потянул за ручку двери. Тщетно. Дверь даже не шелохнулась. «Ещё и дверь запер, гад!». Впрочем, посмотрев в замочную скважину, Бел сразу воспрянул духом: ключ был в замке. Стало быть, ещё не всё потеряно…* * *
В коридоре он столкнулся с Оргельтом и несколькими дюжими молодцами, которые посредством постамента, на котором ещё недавно стоял бронзовый бюст какого-то малоизвестного предка Их Высочеств, пытались выбить дверь, ведущую в личные апартаменты его обожаемого братца. — Что случилось? — Бел-сама… Его Высочество… Он заперся изнутри и не открывает… Бел постучал по двери костяшками пальцев, провёл подушечками по потемневшим от времени древесным завиткам. — Бесполезно. Только взорвать. И то не факт, что с первого раза получится. Джил, открывай! Это я! Твоя попытка покушения позорно провалилась! В ответ – ни звука. — И часто он так запирается? — Никогда! Точнее закрывался, конечно, но всегда открывал, когда стучали. Взорвать, говорите? В подвале, кажется, был бочонок с порохом… Бел только головой покачал. «Надо же. Ши-ши-ши! В самом деле взрывать собрался. И дверей не жалко. А я, признаться, и забыл, что у моих соотечественников напрочь отсутствует чувство юмора». — М-м-м, думаю, не стоит… Пока («Хаято бы сюда! Вот бы он повеселился! Ши-ши-ши!»). Оргельт, ключи у вас? Можете открыть дверь в соседнюю комнату? — Конечно. Но зачем? – дворецкий и так-то соображал туговато, а уж когда был взволнован… — Не получается в дверь, попробуем в окно. — Но, Бел-сама, ведь третий этаж! А, стоит сказать, потолки в замке были четырёхметровыми. Вот и считайте, на какой высоте от земли находился этот пресловутый третий этаж…* * *
Было очевидно, что ни Оргельт и ни один из его помощников на роль форточника-домушника не годятся. Да им и по карнизу-то не пройти. «И зачем я это делаю, скажите на милость?». Тщательно взвесив все «за» и «против», Бельфегор позвонил Мармону. Иллюзионист ответил нескоро, и голос у него был довольно сердитый. — Алло… — Привет, Вайпер, - бодро начал Бел. — Мармон я, - привычно проворчали в трубке. – Слушай, Бел, тебе вообще известна такая вещь, как часовые пояса? Там, где я сейчас нахожусь, четвёртый час ночи, между прочим… — Ой, извини. Я думал, ты в Италии. — Ладно уж. Говори, что надо. — Э-э-э, ну-у… Просто хотел твой голос услышать. — Ты там что, с дубу рухнул?! – возмутился Мармон. — Вообще-то нет, но могу, и очень скоро. Ши-ши-ши! Только не с дуба, а с карниза. Ну я пошёл. Ты прости меня, если чем обидел. Приноси цветы на мою могилку. — Стой, Бел! Куда это ты там пошёл? Повтори, пожалуйста, я не понял! Но Бельфегор уже отключил мобильник. — Эх, ну ладно… — Бел-сама, а может, не надо? «Если б вы этого сейчас не сказали, я бы ещё, может быть, и передумал…». Мрамор карниза оказался слишком холодным для его босых ног, но возвращаться не хотелось. «Что ж, половина пути пройдена. Ещё чуть-чуть…». Окно, как он и предполагал, оказалось запертым. Форточка – тоже, но, к счастью, не на шпингалет. Кое-как её открыв (и при этом едва не навернувшись с карниза – наблюдавшие данную сцену слуги глухо застонали), Бельфегору удалось протиснуться в помещение. — Только не говори мне, что задремал…, - пробормотал он, подходя к стоявшей посреди апартаментов ванне, и замолчал, увидев бледное лицо Расиэля. Точнее не просто бледное, а побелевшее, как воск. Вода под чёрными, чайными и нежно-розовыми лепестками роз была багрово-красной…* * *
Последующие действия заняли от силы минуту: Бельфегор открыл дверь и, прежде чем Оргельт и иже с ним ворвались в комнату, вытащил тело брата из ванны и затянул на его руке жгут. — Джил-сама! Как же так! – запричитал дворецкий. — Звоните врачу! — Но ведь он уже спит… — Разбудите! Или у вас, в самом деле, появится повод для причитаний! Да, и скажите ему: нужно переливание крови. Пусть аппаратуру захватит… Оргельт умчался. Пользуясь его отсутствием, Бел отвесил Расиэлю несколько звонких пощёчин. — Б-Бел… За что? – простонал тот. — Живой, значит. Только попробуй мне тут сдохнуть, тварь! Из гроба подниму и повторно упокою! А потом ещё раз подниму и снова… Чтоб ты знал, проклятый…, - Бельфегор несколько раз ударил кулаком по кровати, на которой лежал брат, и затих, уткнувшись лицом в одеяло. Только плечи его едва заметно вздрагивали, когда рука Сиэля легла ему на затылок…