Из секретного онлайн-дневника Франа.
…По правде говоря, столицу N. Хорнбург и столицей-то назвать сложно. Обычный старинный городок. Небольшой, уютный, тихий, с узкими улочками и мощёными камнем мостовыми. Здесь нет небоскрёбов и широких проспектов, развлекательных центров и торговых комплексов. В центре городка расположен собор, на рыночной площади – ратуша, неподалёку – хорошенький маленький вокзальчик, похожий на раскрашенную деревянную игрушку… Мы были на полпути к фуникулёру, когда нас застиг дождь. Меньше чем за минуту мы промокли насквозь; подгоняемые холодными струями, выбрались из переулка на улицу, и вот тут-то нас с ног до головы окатила водой промчавшаяся мимо карета. Романтика, чтоб её! Хорошо ещё, что вода была относительно чистой…* * *
— Ну и где тебя черти носили? – не оборачиваясь, буркнул Бельфегор, когда Фран показался в дверях. — А вы что, их тоже видите, семпаай?! – с притворным удивлением осведомился Фран. – Я думал, на это - пчхи! - только Учитель Мукуро способен. — Отвечай по существу, лягушка, или лягушачьи лапки, которые ожидаются на обед, будут твоими лягушачьими лапками! — Вам лишь бы угрожать… Нуу, сначала спал, потом на вокзал поехал, чтобы одного человека встретить, затем под дождик попал… А-апхи! Вам всё в подробностях расписать? Включая посещение отхожего места? А на обед что, в самом деле, лягушачьи лапки? — Нет! — Тогда зачем… — Бел, с него же вода ручьём течёт, - вмешался Расиэль. - Иди к себе, Фран. Прими душ и переоденься. Я распоряжусь, чтобы тебе горячего молока принесли и… Что ты будешь на завтрак? — А я могу выбрать? Что ж. Тогда мне кофе с молоком и сахаром, омлет и гренки. — Да, и пусть завтрак сюда подадут, - добавил Бел. – Поговорить надо. А ты ешь, ешь. Врач сказал: тебе нужны силы, чтобы восстановиться после такой потери крови. — Фу, Бел. Ты же знаешь, я не люблю гречку. — Конечно, знаю. Ешь, давай. — Изверг! — И-ши-ши-ши! «Э? Я не понял. Они помирились что ли?». — Извините, что вмешиваюсь в вашу семейную идиллию, но… — Ну что ещё, лягушонок? — Ты ведь его даже не выслушал, Бел… — А ты молчи! Вина красного, что ли, выпей. Тоже, говорят, полезно. И чего там, Фран? Я тебе внимательно слушаю. — Бел-семпаай, вообще-то я обращался не к ваам… — Ну вот… — Джил-самаа…Там, внизуу… В общем, нельзя ли распорядиться приготовить ещё одну комнату, ну и завтрак, конечно? — Это для кого же? – снова вмешался Бельфегор. — Для Хроме Докуро…* * *
— Но зачем ты вообще пошёл на кладбище, Фран? – недоумённо спросил Расиэль. Разговор происходил в кабинете. Тёмные деревянные панели стен, кожаная обивка дивана и кресел, огромный старинный письменный стол с подставкой под чернильницу, тяжёлые гардины красного бархата. Строгая деловая обстановка. На диване, уронив голову на шёлковые подушки, лежал Расиэль, всё ещё очень бледный, но твёрдо решивший не менять свой обычный распорядок дня. С утра он уже переговорил с бургомистром Штейером насчёт фестиваля и извинился за то, что не смог принять его вчера. А потом в кабинет заявился Бел и пробыл там, пытаясь накормить брата гречневой кашей, до тех пор, пока в дверях не возник Фран. И вот теперь оба принца, Оргельт, Фран и Хроме (двое последних были облачены в купальные халаты и завтракали) расположились вокруг небольшого столика, чтобы обсудить недавние события. — Да, кстати, Хроме, - вдруг спохватился Фран. – Когда в следующий раз будешь писать мне записку, не указывай моё полное имя – я и так знаю, как меня зовут. Хроме озадаченно взглянула на Франа: — Но я и не писала твоё имя, Фран. Ни полное, ни краткое! — То есть как это не писала? – Фран поднялся и, доковыляв до вешалки, принялся что-то искать в карманах висевшей на ней куртки. – Я точно помню, что имя было. Наконец записка нашлась – помятый листок бумаги, на котором чёрным (а точнее синим) по белому было указано имя Франа, его фамилия и… Хроме испуганно перевела взгляд с Франа на записку и снова на Франа. — «Встретимся в 7:00 PM на замковом кладбище, возле могилы Ювель Гарц»? Фран, клянусь тебе, я понятия не имею, что всё это значит! Записка действительно моя, я отправила её с совой. Но я просто написала: «Встретимся в 7:00», без «PM» и «на кладбище». Ведь поезд прибывает на вокзал в семь утра. К тому же почерк, которым это написано, отличается от моего. — Потому я, собственно, и пошёл тебя встречать. Хоть помощник из меня тот ещё… — Вот именно, - вмешался Расиэль. – Надо было машину взять. В следующий раз, когда захочешь куда-нибудь пойти – обращайся к Оргельту, он распорядится. — Значит, ты веришь, что я тут ни при чём? – Хроме умоляюще посмотрела на Франа. — Да, Хроме, верю. Хоть я и не очень хорошо тебя знаю, в людях я разбираюсь, и могу с уверенностью утверждать - на подлость ты неспособна. Кроме того, тебе доверяет Учитель Мукуро. А это дорогого стоит. — С-спасибо…, - Хроме смутилась и покраснела. — Что ж. С запиской вроде разобрались. А теперь, - Расиэль взял в руки вчерашнюю фотографию. – Бел, Фран, взгляните. Ничего странного не замечаете? Бельфегор индифферентно скользнул взглядом по снимку. Зато Фран… — Боже мой, это она! – испуганно прошептал он, и в его огромных матово-зелёных глазах отобразился страх. – Джил-сама, это она, та самая девочка, которую я встретил на кладбище. Ювель Гарц. — Девочка-привидение? Где? – Хроме перегнулась через плечо Франа, чтобы посмотреть. — Е-рун-да! – бросил Бел. – Привидений не существует. А это - наверняка фотошоп. Кстати, на моей фотографии её нет. — На моей – тоже, - дрожащим голосом произнёс Фран, вынимая из кармана распечатанный конверт. – Ничего не понимаю. Кому понадобилось пририсовывать к вашей фотографии лицо этой девочки? Кто вообще такая эта Ювель Гарц? Расиэль осторожно извлёк снимок из стиснутых пальцев Франа и долго, пристально вглядывался в него. Снимок как снимок. Ни следа бледной светловолосой девочки в правом верхнем углу. — Не знаю, что и ответить на твои вопросы, Фран, - серьёзно промолвил он, - но я не меньше тебя хочу это выяснить. Теперь в его руках были две фотографии. Перевернув их, Расиэль обнаружил, что на его фотографии написано имя Франа и наоборот. Наверно вчера, когда Оргельт принёс конверты, они их перепутали. — Взгляни, Фран, похоже, у тебя оказался снимок, предназначенный мне. А на моём написано твоё имя. Мне, конечно, всё равно, где чей снимок, но вдруг… — Ну конечно! – воскликнул Фран. – Теперь всё сходится. Ювель пыталась войти со мной в контакт: добавила слова к записке, возникла на снимке, а потом и сама появилась у своей могилы. По-моему, всё ясно, как дважды два. Духи умерших являются тем, кому суждено умереть… Он произнёс это спокойно, хотя и очень печально. — А вот в этом ты заблуждаешься! – неожиданно громко и горячо возразил Расиэль и, схватив иллюзиониста за руку, развернул её вверх ладонью. - Смотри, какая длинная и глубокая линия жизни. Определённо долгожитель. Кроме того, ты уверен, что это была не иллюзия? — На все сто. Иначе, зачем мне было от неё удирать. — Вздор! – фыркнул Бел. – Просто у лягушонка нет алиби на тот вечер. Вот он и выдумал эту миленькую историю с привидением. А слова… Хм. Наверное, сам же и приписал. Да и фотографию он, если хорошенько подумать, мог тебе подсунуть. Не так уж это и сложно. Тем более для иллюзиониста. — И зачем мне, по-вашему, это было нужно, семпаай? – спросил Фран, тихо и, казалось бы, равнодушно, но Расиэль почувствовал, что парнишка оскорблён до глубины души. — Ши-ши-ши! Ну откуда же мне знать, зачем ты хочешь меня убить. Или Джила. Или нас обоих. У тебя, кстати, обувь какого размера? Возле ванны, в которой чуть было ни почил мой любимый братик, обнаружились следы чьих-то маленьких задних лапок. Не исключено, что твоих. Расиэль поморщился: — Ну, с «любимым» ты, допустим, загнул. Ты всегда меня ненавидел, Бел. — Исключительно из-за того, что тебя так обожали все остальные, ты, низкая двуличная тварь! — Перестань, Бел, ты ведёшь себя как маленький. Вот зачем ты опять завёлся? Мы ведь вроде всё выяснили. Кстати, да будет тебе известно, алиби у Франа всё-таки есть. Вернее мы в любую минуту можем проверить достоверность его слов, посмотрев записи, сделанные камерами наружного наблюдения. — Что?! В замке установлены камеры? С каких это пор? И почему я ни одной из них не видел? Расиэль усмехнулся: — На Мельфиоре, допустим, тоже не худшие специалисты работали. Ну так что, удостоверимся? Бельфегор только пожал плечами. Расиэль взял с полки кольцо-печатку с выгравированным на ней гербом и короной, вызвал Пламя Предсмертной Воли и, сжав руку в кулак, коснулся печаткой глаза резной летучей мыши над диваном. И в то же мгновение часть настенной панели отползла в сторону, явив взорам огромный сенсорный экран, поделённый на множество маленьких экранчиков. Протянув руку, Сиэль лёгким касанием пальцев задал нужную дату и время. — Вот, пожалуйста, пресловутые 7:00 PM. Фран на кладбище, - о том, зачем вообще было устанавливать камеры на кладбище, история умалчивает… 7:05, 7:10, 7:15… Фран весь напрягся. Сейчас, сейчас они увидят… Но ничего не произошло. Вернее было заметно, что Фран на экране как-то странно себя ведёт, потом срывается с места, убегает с кладбища и… И тут чьи-то руки опустились Франу на плечи. Бельфегор, чтоб его! — И-ши-ши! И где же твоё привидение, лягушонок? — Бел-семпаай, я, если вы не заметили, пока во плоти, так что моё привидение вы, надеюсь, увидите ещё не скоро. Только вы не переживайте. Вот стану призраком, буду являться вам каждую ночь, цепями греметь, стонать и так далее. Может вам хоть тогда стыдно станет. Кстати, то, как он врывается в чужую комнату, тоже вот-вот должно было появиться на одном из экранчиков. При мысли об этом Франу самому стало стыдно. Он, конечно, припомнит семпаю и дурацкую кружевную шапчонку, и приставания, но позже, когда они останутся наедине. Однако каково же было удивление Франа, когда выяснилось, что дверью-то он как раз не ошибся. Комната, бесспорно, была его собственной. Да и ключ в замок какой-то другой комнаты, скорее всего, не подошёл бы. Фран ворвался в неё и захлопнул за собой дверь. Всё. — А теперь понаблюдаем за нашими апартаментами… Голоса доносились как бы издалека. Шурх-шурх… Весёлым вихрем кружатся опавшие листья. Вверх-вниз мечутся на ветру ветки деревьев. Две метлы неспешно и деловито метут аллею парка. Зачем? Такой ветер. Сердитый, свистящий, ревущий. Он развевает волосы, и мётлы рвутся из рук, словно просясь в полёт… — Э, да лягушонок уснул! Ши-ши-ши! — Тише, Бел. Не шуми. Пусть спит…* * *
Есть такое существо – горничная. Тихое, скромное и незаменимое (по крайней мере, до тех пор, пока производство мини Мосок ещё не поставлено на поток). Горничные наводят чистоту в комнатах: смахивают пыль с мебели, пылесосят, меняют несвежее постельное бельё на свежее и так далее. К «и так далию» в данном конкретном случае, видимо, относился и целый ряд непредусмотренных трудовым договором действий. Наблюдение за заваривающим чай Оргельтом и подмешивание к заварке какого-то подозрительного порошка, проникновение в комнаты Расиэля и Бельфегора и таинственное исчезновение в неизвестном направлении. — Обрати внимание, - Бел ткнул пальцем в экран, - она вошла к тебе в комнату, а как вышла – неизвестно. Я просмотрел запись вплоть до того момента, когда в дверь начал ломиться Оргельт. Ничего. А вот она выходит уже из моей комнаты и замыкает дверь на ключ. Как, спрашивается, она внутри оказалась? — Может через окно? – неуверенно предположил Расиэль. — Я бы, может, с тобой и согласился, будь наши комнаты рядом. А так ей нужно было обогнуть башню. Прямо не горничная, а женщина-кошка какая-то. Ши-ши-ши! Кстати, кто такая? Ты её узнал? Расиэль отрицательно покачал головой. — Нет. Девушка как девушка. Среднего роста, светленькая. Не полненькая и не худышка. Да наши горничные практически все такие. — А увеличить нельзя? — Можно. Но картинка расплывётся. Разрешение не слишком хорошее. Да и чего ты хотел. Это всё-таки камера видеонаблюдения, а не домашний кинотеатр. — «Мельфиоре», «не худшие специалисты», - передразнил Бельфегор. – И где они теперь, эти Мельфиоре? Тебя спрашиваю, герр Фальшивый Погребальный Венок. — Бел… — Что? — Спасибо тебе. — И-ши-ши-ши-ши! Какой ты всё-таки глупый, братец. Почему я, думаешь, спас тебе жизнь? Потому что я такой добрый? Вовсе нет. Просто мне хочется понаблюдать, как ты сдохнешь. Медленно, мучительно и окончательно. Ну как? Жалеешь о том, что сказал мне «спасибо»? Что ответил Расиэль, так и осталось тайной.* * *
Одна нога босая, другая – загипсованная. Длинная белая ночная рубаха. Такую в наше время разве что в фильмах и увидишь. Про викторианскую эпоху. Держа в руке свечу и опираясь на костыль, Фран медленно вошёл в зал и остановился перед зеркалом. Бледное, юное, ещё совсем мальчишеское лицо, неизменно задумчивое и печальное. Неровно постриженные бирюзово-зелёные волосы. Огромные матовые бутылочного цвета глаза под чуть тяжеловатыми веками. Маленькие чёрные треугольнички под глазами. Что заставило его прийти сюда средь ночи? Догадка? Предположение? Пальцы скользнули по пыльной раме зеркала. «Да-а, похоже, здесь нечасто прибираются…». Хотя, с другой стороны, если б горничные добросовестно выполняли свои обязанности, он бы никогда не нашёл то, что искал. Порох. На нижнем краю рамы одного из зеркал. Но кто…? Бросив мимолётный взгляд в зеркальную глубину, Фран вдруг увидел за своей спиной… Бельфегора. В такой же, как у него, белой рубахе до пят и… «О-о-о, опять эта глупая шапочка! У семпая прямо-таки страсть к нелепым головным уборам. И как он только в ней спит? Ведь рюшки наверняка мешают…». Да и реальный ли это Бельфегор? Может сон или мираж, или это Фран сошёл с ума. Сумасшедший иллюзионист – хм, наверно, это что-то ужасное… Отражение принца между тем словно качнулось и приблизилось. Шаг, другой… Фран застыл, не в силах ни повернуться, ни произнести что-либо. Он, как заворожённый, смотрел на отражение семпая. Отражение, как ему казалось, смотрело на него (хотя наверняка это утверждать было нельзя, поскольку глаза принца, как обычно, скрывала чёлка). А затем губы зазеркального Бельфегора раздвинулись в улыбке, принц ещё больше приблизился, наклонил голову, и Фран увидел общую картинку, поразившую его своей красотой: две юношеские головы с ниспадающими до середины шеи волосами – зелёными и белокурыми – изящно склонённые друг к другу. Фран и думать забыл, что одним из этих волшебных созданий является он сам. Потом плавным, едва уловимым движением принц ещё больше склонил голову, и Фран ощутил прикосновение губ на своей обнажённой шее. Всё затрепетало у него внутри, но отражение осталось невозмутимым, разве что во взгляде мелькнуло лёгкое удивление. Принц неторопливо выпрямился, адресовал Франу одну из своих загадочных улыбок и исчез столь же бесшумно, как и появился.