Там, где синие горы...

      Ледяные капли падали на голову Франа, смачивая волосы и щекоча шею. Брр! До чего же холодно. Фран мотнул головой, стряхивая с ресниц студеную морось, и лишь после этого открыл глаза. Он лежал на садовой скамейке. Закутанный в одеяло и с подушкой под головой, но всё-таки… Октябрь месяц как-никак. Ничего удивительного, что он замёрз.       Скамейка располагалась в конце заросшей аллеи и опиралась спинкой на ажурную кованую решётку, густо увитую плющом и виноградом. Лощёные листья и гибкие стебли этих растений и защищали Франа от дождя. Правда, до поры, до времени.       — Ну что, паж? Выспался?       Его Высочество сидел на краю скамейки. Правая нога закинута на левую. Густые, золотистые, как спелая рожь, волосы ниспадают на лицо. На устах – улыбка, на коленях – книга.       — От вас так хорошо па-ахнет, - Фран сладко потянулся, размышляя о том, как мало ему, в сущности, нужно для счастья: воздух, свет и… И чтобы семпай был рядом!       — Нравится? «Iris Nour» от Yves Rocher [«Чёрный ирис» от Ив Роше (франц.)] - мой любимый аромат.       «Любимый? Эм. Что-то не припомню…».       — Бел-семпаай, а заче-ем вы меня сюда принесли-и? Совсем даже не смешно-о…       — Тсс, - принц приложил к его губам палец и адресовал Франу такую улыбку, что тот сразу замолчал. – Так-то лучше. А теперь сиди и жди. Сейчас дочитаю страницу и… И займусь тобой.       И опять это странное чувство, будто семпай…       Впрочем, одет он вроде так же, как и позавчера: шорты, сапожки, чёрное кружево маски под чёлкой. Полосатая кофта задралась, обнажая поясницу.       Фран проказливо тянет за края этой кофты, точно зная, что получит по рукам. Но вместо этого, принц вдруг откладывает книгу и садится рядом с ним. Близко, совсем близко. Обнимает его. Они валятся навзничь и вот уже лежат рядышком на скамейке. Фран закрывает глаза, чувствует его губы на своих губах. Робкие, нежные, едва ощутимые поцелуи. Кто бы мог подумать, что семпай может так целоваться. Словно неискушённый подросток. Светлые волосы щекочут шею. Кофта принца высоко задралась, и Фран чувствует его кожу. Она мягкая и влажная. Гладит её. Сердце колотится.       «Как-то это всё неправильно, нереально… Его глаза. Интересно, какого они цвета?».       — Ну, поскольку волосы у меня светлые от природы, глаза, полагаю, должны быть либо серыми, либо зелёными, - ответил принц, словно прочитав его мысли. – А, впрочем, это даже мне неизвестно.       — И-интересно…, - только и смог вымолвить Фран, после чего, движимый каким-то непонятным порывом, сорвал с его лица эту странную кружевную маску, одновременно отодвигая чёлку и…       Да, лучше б он этого не делал! Потому что ни зрачков, ни радужек у этих глаз попросту не было. Только белки, зиявшие в глазницах, словно два белёсых пятна, и искажавшие прекрасное, в общем-то, лицо, самым ужасающим образом.       — Зачем? Зачем ты это сделал?! – в незрячих глазах выступили слёзы. Принц вскочил, отталкивая Франа.       — Простите, я не хотел… Бел-самаа… Джил-семпаай… Тьфу ты! Наоборот.       Но принц уже исчез за завесой дождя. Фран остался на скамейке один, поправил волосы, бережно поднял упавшую книгу. Ни одной привычной буквы. Только выпуклые точки, так называемый шрифт Брайля, разработанный специально для незрячих…