***
— Кэтрин. Я повернула голову в сторону двери и безразлично посмотрела на серьёзное лицо Реборна. В теле до сих пор чувствуется вялость, поэтому максимум, что я смогла сделать, это коротко кивнуть репетитору. Реборн подошёл ко мне и протянул в ладошке моё кольцо. «Я и забыла», — я без слов забрала предмет и сжала в кулаке. — Что там произошло? — Реборн встал напротив и пристально посмотрел мне в глаза. — Тебе описать всё в красках? — с тяжёлым вздохом спросила я. — Не ходи вокруг, Реборн. Спроси прямо. — Что ты имела в виду, говоря, что виновата в случившемся? Это не простое самобичевание, ты действительно так считаешь. Я вижу. И мне интересно знать, почему? Даже зная, что он скажет, я всё равно не была готова это услышать. Мои кулаки сжались ещё сильнее. Не думала, что будет так тяжело. Ещё и встреча с Тензо выбила из колеи. А сейчас мне нужно что-то объяснять, что всё только ухудшало. Но, наверное, говорить это Реборну будет проще, чем кому-либо ещё. — Я могла защитить их, Реборн, — тихо сказала я, виновато уставившись в пол тренировочного зала. Реборн терпеливо ждал, пока я соберусь с силами, чтобы всё рассказать. Я в очередной раз тяжело вздохнула, будто пытаясь избавиться от груза внутри, и зажмурилась. Голова со стуком ударилась о стену за мной, потом ещё раз и ещё. Я пыталась собрать слова в предложение и решала, как именно сказать то, что сказать нужно. — Во время выполнения задания, — забормотала я после долгой паузы и перестала биться затылком о стену, — они стали ссориться. — Это я слышал, — Реборн пытался подтолкнуть меня к сути. — Да, точно, — я посмотрела на репетитора. — Я понимала, почему Гокудера ведёт себя так, но не останавливала его. И он, и Ямамото сами должны были придти к осознанию собственных ошибок. Они вели себя как неопытные дети, непонимающие всю серьёзность нашего положения. Мне показалось, что сражение с серьёзным противником было лучшим способом поставить их мозги на место. Я позволила им сражаться с Гаммой, не встревала и просто смотрела на то, как их избивают. Это было необходимо, чтобы они выросли. Совершая ошибки, принимая неверные решения и мирясь с последствиями, они получают недостающий опыт и учатся. Я сглотнула тугой ком в горле. Все мои слова прозвучали сухо и скупо даже для меня, и даже под конец голос не дрогнул. Но то, что творилось внутри… Я снова и снова видела раны ребят, и сердце разрывалось на части. — Ты винишь себя в том, что не вмешалась? — спросил Реборн. Я промолчала. — Ты поступила правильно. — Понимаю, но… — Но тебе больно видеть их такими? Было бы странно, если бы это было не так. Я поступил бы также, — абсолютно серьёзно сказал Реборн. — Знаешь, с тобой даже мне немного непросто. Ты рассуждаешь иначе, чем остальные. Я понял, что не знаю о тебе очень многого, но вместе с тем почему-то доверяю тебе и твоим решениям. — Зачем ты говоришь это? — я не понимала, к чему он клонит. — Не знаю. Просто мне так захотелось, — ответил Реборн с доброй улыбкой. — Я видел, как ты измученная и подавленная выходила из палаты Ямамото. Неужели ты думаешь, что от твоих страданий кому-то станет легче? — Конечно, нет. — Тогда возьми себя в руки. Никто даже не думает винить тебя в чём-то. — Это потому, что они ничего не знают, — заметила я. — Нет, — отрезал Реборн. — Даже если они узнают, ничего не изменится. Потому что вы друзья. Моё дыхание перехватило. Реборн говорил так уверено, будто это была очевиднейшая и безоговорочная истина. И я поверила. «Правда, чего я раскисла? — мои губы тронула едва заметная улыбка. — В подобном больше нет необходимости. Это было единичное решение, и его последствия нужно принять и смириться с ними». Тело начало расслабляться. Реборн довольно улыбнулся. — Нам сейчас важен каждый человек, — с почти неуловимой теплотой сказал Реборн. — Я не хочу, чтобы ты выбыла из строя из-за своих терзаний. — Да скажи уже, что переживаешь за меня, — усмехнулась я. — Не понимаю, о чём ты, — сказал Реборн, но по его улыбке, я поняла, что попала в точку. Собственно, он не пытался это скрыть, просто не хотел говорить вслух. — И знаешь, всё, что ты сказала о Гокудере и Ямамото. Я сказал почти то же самое Тсуне. Не думал, что наши мнения так совпадут. — Гении мыслят одинаково, — посмеялась я тихонько. Мне стало легче. Не знаю, от слов Реборна это или от того, что я рассказала ему, но меня отпустило. — Спасибо тебе. — Не за что. Кстати, хотел спросить, — Реборн посмотрел на мой сжатый кулак. — О кольце. — Ха, я так и думала, — я разжала пальцы и посмотрела на кольцо. — А ты не знал об этом, когда вербовал меня в Вонголу? — Я чувствовал в тебе пламя, но не знал, что ты можешь им пользоваться, — Реборн взглядом прожигал во мне дыру, будто пытался прочитать мои мысли. — Вот так приятный бонус, да? — посмеялась я и встала с пола. Кольцо было убрано в карман штанов. — Я думала, что Аркобалено известно всё и обо всём. — Ты знаешь, кто я такой? — брови малыша чуть свелись вместе. — Хотя, если ты знаешь о пламени и тем более обладаешь им, то это не так уж удивительно. — Аркобалено довольно известны в определённых кругах, — заметила я. — А по поводу кольца… Думаю, объясню всё позже, когда Гокудера и Ямамото встанут на ноги. Не хочу повторять по десять раз. — Хм, хорошо, — репетитор задумчиво взялся пальцами за подбородок. — Но, судя по их ранам, это случится не скоро. — Да нет, — я пожала плечами. — Если не будут лишний раз дёргаться, завтра уже встанут на ноги, а послезавтра смогут начать тренировки. Ну, может чуть позже. Реборн довольно улыбнулся и хмыкнул. Под его взглядом я слегка покраснела и поспешила на выход. Обычно его лицо, тон и взгляд непроницаемы, но порой он проявляет свои эмоции, да и в целом я уже лучше понимаю этого человека. Поэтому подобные моменты, действительно, немного смущают, но от этого для меня они не менее ценные. Появляется такое приятное чувство, что ты делаешь что-то важное и значимое. Что ты не груз, тянущий всех вниз, а полноценный член команды, делающий свой вклад в общую работу. — Кстати, — Реборн вышел за мной из тренировочного зала, — Бьянки и Фуута вернулись со своей миссии по сбору информации. И Хибари хочет поговорить. — О, даже так? Что ж, тогда стоит поспешить, — я решительно направилась к лифту, стараясь игнорировать тепло кольца в кармане.Глава 25. Это всё моя вина
20 декабря 2019 г. в 15:59
Когда ребятам была оказана первая помощь, я оставила их и направилась в свою комнату. Хотелось снять с себя испачканную в крови Гокудеры одежду и смыть грязные следы с рук. Я стянула кофту и бросила на пол. Громкий стук напомнил о шкатулке в кармане, я наклонилась и достала её. «Снова холодный, — я положила коробочку к остальным. — Когда Лар вернёт кольцо, примусь за тренировки. Да, так и сделаю».
Спустя некоторое время я уже бежала к медицинскому блоку. В перевешанной через плечо сумке было всё необходимое, чтобы помочь ребятам подняться на ноги. Повезло, что в моей комнате среди всех бумаг и «железа» оказался небольшая коробочка с лекарствами и редкими целебными травами. Правильно приготовленные отвары трав лучше всяких таблеток способствуют выздоровлению, и сейчас я буду использовать их для единственной цели.
Когда до палаты Гокудеры оставалось всего пара шагов, из-за приоткрытой двери послышались голоса. Тсуна и Реборн оживлённо спорили. Не хотелось им мешать, поэтому я остановилась около палаты и прислонилась к стене. Я смутно понимала, что сейчас буду делать. Погружённая в размышления будто неосознанно рассматривала свои ладони, сжимая и разжимая пальцы. Без кольца придётся непросто, но, надеюсь, у меня получится сделать хоть что-то. Хотя есть подозрение, что и с кольцом дела обстояли бы не лучше. В конце концов, мои навыки на столь низком уровне, что толку от меня сейчас мало, но и ничего не делать я не могу. Я должна хотя бы попытаться облегчить боль ребят.
— Ты что, псих?! Ребята сильно ранены!
Я вздрогнула от громкого возмущения Тсуны и заглянула в палату. Реборн сидел на стуле перед больничной койкой, а Савада стоял рядом. Уложенный на кровать Гокудера пошевелился.
— Джудайме… — еле расслышала я шёпот парня. — Простите меня, Джудайме.
— Гокудера-кун! — воскликнул Тсуна и склонился над кроватью. — Лежи и не говори. Тебе нужно отдыхать.
— Это всё… моя вина… Я был так напуган… — голос Гокудеры был хриплым, а дыхание тяжёлым, но он упрямо продолжал говорить. — С тех пор как мы появились здесь… я был в гневе… выпустил его на Ямамото, и позволил этому случиться…
«Так он и правда всё осознал и признал? — немного удивилась я. — Этот гордец? Это же просто невероятно. Теперь всё будет иначе, уверена».
— Ямамото сказал то же самое, — Реборн придержал шляпу и спрыгнул со стула. — Ещё он сказал, что наговорил много вещей, о которых должен был молчать. И что ему нужно извиниться перед тобой. Вроде того.
«И Ямамото. Это хорошо», — я не почувствовала сильного облегчения. В груди стоит тяжесть, а вид ран Гокудеры, то, с каким трудом он говорит, делает груз вины ещё ощутимее. Мне стоило вмешаться раньше? И куда более важно, смогла бы я что-то сделать? Не думаю, что у меня получилось бы одолеть Гамму, не сейчас это точно, однако… «Чёрт. Хватит уже. Что сделано, то сделано», — я вдохнула полной грудью и уверенно вошла в палату как раз тогда, когда Гокудера прохрипел:
— Но всё же… я виноват…
— Виноват не ты один, так что прекрати страдать. Самобичевание не пойдёт тебе на пользу, — прервала я его. — Лучше сделай выводы и попытайся исправить свои ошибки. Как сейчас сделаю я.
— Ты о чём, Кэтрин-чан? — спросил Тсуна.
— Вина за состояние Ямамото и Гокудеры лежит и на мне тоже, — ответила я с горечью и положила сумку на прикроватную тумбочку.
— Нет, Кэтрин-чан, это не так!
— Тсуна, — оборвала я ярые возражения друга и холодно посмотрела в полные беспокойства карие глаза. — Не нужно. Гокудере необходим покой, так что прошу вас оставить нас. А ты, — я перевела взгляд на скривившегося от боли Гокудеру, — лежи спокойно, пока я занимаюсь приготовлениями.
— Что ты… — захрипел Гокудера.
— Кэтрин-чан, что ты собираешься делать? — закончил его вопрос Тсуна.
— Ничего особенного. Просто приготовлю снотворное и проверю повязки, — я глянула через плечо на Саваду. — Тебе тоже стоит отдохнуть, так что идите.
— Но… — начал Тсуна.
— Идём, — прервал его Реборн и решительно направился в сторону выхода. — Если Кэтрин просит уйти, значит так нужно. С ним всё будет хорошо?
— Да, — заверила я репетитора.
Тсуна хоть и продолжал возмущаться, но всё-таки пошёл следом за Реборном. Я открыла сумку. Три небольшие коричневые коробочки с названиями трав, пара баночек с сушёными цветками растений, маленькая спиртовая горелка, пара чашечек, спички и небольшая ложечка. Пока я доставала всё и раскладывала на тумбочке, Гокудера всё негромко ворчал и один раз даже попытался сесть на кровати, но успехом эта попытка не увенчалась. Я бы отругала его, но крику тогда поднимется ещё больше, так что я терпеливо молчала и продолжала приготовления.
Запахло серой, когда я чиркнула спичкой. После зажгла горелку, сверху, на специальную подставку поставила фарфоровую чашечку и налила немного воды из бутылки. «Одна часть этого, — я открыла первую баночку и набрала ложечкой зелёных скрученных листиков. — Две части этого. Половина. Два жёлтых и один голубой». Я последовательно добавила все ингредиенты в медленно закипающую воду и начала аккуратно помешивать. Когда жидкость приобрела яркий коричнево-зелёный цвет, я набрала в чистый стакан воды, процедила туда отвар и перемешала.
— Пей, — я поднесла стакан к губам Гокудеры.
— Чё? Не буду я… — отказался парень, но не особо твёрдо. Зелёные глаза уже не блестели, веки то и дело закрывались, а речь была вялой и немного невнятной. Видимо, ворчание и недовольство на меня забрали у него последние силы.
— Пожалуйста, выпей, — мягко попросила я. — Я не сделаю ничего плохого. Доверься мне, ладно?
Я с мольбой и виной посмотрела в глаза друга. Гокудера в удивлении приоткрыл рот, тут же закрыл его и с подозрением покосился на стакан в моих руках. Я снова приблизила его к губам блондина, и Гокудера нерешительно начал пить. Хоть и скривившись, но он выпил всё до последней капли.
— Вот и отлично, — я одобрительно кивнула. — Знаю, на вкус не очень. Извини.
— Гадство. Что это? — спросил Гокудера.
— Название тебе всё равно ничего не скажет, — я начала убирать всё обратно в сумку. — Это просто снотворное, чтобы ты хорошо спал. Должно скоро подействовать. Я пойду к Ямамото, а ты отдыхай.
Я забрала сумку и перешла в соседнюю палату. С Ямамото всё прошло гораздо быстрее и без лишних пререканий, поэтому уже через пять минут я вернулась в палату Гокудеры. Блондин лежал на кровати с закрытыми глазами, и если судить по его мерному и глубокому дыханию, уже крепко спал. На это я и рассчитывала. «Что ж, приступим», — я закрыла дверь в палату на электронный ключ и, на ходу собирая волосы в хвост, подошла к кровати. Гокудера не шелохнулся. Даже когда я стянула с него одеяло, парень остался неподвижным.
«Отлично, — я прошлась взглядом по его перебинтованному торсу и рукам. — Справа два ребра треснуто, ушибы и порезы, плюс сотрясение мозга и последствия от удара электричеством Гаммы. Ещё и перелом левой кисти. Это будет сложнее всего». Я хмуро посмотрела на безмятежное лицо Гокудеры. Будь он обычным человеком, всего одна атака Гаммы испепелила бы ему мозг. Сказать, что ему повезло, язык не повернётся, но всё не настолько плохо, насколько могло бы быть.
«Результат будет далёк от идеала, но болеть должно меньше», — я положила руку на лоб парня и закрыла глаза. Потоки пламени в его теле ослабли, но энергия концентрировалась в местах травм, пытаясь восстановить тело. Я почувствовала, как руки согрело теплом. Вызванное мной пламя ровными пульсациями проникало в тело Гокудеры и распространялось внутри. «Соберись», — приказала я себе и полностью сконцентрировалась на процессе. Нельзя допустить ошибки, иначе просто впустую потрачу пламя, поэтому я, не спеша, продолжала поддерживать стабильный поток.
Сколько так прошло, я не могу точно сказать, но в скором времени моё собственное тело начало поддаваться усталости. Ноги ослабели, голова слегка кружилась и подташнивало, но, несмотря на это, я не останавливалась. Ни на миг. И вот, наконец, свершилось. От радости и облегчения я улыбнулась и посмотрела на лицо Гокудеры. На его щеках появился лёгкий румянец, ссадины и синяки исчезли без следа, а его пламя, что до этого бежало по телу медленно и слабо, усилилось и окрепло. «Хорошо», — я снова закрыла глаза и продолжила.