Игра в ассоциации

      Недавно отремонтированная, уютная комната в знаменитой квартире на Бейкер-Стрит тонет в вечерней полутьме. По-домашнему потрескивают дрова в камине. Кафе на первом этаже отзывается прощаниями последних посетителей. Телефон, по счастью, молчит.       В кресле перед камином тихо сидит отставной военный врач, друг и напарник знаменитого Шерлока Холмса, вдовец и отец — Джон Хэмиш Ватсон. Маленькая Рози, задремав в тепле, посапывает у него на руках. Дыхание ребенка оседает щекоткой на шее. Мягкое, неслышное дыхание собственного ребенка. Самое ценное ощущение во всем мире.       Миссис Хадсон убежала в гости к одной из многочисленных товарок. Правда, до этого она залетела к ним наверх и оставила «дорогим мальчикам и сладкой девочке» тарелку пышек на журнальном столе. Сладкая девочка вообще была слабостью квартирной хозяйки. Раньше миссис Хадсон принципиально не заселяла жильцов с детьми. Однако, теперь её принципы, похоже, дали трещину. Рози доставалось самое свежее молоко и вкуснейшее домашнее питание. Рози позволялось рисовать на обоях и залезать руками в кашу. Рози быстро стала центром местной вселенной. Еще совсем маленький, но уже обаятельный и смышленый ребенок магнитом притягивал к себе женщину, почти прожившую жизнь.       — А… Па… — внезапно донеслось с рук.       Джон опустил взгляд на дочь. Сон, видимо, был тревожным — малышка потянулась, заворочалась. Крошечные ручки стали искать более удобное положение. Вот они поднялись над воротником рубашки. Прошлись по шее. Одна кукольная ладошка мазнула по подбородку и опустилась на верхнюю губу. И тут же отдернулась.       — Ну-ну, еще не пора вставать, моя хорошая, — медленно покачивая Рози, пробормотал мужчина.       Осторожно опустил детские руки обратно и покрепче обнял девочку, накинув на нее плед.       Когда та затихла, Джон с сомнением покачал головой и осторожно дотронулся до жесткой щетины, проступившей над губой. Все было неправильно. Все было странно. Все они были странными и вели себя тоже странно.       Что самое интересное, даже Шерлок. Впрочем, о нем сейчас думать не хотелось.       После недавних событий, которые Джону пришлось пережить бок о бок с двумя Холмсами, его преследовало неприятное ощущение безвыходности и какой-то предопределенности. Мир казался чередой закономерно меняющихся картинок, и эту пресловутую закономерность до смерти хотелось разорвать. Хотелось что-то изменить. Всем нам хочется что-то изменить время от времени, правда? Во всяком случае, не только у себя доктор Джон Ватсон замечал тревожные симптомы. До Молли — старой, доброй, верной Молли — он уже три уик-энда не мог дозвониться. Даже начала опасаться, не произошло ли чего, но главврач госпиталя святого Варфоломея и соседка Хупер его быстро успокоили: мол, жива, здорова, работает. Этого было достаточно. Искать большего Джон не стал.       Лязгнул ключ во входной двери, а затем заскрипели лестничные половицы. Что ж, видимо, квартирная хозяйка…       Додумать Джон не успел. Вихрь по имени «миссис Хадсон» ворвался на второй этаж.       — Бог мой, Джон! Что же вы тут один, совсем в темноте!       Джон откинулся на спинку кресла, демонстрируя спящую Розамунд, и приложил палец к губам.       — Поняла-поняла! — миссис Хадсон моментально перешла на присвистывающий шепот. — И все-таки, Джон, вечер пятницы. Я думала, малышку можно оставить, ну например, с Молли, и пойти хоть немного отдохнуть?       — У Молли тоже пятница. И не думаю, что она была бы рада моему в ней присутствию.       — Ох, бросьте, это же, в конце концов, Вы, а не Шерлок.       Прямолинейность миссис Хадсон давно побила все рекорды.       — И всё-таки, лучше я сам. Мне все равно хотелось побыть дома, в тишине. Спокойно подумать…       — Вы думаете уже четыре часа, милый.       Джон не ответил. Он посмотрел на огонь, среди языков которого угадывалось очертание полированной рукоятки. И снова задумчиво дотронулся до верхней губы. Миссис Хадсон с любопытством отследила его движение.       — О, дорогой! Только не говорите мне, что вы снова собирались отрастить эти…       — Эти?       — Ну, вы же меня поняли. Не стоит, право. Не сочтите, что я лезу не в свое дело, но Вам ведь совершенно не идет!       «Бог знает, сколько раз я уже слышал эту фразу».       Но вслух Джон произнес:       — Мне хотелось что-то изменить.       — Помилуйте, Вам с расследованиями Шерлока мало событий в жизни?       — Это другое. Впрочем, я все равно уже передумал.       Миссис Хадсон вздернула брови. Она выглядела озадаченной.       — Вот как? Но тогда почему?       Помедлив с ответом, Джон мягко погладил по головке спящую Рози.       — Потому что на самом деле я хотел не перемен. Наоборот, я желал вернуться к тому, что у меня уже когда-то было. Но это бессмысленно. — Доктор снова бросил взгляд на огонь. — В одну реку нельзя войти дважды. Ушедшего не вернуть.       — И значит … только это соображение заставило Вас передумать? — в голосе миссис Хадсон отчетливо послышалась поддевка. Квартирная хозяйка и сейчас не трудилась скрывать свои чувства.       Сначала женщине ответил только недовольный лепет разбуженного ребенка. Постепенно повышающийся тон разговора все-таки её разбудил. Доктор Ватсон поднял взгляд с дочери на свою собеседницу. В уголках его глаз впервые за долгое время мелькало совершенно не взрослое озорство.       — Нет. Не только, — беспечным голосом заключил он, аккуратно поднимая малышку. — Знаете, кажется, они не нравятся Рози. Кстати, не побудете с ней?       И вручив ребенка растерявшейся женщине, доктор пружинистым шагом направился в ванную комнату.       — В этой квартире есть хоть одна бритва?! — разнесся спустя минуту его бодрый голос по дому номер 221б на Бейкер-Стрит.