Игра в ассоциации

      Белоснежные скатерти на столах темного дерева, изысканные угощения и напитки, неспешный гул светских разговоров. Играет спокойная музыка, гости отдают должное умениям повара и наслаждаются обществом друг друга. Почти все.       За одним из удаленных от центра столов сидят двое мужчин и вполголоса о чем-то ожесточенно переругиваются. Вот один из них снова наклонился к другому и в очередной раз бросил:       — Напомни мне, что я вообще здесь делаю?       — Ты прекрасно знаешь сам, — спокойно ответил ему другой, жестом указывая, что громкость стоит сбавить еще на полтона. — Вместе с семьей отмечаешь день рождения нашей мамы.       — Почему-то на прошлое Рождество тебя, Майкрофт, этот ответ не удовлетворил.       — Не будь ребенком! Сейчас есть гораздо более веская причина обуздать на пару часов свой эгоизм и просто потерпеть.       — Пф-ф, — на данном этапе аргументы у младшего Холмса закончились, и он сердито отвернулся в противоположенную сторону, резким движением ослабляя на шее галстук.       И разговоры, и музыку, и даже нескончаемые тосты еще можно бы было выдержать, если бы только политес не обязывал торчать в душном помещении в официальной одежде. Одно дело — старший братец, который, по всей видимости, давно сросся со своим костюмом, как со второй кожей. Но вот Шерлок к такому не привык, и ему было уже определенно не по себе. За прошедшие с начала приема два с лишним часа он уже неоднократно дергал туда-сюда несчастный кусок шелковой ткани, давивший на горло, но почему-то легче дышать от этого не становилось. Сейчас же вообще возникло ощущение, что из комнаты выкачали весь кислород разом.       «Нерациональная реакция, — промелькнуло в мозгу. — Так быть не должно». Однако одно только ощущение черного шнурка на шее неумолимо сжимало грудную клетку. И нельзя сказать, что за неделю со дня начала подобной реакции Шерлок не успел в уме просчитать причины ее возникновения. Все объяснялось, в принципе, одним словом.       «Шерринфорд».       Это однозначно была запоздалая отдача на Шерринфорд. Типичная психосоматика. Для любого человека типичная, кроме Шерлока Холмса. Того Холмса, каким он сам себя привык осознавать, по крайней мере. Однако, оказалось, что и ему ничто человеческое не чуждо.       Захотелось снова дернуть галстук, но уже в прошлый раз настороженный взгляд Майкрофта от Шерлока не укрылся. Пришлось сдержаться. Шерлок закрыл глаза, пытаясь упорядочить мысли и успокоить нервы. Напрасно: перед глазами моментально возникла та самая сцена, что являлась причиной всех его нынешних мучений. Три человека в темном сером помещении: он сам, Джон и Майкрофт. Оружие, наведенное на брата. Предательски подрагивающая рука. Джон, что-то возражающий. И Майкрофт, под дулом пистолета деловито ослабляющий галстук.       Шерлок машинально дернул свой собственный галстук снова. Дышать было решительно нечем. Еще немного и он сорвется, и тогда…       — А ну-ка, выйдем ненадолго, Шерлок, — раздается вкрадчивый голос Майкрофта прямо над ухом. — У тебя, кажется, небольшая проблема.       Затем без дальнейших объяснений старший Холмс под локоть сгребает из-за стола младшего, и вежливо кивая соседям, выводит его из многолюдного помещения на пустой балкон.       На Лондон уже опустилась ночь, вокруг темно и воздух поразительно свеж по сравнению с банкетным залом.       Глубоко вздохнув, Шерлок сразу же распустил ненавистный галстук почти наполовину.       — Пожалуй, здесь лучше. Но все же это было…       — Очевидно совершенно необходимо, дорогой братец. — Майкрофт невозмутимо встал рядом с Шерлоком и окинул взглядом ночной лондонский пейзаж. — Ты сегодня просто побил рекорд по количеству ерзаний на стуле. Тебя явно что-то беспокоит.       — Ох, не притворяйся, что не понял. И что ты тогда жилетку-то не расстегнул? Было бы проще, я их не ношу.       — Подойди.       По опыту зная, что хорохориться можно, но спорить бесполезно, Шерлок делает к брату шаг. И чувствует, как удавка медленно расслабляется на шее и отлегает от груди. Затем, правда, появляется что-то другое.       — Надеюсь, эта вещь вызовет у тебя несколько более приятные ассоциации, нежели прогулка по казематам Шерринфорда.       Подняв к шее руку, Шерлок с удивлением ощутил два жестких треугольника ткани, а затем его губы растянулись в улыбке.       — О да. Я, Джон и пять ресторанов, из которых нас тогда выгнали.       — Будет, что вспомнить. Надеюсь, ты перестанешь бузить и этот ресторан не станет шестым.       — Вероятно, не станет. Кстати, про Шерринфорд. Ты ведь быстро все понял?       — Конечно, дорогой братец. Джон мне почти сразу пожаловался на твои новые странности. А уж когда тебе пришлось не только надеть галстук, но и просидеть пару часов рядом со мной, внутренний конфликт, похоже, достиг предела. У тебя разве на лбу не написано.       — Хм. Зато у тебя очень даже написано.       — И что же?       С видом заговорщика, которому известен страшный секрет, Шерлок медленно наклонился к Майкрофту.       — При-твор-щик! — насмешливо протянул он.       Молниеносно выхватив из рук брата снятый галстук, младший Холмс развернулся на каблуках и бодро зашагал обратно в зал. Уже в дверях он отсалютовал Холмсу старшему, залихватски раскручивая шелковый шнур на пальце и, наконец, исчез в балконном проеме.       Что оставалось Майкрофту? Лишь улыбнуться самому себе и многозначительно покачать головой.