Ключевая точка

Рокэ сидел недолго. Неожиданная боль прояснила сознание и, поднимаясь с ковра, маршал сквозь зубы ругал себя за то, что позволил своим внутренним демонам вырваться наружу и испортить ситуацию, которая и без того была не слишком хороша. — Твари тебя раздери, Алва! Надо ж было собственноручно так все изгадить? — шипел Рокэ, тяжело опираясь о кресло, в котором совсем недавно сидел испуганный таким натиском мальчишка. Времени разбираться в себе, чтобы понять, что это такое на него нашло, у маршала не было. Нужно было срочно разыскать сбежавшего юношу и… А что дальше? Проклятье! Перед внутренним взором Рокэ появились огромные испуганные глаза Окделла. Теперь подойти к Ричарду и объясниться будет весьма непросто. Насколько Рокэ знал своего оруженосца, тот и слушать его не станет. Но выбора не было. Поднявшись, Рокэ, пошатываясь, направился к дверям, жалея о том, что выпил этим вечером так много. Чужой дернул его цепляться к мальчишке, заставил злиться и перепугать Дика, а выпутываться из ситуации маршалу придется самому. Выйдя во двор, Рокэ наткнулся на сидящих перед костром адуанов, тоже изрядно накачанных касерой, заунывно затягивающих какие-то горные напевы. Алва подошел к ним и спросил у вскочившего на ноги Шеманталя, не видел ли тот Окделла. — Как же, видал, — полковник растянулся в пьяной улыбке и сверкнул глазами, — совсем недавно ваш барчук выскочил из дома, как ошпаренный курчонок, и дал стрекача в сторону сада. И вид у него был такой, словно ему в затылок твари закатные дышали. — Одна уж точно, — хмуро проворчал Алва и покосился в сторону темнеющего сада. Он кивнул Шеманталю, на миг подумав, не послать ли на поиски Ричарда кого, но решил, что выносить сор из избы не стоит, мало ли чего взвинченный мальчишка кому наговорит, и отправился в плодовые заросли сам. Спотыкаясь о торчащие из земли корни яблонь и вглядываясь в темноту сада. — Окделл, — позвал Рокэ, когда отошел от дома на приличное расстояние, сам толком не понимая, на что рассчитывает. — Довольно ребячества, Ричард, кошки тебя раздери… Погруженный в темноту сад шелестел пожухшей от дневной жары листвой, неприятно шелестел, сухо. Рокэ замер, вслушиваясь. Недалеко послышался тихий всхлип, совсем рядом, в каких-то десяти бье. Плачет? Представить себе рыдающего Окделла у Рокэ не хватало фантазии. На его памяти такого не было, даже когда Рокэ лечил загноившуюся руку только что обретенного оруженосца, с упрямых губ Ричарда не сорвалось тогда ни единого звука. Рокэ шагнул в сторону, откуда до него донесся звук. Быстро и, несмотря на свое неверное состояние, довольно бесшумно. Дикон стоял, ссутулившись, опершись спиной о толстый ствол старой яблони, и зажимал себе рот рукой. — Дик… — Рокэ ухватил его за руку, чтобы мальчишка не смог снова убежать, но тот даже не дернулся. — Оставьте меня! — выдохнул оруженосец, поворачивая к Рокэ перекошенное ненавистью лицо. — Не смейте… — Дик, послушай… — глядя на Ричарда, Рокэ испытал совершенно несвойственный ему острый приступ вины. Весь облик Окделла выражал какую-то болезненную надломленность. — Я не желаю ничего слушать! — зло прошипели искусанные Алвой губы, которые в тусклом свете луны выглядели на бледном лице почти раной. — Уйдите, монсеньор… — Я… — Рокэ убрал руку от Ричарда, видя, что тот бежать не собирается, — я не знаю, что на меня нашло… — Эр Август предупреждал меня, чтобы я остерегался вас, что вы распутны и порочны, особенно, когда пьяны, — Дик сморщился, словно каждое слово причиняло ему боль, — я, дурак, ему не верил, думал, что вы… Внутри Рокэ все сжалось, в очередной раз накатило понимание того, что своим диким порывом он сломал то, что только-только начало зарождаться. «Не верил…» Прежде Рокэ было совершенно плевать на то, что старый крыс болтает Окделлу, как и на то, верит ли Окделл байкам Штанцлера. Теперь это было важно. И он своей несдержанностью и враждебностью подтвердил слова кансильера. То, что прежде было лишь слухами, теперь, в глазах Дика, обрело реальные черты. Героический маршал в одно мгновение превратился в пьяного похотливого козла. Словно услышав мысли Рокэ, Дик коснулся своих распухших губ и снова поглядел на маршала, отстраняясь. — Я не хотел… — Рокэ сделал шаг, сокращая между ними расстояние. — Не подходите! — снова ощетинился Ричард, и в лунном свете блеснула сталь кинжала. Нет, это было почти смешно. Ситуация постепенно превращалась в фарс, и сдержать смешок оказалось выше его сил. Рокэ хмыкнул и в ту же секунду почувствовал, как его горла коснулась подрагивающая холодная сталь. — Убьете? — Убью, можете не сомневаться, — прошипел юноша. Стоило бы отнестись к этому выпаду серьезно, тем более Рокэ лучше всякого другого знал, что этот клинок, стиснутый в руках Дикона, уже убивал, но маршал продолжал насмешничать, точно зная, куда давить, чтобы приступ ярости Ричарда сошел на нет. — Так давайте же, юноша, это будет куда правильнее, чем та самая пресловутая дуэль. Просто свершите свою месть… Ричарда затрясло, но, тем не менее, кинжала он не отвел, напротив, вжал его в горло Рокэ сильнее, надсекая кожу и пуская кровь. Рокэ хотел было наигранно рассмеяться, но в этот момент прозвучал выстрел, и Ричард, вскрикнув, стал оседать, уронив свое обагрённое кровью оружие. — Квальдато цера! — заорал Рокэ, оглядываясь по сторонам и ища стрелявшего. Тот даже не думал таиться. На всех парах к ним спешил сжимавший в руке пистолет Шеманталь. — Идиот! — закричал маршал, присаживаясь к завалившемуся на сухую, растрескавшуюся от южной жары, землю Ричарду. Тот запрокинул голову, застывшими глазами уставившись куда-то в гущу сухой яблочной листвы, и уже не дышал. На груди, там, где у людей расположено сердце, по белой вставке армейского мундира расплывалось черное в темноте пятно. — Как ты посмел! — Рокэ в бешенстве обернулся в сторону застывшего адуана. — Так ведь он… — судя по растерянному виду Шеманталя, соображал тот слишком медленно, в отличие от того, как стрелял, — я увидел, как барчук этот нож вам к горлу приставил… Убил бы, как есть пырнул… — Убирайся! — прохрипел Рокэ, не глядя больше на полковника. Прав ли был полковник? Ударил бы Ричард? Теперь этого узнать было не дано, но то, что возложенное на Последнего Ракана важное задание было провалено, Рокэ понимал отлично… Грудь его сжало так, что вздохнуть оказалось невозможным, в голове загудело, и свет в глазах стал меркнуть… Прохладный степной ветер ударил в лицо неожиданно, заставляя почти задыхаться, составляя острый контраст с вечерним, пахнущим вялой яблочной листвой воздухом. Рокэ распахнул глаза и пошатнулся, едва не вывалившись из седла. Руки его лихорадочно вцепились в повод, заставляя Моро настороженно дернуть головой…