Ключевая точка

На этот раз Тронко они миновали благополучно. Не задерживаясь надолго в гостеприимном городке, Рокэ, как и должно было быть, оставил громоздкую махину Южной армии в предместье Тронко и, взяв с собой лишь малочисленную свиту, положенную Первому маршалу, к которой присоединился и Эмиль, не связывая себя больше с тихоходным войском, выдвинулся в сторону Олларии. ДорОгой, он все больше молчал, раз за разом раскладывая историю в которую попал на составляющие части и с горечью вспоминал, как весел и легок этот путь для него был в прошлом. Сейчас все изменилось кардинально. Алва знал слишком много для того, чтобы беспечно не радоваться факту возвращения. Рядом с ним ехал человек, от которого в дальнейшем будет зависеть очень многое, но уже случившееся предрекало маршалу если не полное фиаско, то, по крайней мере, массу проблем. Ричард Окделл, который даже сейчас, так далеко от Олларии, мало походил на того веселого и беззаботного юношу, которым его помнил маршал в тот первый раз, был Рокэ откровенно непонятен. Что-то изменилось в мальчишке, точно так же, как сам Рокэ не был прежним беспечно-разбитным маршалом-победителем. Пришедшая мысль была интересной. Не могло ли случиться так, что личность Ричарда тоже подверглась некоторым изменениям далеким пращуром? Возможно ли, что великий и могучий Лит, решил повлиять на своего нерадивого и безмозглого потомка? Впрочем, даже если так, Дик, скорее всего, об этом даже не догадывается, а если же Ричард что-то знает, то скорее умрет, чем станет болтать на подобные темы. Рокэ повернулся и глянул на едущего рядом Окделла. В этот раз они возвращались вместе, и приказ «от меня ни на шаг», данный Ричарду в Тронко, Рокэ отменять не собирался. Дик был задумчив и серьезен. Ни грамма прежней мечтательности в лице оруженосца Рокэ не обнаружил. О чем Ричард думал? Знать хотелось очень, но ввязываться в непростой разговор на глазах у сопровождения было, по крайней мере, неразумно. Рокэ вскользь отметил расправленные и слегка напряженные плечи Дика, устремленный куда-то в пустоту взгляд, ослабленный повод Соны, которая послушно держалась рядом с Моро без подсказки своего седока. Мелькнула совершенно неуместная мысль о том, что Ричард с подобным выражением лица удивительно хорош собой. Рокэ мазнул взглядом по расслабленным губам юноши, получил весьма ощутимый приток крови к паху и поспешно отвернулся. Вот только этого ему сейчас не хватало! Впрочем, ничего удивительного в подобном не было. Когда грозящий бедой Тронко остался позади, Рокэ понемногу расслаблялся, что позволило оживать новым подробностям из скованной ранее памяти. В прошлом, Рокэ частенько украдкой любовался оруженосцем, не позволяя себе двинуться дальше этого любования и невинных ласк отросших волос юноши, нечасто, в особых случаях. И эта дорога… Достаточно лишь вспомнить забавный эпизод, когда Рокэ выступил благородным спасителем своего юноши от нудившего над ухом Ричарда Жиля Понси. Подкравшись к несносному порученцу и скинув Понси, вещавшего о сладости избавления от душевных мук посредством самовольного утопления, в неспешно текущий Данар, Рокэ в полной мере наслаждался веселым восторгом, вспыхнувшим на лице Ричарда. Залюбовался и почувствовал совершенно несвойственную ему нежность к своему надорскому недоразумению. Впрочем, нет. Тогда Дик был для Рокэ уже чем-то большим. А последующая ночевка в «Звезде Талига»? Скольких сил маршалу стоило не сорваться и не переступить запретную черту, когда друзья и прибывшие из столицы ызарги разошлись по своим комнатам, а рядом остался только Ричард. Спокойный, почти уснувший и разомлевший в потертом грубом кресле, от выпитого на голодный желудок вина. Алва дернул головой и болезненно сморщился, пришпоривая Моро и пуская того в галоп. Воспоминания, прорвавшиеся сквозь брешь собственного запрета, словно талая вода, ломавшая хлипкую плотину, хлынули, причиняя почти физическую боль. Загнать их обратно возможности не было, взять под контроль получалось слабо, отпустить на волю? Твари заката… кто знает, чем это может обернуться для них теперешних? Тем вечером глядя на засыпающего мальчишку, Рокэ было чудовищно непросто не пойти на поводу у возникшего желания не ограничивать себя невинной лаской, с которой его рука, чуть подрагивая, взъерошила Ричарду волосы. Хотелось много большего. Опуститься рядом, провести ладонью по теплой щеке, задержаться большим пальцем на губах, жалея о том, что кожа рук за время похода огрубела и утратила изрядную часть чувствительности, почувствовать их горячую и влажную мягкость. Не доверяя рукам коснуться этой мягкости губами более чуткими, более жадными. Ричард тогда уснул. Доверчиво, не боясь раскрыться перед тем, кого еще совсем недавно считал убийцей и смертельным врагом. И кто знает, тронь его тогда Рокэ, как бы все для них обернулось? Впрочем, о чем речь? Совсем недавно маршал получил ответ довольно исчерпывающий. Достаточно вспомнить ужас и отвращение в глазах Ричарда, когда Рокэ зло и отчаянно впился в его губы пьяным поцелуем. Ничего хорошего не случилось бы. В лучшем случае получил бы еще один вызов на дуэль, в худшем… в худшем, Окделл не дожил бы до кошкиного отравления, выкинув какую-нибудь беспомощную глупость. И вот теперь, спустя столько времени, сделав немыслимый круг, Рокэ оказался в положении еще худшем, чем в прошлый раз — теперь он обязан был хранить юношу и наставлять на путь истинный, который, само собой, не имел ничего общего с крамольными мыслями и паскудными желаниями маршала. Но они, эти желания, просыпались в обновленном теле вместе с оттаявшей памятью. Думая о Ричарде Рокэ подвергал себя утонченной, но отдающей сладостью пытке. Внутри у маршала все смешалось: желание присвоить себе то, что никогда не захочет стать его по доброй воле, ноющая тоска рожденная пониманием невозможности разрешить себе то чего теперь уже очень хотелось, не иссякшее до конца презрение к будущему предателю и отравителю, зудящее где-то в области паха вожделение, страх рожденный в момент, когда Дик умер от выстрела адуана, до сих пор не развеявшийся до конца, замешанная на ревности к Катарине злость, гудящее тревожным набатом Предназначение… Рокэ застонал в ветер, бьющий ему в лицо, не оборачиваясь, но точно зная, что свита от него ни на бье не отстала и Дикон, скачет где-то совсем рядом, возможно размышляя теперь о том, какая бешеная муха укусила его эра. Что ж, пусть так, но зато Рокэ сейчас точно знал, о чем думает его юноша. Вернее о ком. И этим можно было успокоиться. Скулы свело от горькой усмешки. А ведь все только начинается…