Ключевая точка

Как странно все получалось… Он снова, и снова, и снова проживал этот путь, мучаясь противоречиями и отягощаясь неизвестностью. Армия задорно и победно тянулась в сторону Тронко. Сделавшееся мягким осеннее солнце согревало. Воздух опьяняюще пах свободой и оставляемой за спиной степью. Рядом, не отставая ни на бье, улыбаясь чему-то внутри себя, ехал Окделл… Казалось бы, радуйся, Ворон — нет ни малейшего повода для уныния… Однако Рокэ понял, что успел возненавидеть эту дорогу, желтеющие степные травы, ожидающий победоносную армию Тронко и далекий пока Фрамбуа. Глядя на подтягивающуюся к границе степь, Алва вдруг с тоской подумал, что это не закончится никогда. Сколько еще раз ему будет суждено возвращаться в проклятую точку? Сколько раз Дикону придется умереть, прежде чем Рокэ сумеет понять, чего от него требует мироздание? Как надолго у маршала хватит рассудка переживать этот кошкин момент заново? Рокэ, сжав губы в тонкую линию и сведя брови к переносице, вглядывался в убегающую линию горизонта, но смотрел он в свое неявное, плывущее и пугающее будущее. Что будет на этот раз? В чем он снова провинится, получая в наказание умирающего на руках Ричарда? Нужно было думать, делать выводы, просчитать все возможные варианты, чтобы избежать несчастья… Но Рокэ, цепенея нутром, мог размышлять только о том, что едущий рядом с ним юноша еще не тот, в чьих объятиях он проснулся в трактире, и страшнее всех прочих была мысль о том, что новый виток может пойти иначе и ничего похожего больше не произойдет. Ведь не случилось же тогда, в самый первый раз… Однако чем больше Рокэ об этом думал, тем явственнее понимал, что, несмотря на все личные желания, тот, первый раз, был самый правильный. Вот только в какой-то момент произошел скол, и все полетело к тварям. Где-то маршал был неправ, где-то излишне горд и насмешлив, где-то невнимателен к Ричарду, если в том, правильном прошлом случился момент, когда Дик отдал предпочтение Катарине, несмотря на то, что душой тянулся к своему эру… О, то, что подобное имело место, теперь, оживив заглушенную обидой память, Рокэ отлично понимал, удивляясь своей слепоте в прошлом. По возвращении в Олларию юноша не сводил со своего эра очарованного и гордого взгляда, и с этим не могло соперничать даже Ее Нежнейшее Величество. Но где-то все начало рушиться. Где именно, Алва пока понять не мог. Значит, нужно всеми силами не упустить, не проглядеть тот самый миг. Рокэ в который раз обернулся и поглядел на Ричарда. Вздохнул, неприятно подумав о том, что их опять ожидает непростой разговор про линию, и о том, что Рокэ Алва не имел романтических отношений ни с одним из Приддов (отчего-то маршал это откровение тоже полагал важным), нужно расставить все по своим местам, ненавязчиво, но доходчиво. Рокэ не собирался оставлять Дика в неведении, и информировать юношу нужно было до того, как они доберутся до Олларии. Главное, выбрать удачный момент. А еще… Маршал, с затаенной нежностью скользя взглядом по лицу Дикона, решил, что обязан попридержать все свои чувственные порывы хотя бы до тех пор, пока они пройдут уже обозначенные прошлым барьеры и доберутся до столицы. Уж больно дорого пришлось платить за украденные минуты счастья и сорванные с мягких губ оруженосца поцелуи. Непросто будет, да… Но еще раз пережить смерть юноши Рокэ не хотел ни за что. Словно почувствовав взгляд маршала, Дикон дернул головой и, обернувшись, глянул Рокэ прямо в глаза, несколько растерянно, но твердо. Рокэ взгляда не отвел, чуть дрогнул губами, обозначая улыбку, наверное, первую с того момента, как снова оказался в степи, и был награжден блеском в глазах и смущенной ответной улыбкой. — До Тронко осталось не более пяти хорн, — зачем-то сообщил маршал Ричарду и, чтобы эта фраза не повисла в воздухе, добавил, — там будет возможность передохнуть. — Я ничуть не устал, — Дик вскинул подбородок, принимая слова эра на свой счет. Рокэ сдержал улыбку и возразил: — Несмотря на благостный настрой, устали все, дорога была длинная. Да и до столицы еще порядком далеко. Я планирую провести несколько дней в Тронко. Надеюсь вас, юноша, подобное промедление не слишком расстроит? Дик качнул головой и расслабленно улыбнулся, уловив легкий и непринужденный тон маршала. — Не расстроит, — сказал он, подтягивая повод Соны и заставляя ее поравняться с маршалом. — Признаться, мне даже немного жаль, что наш поход подходит к концу. — Мне тоже, — вздохнул Алва, понимая, что выбрал верное направление и интонации, теперь главное не сбиться и не совершить очередную ошибку. Едущий рядом Ричард сейчас был удивительно спокоен и открыт для диалога, да и время позволяло. — За прошедшие месяцы я привык к вашей компании, Ричард, и к тому, что ваш взгляд, обращенный в мою сторону, больше не опаляет холодом и ненавистью. Это приятно. Ричард сейчас не глядел на Рокэ, но тот видел, как жадно юноша ловит каждое его слово. На последнюю же фразу Дик опустил голову, делая вид, что рассматривает холку Соны, сам же пытался не обнаружить выползшего на лицо довольного смущения. Алва счел это хорошим знаком и продолжил: — Однако у меня есть опасения, что по возвращении в Олларию вам непременно напомнят о том, что за человек ваш эр и как правильно к нему нужно относиться. Настойчиво намекнут, что Человек Чести не имеет права тепло относится к выродку Рамиро Предателя, что юноша из хорошей семьи не смеет испытывать к убийце отца других чувств, кроме ненависти… Дик дернулся, словно Рокэ хлестнул его по щеке перчаткой, и лицо его исказилось чем-то очень похожим на боль. Эр, затронул вопрос, который, вероятно, неустанно мучил Окделла, рождая в душе Дика волну противоречий. Не позволяя юноше вставить в свой монолог ни слова, маршал продолжил: — Вот только никто ни единым словом не обмолвится, что твой отец погиб на линии и что твой эр не настолько бесчестен, чтобы предложить раненому герцогу равные возможности. — Линия? О, сколько раз за последнее время Рокэ слышал это слово, сказанное этим ошарашенно-удивленным тоном. И в серых глазах, как и прежде, не было ни капли неверия. — Линия… — Я не знал этого, — очень тихо проговорил Ричард, так, что Рокэ мог понять эту фразу лишь по движению губ юноши. — В этом нет твоей вины, — отозвался маршал, удивляясь, как один и тот же разговор может проходить по-разному. И, как скорбно бы для Рокэ это не звучало — разность эта зависела исключительно от него, Дик всегда реагировал одинаково. Вот и сейчас, поник плечами, сожалея о несправедливых словах, сказанных когда-то своему эру. — Тем, кто был с тобой рядом, было удобно, чтобы ты не знал. Ты уж меня прости, но в силу возраста и опыта, я давно понял простую вещь — гораздо проще управлять человеком, который сгорает в костре собственной ненависти, особенно если тот молод и порывист, — Рокэ сейчас глядел вперед, не желая смущать Дикона, пусть у мальчишки будет минутка для того, чтобы осознать и освоиться с новой информацией. — Почему вы не сказали мне о линии прежде? — спустя некоторое время спросил Дик почти спокойно. — Разговор о дуэли у нас с вами возникал не один раз. И правда, почему? Рокэ горько усмехнулся. Да потому что ему было плевать. — Мне казалось, что тогда это было несущественно. Кроме того, информация о том, как прошла дуэль не была секретной, о линии знали многие. Я надеялся, что рано или поздно кто-нибудь не столь Честный, как наш любезный кансильер, просветит тебя на этот счет. Чего, к сожалению, не случилось. — И что же изменилось теперь? Рокэ повернулся к Ричарду. Тот, несмотря на то, что кожа юноши за лето покрылась бронзовым загаром, казался бледным, он напряженно ожидал ответа, так, будто от слов Рокэ зависела его жизнь. — Теперь ты стал для меня… — Рокэ задумался, подбирая подходящее слово, — важен. Дик не сводил с монсеньора пытливого взгляда. — А потому меня искренне заботит то, какая гадость о моей персоне дойдет до моего впечатлительного оруженосца. Мало того, что противно, так еще подобная информация может быть опасна. Взять, к примеру, хотя бы замусоленную байку о моей связи с Джастином Приддом, — Рокэ выдохнул и поздравил себя с удачным переходом ко второму вопросу. Это было хорошо. — Насколько я помню, именно эта история однажды послужила поводом для знаменитой «семерной» дуэли. Сомневаться не приходится в том, чем закончилась бы та история, не вмешайся я в поединок. Ты мог погибнуть, даже не узнав, что ни я, ни молодой Придд не имел к той пресловутой картине никакого отношения. Я могу поклясться кровью, что никогда не имел с Джастином романтических отношений. Ричард несколько раз быстро моргнул. — Но Катари… то есть Ее Величество, так убедительно говорила… Рокэ не удержался и фыркнул. — Ее Величество лучше всех остальных должна знать о том, что между мной и Приддом никогда ничего не было и быть не могло, Джастин имел несчастье быть влюбленным. И догадайтесь, в кого? Ричард молчал. Он не смотрел на Алву, напряженно думая и переоценивая всю полученную информацию, и Рокэ буквально видел, как ломаются внутри юноши выстраданные и незыблемые до сего момента идеалы. — Веришь мне? — спросил Рокэ, желая услышать ответ и убедиться в том, что Дик понял все как следовало. — Вы прежде мне никогда не лгали… Но я безоговорочно верил и… Рокэ поймал взгляд почти больных серых глаз. — Как же теперь? Как можно жить, зная… — Об этом мы поговорим, чуть позже, — сказал мягко маршал, размышляя о том, не поторопился ли он с откровениями, не слишком ли много для одного раза? Ричард выглядел расстроенным. Нужно было его отвлечь. — А пока… взгляни, мы почти добрались до славного города Тронко. И этим вечером я предлагаю отложить все переживания в сторону и устроить положенный победителям вероломного Адгемара праздник.