Ключевая точка

Тронко скрылся из вида, не оставляя фактом своего существования в душе Рокэ, ни надлома ни страха, лишь легкий флер грусти… Этот рубеж маршалу удалось пройти без потери. Впереди их ожидал Фрамбуа. Кавалькада Первого маршала ехала неторопливо. Рокэ лениво переговаривался с пристроившимся рядом Эмилем, и с долей злорадства, думал о том, как верно было не брать с собой в этот раз господина Понси. «Вам должно быть уже привычнее быть в распоряжении генерала Манрика, Жиль, вот с ним и оставайтесь». И конечно обиженное выражение на лошадином лице порученца не смогло изменить этого решения. После случившегося в «Звезде Талига», Рокэ относился к этому господину с заметной прохладой. Мягкость и тепло едва наступившей осени были очаровательны. Все вокруг радовало глаз, и заставляло Рокэ не думать о плохом, хотя бы до того момента, когда им будет суждено покинуть Фрамбуа. Скакавший рядом Ричард, удерживал на лице выражение теплой грусти, и оно, это выражение, делало юного герцога удивительно одухотворенным и красивым. Рокэ украдкой любовался оруженосцем, невольно возвращаясь к совсем еще свежим воспоминаниям случившейся в Фрамбуа ночевки. Теперь было все иначе. Рокэ гнал от себя мысли о том пахнущем вином поцелуе, которым Дик одарил своего эра, расчувствовавшись. В этот раз подобного не случится, Рокэ не имеет права рисковать, слишком высока оказалась цена за мимолетное удовольствие. Маршал прикрыл глаза ресницами, ломая губы в горькой усмешке. Никакого давления он на Ричарда оказывать не станет. Нужно постараться максимально приблизить предстоящую ночь к самому первому варианту. Пусть все будет идти так, как уже однажды было, возможно именно это поможет им сохранить какой-то невидимый баланс и снова не ухнуть в проклятую точку. А значит… «Значит, никаких чувственных поползновений, — мысленно приказал себе Алва, — довольствуйся тем, что осталось в памяти». И ведь было что вспомнить. То утро отпускать не желало, когда Рокэ проснулся в переплетенье конечностей Дика, тепло мальчишки, и собственное имя смешанное со сладострастным стоном… Забыть это маршал не позволит себе никогда, даже если снова оплошает и Ричард опять опустится до отравления. Думать о том, что история может повториться Рокэ не хотел, но полностью исключать подобный исход было нельзя. И все же, если вдруг подобное повторится, он знал, что не совершит своей главной ошибки — не отправит юношу из столицы, не позволит Дику приблизиться к полудурку Альдо, даже если ему самому придется сдохнуть от выпитого яда. Но… Рокэ расправил плечи и заставил себя улыбнуться… к чему думать о худшем, когда самое время позаботиться о ближайшем будущем? Сейчас для маршала самым главным являлась необходимость без возврата в степь пережить Фрамбуа. А вот, кстати, и он… Дорога, повторяя линию Данара, вильнула в сторону и открыла путникам вид на славный городок Фрамбуа. В этот раз вывеска с ликом Октавии к удивлению Рокэ на оруженосца никакого особого впечатления не произвела. Дик рассеянно мазанул по нарисованной «девочке в окошке» взглядом, не любуясь. Но для Рокэ это ничего не меняло и он, поравнявшись с крыльцом, на котором, со вселенской надеждой в глазах, замер папаша Эрклюль, остановился, подавая пример своему сопровождению. — Господа, предлагаю заночевать здесь. Возражений, как и ожидалось, не последовало и уже через четверть часа, Рокэ в компании Эмиля и вернувшегося с конюшни Дикона, пробовал лучшее вино, что имелось в «Звезде Олларии». Что там у нас дальше? Ах да, веселая болтовня об унарских временах… Ричард, раскрасневшийся он выпитого вина, с озорным и совершенно детским выражением на лице, рассказывал о том, как капитан Арамона сделался жертвой некого весьма остроумного субъекта. Рокэ слышал эту историю уже не в первый раз, но чем закончилось дело с подвешенными к потолку панталонами капитана, он не смог узнать и теперь. Искрометный рассказ Окделла прервали прибывшие из города встречающие. Алва снова поморщился, но в этот раз подумал о том, что когда городские визитеры разойдутся, неплохо было бы вернуться к прерванному разговору, и узнать что же было дальше, так как Дикону очевидно доставляло большое удовольствие делиться подобными воспоминаниями. Дальше все было как по написанному. Ариго и компания доложились о своем приезде, Ги, наделенный должными полномочиями, выслушал короткий доклад Рокэ о том, как прошла порученная ему кампания и получил список личностей представленных к награде, среди который, Рокэ конечно не забыл упомянуть герцога Окделла. В этот раз юноша смутился и потупил взгляд. Неужели не ожидал? Или же просто не думал, о том, что Рокэ считает его деяние сколь-нибудь важным? Вот ведь глупый… Когда все официальные расшаркивания были завершены и приехавшие отправились размещаться на ночлег, Рокэ, простившись с Савиньяками, которым за встречей до остального мира похоже дела не было, прихватив с собой Дика поднялся наверх. — Принесите мне вина и ужин для моего оруженосца, — велел он папаше Эркюлю, кидая ему золотой. Этот акт маршал отыграл превосходно. Оставалось надеяться, что и дальше выйдет не хуже. Устало опустившись в кресло, Дик глянул на маршала и спросил: — Почему вы сделали это? Рокэ отлично знал, о чем речь, он не в первый раз слышал этот вопрос, но, тем не менее, неспешно опускаясь в свободное кресло, уточнил: — Что именно? — Представили меня к награде? Я же практически ничего не сделал, без вашей помощи, мне ни за что не попасть бы в цель. — Дик подпер щеку рукой и пытливо глядел на своего эра. Рокэ улыбнулся, и в который раз произнес правильные слова о том, сколько еще в жизни Ричарда будет выигранных сражений, за которые он не удостоится даже простого человеческого «спасибо». Кроме того, хотелось сказать, что за те страдания, что Дик уже перенес — шутка ли юноша уже умирал три раза, — ему полагается нечто гораздо большее, чем дурацкий орден, но конечно ничего такого маршал не произнес. А еще на языке вертелась сентиментальная ерунда о том, что герцог Окделл весь сам из себя такой молодец и Первому маршалу без такого оруженосца никуда. И щекотно билась о стенки черепа мысль, что ко всему прочему Ричард еще и просто красавец, при взгляде на которого у герцога Алвы неприлично учащалось сердцебиение… Да много чего хотелось добавить к сказанному, но Рокэ прикрывшись улыбкой промолчал, просто выдерживая почти ласковый взгляд своего юноши. Удивительное дело, как мало прошло времени с того разговора по душам, а из взора Ричарда почти полностью исчезло всякое сомнение. И если дать волю воображению, можно было поверить, что все барьеры между эром и его оруженосцем, бесследно исчезли и, при определенном везении, Рокэ сможет даже рассчитывать на полное доверие. Однако для этого он должен научиться доверять сам. Сможет ли? Довольно ли всего случившегося чтобы окончательно позабыть историю с ядом? «Нет, вот ее-то как раз забывать и не стоит» — Подумал маршал, не чувствуя больше ни прежней ярости и боли, теперь все было иначе, но помнить действительно стоило, чтобы не пропустить возможного удара. Те, кто считал Ричарда своим, вряд ли захотят по доброй воле отдать маршалу сына Эгмонта. Но до этого момента еще дожить нужно было. В дверь постучали и появившийся на пороге комнаты хозяин, довольно сообщил о том, что он принес вино, свечи и ужин для молодого господина. Ричард ел. Рокэ пил, подливая Дикону вино, не забывая любоваться юношей в каждый момент. Принесенные Эркюлем свечи, золотисто разгоняли наступающую тьму, замыкая сидящих в креслах людей в уютный и теплый кокон. И все было хорошо. Возможно последний день. Ведь завтра, если ничего ужасного не приключится, возвращая маршала в «ключевую точку», они доберутся до столицы. И тогда… Что может произойти тогда, Рокэ было неизвестно. Мало того маршал имел дерзость сомневаться в том, что это известно и самому Литу. Ну да Чужой со всем этим. То будет завтра, а сегодня же, пусть им обоим будет просто тепло и хорошо.