Ключевая точка

Утро никаких неприятностей не принесло. Оно наступило в привычное маршалу время, Рокэ пробудился рано, до восхода солнца, так как спал он в этот раз не столь замечательно, как в объятиях своего оруженосца. Окинув взглядом комнату, совершенно не ту, которую ему накануне, рассыпаясь в смущенных любезностях, предложил старик Эркюль, маршал усмехнулся. Интересно, что подумает Дик проснувшись и обнаружив, что занял постель своего эра? Ушедший вечер закончился так же, как и его пропавшая где-то в слоях мироздания копия. Дик, умаявшись за день и разморенный вином, уснул сидя в кресле и Рокэ, отлично помня, насколько непросто перенести юношу в отведенную оруженосцу спальню, уложил герцога на свою кровать. Все было также. Алва стянул с юноши сапоги, освободил от колета, распустил шнуровку ворота и накрыл покрывалом. Стоял Рокэ, созерцая творенье своих рук, несколько минут, а потом, не удержавшись, погладил Ричарда по щеке, легчайше мазнул большим пальцем по таким сладким губам и со вздохом отступил. — Buenas noches, mi bien*… — произнес он почти нежно, не отводя взгляда от спящего мальчишки, а потом, задув на половину прогоревшие свечи, вышел из комнаты и притворил за собой дверь. Это было правильно. Расположиться в менее комфортабельной спальне оруженосца, вытянувшись на неразостланной постели, и долго глядя в теряющийся в темноте потолок, думать о том, что же их ожидает завтра. Сон совершенно не шел. Рокэ, закинув руки за голову, размышлял, предполагал, вспоминал… О том, как все поменялось. Если не брать фокусы с возвращениями и не считать прожитых несколько раз дней за один, то с момента его прыжка в дыру, прошло не более чем пара недель, но как сильно он успел за это время измениться. Нет, речь не о вернувшейся к нему красоте и силе, которой после приключений с Раканом Рокэ почти лишился. Изменился он внутри. Смог принять еще не оступившегося Дикона, более того, позволил себе раскрыться навстречу тому, что с корнем выдирал из себя, когда проживал этот период в первый раз. Была ли то любовь? Рокэ стиснул зубы при мысли, что раз и навсегда разучился любить после славной гулянки на Винной улице. А если не она, то что же это тогда? Как можно по-другому назвать чувство, которое трепещет у него внутри стоит лишь взглянуть на Дика? Уснул Рокэ, так и не найдя ответ на этот вопрос. А когда проснулся, думать нужно было уже совершенно о других вещах. Позавтракав и собравшись, маршал и его спутники, в сопровождении прибывших из столицы вельмож, в десять часов покинули гостеприимный городок Фрамбуа. С непередаваемым облегчением Рокэ смотрел на вышедшего за ним следом на крыльцо трактира Ричарда. Юноша был несколько бледен, но в остальном выглядел вполне сносно. И сейчас — Рокэ вдруг вспомнил, как они уезжали прежде — Дикон был куда задумчивее и сдержаннее, нежели в прошлый раз. Юноша не обратил внимания на сломанное перо в своей шляпе и не одалживал у Эмиля застежку для плаща, вместо утерянной. Этот новый Дик не слишком заботился о том, насколько щеголеватым и нарядным он явится во дворец. Хм… Что ж, значит, об этом сейчас следует позаботиться эру Рокэ. — Погодите минутку, юноша, — маршал остановился и нарочито внимательным взглядом, настолько, чтобы это было заметно, оглядел своего оруженосца. — Мне кажется, что в вашем победоносном облике не хватает пары маленьких штришков. Дик вздрогнул, словно очнувшись от одолевавших его непростых мыслей и удивленно глянул на Рокэ. Тот стянул с руки перчатку и ловко отстегнул одну из своих застежек, серебряную с витым ободком, и разгладив окделловский плащ приладил ее на пустующее место. — Вот, так будет лучше, — Рокэ улыбнулся и, снимая с головы Дикона шляпу, погладил растрепанные, красиво отросшие за лето волосы. Ричард, оставив хмурость, улыбнулся в ответ. — А так, совсем замечательно, — хмыкнул Рокэ, довольный произведенным эффектом, а потом, придвинувшись чуть ближе тихо и серьезно добавил. — Чтобы ни случилось дальше, запомни одно — я буду рядом, ровно до тех пор, пока ты будешь в этом нуждаться. Дик опустил взгляд, и щеки его тронул смущенный румянец. Ответить он ничего не успел, так как на крыльцо вышел Эмиль, и насмешливо окинув взглядом трогательную сцену заявил, вводя Ричарда в окончательное смущение: — Довольно уже телячьих нежностей, господа, если мы сейчас же не покинем эту гостеприимную обитель, наш церемониймейстер, будь он трижды неладен, сожрет нас без соли и перца. Ехали торжественно и парадно. Рокэ едва ли не фыркая, отказался сменить Моро на белого жеребца, на котором, по неписанным законом Олларии, победитель должен был въехать в ворота города. Подстраиваться под чужие прихоти Рокэ хотел в последнюю очередь, а оставить Моро его сейчас не заставила бы ни одна традиция. Кстати о последних. Маршал легко попрал и правила написанные для оруженосцев, велев Дику, который вез штандарт армии, поравняться стремя к стремени с Моро. Хоть немного ближе. Город встречал победителей колокольным звоном и охапками осенних цветов. Пестрой и захлебывающейся радостью толпой. Криками и песнями в честь самого выдающегося Первого маршала в истории Талига. Рокэ улыбался, нацепив маску благосклонной признательности, ехал привычно гордо и вызывающе спокойно, но на душе у него скребли все кошки этого мира. Мысль о том, что им с Ричардом придется ехать сразу во дворец, была отвратительной. Но что делать, этого не мог изменить даже он, как бы маршалу не хотелось сейчас свернуть к дому, наплевав на все церемонии. Мысли одолевавшие едущего к королю Алву в прошлый раз, почти стерлись из памяти, единственное, что он мог сейчас вспомнить так это то, что и в прошлом ехать не хотелось. Он злился, но, как и теперь, ловко прятал раздражение за лучезарной улыбкой. А сейчас выцепить из нутра причину дурного настроения было просто. Рокэ раздражал тот факт, что Ричард вынужден будет прямо сегодня, без права на передышку, предстать перед лицом той, которая безжалостно играла сердцем мальчишки, заставляя Окделла плясать под свою дудку. И как мальчик среагирует на эту встречу, предсказать было мудрено. Кроме того, свинцовой тяжестью грудь давила мысль о том, что возможность очередного возвращения в «ключевую точку» никто не отменял. Кто знает, как все обернется. И все же, больше всего Рокэ боялся прочесть на лице своего юноши, тот щенячий восторг и обожание, с которым Дик прежде взирал на Ее Бледное Величество. Нет, определенно маршал не желал ехать во дворец. Но Моро резво цокал копытами по булыжной, усыпанной цветами мостовой, нервно подергивая головой, и развернуть его у Рокэ не было ни какой возможности.