Прости

      Дубровская, оценив ситуацию и решив для себя, что здесь она явно лишняя, улыбнулась друзьям и ушла восвояси.       Он долгое время стоял в дверях, не решаясь войти. Целый месяц без ее любимых глаз, улыбки, без нее самой. И вот, сейчас, она здесь. Вернулась. Бешеный ритм сердца явно хотел занять первые строчки пьедестала. Мелкая дрожь по телу. Разум, довольно помахав ручкой, улетел в дальние края. Не нужно слов. Она рада его видеть. Ее выдали глаза. Синие, как глубокий океан, и такие родные. Хватает лишь взгляда, чтобы понять друг друга. Секунда, и мужчина оказывается рядом с ней. Взяв ее теплые, бледные руки в свои, он нежно подносит их к свои горячим губам.       Женщина, слегка повернув свою голову в его сторону, встречается с ним взглядом. Карие, почти черные глаза буквально горят. Огоньки надежды не смогли погаснуть, и сейчас она зажгла их с новой силой. Темные круги под глазами, появились новые морщинки. Марина аккуратно и нежно провела рукой по колючей щеке мужчины, не сводя с него глаз.       Брагин шумно выдохнул и провел своей ладонью по ее лицу, очерчивая каждую царапину. Женщина прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями.        - Девочка моя, как ты меня напугала, - мужчина говорил тихо, продолжая нежно касаться рукой ее лица.       Только сейчас Марина поняла, чей голос она слышал там, в темном коридоре, пытаясь найти выход. Что именно он ей помог. И эти прикосновения, она чувствовала их. Никто кроме него не может так по-родному касаться ее. Именно его запах она чувствовала, несмотря на обилие лекарственных препаратов, его парфюм вперемешку с сигаретным дымом она различала за версту. Благодаря ему, она нашла выход.        - Олег, - голос прозвучал каким-то ломанным, хриплым и неестественным, но договорить женщине не дали. В считанные секунды мужчина приложил указательный палец к ее губам, не давая сказать.        - Чшш, ничего не говори, береги силы, - пересаживаясь на стул, сказал Брагин.        Олег долго собирался с мыслями. Около 20 минут они просидели молча, думая о своем, и изредка бросая друг на друга взгляды. Он так и не отпустил ее руки. Она лишь переплела пальцы и сжала ее крепче. Белые стены реанимации и до ужаса надоевшее пищание аппаратов не давали сконцентрироваться на собственных мыслях. Странно, раньше такого не было. И аппараты не вызывали такой реакции. Все, оказывается, намного проще, Брагин хочет рассказать все, что чувствует, что многое осознал, но боится, вдруг она не поймет, оттолкнет, а пищащие аппараты просто напросто предмет, на который можно все спихнуть. У нее есть полное право его ненавидеть. Каждый имеет право на ошибку, так же как и право на еще один шанс. Главное, вовремя все осознать.       Сознание к Брагину сразу же вернулось, как только он почувствовал ее учащенный пульс. Неужели волнуется? Или боится? Отогнав прочь ненужные мысли, мужчина все же решился на разговор.        - Марин, я понимаю, может, слишком рано, но я должен тебе многое рассказать, и даже не вздумай меня перебивать, - немного улыбнувшись, мужчина отрезал все попытки женщине что-либо возразить в ответ.       Нарочинская наблюдала за тем, как мужчина нервно перебирает в руках край одеяла. Такой взрослый, а волнуется как мальчишка. Забавно. Глаза потемнели, имея карий от рождения, а сейчас черный цвет. Скулы немного напряжены. Похоже, разговор, действительно, серьезный.       - Начнем с того, что я козел, идиот и бабник, да, признаю! Каждому, наверное, нужно что-то потерять, чтобы понять, насколько оно дорого. Но я не готов был потерять тебя, понимаешь? Не готов. И не хочу терять! Я до конца своих дней буду просить у тебя прощения за всю боль, что я тебе причинил, за тот гребаный необдуманный поступок, сделанный тебе назло. Я думал, ты играешь, издеваешься, - минутное молчание, давшее мужчине вновь собраться с мыслями. - Я сожалею о сделанном, но, прошу, дай мне шанс все исправить. В тот день, когда тебя занесли, еле живую на руках, я был готов отдать все, но лишь бы не ты, не такой ценой, понимаешь? – глаза мужчина закрыла мокрая пелена, а голос дрогнул. - Марин, родная, любимая, прости меня пожалуйста, прости за все! – Брагин отвел свой взгляд и закрыл лицо руками.       Нарочинская смотрела на мужчину, не сводя глаз. В груди неприятно кольнуло, и вдруг откуда-то пришло чувство вины. Она уже хотела открыть рот, как мужчина резко встал со стула и начал ходить по палате. Женщина наблюдала абсолютно за каждым его движением. Сказанные Брагиным слова дошли до Марины сразу, и отталкивать его она вовсе не собиралась. Если учесть еще то, что Нина ей тоже много чего успела поведать. Мужчина резко повернулся к ней лицом, вглядываясь в ее голубые глаза, будто ища в них ответ. Дыхание женщины резко начало набирать обороты, а пульс разогнался до максимума.       Минута молчания, и мужчина вышел из палаты, ничего не сказав. Марина же попыталась приподняться на кровати, но не вышло, резкая боль во всем теле заставила ее лечь обратно. И крикнуть она не смогла, как бы не хотела этого, восстановиться она еще не успела.        - Какая интересная, однако, люстра висит в реанимационной палате, - отметила про себя Нарочинская, рассматривая потолок.       Брагин так и не заходил, может, и к лучшему, так она сможет спокойно обдумать сказанные им слова, и все для себя решить. Хотя кому врать, она уже давно все решила. Почему бы не попробовать снова? В конце концов, всегда можно все закончить и поставить точку. Жизнь ведь одна, и другой такой не будет, так почему бы не рискнуть. Ведь рискнув однажды, можно остаться счастливой навсегда. Может, это и есть то самое счастья, которое она так долго ищет? В жизни было много мужчин, но ни к кому так не тянулось сердце, как к Брагину. Сколько было вечеров с бутылкой красного вина и мыслями о нем? Сколько было громких истерик и слез в пустой квартире? Сколько было боли и обид? Много. Но сейчас, она готова переступить себя, свою гордость и принципы и сделать шаг навстречу. И, возможно, одинокие вечера, скрасит любимый мужчина, лежащий рядом, который будет ценить, любить и уважать.        - Брагин, ты дурак? – весьма многозначительно обратилась Нина к поникшему другу. - Дай ей время.       Мужчина сидел на полу в рентген кабинете и смотрел в одну точку. Синие стены одновременно успокаивали и действовали на нервы.        - Брагин, ты меня слышишь? Просто ее тоже можно понять, она только из комы вышла, а ты требуешь от нее сразу ответов, тем более, что она тебе скажет, если говорить толком не может, - не понимающе посмотрела на Олега, говорила женщина        - Да слышу я, - тихо ответил тот.        - Вот, а теперь иди и извинись! Как маленькие ей богу. Че вы как дети, а? И, вообще, ты мужик или кто? – возмущенно заявила Дубровская, выталкивая друга из кабинета.       Выйдя в коридор, мужчина еще с минуту стоял о чем-то думая, видимо, переваривал Нинины слова, а после направился в реанимационный блок.       Дубровская же победно улыбнулась и направилась к своему посту, около которого уже красовалась недовольная Ирина Алексеевна. Избежать атаки не получится, поэтому Нина приготовилась достойно принимать удар.       Брагин застал Нарочинскую в попытках самой себе поменять капельницу.       - Что ж такое-то, вот нельзя тебя одну оставить! – сменив гнев на милость, заявил мужчина, разбираясь с капельницей.       Женщина удивленно похлопала глазами, но возражать не стала.        - Марин, извини меня, ну дурак я, да? – садясь на стул, и взяв в свои руки ее ладонь, сказал Олег.        - Брагин, все хорошо, - слова дались женщине с трудом, но на этом она не остановилась и, сжав его ладонь в своей продолжила. - Я на тебя не злюсь. Ты ни в чем не виноват, слышишь? – нежно улыбнувшись, женщина провела рукой по его напряженному лицу и, приподняв его за подбородок, взглянула в ему глаза. В глазах горел огонек надежды и любви. Сейчас не нужны были слова, все что он говорил ничто, по сравнению с его любимыми глазами, которые говорят ей намного больше, чем можно сказать словами.       Мужчина медленно потянулся к женщине, не сводя с нее глаз. Горячие губы коснулись нежных бледных женских губ в коротком, но полном чувств поцелуе.