Сломанные, потрёпанные, но выжившие

Диана под волу лезет. Мыльная пена щиплет ранку на губе, саднит. У неё пальцы край ванны придерживают, чтобы не кануть, чтобы не захлебнуться. Когда она выныривает, то видит два чёрных глаза, устремлённые на неё. Два уголька, слабо дымят, вызывают чувство заворожённости. Ей нравится смотреть в его глаза, искать вопросы, а по ночам ответы искать. Арес ухмыляется, руку протягивает к её губе, на ранку надавливает. Жмурится от вспышки боли. - Ты прекрасна, Диана, - выдыхает. Она глаза прикрывает, когда осознаёт, что пальцы не давят, а лишь поглаживают ранку, боль пытаясь снять. - Прекрасное, дитя, - произносит почти ласково и нежно, - Дочь Зевса. - внезапная боль захлёстывает виски, Диана вскрикивает. Арес тянет её за волосы, притягивает к искажённому лицу, паром выдыхает. Ей жарко становится до невозможности. Он тянет. Её волосы влажные после воды, выскальзывают, но он держит крепко. Он ненавидит её. До скрежета зубов, до вытаращенных глаз. Дочь Зевса, дражайшего папеньки, выкинувшего его с небес, зачав её. Спутавшись с дрянной девкой, унял свои плотские желания и вышла на свет этот ребёнок. Ей предначертано уничтожить его. Диана пытается отпрянуть, но он прижимает её к краю ванны, руки перемещаются на шею. Они соскальзывают, но он держит крепче. Держит, ногтями в кожу врезаясь. Ей хочется кричать, но нехватка воздуха не помогает, глушит рык, вызывает асфиксию. Он душит её. Настолько сильно, насколько возможно. Пока она не задыхается. У неё венки вздымаются, пульсируют отчаянно, но он душит её, несмотря на дрожь в руках, несмотря на внезапные слёзы в глазах. Ему нужно убить её, иначе она убьёт его. Своим взглядом, любовью своей. Когда она шипит, он наклоняется к ней. - Я люблю тебя, - произносит. Слезами давится, бледнеет. Уже не вырывается, лишь обмякает. Он отстраняется. Диана воздухом давится, плачет навзрыд. Он губами прикасается к её склизкой щеке, выдыхает: - Что ж, убивай. Только сама живи, - он усмехается, - дочь Зевса.