Neighbors

Не смотри.       Кажется, что вся музыка растворяется в стакане с дешевым алкоголем, разнося ноты кольцами по граненому стакану самой отвратительной водки в жизни Сокджина, которую хозяин разрешает барменам пить бесплатно. «Он» сидит за столом напротив барной стойки, уместив на своих коленях хрупкую девушку со светлыми волосами, ухватившуюся за чужую шею и выглядящую так жалко и отвратительно в момент, когда ее и без того короткое платье задирается настолько, что становится видно нижнее белье и «его» крупную ладонь, гуляющую по худой ляжке с внутренней стороны, что Джин хочет отвернуться или добавить в почти пустой стакан еще алкоголя. Не смотри.       «Он» делает все возможное, чтобы девушке – такой нежной и одновременно омерзительной – было хорошо, чтобы она старалась перекричать музыку стонами от подаренных ласк и тянулась за поцелуем снова и снова, до момента, пока голова не закружится от нехватки воздуха, отдаваясь приятным покалыванием в животе.       Сокджин пьет остаток водки и морщится; рядом с ним уже пару минут двое молодых людей ждут заказанные ими коктейли, наблюдая за всем, что происходит с барменом, и Джин, действительно, впервые за все время работы благодарен бедным официанткам, вынужденным делать его работу, которые трудятся, извиняясь за каждую ошибку или перепутанный заказ, неловко краснеют и косятся на Сокджина, уставившегося в одну точку стеклянным от трудноразличимых эмоций и чувств взглядом. Не смотри.       Водку в пустой стакан подливает официантка, с грустью смотря на шатена и зачем-то хлопая того по плечу, пока он пропускает мимо себя все, что происходит вокруг, фокусируясь на одной неизменной картине напротив. Ким хочет отвернуться, правда хочет, но он пойман, загнан в угол и совершенно точно обезоружен перед этим сильным и властным парнем, который совсем пошло, и не церемонясь, целует блондинку перед собой и совершенно точно смотрит не на нее. У Джина по спине бегут мурашки, разгоняя кровь к груди и по ощущениям опуская сердце в пятки от страха. От страха перед этим взглядом, заставшим его врасплох. Намджун смотрит так, будто еще мгновенье, и он сможет вырвать душу из тела Сокджина, который считает, что тот, кто отведет взгляд – проиграет. А он не собирается проигрывать.       Блондин шепчет что-то своей новоиспеченной девушке, помогая той вставать и держаться на ногах стойко, поднимаясь вместе с ней и подхватывая под руку. Джин провожает их взглядом до выхода, оценивая внешность блондинки еще раз. И что Джун нашел в ней? Она совсем ему не подходит. Следом сам по себе, будто так и нужно, в голову приходит вопрос «а кто подходит?», на который мозг Сокджина выдает конкретный ответ за мгновенье, заставляя Кима засмущаться и покрутить головой, потому что его имя в ответе – ничто иное, как очередная глупость загнанного в тупик парня.       Девушка сильнее прижимается к высокому юноше, пока он старается быстрее открыть дверь, а затем осторожно выводит ее. Шатен допивает алкоголь, смотрит на закрытые двери и вздрагивает, когда перед его лицом возникает знакомое лицо официантки.       — Иди домой, — она делает обеспокоенное лицо и чмокает губами по воздуху. — Серьезно, ты сейчас выглядишь неважно.       Джин мотает головой, потому что объяснять, что выйти сейчас на улицу он не может – смысла нет, и вряд ли будет, а девушка слишком уверенно смотрит, тянет за руку, и Сокджин не успевает сориентироваться, как уже стоит на ногах, чувствуя, что алкоголь ударил в голову довольно сильно, а в следующую секунду мужчина уже плетется за настырной официанткой, которую, кажется, зовут Ихва, но он не уверен. Она подводит его к двери, дает в руку бутылку виски, вытащенную из небольшой сумки пару минут назад, и продолжает смотреть на растерявшегося бармена.       — Что это?       — Подарок. В благодарность за то, что защитил меня от тех посетителей пару недель назад. — Джин вспоминает ту сцену с работы, когда он случайно заметил загнанную в угол девушку, окруженную тремя мужчинами, и ему даже кажется, что он становится противен себе немного меньше. — И, к тому же, тебе она нужнее сейчас. Это не очень дорогой виски, но…       Сокджин улыбается, притягивает девушку к себе и обнимает в знак благодарности, заставляя ее щечки краснеть. Он, вообще-то, понимает, что нравится ей, поэтому осторожно отстраняется и шепчет «спасибо» прежде, чем выйти из бара, заставляя девушку закрыть ладонями лицо. Дождь на улице не собирается прекращаться и застает Джина врасплох как только он выходит из помещения и делает пару шагов к навесу. Идти до машины довольно далеко, учитывая такую погоду, поэтому Сокджин пока не торопится – встает рядом с другими людьми, прячущимися от дождя, и «обнимает себя» из-за холода. Идти в таком виде без верхней одежды было очень глупым решением, осень в этом году особенно холодная, тем более в подобные дождливые ночи.       — Эй, ты тоже один? — раздается голос где-то сзади, отчего Джин поворачивается, встречаясь глазами с девушкой, которая, по закону жанра или глупым шуткам судьбы, оказывается той, что сидела за столиком с Намджуном третьей. — Ой, ты ведь бармен. Смена закончилась? Если да, то ты можешь поехать с нами, если хочешь. Ты красавчик. Я вообще-то ждала кое-кого, но он не пришел…       — Эй, Сунан, ты ведь ему даже слова не даешь вставить. — Сокджин замирает, потому что узнает этот голос, отводит взгляд от девушки и приковывает его к полу, пока на его плечи ложится длинное пальто со знакомым запахом одеколона. Шатен поднимает голову и непонимающе смотрит на Джуна, стоявшего в одной рубашке и улыбающегося. Кому он…улыбается? Джин сейчас совсем его не понимает. — Насколько я знаю, смена еще не кончилась, поэтому пойдем и найдем кого-нибудь другого. Он не поедет.       Сокджин поправляет пальто, сильнее укутываясь в него, а затем произносит:       — Я поеду.       Намджун замирает, в какой-то момент даже округляет глаза и не знает, что говорить дальше, потому что он совершенно точно не ожидал такого ответа. Неловкую тишину прерывает радостная блондинка, хватая Джина под руку.       — Джухи обзавидуется, ты такой красавчик! Как тебя зовут, оппа?       — Джин.       — Милашка!       Сокджин немного пятится назад, всем своим видом показывая, что эта особа ему неприятна, пока Джун смотрит на него и не понимает, к чему все это.       Вторая девушка появляется непонятно откуда : шатен даже вздрагивает, когда она резко оказывается рядом и разглядывает его как обезьянку в цирке, что-то шепчет подруге на ухо, а потом, отвлекаясь на телефон, говорит, что такси подъехало на стоянку. Радостная Сунан хватает Сокджина под руку, заставляя пальто спадать с плеча и оголить руку.       — Легче, милая, — смеется Джухи, наблюдая эту картину, – или твой партнер умрет от переохлаждения.       Сунан закатывает глаза и тянет за собой шатена, заставляя того выйти под почти прекратившийся дождь. Намджун вместе с веселой девушкой, что-то рассказывающей о их, как ни странно, совместном будущем, также идут на стоянку, провожая глазами проходящих мимо людей, идущих в бар или из него.       На улице довольно прохладно из-за дождя и ветра, но для поздней осени вполне терпимо – так думает Сокджин, когда пальто снова спадает с его плеча. Он старается отвлекаться на все, что угодно, лишь бы не крутить в голове мысли вроде «зачем я это делаю» или «что он сейчас думает обо мне».       Если бы Джин задумался, то совершенно точно растерялся бы – в его мыслях за последние пару дней нет имени «Юнги».       Сунан подходит к машине первой, уточняет у водителя адрес, и когда получает ответ – кивает, садясь на переднее сидение и оставляя остальных снаружи. Намджун открывает дверцу к заднему сидению и ждет, когда в салон сядет Джухи, и, хорошо было бы, перестанет светить нижним бельем или одернет платье.       — Моя машина тоже здесь припаркована, скажите адрес, я прие… — шатен не успевает договорить, потому что вздрагивает от хлопка дверцы.       — Я не знаю, чего Вы добиваетесь, но за руль садиться в таком состоянии сродни самоубийству. Вы поедете с нами.       — Но…       — Заберете машину завтра утром, – парень накидывает спадающее пальто на сокджиновы плечи, — с ней ничего не случится за ночь.       — Намджун~а, я… думаю, что нам стоит поговорить.       Джин наблюдает, как Джун открывает дверцу, полностью игнорируя его слова.       — Садитесь. — парень смотрит так серьезно в глаза Сокджина, что тот замирает. Ему хочется спрятаться от взгляда, перед которым по ощущениям он стоит нагишом. — Просто садитесь…       Мужчина кивает, усаживается в салон и смотрит изнутри, как Намджун обходит машину и садится с другой стороны, рядом с девушкой, которая тут же виснет на его шее, как маленький ребенок.       И что-то непонятное заставляет Джина отвернуться, когда Джун целует ее и стонет в поцелуй, позволяя тонким длинным пальцам гулять по своей груди и расстегивать пуговицы рубашки, касаться тела ногтями, губами, носом… И Сокджин неожиданно для себя злится. И точно так же неожиданно для себя начинает понимать, в чем тут дело.

***

      — Чонгук! Все, успокойся, хватит! — кричит красноволосый парень, оттаскивая шатена за руки от лежащего на асфальте мужчины. — Гук~и!       «Гук~и» останавливаться не собирается – толкает Тэхена локтем, заставляя того отпустить его и на пару секунд согнуться и схватиться за живот. Мужчина лежит на мокром после дождя асфальте и закрывается руками от ударов парня, уже успевшем неплохо разукрасить ему лицо: кровь с разбитого, а возможно и сломанного носа залила весь подбородок и шею, а область вокруг глаза уже заметно опухла.       — Чонгук, все! Ты его убьешь! Перестань! — Тэ снова тянет Гука за руки и обнимает со спины, когда тот приподнимается от силы друга. — Я прошу тебя, пожалуйста, — шепчет красноволосый, крепче прижимаясь к телу Чонгука, — успокойся…       Шатен тяжело дышит, почти задыхаясь от злости и гнева, смотрит на ползающего в луже мужчину, пытающегося встать, и чувствует, как к горлу подкатывает чувство тошноты вперемешку с отвращением.       — Сученыш… – кряхтит Ким старший, харкая кровью перед собой. — Ты сдохнешь, подожди немного. – мужчина стонет от боли и держится за ребра, пока садится, опираясь спиной о фонарный столб. — Зря я тебя раньше не прибил, когда ты только в жизни моего сынка проблядуя появился.       — Не смей называть его так, — Чонгук старается вырваться из рук Тэхена, причиняя боль и заставляя морщиться, но отпускать нельзя, Гук совсем не думает головой в подобные моменты. — Пусти, Тэ…       Чонгуку не нравится, что он делает другу больно, но еще больше ему не нравится то, что происходит сейчас, а вернее не нравятся те, кто позволяют себе говорить такие унизительные вещи в его адрес.       — Ведешь себя как один из тех, кто прошел через задницу Тэхена. Думаешь, я один такой?       — Заткнись, что ты несешь?! ТэТэ, не… — шатен поворачивается и видит во взгляде Тэ что-то, что заставляет его думать, что это правда.       Чонгук опускает голову, расслабляясь в чужих руках, и просто слушает дальше.       — Да я тебе без проблем найду сотню тех, кто побывал в нем. Что, не знал, что он у нас не альфа, а омежка, а? — мужчина усмехается, закашливаясь от этого. — Или что он давно уже за девками не бегает? — Чон теряется, а Тэхен убирает руки – ему совсем непонятна такая его реакция, он ведь точно знал о его ориентации, иначе не пришел бы с дурацкой просьбой о сексе по пьяни не так давно. — Что, серьезно не успел еще его попробовать?       У Чонгука внутри сейчас все переворачивается, Тэхен что-то говорит ему на ухо, но слова он сейчас различает трудно. Он знал, вернее догадывался…но слышать такие вещи все равно, что падать с третьего этажа. Ориентация, как Чон считает, дело каждого, тем более после разговора с Юнги о его отце. Поэтому это не становится чем-то разрушающим, в отличие от другой части заявлений отца Тэхена.       — А ты, — мужчина кивает в сторону сына, — вообще должен ноги мне целовать за то, что твой дружок еще спокойно ходит. Одно мое слово в нужных кругах, и он давно бы лежал на помойке, как умирающая шавка. Хотя, — мужчина закашливается, — чем ты лучше шавки, Чон Чонгук? Бежишь на помощь к Тэхену как только он свистит. Тебя это не унижает?       Тэхен знает отца лучше других, знает, что он давит морально каждого, кто переходит ему дорогу. Знает, потому что сам всегда попадается. Чонгук вздрагивает, когда Тэ резко встает, поднимает голову и провожает его спину взглядом, пока красноволосый парень подходит ближе к отцу и встает прямо напротив.       — Я уже не маленький мальчик, который не может дать тебе отпор. И ты не посмеешь оскорблять или трогать дорогих мне людей.       — Ты так сильно любишь этого парня, что готов слать к черту нашу договоренность? Давай не будем забывать, что я делаю с тобой все, что хочу уже много лет. Взамен твои сестры, брат и этот выродок могут спокойно жить.       — Я так сильно люблю его, что готов убить тебя прямо сейчас, — Чонгуку кажется, что это все сейчас происходит вообще не с ним, потому что он совсем ничего не может понять ни о договоренности, ни о том, с чего Тэ действительно ведется на отцовские угрозы. Потому что его отец уволен с высокой должности в полиции довольно давно, и сейчас вряд ли может кидаться подобными словами для запугивания. — Как ты там его назвал? Повторишь?       Мужчина смотрит исподлобья со злостью, но Гук читает в его выражении лица что-то напоминающее страх, поэтому Гуку жуть как хочется посмотреть сейчас в тэхеновы глаза. Он не понимает, как кто-то может его бояться.       — Вырод… — брюнет не успевает договорить, потому что валится на бок от сильного удара ногой по лицу. Чонгук подскакивает сразу же.       — Хен!       Тэхен поворачивается, и Чон в мгновение забывает чувство настигнувшего его какое-то время назад любопытства. От такого взгляда хочется отвернуться, Гук замирает и прямо сейчас готов клясться кому угодно, что перед ним стоит совершенно чужой человек, и от этого жутко страшно.       — Хен…       Тэ мотает головой, тем самым прося друга не вмешиваться. Это его проблема. Проблема, которую сейчас он собирается решить раз и навсегда. Чонгук нервно сглатывает, но стоит неподвижно.       — Если бы не я, ты бы сгнил в приюте. Это твоя благодарность? — мужчина старается встать, но на его лицо опускается подошва тэхеновых ботинок.       — Нет, моя благодарность не в этом, — парень чуть сильнее давит на чужую щеку, заставляя корчиться от боли. — Я никому не скажу о том, что ты сделал со мной. Никуда не стану обращаться, но завтра, когда я приду проведать свою семью, тебя не должно быть. Нигде. Ни в доме, ни в городе. И если кто-нибудь из твоих дружков хоть пальцем тронет мать, младших или моего Гук~и, я достану тебя из-под земли.       Чонгук смотрит на Тэхена ровно секунду, а потом отводит взгляд и приковывает его к своим рукам с побитыми костяшками, думая о том, что все это время единственным среди них, кто защищал другого был Тэ. Гук, в свою очередь, только думал, что оберегает хена, потому что ему этого хотелось.       — Понял?       — Я понял, да…       — Славно. — красноволосый убирает ногу с чужого лица. — Гук~и, мы уходим, — Тэ резко поворачивается и тянет парня за руку, не позволяя толком сообразить, куда они идут или зачем.       Чон смотрит на мужчину, который встает, держась за живот, а потом опирается на фонарный столб, достает телефон и звонит кому-то.       Чонгуку даже на секунду кажется, что брюнет боится ТэТэ гораздо больше, чем ему показалось сначала.       Шатен не может выкинуть из головы того Тэхена, которого он никогда раньше не видел – озлобленного и чужого. И…он бы предпочел никогда его больше не видеть.       — Хен… ты так только не делай больше.       — М? — Тэ оборачивается, отпуская чонгукову руку и немного сбавляя темп ходьбы. — Прости, ты, наверное, не ожидал такого…но в свое оправдание могу сказать, что тоже не ожидал, что ты действительно пойдешь бить отца. Чонгук улыбается, догоняя друга и подстраиваясь под его шаги.       — А зачем еще нужны друзья?       Тэхен опускает голову, «смакует» слово «друзья», и не хочет оставаться в его рамках. Это вовсе не тот статус, в котором он бы хотел быть.       — Стало холодно, не находишь?       Ким улыбается так же ярко как всегда, а Чонгук кладет руку ему на плечо.       — Угу. Идем домой, хен?       Тэхен кивает, не перестает улыбаться и все равно идет чуть впереди до момента, пока они не оказываются возле дома, пока не бегут по лестнице, дурачась и веселясь, потому что у обоих по ощущениям горы сошли с плеч, пока не оказываются дома у Тэ и не видят с окна идущий снег, надевают первые попавшиеся теплые вещи и бегут обратно на улицу. Ловят снежинки ртом и радуются таким мгновениям, которые оба по секрету считают самыми счастливыми. А потом ТэТэ не спеша подходит, снимает свой ярко-красный шарф и закидывает его за шею Гука, осторожно завязывая спереди. Чонгук улыбается, тараторит что-то бессмысленное и отряхивает красные тэхеновы волосы от снега.       Ким смотрит в эти бездонные карие глаза, замирает на секунду, а затем на выдохе произносит:       — Я люблю тебя.       И Чонгук перестает улыбаться.

***

      Сокджин понимает, что ненавидит, что согласился на всю эту чепуху как только оказывается в дорогой квартире одной из девушек, расположенной недалеко от университета. Его сразу же пихают в отдельную комнату и заставляют избавляться от одежды, и он, вообще-то физически сильный мужчина, но справиться с хрупкой девушкой, вызывающей в нем огромное чувство брезгливости, оказывается тяжелее, чем он думал. Не бить же ее, ей богу!       Каким-то чудом Джину удается остаться в шортах, с голым торсом правда, но это вовсе не так страшно. Сунан кривляется перед шатеном некоторое время, прежде, чем лечь на кровать и повалить его на себя. Она выглядит слишком пошло даже для подобной ситуации, и за все происходящее сейчас Джин действительно готов проклинать ее снова и снова, но неожиданно девушка расслабляется и почти засыпает, как только оказывается головой на подушке. Если это удача, то Сокджин готов заявить, что он самый везучий человек в этом мире. А если алкоголь, что более реально из-за его количества в крови девушки, то молиться каждому Богу спиртных напитков, если такие вообще существуют.       Подоткнув одеяло, как положено (или не совсем) джентльменам, Джин выходит из комнаты и даже собирается заказывать такси, но оказывается пойман почти на кухне.       — Уже уходите? — шепот заставляет по телу бегать мурашки. — Я думал, что у Вас планы на Сунан этой ночью.       — Что? Нет, конечно нет!       — Нет? Тогда почему Вы поехали с нами? — Джун обводит руки вокруг талии шатена, слегка прижимаясь к нему со спины.       — Я…не знаю? Я не знаю, ясно?       — Или знаете? Мне показалось, что для Вас все прозрачнее некуда, — Сокджин кривится. Это над ним сейчас издеваются?       — Ты…пару дней не был на занятиях. Что-то случилось?       Вопрос вырывается сам собой и Ким правда не успевает подумать над тем, как глупо это выглядит.       — Хм, у меня некоторые проблемы в отношениях, — блондин медленно ведет рукой по пояснице профессора, останавливая ее рядом с чуть топорщащимися без ремня шортами, — отвергнутые чувства, боль от слов любимого человека, — Джун рывком опускает руку, тут же сжимая пальцы на упругой заднице и вырывая тем самым протяжный стон с чужих губ, — ну, все по классике жанра, знаете.       — Перестань, твоя девушка…       — В душе.       Намджун с легкостью избавляется от тесноты шорт, расстегнув ширинку, и уже свободно исследует кончиками пальцев горячую кожу Сокджина в районе паха, удивляясь про себя, насколько сильно он возбужден сейчас.       Джин старается сопротивляться, отворачивается и даже предпринимает попытки вырваться из рук, но желанные прикосновения заставляют смириться и расслабиться – он совершенно ничего не может сделать перед напором Джуна. Да и, скорее всего, вряд ли хочет. Блондин обхватывает рукой член Кима, осторожно водит большим пальцем по головке и получает такой одобрительный стон, что еще немного – и в омут с головой. Но нельзя. Намджун не такой дурак.       Сокджин толкается навстречу движениям руки парня, чувствует, что Джун и сам возбужден сильно, а от этого задыхается от удовольствия, хватая воздух ртом и сдерживая стоны, когда чужой лоб упирается в плечо и становится слышно сбитое дыхание Намджуна, доставляющего сейчас Киму невероятное удовольствие.       Сокджин ускоряет толчки, Джун сжимает член в руке сильнее, и в момент, когда вот-вот накроет с головой, шатен поворачивается, тянет парня на себя, заставляя поднять голову, и приближается для поцелуя, но получает только щеку рядом с губами из-за того, что Джун отворачивается. Он не хочет больше его целовать?       Дрожь бежит по всему телу, Сокджин выгибается в спине, опираясь сильнее на крепкое тело парня, и громко с хрипом стонет, пока кончает в чужую руку. Быстрее, чем обычно. Потому что Джин сейчас на удивление слишком чувствительный.       Намджун молча высвобождает руку, подходит к раковине на кухне и моет ее. Шатен наблюдает за этим, но молчать не собирается, чем очень сильно удивляет студента:       — Я хотел сказать, что мы с тобой, ну…за время, которое мы встречались, да и до этого…я думаю, что я привык к тебе. — Джун выключает воду в кране и поворачивается к Сокджину, тут же сталкиваясь с ним взглядом. — Мне кажется, ты мне в какой-то степени даже нра…       — Вам пора, — блондин перестает слышать шум воды из ванной комнаты. — Вы ведь за этим приезжали. Получили, что хотели, а теперь Вам нужно ехать домой. — Намджун отводит взгляд и начинает расстегивать рубашку.       Сокджин не хотел, чтобы все закончилось так непонятно, но в конечном итоге запутал все еще больше. Понял ли его Джун? Скорее всего нет, раз не стал дослушивать. Или просто не хотел? Мысли туманят голову, когда профессор уже стоит в дверях, когда говорит «до встречи» и добавляет «увидимся на занятиях», когда слышит радостный женский голос, зовущий «его» по имени, и когда уже на улице его застает первый снег, кружащийся под включенными фонарями.       «Красиво» — думает Сокджин и оборачивается, чтобы найти окно квартиры, из которой он только что вышел, но ни в одном из сотни одинаковых окон не горит свет. И ему правда становится одиноко.