– О, Лесар, – Кэрид, кажется, серьёзно обрадовался нашей встрече. – Что делаешь?
Я почти что недовольно закатил глаза. У людей ведь так много дел в библиотеках..
– Читаю.
– Что читаешь? – приблизившись, он сам всё увидел. – О. Интересно?
Я покачал головой из стороны в сторону.
– А ты с самого начала смотришь? Планируешь всё прочитать?
– Возможно. А что? Там что-то страшное есть?
Кэрид пожал плечами.
– Просто зачем оно тебе надо? Ты же? – он оглядел меня. – Не интересуешься медициной и прочим? Мне вот было не особо интересно читать про людей. А тебе почему интересно читать про нас?
– Всестороннее развитие, – привычно отозвался я. На самом деле, конечно, никакого интереса у меня не было. Но больше тут читать было нечего. Хотя ещё немного, и я пойду в отдел с художественной литературой, но я всё ещё надеюсь, что найдутся дела поинтереснее.
Кэрид покачал головой, усмехаясь, и они оба уселись на диван с другой стороны стола, прямо напротив меня. Я уже устал от тишины и чтения, потому душа требовала поговорить. Ещё бы у меня были хорошие темы для разговора. Но допустим, я могу начать с какой-нибудь ерунды, а потом само собой получится что-нибудь хорошее.
– А вы? Пришли к Эолейву?
– М, – протянул Кэрид. – Но он ушёл куда-то, да?
– Да, убежал. Что-то случилось, как будто?
Я считал невежливым вмешиваться, но просто это правда смотрелось странно – как он вдруг подорвался и убежал. Может, двойчата что-то знают? Вдруг что-то случилось, и правда? Я волнуюсь. Немного.
– Наверное, Итрауд его позвал? – Кэрид посмотрел на Риберту, и тот согласно покачал головой.
– Позвал? – не понял я, и Кэрид недоумённо вскинул брови. – Что это значит?
– Люди так не делают? – они тоже ничего не поняли.
– Как?
– Ну, зовут. Когда дети верещат и взрослые реагируют на это. Когда мы жарили мясо, он так делал. Ты же слышал.
– А. Просто сейчас ничего не было, вроде?
– Дети могут это контролировать, – Кэрид пожал плечами. – Звать так, чтобы их слышали только конкретные люди. Так что он обычно одного Эолейва и зовёт. Хитрый, да? – Кэрид снова обернулся к Риберте. – Мы чем-то хуже, что ли?
Звучало очень возмущённо. Как будто им срочно понадобилось найти Итрауда и избить его. А чего он такой умный, и на помощь зовёт только Эолейва? Чем хуже двойчата, и правда? Милые мальчики.
– А взрослые так не могут? – спросил я. Просто стало интересно. Они могут как-то сообщаться друг с другом незаметно для других? Как эта их способность работает? Что они могут сделать? Хорошо, бросить зов, но можно ли передать какую-то информацию? Воспоминания? Это магическая особенность или более.. Физическая? Я бы не удивился, если бы оказалось, что у Детей как-то по-другому устроены голосовые связки или слух, или что-то в этом роде. В последнее время говорят, что кошки могут общаться между собой молча, незаметно для людей. Дети могут так же, похоже. Ну или хотя бы в своём молодом возрасте?
– Нет. Пазухи перестраиваются и уже даже урчать так же, как дети, не выходит.
Посмотрев вниз, на раскрытый учебник, где как раз было про эти самые их пазухи, я неловко поджал губы. Ей-богу, до сегодняшнего дня я, наверное, не смог бы точно сказать, что это вообще такое и где находится. Кэрид тем временем знает, откуда они урчат и когда что у них перестраивается. Не то чтобы я считал хорошее знание анатомии необходимым по жизни, но.. Братья упорно продолжали развивать во мне комплекс неполноценности. Каким вообще образом пазухи участвуют в звукообразовании? Хотя не то чтобы я знал, для чего они людям нужны..
– Вы так хорошо знаете, как у вас что происходит, – решил поделиться я.
– Ну да, – Кэрид начал довольно бодро, но быстро сник. – А что, опять у людей так не принято, и это заморочки одного нашего отца?
– А ты не подозревал? – Риберта всё никак не мог устроиться на поручне так, чтобы не качаться из стороны в сторону. – Было логично.
Кэрид откинулся на спинку дивана, недовольно скрещивая руки на груди.
– Люди, наверное, сами свою анатомию так хорошо не знают, как мы?
А они знают, зачем людям пазухи..? Ну, в любом случае, они однозначно знают людскую анатомию лучше меня.
– А ваш отец прямо требует от вас, чтобы вы хорошо всё знали?
Я бы понял, если бы они просто читали, но звучит так, будто от них требуют определённого уровня знаний, и довольно высокого. Но смысл? Ладно бы, их семья специализировалась на медицине, если бы все – сам Брунлейв и дети – занимались врачеванием. Как, например, Эрлы, правящая семья Фаорэ. У них принято быть врачом и от них познания в анатомии и других науках считаются нормальным делом. Но зачем всё это Мейриона? И правда какие-то проблемы Брунлейва?
– О-о, – затянул Кэрид, даже усаживаясь поудобнее. – Отец просто тронутый. Видимо, под старость уже заедать начинает? Анатомия, чёрт с ней. Хотя он мог и просто сказать нам, что мясо таких-то животных опасно для нас, и мы бы поверили. Не надо нам знать, почему именно мы умрём, если съедим что-то не то?
Но так хотя бы можно сказать, что Брунлейв заботится о них. Ладно, конечно, я не собираюсь его защищать или обелять. Ещё бы он заслужил, да и что это за забота. Как Кэрид только что озвучил, он мог бы и просто сказать детям, что мясо им есть опасно. Учитывая, что в Редхильдсе больше нет никаких других животных, просто зачем? Это так тупо..
– Но он даже сказал нам выучить, как на ощущение при еде и на внешний вид отличать мясо одних животных от мяса других. Зачем нам это? В Редхильдсе, кроме кроликов, никого нет? А когда животных привозят снаружи, мы можем нормально увидеть, кто это. Зачем нам знать, чем баранина отличается от говядины? Я ни коров, ни овец в глаза даже не видел?
Закончив возмущаться, он уставился на меня. Будто ожидая, что я расскажу им, чем думает их отец? Но увы. Мне бы кто объяснил.
– Что за бред?
– И с вас, то есть, серьёзно всё это спрашивают?
– Да. Сочинения на фоне этого даже не таким глупым делом кажутся. Но отец правда считает, что кто-то будет нас травить, раз хочет, чтобы мы знали такие мелочи?
Риберта криво улыбнулся.
– Когда-нибудь нам подадут мясо, мы посмотрим и скажем: "Это же баранина". И не будем её есть. И это спасёт наши жизни.
Кэрид на это только закатил глаза, и я решил слегка сменить тему. Раз уж начали, всё равно.
– А никто из вас никогда не пробовал другое мясо? Птицу хотя бы?
Если сперва они заинтересовались, то под конец моих слов они оба испуганно уставились на меня.
– Птицу можно есть?
– Да. И.. У вас, по логике, не должно быть с ней проблем? Вообще, я удивлён, что вы не можете есть мясо, но при этом приправы не вызывают у вас никаких проблем.
– А что не так с приправами?
– Ну, обычно они очень, – я замялся, раздумывая, как это описать. – Раздражающе действуют на желудок? Вы не можете есть мясо из-за другого строения, так? Но при этом к приправам вы терпимы?
Кэрид пожал плечами, выглядя очень растерянным.
– Про это никто нигде не писал.
– И так же вы можете есть оленину в уксусе, – продолжил свои размышления я. – Хотя дичь – это очень жёсткое мясо. Явно жёстче, чем крольчатина. Дело ведь в этом?
Я, на самом деле, совершенно не разбирался – ни в жёсткости, ни насколько это опасно, ни какое мясо жёстче, ни какое нежнее.. Но двойчата, очевидно, знали все эти тонкости лучше? Потому я и уточнял. Меня самого немого беспокоил этот вопрос и хотелось разобраться.
– Ну, пишут, что вопрос именно в жёсткости.
– Тогда, по логике, любое мясо, обработанное уксусом, будет безопасно для вас. Хотя та же птица.. Она не сильно жёстче крольчатины? Нет?
Я, опять же, не разбирался, потому стоило узнать у них. Их-то заставляли изучать все эти особенности, похоже? Ну вот пусть и скажут мне.
– Пойдём? – Кэрид тут же развернулся к Риберте. – Попробуем?
– Кого? – спросил он. Я тоже очень хотел узнать, что Кэрид задумал. Он же буквально только что сказал, что в Редхильдсе нет других животных?
– Голубей, – невозмутимо отозвался Кэрид. – Их же можно есть? Найдём, где отщипнуть немного.
Риберта заинтересованно повёл головой, щурясь. И пока они не сбежали, я решил узнать:
– Можно с вами?
– Пойдём, – согласился Кэрид. – Так поедим? Или мне за ножами сходить?
Риберта покосился на меня, кривя губы в отвращении. Так не хочется оставаться со мной наедине? Ну господи, сходи с Кэридом. По пути можешь уговорить его пойти без меня. Я обижусь, но не так чтобы сильно. Тебе тем более прощу.
– Да так давай. Отец ведь не узнает?
– Никто не должен узнать, – Кэрид глянул на меня, будто я был первой подозреваемой крысой. – Ты же никому не скажешь?
– Унесу с собой в могилу, – пообещал я, и двойчата поднялись со своих мест.
Правда, тут же возникли новые проблемы.
– Ты так пойдёшь? – оглядев меня, спросил Кэрид.
– Ну да. А что?
– Ну это животные. Там грязно. Запачкаешь сейчас.. – он кивнул на подол моего халата. – Может, стоит переодеться?
– Ну, с этой точки зрения.
С тяжёлым вздохом я принялся разматывать пояс. Не сильно мне хотелось раздеваться, на самом деле. Потом ведь ещё придётся и заматываться обратно? А здесь мне даже никто не сможет помочь с этим, потому что у них такой одежды нет, и откуда бы им знать, что делать. Ну, в общем-то, главное, чтобы меня таким не увидел отец. Остальное как-нибудь вытерпим.. Но как же не хотелось.
Двойчата с нескрываемым интересом следили за мной, и я, надо же, узнавал это поведение. Вилче чем-то была на них похожа. Или они на Вилче, корректнее говорить? Её-то я встретил раньше. В любом случае, если они сейчас отметят то же, что и она сделала в подобной ситуации, будет очень смешно.
– О, ты в штанах.
Я даже усмехнулся. Слово в слово ведь? Бывает ведь.
– Да.
Вилче кьяелонка, а для них очень важно, чтобы мужчина был
мужчиной, а не ходил в "платьях", с длинными волосами и всё прочее. То, что я как раз такой, не сказать, что сильно её смущало, но довольно подрезало мой статус в её глазах как человека в целом, что говорить про так любимую ими мужественность. Но когда оказалось, что я ношу штаны, ей, кажется, стало легче воспринимать меня. Ну или что-то такое. После того случая наше общение пошло заметно лучше. Мне так показалось, во всяком случае. Возможно, она просто освоилась и мы к тому моменту достаточно сблизились в целом? Как знать.
Оставив одежду здесь, я пошёл за двойчатами на выход. Учитывая, что Риберта был здесь, я думал, всю дорогу мы будем уныло молчать, но Кэрид решил поделиться впечатлениями.
Немного пройдясь (всё это время он не спускал с меня глаз), он начал:
– Так непривычно тебя таким видеть. Ты такой.. Нормальный.
– М, – протянул я, без понятия, что можно сказать в ответ. Ну, если им станет от этого смешно, могу поделиться, как сам удивляюсь всякий раз, когда вижу себя в зеркале без своих обычных одежд. Мне кажется, я выгляжу очень болезненно. Они так не думают?
– И ты намного тоньше, оказывается. Какой ужас.
Я даже хихикнул. Он ещё не видел меня вообще без одежды. Как-то, помнится, мы измеряли, сколько сантиметров в толщине мне накидывают мой халат и нижняя рубашка. Десять там точно было, ну, ещё в зависимости от места. В талии и все пятнадцать будут, наверное..? Надо будет повторить измерения. Освежить память.
Голубятня располагалась в одной из башен, так что долго идти не пришлось. Как и ожидалось, много птиц тут не было, но было большим удивлением увидеть тут веерохвостых голубей. У людей они тоже были, но уже понемногу вырождались – никто не хотел тратить силы на обмен птицами из далёких друг от друга земель, чтобы не происходили близкородственные скрещивания, и вид не вырождался. Поэтому их уже заранее похоронили и последние птицы доживали своё время. А тут их было даже много? И никаких проблем они не испытывали, судя по всему..?
Чуть позже оказалось, что здесь жили ещё и богемские ласточки. Просто кладезь вымирающих птиц, как замечательно. Да, всего два вида, но чёрт возьми. Они сохранили их. Уже великое дело.
– У вас до сих пор сохранились эти породы, – решил поделиться впечатлением я. – Люди их уже почти потеряли.
– Да? – Кэрид скривил губы. – Забавно.
– А мы собрались их есть, – хмыкнул Риберта, и Кэрид осуждающе на него посмотрел.
– Мы же будем есть вон тех, а не веерков. Их-то люди не потеряли?
Да, куда уж мясным породам пропадать.. Об их сохранении все заботятся. Да и в целом они более устойчивые, чем декоративные птицы. Увы и ах.
– Веерки? – переспросил я. – Вы так их называете?
– Веерохвостые – очень долго говорить, – Кэрид поморщился. – А так – веерки.
– Как мило, – протянул я.
– Вообще, это всё Эленох, – вдруг Кэрид решил устроить небольшой экскурс. – Он позаботился. По Люцифернии сейчас есть несколько мест, где.. – он кивком головы указал на голубей. – Разводят таких же. И мы периодически отправляем им наших голубей, а они сюда – своих. Чтобы разные линии пересекались и всё такое.
– М, – я впечатлённо покачал головой. – С вашими хорьками и песцами так же дела обстоят?
– Да. Ещё мы иногда сами ловим, или отец платит охотникам, чтобы нам привозили диких животных. Тоже какой-никакой прилив новой крови.
Я покачал головой. Как здесь всё хорошо продумано. Ну, помнится, они упоминали, что Эленох был врачом? Неудивительно, что он хорошо знал, как и что работает, и заранее обеспокоился некоторыми вопросами.
– Ну всё, Риберта, – опомнившись, быстро проговорил Кэрид. – Давай. Какого хочешь?
– Вон того, – кажется, он уже успел примериться, раз ответил так быстро.
– Розового? А я вот этого. Он жирненький такой.
Птицы спокойно реагировали на людей, так что Кэриду не составило особого труда просто поймать двух штук. Мне даже стало немного жаль птиц: они привыкли, что люди приходят, чтобы покормить их, и поэтому так спокойно дались. Но их ведь сейчас просто убьют? Ужас. Но что поделать.
– Надо найти укромное место, – вернувшись к нам с птицами, сказал Кэрид. – Чтобы никто не увидел.
– К нам идти точно не вариант. Лучше остаться где-то здесь.
Кэрид осмотрелся, примеряясь.
– Пойдём, – в конце концов скомандовал он. – Там. Туда никто не придёт.
Мы прошли в боковое помещение, где, судя по всему, готовили еду и держали всякую утварь для ухода за птицей. Двойчата ждать не стали и тут же приступили к разделке, с позволения так это называть? Я никогда не думал, что птицу можно разорвать прямо руками, но они каким-то образом справились. Или голуби сами по себе такие нежные, что так легко рвутся..
– А если мы умрём? – Риберта задумался очень вовремя.
– Ну, значит, так надо.
Я только тогда понял, чем происходящее может окончиться, и неплохо так испугался. А если и правда..? Это же я их надоумил, в какой-то мере, и вина будет на мне? Два человека умрут из-за меня. Какой ужас..
– Смотри, какие у них мясистые ноги, – задумчиво проговорил Кэрид, разворачивая тушу у себя в руках. – Отсюда кусать прямо хорошо будет.
Тут же он вцепился зубами в мясо, и я судорожно задержал дыхание. Что, прямо вот так..? Кое-как общипав и содрав кожу? Даже кровь не выжали. Насколько можно так говорить? Кровь вообще выжимают? Она же сама должна стечь? Ещё бы я что-то понимал, но была же речь про обескровливание и прочее, нет? Это разве не обязательный процесс? Хотя как животные в дикой природе едят друг друга? Вряд ли они оставляют тушу, чтобы потом поесть обескровленного мяса. Фу.
Какое-то время мы стояли в тишине – если не учитывать хруст и чавканье. Я внимательно наблюдал за процессом больше по старым своим причинам – узнать, восприимчив я к таким зрелищам или нет. Ещё с того раза было понятно, что нет, но.. Был ещё новый интерес. Всё-таки, люцифернианцы могут прямо так? Есть прямо животных? Надо увидеть всё своими глазами, чтобы знать наверняка.
– Какие мягкие кости, – вскоре Риберта решил поделиться впечатлениями.
– Вообще ужас, – с набитым ртом отозвался Кэрид. – Почему мы раньше их не ели? Я думаю, если их приготовить, будет вообще отлично, м?
Риберта двинул рукой, обозначая, что хочет что-то сказать, но сейчас не будет – слишком занят. Долго ждать, к счастью, не пришлось.
– Не вариант. Отцу всё равно не докажешь, что это безопасно. Да и как мы объясним, что пробовали птичье мясо? Он нам голову открутит.
Кэрид выдохнул, не то огорчённо, не то как, после чего развернулся ко мне.
– Не говори ему, пожалуйста, – снова попросил он. – Нас убьют, если узнают, что мы ели мясо зубами.
– Конечно. Эм, – тут же заметил я. – "Ели мясо зубами"?
– Мы так называем вот такое, – он указал на птицу. – Поедание живого животного. Без убоя.
– А.
– Мы ведь люди, – стирая кровь с подбородка, Кэрид шмыгнул носом. – Живём на суше, как люди, и должны вести себя, как они. Есть тоже.
Вскинув голову, он непонятно грудинно прорычал.
– Простите, застряло.
Я аккуратно выдохнул, всё ещё слегка смущённый таким поведением. Таким очевидно человеческим поведением, да, но ладно. Как можно их осуждать. "Что естественно, то не безобразно", как говорится. Они же не виноваты, что для них естественно вот это?
Не зная, куда себя деть, я неловко переступил с ноги на ногу. В целом, можно было уходить? Чтобы никого не смущать, и себя в первую очередь. Я увидел, что хотел. Ещё бы посмотреть, как они едят рыбу. Они ведь не чистят её, получается? Едят прямо с чешуёй и плавниками? Это так странно. Они не давятся? Не режут себе рот? Кого бы подбить на это..
– Так неловко, что ты просто стоишь и смотришь, – вскоре начал Кэрид. – Извини.
– Да ладно. Я бы не смог такое есть всё равно.
Но что неловко – это да. Даже радостно, что они тоже разделяют это.
– Хочешь, мы приготовим пару для тебя?
– Нет, спасибо.
Риберта меня точно убьёт, если ты ещё что-то специально ради меня будешь делать. Интересно, это чисто братская ревность? Потому что Кэрид явно мной интересуется, и Риберту это бесит во мне? Или проблема в чём-то другом?
– Как вы себя чувствуете? – в конце концов решил узнать я. – Всё хорошо?
– Ну, – выдохнул Кэрид. – Чувствуешь что-нибудь?
– Неа, – Риберта отряхнул руки. – Не больно, вроде.
– Надо подождать.
Я снова задумался над тем, что будет, если они оба сейчас умрут. Что мы будем делать? Вернее, я. Их-то уже ничего беспокоить не будет, а я вот останусь. Хотя наш разговор никто не слышал. Если я незаметно уйду отсюда, никто не узнает, что я как-либо причастен к случившемуся? Что я за урод, прости, господи. Но поймите и меня. Убийство двух принцев – это серьёзно. Никогда такого не было, и я бы предпочёл не выделяться. От греха подальше, да..
Какое-то время мы так и сидели. Двойчата, отыскав какие-то тряпки и оттеревшись от крови, внимательно следили друг за другом. Видимо, ждали каких-то изменений в поведении или самочувствия другого? Но всё было хорошо, насколько я мог судить со стороны? Это немного успокаивало. Никто болезненно не морщился, не хватался за живот. И, возможно, рано о чём-то говорить. Но, наверное, если сейчас нет изменений, то и потом не будет?
– Не, кажется, никто не умрёт, – вскоре объявил Кэрид. – Разочарование сплошное. Столько восходов в страхе, и ради этого?
А я уже подумал, что он ждал смерти.. Ну да ладно.
– Ну, – выдохнул Риберта. – Зато узнали. Ещё бы это было не что-то бесполезное?
Кэрид хихикнул, после чего осмотрелся.
– Что, пойдём? Всё хорошо? Мы нормально выглядим?
Тут же он принялся осматривать свои руки, потом выпрямился, чтобы подошедший Риберта мог оглядеть его одежду и лицо.
– Нет крови? Ты тоже чистый. Всё, хорошо.
– Мусор, – Риберта осмотрелся, но?
Всё пропало. Следы крови на полу и столе, те тряпки, которыми двойчата вытирались, все потроха и остатки – ничего не было. Я, честно, краем мысли заходил в тему уборки, как мы скроем следы, но теперь даже ничего скрывать не нужно было. Это хорошо? Это плохо? Что происходит?
– Мать твою, господи, – выдохнул Кэрид, но быстро осёкся и поднял голову к потолку. – Редхильдс, спасибо, солнце.
От упоминания Духа я чуть не умер, но когда я понял, что произошло, страх быстро сменился недоумением. Он ещё и убираться им помогает? Господи, что за нелепое создание.. Это ведь даже представить невозможно. Дух, оттирающий полы и убирающий за вами мусор. С ума сойти можно.
– Ещё бы в остальное время ты не вёл себя, как мразь, и был бы самым лучшим Духом на свете.
– А можно так с ним разговаривать? – спросил я, всё ещё пребывая в ужасе с такой откровенности.
– Наверное, нет, – Кэрид пожал плечами. – Но мне кажется, он даже радуется, когда я называю его мразью. По крайней мере, я прямо ощущаю его радостную дрожь.
А он уверен, что это именно радостная дрожь, а не гневная? Просто интересно. Он обе ощущал? Умеет их отличать?
– Да и он всё равно периодически ведёт себя, как скотина. А на правду же не обижаются, да, Редхильдс?
Сейчас дрожь ощутил даже я, но определить эмоциональную окраску было сложно. Кэрид же только довольно посмеялся, после чего развернулся ко мне.
– Видишь? Он рад.
Я и звука из себя выдавить не смог, не то что сказать что-то. Рад, как же. Кэрид, наверное, переносит свою радость на Редхильдса? Только вот с чего у него столько радости? Это совсем не хорошо..
После этого мы пошли на выход и надо же – в самых дверях с башни мы столкнулись с Тиарнисом. Не иначе Редхильдс решил ещё порадоваться вместе с нами? Но так я понял, в этом месте редко кто бывает, и Тиарнис к голубям не имеет никакого отношения. Он за ними не следит, не занимается ими, и что бы ему тут делать? Не иначе Редхильдс его сюда закинул? Насколько странно приписывать все странные совпадения ему, но допустим, другого не остаётся.
Тиарнис, очевидно, тоже не обрадовался встрече с нами.
– Что вы там делали? – сразу начал допрос он. Как будто что-то знал? Ну или двойчатам было совершенно нечего делать в птичнике, почему любое их появление здесь сразу вызывало подозрения.
Кэрид оглянулся на нас, уже сейчас кривя губы.
– Показывали Лесару птиц.
– Птиц? – переспросил Тиарнис, уже сейчас весь нервно содрогаясь и кривя лицо. Мне пришлось отвести взгляд, чтобы никак не выдать раздражение. Он всегда такой, да?
– Да. Проблемы?
Я старался дышать как можно тише, чтобы не вызывать подозрений. Меня не нервировала встреча с Тиарнисом, но я всё ещё переживал из-за шуток Редхильдса, и боялся, что это может быть не так воспринято. Впрочем, Тиарнис на меня даже не смотрел, а просто гневно таращился на Кэрида. Вот бы они могли чуять запахи – он бы точно уловил от них что-нибудь. Кровь или мясо? Как хищники, они должны быть чувствительны к такому. Но, слава богу, мы на суше, а не под водой, и двойчата не могут попасться на такой мелочи. А вот что-нибудь другое..
– Возвращайтесь к себе, – в конце концов выдал Тиарнис и направился в голубятню. Проверять, что там осталось после нас?
– Бежим и падаем, – ему вслед фыркнул Кэрид, и тут же зашипел. – Нет, какая мразь, ты видел?
Меня беспокоило немного другое:
– А Редхильдс не может.. Вернуть туда всё, чтобы Тиарнис увидел?
– Не. Насколько мы выучили его поведение, если он с самого начала не сдал вас, потом уже можно не беспокоиться.
Они уже успели его поведение выучить? Хотя, судя по всему, у них было достаточно времени. И, похоже, возможностей. Мда. После того нашего разговора с Эолейвом я даже ждал, что ли, нападок от Духа? Но меня до сих пор ничего не тревожило. Ни шорохи, ни стук во все поверхности, ни перемещающиеся предметы, ни странные образы. Редхильдс как будто затаился. Возможно, решил специально меня понервировать? А, может, у него изначально не было на меня планов, и я так и не заинтересовал его достаточно, чтобы он доводил меня. Кто знает? Но сейчас, такие его выступления, основательно вывели меня из себя. У них тут принято молиться или как-то задабривать его? Я бы чисто для своего комфорта попробовал..
– Ладно, – успокаиваясь, выдохнул я. – А у вас с Тиарнисом что-то произошло, что он так себя ведёт?
Кэрид усмехнулся, щурясь.
– Он всегда был тем ещё уродом.
Хм. Я вот думал, что двойчата тут главные злодеи и задиры, но, похоже, в случае с Тиарнисом, стоит сперва узнать, у кого и на что идёт ответная реакция. Тиарнис, видимо, тоже не разбежался поддерживать хорошие отношения с родственниками? Хотя странно, с Эолейвом и Итраудом они, похоже, неплохо ладят. Ну, вероятно, двойчата не такие уж и святые. Но опять же, а кто первый начал? Отсюда надо разбираться.
– Может, сейчас он вырастет и станет поадекватнее? – предположил Риберта.
– Мне вообще плевать, чё у него там за проблемы и каким он станет, когда вырастет. Пока он не извинится, я нормально к нему относиться не буду.
– Что он сделал? – сразу спросил я. Раз Кэриду есть, за что обижаться..? Предполагается, это что-то серьёзное. Ну, я хотел бы в это верить. Они же не глупые дети, которые будут обижаться на брата из-за ерунды? Не надо рушить мою веру в человеческую адекватность.
– Как-то он сломал одному нашему песцу челюсть.
Оу..
Судя по тому, как Кэрид говорил об этом, это было серьёзной травмой для них. И хотя я не то чтобы любил животных, и не сильно понимал, как их можно любить и сочувствовать им, но сейчас даже проникся. Хорошо, это не совсем ерунда.
– Зачем?
– Спроси у него, как встретитесь в следующий раз, – Кэрид нехорошо усмехнулся, передёргивая бровями. – Может, расскажет?
– Кто-то просто злобная тварь, вот и всё.
– Вообще, раньше он постоянно бил наших животных. Кидал об стены, пинал. Я понимаю, что мы в детстве тоже, ну, не совсем хорошо себя вели. Но если он такой взрослый и умный, как он постоянно выпендривается, он не мог другие выходы из ситуаций находить?
Ну тут, конечно.. Сложно встать на сторону Тиарниса. Не то чтобы я собирался. Не настолько он мне нравится (вообще никак, если не говорить о его запахе), чтобы я защищал его, тем более, в таких вопросах. Опять же, семья есть семья. Возможно, не мне говорить – у меня ни одного брата или сестры нет, я ничего не знаю о том, каково это. Но настолько далеко заходить в ваших ссорах. И он ведь даже не извинился? Отвратительно.
– Но у него логика такая: раз это животные, с ними можно что угодно делать. Бить их, пинать. Больной урод. Вот пусть и страдает. Это ему за всё хорошее.
– А мы за что страдать будем, когда вырастем? – спросил Риберта после недолгой паузы. Я только тогда понял, что речь о болезни Тиарниса. Которая и не болезнь, а процесс взросления, который рано или поздно придёт и к двойчатам, что Риберта сейчас и отметил. Они же тоже будут переживать это, и, предположительно, им будет так же плохо. Дело ведь в биологии, а не в том, хороший ты или плохой? Ну и чего тогда Кэрид выпендривается сейчас?
– Ну, мы над Итраудом издевались пару раз, – он неуверенно пожал плечами. – А вообще, я надеюсь, мы не так тяжело это переносить будем. Отец же говорил, что не всем так плохо? Они вообще все удивляются с того, как Тиарнису плохо. То есть, это ненормально. Может, нам легче будет.
Похихикав, он развернулся ко мне.
– Незадолго до вашего приезда у Тиарниса спина болела несколько дней подряд. Он ничего делать не мог, лежал весь вот такой.
Он вскинул руки, замирая и кривя лицо.
– Я так рад был. Вот бы у него ещё раз там защемило что-нибудь. Хоть пару дней не видеть его рожу.
Я вскинул брови, обречённо качая головой. Да уж, отличная семья. Крепкие братские отношения. Любовь и взаимопомощь.
В библиотеке, куда мы вернулись, Кэрид с самого порога позвал Эолейва. Никто не отозвался.
– Ну вот. Придётся ждать.
– А что у вас за дело к нему?
– Да, там.. – отмахнулся Кэрид, и я решил предложить им занятие.
– Можете почитать что-нибудь.
– Ой, спасибо, – Кэрид закатил глаза. – Не хочется на седьмой раз всё перечитывать.
Я глянул на него, чисто чтобы убедиться, смеётся он или нет. "На седьмой"? С одной стороны, логично. Тут относительно немного книг, и за столько времени.. Не на семь раз, конечно, но хотя бы на три-четыре раза пройтись можно. А ещё ведь учитывая, что некоторые книги и после одного раза в руки брать не хочется..
– Может, найдётся что-то новое?
– Нет нового. Мы перечитали всё. Всё, – медленнее повторил Кэрид. – Глаза уже болят. Ну, у меня. Риберта вот читает свои любимые книги по тридцать раз. Не устаёт как-то.
Я отвёл взгляд в сторону, борясь с желанием закатить глаза или как-то по-другому выразить недовольство. Что он там с первого раза не понимает, интересно? Ну со второго. Ну с третьего, если очень нравится. Но тридцать? Или Кэрид преувеличивает или говорит образно? Люди ведь иногда так делают?
Но дальше они решили подтвердить и стало только хуже:
– Сколько раз ты читал "Пустые глаза"?
– Сейчас сорок второй идёт.
Я бы удивился числу, но на время моё внимание отвлекло на себя другое. "Пустые глаза"? То самое или нет? Вообще, я не ожидал услышать что-то знакомое, но какое же совпадение? Лучше бы, правда, Риберта держал подобное в секрете. Если он читает это на сорок второй раз, предположительно, ему нравится?
– Автор – Аба Хон? – в конце концов решил уточнить я. Не будем же мы ставить на человеке крест, не разобравшись?
– Да, – Риберта, похоже, тоже не ожидал моей осведомлённости. – Ты знаешь её? Она же старая.
– Я.. Знаю её по большей части потому, что Аба Хон – один из немногих авторов, книги которых запрещены.
У нас было очень мало подобных случаев, так что я знал даже несколько таких авторов, книги которых в некоторых империях полагалось сразу уничтожать. У нас же хранилось несколько экземпляров, но в закрытом отделе библиотеки, и читать их не полагалось никому. Когда я их нашёл, для меня было большим удивлением узнать, что запретить могут и обычные рассказы. Что такого можно написать, чтобы всех настолько выбесить? Но у некоторых людей, наверное, талант. Справляются же как-то.
– Запрещён? – Риберта нахмурился. – Почему?
А сам он не понимает, то есть? За сорок два раза ничего странного там не усмотрел? Или у них какая-то зацензуренная версия?
– Я правильно понимаю, это та книга, где.. – я выдохнул, без желания проговаривать это вслух. Рот бы потом прополоскать хорошенько..
– Секта искала избранную девочку? И где был эпизод с. Где мужчина ел эмбрионы котят?
– Ну да, – Риберта был спокоен и невозмутим. – Из-за этого его запретили?
– Вам не кажется это странным? – спросил у Кэрида я. Он казался мне более адекватным, и я надеялся на хоть какое-то понимание, но тот лишь пожал плечами.
– Ладно, возможно, только люди находят это мерзким, – в конце концов я решил не спорить. Возможно, тонкости восприятия? Нет, но что там можно воспринимать по-другому? Книги для желающих пощекотать нервы и рвотные центры – иначе это не описать. Все эти секты, поехавшие головой от издевательств люди, описания рвоты, мочеиспускания, родов, поедания эмбрионов. Это писал явно больной человек. Риберту совсем-совсем ничего не смущает? Ни единый момент?
– Что именно?
– Момент с поеданием котят, хотя бы? Если я правильно помню, одновременно с этим он мочился на.. Детей, которые были в той сумке?
Я читал этот момент вырвано из контекста (открыл на случайном моменте), и не знаю, как к этому всё пришло. Возможно, там есть логичное обоснование (какое может быть обоснование такой ерунде). Понятно, с одной стороны, что это секта, что люди с промытыми мозгами будут заниматься не самыми приятными делами, но.. Я чего-то не понимаю, наверное? Риберта, возможно, умеет абстрагироваться и не обращать внимания на подобные моменты, но я так не умею. Если в книге есть что-то подобное – плевать на сюжет, персонажей, язык. Хочется просто закрыть это и выбросить в камин. И как кто-то может называть это литературой или искусством. Это не литература. И я прекрасно понимаю, почему это запретили по всей Преисподней. Почему этого же не понимает Риберта – вот вопрос. И кто, чёрт возьми, вообще привёз сюда эти книги? Он думал, что Детям необходимо увидеть это? Чтобы они раз и навсегда отвадились от людей? "Нет, но вы видели, что они пишут? От греха подальше, лучше разговаривать с ними поменьше". "Как насчёт прогнать их всех отсюда и никак не общаться с ними на протяжении семи распадов?".
– Предполагаю, там и дальше есть подобные сцены?
– И что, людям такое не нравится? – Риберта скрестил руки на груди. – Но это и написано людьми? В чём смысл?
– Я бы сказал, что не самыми адекватными представителями нашего вида, но не буду.
Кэрид, кажется, осознав, к чему мы в итоге пришли, решил сменить тему.
– Ладно, давайте всё. Мы явно не сходимся в этом вопросе.
Методы у него, конечно, были так себе, но хоть что-то.
Риберта, кажется, основательно оскорбился. Обиженно вытянувшись, он задумчиво уставился в пол и так и замер. Судя по выражению его лица, он действительно усердно над чем-то размышлял. Я же для себя обозначил, что это полный конец для наших отношений. Которых у нас и без того не было, но теперь на них поставлен жирный крест. Не то чтобы мне жаль, но неприятно. Он, вроде, не плохой человек, но теперь мы уже и не узнаем. Вряд ли будет возможность что-то исправить.
– Да.. – протянул я. – Можно спросить? Что стало с тем песцом, которому сломали челюсть?
– А? – Кэрид удивлённо вскинул брови. – Итрауд его вылечил, всё хорошо.
– Вылечил? – повторил я. Не то чтобы я разбирался.. Но это тяжёлое повреждение, нет? И Итрауд смог помочь животному с такой травмой? Какой молодец.. Надо будет иметь его в виду на случай, если у нас случится что-то подобное.
– Ну, это тяжело было, конечно. Но он выжил. Даже сейчас вон бегает, ест, всё с ним в порядке. Итрауд такой умный, – Кэрид посмотрел на Риберту, но тот только недовольно на него глянул. Всё, они даже между собой поругались?
– Золото, не ребёнок, – задумчиво пробормотал я. – А здесь есть, кому учить его врачеванию?
– Да, несколько человек. Эленох этим занимался, но, – Кэрид пожал плечами. – Время вышло.
Мда, что-то у нас сегодня не выходит наладить общение. То из-за книг разругаемся, то про умерших родственников речь зайдёт. Что же такое? Никак нам не подружиться.
После упоминания родственников я немного задумался и как-то в мыслях ушёл слегка в другое русло. Двойчата сидели прямо передо мной, рядом друг с другом, я мог хорошо их видеть и сравнивать, скажем так. Сколько раз такое случалось и раньше, конечно. Но допустим. Просто меня немного смущало то, что в их семье все дети были разными. Не будем затрагивать характеры, поговорим чисто о внешности. Никто из детей даже на Брунлейва ничем не походил. Возможно, в них было больше от Иммер, но я никак не мог чётко разглядеть её у кого-либо в воспоминаниях. И в целом ничего общего между собой у них не было. Не считаем цвет волос и глаз, что черта их вида? Не то чтобы это странно. Посмотреть на человеческие семьи, там тоже у родственников только через раз будет что-то общее. Но я думал, когда у вас восемь детей, будут хоть какие-то общие моменты. Но пока выделялись только двойчата – полным сходством. Просто один в один. И это даже не близнецы. Двойчатами называли детей, между которыми был маленький перерыв, и насколько я знал, это не означало, что они будут похожи. И у меня были вопросы. Вообще, есть в Люцифернии, у Детей, какие-то предрассудки насчёт близнецов и двойчат? Богов Детей – Акид и Галатей, всегда изображали с одним лицом. То есть, у них Боги, грубо говоря, тоже близнецы. И в чём вопрос: не считали ли появление Кэрида и Риберты чем-то вроде знака с выше? Благословения или вроде того? И, я уже озвучил, есть ли в Люцифернии какие-то предрассудки и обычаи для таких людей. Можно ли спрашивать? Как бы ещё к этому подступиться. С Тиарниса бы начать, но опять их стравливать..
– Можно ещё узнать? – в конце концов я решил особо не извращаться с формулировками. – Ваше появление.. Вашу схожесть. Никак не связывали с благословлением Богов?
Думаю, смотрелось бы логично? Хотя странно, в таком случае, что избранным стал их брат, а не кто-то из них, или они оба, но предположим, у Богов были свои мотивы, когда они назначали Валпура на такой пост.
– Нет. Ну, по крайней мере, нам никто ничего не говорил. Возможно, потому, что у нас при дворе нет богослова? Ой, у Тиарниса бы глаза на третью луну укатились.
– Может, он бы наоборот верующим вырос? – предположил Риберта. – Его бы били каждый раз, когда он начинает свою ерунду нести, и вот. Вырос бы порядочный верующий ребёнок.
Я хотел сказать что-нибудь про то, что навязывать что-то насилием не особо хорошо. Но не будем уводить тему к нему. Хватит о нём на сегодня, и так уже узнали достаточно. Не будем зарывать его светлый образ ещё сильнее.
– А вас не заставляли в детстве выглядеть одинаково?
– Чего? – Кэрид нахмурился. – Зачем?
– Люди так делают иногда. Дают близнецам одинаковые или похожие имена, если это дети, то одевают и стригут их одинаково.
Кэрида и Риберту сейчас можно было легко отличить, но кто знает, как давно они сами решают, как им выглядеть? И кто знает, возможно, в детстве с ними обходились так, как я сказал? Но, судя по тому, с каким выражением лиц они переглянулись, им подобное было незнакомо.
– А.. Есть какой-то смысл в этом или что?
– Просто, – я пожал плечами. – Ладно, я не знаю, на самом деле. Мне хорошо знакомы только традиции Кьяелона на этот счёт. И обоснование им, назовём это так.
– А что там? – Кэрид с интересом подался вперёд.
– Ну.. Вы же знаете, как у людей появляются близнецы? Я просто не уверен насчёт вас?
– У нас такого вообще не бывает, – быстро оповестили меня. – Чтобы в одной икринке развилось два зародыша или что-то где-то разделилось. Мы, опять же, двойчата. Не близнецы.
Им, кажется, было очень важно, чтобы все понимали разницу между двумя этими терминами. Что ж, хорошо. Не то чтобы это критичная разница, но если им так хочется быть именно двойчатами, буду говорить так. Мне не сложно.
– Хорошо. У людей это не часто встречается. В большинстве случаев рождается по одному ребёнку. Поэтому когда у пары рождается по двое или трое, в Кьяелоне этих детей считают за животных. У животных же часто рождается по несколько детёнышей.
– А не логичнее считать за животных тех, кто родил столько детей? – подумав немного, уточнил Кэрид.
– Тоже хороший вопрос, – я кивнул. – Но я не помню, что там думают о родителях. Но детей-близнецов принято продавать на службу, потому что они считают, что раз они животные, то. В бою им равных не будет?
Мне было сложно о таком говорить, потому что мне казалось это полным бредом, но положение и условия требовали почтительного отношения к любым суевериям. Особенно к традициям Кьяелона. А так хотелось..
– В Кьяелоне ведь все воины, нет?
– Те считаются за более элитных солдат.
– М-м, – протянул Кэрид, оглядываясь на Риберту. – Хорошо, что мы не там родились.
Интересно, что его смутило. Они ведь обладают боевой магией, и, вроде как, на характер вполне боевые? Но при этом им не нравится перспектива служить в армии? Хотя кому оно вообще может понравиться. Хорошо, что Кьяелон взял всю защиту Преисподней на себя и освободил от этого остальные империи.
– Нас бы продали, просто как вещь какую-то.
А, их это смущает.. Ладно. Я слегка забыл про эту мелочь.
– А принцев разве продали бы? – Риберта покосился на меня. – Статус ничего не даёт в таком случае?
– У Фаноринов как раз сейчас две дочери близнецы. Их оставили при дворе, но как телохранителей других наследников.
Кэрид покачал головой и, немного подумав, спросил:
– А они прям близнецы-близнецы? Тоже похожи?
– Да. Но у одной.. Так вышло, что она немного повредила лицо, и у неё там шрамы. Так что сейчас их можно отличить друг от друга. Но раньше были один в один.
– Ясно, – протянул Кэрид, осматриваясь. Я, немного подумав, уточнил:
– Вам интересно такое?
– Просто хотелось увидеть кого-то вроде нас. Эленох жил под водой и он говорил, что мы вообще так не делаем. Ну, не размножаемся так часто. Это плохо и может быть опасно для здоровья. Но вот мы тут сидим. Видимо, у нас оба родителя хороши?
Он принялся подтягиваться, сцепив руки за шеей.
– В Люцифернии точно таких нет. В Морогене тоже, скорее всего. Хотя и приятно осознавать, что вы единственные в своём роде, но, – замерев, он глянул на меня. – Хотелось бы увидеть хоть кого-то вроде нас. Пусть даже близнецов, но хотя бы чтобы они тоже были похожи друг на друга.
– Ну, если вы как-нибудь навестите нас, скорее, Фанорины решат приехать, чтобы познакомится с вами. Посмотрите на.. Сумна и Тайлора их зовут.
Если они подойдут им для удовлетворения их интереса. Ведь по сути, они не похожи друг на друга на данный момент? Но когда-то были, да и сейчас сходство прослеживается. Больше близнецов в императорских семьях нет, если я всё правильно помню и ничего не упустил. Такая это редкость, похоже? Не то чтобы я часто задумывался, но сейчас, если посмотреть. Одиннадцать семей (Мейриона не рассматриваем, они не люди), и только в одной есть близнецы. И это при том, сколько детей мы все заводим. Хм..
– Почему они сразу не приехали? Вместе с вами.
– Я полагаю, люди передали нам право.. Первых. Как тем, кто уже когда-то был здесь на подобном положении. Потом, я думаю, если ваш отец не будет препятствовать, мы уже поможем вам наладить отношения и с другими империями.
Двойчата переглянулись, уже знакомо – без особого энтузиазма. Ну, видимо, они все хорошо знают своего отца, и потому так себя ведут?
– Ладно, лучше не зарекаться, – Кэрид решил хотя бы притвориться. – У отца иногда бывают приступы хорошего настроения. Мало ли, когда ударит в следующий раз. Может, что-то и получится.
Я покачал головой, задумываясь про то, как сложатся их отношения с Кьяелоном – раз уж мы говорим про них. Это были довольно своенравные люди, и появление Детей могло спровоцировать их. Фанорины не признавали даже другие империи, а что будет, когда перед ними будут стоять не-люди? Даже Вилче плевалась в сторону люцифернианцев. Януш вёл себя спокойнее, но, думаю, он начнёт петушиться одним из первых. А только конфликтов на почве ненависти нам не хватало. Но, похоже, именно этого и стоит ожидать? Ну, просто понадеюсь, что отец и Вафар-Кнааг всё уладят. И что Вафар надоумит сына вести себя достойно. Потому что меня Януш в таких вопросах слушать точно не будет, а столкновения, опять же, нам не нужны. Как тяжело..
Когда двери в библиотеку открылись, по полу сразу прошёлся противный холод. Я так и не оделся в верхний халат, и потому с непривычки был очень чувствителен к холоду и всем движениям воздуха. Затем я обратил внимание на голос:
– Сколько раз мы это обсуждали? – отчитывал кого-то Эолейв. – Ничего, что может гнить, мы в жилых помещениях не держим, да? Особенно остатки еды. И особенно, если это мясо.
– То было не мясо, – попытался отстоять свою честь Итрауд.
– Ни-че-го, – медленнее повторил Эолейв.
Кэрид с усмешкой передёрнул бровями, оглядываясь на Риберту. Они оба заметно взбодрились, заслышав Эолейва, и даже заёрзали на местах, оборачиваясь назад.
– О, вы уже здесь, – придя сюда, отметил Эолейв. – А то мы приходили, тут никого не было. Одежда Лесара лежит, – он с опаской покосился на меня. – Так странно. Мы уже испугались.
– Итрауд опять тащит в комнату всякую дрянь? – Кэрида интересовало другое.
– Ягоды, – возмутился Эолейв. – Нашёл же где-то.
Кэрид весь сморщился, и я хотел спросить, что не так с ягодами, но решил промолчать. Что-то я много спрашиваю сегодня? Да и, скорее, дело в другом вкусоощущении. Или у них тут какие-то свои ягоды. Всё, что угодно может быть, всё-таки. Сколько нового мы узнаём в последнее время. Можно уже самим книги писать про все различия между нами. И словари, желательно, какие-нибудь выпустить, чтобы любое недопонимание можно было предотвратить сразу. Хм..
– Тиарнис опять узнал, что я ел хлеб, – грустно объяснил Итрауд. – Мне теперь нечего есть, я беру, что нахожу..
– Господи, – Кэрид закатил глаза. – Довели ребёнка.
– А что не так с хлебом? – спросил я.
– Тиарнис считает, что это еда для бедных. Ну, для прислуги. У нас хлеб и рыбу в масле едят стражники низких частей и рабочие, и как-то устоялось, что ли? Хотя даже отец не запрещает нам есть такое.
– А часть слуги вообще ест суши, – хмыкнул Риберта. – Но это же не делает их едой для бедных?
Господи. Они уже могут собирать клуб пострадавших от Тиарниса. Но случай, конечно, странный. Еда для бедных, прости, господи..
******
– Так интересно?
Я сразу отложил книгу, будто меня поймали с поличным. Что это я там такое плохое выискиваю, м? Эолейв, конечно, умеет выскочить в самый ненужный момент.
– Да, так. Пролистываю.
Я, на самом деле, сам не понимал, что продолжал там выискивать. Всё нужное мне я уже узнал? Ну, большую часть. Зачем мне читать ещё что-то? Но просто было скучно. На выбор у меня были ещё пара книг, конечно. Я задумывался, что можно почитать – насколько меня хватит – Пустые глаза, а потом сразу пройтись по Описаниям.. Но было лень искать что то, что первое.
– А можно спросить?
Эолейв развернулся ко мне.
– Про что Тиарнис говорил сегодня днём? Кэриду и Риберте, что они могут поспать друг с другом?
Продолжим сбор информации про тонкости их поведения. Спрашивать у самих двойчат было бы странно. А так, Эолейв так удобно периодически бродит где-то поблизости.
– А, это, – спокойно протянул он. – А что, люди так не делают?
– Нет? – я пожал плечами. Как будто я знаю, о чём мы говорим. Может, у них это что-то "своё"? Надо выяснить. Мы это и делаем.
– Странно, – он аж нахмурился. – Наши родители спят в одной кровати. Я думал, это людское поведение?
– Нет, это оно, но. Это нормально для взрослых людей, состоящих в браке.
И то я по пальцам могу пересчитать пары, которые делят одну комнату. Откуда я знаю, кто и как спит? А вот. Всё вам расскажи.
– В возрасте Кэрида и Риберты этим никто не занимается.
Эолейв отвёл взгляд к потолку, усердно соображая.
– М-м. У нас это скорее биологическая особенность.
Ну вот и всё. Не цепляемся к ним за странности.
– Дети плохо справляются с температурой. Им холодно, особенно по ночам, и это нормальное поведение для нас – идти спать к взрослым или хотя бы к другим особям. Хотя Кэрид и Риберта уже не маленькие, чтобы у них были такие проблемы. Но, возможно, у кого-то из них какой-то сбой? У нас это так часто встречается, что, – Эолейв пожал плечами. – Я бы не удивился.
Ну, здесь главное, что для них это не несёт никаких странных подтекстов и вообще обусловлено природой. А не что можно ещё подумать, когда два более-менее взрослых (на внешний вид, да; так я, конечно, помню, что они ещё дети) парня спят в одной кровати. Но звучит странно, конечно.
– А Итрауд тоже спит с кем-то из вас?
– Нет, он слишком пугливый для такого. Так что он с детства вьёт гнёзда и спит там. Ещё ему приносят подушки.. Эм, – Эолейв растерянно улыбнулся, – с зерном, я не знаю, ты знаешь о таких? Которые задерживают тепло, и он греется об них.
– О. Понятно.
Почему двойчата не могут спать с такими подушками? Хотя Итрауд заикался про "принято-не принято". И мы опять можем вернуться к той теме, что для них естественно и нет, и как они к этому относятся. Возможно, им не нравятся любые вмешательства в естественные процессы? Будь то размножение или просто сон? Мало ли. И господи, сколько ещё у них таких мелочей в поведении? Почему этим никто не занялся? Это, мне кажется, намного интереснее, чем анатомия? По крайней мере, мне кажется, что в поведении у нас тоже достаточно отличий, так почему никто не занялся описанием этой части их жизни?
И этот запах, чёрт бы его подрал. Я должен выяснить, чуят ли его другие люди. Не могу же я быть одним таким, правильно? Кто-то должен был быть до меня. Где только найти информацию об этом? Должны были остаться какие-то записи? Дневники, письма, да что угодно. Только где это икать..
******
– Лесар, – только заметив меня с другого конца коридора, крикнул Тиарнис. – Твой отец ищет тебя.
Недовольно выдохнув, я направился к нему. Стоило узнать, где мне искать отца, а говорить через весь коридор не хотелось. Не вежливо.
– Где они?
Что-то мне подсказывало, что наши отцы сейчас вместе, и что пришёл Тиарнис от них. Ну, это было и логично. И так же логично, Тиарнис знал, где они сейчас находятся.
– Пойдём, – он лишь направился куда-то в сторону. – Мне тоже туда надо.
На этом моменте я окончательно расстроился. Не хватало, чтобы меня ещё и здесь к работе привлекали. И чего отец хочет? Чтобы я опять сидел и слушал, как они обсуждают что-то? Я уже хорошо знал эти его шутки: он любил заставлять меня присутствовать на каких-то вроде бы важных совещаниях, чтобы я знал, как это выглядит и был в курсе дел империи. И с моей стороны было глупо надеяться, что мне позволят просто прохлаждаться здесь целыми днями, потому что ещё ни разу такого не было, чтобы даже в поездке мне разрешали ничего не делать. Но я по каким-то причинам не воспринимал, что меня и сейчас будут привлекать к работе. Ну да, потому что отец с самого начала всё делал в тайне от меня, и с чего бы ему начать посвящать меня хоть во что-то? И с чего такая внезапная милость? Или там что-то неважное? Но вряд ли меня отправят делегацией куда-то. Что ж, хотя бы так. Терпеть не могу внезапные вылазки. Сколько раз говорил отцу предупреждать за день-два, чтобы я успел морально подготовиться, нет, хотим всё делать в самый последний момент. Не любит меня совсем, не бережёт.
Я шёл немного позади, так что видел Тиарниса со спины, и что ещё мне было рассматривать, как не его волосы. Он никак не убирал большую их часть и меня это не то возмущало, не то.. Привлекало? По обычному. Обычный праздный интерес. У нас никто не позволял себе ходить вот так, со всей своей шевелюрой навыкат. Но здесь, как уже отмечалось, требования к внешнему виду были мягче. Так же нельзя было не отметить, что Тиарнис, не в обиду ему сказано, на фоне какой-нибудь Наплы выглядит довольно скучно. Как и вообще все одноцветные, что уж скромничать?
Или из-за того, что я никогда не сталкивался с подобным раньше, или ещё почему-то, но во мне проснулось дикое желание потрогать его за волосы. Возможно, заплести его как-нибудь, и не просто пару косичек, а именно нормально. Но просто хватать его будет грубо, надо спросить, а это странно. Может, когда-нибудь в другой раз, если я опять не передумаю. Вообще, странно всё распределилось. Обычно я всегда сильнее сближался именно со старшими родственниками, а тут всё прямо наоборот. Не то чтобы я был расстроен, но как назло – когда стоило бы сближаться со страшим братом, всё намного лучше и само собой складывается с младшими. С другой стороны, я правда хочу отношений с ним? Господи, Лесар, имей совесть. Из-за одного только запаха? Сколько тебе лет, мальчик?
Ладно. Не в коридорах о таком думать, ещё и рядом с человеком, который умеет читать мысли. Я слишком много себе позволяю.
– Добрый день, – только зайдя в комнату за Тиарнисом, отметился я.
Отец и Брунлейв сидели за столом, и рядом они выглядели очень странно – почему-то я обратил на это внимание только сейчас. Хотя я ещё ни разу не видел их
так рядом. В обеденном зале они всегда сидели напротив друг друга и было сложно вот так просто сравнить их. А сейчас. Мда.. Брунлейв может моего отца на плечах покатать, как ребёнка. Я знаю, простолюдины так делают. Наверное, ему даже тяжело не будет? Ах-ах..
– Лесар, – поприветствовал меня отец. – Присаживайся.
– Мне.. – заметив на столе кипу бумаг, я запнулся. – Записывать?
– Нет. Сейчас нужно только твоё присутствие.
Да чёрт возьми. Сейчас ведь даже побить себя по щекам нельзя будет, если я всё же начну засыпать.
Тиарнис тоже не стал уходить, только, в отличие от меня, он отошёл к дальнему столу и принялся шуршать там чем-то. Я хотел проследить за ним, но вовремя вспомнил, что отделять фантомов в присутствии Брунлейва опасно, и что Тиарнис, как его сын, тоже может обладать чутьём на них. Идти к нему так, физическим телом, было так же невежливо, так что пришлось усесться за столом с нашими родителями и начать понемногу вникать в тему обсуждения.
Отец молча придвинул ко мне бумаги, и я даже порадовался. Во-первых, что для меня есть хоть какое-то занятие. Во-вторых, выдавшейся возможности выяснить хоть что-то о планах отца. Нормально же рассказать мне ничего нельзя?
И хотя договоры о торговле и вообще вся эта сфера никогда меня не привлекала, сейчас даже это немного умерило мой интерес. Стекло, камень, древесина. Как скучно с одной стороны и логично с другой. Люциферния никогда не отличалась наличием ресурсов, не важно, какого вида. Единственное, что они могли предложить остальным – это рыба. Конечно, Люциферния занимала всю северную часть Преисподней, и площадью водных ресурсов с ними не мог сравниться никто. И как Дети вообще жили здесь всё это время? Выживали ведь как-то. Хотя и Первая Люциферния была довольно самобытной, разве что торговля с другими империями шла активнее. Похоже, какие-то средства для существования здесь всё же есть? Мало, но тем не менее. Видимо, подошли к концу окончательно и появилась нужда в сотрудничестве с соседями.
Бумаги были уже подписаны и оформлены, и меня это немного даже впечатляло, наверное? Во-первых, то, что отец не заискивает перед ними, но в то же время не выставляет каких-то заоблачных требований. И во-вторых – что Брунлейв не собирается играть на наших интересах. То, что отец планировал закупать у них, давно исчезло с человеческих рынков, и логично, что цену за это можно было выставить такую, что двух строк не хватит прописать. Брунлейв случаем не пользовался, хотя я был уверен, что он знал, какая мощь у него в руках. Ну, можем сказать, что обе стороны заинтересованы в сотрудничестве, и никто не собирается портить эти отношения. Почему-то такой подход со стороны Брунлейва вселял некое уважение к нему. Как к союзнику, не более. Как человек и, в частности, как отец он всё ещё вызывал у меня смешанные эмоции. Но кто я такой, чтобы в чём-то его обвинять, конечно же.
******
– Тебя зовут просто чтобы ты там сидел?
Я оглядел его, примеряясь, издевается он или нет. Не человеку, который всё время разговора убирался, спрашивать у меня что-то таким тоном, м? И интересно, что он ожидал увидеть. Что я буду активно участвовать в разговоре или как-то вмешиваться? Он переоценивает мою важность. Если отцу будет интересно, со мной поговорят позже. Этот случай вообще не из таких. Что тут обсуждать, если уже всё подписано? Тоже интересный такой.
– В подобных случаях – да.
Отец считает, это как-то поможет мне в будущем. Ладно, я понимаю его мотивы, и тоже считаю, что это будет полезно. Но как же это иногда утомительно..
– М-м. Ты просто говорил что-то про "записывать".
– Иногда меня зовут как стенографа, – быстро объяснил я, но Тиарнис только вскинул одну бровь.
– Это..?
– Записывать ход заседания.
– А, – он недоумённо нахмурился. – И ты успеваешь за скоростью речи?
– Нет. Подразумевается использование сокращений. Хотя вообще-то, я очень быстро пишу даже обычным шрифтом.
Как же не похвастаться. Так редко выдаётся возможность. А всем же так хочется знать.
– Ясно.
Он так грустно хмыкнул, что мне даже стыдно стало. Почему-то, да. Столько нового о себе узнаю в последнее время. Что я могу умиляться детям, что мне бывает стыдно перед людьми. Какие ещё чувства откроем?
– А ты.. Разбирал бумаги?
– Да, – Тиарнис мотнул головой, закатывая глаза. – Отец обычно заставляет нас разбирать документы и заниматься всякой такой работой. Причём, занимаются этим все, в разные дни, а потом ко мне приходят и спрашивают, где лежит какой-нибудь договор. Я не могу его найти, и конечно, потому что Эолейву сказали унести его в архив. И меня же за это отчитают.
– Забавно.
Тиарнис покачал головой, и ещё какое-то время мы так и стояли напротив друг друга. Неловкости не было, но я всё равно стеснялся попросить его проводить меня до комнаты. Не то чтобы в этом было что-то странное. Но из-за последних событий, наверное, я сам придавал таким предложениями странный подтекст, и потому стеснялся. Что-то вроде.. Мы сейчас пойдём ко мне, да? Я так ненавязчиво и совершенно без намёка предложу ему зайти, мы сядем пить чай.. И этим и ограничимся. Почему-то мне казалось, что так просто у нас ничего не получится. Даже не знаю, почему, но предчувствие? А интуиция меня обычно не подводит. И что я вообще делаю, хороший вопрос. Но как будто я виноват. Это всё Тиарнис. Плохо на меня влияет, негодник.
– Тебя проводить? – наконец предложил он, и я покачал головой. Как странно быть неловким влюблённым мальчиком. Хотя полностью роль я так и не примерил, но чую, я скатываюсь куда-то туда. Не скажу, что в восторге от этого. Поэтому Тиарнис, давай по-человечески. Раз-два и разойдёмся? Для тебя это тем более ничего значить не будет, насколько я понял вашу систему отношений.
Но конечно, ничего предлагать ему я не собирался. Уж точно не сейчас. Сейчас можно только посмеяться над тем, какой я жалкий. Смелый у себя в голове, и что на деле. "М, хочешь зайти и попить чая..?".
– Можем зайти, – предложил я, только мы свернули в нужный коридор. – Вы не очень любите чай, так я понимаю?
– Мы не.. В восторге, да.
Кажется, он хотел рассказать более подробно, но передумал. Что ж. Мне было почти что интересно.
– Попробовать? – отказываться от идеи было бы глупо. Да и слова Тиарниса не звучали как категоричный отказ.
– Я бы и так согласился, – хмыкнул он, морщась. Кажется, ему не понравилось, что мои слова выглядели как упрашивание его? Ну простите. Мог и сразу ответить согласием.
– Прекрати этим заниматься, – аж задержав дыхание от недовольства, медленно проговорил Тиарнис.
– Извини. Ты.. Правда так остро это воспринимаешь?
– Мне неприятно. Физически, я имею в виду, – он посмотрел на меня очень серьёзно, и я даже хихикнул про себя.
– О. Настолько всё плохо.
Я слышал про таких людей, но никогда не сталкивался. Поэтому я очень тяжело воспринимал их существование, а сейчас ещё и оказалось, что этим людям некомфортно, когда с ними что-то делают. Надо же.
– А когда ты это делаешь? Тоже такие ощущения?
Мне просто хотелось уточнить. Тиарнис наверняка может читать чужие мысли намеренно, и какие есть шансы, в конечном счёте, что он залезет в голову ко мне и узнает что-нибудь? Надеюсь, что низкие.
– Я этим не занимаюсь, – ответ был более чем удовлетворительным. – Зачем. Как будто кто-то вокруг о чём-то интересном думает.
– Действительно, – не сдержался от комментария я.
– И если мне неприятно, может, другим тоже?
– Как, – у меня даже слова закончилось. – Уважительно.
Тиарнис только фыркнул. Похоже, он вёл себя так только ради себя же, а не из заботы об окружающих? Ну, тоже похвально. Кто ещё позаботится о тебе, если не ты сам. И если его это беспокоит, никто из его братьев ещё ни разу не разозлился на меня за чтение своих мыслей. Ладно, он же сказал, что они его не интересуют. Как хорошо сказано: "Как будто кто-то вокруг о чём-то интересном думает".
Только мы зашли ко мне в комнату, Тиарнис принялся осматриваться, даже не стесняясь и никак не пытаясь себя скрыть. Не то чтобы он должен был, это его дом, в конце концов, но..? Немного правил приличия, нет?
– Как здесь чисто, – наконец заключил он. И прозвучало это настолько недовольно, что мои слова прозвучали как успокоение его.
– Только потому что я здесь гость. Дома я.. Посвободнее себя чувствую.
Я бы описал это как-нибудь поточнее, но решил не зарываться и не говорить ничего, за что мне потом будет стыдно. Я уже знаю, как это работает, и просто не стоит.
– Даже сложно воспринимать, – Тиарнис прошёл за мной, но сразу направился к столу. Садиться сразу он не стал, тем не менее – какое-то время топтался на месте. Неловко? Стесняется?
– Почему? – я же занялся чаем. Чайные церемонии были, с позволения так говорить, моим увлечением. Не столько само заваривание чая и уход за людьми за столом, сколько сбор, сушка и подбор трав. Первые два увлечения были строго сезонными, к сожалению, зато подготовка сухих сборов и проведение церемоний? Что может быть увлекательнее. Сейчас я не собирался устраивать ничего официального, но просто намешать что-нибудь вкусное. Кто мне запретит или помешает. Запахи люцифернианцы не чувствуют, но вкус, хотя бы?
– Не знаю, – Тиарнис нервно передёрнул плечами. – Ты такой серьёзный.
Я сразу напрягся, оглядываясь на него. Вот только не опять.
– Вам ставят меня в пример?
– Нет.
– Господи, – не сдержался я. – Прости. Просто были такие эпизоды, когда другим детям меня ставили в пример и рассказывали, какой я серьёзный и собранный, и почему они, те дети, не могут быть такими же.
Тиарнис недоумевающе оглядел меня, и стало понятно, что ему такие ситуации не встречались. С другой стороны, о чём я говорю. Как будто Брунлейву есть, с кем сравнивать. Разве что приводить Тиарниса в пример другим братьям, но это не так неловко. Он их брат, это не так обидно, как когда ваш отец нахваливает чужого ребёнка, которого он даже не знает толком. Вернее, знает его с лучшей стороны. Я бы обиделся. У меня такая хрупкая самооценка, конечно.
– Тебе это не нравится? – вскоре поинтересовался Тиарнис.
– Это неправильно. И неприятно, я полагаю? Когда ваши родители рассказывают вам, какие другие дети хорошие, а вы.. Эм.
Что плохого родители говорят детям? Простите, мне неоткуда знать, меня всегда только хвалили и жалели. Может, Тиарнис расскажет что-нибудь?
– Ну, тогда даже хорошо, что отцу не с кем нас сравнивать. Иначе выслушивали бы от него в несколько раз больше.
Вдруг поднявшись с места, он прошёл ближе ко мне и встал рядом. Я снова на мгновение растерялся, но быстро сориентировался и продолжил мешать травы. Хотя бы от него не пахло. Интересно, он сам понимает, когда запах есть, а когда нет? Раз они чуят этот запах, они могут как-то воспринимать свой собственный? Хороший вопрос..
– Где ты всё это взял? – наблюдая за мной, спросил Тиарнис. Немного погодя, он взял одну в руки и принялся изучать. Так интересно? Ну пусть. Мне не то чтобы жалко.
– Привёз с собой.
Тиарнис продолжал стоять тут, пока я заваривал чай, и меня это немного даже напрягло. Я не привык, чтобы рядом кто-то стоял, ещё и смотрел, что я делаю. Сейчас было тем более странно, потому что братья обычно сторонились меня. Сразу видно, боялись отца, который сказал, что не дай бог мне что-то не понравится в их поведении, и всем будет больно. Тиарнис, похоже, упустил этот момент? Иначе что за фривольность?
Ничего сладкого к чаю не было, и я даже не сдержался от жалоб. В конце концов, сколько я уже терплю? Можно немного и пожаловаться.
– Вы не любите сладкое?
Не то чтобы было хорошей идеей докапываться до чужой кухни, но так у нас была хоть какая-то тема для разговора. Как бы часто я ни думал о Тиарнисе, я совершенно не представлял, как с ним можно взаимодействовать. О чём разговаривать, как себя вести. Стоило немного.. Сблизиться, чтобы больше понимать его. Пригодится на будущее.
Тиарнис покачал головой, усаживаясь.
– У нас у самцов немного другое вкусоощущение. Так что его подают только когда мать здесь. И то она не то чтобы в сильном восторге. Микаэла, я знаю, любит. И служанкам его таскают в благодарность. А мы. Как-то безразлично.
– Ясно, – протянул я. – У людей это не так работает. И мне немного непривычно.
Без чая с конфетками.. Ужас.
– Правда сильно плохо без сахара? – Тиарнис поднёс чашку к лицу, но не стал отпивать. Я же подловил себя на том, что жду от него каких-либо эмоций или комментариев. Вилче, например, всегда пыталась по запаху угадать, что в составе. Особо эмоциональные гости восхищались ароматом. И я привык, наверное, что всегда есть какая-то реакция. И вот мне человек, который не чует запахов. И не чувствует сладкое. Как они живут так? Бедные.
– Нет, терпимо. А вы.. Не чуете запахов, да?
– Нет. А что? Чай пахнет? – Тиарнис посмотрел на чашку, но быстро перевёл взгляд обратно на меня. Я только покачал головой.
– Ну.. Это будет очень странно, если я опущу туда лицо? – он неловко посмеялся. – Мы чуем запахи только в воде. В воздухе нет.
А что, вода внутри себя тоже пахнет..? Так, ну ладно. Не стоит.
– Нет, на самом деле.. – он поднёс чашку к лицу и медленно и глубоко втянул воздух. Я нервно заёрзал, очень недовольный его действиями.
– Аккуратнее. Обожжёшь себе что-нибудь.
Травма детства. Как-то я ошпарил паром руку до ожога, и с тех пор у меня очень напряжённое отношение ко всему горячему. А когда кто-то начинает вот так не то что рукой лезть к чему-то раскалённому, а лицом, ещё и дышать паром. Просто не стоит так делать. Хотя бы не при мне?
– Ну да, – согласился Тиарнис, тут же выпрямляясь. – Просто тут пар, какая-то влага всё равно возникает. Я чую очень слабо, но что-то появляется.
Но если он опустит нос в кружку, он учует всё как надо? Это странно, нет? Они ведь не дышат под водой через нос. Или что? Как вообще у рыб устроены органы обоняния? Господи, уже ежедневная рубрика "Важные вопросы".
– Хотя больше я ощущаю, что оно горячее, – он поморщился, выдыхая и отставляя чашку обратно на стол. Ну, что и требовалось доказать? "Обоняние" в нашем понимании им больше нужно для определения температуры. Как интересно.
– Да ладно. Не то чтобы это важно.
Какое-то время Тиарнис растирал нос, сопя. Закончив, он продолжил:
– Я читал, люди любят.. М, возводить запахи в культ? Вина, чая.
Я покачал головой, соглашаясь – и с тем, что мы любим, и с его удивлением этой нашей привычке. Сам я этого тоже не понимал, но слышал. И видел, что уж там – имел возможность наблюдать за отцом и другими взрослыми. Как они берут бокалы, сперва подносят к носу. Некоторым нужно непременно прокомментировать, вроде, "Ах, какой букет". Я всё это не понимал. Для меня все вина пахли и на вкус были совершенно одинаковы, как бы взрослые не расписывали их. Как-то я поделился этим с отцом, он сказал мне больше нигде об этом вслух не размышлять, чтобы не позориться. Наверное, с возрастом придёт? Не то чтобы я переживал, тем более, что у нас в империи вина даже распространены не были. Ну а сангрия – это другое. Был бы я люцифернианцем и не чувствовал бы сладкого, я бы уже повесился, наверное. Так и быть, забудем про конфеты и рулеты, но сангрия. Это уже слишком значимая потеря.
– Если тебе интересно, я могу передать тебе ощущения, – вскоре я додумался до гениального решения. – Хотя вряд ли мои подойдут, потому что я тоже не.. Не особо чувствителен? Как это назвать? Но не понимаю, что в этом такого.
– Не надо мне ничего передавать, пожалуйста, – сдавленно проворчал Тиарнис, уже сейчас весь содрогаясь. – Спасибо.
– Ты и это не любишь?
– Вообще любое воздействие на себя.
Понятно-понятно.. А когда его лечат, ему тоже неприятно? Или это распространяется только на воздействия "на голову"? Просто интересуюсь на будущее. Когда я помогал ему снять дурные ощущения в первый день, ему поплохело хотя бы на немного? Что в таком случае перевешивает – лечение или дурное воздействие?
– Ты и фантомов чуешь, да?
– Ну, у нас тут никто такого не умеет. Так что насчёт самих фантомов я не уверен.
– Можем попробовать? – предложил я, уже готовясь вставать.
– Ты.. – Тиарнис удивлённо уставился на меня, но так и не договорил, потому что я уже отделился и по моему телу стало понятно, что слышать оно не может.
Оно – да. Но сам я же всё ещё здесь?
Тиарнис растерянно оглядел моё тело, но стоило мне двинуться, как он развернулся в мою сторону. Все мои передвижения он улавливал идеально, но, похоже, видеть меня он не мог – только ощущать присутствие. Хотя местоположение он определял довольно точно. Как забавно. Ну, теперь будем знать, что следить за ним нельзя. Не то чтобы хотелось. Я ещё не настолько далеко зашёл, но мало ли, что бы стукнуло мне в голову через пару дней.
