Бледный принц

      – .. но тут большая часть однозначно на вынос.       – М, – протянул Кэрид. – Картины ещё эти. Надо будет позвать людей. Мы тут умрём, если сами таскать это всё будем.       – Они тут сразу смотрины устроят, – Риберта закатил глаза. – "Это мне. А это мне. А это я себе хочу".       – Но мы это таскать не будем.       – Пусть Тиарнис и Октарин этим занимаются.       – Ага, сейчас, Октарин подорвётся. "Но брюки же порвутся", – протянул он низким голосом и вскидывая руки. – Как будто не у него целый шкаф с одними только брюками?       Я даже хихикнул, чем привлёк внимание двойчат.       – Серьёзно? Он так делает? – всё же уточнил я. Целый шкаф – это не мало. Даже у меня столько одежды нет. Ну да, учитывая, что у меня один верхний халат на все случаи жизни, а под него можно надевать хоть одну и ту же одежду.. Но всё же.       – Да. И ему нашьют ещё сотню, если он попросит. Но нет, я не буду работать, потому что если я наклоняюсь один раз, они порвутся, а это мои любимые брюки. Они у тебя все любимые?       – И все одинаковые.       – Нет, там на каких-то есть стрелки, а на каких-то нет.       Господи, целые обсуждения. Но Октарин, конечно, очень странно пытается косить от работы. Но и смешно. Или это Кэрид так его показывает. "Но брюки же порвутся". Хотя откуда мне знать, может, они и правда рвутся, если сделать одно не то движение в них? Я просто никогда такую одежду не носил, не знаю. С другой стороны, Тиарнис спокойно всё делает и не выпендривается. Двойчата тоже. Может, Октарин сильно привязывается к вещам и потому не хочет с ними расставаться? Интересные теории, конечно.       Уборка постепенно подходила к концу: Эолейв уже понемногу стаскивал коробки с книгами в библиотеку, Кэрид и Риберта обсуждали, что делать дальше, и только Тиарнис с Октарином так и не появились. Не то чтобы я волновался за них, но у них был мой нож, а потому было важно не терять их из виду. А то как обычно это бывает, если не забрал что-то своё у кого-то сразу. "О, мы оставили это там, ой, нет, кто-то это забрал, ой, что-то случилось".. И нет у тебя больше ножа. А терять своё оружие я не хотел. Памятная вещь, между прочим. Хотя на свадьбу с Вилче мне наверняка подарят новые, но это не причина разбрасываться этими. Что же тогда Коло приберёт себе после моей смерти? Ладно, просто у него есть такая.. Традиция? После смерти каждого правителя он "снимает" с него что-то. Те же кольца, например, или оружие, да хоть любимую флягу. И всё это хранится у него в комнате. Тоже своеобразный музей. Забавно смотреть. И немного грустно. Когда-нибудь там окажутся и мои кольца..       В конце концов я решил попробовать найти их. Во-первых, посмотреть, чем они занимаются до сих пор, во-вторых, узнать, где мой нож. Пока его не успели никуда запрятать. Не очень хотелось, чтобы он остался лежать здесь на многие-многие восходы. Чтобы потом дети Тиарниса или кого-то из них нашли его, м-м..       Пришёл я очевидно вовремя. Забрав мой нож у Октарина, Тиарнис прошёл к столу, на котором были расставлены какие-то коробки. Кому-то, похоже, нравилось упаковывать всё так, чтобы голыми руками управиться с этим было невозможно? Просто мы все уже успели настрадаться с этим. Но не суть важно.       Вскрыв одну коробку, Тиарнис тут же вытянулся не то в удивлении, не то в отвращении, и так же быстро закрыл её. Как будто там были, я не знаю.. Потроха? И то, наверное, даже чьи-нибудь внутренности не вызвали у него столько эмоций, раз Дети хищники и должны спокойно есть такое.       – Что там? – спросил Октарин. Я прислушался – тоже было интересно.       – Куклы.       – Вынеси сразу, – Октарин реагировал поспокойнее, но всё ещё странно. – Пока отец не увидел.       – Зная, как мне везёт, мы встретимся с ним в коридоре, и он опять решит, что я это к себе несу.       – В окно выбросить? – предложил Октарин. – Потом найдём их и окончательно уничтожим. Даже если слуги найдут до нас и расскажут отцу, скажем, что решили сразу от них избавиться. Он оценит.       Брунлейв должен гордиться своими методами воспитания. Во-первых, какую реакцию у его детей вызывают обычные куклы? Ну или мысли о том, что будет, если их отец узнает о том, что они нашли их. Просто нашли, отметим отдельно. Даже не попытались забрать к себе или как-то спрятать. Во-вторых, посмотрите, как быстро Октарин придумал, что им делать и что говорить, в случае чего. Нормальные дети так не умеют. Ладно, возможно, и умеют. Но обычно талант к вранью и быстрым выдумкам появляется у людей не из самых лучших семей. Всё логично, впрочем.       Я ждал, что Тиарнис захочет хотя бы повнимательнее рассмотреть этих кукол, но он продолжал держать коробку закрытой. Что, даже с точки зрения искусства не интересно? Или настолько страшно? Но и избавляться от них он не рвался. Точно знать мне было неоткуда, но я всё же подозревал, что дело в его увлечениях. Наверняка же его интерес не ограничивался только разрешёнными у них вещами? И поэтому он не хочет сразу выбрасывать всё. Потому что сперва бы хотелось изучить, внимательно рассмотреть, оценить. Что там ещё такие люди любят делать и на что они обращают внимание? Но тут его братья, и неловко заниматься всякими непотребствами. Боже, какие громкие слова, конечно.       – О, Лесар.       – Что там у вас?       Я такой ненавязчивый, конечно.       – Запрещённые вещи, – посмеялся Октарин. – Отец разозлится, если увидит. Надо побыстрее выкинуть, а мы не знаем, как.       – Можно посмотреть?       – Ну. Если вам можно, то пожалуйста.       – Может, я и заберу это? Раз вы всё равно выкинете.       – А что, у людей куклы – это что-то ценное? – Октарин испуганно уставился на меня. – Прости.       – Нет, всё нормально, – поспешил успокоить его я. – Просто вам они всё равно не нужны, так? А.. Нам на память. Или так же для музея.       – А, ну если так.. Наверное, ничего страшного?       Тиарнис покачал головой, когда Октарин обернулся к нему.       – Ладно, можешь брать. Только.. Ты можешь сейчас отнести это к себе? На всякий случай. Чтобы наш отец не увидел.       – Могу попробовать, – задумчиво пробормотал я. Просто надо было прикинуть, где мы вообще находимся и как мне отсюда добраться до своей комнаты. Потом же ещё надо вернуться сюда. Никто не хочет меня проводить? Тиарнис..?       Когда тот с тяжёлым вздохом опустился на стул, я сам отказался от этой идеи. Нечего дёргать больного человека. Сейчас вернётся Эолейв, попрошу его. Или кого-нибудь из двойчат, им всё равно заняться нечем.       – Мой нож вам всё ещё нужен? – забирая коробку, спросил я.       – А.. Мы почти закончили. Не волнуйся, мы его вернём обязательно.       – Ладно, спасибо.       Не сказать, что я ему доверял, но не навязываться же. Потом ещё раз напомню, мне не сложно.       – Что это у тебя? – когда мы встретились с двойчатами, спросил Кэрид.       – Куклы. Забираю себе.       – А-а. Может, вы тогда и биву заберёте? Она, тем более, и так ваша.       – А разве это не понравится матери? – спросил Риберта, и Кэрид испуганно вздохнул.       – Ой. Точно.       Тут же он неловко уставился на меня. Ну да, странно вышло. Предложил отдать что-то, и тут же оказалось, что это нужно оставить тут. Ну, ничего страшного. Я тоже слабо представлял, как мы повезём это домой, и как отец отнесётся к такому "подарку". Кукол я хотя бы смогу скрыть от него, а вот музыкальный инструмент длиной с половину меня.. Так я бы не отказался, конечно, но уже поздно в любом случае.       Зато можно было порадоваться, что они упомянули свою мать.       – Кстати. Ваша мать ведь.. Собирает подобные вещи?       – Да.       – Можно посмотреть?       – Пойдём после того, как тут закончим? – Кэрид даже не задумывался. Это, видимо, было не таким жутким секретом, как те же Совещательные залы? Ну или Иммер и не запрещала им посещать ту комнату. Комнаты..? Вроде, говорили, что там несколько помещений.       – А можно будет ещё посмотреть на ваших песцов?       Я ожидал, что хотя бы Риберта разозлится с таких предложений и хоть как-нибудь выразит недовольство, но ничего не было. Спокойно переглянувшись с Кэридом, они оба пожали плечами.       – Ладно. Устроим сразу обход всего.       – Тиарнис пойдёт? – Риберта решил сразу заняться важными вопросами.       – Ему же плохо было. Вряд ли он захочет бегать туда-сюда.       – Надо спросить. Чтобы точно знать.       – Кто-нибудь может проводить меня до комнаты? – решил уточнить я. – Чтобы я не потерялся.       – Давай я схожу, – быстро вызвался Кэрид. – А ты иди к Тиарнису.       Риберта закатил глаза, кривя губы, но всё же тоже поднялся с места. Распределение обязанностей, что называется.

******

      Коллекция была настолько огромной, что одним помещением Иммер ограничиваться не стала. При том, что в каждом отдельно взятом зале можно было устроить торжественное мероприятие не то что с одними правящими семьями, а ещё и с другими гостями, было странно видеть тут обычный музей. Но, как мы уже отмечали, они сами решают, под что отводить комнаты. Библиотека? Склад? Комната для скромной коллекции? Кто может им запретить.       "Комнату для скромной коллекции" я взял не с потолка – Кэрид сказал, сама Иммер так это называет. И пока мы шли сюда, я уже заранее сказал себе сильно ни на что не надеяться – как было с Итраудом и его анатомическим музеем. Но Иммер, похоже, неплохо прибеднилась? Много говорила одна площадь. И ведь нельзя было даже сказать, что комнаты по большей части пустуют – шкафы, пьедесталы и манекены для одежды были расставлены очень плотно и занимали большую часть пространства.       Особенное внимание стоило уделить части "скромная". Понятно, что в данном случае нужно понимать, что коллекция не такая большая, или не может похвастаться чем-то редким, но это явно был не тот случай. Для начала, из-за одного только возраста все эти вещи можно было называть ценным и редким. Во-вторых, по большему счёту, это были важные для той или иной культуры вещи. Видимо, люди пытались показать Детям, как можно, или подать какой-то пример? А Иммер потом всё это собрала. В любом случае, это было просто золото для истории культуры и моды.       Если в Эрмере красиво оформляли книги, здесь было собрание Описаний оттуда. Если в Мегре был особенный стиль изображения пейзажей, здесь была целая коллекция ширм, оформленных в нём. Если в той же Мегре правители носили широкие шляпы, украшенные лентами с интересными подвесками, здесь так же было целое собрание этих шляп. Если в Мухарикте была похожая традиция, но с их прославленными нимбами, здесь было несколько штук этих самых нимбов. Меньше, чем шляп, конечно.. И я не мог понять, сама Иммер следила за порядком здесь, или заставляла служанок, но в любом случае – чистота и блеск здесь внушали долю уважения к владелице. Учитывая то, как аккуратно всё было разложено по шкатулкам и стендам, как тщательно отсортировано, можно было предположить, что Иммер очень увлечена этим делом? Ну, ей можно только восхищаться, как я уже и сказал.       – Как здесь всё аккуратно, – в конце концов решил поделиться я.       – Мать любит это дело, – осматриваясь, протянул Кэрид. – Всё раскладывать, протирать, чтобы блестело и сверкало. Ну, этим не она занимается, конечно. Но она любит ходить тут и всё осматривать.       – А она сама носит украшения? – заметив целый стенд с украшениями, спросил я. К чему был вопрос – почему Иммер не носит эти? Возможно, они ей просто не нравятся, но если это эрмерские украшения, это очень странное использование их. Понятно, что коллекция. Но сколько денег можно было бы получить за них..? Иммер никогда об этом не думала? Хорошее пополнение казны..       – О-о, – затянул Кэрид. – Мать да. Украшается, как только можно.       – А под водой.. Я так понял, она и там была принцессой? Под водой вы никак не украшаетесь? Она вам ничего не говорила?       – Говорила, – хмыкнул Кэрид. – Я не знаю, правда, как это выглядело. Но там. Видел, может, у некоторых стражников волосы блестят? Пряди хотя бы. Вот у таких выдирают волосы и плетут из них всякие штуки. Или есть виды рыб, у которых чешуя красиво переливается. Из них ещё можно. Но мать говорила, волосы больше в ходу.       – Какой, – я немного не такого ожидал. – Ужас.       – Да. Её тоже очень обрадовало, что здесь, чтобы сделать себе что-то красивое, не надо никого мучить.       Она, видимо, тоже не разделяет взгляды Морогена? Хотя как это может быть связано, но просто.. Видимо, у меня отложилось, что Мороген – крайне жестокие люди. Поголовно или в большинстве своём, не важно. И все отделившиеся от них – Эленох, Иммер, как самые яркие представители, – крайне отрицательно относятся к их порядкам. Правда, Эленох потому и отделился, что был против них. Иммер, вероятно, стала такой уже после своего изгнания? В месть за такое предательство, может быть? Ладно, не будем много думать. Мы её даже не видели, и откуда нам что-то знать.       – Там одежда есть, – указывая куда-то в сторону, сказал Кэрид. – Или что тебя интересует? Говори, мы всё тут знаем.       – Вы..? – уже начал я, но быстро осёкся. – Простите.       – Да ладно. Просто мать следит за нашим образованием по этой части.       – Только нашим, – пробурчал Риберта. – Как будто мы самые ущербные. Или как будто не Тиарнис у нас самый главный любитель всего этого.       – Интересный выбор, и правда, – согласился я. – А можно как-нибудь увидеть саму Иммер?       – Ну если только не, – Кэрид указал себе на голову. – Как ты делал.       – А можно?       – Ну да. Всё равно же.. Ну, вы наверняка встретитесь когда-нибудь? Да и не то чтобы это страшный секрет.       – Думай о ней, пожалуйста, – прежде чем брать его за руку, напомнил я.       Иммер, как Итрауд и говорил, действительно была ростом с Брунлейва, и такой же жёлтой, как все они. Не то чтобы я сомневался.. Но в ней, в отличие от всех остальных в их семье, ощущалось что-то.. Действительно императорское. Показали бы мне её без какого-либо предварительного знакомства, я бы сразу понял, что это какая-то знатная дама, явно с хорошим происхождением. Хотя и Брунлейв был полноценным наследником, она была прямо Императрицей. С большой буквы. В парче, мехах, украшениях.. На ней было столько всего, но это даже не выглядело пошло. Всё подобрано и хорошо сочетается друг с другом. Что за женщина..       Отдельно стоило обратить внимание, что Иммер, похоже, любила двойчат особенно сильно. По крайней мере, у Кэрида было сразу несколько воспоминаний, где она была с ними, и хотя я не мог ничего слышать, но судя по выражению лица, и тому, что она сама стремилась проводить время с ними.. Можно было сделать такие выводы. Брунлейв же любит Итрауда? Почему у их матери не может быть любимых детей. Но смешно, что Иммер даже сейчас могла поднять на руки любого из детей, и это не выглядело бы странно, потому что по сравнению с ней они были.. Ну просто мальками. У рыб, вроде, нет такой стадии, но даже Тиарнис, сидя у неё на руках, смотрелся каким-то малышом. Кэрид, видимо, хорошо помнил этот момент? Но так или иначе, я даже посмеялся, увидев это. Тиарнис так испугался, когда его схватили. Ну, все мы знаем эту неловкость, когда родители начинают проявлять свою родительскую любовь на людях. Или он просто испугался? Мне бы тоже стало страшно, если бы меня на руки подняло такое.. Существо. Так вот переломает тебе все кости и съест? Костями похрустит..       – Немного жутковато.       – Люди же не вырастают до таких размеров? – Кэрид сразу догадался, что меня смущает.       – Нет. Самый высокий человек, которого я знаю, ростом два метра и.. Десять сантиметров, что ли.       – У-у, – грустно протянул Кэрид. – Это даже не половина родителей.       – Почти половина, – вмешался Риберта. – Они же по пять сейчас.       И раньше было понятно, что рост Брунлейва не маленький, но теперь, когда обозначили точные цифры, мне даже немного поплохело. Пять метров. Это два этажа в каком-нибудь простеньком доме. А, между прочим, Брунлейв ещё вырастет. Господи, прости.       Но всегда можно было сделать ещё хуже, и я решил не откладывать это событие.       – А какой рост у Каракара, вы знаете?       Это был самый высокий люцифернианец из всех, видимых мной, так что очень хотелось узнать.       – Семь с половиной сейчас, вроде. Он подрос недавно. На предыдущей стадии был семь, сейчас вот семь пятьдесят.       – Боже.       Двойчата моего удивления явно не разделяли, так что я решил не продолжать. Ну или по крайней мере не вслух. Но семь метров, конечно.. И это не верх, судя по всему? Просто даже в учебнике Висан был указан другой верх роста, и двойчата в тот наш разговор даже не уточнили, что это не верх у них. Может, не сочли нужным? Но могли бы и сказать.       Вдруг случайно обратив внимание на высоту потолка, я решил узнать:       – А где он живёт? Здесь ему вряд ли удобно.       Если здесь потолки были ещё достаточно высокими, то другие помещения не все могли этим похвастаться. И я слабо представлял себе передвижение по ним семиметрового человека. Каракар не появляется в этой части? Вряд ли. Не последний человек в Редхильдсе, чтобы не появляться тут, тем более, что здесь живёт императорская семья. Или они не пересекаются? Или если им нужно встретиться, Брунлейв идёт к нему сам?       – В первой части всё рассчитано на более высоких людей.       Да..? Что-то я не обратил внимания, когда мы были там сегодня. Хотя мы были на верхних этажах, возможно, в этом дело. Самое время в целом обратить внимание на то, что высота потолков сильно скачет даже когда мы, вроде как, не покидаем один этаж? Или это Редхильдс так шутит.. Надо будет в следующий раз, когда мы будем на улице, обратить внимание на окна.       – Эленох тоже жил там последнее время, – задумчиво проговорил Кэрид. – Мда, так звучит, будто его туда умирать отправили.       Риберта тихо посмеялся.       – Он был рад, наверное. Наконец никто не мешает и можно дальше рыться в своих книжках и цветочках.       – Да, что ещё надо в таком возрасте. Скорее бы отец туда ушёл.       – Ага, а тут Тиарнис останется за главного, – сразу зафыркал Риберта. – Нет, спасибо.       Интересно, почему никто из них не оспаривает право Тиарниса на власть. Да, он старший сын, но разве у них такие порядки? Потому что даже у нас следующего императора выбирает Батто, и старшинство здесь вообще ничего не значит. У них не так? Или Тиарнис в любом случае самый достойный из всех, и выбор особо делать не из кого? Я бы на месте Брунлейва присмотрелся к Эолейву. Он хотя бы уравновешенный. Не то чтобы я имел что-то против Тиарниса, наверняка он станет спокойнее, когда он вырастет. Но если вдруг нет, будет мало приятного. С другой стороны, оспаривать право на власть не равно оспаривать его авторитет как старшего брата. Даже если их отец поставит на пост наследника кого-то другого, всё равно Тиарнис будет главным вплоть до вступления другого брата на престол. Возможно, и после? Старший ведь.       Ещё немного осмотревшись тут, мы пошли на выход. В коридоре нас уже поджидал Итрауд.       – Эолейв сказал, что вы пойдёте смотреть на песцов.       – Он в библиотеке?       – Да, пошёл туда. Вы же, ну. Планировали потом поесть? Он сказал, что пока всё приготовит.       – М, – довольно протянул Кэрид. – Хорошо, что ты пришёл. Потом надо будет разбудить Тиарниса, чтобы он пришёл к нам.       – А что с ним? – сразу заволновался Итрауд.       – Ему было плохо с утра. Отошёл немного полежать.       – Может, не стоит тогда его трогать..?       – Он сам сказал позвать его, – влез Риберта. – Так что когда мы будем подниматься, надо будет позвать его.       И я всё ещё жду, когда мне вернут мой нож.. Надеюсь, он у Тиарниса, и когда он придёт, он вернёт мне его. Итрауд может напомнить ему, на всякий случай?       – Ладно, я позову.. – пробормотал он. – Потом.       После этого мы вчетвером направились к лестнице. Кэрида хватило ненадолго:       – А зачем тебе наши песцы? Интересно?       – Ну, да. Я их никогда не видел. И хорьков. У вас ведь.. Я правильно понимаю, должны быть разные окраски?       – Хорьков, да, у нас семь пород. А песцы, ну.. У нас там щенки сейчас. Ты их сильно не пугай.       – Не возьму грех на душу, – выдохнул я, даже без сарказма. Кэрид так обеспокоенно попросил меня. Даже если бы я был каким-нибудь живодёром, я бы задумался над своими взглядами после такого.       – Они такие маленькие и грустные, – вздохнул Итрауд. Прозвучало так, будто он жалеет их из-за этого? Но он понимает, что он сам такой же? Маленький и грустный.       К моему большому удивлению, мы не пошли на улицу, а когда братья остановились у одной из дверей, и Кэрид принялся шуршать ключами, я всё-таки осмелился на вопрос.       – Они у вас в здании живут?       – У них там есть выход наружу, чтобы они побегать могли. И часть животных мы выселяем на улицу. Тут у нас в основном песцы, – огласил Кэрид прежде чем толкнуть дверь.       Мы оказались в большом помещении, которое и правда имело выход на улицу. Дальней стены здесь просто не было, а дальше шёл огорожденный участок. Здесь же располагалась жилая часть. Всюду были какие-то домики, клетки, полки, по котором можно было забраться выше. Насколько я мог судить, это было довольно неплохое обустройство для комнаты для животных? Есть, где погулять, побегать, даже что погрызть или поцарапать? Животные же такое любят. Уничтожать всё, когда у них режутся зубы или если им просто скучно..       Самих животных здесь было не так много – видимо, часть убежала на улицу, – но какие-то сидели и тут, так что долго бродить в поисках хоть кого-то не пришлось. Надолго здесь задерживаться я не планировал. Всё же, это были животные, и их прелести в виде запаха и прочего никто не отменял. Люцифернианцам-то хорошо, они этого не чуят. А моему отцу вряд ли понравится, если я буду ходить и благоухать.       – Это вы строили? – проходя ближе к домикам, спросил я.       – Итрауд придумывал. А строили нет, не мы. Отец не любит, когда мы работаем с чем-то опасным.       Ничего не хочу сказать, но это тот же их отец, который даёт своему младшему сыну забивать животных? Или это в его представлении не опасно?       – Мне даже нельзя завести свой собственный токарный станок, – грустно вздохнул Итрауд. – А для тех, что есть, я ещё маленький.       У меня закололо в груди. Господи, дайте ребёнку токарный станок. Вам что, сложно? То есть, место для убоя животных, подходящее под его рост, ему сделали, а токарный станок не хотят? Не понимаю.       Заметив на стене лук с набором стрел, я недоумённо посмотрел на Кэрида. Они тут в стрельбе упражняются? На ком, стесняюсь спросить?       – Мы стреляем в птиц, чтобы они не летали тут, – быстро объяснил он. – Ну и так же еда дополнительно этим..       – Птицей? – уточнил я, правда удивлённый. Я, честно, вообще не думал о том, чем они их тут кормят. Но не птицей же, прости, господи?       – Ну да. Так мы им остатки от кроликов и рыбы отдаём. Птица просто как подкормка. И ягоды, которые Итрауд у них ворует вечно, – он недовольно посмотрел на брата, который тут же отвёл взгляд в сторону.       – Они ещё и ягоды едят..       Вообще, если не учитывать то, что они кормят их отходами от мяса и рыбы, можно решить, что песцы неплохо у них тут живут. Вон, сколько места им выделили, дают крольчатину, рыбу, птицу. Ягоды. Неплохая диета для домашних зверушек?       – Мы читали, что люди им тут наливали.. Коньяк это называется? – Кэрид оглянулся на Риберту, и тот покачал головой. – В холодное время года, чтобы тепло было. И шерсть была лучше.       Оу. Интересно, что это за холодное время года, что песцы, которые спокойно живут в местах похолоднее, нуждаются в коньяке. И я же не ослышался? Коньяк? Наливать песцам, серьёзно?       – Хорошо же Демьены жили, раз могли коньяком своих песцов поить.       – А что, это что-то дорогое?       – Если у них здесь было своё производство, вопросов нет. Но всё равно же на нём работали люди, им надо платить.       Я лично такого не признаю, чтобы тратить на каких-то животных столько ресурсов. Ягоды и коньяк, с ума сойти. Если окажется, что коньяк был непозволительной роскошью для большинства жителей Первой Люцифернии, я слегка разочаруюсь в политике Демьенов. Ягоды ещё ладно. Посадил во дворе и пусть растут. Но коньяк? Животным? Серьёзно?       – Коньяк – это вообще что? – спросил Кэрид, почему-то обращаясь к Риберте.       – Алкоголь какой-то. Но рецепт, наверное, уже утерян.       Да как вам сказать.. Но ладно, надо сперва узнать, о чём именно речь. О каком-то напитке, распространённом именно в Люцифернии? Или это тот же коньяк, что сейчас производят в Мухарикте и Стотиарне?       – Грустно, – выдохнул Кэрид, но вдруг резко воспрял. – Может, Итрауд в курсе? Он же узнал где-то, как гнать настойки на люциферине?       – Он что, алкоголь гонит? – вмешался я, пока тема не ушла дальше.       – А это плохо? – сразу напрягшись, уточнил Кэрид. – Его всё равно никто не пьёт. Ну, кроме Эолейва. Иногда.       О, так вот, что это было. Ну замечательно.       – Может, попробовать песцам настойки давать? – Кэрид снова обернулся к Риберте.       – Думаешь, они будут пить?       Я даже усмехнулся. Мы содержали птиц, и не так давно нам начали привозить попугаев. Не знаю, правда ли они были умнее остальных птиц, или само собой так сложилось, но это были первые птицы на моей памяти, которые догадывались хранить ягоды и фрукты до их брожения, а потом "напиваться". Учитывая, что это делалось намеренно, можно предположить, что птицы точно так же, как люди, могут получать удовольствие от алкоголя. Животные, наверное, тоже такие..? Ну вот, можно узнать.       – Люди же давали им коньяк. Они пили.       – Ну так коньяк – это другое.       – Ну будем добавлять в воду, будут пить, никуда не денутся. Итрауд! – позвал его Кэрид. – А ты находил что-нибудь про варку коньяка?       – Про гон, – тихо поправил его Итрауд. – Ну да, но там нужны другие ингредиенты. Эм.. Виноград и древесина дуба. Бочка или.. Бруски.       Надо сказать, когда ребёнок рассказывает, как гнать коньяк, это выглядит очень странно. Более того, ребёнок, который уже варит настойки.. Но нет, я не перестану восхищаться им и тем, какой он полезный в хозяйстве. Врач прикладной медицины, может вылечить сломанную челюсть, разбирается в заразных болезнях, варит краски, бумагу, верстает книги, ещё и алкоголь гонит. Что умею я в свои три восхода? Ну, могу чай вкусный заварить. И вот Итрауд. Восхитительно.       – У нас растут дубы?       – Дубы, – поправил его я, больше непроизвольно. Впрочем, Кэрид не обиделся.       – Я откуда знаю? – Риберта недовольно поморщился. – Где-то в любом случае должны быть. Раз Демьены готовили тут коньяк, значит, должны быть нужные ресурсы?       – Логично, – восхитился Кэрид. – Винограда же тут полно.       Ненадолго мы разошлись – мне показалось, что стоит оставить их наедине, да и хотелось осмотреться здесь самостоятельно. Животные по большей части реагировали спокойно, хотя и настороженно. Некоторые подскакивали и начинали отходить дальше от меня, так что я быстро бросил попытки приблизиться. Желания гладить их у меня всё равно было чуть меньше, чем желания злить их или сильно пугать. Но было слегка обидно. От Итрауда никто не шарахался, от двойчат, наверное, тоже не убегали бы? Понятно, что дело в привычке, но всё же.       У одной из стен было два ряда клеток, в которых сидели, видимо, те самые щенки. Скоро я заметил пристроенные домики рядом, из-за чего решил, что это места для щенения самок. Норы тут рыть негде, но хотя бы домики есть? Правда, почему-то в самих клетках сидели именно что щенки, и.. Каждого хотелось взять на руки, нежно обнять и спросить "Кто тебя обидел?". Эти комочки других желаний и не вызывали. Или это была летняя шкура, или щенки песцов сами по себе были такими ущербными. Но эта серая пуховая шерсть смотрелась так жалко. И эти тонкие хвостики, и лапки.. Ну, о чём я читал и о чём мы, помнится, говорили? Задумка природы: дети многих животных намеренно созданы даже излишне милыми – чтобы взрослые, не важно даже, того же вида, или другого, – захотели позаботиться об этом создании, и тем самым помочь ему выжить. Как забавно отслеживать всё это на себе..       Когда один песец начал аккуратно подходить ко мне, я попытался подать ему руку. Не лезть же к нему сразу? Надо сперва познакомиться. Но стоило мне двинуться, как он рванулся назад, из-за чего раздался жуткий лязг железа. Песцы из соседних клеток тоже заволновались, и я поспешил отойти. Очевидно, контакт у нас не задался, всё, прекращаем все попытки. Никого не пугаем и не беспокоим.       – Так, а где? – вдруг послышался голос Кэрида. – Где она?       Заглянув в пролёт между рядами клеток, где стоял я, Кэрид внимательно оглядел меня.       – Пойдём. Надо найти её и показать тебе.       – Кого? – направляясь к нему, спросил я.       – Главную красавицу в этой империи.       Я удивлённо вскинул брови, но больше ничего спрашивать не решился. Сперва увидим "её", потом будем решать, насколько Кэрид странный. Что у него там за предпочтения?       Риберта и Итрауд тоже были заняты поисками кого-то, но всё было тщетно.       – На улице, может, – предположил Риберта, когда мы подошли к ним. – Сегодня солнечно, вышли погреться?       – Может, сбежала? – меня тоже потянуло на предположения, и Кэрид возмущённо уставился на меня.       – Она не смогла бы. Пойдём.       Мы прошли на улицу, и так как я не знал, кого нужно высматривать, рассматривал всё, что здесь только было. В первую очередь, конечно, моё внимание привлекла группа рабочих. Похоже, было время кормления? Ну, мы не должны были им сильно помешать.       – Ой, тут люди, – заметив их же, отметил Кэрид. – Так, она не ест..       – Почему у них синие руки? – я всё же не сдержался. Не то чтобы это сильно бросалось в глаза, но ладони у той троицы были просто напрочь окрашены. Я не видел этому ни одного объяснения, потому очень хотелось узнать. Может, какая-то болезнь..? Работа с животными, в конце концов, не самое безопасное, что можно придумать.       – Это сборщики ягод. Они очень красятся. И вот, люди ходят с синими руками потом постоянно.       Хорошо, всё намного проще. Слава богу.       Вскоре появилась и "Она". Сперва я заметил просто большое животное – на фоне песцов она в первую очередь выделялась именно этим. Из-за этого же я сперва решил, что это что-то вроде статуи или кучи камней, может быть? Потому что я думал, что здесь содержатся только песцы, а вдруг такое большое животное? Что ещё это может быть.       Потом оно задвигалось. Просто повернуло голову, да, но мне и этого хватило, чтобы стать на шаг ближе к смерти. Во-первых, оно живое. Во-вторых, когда рядом что-то настолько огромное, хочется.. Не подходить к этому. Тихо понаблюдать со стороны и так же быстро и незаметно уйти.       – Это.. Рысь?       – Да. Красавица, правда? – Кэрид гордо уставился на меня. Потом он рассмеялся – похоже, с моего выражения лица. Но я правда был удивлён – я никогда не думал, что они такие большие. Я думал, они меньше в пару раз? Но они такие гигантские. И такие восхитительные, прости, господи..       Нет, серьёзно. Это было самое прекрасное создание, что я видел за всю свою жизнь. Если бы меня попросили показать что-то, дающее определение элегантности, я бы показал на эту рысь. Всё в ней – от окраски до позы – просто дышало превосходством. Мне даже показалось жуткой несправедливостью то, что среди Богов нет рыси. Они заслужили себе место в Ореоле, почему их так обделили?       Я не хотел тревожить покой этого восхитительного животного, но Кэрид направился прямо к ней, и я как-то не решился отставать. Возможно, мне хотелось подойти поближе, чтобы лучше рассмотреть? Но было грехом упускать возможность приблизиться к совершенству.       – Привет, красавица, – поприветствовал её Кэрид, аж падая на колени рядом с ней. Рысь незаинтересованно повела головой, но как только Кэрид протянул ей руку, сама ткнулась ему в ладонь. Я же решил понаблюдать со стороны. Опыт с тем щенком меня не утешал, а приближаться к рыси? Она большая. И не в клетке. Не стоит.       Кэрид, очевидно, тоже пылая к рыси нежными чувствами, поцеловал её в нос, надолго задержавшись возле неё.       – Моя девочка, – отстранившись, проговорил он, и рысь лениво моргнула. Как будто наслаждалась вниманием, понимая, что она полностью заслужила эту любовь и славу. Что за женщина..       – Её ты хотел показать?       – Да. Скажи же, она красавица?       – Самое прекрасное создание из всех, что я видел.       – Наша рысь, – гордо произнёс Кэрид. – Где Риберта?       А я всё думал, когда он заметит, что его тут нет. Ну, хотя бы вообще заметил. А то вот бы Риберта обиделся, если бы узнал. Мало того, что мы ушли без них, так ещё и это. Как ножом по сердцу.       Песцы продолжали сторониться меня, так что на них посмотреть получилось только издалека. В целом, мой интерес был удовлетворён и так, так что, когда Кэрид натискался с рысью (даже на земле рядом с ней повалялся), мы пошли обратно. Риберта с Итраудом всё ещё были тут: первый держал одного песца, а второй что-то высматривал у него на животе. Ну, было понятно, что он в ответе за здоровье всех животных здесь. Странно, в таком случае, что двойчата так агрессивно к нему относятся, если по сути, должны очень ценить его. Но предположим, у них переменчивые отношения. У родственников такое бывает, насколько я знал?       Песцы, мимо которых мы проходили, повскакивали и настороженно уставились на нас.       – Они такие..       – Печальные, – Кэрид согласно покачал головой. – Но это щенки. Скоро они вырастут и станут получше.       Надеюсь..       – Я дико извиняюсь, но у вашей матери был воротник из меха. Это из них?       Они и сами упоминали сегодня, что животным давали коньяк, чтобы шерсть была лучше. То есть, они содержат их ради меха? Потому что зачем тогда им заботиться о его качестве.       – Нет. Покупной у охотников. Хотя Итрауд иногда снимает шкуры со старых животных, или если они умирают из-за чего-нибудь там. У нас бывает такое, – он опустил голову, как будто виновато. – Иногда.       – А разве качество меха от этого не страдает?       – Иногда. Иногда нет. Итрауд тебе сейчас всё расскажет.       Итрауд уже заинтересованно меня рассматривал, как будто только и ждал, когда я посмотрю на него. Так начинать разговаривать со мной было бы невежливо, а теперь я посмотрел на него, и он может всё подробно мне объяснить. В малейших деталях.       – В некоторых случаях это зависит от болезни. Если она истощает животных, и качество меха заметно портится, конечно, его использовать нельзя. То же самое и со старыми животными. К возрасту мех портится, но не все умирают в том состоянии, когда мех уже никакой. Ну да, по большей части это из-за болезней.. Но в случаях падежа важно вовремя приступить к забеловке.       Я не знал, что такое забеловка, но постеснялся выдавать себя. В целом, вряд ли это что-то, про что я хочу знать? Ну и всё. Киваем головой с умным видом и достаточно.       Кэрид следил за нами с усмешкой, и когда Итрауд закончил, он развернулся к Риберте.       – У кого ещё есть такие умные младшие братья? Ни у кого.       Я согласно хмыкнул. Среди людей наверняка таких умных детей не найдётся – причём, не важно, по чему смотреть. По фактическому возрасту или по телесному. Итрауд слишком хорош.       – Среди людей есть такие умные дети? – Кэрид развернулся ко мне, но тут вмешался сам Итрауд.       – А нас можно сравнивать? Люди же какую-то часть жизни проводят в.. Бессознательном состоянии. Потом им надо ещё всему учиться. А мы с самого выхода способны к.. Мышлению. Так что у нас больше времени на.. Обучение. И всё такое.       – То есть, надо считать с возраста, когда люди становятся умными, и добавлять к этому возраст Итрауда? Это сколько будет, получается?       Риберта весь сморщился.       – Не хочу ничего считать.       Мне тоже было лень, хотя было бы неплохо узнать, сколько времени у меня ещё есть, чтобы наверстать упущенное. Но кому какое дело. Всё равно я буду сидеть и ничего не делать, а потом ныть, какие все вокруг успешные и какой глупый я. И кому не плевать.       Риберта, отходивший отнести песца, вернулся с каким-то платком в руках. Вытерев свои руки, он отдал его Итрауду и тот принялся делать то же. Я вскоре уловил знакомый запах.       – Это что, спирт?       – Да, – Итрауд как будто обрадовался. – Мы моем им руки.       – Прекрасно, – протянул я, правда впечатлённый. А этот спирт тоже Итрауд сам гонит..?       – Я слышал, мы самая богатая на мыло и поташ империя. Но мне кажется, ни одно мыло не даст такого ощущения чистоты.       Я оглядел его, тяжело вздыхая. Бедный ребёнок, надо же так загнаться? Ну, Тиарнис говорил, что после переболевания этой их пузырчаткой Итрауд стал бредить миазмами. Так что, наверное, это оно самое. Так стремиться к ощущению чистоты, что даже мыть руки спиртом.. Ну конечно.       – Так, – Кэрид окончательно раскомандовался. – Ты иди зови Тиарниса. А мы сходим посмотрим ещё на хорьков. Мы же быстро?       Итрауд покачал головой, после чего унёсся. Мы же пошли обратно и уже по улице направились к видневшимся вдалеке рядам домиков. По пути нам встретились те синерукие рабочие – вились возле каких-то деревьев, или даже кустов? Вскоре я смог различить среди листьев тёмные ягоды, и сразу всё стало понятно. Интересно, эти ягоды вкусные? Не опасны для людей? Хотя если они сладкие, вероятно, люцифернианцы не воспринимают их как еду, и потому скармливают животным. Сладкое же для них так.

******

      Когда мы вернулись к замку, Тиарнис стоял тут вместе с Итраудом. Судя по красным пятнам у него на лице, он спал на руках совсем недавно? И судя по выражению его лица, ему бы стоило поспать ещё.       – Выспался? – Кэрид не то издевался, не то что. Но спрашивать у людей, которые выглядят так, выспались ли они, очень грубо. И бесполезно. И так же всё видно.       – Я сейчас умру.       Тиарнис был честен и прям, как палка.       – Хочешь, мы тебя наверх отнесём?       Кэрид говорил слишком серьёзно, и я невольно представил, как они с Рибертой и правда тащат Тиарниса куда-то. Кэрид держит под руки, Риберта под ноги, и бегом-бегом, брату плохо..       – Спасибо, – фыркнул он. – Сам дойду.       – Чего спускался вообще?       – Я перепутал и позвал его прямо вот сюда, – Итрауд виновато опустил взгляд. – Надо было по-другому.. Извини.       – Да перестань, – Тиарнис махнул рукой. – Всё нормально.       Я задумчив поджал губы. То есть, связь у них односторонняя? И, по-видимому, "конкретная". То есть, Итрауд может донести, что ему нужно в данный момент. Чтобы подошли прямо к нему и срочно. Или может обозначить своё местоположение, просто чтобы окружающие знали. Есть что-нибудь ещё? Как интересно.       – Мы предлагали, – хмыкнул Кэрид, после чего направился к лестнице. Тиарнис же, дождавшись, когда мы поравняемся, протянул мне мой нож. Я даже немного расчувствовался. Они всё-таки не забыли и не потеряли его. Как мило.

******

      С братьями мы встретились ещё до завтрака, и было сложно не заметить сразу:       – Где Тиарнис?       – У него спина разболелась опять. Он там ни сидеть, ни стоять, ни лежать не может. Так что он сегодня не появится. И завтра, скорее, тоже?       Я быстро вспомнил, что Кэрид уже говорил о подобном, и что упоминал, что хочет повторения. Вероятно, поэтому он сейчас говорил так довольно? У меня причин для радости было чуть меньше. Не то чтобы я что-то планировал, но времени у нас не бесконечное количество, а сделать ещё нужно многое. И вдруг Тиарнис пропадает, замечательно. С другой стороны, чем ему хуже, тем мне лучше. Ведь как лекарь, с позволения так меня называть, я могу ему помочь. И это отличный повод заглянуть к нему. Раз уж мы теперь даже знаем, где он живёт? Осталось только добраться до него и чтобы никто ничего нам не испортил. Как в тот раз, м-м..       Когда мы прошли за стол, Брунлейв сразу нахмурился.       – Где Тиарнис?       Отвечать ему почему-то вызвался Итрауд:       – У него разболелась спина. И вряд ли он появится сегодня.       Брунлейв даже в лице изменился: видимо, настолько всё было серьёзно. Встревоженно вытянувшись, он обернулся к одному своему сопровождающему. Переговариваться они, правда, не стали, но я и сам задумался. Вообще, боль в спине – не такое уж и жуткое дело? Другое дело, что Тиарнис "даже лежать не может". Что у него за там за проблемы? Возможно, это я странный, что в те редкие случаи, когда у меня болела спина, переход в горизонтальное положение помогал хотя бы немного снять боль. Но тут, видимо, что-то более жуткое. Раз ни сидеть, не лежать, ни стоять не получается.       – Вы уже сказали, чтобы ему отнесли еду в комнату? – вопрос Брунлейва отвлёк меня, и я вскинул голову, прислушиваясь. А что, это обязанности братьев?       – Да, – Октарин кивнул. – Всё нормально.       – Хорошо, – протянул Брунлейв, продолжая задумчиво хмуриться. Меня, честно, немного даже радовало его беспокойство за сына. Хотя на фоне остального его поведения это смотрелось странно и даже слегка неуместно? Но хотя бы можно было с уверенностью сказать, что что-то святое есть и в нём. Иногда проблёскивает.       – Сколько он уже болеет?       Это был первый раз, когда он обсуждал что-то со своими людьми при нас и за завтраком вообще, так что я снова прислушался.       – Третий оборот пошёл.       И опять это называют болезнью. Интересно, это такая попытка скрыть от гостей то, что он на самом деле просто созревает? Или, возможно, это просто другая терминология? И под "болеть" они имеют в виду не носить какую-то конкретную болезнь, а.. Плохо себя чувствовать? Страдать от любого плохого состояния? Всякое может быть, так?       – Это ненормально, – Брунлейв недовольно подвигал челюстью.       – Большая часть уже прошла, – человек пожал плечами. – Во второй половине шанс умереть очень низок.       На мгновение я даже испугался. Шанс умереть? Серьёзно? Господи, но мы же не серьёзно вчера говорили..       Отец вёл себя слишком спокойно, так что я подумал, что он в курсе, что на самом деле происходит, ну или очень хорошо скрывает интерес. Или ему просто плевать. Не всем же лезть в каждую тему, которая только поднимается при них? И не стоит торопиться с выводами.       После завтрака он попросил меня остаться, и я с очень тяжёлым вздохом проводил взглядом братьев. Вот так и запланируй что-нибудь: тут же всему миру понадобится от тебя что-то, и чёрт ты оторвёшься от них. Оставалось лишь надеяться, что это ненадолго. С другой стороны, куда торопиться. Тиарнис вряд ли поправится, но хотелось бы поскорее освободиться и пойти к нему. А тут снова какие-то дела, чёрт бы их подрал.       Когда отец медленно побрёл по коридору, я что-то заподозрил. Как будто ему совсем никуда не надо, и есть время для нерасторопной прогулки. К чему ему я тогда..?       – Какие у вас дела на сегодня? – в конце концов я не выдержал.       – Не знаю, – отец пожал плечами. – Посмотрим. Может, устроим перерыв. А то ежедневное общение так утомляет.       Действительно.       – То есть, я вам сегодня не нужен?       – Нет. Будешь ещё сидеть, греть уши, – отец осуждающе оглядел меня, и я быстро отвёл взгляд. Собирать сплетни – грех, я знаю, но что делать. Это же так увлекательно.       – Просто погуляй со мной пока, – отец, видимо, понял, что меня беспокоит. – Брунлейв пошёл навестить Тиарниса, кажется. Сейчас дождёмся его, и пойдёшь.       – М, – протянул я.       – Беспокоится о нём..       Отец говорил с таким восхищением, будто Брунлейв был лучшим родителем на свете. Ого, посмотрите, он переживает за своего сына, которому плохо. Как же это прекрасно. Целый один раз решил навестить его. Ладно, возможно, Брунлейв и раньше ходил к нему и справлялся о его самочувствии. Но за последние два дня я окончательно разочаровался в нём, как в родителе, так что пусть меня даже не пытаются заверить в том, что он хороший отец.       – Ну, учитывая, что он сделал с ними не так давно. И вчера?       – Лесар, – отец поморщился. – Даже не начинай. Родители всегда стараются на благо своих детей.       Да к чёрту такое благо, простите, конечно?       – Дети не всегда могут это понять. Но ты и сам знаешь. Знания и опыт приходят со временем.       Да-да, взрослые всегда самые умные, знают всё наперёд, потому что за прожитую жизнь они уже всё поняли и познали.. А глупые дети поймут их мотивы только когда сами вырастут и получат достаточно жизненного опыта. Но я всё ещё считаю, что это плохая причина издеваться над своими детьми. Никакой опыт это не объяснит.       – Я не одобряю его методы воспитания, хорошо? – даже сбавив голос, пояснил отец. – Но не надо лезть в чужие семьи и отношения. Это к добру не приведёт.       Я отвернулся, чтобы отец не увидел, как я кривлю губы. К добру не приведёт, ну да..

******

      На стук мне ответили не сразу, но хотя бы ответ был – было не так неловко врываться в чужую комнату.       Тиарнис ожидаемо валялся в кровати, но когда я зашёл, он попытался сесть. Я только поэтому смог заметить, как аккуратно он двигается и задерживает дыхание при каждом движении. Настолько ему больно? Но что странно, он был одет на выход. Конечно, одежда уже потрепалась и помялась, видимо, пока он ворочался, но сам факт того, что он собирался идти в люди, несмотря на боль? Но в итоге она всё равно перевесила, ну да.       – Доброе утро.       – Самое лучшее, – выдохнул Тиарнис.       – Всё так плохо? Могу помочь, если. Ты не против.       Он усмехнулся, отводя взгляд в сторону.       – Мне уже стыдно просить. Какой это раз, третий? И это только со мной.       – Я сам пришёл, – я пожал плечами. – Что сказал твой отец?       – Да ничего. Спросил, как я, не хочу ли сходить к эскулапам и предложил принести от них что-нибудь.       – Что-нибудь? – не понял я.       – Ну, эскулапы – это более талантливые врачи у нас, – объяснил Тиарнис. – Они могут приготовить, ну, как ты говорил. Что чаи, которые ты готовишь, перенимают твои способности и тоже могут снимать боль или вроде того. Они умеют похожие вещи делать.       – И ты отказался? – догадался я.       – Ну, – он пожал плечами. – Это же не что-то страшное?       Да что же ты будешь делать..       – Ты не можешь сидеть.       – Я вообще ничего не могу, – как на духу сознался он. – Но что теперь, тут же бежать к эскулапам?       Ну да, он ходить не в силах, куда ему ещё бежать?       – Ну и что? Нравится лежать и ничего не делать?       – Если я усну, боль не будет ощущаться.       – Спи?       – Я выспался.       Я, устав стоять в дверях, прошёл в комнату, Тиарнис, кажется, и сам ждал, когда я это сделаю? В любом случае, он заметно успокоился после того, как я уселся рядом. Возможно, его самого смущало, что я стою в дверях, как прокажённый, но он не знал, как разрешить мне зайти? Ох уж эта неловкость в общении.       – Я лягу? – спросил он, выждав немного.       – Ложись.       Могу рядом пристроиться, если разрешишь..       – Можешь идти, если хочешь, – медленно укладываясь, пропыхтел Тиарнис. – Но если тебе нечего делать, то. Можешь посидеть пока.       – Я могу помочь, – повторил я.       – Не надо.       – К слову. Ты так чувствуешь воздействия на себя. А когда тебя пытаются лечить, тебе тоже неприятно?       – Ну.. Немного? Терпимо.       – В чём тогда дело? Или это принципиальная позиция – отказываться от помощи?       – Просто не хочу, – он потёрся щекой об подушку и для полного завершения картины не хватало только уткнуться в неё лицом. Маленький принципиальный ребёнок. Буду терпеть боль, потому что я большой и сильный, и не нужна мне ничья помощь. Так это выглядит? Это ненормально.       – Можно попробовать обойтись без магии.       У меня не было гарантий, что это поможет, но так хотя бы получится его потрогать. А там он, глядишь, и сам успокоится, и спокойно даст себя вылечить обычным способом. Ну если всё совсем плохо, могу заварить ему какой-нибудь чай. В целом, я даже воду заколдовать могу, чтобы она снимала боль. Только дайте мне её. Или еду? Где, к слову, еда? Он завтракал?       – В смысле? – он ожидаемо напрягся. – Ты же..?       – Люди называют это массажем. У вас такого нет?       Тиарнис вскинул одну бровь, требуя пояснений.       – Когда трут и разминают кожу в болящем месте.       – Не слышал. И что, это прямо помогает?       – Можем попробовать. Потом, если не сработает, уже.. Как обычно? Или могу заварить тебе что-нибудь.       Тиарнис выдохнул, почему-то огорчённо. Или мне так показалось? Кто знает.       – Не знаю, зачем тебе это надо, – в конце концов сдался он. – Тебе нравится лечить людей?       – Ну..       Вообще, я любил трогать людей. И именно вот такое, "близкое" общение. Не просто за ручки подержаться или волосы поправить кому-нибудь, а что-нибудь прямо такое.. Хотя массаж, наверное, самое мягкое из того, что мне нравится? Но, думаю, сильно торопиться нам не надо. Убивает всю душевность и интерес.       – Можно и так сказать.       – Я чисто из интереса соглашусь, – Тиарнис с сопением начал подниматься.       Мне было вообще без разницы, из-за чего он согласится. Лишь бы согласился, а остальное как-нибудь уляжется.       Аккуратно усевшись, он оглядел меня.       – Что надо делать?       – Нужна более высокая поверхность. Стол, если можно его расчистить?       Остаться на кровати было бы более правильным вариантом, чтобы не дёргать в лишний раз Тиарниса, которому и так больно шевелиться, но. Всё же, надо думать и о себе любимом. Если я буду сидеть на кровати над ним, у меня у самого разболится спина. Я уже не молодой, в конце концов. И не сидеть же мне на нём? Это будет грубо, да и не в моей одежде таким заниматься. А раздеваться я не хочу. Этого ещё не хватало.       Со вздохом поднявшись, Тиарнис направился к столу.       – Мне же надо будет просто лечь? Я просто сдвину..       Освободив места только чтобы там можно было лечь человеку, Тиарнис развернулся ко мне. Я тут же объяснил дальше:       – Сними рубашку и ложись на живот.       – О, ты так будешь, – протянул он. – Тогда аккуратнее с жабрами. Не порежься.       – Об них можно порезаться? – сразу испугался я.       – Можно, если крышки задеть.       Оглядев меня, Тиарнис пожал плечами.       – Хотя если ты лечишь раны, то, наверное, без разницы.       Желания совать пальцы во всё подряд мне это не прибавляло в любом случае. Ну, хотя бы меня предупредили. На том спасибо.       Когда он улёгся, я прошёл к нему и первым делом внимательно оглядел его спину. Жабры даже не было видно, и шанс задеть их был не таким уж и высоким? Главное – не заходить на бока. Хорошо, не будем. От греха подальше..       – Вытяни руки, – одну я поправил сам. – И расслабься.       Было даже видно, как он напряжён, и было очень интересно – это из-за боли или того, что ему не нравится происходящее? Ещё можно было понять, почему Тиарнис в обычной жизни ходит весь напряжённый, как камень. Но сейчас-то что не так? Он в своей комнате, ничего страшного не происходит. Хотя вдруг для них это что-то личное..? Но он сказал бы, наверное. Я вот никогда не был сторонником теории про все эти узлы и зажимы, которые возникают в теле человека из-за злости или переживаний. Но Тиарнис как будто был одним сплошным злым узлом. Отправить бы его к тем врачам, которые умеют это исправлять.       – Я расслаблен.       – М-м, – начиная понемногу растирать кожу, протянул я. – В следующий раз, когда будешь стоять перед зеркалом, посмотри на свои плечи. И как ты их держишь.       – Как я их держу? – он уже знакомо напрягся, но быстро расслабился обратно. А я только засобирался прикрикнуть на него.       – Поднятыми. Люди так не ходят.       – Да без разницы.. – шикнул он.       – А потом жалуешься, что у тебя голова болит. Конечно, нервничать целыми днями из-за всего подряд.       – Опять, – выдохнул Тиарнис. – Мне одного отца хватает, вообще-то.       – Он тоже тебе такое говорит?       – М-м. Раньше ещё и Эленох этой ерундой занимался. Но вы такие умные, конечно. Я вот прямо могу просто взять и не нервничать.       – Можешь. Хотя бы научиться быть спокойнее.       Надо было добавить, что на это нужно время (как и на всё в той жизни, да), но Тиарнис продолжил бурчать.       – Вырасту и стану спокойнее. У меня ещё десять раз характер изменится, чего все пристали ко мне?       – Изменится? – спросил я. Что это значит вообще? Я не то чтобы против (при условии, что изменения будут в лучшую сторону, конечно), но звучит не очень хорошо.       – У людей так не бывает? Когда после смены стадии человек становится вообще другим?       Ну приехали. Этого ещё не хватало.       – Ладно, это только иногда работает, – в конце концов продолжил Тиарнис. – И обычно только в детском возрасте. Но со мной тоже ещё может случиться. Кстати, раз уж начали. Если Итрауд в следующую вашу встречу тебя не узнает, не обижайся. Он, более вероятно, забудет вообще всё и всех, так что. Не принимай слишком близко.       О, как мило, он переживает за наши отношения?       – Даже вас он забудет? – уточнил я. Это было важно. Это его братья, всё-таки. То есть, ему придётся заново знакомиться и с ними? А с их отцом?       – Может, двойчат будет помнить, как сильное потрясение. Но не знаю, встреча с людьми его сильно потрясла, нет. Думаю, нет.       – Посмотрим, – хмыкнул я.       На этом разговоры закончились, и у меня появилось немного времени на подумать, и в частности, на прислушаться к ощущениям. Похоже, у Детей было другое строение кожи? Но в любом случае, трогать Тиарниса было довольно приятно. И это даже без запаха..       Вдруг вспомнив о своём старом увлечении (которое давно не тешили, к слову), я заинтересованно оглядел Тиарниса. Можно ли как-то вызвать этот запах? Если потереть шею, допустим? Оттуда же запах идёт, там эти железы или что его выделяет? Или это только само собой происходит? А если во время секса? Там он есть? Важные вопросы.       У Тиарниса болела спина, но мне не хотелось заканчивать так быстро, так что, разобравшись с ней, я прошёлся ещё и по рукам – немного помял ему плечи. Тиарнис, кажется, и не возражал. Он вообще ничего не говорил, но в целом, я думал, ему нравилось. Дышал он вполне себе спокойно, и даже в моменты, когда обычно людям было больно, он не морщился и никак не выражал недовольство. Возможно, очередные их особенности? Не чувствительны к боли?       Я до последнего надеялся, что в какой-нибудь момент пойдёт его запах, но так этого и не произошло. В какой-то момент я даже испугался – а вдруг у Тиарниса уже всё закончилось? Запаха ведь и правда уже давно не было. Но немного не сходилось. Брунлейв же говорил только сегодня: прошла половина, ну, чуть больше. Значит, время ещё есть. Хотя мне в любом случае стоит поторопиться. Как-то я уже думал об этом, вроде бы? Но забыл, да. Коротко о том, как мне это надо. Ну или я просто ещё не привык к тому, что Тиарнис другой, и с ним нельзя, как с людьми? Кто знает.       Когда я закончил, Тиарнис очнулся только спустя какое-то время. Ну, хотя бы уснуть не успел.       – Всё, да? – даже как-то расстроенно спросил он.       – Хочешь ещё?       – Ну, – кажется, ему было неловко. – А ты устал?       Я даже задуматься над его вопросом не успел, как он сам хмыкнул "Ладно" и принялся садиться. Возможность была упущена, но я сказал себе не расстраиваться. Раз ему понравилось, возможно, потом получится ещё раз его уговорить? Ну и всё.       – Ты полотенца ищешь? – спросил Тиарнис. – Там.       – М, спасибо. Как ощущения?       Он ответил не сразу – видимо, нужно было время, чтобы осознать. Хотя он тут от боли даже просто двигаться не мог, разве изменения в состоянии не должны быть заметны сразу?       – Получше, чем было, – Тиарнис размялся в плечах, так почему-то и продолжая сидеть на столе.       Я, оттерев руки, прошёл ближе к нему. Больше деваться было и некуда? Если только уйти к себе, но я не хотел. Не зря же я сюда приходил? Надо как-то логично завершить происходящее. С другой стороны, на что я надеюсь? Ну, если Тиарнису полегчало, возможно, он согласится сходить со мной куда-нибудь..       – Как, оказывается, прикольно сидеть на столах, – вдруг обозначил он. – Не знал.       На столах много чего ещё делать интересно. Ну я так. Чисто ни на что не намекая.       Когда мои мысли случайно зашли о том самом, я вдруг обратил внимание, что Тиарнис, вообще-то, не одет. И я просто не мог не рассматривать его – это было просто противозаконно. До этого я видел рисунки люцифернианцев в учебнике, но как это может сравниться с действительностью? Действительность, надо признать, была более противной. Ровные живот и грудь смотрелись странно и до жути непривычно, но куда больше пугали эти убогие полосы на рёбрах. Я не был брезгливым, когда речь заходила о человеческих телах, но это даже меня выводило из себя. Списать бы на непривычный вид. В конце концов, не каждый день такое видишь? Возможно, ещё пару раз посмотреть на него, и станет полегче.. Но пока смотреть на него можно было только через силу. Да, с некоторыми позами будут проблемы..       Тиарнис решил потянуться, но снова всё пошло не по плану. Кажется, у него что-то защемило в груди, потому что он тут же схватился за сердце, весь скривившись от боли. Я сам затаил дыхание, испугавшись, что его сейчас хватит сердечный приступ, но через какое-то время всё резко стало нормально. Так же резко, как и испортилось? Господи, меня самого так доведут скоро.       – Когда это закончится, твою мать, а, – выругался Тиарнис. – Уже даже потянуться нельзя?       Я не знал, что на это можно сказать, но к счастью, Тиарнис сам сбил неловкость.       – А люди спят друг с другом или у вас так не принято?       То есть, прямо вот так, да?       – В смысле, просто спят? – выдал я первое, что пришло в голову. Не то чтобы я подумал о чём-то странном. Но мне было интересно, что у Тиарниса за шутки. Они ведь спят вместе, когда им холодно? Он поэтому предлагает? Стоило, конечно, сформулировать получше, но меня поняли и так.       – Ну рядом. Чтобы было теплее. Просто люди такие тёплые. И если можно?       Кажется, ему самому было неловко. Мне же было неловко смотреть на него такого, так что я просто согласился.       – Ну, думаю, ничего страшного.       – Можешь со спины тогда лечь? – сразу обозначил Тиарнис, и я даже хихикнул про себя. Меня же просто как грелку собрались использовать. Грелка для больной спины.. Как же грустно это звучит. Но ладно, что уж теперь. Хоть какое-то взаимодействие.

******

      – Лесар.       У меня чуть сердце не остановилось, и замер на месте я больше из-за страха, чем из-за того, что услышал своё имя. Тиарнису следует перестать так орать, определённо? Он же, кажется, был только рад, что смог меня поймать. Ну, впрочем, зная, как он стучится в двери, мне тоже стоит радоваться тому, что мы встретились ещё в коридоре.       И можно было ускорить шаг, но я просто не мог. Отец достал меня сегодня, поэтому я немного устал, и быстро ходить мне не хотелось. Тиарнис же выглядел прямо наоборот – необычно бодро. Ну, отоспался за вчерашний день? Ну или сегодня у него ничего не болело. Это хорошо.       – Добрый день, – приблизившись, поприветствовал его я. – Что-то случилось?       Он молча протянул мне коробки, которые были у него в руках. Я сразу обратил на них внимание, но почему-то мне не пришло в голову, что стоит задуматься над тем, что это.       – Ты говорил, тебе нравится сахар. И что он тебе нужен.       Я бы не удивился, если бы он притащил мне мешок сахара – буквально. Просто он так выражался, и о чём ещё можно подумать? Но Тиарнис был не настолько глупым, и где-то достал пару коробок с.. Было сложно разобрать, с чем, но это явно были какие-то сладости. Знает, как меня подкупить, негодник.       – О. Спасибо.       – Это за помощь.       Я оглядел его, пытаясь разобраться. Он со мной заигрывает или что? Но выглядел он довольно непринуждённо, так что, наверное, можно ничего подозревать? Как недавно выразился отец, люцифернианцы довольно простые. Без всех этих людских заморочек и проблем. Так что, наверное, и правда не стоит искать в его действиях много смысла. "За помощь", как он и сказал. Обычная благодарность.       – Хочешь зайти? – но вежливость никто не отменял.       – Если вы не против.       – Как официально, – я двинул рукой, приглашая за мной.       – Ты сам вечно непонятно здороваешься, – Тиарнис поморщился. – Будто что-то важное происходит.       – Привычка.       У меня ещё со вчерашнего дня остался вкусный чай (похоже, я превзошёл сам себя), потому сейчас заваривать новый не нужно было. Хотя всё ещё была проблема с кипятком, но как будто придётся долго ждать.       Поставив воду, я вернулся ко столу, где уже устроился Тиарнис. Сразу же я приступил к распаковке коробок – было интересно, что такого интересного мне принесли. Вообще, я впервые получал сладости настолько неформально. Даже не подобрали никакую упаковку. Ну, надеюсь, это хотя бы будет вкусно?       К моему большому счастью, в одной коробке были конфеты-нитки. Хотя я не представлял, где Тиарнис взял это, но очень надеялся, что они похожи на те, что были у служанок в Низах. Там были очень вкусные, и если эти такие же, я буду очень и очень рад. Тут их так много. И все для меня одного. Не надо стесняться, что я объедаю бедных дам.       – Где ты это взял?       – В Крувите? – Тиарнис пожал плечами. – Где ещё. Все кондитеры уехали с матерью и Микаэлой. Так бы я их попросил. Но, вроде, и там неплохо готовят? Эм.       Он уставился на меня, неловко поджимая губы.       – Ладно, мне просто сложно воспринимать это как не-украшение. Надеюсь, тебе будет не жалко их есть.       – Что? – не понял я. Хотя, наверное, он имел в виду что-то из другой коробки?       Я хотел уже было подглядеть про это у него в воспоминаниях, но решил просто раскрыть оставшееся. Рано или поздно это всё равно придётся сделать? И раз начали, стоит уточнить, как быстро всё это стоит съесть. Хотя бы на два дня получится растянуть?       Во второй коробке и правда были уже более "подарочные" сладости – потому, видимо, Тиарнис и говорил про украшения. Как это можно есть, если оно такое красивое? Хороший вопрос.       Коробка изнутри была разделена на небольшие ячейки и в каждой было по конфете. Их лепили из рисовой массы, которой можно было придать много цветов, любую форму. Выглядело каждый раз интересно. Сейчас здесь были персики, цветы, листья, и даже заяц и рыбка. Последнее меня особенно умилило, по каким-то причинам? Хотя я уже видел подобные, знал этот способ приготовления чуть ли не наизусть, но некоторые способы приготовления я сейчас видел впервые. Видимо, Дети придумали что-то своё за время жизни отдельно от людей? Похвально..       – Какая прелесть.       – Я не знаю, они сладкие или нет, – попытался что-то сказать Тиарнис. Как будто ему правда важно меня впечатлить, прости, господи.       – Да, даже если нет, спасибо.       Я пододвинул обе коробки ближе к середине стола, но Тиарнис безразлично их оглядел. Меня это даже возмутило. Совсем не хочется? Он всё ещё не проголодался после завтрака? Не хочет сладкого к чаю? Но мне будет неловко есть одному, так что он может хотя бы ради приличия попробовать немного.       – Ты не будешь?       – Смысла же нет, – напомнил он. – Я не чувствую сладкое. И зачем еду переводить.       Я шикнул на себя, только сейчас вспомнив, что и правда. Но тогда такой вопрос – а что тогда они чувствуют, когда едят сладкое? Итрауд вот ел ягоды. Но какая на вкус сладкая еда, если убрать из неё весь "сахар"? Это будет просто масса во рту, или что-то всё же будет в плане вкуса? Важные вопросы.       – Как знаешь.       Но хотя бы от чая он отказываться не стал. Когда я поставил ему кружку, он почти сразу взял её в руки и убрал себе на колени. Я, обратив внимание на то, как он держит чашку, решил узнать:       – Что за беды у вас с ладонями?       Вчера я ходил в Ванные, и случайно увидел, как обнимались две девушки. Конечно, я мастер обращать внимание на никому не нужные детали, которые могут и не иметь смысла. Но я заметил, как они обе держали руки – не прижимая ладони к спине другой дамы, как будто брезгуя, или как будто у них были грязные руки. Так не обнимаются. А значит? Так, вообще-то, люцифернианцы были довольно тактильными. Никто не стеснялся трогать чужие волосы, толкать в плечи и так далее. Но такая проблема нормально обняться? Требую пояснений.       – А у людей не так? Хотя очевидно, – он выразительно оглядел мои руки. – Ну, у рыб это называется боковой линией, если тебе так легче будет. Это орган для.. Связи с водой. Течение воды, температура, движения собственного тела в ней. У нас вот.       Он поднял руку, так указывая на ладонь.       – Ладони очень чувствительные. Любое прикосновения, и просто выворачивать начинает, как противно.       Оу.. Настолько плохо? Но как они тогда живут вообще? Как работают, как едят? От этого ведь даже перчатки не спасут, получается..?       – Прямо вся ладонь? – уточнил я.       – Ладонь. Пальцы не считаются.       – А. Хотя бы так.       – На самом деле, со временем и кожа ладоней грубеет. Сначала можно работать в перчатках, потом уже и без. Стражники быстро переучиваются, служанки, которые с тканью работают. Им тоже легче. Хотя на уровне привычки всё равно остаётся в лишний раз ладони ни в чём не задействовать. Итрауд тоже говорил, что уже почти ничего не чувствует. Но я, видимо, мало тру их, – Тиарнис внимательно оглядел свои руки. – Хотя вот здесь у меня уже не чувствительная кожа.       Он потёр кожу между большим и указательным пальцами.       – Видимо, из-за того, то инструменты держу часто. Но сами ладони – это ужас. Вы когда с Кэридом за руки брались, меня чуть не вывернуло. Так мерзко стало.       М.. То есть, мне лучше его за руки не брать? Но это так странно. Интересно, а как долго нужно привыкать к прикосновениям?       – А.. Когда ладони перестают быть чувствительными, связь с водой.. Тоже нарушается?       – Ну конечно, – фыркнул Тиарнис. – Но большей части людей тут это и не нужно. Так что можно не волноваться.       – О, – протянул я. – Хорошо. Как интересно.       С ума сойти можно. Кто бы мог вообще подумать? Боковая линия на ладонях.. Которую ещё и можно "стереть", если часто трогать. Интересно, это Акид и Галатей так заморочились над ними, или само собой вышло каким-то образом..?       Вдруг вспомнив, что мы с Тиарнисом здоровались за руки в первый день, при знакомстве, я чуть сердечный приступ не поймал. Если им неприятно? А я тогда подал ему руку. И он её пожал, да, и вроде спокойно? Но если он не хотел меня в неловкое положение ставить, и только поэтому ответил? А ему было неприятно. Какой ужас..       – А когда мы в первый день..? Здоровались за руки?       – А, – Тиарнис пожал плечами. – Ну, вообще, мы так не делаем. Но я читал, что люди жмут руки друг другу при встречах и знакомстве, так что подумал, что. Ну потерплю разок. Потом скажу, если ты продолжишь.       Я отвернулся, прикрывая лицо рукой. Но я же не знал..? Мне никто не сказал, что так нельзя..       – Прости. Я не знал.       – Да ладно. Один раз не страшно.       Я всё равно убить себя хотел. Как так можно? Почему отец мне не сказал? А Брунлейв ведь это видел.. И остальные братья. Какой ужас.       – Да прекрати ты, – снова повторил Тиарнис. – Всё хорошо. Если бы я только из воды вышел и меня кто-то за руку схватил, я бы ему лицо откусил от ненависти. А так. Меня же даже не трясло? – задумался он. – Так что не волнуйся.       Господи, вот какие же они.. Но ладно, момент с "откусил лицо от ненависти" меня позабавил, и я более-менее успокоился. Тиарнис ещё выглядел так непринуждённо. Как тут переживать. Но, то есть, они так реагируют на подобное? Не визжат от боли, не теряют сознание, не морщатся, а сразу в нападение переходят? Понятно, понятно. Опасные существа, лучше к ним не лезть в лишний раз.       Тиарнис, немного посидев, развернулся ко мне, очевидно готовясь сказать что-то. Я заранее приготовился. Всё же, с ними стоило быть настороже.       – Тебя отец забрал после завтрака?       О, он спрашивает, как у меня дела.. Как мило.       – Да.       – Что делали?       – Я? Или они?       – Ты. Ты какой-то усталый.       Надо будет сказать ему, чтобы не волновался обо мне так откровенно. Неправильно же пойму, все потом страдать будем.       – Подделывал документы. Ну, для пересылки, – пояснил я, увидев, как Тиарнис уставился на меня. – Чтобы не возникло проблем на таможне.       – Эм.       – Мы не так давно ввели новые правила. Сами же теперь страдаем.       Хотя раньше мне не приходилось прямо так уж страдать из-за этого. Но сегодня я познал боль бюрократии с новой стороны, и мне это не понравилось. Люди с таможенной службы, которые будут принимать эти документы, должны ценить их. Их подделывал сам принц Эльфегорта. Где ещё такие есть? Но как жаль, что об этом никто даже не узнает. Ради чего я всё утро убил? Непонятно.       – О, звучит неплохо, – Тиарнис усмехнулся, наконец расслабившись. – И ты всё это время выписывал какую-то ерунду?       – М.       – Сочувствую.       – Спасибо. Ты же не стоял тут с самого завтрака?       Я не достоин таких трат с его стороны. Да и вообще с чьей-либо. Не люблю такое.       – Нет.       – Ладно. И я забыл. Упрекнуть тебя в том, что ты опять сбегал.       Интерес быстро сменился раздражением, а потом – так же быстро – задумчивостью.       – А ты разве.. Не сделал это в тот раз?       – В какой?       – А, ну ты просто сказал, что не стоило сбегать. Но всё равно. Я уже понял ваше отношение, – он состроил усталое лицо. – Можешь не напрягаться.       – А, ты за тот раз их купил. Я думал, ты сбегал ещё сегодня.       Хотя как будто это на что-то влияет. Всё равно он сбегал. Заслуживает порицания.       – Нет, – Тиарнис покачал головой, уже непривычно спокойный. – Так часто нельзя. Редхильдс начинает беситься и может намеренно сдать отцу.       Опять он..       – А вы никак не взаимодействуете с ним?       – В смысле?       – Не разговариваете?       Тиарнис вскинул одну бровь. "Серьёзно? Разговаривать с домом?". Ну да, звучит глупо, но вообще-то, распространённое явление. У людей точно.       – Ну, Кэрид иногда называет его уродом. Ты слышал? – он возмущённо уставился на меня. – Редхильдс ещё урчать так начинает каждый раз.       – Просто в некоторых империях, – я решил продолжить, – есть традиции, например, молиться своему Духу, или оставлять ему вкусную еду и напитки. Вы так не делаете?       – Впервые слышу. А что, это помогает?       – Не знаю. Наш Замок и без того не такой. И я в целом не знаю, как бы Духи себя вели, если бы их так не задабривали.       – А, ну тогда не надо. Мне кажется, Редхильдс после этого только больше беситься начнёт.       – Почему?       – Да сука просто.       – Можно без выражений, пожалуйста? – аж задержав дыхание от возмущения, попросил я.       – Других слов нет, – Тиарнис только пожал плечами, и после этого на какое-то время мы замолчали.       Как я отмечал вчера, по Тиарнису было легко видно, что с ним происходит. Даже в голову лезть не надо, сразу видно, что он хочет что-то сказать, или его что-то беспокоит. Сейчас, правда, у него были какие-то трудности, раз он никак не решался озвучить желаемое? Но я тоже не сильно хотел лезть к нему, и потому предпочёл просто подождать. Всё равно мы никуда не спешим.       – А люди не спят днём? – наконец решился Тиарнис, даже развернувшись ко мне. Что ж, на этот раз хотя бы не стеснялся в глаза смотреть. Хотя в данном случае это, скорее, минус? Но они так жутко это делали. Все, причём. Двойчата тоже в этом выделялись. Так жутко таращились прямо тебе в глаза во время разговора, ещё и не моргая. Они как-то говорили, что хищные. В такие моменты начинаешь в это верить.       – Спят.       – Ты, – он немного запнулся, – не хочешь?       – Ну я могу, – задумчиво протянул я, примеряясь к своим силам. Вообще-то, было плохо сбивать себе режим дня. Но меня так достали с утра, а сейчас, после чая, ещё и так разморило. Только спать и остаётся.       – А можно с тобой? – сразу вытянулся он. Такой интерес, конечно.       – У тебя опять болит спина?       Других причин я не видел. Хотя, возможно, ему просто холодно? Или понравилось спать со мной. Я же тёплый? Ну вот. И никакие одеяла не нужны.       – Нет. Просто. Люди такие тёплые.       – А ты разве не.. Осуждал это? Что ты говорил Кэриду и Риберте?       Вчера ещё ладно – у него была причина. Но сейчас это уже не сработает, и позвольте узнать, что происходит.       Тиарнис прикрыл глаза, медленно втягивая воздух, и выглядело это так выразительно, что я даже испугаться успел. И расстроиться. Всё, не будут со мой спать? Доспрашивался, называется.       – Я погорячился, ладно? – выплюнул он. Как будто мне больше всех это услышать нужно было.       – Знаю я, что это нормальное поведение.       – Скажи это им, пожалуйста.       – Скажу. Всё? Или ещё претензии будут?       – Да господи, – выдохнул я. – Просто.. Ладно, всё.       Было странно сейчас начинать отчитывать его или читать ему морали про общение с родственниками. Хотя мы не планировали ничего , но обстановка явно не располагала к такому.       Хотя Тиарнис, похоже, сам ожидал подобного. По крайней мере, следил за мной он не очень хорошо.       – Так я останусь? – но хотя бы он разозлился не настолько, чтобы уходить сейчас. Я даже выдохнул от облегчения. Не пришлось самому это проговаривать.       – Да, конечно.       Было бы смешно. У меня появилась возможность поспать с человеком, а я сам чуть не упустил её. Надо больше думать над тем, что я собираюсь выговаривать людям..       Быстро успокоившись (ещё один его плюс), Тиарнис вопросительно оглядел меня.       – Прямо сейчас?       – Можно я допью?       – А. Извини.       Я отвернулся, судорожно соображая. Что-то в последнее время было не так, и если за своё поведение я не переживал – у меня уже бывало такое, скоро пройдёт. То что было с Тиарнисом? Я много думаю? И просто так совпало, что он в одно время узнал о том, как здорово спать с людьми, и решил отблагодарить меня? Судя по всему, конфеты он покупал уже давно. Ну да, пару дней назад..? Сразу не отдал, видимо, потому что возможности не было? Просто странно. Я же даже был у него в комнате, почему он тогда мне их не вручил? Очередные важные вопросы. Хотя это действительно важно. Что с ним такое? Это ненормально.       Когда я поднялся из-за стола, Тиарнис тоже подскочил и сразу пошёл к другой стороне кровати. Что, сегодня ему не нужно, чтобы лежали прямо рядом?       – Так тоже можно? – спросил я. – Спать на разных концах кровати?       – Ну, да? И так тепло, в целом? Тебе нет?       Следовало догадаться. Кэрид чувствовал моё тепло, сидя через стол от меня, и даже нормально, что ли, что Тиарнису сейчас достаточно лечь на таком расстоянии. Рано я обрадовался, конечно.       – М, – я пожал плечами, заодно так скидывая с себя верхний халат. – Просто люди греются только когда спят прямо рядом-рядом.       – Ну, – Тиарнис мотнул головой, – можешь лечь, если тебе холодно.       – Как замёрзну, подлягу, – хмыкнул я, и тут же снова пожалел. Вот кто меня просил сейчас говорить это? Господи.       Я уже ожидал такого обычного неловкого лежания рядом в тишине и ожидании, пока мы оба уснём, но Тиарнис даже улёгся ко мне лицом. Просто обычно все спали или спиной друг к другу, или хотя бы боком. А он прямо вот так. Ещё и продолжил рассматривать меня вот этим их выслеживающим взглядом.       – Ты всегда спишь на спине?       – А ты следишь за мной? Когда успел заметить?       Серьёзно. Мы спали один раз, большую часть из которого я проспал на боку. Возможно. Не то чтобы я следил за тем, как я сплю, и откуда мне знать. Ну вот, Тиарнис мне сейчас расскажет. Он-то за мной следил? Вообще-то возвращаясь к теме, что они хищники и плотоядные, это даже жутковато. Но будем считать, что ему просто было интересно. И он совсем не воспринимает меня как жертву или еду.       – Пару раз просыпался вчера. Ты как мёртвый. Просто на спине лежишь и даже не двигаешься.       – Привычка, – хмыкнул я, отворачиваясь от него. – Приучили в детстве и как-то держится до сих пор.       – Приучили?       – Волосы, во-первых. Чтобы, если спишь днём, не заплетаться каждый раз. И лицо, во-вторых. Меньше морщин.       – Это как, – Тиарнис ожидаемо не понял. – У Коло?       – М.       – Это из-за сна не на спине появляется?       – Нет, это обычное для старости явление. Но ещё их вызывает повышенная эмоциональность. Когда ты часто морщишься, улыбаешься, всё это как бы растягивает кожу, и потом она такой и остаётся. И так же работает сон на боку или на спине. Кожа тянется об подушку, или руки, а это плохо. Поэтому надо спать на спине.       – Ясно, – недовольно заключил Тиарнис. Было бы смешно, если бы он перелёг на спину, но он продолжил лежать на боку. И оттягивать себе щёку, какой ужас. Ладно, впрочем. Учитывая, что даже Каракар выглядел молодо и прекрасно, Тиарнису тоже не из-за чего переживать. Может позволить себе спать так, как он хочет. Счастливый человек.       – Что?       – Люди странные.       – Ты же понимаешь, что это в обе стороны работает?       Он хмыкнул, и странно двинулся, как будто собираясь отвернуться, но в итоге остался на месте. Я решил не тратить время, не ждать, пока он повернётся ко мне спиной, и подлечь к нему сейчас. А то потом он отвернётся, мне надо будет следить за тем, чтобы я не лёг ему на волосы.. Ох уж эти прелести жизни с длинными волосами, конечно. Поэтому лучше сейчас.       – Морщинами не покроетесь? – тут же спросил Тиарнис, но хотя бы беззлобно. А то будет теперь издеваться надо мной. Что, раз сам бессмертный и вечно молодой, можно издеваться над людьми, которым не так повезло? Плохо, плохо..       – От одного раза уж постараюсь.

******

      – Я думал об этом, когда мы вчера спали вместе.       Я чуть не подавился, когда он сказал это, и пришлось на время отставить чашку. Тиарнис ещё так спокойно это выдал.. Нельзя так делать.       – Да, столько всего, – пробормотал я. – Эм, можно тебя попросить. На будущее, не говори, пожалуйста, на людях, что мы спали вместе. Это неприлично.       – А, – осёкся он, оглядывая меня. – Прости.       – Всё нормально. Но не на людях.       И, ради всего святого, не при отце. Мне до сих пор стыдно перед ним за Эльнедила, а что будет, если сейчас выяснится, что я опять ушёл в загул? Хотя, наверное, отец опять скажет что-нибудь вроде "Знай меру" и "Не подставляй семью".. Но всё равно. Неловко позориться перед ним снова.       – Хорошо. И вот. Что вы по-другому на вещи смотрите. Может быть неловко. Говори, если что-то будет не так. А то мало ли.       В моих руках такая власть. Я могу сказать ему что угодно? Подать это как нормальное для людей явление и не переживать. Другое дело, что надо думать о будущем, где может вскрыться, что я его обманул. Какая жалость, что я не такой урод, чтобы не беспокоиться об этом.       – А вы.. Прямо так это называете? Вы же спите вместе, чтобы греться?       Возвращаясь к теме о будущем, где им, возможно, придётся общаться с другими людьми. Я-то уже знаю, что они спят вместе из-за тепла. А вот если они при других такое скажут? Будет недопонимание. Опасная ситуация. Кто-нибудь ещё решит, что они поощряют или не порицают такое поведение. Мало ли, дойдёт ещё до агрессии.       – Ну да.       – У вас нет другого названия для этого?       – Какого – другого? – он уже испугался. – Как ещё это можно называть, если не сон друг с другом?       – Не знаю, – я тоже задумался. – Просто люди говорят так о..       Тиарнис заинтересованно уставился на меня и в конце концов сам продолжил.       – О чём-то неприличном?       – Ну да. Для начала, об этом не стоит говорить прилюдно. И потом. Не всем можно спать так.       – О-о, – затянул Тиарнис, закатывая глаза. – Это те ваши странные правила. Мы читали ваши книги по этикету.       Ой, правда? Никогда бы не подумал, что кто-то из них знаком даже с такими словами.       – Ничего непонятно. Вечно какие-то правила. Почему так? А никто не объяснит. Даже ты, наверное, не сможешь.       Я пожал плечами.       – Просто так сложилось и всё. Вы же не ищете причины.. Эм. У вас есть какие-то темы разговора, которые запрещены?       – Прямо запрещены? – повторил Тиарнис, и я поспешил пояснить.       – Не в том плане, что ваш отец разозлится, если услышит. А в том, что это.. Возмутительно.       – Возмутительно, – он похихикал. – Хм. Не приходит в голову.       – Даже. Ну, например, половые отношения?       Пойдём по людским темам. Там уже найдём что-то общее.       – А что там обсуждать? Ну не знаю. Никогда не слышал, чтобы это кто-то обсуждал.       – Потому что это невежливо?       – Потому что кому вообще надо это обсуждать? Что за бред?       – Ну, – я пожал плечами. – В любом случае, если будешь среди людей, такие вещи лучше не.. Уточнять. Не начинать и так далее.       – Ой, спасибо. Когда мы соберёмся к вам. Если соберёмся. Напишешь нам рекомендации по поведению?       Договорив, он глянул на меня поверх чашки. Я и без того не спускал с него глаз, так что наши взгляды пересеклись.       – Издеваешься?       – Почти. Нет, но нам же в любом случае надо будет знать такие мелочи.       – А.. Хотя тем книгам уже семь распадов. Ладно, посмотрим.       Я хотел отправить их перечитывать те книги по этикету, которые у них есть. Но насколько они актуальны? Хотя вряд ли много изменилось, но.. Надо сперва посмотреть, наверное? Что там пишут? Что мужчины не могут находиться с незамужней женщиной на расстоянии вытянутой руки, а женщины оставаться наедине с мужчинами? Хотя уже тогда, наверное, учитывали разницу между империями? Потому что последнее правило действует и сейчас, в Мухарикте. Ой, ладно. Нечего гадать.       Вскоре Тиарнис ощутимо занервничал. Начал поворачиваться к окну – сперва просто головой, потом всем телом, сопеть. Много было видно и по плечам, м.       – Что? – в конце концов не сдержался я. Сам Тиарнис не разбежался пояснять, что его так мучает, придётся спрашивать. Интересно, всё-таки.       – Темно.       – Ты боишься темноты?       Но всё было проще.       – Мы не ночные создания. Ночью надо спать, а не бодрствовать.       Не ночные создания, прости, господи..       – И ты хочешь к себе? Можешь остаться.       Он ещё не успел мне надоесть, хотя получалось, что мы сегодня чуть ли не с самого утра друг от друга не отходили. В любом случае, я не был против ещё немного времени рядом. Тем более, раз мы всё равно проспим его.       – М-м, – недовольно протянул он. – Не думаю, что стоит. Я плохо сплю, и вряд ли тебе понравится, если рядом будет кто-то ворочаться полночи.       – Ну, можно.. – я осмотрелся, вспоминая, брал ли я с собой борец. – Интересно, на вас будут работать наши снотворные?       – Снотворные?       – Ты не слышал про них?       – Что-то читал, – он поморщился. – Но как-то на этом всё.       – Я могу попробовать приготовить что-нибудь. Попробуешь хотя бы.       – Ну давай, – без особого желания протянул он, и я направился к своему чайному столу.

******

      Я проснулся ночью из-за того, что кто-то настойчиво дёргал дверь. Тихо, аккуратно, но явно намереваясь пробраться сюда. Хотя я не помнил, чтобы закрывал дверь..? В любом случае, она очевидно была заперта, и что этот человек ещё не понял? Думает, если дёрнет ещё пару раз, получится зайти? Или это чья-то шутка. Руки бы оторвать умнику..       Растерев лицо, я осмотрелся и слегка сдвинул одеяло, чтобы немного охладиться. Возможно, я надеялся, что если я остыну, всё станет хорошо и бред прекратится? Но ничего не изменилось. Ручку продолжали упорно дёргать, и как тут уснёшь теперь. Сколько он будет беситься? Нам завтра рано вставать. Ладно, как обычно, но всё равно будет неприятно, если мы не выспимся.       – Тоже проснулся? – вдруг заговорил Тиарнис, и я чуть с кровати не подскочил от страха. Меня сегодня убить решили, что ли?       – Мда. Дверь дрожит.       Он был подозрительно спокойным, и только поэтому я обращал на это внимание. Его ничего не смущает? Сколько он вообще не спит?       – Это Редхильдс, – он даже не задумывался. – Веселится опять.       – Почему сразу он?       – А кто? – кажется, Тиарнис развернулся ко мне. – Твой отец? Или господин Коло любит таким заниматься?       – Двойчата?       – Они не настолько уроды. Да и их в тёмное время суток из комнаты не вытащишь. Спасибо, собственно.       Вроде, он указал рукой на дверь. Я же, устав от всех этих "кажется" и "видимо", немного подсветил кожу на руке, чтобы было хотя бы немного света.       – И часто он таким занимается? – щурясь и зевая, спросил я. Несмотря на испуг, когда я только проснулся, сейчас мне было уже всё равно, и я сам себе поражался. Я так боялся появления Редхильдса, когда только узнал о нём, а сейчас, когда он пришёл, мне всё равно? Возможно, так было из-за общей обстановки. Что он где-то там, а я здесь? Ещё и с другими человеком. Всегда легче воспринимать что-то странное, когда вас двое. Тиарнис ещё и так спокойно себя вёл. Как можно чего-то бояться.       Спать, тем не менее, мне уже не хотелось.       – Постоянно. У тебя зеркало в другой комнате? – Тиарнис приподнял голову, но быстро улёгся обратно. – А то когда он стучит в них с другой стороны, выглядит жутковато. Или с окнами так же делает.       – Не соскучишься с таким.       – И не говори. Но моя любимая его шутка, это когда ты спишь. И просыпаешься из-за того, что кто-то трогает твои волосы. Ну, спросонья кажется, что это кто-то, ну.. Мало ли. В детстве Октарин часто приходил ко мне спать, это как-то вошло в привычку, что ли?       Я заинтересованно развернулся к нему. Правда? Как мило. Ладно, сегодня даже подчеркнули, что это нормальное для них поведение, но Тиарнис такой злой, а сейчас вот, вдруг оказывается, что он в детстве заботился о своём младшем брате. Хотя он и сейчас это делает, но всё равно.       – А потом приходит осознание, что сейчас-то Октарин уже взрослый. Да и рядом, вроде как, никого нет? Не ощущается, по крайней мере. И вот ты оборачиваешься. А там рука из стены, или половина тела вот так нависает над тобой.       Что за сюжет для кошмарного сна..       – И никакие страшные истории не нужны.       Тиарнис слабо посмеялся.       – Я думал, я умру. Первые раза три. Потом стало всё равно и он отстал от меня.       – Хоть так, – выдохнул я, и вдруг прислушавшись, отметил. – О. Перестал.       – Ну, мы отвлеклись и ему надоело. Он, как это сказать. Делает что-то только когда есть, кому смотреть. Если никто не обращает внимания, он обижается и уходит.       Я сразу нарисовал себе картину, как Редхильдс сперва усердно дёргает дверь, допустим, или стучит в окно, потом понимает, что никому не интересно и сразу так расстраивается, что уходит плакать. Бедное создание.. Никому не нужны его шутки.       Тиарнис, тяжело выдохнув, потянулся и закрыл лицо руками. Я, почему-то решив, что ему плохо, оглянулся на окно. Его уже кто-то открыл.       – Ты давно не спишь?       – Да, я просто выспался. Мы же ещё днём поспали.       – А вам, получается, неприятно бодрствовать ночью? Раз вы дневные создания.       – Не то чтобы неприятно. Просто немного тревожно. Или как это объяснить.       – То есть, тебя лучше сейчас не беспокоить?       Если сравнивать их с животными, это всё равно, что доводить зверя, который и без того нервничает? Это плохо и грубо, и? Что сейчас, в итоге?       – А что ты хочешь? – Тиарнис развернулся ко мне, и я даже усмехнулся про себя. Чего я хочу? О, дорогой. Лучше не спрашивать о таком людей, когда вы лежите одни ночью в одной кровати.       Потом я серьёзно задумался. Чего же я хочу?       – А вы не целуетесь?       – Это, – Тиарнис замялся, но очевидно – больше от незнания, чем от неловкости. – Когда губами к губам?       – М. У вас это что-нибудь значит?       Раз уж подняли тему разницы для нас определённых явлений, сперва уточним. А то я сейчас его поцелую, а на утро он заявится и скажет выходить замуж за него. Нет, так не надо.       – Ну я слышал про это, но не знаю, для чего это делается. А что?       – Можно?       Как и ожидалось, он даже бровью не повёл. Хотя нет, так не ожидалось. Я думал, он хотя бы смутится или недоумённо нахмурится, но он вообще ничего не сделал. Как будто его поесть позвали, и то мне кажется, это бы больше эмоций вызвало. Хотя бы интерес какой-нибудь был. А тут? Вообще ничего.       – А у людей это что значит? – подумав, спросил он. – А то мало ли, сейчас случится что-нибудь?       – Ничего не случится. Я же сам предлагаю.       Хотя вспоминая, как Тиарнис поначалу бредил мыслью, что я хочу подставить его на чём-нибудь. Возможно, он и сейчас решил, что я пытаюсь склонить его к чему-нибудь не тому, чтобы потом рассказать всем, какой он плохой? Но это слишком сложно, и не к чему мне таким заниматься.       – Мало ли, – подозревающе хмурясь, протянул Тиарнис. – Но ладно. Мне.. Сесть?       – Так будет удобнее, наверное.       Мне тоже пришлось усесться, и от волнения меня даже начало немного потрясывать. Тиарнис же спокойно следил за мной, выжидая.       – Только об зубы не порежься, – вдруг выдал он. – А то больно будет. И кровищи..       Я не начинал ещё какое-то время не из-за страха порезаться, а больше из-за удивления. То есть, серьёзно? Всё будет вот так легко? Мы только договорились спать вместе, и сегодня же он разрешает поцеловать себя? Я сплю или что происходит? Почему всё так легко?       Но в конце концов придя в себя, я придвинулся и склонился ближе к нему. Затрясло ещё сильнее.       – И ты тогда не кусайся.       Он сдавленно выдохнул, видимо, собираясь что-то сказать, но я уже просто не сдержался и прижался губами к его. Тиарнис притих, и меня даже немного посмешило то, каким тихим и податливым он может быть. Хотя все они так себя вели. Наверное, я и сам был не лучше?       Учитывая его неопытность, я думал и даже как-то готовился к тому, что всё пройдёт очень скованно и грустно. Поэтому когда Тиарнис приобнял меня, прижимая к себе, я даже удивился. Потом довольно выдохнул. Я не ожидал какой-либо инициативы от него, потому любое действие от него радовало. Радовало и то, что целовался Тиарнис поразительно неплохо. Где только научиться успел..?       Без травм тоже не обошлось – я не порезался, но всё же зацепился языком. Кто бы мог подумать, что целоваться с людьми, у которых три ряда острых зубов, так странно и опасно. Ну, немного привыкнуть и будет хорошо? Наловчусь, только ещё пару раз дайте попробовать.       Тиарнис, когда я отстранился, отпустил меня только с небольшой задержкой.       – Эм, – аккуратно начал он, – раз мы начали таким заниматься. Можно тебя за волосы укусить?       – За волосы? – не понял я. – Зачем?       Я не был против, ни в коем случае. Всё-таки, я сейчас даже должен был согласиться, раз он дал себя поцеловать. Но это странно? Что он надеется получить от этого вообще?       – Не знаю. Я слышал, люди так делают. В смысле, мы. Не вы.       Да, а то я уже удивиться хотел. Когда это мы начали кусать друг друга за волосы? Что я пропустил, что за новые веяния в отношениях.       – Хорошо, кусай.       Взяв прядь моих волос, он притянул её к себе и взял в рот. При этом он вёл себя так нормально и естественно? Будто не он сидел с чужими волосами в зубах.. Смотрелось это довольно глупо, надо признать. Но, возможно, только на мой, "человеческий" взгляд.       Я следил за ним больше из научного интереса. Как ему? Нравится? Он ощущает какой-то вкус? Или что вообще он должен ощутить? Но кажется, его это не впечатлило. Выглядел он довольно.. Никак? Ну, хотя бы не разочаровался. Я бы не пережил. Что, мои волосы какие-то не такие?       – И как?       – Не понял смысла, – он убрал прядь из волос и повертел её в руках. – Целоваться хотя бы приятно, а это. Может, имелось в виду, что волосы надо есть?       Я уже успел испугаться, но Тиарнис не стал таким заниматься. Отпустив мои волосы, он пригладил их, как бы возвращая "как было", и сел ровно. Я всё раздумывал, были ли его слова намёком на то, что он не против поцеловаться ещё, но в конце концов решил оставить всё на завтра. Или на любой другой день. Что-то мне подсказывало, что на этом мы не разойдёмся. Ну, Тиарнис ведь попросился спать со мной? Ну и всё, как-нибудь уж придём к этому снова.       – Можно лечь поближе? – когда он упал на кровать, спросил я.       – А, конечно, – быстро согласился Тиарнис. – Тебе холодно?       – Очень.       Весь дрожу. Он не заметил?       – Мне просто уже жарко.       – Можешь снять рубашку, – предложил я. Какие ещё варианты у нас были.       – Да? Ничего страшного, что так?       Я даже глаза закатил. Ну вот, один раз попросил его о чём-то, он теперь постоянно будет спрашивать, как можно и как нет?       – Нормально.       – Как знаешь, – усевшись, он потянулся к воротнику рубашки, и я даже довольно засопел. Какой сегодня хороший вечер. Хотя всегда есть, к чему стремиться, но не всё же сразу. Какое удовольствие тогда, в конце концов.