Бледный принц

      Довольно неожиданно я понял, что редко оставался один. Точнее выразиться, у меня не часто была возможность прогуливаться по коридорам в полном одиночестве. Это случалось раза три, примерно? В остальное же время со мной всегда кто-то был, или меня провожали. И, наверное, поэтому сейчас мне было так страшно?       Или по каким-то другим причинам.       Осмотревшись ещё раз, я не нашёл ничего странного, но шаг непроизвольно ускорил. Эолейв и двойчата должны были уже ждать в библиотеке, куда я сейчас направлялся, и чем дольше я шёл, тем сильнее хотелось прийти туда, наконец. Но вдруг что-то случилось.       Он появился буквально из ниоткуда. Мы были в середине коридора, поэтому исключалось, что он выскочил из-за угла, и комнат здесь так же не было. И я был готов поклясться, что и его не было здесь. Я бы заметил, как он появился?       Это был не я, но кто-то очень похожий. Я читал, люди не должны узнавать сами себя. Если человек увидит свою копию, он в жизни не признает в ней себя, потому что даже в зеркале мы видим не совсем то, что мы есть. Но я ощущал некую связь между нами. Возможно, дело было в похожей внешности? Рост, цвет волос и глаз, то, как волосы были уложены. Кто-то как будто издевался надо мной. Такая не особо точная копия, но в то же время легко узнаваемая.       Надо сказать, в красном я смотрелся жутковато. В целом встреча со своим двойником была довольно тревожным событием, а когда двойник ещё и злой. Непонятно, почему он казался мне злым, на самом деле. Но выражение лица у него было не особо дружелюбным. И мне просто хотелось уйти, но он стоял прямо передо мной, и мне было страшно приближаться к нему. Или я просто не мог пошевелиться от страха? Не разобраться.       Он ничего не говорил, а я не хотел спрашивать. Мы так и стояли, рассматривая друг друга, и, немного успокоившись, я смог обратить внимание на некоторые детали. Опять же, это был "я" – немного другой, но образ явно был мой. Правда, столько заколок я даже не видел в одном месте за раз, не то что не надевал. И эти голые лодыжки, выглядывающие из-под подола халата. У нас такие повязки на них носили только общедоступные дамы. Что, это намёки, что я из них же..? Что я сплю со всем подряд? Как весело. Кто это такой шутник?       – Редхильдс? – в конце концов достаточно осмелев, спросил я.       – Приятно, что меня узнают, – делая поклон, он улыбнулся. Я только попытался наконец вдохнуть. Всё хорошо, Лесар. Да, здесь сейчас со мной зловредное существо, способное сделать буквально что угодно. Но это же не причина переживать. Меня просто могут замуровать в стене. Перенести в подвалы, где меня никто никогда не найдёт. Выбросить на улицу прямо с такой высоты. Всего-то, да.       – К чему мне это делать? – спросил Редхильдс, и я нервно выдохнул. Не то чтобы я часто встречался с Высшими существами, чтобы постоянно держать в голове, что они могут слышать мысли. Общение с Эльнедилом многому меня научило (не думать о всякой ерунде в присутствии кого-то конкретного, в частности), но сейчас была не та ситуация, чтобы я мог что-то сделать с собой.       – Я не знаю.       – И я не знаю. Ты боишься меня?       Когда он приблизился, я весь сжался, уже не зная, чего ожидать, но он лишь укусил меня в лоб. Просто подошёл, обхватил лицо руками и укусил в лоб. Это был очень странный жест. Я никогда о таком не слышал, и потому был смущён особенно сильно. Это что-то значит? Он хотел этим что-то сказать?       – Ты мне нравишься. Просто решил сообщить.       Исчез он так же быстро и незаметно для меня, как появился. Я, по ощущениям, только через какое-то время осознал, что просто стою посреди коридора и бессмысленно рассматриваю стену напротив. Мне даже показалось, что я просто сбредил. Или что это просто сон..? Нет, но не могло же такое случиться. К чему бы Духу приходить ко мне?       Потрогав себя за лоб, я медленно выдохнул. Всё хорошо, даже если это и правда случилось, это не какая-то опасная метка с проклятьем. Он просто издевается. Это же Редхильдс. Сколько я слышал о нём, подлее Духа в мире наверняка нет. И нет смысла так переживать из-за его шуток..       Но как бы я не заверял себя, что всё хорошо, легче мне не становилось. По крайней мере, братья сразу заметили, что что-то не так, стоило мне только появиться.       – Что с тобой?       – Я видел Редхильдса, кажется?       Я не видел смысла скрывать это, и так же надеялся узнать, как часто появляется Дух, и именно в таком виде. Не просто стучит в стёкла и раскидывает вещи, а является чуть ли не лично. Мне казалось, так не должно быть, и что братья должны что-то об этом знать. Не я же один его видел?       Но реакция братьев была из обыденных. Только Октарин протянул "О, боги", а двойчата недоумённо переглянулись.       – Он укусил тебя? – вскоре спросил Кэрид, и я не сдержался в эмоциях:       – Вас тоже?       Октарин тихо посмеялся, и Кэрид покачал головой, скрещивая руки на груди.       – Местные шутки. Не обращай внимания.       Я возмущённо выдохнул. Ничего себе, "не обращай внимания". Довольно тяжело не обращать внимания на подобное, вообще-то?       – Он периодически выкидывает подобное. Просто появляется и кусает людей.       – Замечательно.       Кэрид покачал головой, тыкая себе головой в висок.       – Беды с башкой у мужика.       – Можно так о нём говорить?       Теперь стало ещё страшнее ругать его. Раз он может появиться в любой момент рядом с тобой и.. Укусить? Но в любом случае, лучше плохо о нём не думать.       – Да чё. На правду не обижаются. Ну, ещё он ни разу не наказывал нас за плохие слова о нём. Так что мы думаем, что можно.       – Ладно, – неловко протянул я. – Он всегда так странно выглядит?       – О, Редхильдс шут ещё тот, – Кэрид покосился на Риберту, и тот согласно покачал головой. – Постоянно как вырядится.       Мне просто было интересно. Если Редхильдс часто является разным людям, и своим видом подчёркивает не очень приятные факты.. Он же не со мной одним так поступил? Судя по словам Кэрида, нет. Каким он мог явиться к братьям? Господи, ладно. Сейчас бы ещё лезть в чужие проблемы.       – А кусаться он у Тиарниса научился, наверное, – заключил Кэрид.       – Да, – согласился Риберта. – Этот тоже достал, вечно зубами своими.       Он подвигал руками, изображая хват челюстями, и я недовольно нахмурился.       – Он кусает вас?       – В воспитательных целях, – Октарин покачал головой. – На сильных эмоциях. Когда просто побить мало.       Ну да, с такими зубами через укус можно много чего донести.       – Мда. Хорошо, что у вас не остаются шрамы.       – Это что? – сразу заинтересовался Кэрид.       – Светлые пятна.. После ранений.       Они с Рибертой быстро принялись осматривать свои руки. Октарин, немного подумав, осмотрел кисти своих рук, но только с внешней стороны. В целом, это не было чем-то важным, но на самом деле, сразу можно сделать некоторые выводы о людях.       – Может, на лице? – спросил Риберта.       – Да нет там ничего. Мы бы заметили.       – А уши? Я думал, оно так и останется дырявым, – Риберта принялся что-то нащупывать у себя в ухе. – Но всё заросло, похоже.       Судя по ошарашенному лицу Октарина, он не знал об этом случае, так что мы могли удивлённо переглянуться. Опять же, не то чтобы это имело большое значение. Но приятно, когда вы с кем-то понимаете друг друга. Даже в таких мелочах.       – А у тебя есть шрамы? – Кэрид тем временем озаботился более важными вопросами.       – Надо раздеваться.       – Раздевайся? – невозмутимо предложил он, и я недовольно мотнул головой. Они совсем уже, что ли?       Хотелось уже ответить отказом, но я вовремя передумал. В чём проблема? У меня было два хорошо видных шрама, на бедре и на животе. И я всё ещё ходил в одежде Тиарниса, так что всего-то надо расстегнуть брюки и задрать рубашку. Тиарнису так нравится завышенная талия, конечно.. Ходил бы в нормальной одежде, можно было просто рубашку задрать, так нет ведь. Потом ещё заправляться полдня, чтобы прилично выглядеть.       Когда я начал раздеваться, Кэрид заинтересованно подошёл ближе. Я, осознав, что вообще делаю, даже немного застеснялся. Раздеваюсь перед посторонними, какой позор. Видел бы меня отец, очень разочаровался, наверное? Ну, порадуемся, что его тут нет.       Моя попытка справиться с пуговицами брюк вызвала смех.       – Господи.. Что с тобой?       – Незнакомая мне одежда, – спокойно объяснился я. – Никак не привыкну..       Зато я в лишний раз убедился, что пуговицы придумали больные люди. Страдать им вечно после смерти, неужели нельзя было сделать всё нормально?       Управившись, наконец, я убрал всю ткань с живота и немного повертелся в поисках шрама.       – Вот, – белая полоса шла чуть ли не через треть живота. – Это была рана. И когда она заросла, осталось вот это.       Кэрид испуганно уставился на меня, аж открыв рот от удивления.       – А ты видел свои органы через неё?       – Не настолько глубокая рана, – справившись с удивлением, пробормотал я.       Кэрид недоумённо втянул голову в плечи.       – А насколько глубокая..? Люди странные, ты видел?       Риберта держался позади, но всё равно можно было заметить, как он выглядывает, желая тоже всё увидеть. Октарин же не так стеснялся. Хотя чего бы ему нервничать с моего присутствия. Это Риберте принципиально важно игнорировать меня и моё существование. Остальным нормально.       Пока я приводил себя в порядок, Кэрид отвлёкся на Риберту.       – Я хочу такие же. Везде, где Тиарнис нас кусал. Чтобы напоминали ему, какая он мразь.       – А куда он.. Ну, вас кусает?       – Голова. За уши, – Кэрид снова повернулся к Риберте, и тот грустно покачал головой. Кажется, там была какая-то не особо приятная история? Ну, похоже, ему прокусили насквозь ухо. Наверное, это больно? Какие вопросы ещё могут быть.       – За лоб. Как Редхильдс. Говорю, он наверняка у него научился.       Какие интересные догадки. Ещё теории будут? Очень интересно, действительно. Почему Редхильдс такой урод, они не могут подсказать? Кто и что с ним сделал.

******

      Когда мы с Эолейвом вышли к зоне отдыха, я тут же замер на месте, немного опешив от картины перед нами.       Тиарнис сидел на диване, спиной сюда и свесив свои волосы за спинку, чтобы они болтались там. За диваном же сидели двойчата и заплетали его, с позволения так это называть. Скорее, они просто баловались, заплетая косички, но это было странно? Во-первых, зачем им это нужно? Во-вторых, Тиарнису же, вроде как, не нравится, когда его заплетают? Сейчас ему нормально? Или его раздражает только когда я это делаю?       Я уже подумал, что он спит и потому никак не реагирует, но когда мы прошли к столу и увидели Тиарниса, то стало понятно, что нет, и он в полном сознании. Устало оглядев нас, он выдохнул.       – Вот так.       – Чё – вот так? – послышалось недовольное из-за дивана. – Мы ничего плохого не делаем.       – Ещё вы мне что-то плохое там сделаете, – протянул Тиарнис, и реакция не заставила себя долго ждать.       – Неси ножницы.       Я шутки ради попробовал представить Тиарниса с короткими волосами, но такое уже никак не ложилось. Бывает такое – когда знакомишься с человеком, его внешний вид западает тебе слишком глубоко и потом любые изменения ты воспринимаешь крайне болезненно.       – Где Октарин? – усаживаясь, спросил Эолейв, и я тоже осмотрелся. Все вместе мы не собирались, наверное, аж с первых дней, так что, когда Октарин предложил повторить что-нибудь такое, все удивились. Что странно, самого его сейчас здесь не было. Сам придумал и предложил, сам же не пришёл. Молодец, ничего не скажешь. Двойчата, к слову, могли бы и едой заняться, а не брата тиранить. Мы же тут не только разговоры говорить собрались?       – Тиарнис, тебе плохо? – спросил Эолейв, и тот двинул рукой, обозначая ни да, ни нет.       Я оглядел двойчат, сидевших за диваном. Вот не было бы их там, можно было бы подойти сзади и потрогать его за плечи, а заодно помочь. Хотя мне ничего не мешает сесть к Тиарнису и так всё сделать? Но после той шутки про Октарина стало неловко активно крутиться возле Тиарниса на публике. Будем воздерживаться. Но если я буду подавать ему чай, так и быть, устрою что-нибудь.

******

      – Это оскорбление или что? – уточнил Риберта после небольшой неловкой паузы.       – Ну да, – Октарин даже расстроился. Бедный. Ну, справедливости ради, стоило говорить такое девушке. Девочке. Вот она бы обиделась. Почему он решил использовать это против Риберты, я не знаю.       – Это было очень по-служански, – впечатлённо проговорил Кэрид.       – Я у них и услышал.       Как же странно было это воспринимать. Вот у нас я бы легко понял такое поведение, что молодому человеку нужно от служанок и почему он постоянно общается с ними. Но здесь-то что может быть? Если мы узнали, что Октарин ещё и слишком маленький, чтобы что-то чувствовать к женщинам? Кстати, двойчата прояснили этот вопрос? Могли бы спросить сейчас, я бы с удовольствием послушал.       – О-о, ну всё, Октарин, – Риберта хлопнул его по плечу, задержав руку на нём. – Все твои подружки в опасности. Всех уделаешь на девичнике.       Я, не сдержавшись, посмеялся. Риберта так выразительно закатывал глаза, всякий раз смешно.       – На каком девичнике?       – Ну у тебя же будет такой. Ты туда всех-всех своих подружек позовёшь и вы будете там сидеть и пяточки парить, да?       – Ну да, всех позову, а вас нет, – Октарин мотнул головой, и тут же принялся поправлять свою спавшую на глаза чёлку. Конечно, нельзя же допускать, чтобы причёска испортилась.       Кэрид тем временем развернулся к Риберте.       – Октарин не позовёт нас на девичник, ты слышал?       – Позови, – Риберта очень серьёзно посмотрел на него. – Мы обидимся, если ты нас не позовёшь.       – Вы не мои подружки, – Октарин развёл руками.       – Но мы твои братья.       – Нет. На мой девичник вам нельзя.       – Ты слышал? И этот человек нас растил.       – Вот так ты нас любишь. Ну понятно.       – Я люблю вас, но вы не мои подружки.       – Мы должны стать подружками Октарина, – сразу догадался Кэрид. – В целом, я могу ходить за тобой и следить за тем, чтобы у тебя пуговицы сами не расстёгивались.       – Сами, да, – протянул Риберта, как бы намекая.       – Да я серьёзно, – попытался защититься Октарин. – Они сами расстёгиваются.       – Да-да. Таинственным образом всегда расстёгивается именно верхняя пуговица рубашки. Ты чё творишь? – возмущённо прикрикнул он. – Ужас. Никакой нравственности.       – Возмутительно, – поддержал его Риберта, и Октарин, посмеиваясь, отвернулся от них. Когда наши взгляды встретились, он тут же перестал улыбаться, и как-то обеспокоенно оглядел меня. Я предпочёл сделать вид, что ничего не заметил и всё это время смотрел им за спину.

******

      – Нажаловался на меня, крысёныш?       Редхильдс деловито раскинулся на стуле, рассматривая свои ногти. Я же таким спокойствием похвастаться не мог – у меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел его. Боже, я же отвернулся буквально на мгновение..       – Одеты поскромнее в этот раз? – это всё, на что меня хватило.       В этот раз он выглядел более.. По-люциферниански? Но эти меховые воротники, одежда из парчи. Кто ещё, как не они. Я так никогда не ходил, но это всё ещё был я. Мои волосы, оранжевый цвет, в котором мне было положено ходить, как принцу Эльфегорта. Если это тоже какое-то издевательство, то плохое, потому что я даже не понимаю, на что обижаться. С предыдущим его образом было проще. А это уже какая-то слишком замудрённая загадка.       Редхильдс глянул на меня и наконец опустил руки.       – Мне так понравился твой образ. Я его немного изменил и взял себе. Надеюсь, ты не против.       – Не посмею оспаривать вашу волю.       Какое-то время мы молча рассматривали друг друга. Я не осмеливался двигаться, а Редхильдс внимательно изучал меня. Возможно, запоминал какие-то детали образа, чтобы в следующий раз выдать что-нибудь новенькое?       – Проходи? – вдруг он указал на место напротив себя. – Ты же собирался пить чай.       – Там вы.       И вы не можете сказать, что не кусаетесь, потому что вы кусаетесь.       – И что? Да не буду я больше, господи. Как маленький.       – Простите.. – пробормотал я, всё-таки проходя к столу. Забавно было превратиться во что-то невнятное из-за присутствия в комнате кого-то. С другой стороны, это Высший Дух, вообще-то? Как ещё я должен реагировать на него.       Редхильдс продолжал рассматривать меня, устроившись локтями на столе и сильно выгнувшись в спине. Шлюший образ убрал, натуру оставил. Ударьте меня по губам, господи..       Он усмехнулся, и я уже ожидал, что меня действительно ударят, но он лишь молча двигал губами, видимо, над чем-то размышляя. И не знаю, как в такой ситуации я умудрился свести всё к такой теме. Но если он сейчас оближет губы, я умру.       – В детстве не говорили, что плавать – плохая примета? – он решил пойти по другому пути. – Рогатый урод тебе теперь устроит.       – Рогатый.. – начал я, но тут же сам догадался, кого он имеет в виду.       – Счастливую жизнь, – продолжил Редхильдс. – Не завидую, откровенно говоря.       Коло уже вытряс с меня обещание сходить в храм и попросить прощения, когда мы вернёмся в Эльфегорт. И хотя Батто славился своей злопамятностью, я почему-то не переживал. Всё же, он был и достаточно мудрым? И я не думал, что меня за один промах быстро запишут в нелюбимые лица. Редхильдс же просто издевается, да..?       – А для других Богов у вас тоже есть.. Прозвища?       Редхильдс вскинул брови.       – Тебе это интересно?       – Конечно, – протянул я. А он ожидал, что я буду спрашивать только про Батто?       – Ну давай по порядку, зайка.       Я от возмущения забыл, как дышать. Как он меня назвал..?       – Два козомордых чудовища, жирный выродок, напыщенная зануда..       Было забавно пытаться угадать, кого он имеет в виду. Но напыщенная зануда – это про Наки, вероятно? Все эрмерцы были такими же. Вайан должен быть надутым нытиком. Но странно, что у кого-то он цепляется к внешности, а у кого-то к личностным качествам. Я, конечно, ни в коем случае его не осуждаю. Но как Высший Дух и глашатай Богов, между прочим отмечу, он должен знать их достаточно хорошо, чтобы говорить именно о личности каждого. Или имеется в виду, что они настолько "пустые", что кроме внешности и отметить нечего? Кто знает.       – .. рогатый урод, – Редхильдс довольно оглядел меня. – И два убогих пугала. Не благодарите, – он сделал поклон, довольно улыбаясь, и я поёрзал на месте.       – Это Акид и Галатей убогие пугала?       – Ты видел их рыбьи морды? – Редхильдс откинулся на спинку стула. – По-другому и не назвать.       Указав себе на лицо, он продолжил:       – Вот. Лицо нормального красивого человека. Красивая посадка глаз, небольшие аккуратные губы, ровные носы. Всё должно быть идеальным. Своих детей они почему-то сделали похожими на людей, – склонившись ко мне, зловеще прошептал он, и тут же выпрямился. – Вот ты мне нравишься. Хочешь, погадаю?       – Откажусь, – обозначил я. – Не люблю.. Известность.       Учитывая его желание внушить мне чувство вины и страха перед Батто, известно, что он мне сейчас нагадает. Что я умру, что Батто лишит меня всякой милости и вся моя жизнь отныне будет адом. Не надо. Скоро спать, а про такое слушать перед сном вредно.       – Да? – Редхильдс, кажется, не ожидал отказа. – Впервые такое вижу. Хочешь же.       Я хотел только.. Ладно, я не хотел, но мне было интересно, можно ли с ним переспать. Вы бы видели эту спину, конечно. В тот раз он ещё был так одет.. Так и напрашивался, чтобы с него сняли всё лишнее и как следует отходили. Но это вообще возможно? Это Высшее существо, они далеки от человеческих низменных дел. Им не нужна еда, физических потребностей у них нет. Он может кончить, например?       – Не могу, – фыркнул Редхильдс, морщась. – И вообще-то, это омерзительно.       Да, было очень хорошей идеей думать о том, как я буду спать с Духом, сидя прямо перед ним.. Но простите.       – Разница в восприятии, – я только пожал плечами. Ничего омерзительного в этом я не видел. Хотя как-то мы с Эльнедилом пытались сделать это ванной, но из-за воды было тяжело двигаться, и поэтому пришлось вылезти. И это чавканье влажной кожи об кожу.. Вот это было мерзко. Но так? Что такого.       Редхильдс глянул на меня, кривя губы в отвращении.       – Ты специально это делаешь?       – А вам это не нравится?       – Совершенно.       То есть, можно думать об этом и он отвяжется..? О, как отлично. Действительно хорошо, на самом деле. То есть, исключается возможность, что он может заявиться во время секса. Это очень важно.       – Как грубо, – жалобно протянул он. – Я же ничего плохого не сделал? Людям всем нужно быть такими мерзкими?       Так же, как и днём, я упустил момент, когда он исчез. Просто в какой-то момент я остался один, хотя я намеренно старался даже не моргать, чтобы не упустить его уход. Но, видимо, это какая-то его магия. Что ж.. Ушёл и тем лучше. Позвать Тиарниса на ночь, что ли, чтобы не оставаться одному..? Или самому к нему пойти. Ещё бы только Редхильдс дал добраться до него.

******

      – Пойдём сегодня к морю?       – Боже.. – выдохнул я. – Сам ещё не проснулся, уже планы строит.       – Я хочу к морю.       – Ты что, опять не спал?       Он звучал и выглядел так, будто не спал полночи. Опять. Хотя я думал, что все эти "побочные эффекты" должны пропасть с решением проблемы? Ладно, стоит понимать, что проблема в сезонности, а не в том, что Тиарнис делает и нет. Всё закончится, когда закончится созревание. И это никак не зависит от того, есть у него связи или нет. Видимо, у меня в голове прочно устоялась связь с воздержанием, что это из-за него. Но надо уже смириться, что передо мной просто животные.       – Да нет, вроде, всё хорошо. Ну, знаешь, это всегда так работает. Спишь мало – плохо. Спишь много – плохо. Никак не получается жить нормально. Сколько мне там осталось..       Вдруг вырвавшись из моих объятий, он свис с кровати и вернулся уже с календарём в руках. Тут же он принялся внимательно его изучать.       – Четыре оборота. Звучит как целая вечность. Но сколько я уже так живу. По сравнению с этим не так уж и долго..       Я всё ещё удивлялся с того, как он достал календарь. Это так нелепо выглядело. Всё равно как если бы он вытащил его посреди обеда откуда-нибудь из кармана. Причём, в кармане этот календарь не помещается, и все это знают, и? Как ты его пронёс сюда, дурашка?       – Что ещё ты под кроватью прячешь? – собравшись с мыслями и силами, спросил я. Следовало полежать ещё немного, но Тиарнис как начал копошиться с самого утра, так и продолжал. Ну, действительно. Солнце встало, пора идти и жить. Нечего валяться, это ночью надо делать.       – Еды там нет, – сразу обозначил Тиарнис, чем вывел меня из себя ещё больше. – Кружки я там тоже больше не прячу.       – Больше?       – В холодное время года мы очень малоактивные, – неловко сознался он, но тут же отвлёкся. – Кстати, скоро мы начнём набирать вес за счёт жира. Тебя это не смутит?       – Что? – я моргнул, пытаясь так смахнуть сон, но глаза нещадно сохли, потому пришлось постоянно закрывать их обратно.       – Ну, я немного наберу. Стану жирненьким, – он слабо похлопал себя по животу. – А ты как-то переживал, что если наберёшь вес, Эльнедил тебя разлюбит. А у нас же что-то подобное, да? Я не могу набирать вес?       – Господи, прости..       Никому не желаю, чтобы вас с самого утра грузили такой ерундой.       – Не грузись и ешь, сколько хочешь.       Я выходить замуж за него не собирался и его телосложение мне было не особо интересно. Пока он был в хорошей форме, тем более. Дальше мы вообще видеться не будем, возможно, не говоря уже по контакты между нами. Так что какое мне дело, сколько он будет весить и где у него будут отложения жира. Жирка. Он так мило сказал "жирненьким"..       – Просто скоро жатва, – зачем-то он решил пояснить. – Мы всегда во время неё немного набираем. Итрауд как-то вскрывал человека, который умер жатвой. Говорил, там вот такой слой жира нарастает. Еле отсвежуешь нормально.       Я недовольно выдохнул. Этого он мог мне и не говорить. У него вообще понимания нет, когда и что следует говорить, а когда нет?       – Так пойдём к морю? – снова встрепенулся он. – Там устрицы.       – Боже. Их ещё не съели?       – Я их проверяю, они всё ещё на месте, – отчитался Тиарнис. – Но если что, я могу наловить языков. Они вкусные. Хотя ты же не любишь сырую рыбу.. Но можно запечь на костре. Пойдём?       – Ну. Можно, наверное.       Тиарнис довольно вытянулся.       – А ты закончил ту картину? Тебе больше не надо там пропадать?       Господи, как будто я пропадал. Лито сделал большую часть работы, и мне даже стыдно было за то, какой я бесполезный. Это поручили мне, а в итоге всё сделал какой-то стражник. И ведь как сделал? Люди, которые учатся в художественных школах, тратят много времени и сил на обучение, наверное, умерли бы, если бы увидели. Лито же вряд ли получал художественное образование? Ну, я как раз не так давно читал об этом. Я же периодически почитываю дневники Висан и остальные тетради. И она писала, что люцифернианцы хорошие подражатели. Один раз посмотрели – овладели чуть ли не тем же уровнем. Это не объясняет появление у некоторых поразительного таланта к рисованию, но встречается и такое. Просто рассматриваешь картину, понимаешь её, создаёшь точно такую же. Так у них это работает, вероятно.       – Да, Лито так хорошо помог. Там оставалась примерно четверть. Или даже пятая?       – Ну он вряд ли теперь придёт, – Тиарнис пожал плечами. – В их части началась работа, так что, завершать, скорее, придётся тебе.       А он так хорошо знает, где и когда начинается работа? И где именно работает один конкретный стражник? Что за повышенное внимание?       – Ну, не страшно. Отлучусь как-нибудь на день.       Он же не будет каждый день меня с собой звать. Ну и всё. Учитывая его любовь пропадать чёрт знает где, не говоря мне ничего. Хотя он не обязан передо мной отчитываться, но.. Ладно, я придаю слишком большое значение происходящему между нами. Но всё же грубо смотрится, когда он молча исчезает после завтрака, и ни слова не говорит.       Тиарнис уже оделся, заплёлся и сейчас сидел на кровати, наверное, просто чтобы не бросать меня в одиночестве. Хотя мы, конечно, странно выглядели. Я, весь такой "утренний", и он, уже готовый на выход, сидит так с краю, ждёт меня, убогого. Ну уж простите.       – Тебе надо помочь собираться? – только я встал, Тиарнис сам подскочил, необычно резвый. После вчерашнего такая активность с его стороны смотрелась тем более подозрительно.       – Нет. Я не в той одежде. И не с той причёской, чтобы мне помогать. Жаль, – вздохнул я. – Так бы показал тебе, как заплетаюсь. А то ты не верил.       Тиарнис недовольно скривил губы.       – Ты ещё помнишь, что мы об этом говорили.       – Конечно, помню. Никто не будет сомневаться в моих силах.       Тиарнис со вздохом поднялся и ушёл в сторону, пристраиваясь у двери.       – Нам уже пора на завтрак?       Про это тоже писали. Что Дети очень хорошо ориентируется во времени и внутренне чувствуют, когда пора к.. Определённому времени, допустим. То есть, если приучить их, что завтрак в "конкретное" время, скоро они начнут сами понимать: "Ага, скоро идти есть". Очень интересно, конечно. Очередные их животные повадки. Меня это уже умиляет.       – Нет. Но скоро придут звать, если не придём. А я не люблю, когда тут кто-то бывает.       И про это я недавно читал. Что многие Дети любят заводить себе территорию и держать её за собой. Можно делить её со своей стаей, но некоторые особи, вот, выделяются. Хотят, чтобы было всё своё, и очень ревностно подходят к охране. Тиарнис, видимо, такой. И его территория – это не только его комната, но ещё и коридор. Насколько неправильно было приходить сюда..? Ладно, допустим. Вчера он спокойно ко мне отнёсся, так что будем считать, что всё хорошо.       – Разбудил бы, если мы торопимся.       – Это же не обязательно. Зачем будить сразу.       – Я возьму? – указывая на его расчёску, уточнил я, и он покачал головой. – Спасибо.       – Тебе новая одежда не нужна?       – А можно взять? – сразу заинтересовался я.       – Конечно. Там.. – Тиарнис указал в сторону второй комнаты. – Принесли недавно, всё чистое, так что бери.       М, время обновлять гардероб..       Выбирать одежду было забавно. Возможно, я так думал только потому, что мне не часто выдавалась такая возможность? О чём говорить – у меня был один верхний халат и несколько комплектов нижней одежды, которой мне запрещали уделять много внимания. Она должна быть лёгкой, без всяких изысков и просто удобной. Смысл, действительно, если её никто не видит? А тут можно выбрать что-то. И вообще есть, из чего выбирать, ого.. Конечно, не сказать, что у Тиарниса было большое разнообразие. По большей части, одни белые рубашки, разве что с разным кроем и длиной рукавов. Но для меня уже это было великим делом. И пошлостью в некоторых местах. Открытые руки, господи, прости. Сплошной разврат.       С брюками было проще – с Тиарнисом мы были одного роста и почти одного телосложения. Но теперь было интересно, когда он наберёт, ему придётся одежду менять? Или он не настолько сильно поправится? Хм. Я успею заметить изменения? Интересно даже оценить, насколько всё плохо будет.       Пока я переодевался, я заметил, как Тиарнис рассматривает меня. Так уж интересно? Постеснялся бы хоть. Хотя я тоже вчера вечером думал о том, что поймаю момент с утра, когда он будет переодеваться. И в итоге всё безбожно проспал. Ладно. Будет ещё возможность, наверное?       Из комнаты я выходил перед Тиарнисом, так что с Октарином лоб в лоб столкнулся тоже я.       – Лесар, – мило поприветствовал меня он. – Привет. Спал у Тиарниса сегодня?       Неожиданные вопросы, которые я даже не предвидел..       – М, да, – протянул я, пытаясь звучать как можно более естественно. – Редхильдс в последнее время очень агрессивно себя ведёт. А когда я в компании, он не так.. Надоедает.       – А, – Октарин кивнул. – Ладно. Пойдём все вместе?       Напряжённое сопение из-за спины не предвещало ничего хорошего, и когда Тиарнис заговорил, стало точно понятно, что у нас проблемы.       – Лесар, иди один, пожалуйста, нам надо поговорить, – меня даже толкнули в спину, но я быстро отскочил. Руки, молодой человек? Не в повседневной жизни будете меня лапать.       – Мне нельзя оставаться одному, – протянул я, напоминая. – Поговорите потом.       Я просто боялся, что Тиарнис пришибёт Октарина, если они будут говорить прямо сейчас. Ему бы успокоиться, поесть, попить воды. Обдумать, что он ему скажет и хочет ли он вообще с ним ругаться. Всё надо учиться решать мирно. Отец их этому не научит, я хоть поспособствую. По мере возможностей.

******

      Тиарнис всё же выявил желание побеседовать с Октарином, так что после завтрака мне пришлось остаться возле зала – чтобы дождаться его. Хотя, возможно, стоило пойти к себе? Кто знает, сколько они будут говорить. Вдруг Тиарнис решит, что я не стал его ждать, и пошёл к себе, а я здесь.. Ладно. Побегает немного мальчик, ему полезно. Ну или я потом буду бегать..       Делать мне было нечего, так что приходилось искать что-то интересное в окружающем мире. Вскоре, к моему счастью, появились двойчата.       – О, Лесар, – Кэрид хищно склонил голову, заметив меня. – А ты чё здесь? Тебя проводить?       – Нет, спасибо. Я жду Тиарниса.       – А он опять с Октарином ругается? – подумав немного, спросил Кэрид, и Риберта пожал плечами.       – Опять? – уточнил я. Пусть выкладывают всё, что знают.       – Они недавно чёт орали друг на друга? – Кэрид посмотрел на Риберту, как будто спрашивая, и тот согласно покачал головой. И ведь действительно не расходятся, да..?       – Тиарнис опять горло сорвёт.       Кэрид посмеялся.       – Но хорошо, что отца нет. В тот раз, – тут же решили посвятить и меня, – Тиарнис так на нас орал, что сорвал голос. Это не получилось скрыть от отца, и потом ещё отец на нас наорал, что мы тупые и не слушаемся старшего брата.       Было бы забавно, если бы и Брунлейв после этого сорвал голос. Но, видимо, у него тело покрепче, чем у Тиарниса, и его такие вещи не так сильно задевают. Ну, учитывая, что он ребёнок. Был им, вернее. Понятно, почему так происходит.       – Можешь пойти с нами пока? – предложил Кэрид, и я покачал головой.       – Нет, спасибо. Подожду его. Вдруг услышу, как он сипит. Не хочу пропускать такое.       Кэрид посмеялся, оглядывая меня с одобрением.       – Ну ладно, удачи. Пошли.       Я просто не хотел упустить момент и сразу узнать, что происходит. Что там Октарин такое замышляет? То следит за Тиарнисом, то ругается с ним. Возможно, следовало пойти и поискать их? Попытаться что-то подслушать? Но я даже примерно не представлял, где их искать. Куда Тиарнис мог их завести? Нет, но он так выразительно вцепился в Октарина и потащил его за собой. Я думал, что пока мы едим, он успокоится, но, похоже, это не помогло. Тиарнис такой пылкий, конечно. Но я всё ещё считаю, что его энергию надо пускать в другое русло..       Не знаю, сколько ещё мне пришлось ждать, но по ощущениям, прошла целая вечность. И даже сейчас Тиарнис всё ещё был разъярённым и злым. Хотя людей вроде него вряд ли успокоит простой выговор. Скорее, наоборот, только распалит. А если Октарин ещё и что-то пытался ему сказать..       – Что случилось?       Сперва я решил попытаться узнать всё так.       – Да, – Тиарнис только отмахнулся. – Пошли пройдёмся. Или я разнесу тут что-нибудь точно.       Я хмыкнул, уже направляясь за ним. Пытаться ли прочитать мысли..? Тиарнис и так злой, если я ещё и полезу к нему. Оставим пока, как есть? Понадеемся, что потом само всплывёт? Или к Октарину обратимся, в самом деле. Он, вроде, попроще. Может, расскажет, что у него за вопросы к Тиарнису.       – Точно не хочешь рассказать? – пройдя немного, спросил я. – Может, я могу помочь.       – Чем? – фыркнул он, и тут же недовольно зарычал. – Всё, не надо об этом.       Было лучше оставить его в покое, так что я замолк, и до самого первого этажа мы спустились в полной тишине. Было немного неловко, но я терпеливо ждал, когда Тиарнис придёт в себя. Октарин, конечно.. Вот ни позже, ни раньше решил прийти и всё испортить. Что теперь с нашими планами? Куда идти в таком состоянии? Я, в целом, не против посидеть дома, но сколько сейчас Тиарнис будет отходить? Мы тратим драгоценное время, и всё из-за чего? А мне даже не говорят. А лезть самому опасно. Мы и не будем. Дождёмся мирного разрешения ситуации. Тиарнис же наверняка скоро захочет поделиться со мной? Ну или я сам не выдержу и всё узнаю. Посмотрим.       На улице Тиарнис повёл нас в неизвестном направлении, и вскоре мы натолкнулись на двойчат. Я бы непременно подумал о том, что сталкиваться с кем-то в таком большом доме так часто странно, если бы не отвлёкся. В руках у обоих было по тазу, доверху набитому кусками арбуза. Когда до меня дошёл запах, я окончательно расстроился. А сейчас ведь как раз время для них? М..       – Вы в конюшню? – спросил у них Тиарнис, и я недоумённо поморщился. В конюшню? Я думал.. Ладно, это было глупо, наверное, но я думал, они планируют засесть где-нибудь и мило посидеть за чем-то сладким и стаканом чего-нибудь лёгкого. Романтика и только. Но стоило догадаться, конечно. Хотя бы потому, что они не чувствуют сладкое, и зачем бы им есть арбузы? Да и где они возьмут алкоголь. Ну да, у них младший брат его варит. Но, похоже, кроме Эолейва это никому не интересно?       – Ага, – отозвался Кэрид. – Твоему коню дать?       – Ну дайте. Или я потом сам его покормлю.       – Сам корми, да, – Кэрид очень быстро передумал. – Там кучу этих арбузов принесли, всем хватит.       Как хорошо быть животным в Редхильдсе. Арбузы, мясо, коньяк. И ведь не чёрт знает какие, судя по виду и запаху? Интересно, если я стащу кусочек, это будет сильно странно выглядеть?       Так же быстро те двое исчезли, но мы никуда не двигались. Тиарнис продолжал стоять с крайне задумчивым видом, но вскоре, правда, он развернулся ко мне:       – Хочешь посмотреть?       – На лошадей?       – М.       – Ну, можно. Сейчас?       Тиарнис тяжело выдохнул, видимо, окончательно растерявшись в своих планах.       – Вот чтобы он ещё раз мне такое устроил, – закрывая лицо руками, проговорил он. – Всё настроение испортил.       Я хмыкнул, обозначая, что слушаю. Вот ничего против Октарина не имею, но если он и дальше будет мешать нам приятно проводить время, я лично ему устрою сладкую жизнь. Вот неужели так тяжело сидеть тихо и никому не мешать..?       – Можем сходить сейчас к лошадям, а к морю пойти позже. Вечером?       Кто ходит на свидания посреди дня, в конце концов. И как раз Тиарнис уймётся за это время.       – Мы недолго, – в конце концов сдался он. – Я его покормлю и расчешу. Не хочу сегодня ездить.       – Вы часто на них катаетесь? – направляясь за ним, спросил я. Хоть какой-то разговор и отвлечение нам сейчас были необходимы.       – Да нет. Их рабочие гоняют, так что нам не надо часто с ними страдать. Но иногда можно. Зад покатать, так сказать.       Немного помолчав, он предложил:       – А ты хочешь поездить?       – Нет, спасибо, – сразу открестился я. – Просто уточняю. За лошадями же нужен уход. То же обучение. Кто за этим следит?       – Мы иногда приходим. Но для всякой грязи, конечно..       Он кивком головы указал вперёд, и я, повернувшись, увидел девушку, которая сидела у дверей в какое-то здание и щёткой вычищала вёдра. Вскоре по запаху стало понятно, что мы у помещения с животными, и я выдохнул, готовясь к.. Чему-то. Кто пахнет хуже – кролики или лошади? Запах кроликов я уже успел изучить, а кони? С ними я ещё не сталкивался настолько близко. Ну, каждый день надо узнавать что-то новое? Да и Тиарнис сказал, что мы ненадолго. Нечего переживать, наверное?       Сразу в здание мы не пошли – Тиарнис сперва решил забрать арбузы. Девушка отправила нас в другую часть двора, где они были свалены в кучу, и я даже недовольно засопел, когда мы подошли. Во-первых, кто так обращается с едой? Во-вторых, всё походило на то, что это предназначалось для лошадей, и..? Вот серьёзно, да?       – Надо порезать.. – выдохнул Тиарнис, осматриваясь в поисках ножа. Я уже хотел указать ему, но он сам отыскал его и тут же приступил к нарезке. Устроившись на лавке, он подтащил к себе таз и просто начал резать? Я вот не знал, как надо резать арбузы. А они зачем и откуда знают..? Это не слуги делают? Тиарнис же сказал, что для грязи есть слуги. Это не грязь? Ладно, тихо.       – Люди любят такое? – глянув на меня, вдруг спросил Тиарнис. Как он к этому пришёл так и осталось загадкой. Хотя, возможно, он просто заметил мой интерес или услышал от меня что-нибудь. Мы же теперь так дела ведём. Зачем разговаривать и спрашивать, когда можно просто прочитать мысли. Тем более, теперь, когда исчезли все его ограничения.       – Ну да. Они сладкие, вкусные.       Тиарнис вскинул брови, кажется, не сильно впечатлившись. Ну, я бы тоже удивился, если бы при мне человек начал жевать сено и рассказывать, как это вкусно. Что сделаешь, вот такие мы разные. Куда бы мне удивляться, если у нас в империи такое же отношение было к персикам? Мы их воспринимали как корм для овец и бедняков, если совсем голодные времена. Но вот иностранцы такого отношения не разделяли. Меня это тоже удивляло по первой поре. Почему во время приёмов мы подаём к столу корм для овец и почему все их так любят..? Со временем свыкся.       – Можно попросить оставить несколько? – предложил Тиарнис. – Или можно сейчас.. Хотя вряд ли ты будешь есть на улице.       Да-да. Простите, но есть надо в здании, за столом, а не на улице, ещё и возле конюшни. Ещё и не нарезанное. Если я буду есть такие куски, я весь уделаюсь, так что.. Простите. Из жалости к твоим белым рубашкам.       – Да одного вполне хватит.       – Одного? – уточнил Тиарнис.       – Люди не лошади, – сообщил ему я. Хотя я понятия не имел, сколько арбузов за раз может съесть лошадь, но всё же мне казалось, что люди немного другие.       – Понятно, – протянул он, кажется, действительно удивлённый. – Я скажу тогда. Они выберут какой-нибудь хороший.       – Спасибо.       Когда он нарезал этот несчастный арбуз (ещё и аккуратными ломтиками, господи, не слишком ли для коня?), мы пошли обратно к конюшне. Я ожидал, что мы встретим двойчат и здесь, но они, видимо, уже управились и убежали. Наверное, этому стоило радоваться, но пока было трудно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, пусть никто не мешает нам с Тиарнисом проводить время вдвоём. С другой, двойчата могли бы помочь унять его. Как это ни странно, но он стал выглядеть заметно спокойнее после встречи с ними. Возможно, если бы они поговорили о чём-нибудь отвлечённом, о конях своих, хотя бы, Тиарнис бы окончательно унялся и всё бы стало хорошо? Ну, уже не узнаем.       Помещение было неожиданно большим. Значительную площадь занимала огорожденная площадка в самом центре, где сейчас ходило несколько человек с граблями. Я не разбирался в том, как должны быть устроены конюшни, но можно было догадаться, что это площадка для лошадей. Можно побегать прямо в помещении, как удобно. Не придётся, если что, выводить животных в холод и грязь? Удобно.       У стен же располагались загоны для лошадей. Пока мы шли, я заметил несколько заинтересованных нами морд, но меня куда больше интересовали надписи на табличках. В Редхильдсе до сих пор следили за родословней лошадей, судя по всему? Неожиданно, учитывая, что их используют для одной охоты и работы, и какой тогда смысл..? Но я, конечно, не осуждаю.       Наконец Тиарнис принялся открывать одну из дверей, и вскоре мы оказались внутри. Здесь был самый обычный гнедой конь, и я даже удивился. Просто обычно богатые семьи держали у себя породистых лошадей, и я привык, что они либо переливаются на солнце, как золотые, либо интересной окраски.. А тут просто обычная лошадь? Правда непривычно.       – Шаран, – поприветствовал его Тиарнис, и конь очень мило навострил уши. – Иди сюда. Пора радоваться.       В углу комнаты, на высоте под морду лошади, был приделан небольшой столик, куда Тиарнис задвинул таз – размер подошёл просто идеально. Конь тут же прошёл туда и, немного поизучав содержимое, уткнулся в таз мордой и зачавкал. Да, сразу видно, кто сахар ощущает, как надо, и чувствует сладкое.       Тиарнис тем временем принялся воротить грязные дела. Осмотрев гриву животного, он достал из кармана небольшие ножницы и щётку и пока пристроил их на ограждении. Ну, он говорил, что покормит его и расчешет. Ну вот, покормил, теперь будет расчёсывать. Ничего лишнего.       – У вас у всех свои кони? – осматриваясь, спросил я.       – Ну, это больше формальность, на самом деле. На них кто угодно может ездить, но на словах, да. Это мой конь. Там, слева, двойчат. Справа Царица, это Октарина.       Справа, через промежутки между досками, можно было заметить белую морду лошади, которая внимательно изучала нас. Ну да, Октарин как самый настоящий рыцарь из сказок. На белом коне, весь такой прекрасный и красивый.. И очень переживающий за чистоту своих брюк, да. И с вечно растёгивающимися пуговицами на рубашках. Господи, просто смех.       Обернувшись, я увидел, как Тиарнис, расчёсывая коня, просто выдрал ему прядь из гривы. Меня это возмутило, так что я решил уточнить.       – Что ты делаешь?       – Гриву выстригаю, – невозмутимо отозвался он. – Тут сбруя проходит, чтобы у него волосы не путались. А то чесать его потом, тоже не весело.       Пока, тем не менее, он пытался именно что расчесать его? Но лошадь это, кажется, не злило и не нервировало, даже не смотря на методы (конечно, арбуз вкуснее), потому и я решил больше не вмешиваться. Раз всем нормально.. Пусть Тиарнис делает, как надо. Хотя мог бы и нормально всё сделать, и просто отрезать всё лишнее, нет? Ножницы же он зачем-то взял?       Уже когда Тиарнис закончил издеваться над животным, оно вдруг не выдержало и решило побунтовать. Всё время, что его чесали и стригли, конь спокойно ел, но стоило Тиарнису закончить и немного отойти, как он вдруг заинтересовался ножницами, которые оставили лежать на ограждении. И я даже сказать ничего не успел, как эти самые ножницы уже оказались у коня во рту. Схватив их, он спокойно двинулся дальше, мирно пожёвывая металл.. Но слава богу, Тиарнис заметил это и сориентировался быстрее.       – Нет! Отдай сюда!       К счастью, ему удалось выхватить ножницы у него изо рта. А я, как стоял, опешив, так и стоял. Ну, хорошо, что конь не мой, и я за него не отвечаю и не должен о нём заботиться. Наверное, было бы очень грустно, если бы он всё-таки успел их съесть? Какой ужас.. У меня бы точно лошади долго не жили, конечно..       – Он может съесть ножницы?       Меня интересовала просто возможность. Они бы пролезли ему в горло или он всё же подавился бы?       – Да он просто любит отсюда всё брать, – Тиарнис почему-то услышал другое. – Расчёски, ножницы. Дурной..       – А можно его погладить?       – Конечно. Он не злой.       Я всё равно не собирался активно лезть к нему. Так, немного потрепать по плечу, и хватит. Тут же негде вымыть руки?

******

      – Что?       – Я обычно не хожу в такое время по улицам.       Надо сказать, на словах ночная прогулка звучала более приятно и легко, чем оказалось на деле. Но я и правда никогда не покидал Анхель в такое время. Не считая пары случаев, когда мне разрешали посетить ночную ярмарку в честь какого-нибудь праздника, но и тогда со мной кто-то обязательно был. Кто-то из стражи, или хотя бы Коло.. Но меня никогда не отпускали одного. Да даже со сверстниками. Будем считать Тиарниса за моего сверстника, да..       Сейчас мы только-только выбрались из храма, и хотя территория здесь была на удивление хорошо освещена, мне всё равно стало слегка не по себе. После моих мыслей о свидании днём это даже смотрелось забавно. Как резко и неожиданно я вдруг струсил. Ну, что делать..       Тиарнис молча покачал головой.       – Мы обычно тоже. Ну.. Можем отложить на завтра?       – Мы уже собрались.       И сколько можно ждать. Опять же, днём идти куда-то будет глупо, а вечером – какая разница, сегодня или завтра? Всё равно будет темно и всё равно я испугаюсь. Надо же переступать через себя? Узнавать новое, опять же. Вот, узнаю, каково это – гулять по ночам. Наших служанок ругают за побеги, но они упорно продолжают этим заниматься. Значит, что-то в этом есть?       – Ничего не случится, если тебя это успокоит, – к счастью, Тиарнис тоже не хотел возвращаться, иначе не настаивал бы. – У нас здесь тихо.       Я на всякий случай всё равно успокоил себя тем, что у меня есть оружие с собой. Хотя, вообще-то, это больше дань традициям, и по назначению его применять у меня настроения не было. Но зачем-то же меня учили с ними обращаться? Наверное, на какой-нибудь такой случай. Хотя я даже представить не мог, как буду действительно с кем-то драться. На полном серьёзе? Какой ужас.       До пляжа мы добрались быстро и Тиарнис сразу принялся обосновываться на месте, где мы были, когда приходили сюда впервые. В целом, тут было удобно. Близко пресная вода, недалеко была дорога, даже освещённая. В целом, за свет я не переживал: пока мы не разведём костёр, я могу быть источником света. А там уже как-нибудь.. Осталось только узнать, кто из нас вообще умеет это делать.       – Ты умеешь создавать огонь? – решил уточнить я, и Тиарнис знакомо вытянулся.       – Никогда не пробовал. Но видел, как это делает Эолейв.       Ещё бы нам это что-то давало.       – Ладно, – пробормотал я, не желая высказывать сомнения вслух. – Буду надеяться, всё получится.       – Сперва всё равно нужно найти ветки и.. Что покрупнее. Что поджигать.       Тоже хорошее замечание..       – Ты пока можешь за устрицами сплавать, наверное? – предложил я. – А я поищу. Вот это всё.       На самом деле, я понятия не имел, где буду всё это искать. Но не хотелось сидеть, сложа руки, пока Тиарнис будет один всё готовить. Не создаю ли этим больше проблем себе? Кто знает. Жалеть будем потом, когда Тиарнис придёт ко мне, управившись со своими делами, и увидит, что я не смог и пары веточек достать.       – Это будет сложно, – сразу задумчиво пробормотал Тиарнис. – Но если что, не.. Ну, не гаси свет.       Я только подсветил кожу на руке, готовясь идти к храму. Хотя территория там была неплохо освещена, я планировал пойти чуть дальше за него, где были деревья. Логично, что искать ветки и брёвна нужно там, где растут деревья..?       – Я тебя найду, как закончу.       – Ты сюда хоть сможешь вернуться?       – Конечно. Нам сложно потеряться в воде. Ну или ты можешь остаться тут и стоять в воде, чтобы я чуял твой запах. Потом вместе сходим за деревом.       – Ты чуешь меня под водой? – это заинтересовало меня сильнее.       – А, да. Когда мы в первый раз сюда приходили, я только так тебя и нашёл. А то ты ушёл куда-то. Но я тебя учуял.       Я только сейчас понял, что и правда. Я же ушёл тогда в сторону, и довольно сильно, но Тиарнис всё равно пришёл ко мне, а не на место, где мы "остановились". И правда чует, что ли..? Господи, какой ужас.       – Так? – уже раздеваясь, начал Тиарнис. – Пойдёшь?       – Да. Хотя бы попытаюсь найти что-нибудь. Может, что и получится. Не будем тратить время.       – Как знаешь, – легко согласился Тиарнис. – Я тогда пойду.       – Удачи, – хмыкнул я, уже разворачиваясь на месте. Честно говоря, оставаться одному в такой темноте было страшновато. Но ничего же не случится? Будем полагать, Тиарнис не врал, когда говорил, что у них тут тихо. И меня никто не убьёт и не схватит, чтобы использовать для чего-нибудь плохого..       Господи, ну всё. Ничего с тобой не случится, никто и пальцем не подумает тебя тронуть. Не говоря уже о том, что Дети дневные животные, и ночью ходить никто не будет, ещё и чёрт знает где. И плевать, что Тиарнис сейчас здесь..       Волноваться мне стоило о другом. Я предвидел подобное – что здесь нигде не будет никаких веток, не говоря уже о чём-то покрупнее, и именно так всё и оказалось. Забираться наверх и обдирать деревья мне не хотелось (я бы и не смог), и потому вставал вопрос – а что делать? Нет, но братья как-то намекали, что устраивали себе подобное времяпровождение. То есть, где-то здесь можно достать дерево. Не несли же они его с собой из Редхильдса. Если бы несли, Тиарнису бы стоило сбегать и за ними, а не только за солью и водой..       Уходить сразу и ни с чем было стыдно, поэтому я решил пройти ещё немного дальше. Хотя я не видел в этом смысла – как будто получится найти что-то там, если здесь ничего нет?, – но чем чёрт не шутит, как говорится?       По пути я вспомнил, что видел несколько коряг на пляже – видимо, их вынесло водой или вроде того. Можно было бы взять их, наверное? Другое дело, что они лежат вблизи воды, а то и в ней, и гореть они должны плохо. Мда, как же тяжело жить, когда для тебя не готовят всё специально.. Я и не думал, что будет так тяжело? Фу, никогда больше так ходить не буду. Легче дома. Сказал слугам – всё принесли и приготовили, тебе даже думать ни о чём не надо. После моих переживаний из-за своей несамостоятельности это смешно смотрится, наверное? Но да ладно.       Вскоре вдалеке появился свет, постепенно приближающийся ко мне. Сомнений не было – это человек, но спокойнее мне от этого не стало. В последнюю очередь я хотел столкновений с кем-то сейчас. И можно было убежать? Но наверняка и меня уже заметили – так же из-за света. И так же кругом не было ничего, куда бы я мог убежать, не вызвав при этом подозрений. Придётся проходить мимо в неловком молчании. Отлично, ничего не скажешь.       Но заметив, что это девушка, и различив, что она одета в одежды служителя – точно такие же носил Эолейв, так что было просто, – я порядком успокоился. Вряд ли служащая Богам будет агрессивно настроена? По крайней мере, по статусу ей не положено, и можно понадеяться на мирный исход событий. Какой же я нудный, конечно. Но не каждый день приходится гулять по ночам. Я знаю достаточно страшных историй, чтобы думать, что это безопасно.       Подойдя ближе и рассмотрев меня, дама ускорила шаг, но в конце концов остановилась на безопасном расстоянии. Я за это был только благодарен ей. Было бы неприятно, подойди она слишком близко. Всё же, ночью.. В незнакомом месте..       – Доброй ночи, – она буквально излучала спокойствие, и мне даже стало стыдно за свои мысли. – Вы потерялись?       Я хотел оглянуться на храм, узнать, как далеко я забрёл, чтобы у меня спрашивали такие вещи, но не хотелось упускать девушку из виду. Предположим, мы и правда далеко, и у неё есть основания полагать, что я не знаю, в каком направлении идти.       – Нет.       – Что-то ищете? – тут же предложила она. – Я могу вам помочь.       Я так и не понял, вопрос это или утверждение, но всё же решил попытаться. Других выходов я просто не видел.       – А.. Вы служительница храма?       Она кивнула и я, скрепя сердце, продолжил:       – Мне нужно.. Развести костёр. Здесь где-нибудь можно найти дерево?       Тут же мне стало стыдно, что я даже не могу нормально донести просьбу. С другой стороны, а как правильно это называть? Тем более, мне было стыдно тревожить такого человека такой ерундой. Но, опять же, другого выхода я не видел. Потому спросить было хорошим вариантом, нет? В любом случае, мы уже спросили. Невнятно что-то пробормотали, да.. Будем считать это за вопрос.       – Пойдёмте, – легко кивнула дама. – Вам ведь туда? В храме есть запасы.       Я сперва неслабо опешил с такой доброты к случайному человеку, но потом вспомнил, что это служительница, и она обязана вести себя так. И потом, я же выгляжу как люцифернианцы. Девушка, похоже, приняла меня за одного из них? Потому и такая симпатия.       По пути я размышлял о нашем сходстве и почему люцифернианцы имеют сходство только с нами. Другие люди, кареглазые и зеленоглазые, допустим, шатены и брюнеты – для них необычное явление? Если подумать, я правда не встречал здесь таких расцветок. Зато были наши. Да, один-единственный вид северян, но хоть что-то. Кэрид как-то назвал мой цвет волос "тёплым". Я ещё спросил, что это за цвет такой, но он сказал, что у них это полноценный термин, и так о людях и говорят. "Волосы тёплого цвета". Так глупо звучит. Ну, даже хорошо, что так сложилось. По крайней мере, сейчас могу не вызывать ни у кого подозрений. Интересно, как бы дама отреагировала, если бы я выглядел не как люцифернианец? С другой стороны, не могут же они знать все возможные для себя расцветки. Другое дело, что они могут начать расспрашивать, откуда ты, и здесь ты уже никак не соврёшь.. А со мной и так всё понятно – северянин. Повезло-повезло..       На территории храма мы сразу пошли к одному из служебных зданий. Я уже хотел было начать лёгкую беседу на тему того, что никогда бы не подумал, что в храме кто-то есть, но вовремя вспомнил, что меня приняли за своего. А к чему бы местному расспрашивать о состоянии храма? Хотя был бы я местным, дама бы знала меня..? Но в любом случае, я решил не задавать вопросов. Возьмём нужное и просто уйдём. Мда, мне бы и в голову не пришло идти сюда. Я граблю храм.. Стыд какой.       – Подождите здесь, – в конце концов остановившись, сказала мне девушка. – Я сейчас вернусь.       Я только хмыкнул. Мне по всем правилам было не положено заходить в здания для служителей, тем более, если там живут дамы. Интересно, как много их здесь? Тиарнис, кажется, говорил, что Крувит – единственный населённый пункт в округе. То есть, храм держат только для одной деревни? Не нужно много людей. С одной стороны, впечатляет, с другой – это так грустно звучит.       Вдруг заслышав знакомый лязг, я тут же завертелся в поисках его источника. Очевидно, это была стража Редхильдса, но что бы им тут делать? Стражники такие верные, что по ночам бегают помолиться? Вот это да. Но они же не ищут нас, я надеюсь? Этого ещё не хватало.       Подойдя к краю стены, я увидел троих человек, тихо обсуждающих что-то у какой-то телеги. Судя по жёлтому свечению, поднимающемуся от неё, там был люциферин, и скоро это подтвердилось – когда стражники начали выгружать корзины с ним.       Цветов было так много, и я не выдержал совсем скоро – к чему храму столько? Для подношений? Многовато. Будет какой-то праздник, во время которого принято украшать храм цветами? Тиарнис говорил, у них нет праздников. Что тогда происходит? Это ещё и привезли из самого Редхильдса, очевидно. Он растёт только там, интересно, или его можно найти ещё где-то в Люцифернии?       Я не заметил возвращение дамы, поэтому когда она вдруг появилась из-за моей спины и встала прямо рядом со мной, я действительно испугался. Ещё и эта атмосфера таинственности, что я тут слежу за стражей, хотя мне положено быть в другом месте и спать.. Нельзя подкрадываться к людям в такие моменты..       Но дама принесла дерево. Уже связанную, небольшую охапку. Этого, наверное, как раз должно хватить для костра? Небольшого, но господи, мы же не собираемся полночи сидеть.       – Что там? – оставив дрова на земле, спросила дама.       – Кажется, привезли люциферин.       – О, да. Только-только из Редхильдса. Хотите потрогать?       – Эм, – опешив, пробормотал я. – Это безопасно?       – Конечно. Люциферин совершенно безобиден. Наоборот, в его цветах божественная воля и доброжелательность.       Воля и доброжелательность тех Богов, которые позволили своему народу погибнуть, я правильно понял? Ладно, нельзя думать об Акид и Галатее плохо, ещё и находясь на территории их храма. Но я так привык плохо думать о Батто.. Легко, когда ты не у себя в империи, где он может слышать тебя..       Когда дама, сходив за цветами к стражникам, принесла несколько мне, я снова растерялся. Не то чтобы я вообще хотел их трогать, но сейчас отказываться было уже невежливо. Правда, как только я потянулся к ним рукой, то тут же замер. Мда, с последней нашей встречи, они как были с мерзкой энергией, так и остались. Это как-то олицетворяет волю и в частности доброжелательность Богов? Просто спрашиваю.       – Пугающе, да? – заметила моё поведение служительница. – Чувствуете это?       Я покачал головой, не спуская с цветов глаз. Как и тогда, когда мы видели их в Совещательных залах, они казались мне какими-то.. Излишне подозрительными. После слов дамы эта энергия от них смотрелась ещё более странно. Если эти цветы такие хорошие, почему к ним даже прикоснуться нельзя? Это какой-то великий замысел? Акид и Галатей на что-то намекают?       – Ладно, – в конце концов я решил не задерживаться тут больше. – Спасибо за помощь.       – Хранят вас воды, – кивнула дама, делая лёгкий поклон на прощание. – Двери храма всегда открыты. Для всех просящих.       Мне снова стало стыдно, и уже намного сильнее. Её обязанность помогать людям, и это, вообще-то, почётная должность. А она тратит время и силы на каких-то дурных детей, которые захотели ночью развести костёр. Позор. Надо говорить как мой отец. "Позор, позор, по-зо-ри-ще". И там ведь даже нет коробки для пожертвований? Никак не загладить вину..       Когда я вернулся, Тиарниса ещё не было, так что я не стал ничего жечь – на случай, если он задержится и всё успеет прогореть. Будет обидно, так что лучше повременить. Тем более, я не был уверен, что у меня вообще что-то получится. И стоило потренироваться, пока Тиарниса нет, но в итоге я решил заняться сбором мусора. Нам же нужны будут ещё и какие-то листочки-веточки, чтобы сперва поджечь их? Если я что-то и знал о разведении костров, то это что сперва необходимо что-то мелкое и легко воспламеняющееся. Всё это складывают в кучу, а потом уже поверх этого складывают крупные ветки и сами дрова. Где бы только это отыскать..       Но это оказалось намного проще. Прямо здесь, на пляже, были и клубки сухой травы, и веточки, и мне даже удалось отыскать пару бумажек. Трогать голыми руками мусор, конечно, было не самым приятным делом, но я утешал себя тем, что здесь всё равно есть вода, и хотя бы ополоснуть руки можно будет. А для благого дела можно и потерпеть немного.       Когда Тиарнис вернулся (так мило вылез из темноты, весь мокрый и взъерошенный), я уже немного устроил место. С позволения так говорить о моей попытке собрать костёр? Просто я рассматривал вариант, что Тиарнис захочет обосноваться в другом месте, и тогда придётся всё перетаскивать, а будет неудобно. А у нас ещё будет еда, и как-то.. Стоило обговорить это сразу. Но я положился на то, что если тут, в целом, есть место, где можно посидеть (два бревна, ого), то мы наверняка и осядем тут? В любом случае, возвращение Тиарниса меня успокоило. Сейчас он скажет, как делать, и мне не придётся ни о чём переживать больше.       – Устрицы, – швыряя вперёд огромную корягу, обозначил он. – И это на случай, если тебе не понравится. Я их немного покусал, правда. Ну, можно отрезать?       В руках у него было три рыбины, похожие на тех, что он ловил тогда, для Итрауда. В общем-то, он прямо так и говорил, что будет ловить их? Хищник, чёрт бы его подрал..       – А это что такое?       – А, – он как будто только вспомнил. – Украшенный гребень.       Я, хотя и ясно видел ракушку у него в руках, всё равно подумал именно о гребне – который для волос. "Украшенный" как раз? Люди же часто делали себе расчёски, украшенные камнями, например.. Но это была ракушка. Ракушка, конечно, походила на гребень из-за множества торчащих во всех стороны зубцов, но..       – Ты это под водой нашёл?       – М. Хочешь себе? – тут же ракушку протянули мне, и я непроизвольно отпрянул. Выглядело это довольно опасно, всё же? Она не ядовитая?       – У нас такие уже есть просто.       Осознав, что бояться нечего, я сказал себе успокоиться.       – Ну, если можно.       Выглядело довольно интересно, хотя и жутковато. Но если аккуратно довезти до дома, не сломать ни один шипик.. Будет здорово. Никогда таких не видел. Да и сомневаюсь, что кто-то другой мог где-то столкнуться с подобным. Скорее, это встречается только в этих водах, а кому здесь ещё плавать? Конечно, я никому показывать это не буду – не хватало ещё хвастаться. Но иметь у себя что-то редкое приятно.       – Спасибо, – принимая раковину, я по привычке кивнул. – А вы собираете ракушки?       – Ну так, – сжато начал Тиарнис, но тут же как будто решил не таить. – Да нам просто делать нечего, мы тащим из моря всё подряд, что находим. Ракушки хотя бы красивые. Иногда. Но вот Итрауда они пугают. Хотя он ещё маленький. Наверное, воспринимает их как хищников.       – Хищников?       Неожиданно я вспомнил, что красивые ракушки – это, как правило, панцири всяких тварей, и тут же полез проверять, не спрятался ли кто-нибудь в этой. Не хотелось бы трогать что-то мерзкое..?       – Я его съел, – заметив, что я делаю, "успокоил" меня Тиарнис. – Не волнуйся.       Легче мне не стало, и даже серьёзность, с которой он говорил, не смешила. Съел? Он его съел? Прости, господи. А я целовался с этим человеком..       – Ты бы испугался, наверное, если бы там кто-то был, – задумчиво проговорил Тиарнис. – Я бы тебе такое не принёс.       Я только выдохнул. Это ведь даже не попытка ненавязчиво впечатлить была. Тиарнису стоит перестать меня смущать, иначе мы оба потом очень сильно расстроимся. Особенно я.       – Наверное. Хотя я даже не представляю, как это выглядит.       – Как улитки, – Тиарнис пожал плечами. – Их же ты видел?       – Боже, – не сдержался я. Он ел кого-то вроде улиток. Какая мерзость.       – Что?       – Зачем ты это ел?       – Мы уже говорили об этом? – задумался он. – Всё, что водится в море и более-менее мягкое, то еда. Я увидел, оно ползает, сразу срабатывает эта.. Как это назвать?       – Охотничий инстинкт, – подсказал я.       – Да. И как-то само собой дальше всё происходит? Я понял, что делаю, только когда уже съел это.       Я ещё раз оглядел раковину у себя в руках.       – Как.. Эти шипы должны охранять от хищников, разве нет?       Что у него происходит само собой и как он умудрился схватить это и съесть, даже не заметив? Он бы все руки себе изранил.       – Что мне с его шипов. От рыб, может, его это и спасёт. Но у меня руки есть. Я могу его просто аккуратно взять и съесть.       Так там же ещё и песок, господи.. Лучше бы мы об этом не говорили.       – Удобно иметь руки, – пробормотал я, сам не зная, зачем. Это был не самый лучший путь отвлечься, и следовало бы поискать тему получше. Но Тиарнис уже понял.       – Да, – он счастливо уставился на меня. – Я как-то смотрел, как охотятся песцы двойчат, или под водой крупные рыбы. Им так неудобно с одними зубами и своими лапками. Но вот.       Он поднял руку.       – Совершенное орудие для охоты и убийства.       Здесь можно было придумать какую-нибудь метафору про то, что люди очень разрушительны, но я даже не стал над этим задумываться. Тиарнис, тем более, говорил со своей "животной" точки зрения. Интересно, радуется ли он наличию у него рук во время творчества? Что он этими лапками может что-то делать, создавать.. Или у него это в первую очередь оружие для убийства? Просто интересно, опять же.       Ещё раз оглядев раковину у себя в руках, я попробовал представить, как выглядела охота. Интересно, когда у них срабатывает охотничий инстинкт, они бросаются сразу и бездумно, или больше как кошки? Они же осторожно подкрадываются к жертве, как будто со знанием дела. Какие люцифернианцы? Наверное, всё же больше кошки. Раз Тиарнис не изранился. То есть, он не просто схватил его. А именно что аккуратно и понимая, как лучше это сделать. Но ужас, конечно.       Пока он разбирался с едой, я решил всё же попробовать развести костёр. Как-то я видел, как это делает Эльнедил, но у меня не получалось даже свечи поджигать, что говорить про ветки, но попытаться стоило. Всё равно никто не смотрит, если что, не стыдно будет опозориться. А то перед Эльнедилом особо себя не проверишь – стыдно. А сейчас ничего не мешает..       После пары неудачных попыток (семи?), мне удалось вызвать только лёгкое воспламенение, которое затухло буквально через мгновение. После такого успеха было настроение только выкинуть всё и обиженно пойти спать, но вовремя подоспел Тиарнис. Я просто вручил бумажку ему.       – Не моё.       – Зато ты фантомов отделять умеешь.       Он забрал у меня эту несчастную бумажку и подпалил буквально с первого раза. Я бы обиделся, если бы Тиарнис сам не удивился. Судя по его округлившимся в ужасе глазам, он сам не ожидал, что у него что-то получится? Только это и спасло его от моей ненависти.       Ещё он забавно испугался – мне даже показалось, что он сейчас выронит бумажку, и всё или потухнет, или вспыхнет трава. Но, к счастью, он смог совладать с собой и аккуратно подложить её под ветки.       Ещё какое-то время мы стояли молча, наблюдая за тем, как разгорается огонь. Судя по всему, с заданием мы (Тиарнис, да) справились успешно, и можно считать, что костёр у нас есть. Какой-то успех, да.       – Пусть горит пока, – в конце концов начал Тиарнис. – Я устриц пойду помою.       – М, – протянул я, не зная, что ещё можно сказать.       Вообще, было странно, что едой занимается он, а не двойчата, потому что обычно эта роль всегда была на них. И почему мы не могли остаться в Редхильдсе, интересно? С мангалами готовить было бы намного удобнее, нет? Или способ приготовления устриц подразумевает, что должен быть открытый огонь? Как вообще готовят устриц? Тиарнис говорил, они похожи на гребешки. Но как будто я знаю, как готовят гребешки..       Когда Тиарнис вернулся, я сразу спросил:       – Как их вообще готовят?       Правда было интересно. Ну и будет нам хоть какая-то тема для обсуждений.       – Можно рядом с костром положить. Можно дождаться, когда останутся угли, и на них. Смотря кто как торопится.       – А с рыбой что делать? – подумав немного, спросил я. Её в костёр кидать будет плохой идеей, нет? Нужна какая-то решётка или вроде того. Или хотя бы ветки, на которые можно будет нанизать рыбу. Что из этого у нас есть.       – Вообще, я не понимаю, почему ты не можешь сырую поесть, – Тиарнис неловко посмотрел в сторону. – Ты же ел суши.       В один из раз я всё же решил попробовать те, которые были покрыты полоской сырой рыбы. Даже от такого количества, после самой первой, меня чуть не вывернуло. Что будет, если мне всучат сырое мясо с целой рыбы и скажут есть? О, даже не знаю.       – Там хотя бы рис был. А не одна только рыба.       – Какой ты капризный, – возмущённо выдохнул Тиарнис. – Придумаю что-нибудь. Всё равно ещё ждать.       Я хотел повозмущаться – с чего это я капризный?, – но решил оставить это. Надо учиться принимать себя. Хотя отказываться есть мерзкую еду не так уж и связано с капризностью.. Но ладно. Обсуждать это мы всё равно не будем.       – Надо было в Редхильдсе остаться, – всё же решил поделиться мыслями я.       – Почему?       – Там же лучше. И всё есть. Не надо было бы ничего искать и придумывать.       – Ага, – Тиарнис что-то не оценил. – Нас бы непременно поймал кто-нибудь. Или увязался с нами.       О, а он хотел побыть со мной один? Ну, даже если нет, мне никто не запретит так думать.       – Двойчата. "О, ты не так делаешь, это не так готовят, дай я всё сделаю". Вон пошёл. Лучше он знает, как же.       Кто-то болезненно воспринимает критику или это просто раздражение от вмешательства в свои дела?       Из-за темы о его братьях я невольно задумался об Октарине. Связано ли желание Тиарниса сбежать с ним? Хотя мы уже давно планировали эту вылазку. Как планировали.. Но Тиарнис точно давно запал на этих устриц. Хм..       Тиарнис, закончив копошиться, вернулся сюда и сел прямо рядом со мной. В обычное время я бы не возражал, но сейчас он был весь мокрый – от волос до одежды, так что меня это быстро разозлило. Меня-то зачем пачкать?       – Что ты делаешь?       – Так тут холодно? – он сам в миг разозлился. – Не мёрзнуть же.       – От костра тебе не тепло?       – Где костёр? Его ещё нет. И люди всё равно теплее.       И кто из нас ещё капризный после этого?

******

      – И как это есть..?       Наверное, можно было не спрашивать, но я просто не удержался.       – Дай, – Тиарнис протянул руку. – Нормально, если я раскушу?       Когда я услышал хруст, у меня затянуло в челюсти, и я невольно поёрзал. Им вообще не больно..?       – Люди такие странные, – прежде чем впиться в раковину, хмыкнул Тиарнис. – Когда ты ещё не приехал, подавали орехи. И там попался один в скорлупе. Твой отец так удивился, когда увидел, как Кэрид его раскусил. Сказал, что вы так можете себе зуб сломать. Это правда?       Я покачал головой, и когда он передал мне уже раскрытую раковину, оглядел её.       – Зато вы не мёрзнете. Ну, вернее, не так на это реагируете.       Я хотел рассказать, в чём мы хуже (этих пунктов было много), но решил, что унижать себя и свой вид – дело не самое лучшее. У всех есть свои преимущества и недостатки. Даже в меньшей продолжительности жизни, если подумать, можно найти пару плюсов.       Я не ждал чего-то особенного, но даже так эти устрицы меня разочаровали. Это была просто масса с каким-то отголоском маслянистого, что ли, вкуса? И со вкусом соли, если её посыпать. Всё. И вот не то чтобы я любил сожалеть обо всём подряд, но ради этого мы шли сюда?       – Вкусно? – Тиарнис как будто знал, что услышит, и намеренно издевался.       – Ну.       Я не хотел врать, но и грубить мне не хотелось. Насколько, конечно, можно полагать, что Тиарнис непременно обидится, если сказать, что это, ну.. Никак? Просто никакой вкус. Не настолько, чтобы давиться во время еды, но больше есть я бы это не стал.       Тиарнис, так и не дождавшись ответа, только посмеялся.       – Да знаю я. Конечно, это не ваше мясо в уксусе.       – Интересно, Кэрид и Риберта сделали бы из этого что-нибудь вкусное?       – Не. Это моллюски, как вы их называете. С ними ничего нельзя сделать. Засыпать приправами – это верх.       – Как грустно.       Мне всё же казалось, что всё не так просто. С другой стороны, я правда не помнил, чтобы те же гребешки были какими-то занебесными на вкус. Возможно, Тиарнис прав?       – Поэтому Кэрид и Риберта всё делают в этой своей панировке и такое острое, что умереть хочется. Потому что многая еда из воды сама по себе никакая, – Тиарнис серьёзно оглядел меня. – Хотя мне кажется, люди как-то по-другому к ней относятся. Но я никогда не понимал эту дрянь.       Зачем тогда ты съел того бедного "гребня"? Он же тоже не вкусный, вероятно?       – Хорошо, что вы живёте на земле. Здесь побольше вкусной еды.       – Да, – согласно протянул Тиарнис. – И есть соль.       Я про себя посмеялся. Под водой соль у них постоянно и просто вокруг, вместо воздуха. Им мало?       – А вкусной рыбы под водой тоже нет?       Тиарнис указал на тех рыб, которые всё ещё тушились над углями.       – Они в любом виде вкусные. Что сырые, что приготовленные. Есть и другие, но языки здесь проще всего найти, так что они первые приходят в голову.       Перетянувшись к костру, он стянул оттуда рыбу и поднёс к себе.       – Сейчас я попробую. Пропеклась, нет.       Я даже не разобрался, раздражён я с такой заботы или умилён. Вот бы я умер, если бы съел что-то непропечённое? С другой стороны, травить себя всякой гадостью не хотелось бы, так что и спасибо ему. Небольшое.       Рыба пропеклась, так что тут же Тиарнис подал мне другую. Она, надо признаться, не шла ни в какое сравнение с устрицами, и это, надо заметить, без приправ и других добавок. Вот почему так? Над чем-то нужно сперва пострадать, чтобы у этого появилась хоть капля вкуса, а что-то прекрасно само по себе. Сплошная несправедливость. Даже в природе.       Мне приходилось снимать кожу, поэтому ел я не так быстро, и вскоре поймал на себе заинтересованный взгляд Тиарниса. Он-то ел прямо так, с кожей, и я даже слышал хруст костей, кажется? Но я не находил это мерзким, как ни странно. Видимо, после истории с гребнем моё определение мерзкого сильно пошатнулось, и это теперь под него не попадало. Хотя мне же было интересно, как они едят рыбу. Просто сырое мясо мы видели, с этим проблем нет, а рыбу?       – Ты будешь есть голову? – спросил я, и Тиарнис напряжённо вытянулся.       – Нет.       – Почему?       – Не хочу.       – Но вы же едите рыбу целиком?       – Не хочу, – повторил он, и я отвернулся. Неловко получилось. Но я просто надеялся, что это не из-за меня он так засмущался. А то вдруг он услышал мои мысли про моллюсков, что как это можно есть, и всё. Не сможет теперь есть рыбьи головы. А вдруг они вкусные и он любил их?       – А рыбьи головы вкусные? – я решил не оттягивать с этим вопросом.       – Ну, не самое вкусное в рыбе, конечное, – Тиарнис успел успокоиться, так что говорил довольно охотно. – Вообще, у каждого по-своему. Я не особо люблю все эти головы, плавники. Глаза вообще дрянь полная, кто их ест. Жабры тоже. А Эолейв любит их, наоборот. Итрауд любит плавники. Давится ими постоянно ещё, достал.       Он так смешно поморщился, что я невольно заулыбался.       – Но вообще, нам запрещают есть рыбу, ну. Вот так. Сырую и неразделанную. Отец узнает – прихлопнет.       – Он так часто узнаёт о том, что вы делали что-то в его отсутствие? – спросил я. – А то вы постоянно об этом говорите. От него вообще ничего скрыть нельзя?       – Отец же умеет как ты, – Тиарнис кивнул головой. – Смотреть воспоминания, слышать мысли. Как-то я сбежал, меня не поймали. Потом сбегали Эолейв с Итраудом, они попались, отец орал на них, Итрауд просто подумал что-то вроде "А Тиарнису ничего не сказали", и всё. Мне тоже досталось. А всё так хорошо начиналось. И так постоянно. У кого-нибудь мысль на мгновение зайдёт, отец уже всё.       Тиарнис развернулся в сторону, страшно кривя лицо.       – Всё узнал, всё увидел, теперь все будут страдать.       – Ну..       Я хорошо знал, как весело общаться с людьми, которые умеют читать мысли. Особенно когда ты часто делаешь то, за что от них можно получить по шее. Но, как уже сегодня говорилось, у всего есть свои преимущества.       – Зато учишься не думать в присутствии некоторых людей. Обо всём или о чём-то конкретном.       – Это да, – протянул Тиарнис. – Но Итрауд. Вечно сдаётся. Понятно, что он маленький и просто много волнуется. Но так обидно всё равно.       – А его Эолейв берёт с собой?       Не может же он один сбегать. То есть, кто-то должен следить за ним в этом плане. От этого ещё обиднее.       – Больше нет. Итрауд несколько раз вот так попадался. И потом нас ловили из-за него. Так что он сам решил, что не будет ходить с нами. И что мы не должны даже обсуждать свои планы при нём.       – Как самоотверженно..       – Скорее бы он вырос, – Тиарнис огорчённо покачал головой. – И стал нормальным.       – Долго ему ещё?       – Не знаю. Я не слежу за их ростом. Но скоро, наверное? Когда он там..       Подумав немного, он сдался.       – Нет, я не знаю. Не буду ничего говорить.       Ну, в целом, Итрауд говорил, что ему уже немного осталось. Будем надеяться, надежды всех – Тиарниса, самого Итрауда, других братьев, возможно, – оправдаются, и он действительно изменится в лучшую сторону.       Осмотревшись, я недовольно отметил, что здесь нельзя лечь. А так хотелось. Просто по-человечески упасть на спину, утянув Тиарниса за собой, и так и остаться до утра. Но спать на песке как-то неправильно. С другой стороны, в Редхильдс ещё надо вернуться, а так не хочется. Но мы же не можем переночевать здесь? Господи, почему мы не остались там..       Вспомнив о Редхильдсе, я задумался, что мы будем делать дальше. Было у меня несколько идей, и было бы неплохо их обсудить.       – А Итрауд может приготовить нам немного настойки? Или лучше сразу попросить у Эолейва?       Тиарнис оглядел меня, сразу нахмурившись.       – А зачем тебе?       – Выпить с тобой. Ты пил когда-нибудь?       – Ну пробовал. Не знаю.       Звучало не очень уверено и совсем не весело. Мало пил, значит. Надо будет его споить. Не из корыстного интереса, а просто чтобы посмотреть, что с ним будет. Судя по всему, они могут реагировать на алкоголь, раз Эолейв любит напиваться? Значит, есть возможность посмотреть на пьяного Тиарниса. Я это так просто не упущу.       – Надо вместе с кем-то пить.       – А есть какая-то разница?       – Конечно. Будет весело.       – Ну ладно, – в конце концов сдался он. – Можно попробовать.       Я для себя отметил, что надо будет заглянуть в комнату отца и посмотреть, не оставил ли он свою флягу тут. Так угостили бы Тиарниса нашим алкоголем. Интересно, ему понравится? Раз они же не чувствительны к сладкому. Нет, и как можно так жить, всё-таки? Ужас какой. Без конфет, без карамельного соуса, булочек. Даже алкоголь выпить не могут. Ладно, многие напитки не сладкие, но я вот люблю именно такие. Та же сангрия – наша выпивка. Она из персиков, и просто.. Тиарнису понравится, интересно? Какой она будет на вкус для него? Надо будет потом взять у него воспоминаний, узнать.       Когда он потянулся, я тоже расправил плечи, немного разминаясь. Сидеть долго было достаточно утомительно, и можно было бы встать и пройтись, но я не хотел. Нам всё равно ещё в Редхильдс возвращаться. Надо беречь силы.       – А, то есть, – вдруг начал Тиарнис, и я развернулся к нему, – для таких встреч еда должна быть обязательно вкусной?       – Что?       Я правда не понял. И что ещё за "для таких встреч"? Я же шутил, когда называл это свиданием. Тиарнис сам это придумал..? Или услышал от меня и воспринял всерьёз? Не надо так делать, пожалуйста.       – Я просто, видимо, не разобрался, – задумчиво проговорил он. – Вы это ради встречи с человеком делаете или ради вкусной еды?       Та-ак..       Я недовольно засопел. Вот опять? Опять он это делает? Роется в моих мыслях – раз, и два – выговаривает мне всякую ерунду.       – Ну, еда всегда должна быть вкусной. Иначе в чём смысл.       – Не умереть с голоду?       – Это бедные взгляды на жизнь.       Тиарнис сразу вытянулся. Я помнил, что он говорил про "еду для бедных", разделял места, куда можно ходить слугам и господам, и отчасти поэтому так говорил. Хотя я и правда так считал. Мы, как правители своих империй, можем себе позволить есть хорошую еду и ту, которая нам нравится. Хоть каждый день. А всякое для "просто набить желудок" можно оставить для нищих. Странно, что Тиарнис считает какую-то еду "бедной", но при этом не понимает таких вещей.       – Ну и насчёт "ради человека или ради еды". Всё же, приятно, когда хорошего больше. Хорошая компания и хорошая еда. Вдвое больше удовольствия.       А были бы там ещё алкоголь и кровать в зоне досягаемости.. И я сейчас даже не про секс. Напиться и уснуть в обнимку счастливыми и довольными – вот высшее наслаждение. Жаль, я не у себя дома, и не могу здесь ничего делать. В частности, просить слугу приготовить нам чего-нибудь вкусного на вечер. Тиарниса на это подбить? Но он уже начинает нелепо выглядеть в этом своём непонимании всего. Не могу сказать, что сильно бесит, но уже немного напрягает. И то, что он вечно роется у меня в памяти. Сколько можно? И ведь я даже не могу узнать об этом. Тиарнис сразу узнает, если я попытаюсь узнать от него что-то. Он не находит это слегка нечестным? Хотя не мне размышлять о честности сейчас, но Тиарнис тоже немного обнаглел. Стоит говорить об этом..?       – Ужас, – выдохнул Тиарнис. – У вас столько бессмысленных.. Обрядов. Это всё так сложно, так глупо.       – Да, даже не думай об этом.       Я никогда не умел успокаивать и утешать людей, а сейчас тем более не мог сказать ничего лучше. Зачем Тиарнису что-то понимать вообще? Для кого, к чему? Слишком ответственно подошёл к изучению нашего поведения. Можно оценить, конечно, но.. Он слишком старается. И сам же страдает от этого, видимо.       – Хочется же понимать, что я делаю.       – А зачем ты делаешь, что не понимаешь?       – Люди бы вели себя так. Или мне кажется, что это было бы уместно.       То есть, он действительно просто воспроизводит чужое поведение? Ладно, понадеюсь, что ему хотя бы немного это нравится. Иначе какая причина вообще? Должно же быть хоть что-то, почему он это делает.       – Ты обиделся? – после недолгой паузы уточнил Тиарнис.       – Нет.       – А я говорил.       – Я помню, – остановил его я. – Не надо снова об этом. И.. Не грузись, если ты правда переживаешь. Это ведь наше поведение, не ваше. К чему вообще такое внимание к деталям?       Не ради меня же он старается? Хотя так можно решить, но что-то мне подсказывает, что что-то здесь не чисто. И не стоит пока торопиться с выводами. Если вспоминать начало нашего знакомства в целом с Люцифернией, то тем более смешно становится. Тиарнис ведь отрицательно относился к тому, что они перенимают наше поведение? А сейчас сам этим занимается. Возможно, это не такое уж противоречие, но я вижу именно это. Оттого ещё больше вопросов к нему.       Тиарнис так и не нашёлся с ответом, так что я, выждав немного, снова начал.       – Господи. Не хочется никуда идти.       – Но тут спать нельзя, – сразу заявил Тиарнис. – Тут холодно.       А я его не согрею? Или я не настолько тёплый, чтобы рядом со мной было тепло ночью? Ну понятно, да.       – Ещё один плюс того, чтобы оставаться дома.       Он недовольно уставился на меня, и я поспешил исправиться.       – Я не к тому веду. Всё хорошо.       Он всё равно остался недоволен, судя по сопению, и я сам огорчённо выдохнул. Вот надо было мне всё испортить? Всё было так хорошо, но надо было, да, сказать ему, что он сделал не так, как надо? Что я за человек..       – Ладно, пошли домой, – Тиарнис резко поднялся, и ей-богу, если бы не предшествующий разговор, это не выглядело бы так обиженно. Но что есть, то есть.       – Это оставить? – спросил я, заметив, что он не собирается убираться.       – Да, пусть лежит. Птицы съедят. Или кто тут бегает. Эти.. Песцы, норки, я не знаю.       – Норки?       – Морские норки, – подтвердил Тиарнис. – Но есть и речные. Ты видел их?       – Ну, это как хорьки, только.. Побольше?       – По-моему, что норки, что хорьки, это просто мохнатые ящерицы, – Тиарнис закатил глаза. – Все они какие-то придурочные.       Я выдохнул, неловко поджимая губы. Вот не поймёшь иногда, он обижается, или всё нормально? Или он так быстро всё забывает? Только что всё было плохо, вот мы уже говорим про норок.       Тиарнис как будто решил добить меня историей:       – Мы как-то сидели тут и к нам прибежала одна такая. Боялась нас, кидалась, но при этом несколько раз прибегала за рыбой. Будто нам надо её кормить, а не ей еда нужна. Тупые животные.       Почему к нам сейчас никто не прибежал? Обидно. Покормили бы её тоже..