******
– О, ты здесь? – кажется, Тиарнис не ожидал меня тут увидеть. – Чем занимаешься? А ты где гулял, не хочешь рассказать? Ладно-ладно. – Бумагомарательством. Картину я закончил, и как назло, под самый конец я вошёл во вкус. Душа требовала продолжать, так что.. Если есть возможность изрисовать пару листов, почему нет? Никому же не мешаю. – Чего? – фыркнул Тиарнис и, оставив книги в углу, прошёл сюда. – О.. Это ваши орнаменты? Кажется, он даже обрадовался, но меня такая эмоциональность только смутила. – Ты.. Умеешь их рисовать? – Ну конечно. – А.. Было даже забавно, как резко Тиарнис превратился из обычного себя в трепещущего мальчика. И это из-за простых рисунков? Обмельчали. – А можно, – ему правда было неловко, – ты что-нибудь нарисуешь? На память. – А, конечно. – Можно будет посмотреть? Я только кивнул, отодвигаясь на стуле в сторону и так освобождая место рядом с собой. Тиарнис быстро придвинул сюда другой стул и уселся рядом. Я, наверное, никогда в нём такой заинтересованности не видел, и господи, как же это было смешно. Ладно, Итрауд, он ребёнок, он должен любить яркие картинки и подобные мелочи. Но с Тиарнисом что не так? Мы, конечно, говорили, что ему нравятся подобные темы. Но не настолько же? – Будут пожелания? – раскладывая перед собой чистый лист, уточнил я. – Нет. Обычным делом было дарить друг другу вещи с изображением Богов, но я не знал, как к такому отнесётся Тиарнис, потому сейчас закономерно растерялся. С Итраудом было проще – у него были кролики и Боги. Что есть у Тиарниса? Норки? Он вчера говорил про норок. Но это не интересно. Можно не упираться в идею рисовать непременно животных. Но с ними легче.. – Можно взять Акид и Галатея? – так ничего и не придумав, спросил я. – Да без разницы. Главное, чтобы, – он кивнул на лист, который я изрисовывал до этого. Ну, раз так. – Хорошо, – сразу успокоившись, я приступил к рисованию. Тиарнис умирал постепенно. Сперва он держался, сидел ровно, потом, видимо, заскучав, подпёр голову рукой, потом лёг головой на стол, а потом и вовсе уснул. Я видел, он пытался держаться, но скука взяла своё. Или усталость? Когда бы он успел устать, но всякое бывает. Хотя смотрелось странно, конечно. Как он рвался посмотреть, а в итоге просто лёг и уснул. Может, нам стоило поговорить о чём-нибудь? Но простите, я занят. Не люблю говорить во время работы. Да и чего я пристал, пусть поспит человек. Может, он просто устал, и я бы только достал его своими разговорами? Как весело придумывать себе оправдания. Зато у меня была возможность поработать в тишине, никуда не торопясь и никого не стесняясь. Всё же, легче работать, когда за тобой никто не смотрит и никто не контролирует. Почему я не отказал Тиарнису, в таком случае? Было бы неловко. Да и чего мелочиться, пусть посидит рядом. Проснулся он скоро и почему-то очень резко, как будто ему приснилось что-то очень неприятное. Вдруг выпрямившись, он с недовольным сопением осмотрелся. С пятнами на лице и заспанный, он смотрелся довольно мило, даже не смотря на недовольный вид. Я даже немного проникся. – Отлежал лицо? – спросил он, и я покачал головой. – Прости. – Да, всё нормально. Опять не спал всю ночь? – Спал. Просто после еды так морит всегда. М-м. Что-то я ни разу не видел у них намёков на послеобеденный сон. Но предположим, Тиарнис просто обычно уходил к себе и я не имел возможности увидеть это. Да и, помнится, раньше у него тоже были непонятные приступы усталости посреди дня или после бессонных ночей. Может, и сейчас..? Чего я пристал, боже. – Ты уже закончил? – спросил Тиарнис, и не дождавшись ответа уточнил. – Принести тебе краски? Я не ожидал, что мне придётся ещё и красить что-то, так что немного опешил. Я, конечно, хотел порисовать и сам.. Но за такой объём работ уже придётся расплачиваться, он в курсе? – Ну. Можно. Пока он ходил, я приступил к обводке тушью. Она была уже здесь, футляр с перьями я нашёл ещё когда только пришёл сюда, так что можно было никого не ждать и начинать уже сейчас. Откуда бы Тиарнис не нёс краску, это наверняка займёт много времени. Если, конечно, Редхильдс ему не поможет. Интересно, у него есть любимчики? Которым он всегда помогает или хотя бы над которыми не издевается? Да, стоило ему оскорбить меня один раз, я уже называю это издевательствами. Как легко меня задеть, оказывается. Даже неприятно. Тиарнис принёс, видимо, весь свой набор красок? Но это был просто огромный ящик, и каких только пигментов там не было. Я аж дыхание затаил от восторга. По каким-то причинам меня всегда влекли подобные вещи. Яркие краски, пигменты, работа с ними в каком бы то ни было виде. А Тиарнис очень увлечённый человек, видимо? Куда ему столько? Я не помню, чтобы он рисовал? Усевшись на своё место, он заглянул в лист бумаги. – Ничего себе, – тут же пошли удивлённые комментарии. – Как ровно. – Вы так не можете? – Вряд ли. Вообще, тушь – это самое мерзопакостное, с чем мне приводилось работать. Да что вы говорите. Стекло лучше, ты хочешь сказать? – Вас не учили красиво писать? – Учили. – Ну и? – я пододвинул ему лист бумаги. Сейчас будем упражняться. – Ты же занимался росписью и скульптурой. Руки должны быть рабочими. Он без особого энтузиазма потянулся к перу. Я не следил за тем, как он пишет, и не мог оценить, насколько всё плохо, но всё равно решил предложить. – Если приедете, могу попросить наших учителей поучить тебя. – Нет, спасибо. Ещё позориться перед кем-то. Лучше ты. Или Эолейв. Он умеет. Вроде. – Господи, – я устало закрыл глаза. – Эолейв. Хотя мы виделись позавчера? Что-то я забыл про его существование. Всё было не настолько плохо, конечно, но.. Бывает такое. Когда вы не то чтобы долго не виделись, но какое-то странное ощущение от упоминаний человека. – Да нормально, – Тиарнис с пониманием покачал головой. – Я сам иногда про них забываю, когда мы долго не видимся. Потом сталкиваемся где-нибудь, мне аж страшно становится. Кто это? – аж прикрикнул он, и довольно агрессивно. – А потом: "А, да, мы же братья". Наверное, это из-за невосприятия ими семейных связей? Или невосприятия их как чего-то ценного. Но интересно, сколько времени им нужно, чтобы полностью забыть друг друга. Чтобы потом безжалостно убить в драке за престол.. – Просто мы так давно основательно не общались, – решил поделиться я. – Раньше я часто сидел в библиотеке. Потом что-то перестал. – Не знаю, чем вы там занимаетесь, – Тиарнис поморщился. – Это же скучно. Пыль, книги, фу. Постоянно всё чешется после этих мест. – О. Ты не знал, что в книгах могут жить насекомые? Которые заползают под кожу и вызывают чесотку? Тиарнис уставился на меня, сразу изменившись с лице. Я сдерживал себя от усмешки, чтобы ничем не выдать шутку. Ну, почти шутку, да. Все же знают, что за книгами нужен уход? И за местами, где большое скопление бумаги. И что если где-то долго не появляются люди, там начинают обитать другие существа? Они в курсе? – Ты врёшь, – в конце концов проговорил Тиарнис. – Так не бывает. Да же..? Я не стал ломать мальчику мировоззрение. Вместо этого вспомнил свои вопросы к нему. – М, а ты можешь сделать мне что-нибудь тоже? Будет обмен подарками. – Что? – быстро уточнил Тиарнис. – Если есть пожелания, лучше сразу сказать. – Нет пожеланий. А то посмотрите, какой хитрый. Всё им расскажи. Сам мне ничего не подсказал, а я должен? Ну нет. – И вообще, можно я так же посмотрю, как ты будешь что-то делать? Лепить или.. Чем ты ещё занимаешься. – Скажи сперва, что мне сделать. – А у тебя нет никаких своих планов? Я думал, когда у людей есть какие-то увлечения, особенно связанные с творчеством, они уделяют этому много времени. И у них, если не всегда, то большую часть времени, есть какие-то планы. А Тиарнису что, нечего делать? Это я его отвлекаю или это нормальное поведение? Я просто не знаю. Откуда бы мне, ну конечно. – Я.. Ну ладно, придумаю что-нибудь. Я вернулся к обводке, а Тиарнис с явно скучающим видом продолжил что-то выписывать на бумаге. Я периодически поглядывал на него, немного интересуясь, что он может писать так долго, но он перекрывал всё руками. Зато можно было заметить, что он старается. Я бы расспросил его, потому что почему бы и нет. Как раз поговорим о чём-нибудь, будет не так скучно сидеть. Но отвлекаться мне не хотелось, так что я решил оставить это на потом. Мне осталось уже совсем немного, в конце концов. Потом можно будет сделать перерыв, как раз перед покраской. Да и сама покраска не такое трудное дело. Не нужно будет так концентрироваться на процессе. Вскоре Тиарнису надоело и он со вздохом сперва просто развернулся ко мне, заглядывая, что я делаю, а потом упал лбом на моё плечо. Я от таких вольностей дико опешил, но быстро сказал себе успокоиться. Мы уже можем позволять себе такое, наверное? Но ещё никто не бился об меня головой. Это странно. – Не умирай, – проверив, что он успокоился, я вернулся к работе. – Немного осталось. – Стыдно. – За что? – У тебя так легко и ровно получается. Когда-нибудь они перестанут переживать из-за ерунды. Но я к тому моменту уже состарюсь и умру, наверное. – Дело практики, – я аккуратно дотянулся до листа бумаги, который он уже успел исписать. – Всему можно научиться. У него хотя бы строки не скакали и буквы были ровными. Даже поразительно. Выдать такое на нелинованной бумаге не каждый сможет. В целом же, почерк у него был очень странный. Издали и на первый взгляд я бы даже не понял, что это общая письменность. Тиарнис так выводил все буквы, которые выбивались из основной строки. "Д", "з", "б", "у", "в" – их хвостики и прочие закорючки добавляли тексту чего-то чужеродного. Выглядело интересно, сложновато, но понятно, если привыкнуть к почерку. Не так уж и плохо? Научиться выдерживать давление, чтобы толщина линий не скакала, и будет замечательно. И постановка пера хромала, да. Я слышал, как он царапал бумагу, а сейчас было видно и чувствовались разрывы с другой стороны листа. Но как уже было сказано – немного практики, и всё будет прекрасно. – Это ваши молитвы? Для Тиарниса это был очень странный выбор, и только поэтому я уточнял. С другой стороны, он же согласился на изображения Богов? И он наказание в храме отбывал. Конечно, он знает их молитвы. – Это единственное, что я знаю наизусть. Именно чтобы что-то длинное. Не на две строчки. – М-м, – сдавленно протянул я, потеряв нить разговора. К счастью, Тиарнис сам заговорил. – Ладно, если ты не против, я немного спланирую пока. Достав чистый лист, он аккуратно перетянулся через мои руки и стянул со стола линейку. Я быстро уселся ровно и так, чтобы лучше видеть, что он будет делать. Сделаем небольшой перерыв уже сейчас. – Будешь смотреть? – заметив, уточнил Тиарнис. – А что ты будешь делать? – Открытки-коробки, я не знаю? – он поморщился. – У этого, может, есть какое-то другое название. – Я понял, о чём ты, – я кивнул. – По-моему, они так и назывались? – Сойдёт же? Я только покачал головой. Что угодно сойдёт. Я же не капризный, всё-таки. – Я просто люблю такие вещи, – Тиарнис решил объясниться. – И вырезать их весело. Его любовь работать с острыми предметами и раньше давала о себе знать, но сейчас я почему-то ощутил это особенно сильно. И так же особенно сильно забеспокоился насчёт его здоровья, но быстро сказал себе успокоиться. Хотя бы он пускает это в творчество. Вот, открытки вырезает. Я видел такие в комнате у Итрауда, помнится? Значит, Тиарнис вырезает их для него? Ну вот и всё. Всё хорошо и мило. Тиарнис нарисовал четыре прямоугольника, что подтвердило мои догадки насчёт того, что это будет. В этих четырёхугольниках в дальнейшем вырежут разные картинки, пока наховём это так. После этого карточки склеят друг с другом так, чтобы между ними было небольшое расстояние, и чтобы они формировали небольшую коробочку. Получится, что карточки будут наложены друг на друга, зафиксированы так, и будет получаться одно цельное изображение. Когда-то давно, ещё в детстве, я видел такую с садом – где были ветки, и на одной сидела птица. У Итрауда было что-то с рыбками, помнится? Что будет тут? Но Тиарнис замешкался, и после четырёх рамок завис. – Ты часто такие делаешь? – решил уточнить я. Просто хотелось узнать. Всё к старому моему вопросу чем они вообще здесь занимаются целыми днями. – Раньше часто делал, потом надоело как-то? Но Итрауд их любит, так что. – Ты, наверное, хорошо обращаешься с ножами. – Ну да? – Тиарнис недоумённо поморщился. – Просто странно. Большая разница, держать перо или нож. – Ну, с пером важно выдерживать силу. Чтобы не было пятен и толщина линии не скакала. А нож. Всё равно резать, надавишь ты сильнее или слабее – без разницы. – Ну да, с этой стороны логично. Просто я представил, как он вырезает это всё. Нужно иметь хорошую подвижность кисти и аккуратность, чтобы сохранить плавность линий. В письме подобное тоже может пригодиться. Хотя мы уже отметили, что у Тиарниса с этим нет проблем. Зато сила нажатия да, хромает. Он недовольно выдохнул, откидываясь на спинку стула. – Надо будет сказать Итрауду наварить цветной бумаги. Я покачал головой. Надо будет напроситься посмотреть.. Я знал, что бумагу варят, но как именно? Ещё и цветную. Чем они её красят, интересно? – А ты этим не занимаешься? А то странно. Тиарнис такой работящий, говорил, что ему понравилось на стеклодувной фабрике, но он не может сам сварить бумагу? Ему должна быть известна механика процесса. Почему-то я уверен в этом, да.. И какие тогда проблемы? – Занимаюсь. Ну, я подумал сейчас, что можно самому всё сделать. Итрауда сейчас попробуй поймай всё равно. Он не обидится, наверное, если его мастерской воспользоваться. – А можно будет пойти с тобой? – сразу уточнил я. – Помочь? Ну совесть же надо иметь.. – Могу просто постоять в сторонке. Работать мне было опасно, но смотреть – совсем другое дело. Это я всегда согласен. – Когда займёмся? – Да хоть прямо сейчас. Пошли? – уже вставая, предложил Тиарнис. Я быстро прибрал стол – почистил перья и кисть, закрыл чернильницу, проверил все бумаги и разложил их, чтобы сохли, никак друг друга не накрывая. Позже вернёмся, и закончу. На сейчас пока всё. – Сюда же никто не зайдёт? – уже в коридоре уточнил я. – А ты чего-то боишься? – Ну. Я не хотел никого оскорбить, но мне казалось, что может случиться что-то плохое. Как назло, мы именно сейчас понадобимся Кэриду и Риберте, они пойдут искать нас, наткнутся на это и не знаю. Зачем бы им рвать что-то или даже просто трогать? Но я был о них не самого лучшего мнения, не трудно догадаться. Потому бы настоял, чтобы Тиарнис закрыл эту дверь. Он умел накладывать что-то вроде магических печатей, так я понял? Ну вот, пусть накладывает. Тренируется. – Всё нормально, – он уже поднял руку, чтобы взять меня под руку и повести за собой, но вовремя остановился. Слава богу. – Не трогаю, – больше для себя отметил он. – Прости. Я только покачал головой. Наверное, я бы не обиделся? Неприятно удивился, наверное, но не обиделся бы. В конце концов, мы довольно близки теперь? Можно простить ему немного. Но привычки никуда не деть. Мы прошли совсем немного, но Тиарнис всё равно успел додуматься до чего-то страшного. – Вы же всё-таки проводите границу, когда вас можно трогать, а когда нет? Иногда поразительно, какая дрянь может прийти кому-то в голову. Но что я могу сделать. – Ну конечно. Врачи, например, могут не спрашивать разрешения. Ну и во время секса. Не до формальностей, будем так говорить. Странно будет спрашивать разрешение на любое движение. – Ну да, – хмыкнул Тиарнис. – Просто вдруг я что-то сделал, а ты счёл это за оскорбление. – Я бы уже высказал тебе за такие вольности. – О, – заинтересованно протянул Тиарнис, даже усмехаясь. – Ну ладно. Я захотел шлёпнуть его по заднице или по лицу, или просто поцеловать. Злобно так, чисто чтобы поставить на место. Шутить надо мной вздумал? Но ладно. Просто посмеёмся вместе с ним и забудем.******
– Эм. Лесар. Можно тебя? Я сразу поднялся. Наверное, ещё никогда я не видел его таким? Мне казалось, они вообще не могут бледнеть или краснеть? Но Тиарнис сейчас был именно что бледным, что добавляло ситуации какого-то напряжения. А я уже успел обрадоваться его появлению. Ничего такого, но случилось что-то жуткое, надо полагать? Раз он так выглядит. А тут я со своими планами. Ладно, отложим. Я постеснялся что-либо уточнять, и просто проследовал за Тиарнисом. Давно мне не приходилось так быстро бежать куда-то. А когда ещё и нет понимания, что происходит.. В библиотеке, куда меня привели, была вся их компания, и все – абсолютно каждый, – выглядели плохо. Я сразу обратил внимание, что все толпятся вокруг Итрауда, который единственный сидел, и потом уже заметил кровь на полу. Вообще-то, кровь у люцифернианцев была другой. Мне об этом заботливо поведал Тиарнис, когда я недавно порезал руку о его жабры, и снова всех запачкал. У них она была не красной, а прозрачной, что ли? В общем, что-то похожее на нашу лимфу. И я полагал, что вот это на полу – это именно она. Хотя можно было легко принято это за воду или что-то такое. Но это же было на шее и рубашке Итрауда, а ещё у него изо рта торчала какая-то тряпочка..? Бинт, предположительно. Или первое, что под руку попалось, не важно. Вряд ли кто-то из братьев носит с собой бинты на случай, если кто-то прикусит язык. Именно это же и случилось, так? .. В любом случае, выводы напрашивались сами собой. Было бы странно, если бы этого не произошло. И конечно же, это случилось с Итраудом. Кто ещё мог укусить сам себя, как не он. Бедняга.. Человеку-то больно закусить язык, а им каково? Да и обидно. От себя в последнюю очередь ждёшь предательства, а тут такое. Мне никто ничего не объяснял, Тиарнис ничего не говорил, но было и так понятно, для чего меня позвали. Ещё немного пожавшись у входа, я аккуратно прошёл к Итрауду и приложил руку к его лицу. Вообще-то, я сомневался, что смогу поправить настолько серьёзное повреждение, но отказываться было нельзя как минимум из-за кровопотери, которая могла возникнуть. Я сомневался, что люцифернианцы легко могут пережить подобное, даже с их отличиями в физиологии. Закончив, я сразу отошёл. Итрауд же какое-то время ещё сидел, прежде чем вытащить бинт изо рта. – М.. Спасибо. Учитывая, что его речь не пострадала (сколько можно понять с одного слова), всё было хорошо. Он так же больше не морщился, и вскоре послышались вздохи облегчения. – Твою мать, – выдохнул Кэрид, аж сгибаясь пополам и хватаясь за живот. – Как хорошо, что отца нет. Никто ничего не сказал, так что я решил, что они боятся не просто так. – Это из-за вас случилось? Кэрид аж зубы стиснул от возмущения. – Опять мы виноваты? – недовольно выплюнул Риберта. Я уже хотел было объяснить, почему так подумал, но в итоге просто промолчал. – Вечно мы уроды какие-то. Скажите ещё, что это необоснованное мнение. Сами же подумали о наказании от отца в первую очередь. Ладно, тут сложно уловить связь. Но то есть, они понимают, что все подумали бы в первую очередь на них. И ей-богу, если им не нравится, что все о них так думают, пусть хоть начинают вести себя нормально. Но, кажется, они серьёзно оскорбились – Кэрид уж точно. Так грустно отвернулся. Но что я сказал неправильного? Это же правда.******
– Всё хорошо? Итрауд покачал головой, поджимая губы. Я, честно, уже испугался, что что-то срослось не так, и теперь у него всю жизнь будут проблемы с речью. Может же быть такое? Мне толком не дали собраться с мыслями тогда, и мало ли, что я мог натворить? Но Итрауд выдал тихо "Спасибо ещё раз", и мне стало спокойнее. Звук "с" не пропадает, шипящие проговариваются чётко, и то хорошо. Не остался шепелявым, и ладно. – Да не за что. У вас, – мне всё ещё было неловко после вчерашнего. – Такое часто бывает? – Ну, обычно мы аккуратно.. Стараемся жить аккуратно. Но. Бывает иногда. Он вёл себя странно, но не как человек, который пережил травму и не отошёл от неё, а как кто-то, кто прячет что-то. Осознав это, я даже нахмурился. Вообще-то, в его характере было бы расстроиться, и довольно сильно. И это, конечно, хорошо, что он не переживает, но такое ощущение, будто что-то случилось, а я ничего об этом не знаю. Мне это не нравится. – Хорошо. С позволения.. – Подожди-подожди, – вдруг затараторил Итрауд, замахав рукой. – Эолейв просил дождаться его. Я встал ровно, складывая руки на животе. И зачем я им понадобился? Ещё и это поведение Итрауда. Но он правда меня смущал. Было даже не так тревожно, как вчера, когда Тиарнис пришёл весь белый и взвинченный. Что творится? Эолейв появился совсем скоро. Хотя мы виделись только вчера (сегодня за завтраком он не появился), я почему-то очень странно воспринял его появление. А ещё он сменил одежды, и эти были какими-то более яркими? Это добавляло ощущения какого-то праздника. Но у них ведь нет такого понятия? И к чему тогда он разоделся? Хорошо, допустим, он просто решил переодеться. Если бы мы часто виделись, я бы давно заметил в нём эти перемены. Но это случилось только сейчас, так что это просто совпадение. – О, ты уже здесь. Добрый день. – Здравствуйте. Как ярко. – Мне тоже не нравится, – он с пониманием посмотрел на меня. – Но тот мой халат где-то потеряли. С ума сойти? Пришлось пока взять этот. Потом найду что-нибудь поскромнее, конечно. А у него нет обычной одежды? Или он её не носит по каким-то причинам? Сейчас ведь никого нет, кто бы нас контролировал, никто бы ему ничего не сказал, даже если бы он вышел не в парадной одежде. Его и не видит никто, о чём говорить. Но, похоже, он и правда постоянно ходит в одежде служителей. Что ж, кто мы такие, чтобы осуждать его. – Я не говорю, что мне не нравится. Просто непривычно. – Мне больно смотреться в зеркало, – Эолейв покачал головой, рукой проверяя пояс. – Но ладно. Итрауд уже сказал тебе? – Только что я зачем-то нужен, – я оглянулся на Итрауда, который продолжал топтаться в сторонке. – Мы восстановили книгу Висан, – наконец обозначил Эолейв. – Ты говорил, все книги Висан хранятся в Анхеле. Так что, наверное, стоит вернуть её вам? – О, господи. Это совсем не обязательно. – Это уже считается подарком и отказываться невежливо, – Эолейв покачал головой. – Пойдём. Она здесь. Сгорая от стыда и неловкости, я направился за ним. – У нас всё равно есть копии. А оригинал должен вернуться на её родину. – Даже не знаю, хотела бы она того или нет. – Всё равно это кажется более правильным вариантом? Всё её книги там, и только одна где-то потерялась. Так не должно быть. – Спасибо, конечно.. Я не мог собраться с силами и нормально выразить благодарность, а потому просто пообещал себе, что надо будет отправить им книг в качестве онной. Вещь нужно менять на равную по цене? Конечно, что-то подобное мы отправить не сможем, но хотя бы пополнить их запасы. А то тут совсем всё грустно. – А.. – вдруг вспомнил я. – Вы разве не говорили, что там уже нечего реставрировать? – Итрауд передумал, – Эолейв посмотрел на меня. – Или раньше не хотел напрягаться, не знаю. В любом случае, сейчас он не отказал. Итрауд шёл позади нас, и когда я обернулся, он быстро отвёл взгляд в сторону. Что, ему стыдно, что он соврал брату? Эолейв ведь спрашивал его о реставрации раньше. Интересно, что поменялось? Или Итрауд на тот момент не был уверен в своих силах? Наверное, прошло много времени? Он многому научился, получил больше опыта, что стало возможно проработать с таким тяжёлым случаем. Вероятно.. Книга была точно та же самая, что стояла тогда на полке, точно не реплика. Но как при этом изменилось.. Всё? Стало даже возможно спокойно листать страницы, не боясь, что они просто сломаются от попытки прикоснуться. При этом, как я уже сказал, не было ощущения, что это копия книги. Но при этом страницы выглядели как новые, обновили обложку.. И все рисунки были на своих местах. Наверное, работы было довольно много? Какой ужас. – Поэтому вы пропадали в последнее время? – Просто есть мнение, что после возращения наших отцов вы не задержитесь здесь надолго и уедете чуть ли не в тот же день. Поэтому решили поторопиться. – Боже, – выдохнул я. – Её как будто только написали. Итрауд тихо похлопал в ладоши. – Рады были стараться, – Эолейв помахал рукой. – Ты пойдёшь сейчас к себе? – Да, надо отнести её.. Было неловко сбегать, но мне по сути было нечего здесь делать, а смущать никого не хотелось. – Я могу проводить тебя, – к счастью, Эолейв к этому и вёл. – Мне надо к Кэриду. Итрауд? – А, я к себе. Тиарнис просил приготовить красок. – О, ладно. Удачи. В коридоре мы разошлись – Итрауд унёсся в совсем другом направлении, что показалось мне странным. Разве их комнаты не должны быть в одном направлении? Или Кэрид ждёт где-то в другом месте..? Мастерская Итрауда ведь в его комнате, разве он не должен был пойти с нами сейчас? Что же только они собрались делать. Я уже думал о том, что двойчата подозрительно часто ходят в библиотеку и надоедают Эолейву, которого они, вроде как, ещё и недолюбливают. Теперь вот он сам идёт к ним. Чем они занимаются? – Говоря о Тиарнисе, – вдруг начал Эолейв. – Вы в последнее время проводите много времени вместе? – Да..? – протянул я, сразу слегка напрягшись. К чему это? Ещё один Октарин? Эолейв это от него подхватил? Им бы знать, что я очень не люблю вмешательства в свои дела, и могу отреагировать не очень хорошо. – Ты хорошо на него влияешь, – вдруг Эолейв улыбнулся, и мне стало ещё хуже. – Он на днях попросил меня позаниматься с ним каллиграфией. Кажется, ему неловко перед тобой. Вас ведь можно назвать сверстниками, а он настолько уступает тебе. Я так удивился. Видимо, он вдохновился твоим образом. Спасибо. – За что? Моё влияние слишком переоценивали. Я ничего не сделал? И не надо меня смущать, пожалуйста.. Что сегодня за день такой.. – За хорошее влияние на него, – Эолейв был слишком серьёзен. – Тиарнис будет правителем, и навыки письма просто необходимы. Вообще, за его воспитание должен отвечать отец. Но не всё же делать по принуждению? Надо и самому стремиться к получению навыков. И Тиарнис начал. Это не может не радовать. Эолейв в самом деле походил на того одержимого властью брата, который будет править из тени, втеревшись в доверие к своему старшему брату-наследнику. В человеческой истории были подобные случаи, и я сейчас видел некоторые сходства. Во-первых, Эолейв младше и, будем откровенны, образованнее. На первый взгляд, это делает его более лучшим претендентом на престол? Но нет. Во-вторых, он имеет отношение к религии. И говоря совсем прямо, меня пугала такая расстановка ролей. Не хватало ещё, чтобы повторились те события, когда к власти в стране пришла секта. Хотя то было до пришествия Богов. Сейчас уже вряд ли какие-то сомнительные объединения смогут даже просто появиться, не говоря про устояться в обществе, так что по этому поводу можно не переживать. Но за все другие.. Хорошо. Просто понадеемся, что Эолейв уйдёт в монастырь и не будет пытаться дорваться до власти.******
Заметив человека в кресле, я уже даже не удивился. Редхильдс начал приходить сюда, как к себе домой. Ладно, это был всего второй раз, но он всё равно уже успел меня достать. Особенно потому, что его появления всегда были внезапными и не к месту. Хочешь спокойно посидеть попить чай в одиночестве? А вот он. "Я сижу прямо перед тобой, весели меня". И как на это реагировать? – Эта комната уже стала вашей? – было даже сложно сдержаться от остроты. Хотя казалось бы, вот уже когда бы стоило придержать язык за зубами? – Я и есть эта комната, – прикрикнул Редхильдс, кажется, действительно оскорбившись. – В какой-то своей части. – Ну да, простите. Заварив чай, я прошёл за стол и уселся напротив Редхильдса. Мне всё ещё было страшно перед ним, но я старался вести себя нормально, чтобы у него не было повода высказать мне за что-либо. Хотя учитывая, что он слышит мысли, смысл строить из себя чёрт знает что? Но мы будем. Тем более, что сейчас его, похоже, мои мысли не беспокоили. – Я тоже хочу чай. – А разве.. – я правда удивился. – Духи едят? – Я ем запахи. – А. Хорошо, подождите. Сказал бы мне кто-нибудь, что я буду пить чай с высшим существом, в жизни бы не поверил. Но видит бог, жизнь полна неожиданных сюрпризов. – У вас есть какие-то предпочтения? – уже отбирая травы, спросил я. – Что нравится больше? Ответа не последовало, так что я обернулся – а вдруг Редхильдс уже сбежал? Но он сидел на прежнем месте, глядя на меня устало и раздражённо. "Я сижу здесь вот уже семь распадов, а ты спрашиваешь, какой чай мне заварить?". Но что я сделаю? Хотелось бы порадовать его чем-то приятным. Но раз у него нет пожеланий, сделаю по-своему. Когда я поставил перед ним чашку, Редхильдс даже не посмотрел на неё. Меня это немного даже оскорбило, но потом я сказал себе даже не думать об этом. Он питается запахами. Ему не нужно даже делать вид, что он пьёт. Хотя ради приличия и мог бы. Я старался, вообще-то? – Ты пьёшь какой-то другой? – вскоре спросил он. – Это вчерашний. Грубо подавать вам не свежий. Редхильдс очевидно понял, что перед ним лебезят, но всё же гордо вскинул голову. Расцвёл, что называется. Ну, если его такое правда радует, то я даже рад. Сегодня он был каким-то неразговорчивым, так что начинать пришлось мне. – Вы сегодня не разговорчивый. Всё по мере возможностей. – А тебе есть, о чём со мной поговорить? – Редхильдс оценивающе оглядел меня, и я кивнул. – Простите, раньше не приходилось разговаривать с Высшими существами. Не уверен, что может вас интересовать. – А что, рогатый урод не донимает тебя? – он опёрся локтями о стол. – Насколько я помню, Батто любит посидеть со своими последователями? Нет? – Ну, он приходит к моему отцу. – А к тебе? – продолжал Редхильдс. – Странно. Я думал, он со всеми Маригнана общается. А вот он какой. – Вы.. Знаете всех Богов? – Конечно. Если ты не знал, Духи – прямые посланники Богов.. – Я в курсе, – поспешил оповестить его я. – Я просто думал, что вы связаны только со своим Богом. Но вы говорите и про всех остальных, хотя вы же. Не можете знать и их? Он подался вперёд, не спуская с меня глаз. Это выглядело так угрожающе, что я непроизвольно выпрямился, пытаясь так стать чуть-чуть дальше. Опять что-то не так? – Я – Высшее существо. Я знаю всё и каждого в этом чёртовом мире, ясно? – Боги привязаны к своим землям и не могут знать, что происходит на чужих. А их посланники могут? Они ведь ниже в этой иерархии, так почему они сильнее? Это странно. По крайней мере, мне так кажется. – Боги много врут, Лесар, – Редхильдс сощурился, улыбаясь. – Тем более, ты немного опошляешь мои слова. Как, простите, можно опошлить слова "я знаю всё и каждого в этом мире"? У этого не так много значений. – Конечно, я не расскажу, чем сейчас занимается какой-нибудь.. – он задумался. – Ари Ликал, да? Я покачал головой. Это был третий принц Мираэльма, и.. Почему именно он, интересно? Стоит ли что-то подозревать? Когда вернёмся, обязательно поинтересуюсь, что с ним. Редхильдс же не мог упомянуть его сейчас просто так? Должен быть какой-то смысл. – Но я всегда буду знать, кто и чем занимается в моих стенах. Занимался, – после недолгой паузы продолжил Редхильдс. – Будет заниматься. Последнее прозвучало с особым коварством. Так ему хочется, чтобы я заинтересовался своим будущим? Но нет уж, спасибо. Теперь, даже если будет намёк на что-то жуткое, я намеренно не буду ничем интересоваться. Разве только.. Моё будущее что, настолько связано с этим местом? Что он такого может мне рассказать? Может, меня убьют тут..? Но что такого может быть известно Редхильдсу? Это даже не Анхель. Он ведь должен знать больше, как Замок моей семьи? Как странно. – Это что насчёт людей. Если мы говорим о Богах, мне не нужно быть на их территории, чтобы знать их. Как посланник, я знаю замысел самого Мира. Разумеется, все Боги мне известны. И там уже неважно, кто именно меня создал и чей я посланник. Я буду знать всё, потому что я, – он расправил плечи, – Высшее существо. Его слова следовало хорошо обдумать, но пока этим заниматься не стоило. Не при нём. Но что ещё за замысел Мира? Что-то вроде судьбы человечества? Куда так же вписываются и все Боги. Раз Редхильдс их знает, хотя они не могли встретиться ну никак. – А были ещё Звери, или их пришло всего тринадцать? – спросил я, вдруг вспомнив тот свой вопрос, да и решив воспользоваться случаем. Не каждый день можно поговорить с Высшим существом? – Двенадцать, – поправил меня Редхильдс. – Акид и Галатей не разные существа, а разделившееся одно. – В книгах пишут по-другому. – Человеческие книги или слова Духа, – Редхильдс выставил руки, показывая так чаши весов, и подвигал ими. – Чему же стоит доверять? – Просто делюсь. Вдруг вы не знаете. – Почему меня никто никогда не слушает, – вздохнул он. – Я же сказал, что знаю всё. И все ваши сказки про Богов я тоже знаю. – О, ладно. Простите, а вам здесь не скучно? Он хотел поговорить? Ну, а у меня было несколько вопросов к нему. Как раз побеседуем. Не назову это подходящей темой для разговора, конечно. Но что остаётся. – А по мне не видно? Часто к тебе приходили другие Духи, чтобы попить чай? – Нет. Никогда. – Ну и всё. Подумать же самому нельзя. – Вы не ответили на вопрос про Богов. Были ли другие Звери? Редхильдс глянул на меня, уже, кажется, заскучав. – Люди – не единственные дети Мира. Можно сказать, он поручил старшим уход за младшими. Вот как он гордится тем, что он Высшее существо, но даже нормально ответить на вопрос не может.. Я же спросил, были ли другие Звери. Зачем мне знать, чьи мы дети, и был ли кто-то до нас, ну господи. Или предполагается, что я должен сам думать? Редхильдс, конечно, очень занятой, чтобы объяснять кто-то кому-то. Не дай бог устанет. – То есть, где-то живут другие Звери? Но только эти двенадцать решили спуститься после приглашения Мира? – Захотели – сильно сказано, – Редхильдс посмотрел на меня из-под прикрытых глаз. – Батто, например, никогда ничего не хотел. Но он был как будто рыба, которую вытащили из её удобного пруда и. Редхильдс хлопнул по столу сперва ладонью, а потом ещё и ребром ладони другой руки. Я не до конца понял, но учитывая, что до этого мы говорили про рыбу.. Это отсечение головы так показывается? Но странно. Батто всегда появляется с окровавленным ртом или дёснами, но никогда – с ранами на шее. Или Редхильдс просто издевается? Или выражается образно, и на самом деле это никакого смысла не имеет? Я уже устал разбираться. – То есть, наш мир – ад для Богов? Редхильдс выпучил глаза, весь вдруг вытянувшись. – Какое интересное сравнение, – восхищённо проговорил он. – Я подумаю над этим и обязательно скажу тебе. – Буду ждать. Когда в дверь постучали, я посмотрел на Редхильдса, так спрашивая, что мне делать. Он не против, если к нам кто-то присоединится? С другой стороны, кто это вообще? Хотя мне надо радоваться, что меня спасли от общества Редхильдса. Но с другой стороны, хорошо же сидели? Мда, меня не понять. То я не рад и хочу, чтобы он ушёл, то расстраиваюсь, когда к нам приходит кто-то. Как тяжело быть таким непостоянным. – Открывай, – хмыкнул Редхильдс, продолжая рассматривать стол, и я медленно поднялся и направился к двери. Только увидев Эолейва, я удивлённо вскинул брови. Вот уж кого не ждали? Когда я открыл дверь, он поднял голову и слабо улыбнулся. – Добрый вечер. – Здравствуйте, – протянул я. Слава богу, я успел сориентироваться и не выдал то же "Добрый вечер", хотя изначально именно это в планах и было. Но как же глупо это выглядело бы. – Можно пройти? – уточнил Эолейв. – Неловко говорить в дверях. – А, конечно, – я отступил назад. Хотя было ожидаемо, что Редхильдс исчезнет, я всё равно нервно проверил, на месте он или нет. Было бы очень стыдно, если бы Эолейв увидел его. Хотя что такого, учитывая, что они все знают, что Редхильдс из себя представляет. Но так стыдно. Ох, я как будто молодая девушка, и меня поймали за тем, что в моей комнате был мужчина. Позорище. Но Эолейв обратил внимание на другое. – Ты кого-то ждёшь? Чай, эм. На двоих. Я ещё раз оглянулся на стол. Ну да, что ещё он должен был подумать, увидев это. Нет, и какой же внимательный? Он всегда всё так рассматривает? Ужас какой. Может, он что-то слышал? Я же не знаю, когда он пришёл и сколько стоял под дверью. Может, услышал, что мы говорили, и отсюда такой интерес? – А, нет. Просто показалось, что кто-то должен скоро прийти, так что.. Заварил на всякий случай. Господи, что я делаю.. Он же слышал, что тут кто-то был, знает, что это чужой чай, зачем я подсовываю его ему..? – Хотя он уже остыл, наверное. Я сделаю другой. Присаживайся пока. – О, – Эолейв, кажется, впечатлился предложением. – Спасибо. – У меня есть.. А, вы не любите сладкое. – Хватит чая, – Эолейв улыбнулся. – Спасибо. – Что-то случилось? – убирая со стола, спросил я. Было грубо так с порога спрашивать, что он хочет, но он сам обозначил, что у него ко мне дело. Я имею право, предположительно. – Я хотел попросить тебя кое о чём. Ты как-то говорил, что можешь передавать свои способности еде? – М, – протянул я. – Это из-за Итрауда.. Сразу стало понятно, в чём дело. Итрауд, который недавно сильно поранился, мои лечащие способности, которые я могу передавать еде и напиткам. Правда, я не вижу у Эолейва фляги. Во что он собрался наливать чай, допустим, если я сейчас заварю его? Или он решил сперва уточнить, согласен ли я, и потом уже принести нужное? Какая вежливость. В данном вопросе неуместная. – Эм, – Эолейву, кажется, было неловко. – Я хотел попросить тебя.. Приготовить нам этот чай. И чтобы мы его как-то сохранили. Потому что.. Мы к лечению не способны, а проблемы могут возникать. Да, особенно любит возникать проблема под названием "ваш отец". Возникает и возникает, сколько только можно. – Конечно. М, у вас есть фляги? Куда бы можно было налить. – А, да.. Я попросил у стражников несколько.. – Принёс? – Нет. Я не знал, как ты к этому отнесёшься. Вдруг это нагло с нашей стороны, просить о таком? – Боже, в чём наглость, – вздохнул я. – Ничего страшного. М, можешь сходить сейчас? Я пока всё приготовлю? Сразу со всем разберёмся, чтобы потом не бегать и не искать друг друга. – А, да? – Эолейв, кажется, удивился, но тем не менее поднялся с места. – Я попробую побыстрее. – Да не торопись, – ему вслед бросил я. – Никто не умирает пока. Только он ушёл, из стены прямо напротив меня вылез Редхильдс. – Вы.. – я слегка смутился с такого резкого сокращения расстояния между нами. Не говоря уже о внезапности и жуткости ситуации. Он просто вылез из стены..? Какого же чёрта. Я думал, мы закончили на сегодня? Рано обрадовался, как обычно. – Не поможете Эолейву? – Я, по-твоему, не могу помочь ему и побыть с тобой в один момент? – он чуть ли не дышал мне в лоб. Я же, скрепя сердце, проверил, что там с его грудью. Слава богу, в этот раз он был в закрытой одежде, и не тыкал мне вырезом в лицо. Я бы не пережил. – Ты бы умер? – хихикнул Редхильдс. – Не настолько всё плохо. Но очень бы испугался. – Тебя пугают голые тела? – Редхильдс, кажется, заинтересовался. Я же про себя хихикнул. А что, он теперь только так меня пугать и будет? У меня для него плохие новости. Меня такое не напугает. Конечно, если он не будет выскакивать из стен. А то я могу умереть от смущения, если он действительно будет делать это голым. – Какой же ты мерзкий, – выплюнул Редхильдс. – Пока. Я даже не успел попрощаться, как он исчез. – Как невоспитанно, – отметил я, и тут же в комнату постучали. – Извините, что теперь без приглашения, – проходя, пробормотал Эолейв. – Это на радостях. – Что случилось? – спросил я, правда обеспокоившись. Он отлучился буквально на мгновение, какие радости уже успели произойти? – Редхильдс проводил меня, и так хорошо, – кажется, он сам был серьёзно удивлён. – Чуть ли не прямо к комнате вывел. Причём, и туда, и обратно. Хорошее настроение, похоже? – Интересно, что может поднять настроение Духу, – спросил я, обращаясь больше в пустоту. Не то чтобы я думал, что на этот вопрос есть ответ. Но если у Эолейва есть какие-то догадки.. – Хороший вопрос. Но вообще.. Я говорил, что мы очень боялись вашего приезда. Что Редхильдс может плохо себя показать. Но он стал таким спокойным. По крайней мере, никого из нас он уже очень давно не доводил. Это странно. Были мелкие шутки, конечно. Но интересно, с чем связано такое резкое.. Изменение. – Смотри, не сглазь. Эолейв только посмеялся. – Вряд ли станет хуже того, что было раньше. Мне бы его жизнелюбие.. – Кто его знает. Может, ещё решит отыграться? – Честно, я только успокоюсь, – Эолейв продолжал стоять у двери и я не видел его лица, но мог представить, как он вскидывает брови. – А то всё выглядит так, будто он заболел. Я волнуюсь за него. Я беззвучно рассмеялся, совсем расчувствовавшись с таких отношений. Редхильдс кошмарит их, доводит, издевается. Тем временем Эолейв: волнуется за него, когда он вдруг перестаёт. Это даже смешно? – Духи же не могут болеть. – Я понимаю, но раньше он никогда так себя не вёл. Вдруг вспомнив, что Эолейв уходил за флягами, и я до сих пор их не увидел, я обернулся к нему. Он же не стоит с ними в руках прямо у входа..? Но он стоял, и я не сдержал огорчённого вздоха. – Они не тяжёлые? Ставь сюда, – я указал на свободную часть чайного стола. – Сейчас заварится, я разолью. Эолейв быстро прошёл сюда, и сделал, как сказали. Я внимательно следил за ним, вместе с тем подсчитывая количество. Семь штук, как и положено. Каждому брату по своей собственной. – Уже заколдованные? – прислушавшись, ощутил я. – Да. Это, наверное, первое из магии, чему учатся наши стражники. Так что достать уже готовые фляги не сложно. Я только хмыкнул. Ну, тем лучше. Так сохранится свежий горячий свежий чай, и всем будет хорошо, когда они будут его пить. Осталось только дождаться заварки, чтобы было всё прекрасно. Но это быстро. Относительно. – Ещё немного, – видя замешательство на лице Эолейва, пояснил я. – Я не тороплю, просто.. Ты как-то отмеряешь время? – Уже чую интуитивно. Я много времени провожу за чайными церемониями, так что уже всё знаю и чувствую. – Ого, – протянул он, оглядываясь на чайник под моей рукой. – Надо будет показать вам полноценную церемонию, когда вы приедете к нам, – больше для себя отметил я. А то что это такое. Мы с ними уже так давно знакомы, а до сих пор не пили чай все вместе и "по всем правилам". Ужасно. – А.. Это не оно? – Нет, конечно. Даже близко не стоит. – Звучит сложно, – сдавленно проговорил Эолейв. – Но ладно. – Хочешь попробовать? Скажешь, как на вкус. А, и будет здорово, если вы его проверите. Пока я тут и могу исправить. Эолейв задумчиво повёл головой. – Оно же должно лечить от всего? – я кивнул. – Ну, я найду.. Способ. Напьётся и с утра будет пытаться вылечиться? Ну, я его понял. Ни в коем случае не осуждаю. Сам бы так и жил, была бы возможность.. Или он услышал меня, или сам не выдержал, но буквально тут же он затараторил: – Боже, прости меня, пожалуйста, за тот раз. Мне так стыдно. – За что? – я правда не понял. – Ты видел меня пьяным. – О, господи, – выдохнул я. – Всё хорошо. Он выглядел и говорил так виновато, будто я видел его в том состоянии, когда он не мог ходить, валялся на полу, крича что-то нечленораздельное и пуская слюни. Но всё же было нормально. Из-за чего распереживался? Непонятно. Я даже забыл об этом – настолько он тогда не выбивался из своего обычного поведения. Да, более тихий и спокойный. Но это же не критично. – Для нас ненормально иметь тягу к увеселяющим веществам, – он почему-то начал оправдываться. – Но я не знаю, что со мной. Мда уж.. Самый адекватный из всех семерых братьев, и зависимый. Ладно хоть, это не какая-то опасная и жуткая форма. Похоже, он напивается и просто ложится спать? Не идёт доставать людей, ничего такого. Такой вот безобидный алкоголизм. Ладно, это не хорошо, плохо сказывается на здоровье, а если Эолейв ещё и стыдится себя, то и на душевном самочувствии. Но тут уж ничего не сделаешь. По крайней мере, я ему точно ничем помочь не могу. Только его собственными силами.. – Не думаю, что всё плохо, – хотя мне стоило промолчать сейчас, я всё же решил высказаться. – Ты не похож на совсем уж отъявленных алкоголиков. И по крайней мере понимаешь проблему. – Спасибо, – он натянуто улыбнулся. – Всё нормально. Вид немного выпившего человека не так пугает. Не стоит столько внимания точно, так что не беспокойся. Я никогда не умел утешать людей, и сейчас, наверное, был второй раз в жизни, когда я жалел об этом. Неожиданно к нам решил присоединиться Редхильдс. Мы с Эолейвом продолжали стоять за чайным столом, а Редхильдс появился за обычным – выходило так, что Эолейв его не видел, в отличие от меня. Наверное, так было задумано? Было бы неловко (если Редхильдс способен испытывать стыд, разумеется) унижать человека публично? В любом случае, сейчас он взял образ Эолейва. Тот самый, предположительно, который.. Неприятен ему? Как Редхильдс тогда показывал мне "испорченный мой". Не знаю, была ли это больная тема Эолейва, или Редхильдс издевался больше надо мной. Мне ведь было сейчас его жаль? В любом случае, Редхильдс решил показать его взрослым, и в том самом неудачном варианте развития событий. Где он сидит за столом, весь.. Размытый? Помятый. И очевидно пьяный в ничто. Бутылки на столе только подтверждали догадки и были так, просто завершающим штрихом. Умеет Редхильдс пошутить, конечно. Но честно, мне даже стало страшно. Редхильдс так ненавязчиво намекнул, что знает будущее. И кто знает, насколько правдив этот образ? Эолейв сам говорит об этом "ненормальная тяга". Он совсем-совсем ничего не может с собой поделать? Он мог бы попросить помощи у Итрауда. В конце концов, им тут не так просто достать алкоголь. Если Итрауд перестанет его готовить, пить будет нечего. И проблема решена? Было бы желание. – Что-то не так? – видимо, заметив мою реакцию, спросил Эолейв. – Да.. Редхильдс снова веселится. Я решил рассказать только из надежды, что это его успокоит и он больше не будет таким заниматься. Он, вроде как, не любил "публичность"? Ну вот, смотри. Я рассказываю про тебя другим. Может, уберёшься? Он дико глянул на меня, и так как образ он не менял, выглядело это жутко. Как будто.. Когда на застолье кто-то напивается. Кто-то, кто и так, по жизни, неуравновешенный. И вдруг он встаёт из-за стола с таким видом, что сразу ясно – сейчас что-то будет. Вот подобный настрой был у Редхильдса сейчас. Но к счастью, он просто исчез, когда Эолейв обернулся. – Мне он постоянно мерещится. Хотя не знаю, может, у меня просто галлюцинации.. Тут же он снова замялся и огорчённо хлопнул себя по лбу. – Простите.. Знаешь, если вдруг он будет слишком наглеть, ты всегда можешь уйти к кому-нибудь. Он обычно притихает, когда вас двое и больше. Так что.. Стоит пользоваться. Я повёл головой, заинтересованный такими подробностями. Да, я уже пользовался этим, но честно, в тот раз я сбежал к Тиарнису больше чтобы.. Просто напроситься к нему? Я не знал, что это действительно работает. А теперь это подтвердил знающий человек. И я с чистой совестью могу надоедать Тиарнису ещё больше. Ладно, это очень плохо.. Но хотя бы немного. Хотя бы ещё на пару ночей сходить к нему.. – Спасибо. Вспомнив о Тиарнисе, я решил уточнить. – А ты не знаешь, что за проблемы у Тиарниса и Октарина? – Почему они ругаются? – уточнил Эолейв, и я покачал головой, даже довольный. Как быстро он их сдал. То есть, это уже серьёзная проблема, раз остальные братья замечают? Или у них это нормально? Что все всё про всех знают. Двойчата тоже говорили про их ссоры. Теперь вот и Эолейв знает. Надо, наверное, спросить ещё и у Итрауда. Может, как в старые-добрые времена он всё подробно мне расскажет? – Нет. Я натыкался на них пару раз, но так и не разобрался, в чём дело. Но это явно Октарин на него наседает. Не знаю, в чём претензии, конечно. Я приложил руку к лицу. Что же Октарину нужно? Я уже могу думать, что он узнал о нас, или стоит подождать?******
– На вас же действует наш алкоголь? – А почему не должен? – Тиарнис неловко топтался в стороне. – Ну, это же всё одно и то же? Тот же самый спирт? – Ну да. – На Эолейве работает. Значит, и на мне должно. Обнаружив нужное, я довольно заулыбался. Фляга действительно была здесь, слава богу. А то я уже планировал речь, как просить у Эолейва ещё бутылки. А теперь и не придётся. – Эм, – Тиарнис всё продолжал тревожиться. – А это не опасно? – Мы же немного, – я оглянулся на него, уже недоумённо морщась. Чего он вдруг так встревожился? Никогда такого не было. – Не будем напиваться до чёртиков. – Чёртиков? – не понял Тиарнис, и я отмахнулся. – Не суть. М.. Я где-то видел стаканы? Пока я осматривал все тумбочки, Тиарнис отвлёкся на флягу отца. Я услышал, как он подходит ближе, обернулся на мгновение, чтобы убедиться, и отвернулся, когда понял, что ему надо. Изучить изображения на корпусе, конечно. Хотя я бы ожидал, что он откроет и хотя бы понюхает. Но да, о чём речь вообще. – Это Батто? – вскоре последовали вопросы. Можно было и не уточнять. Тиарнис знает много козерогов в нашей истории? Я – всего одного. – Да. Отцу вечно дарят что-то с символами.. Ну, Эльфегорта. Батто. Море с грозой. Персики и аметисты уже так, на выбор. – Красиво. – Если когда-нибудь приедете к нам, могу показать его коллекцию. В преддверии вечера, который обещал пройти приятнее, чем предыдущее наше "свидание", я почему-то так сильно развеселился, что меня тянуло на разговоры. Я как будто уже выпил, хотя ничего такого, конечно, не было. Что же будет, когда я напьюсь.. Хотя, возможно, не стоит планировать такое. Не хватало ещё позориться перед Тиарнисом. Но посмотрим. Зато проверим, насколько сильно я ему доверяю. – У отца их примерно.. С семьдесят штук? Меня лично удивляет, как можно сделать семьдесят разных фляг, имея в распоряжении, вот. Батто, грозу и персики. – Ого, – я не видел Тиарниса, но легко представлял, как он хмурится. – И все разные? – Насколько я мог сравнить – да. Может, я плохо смотрел.. С вниманием у меня часто были проблемы, но сейчас стаканы я не проморгал. Достав их, я даже захотел напеть что-нибудь от счастья, но быстро сдержался. Мне нельзя вести себя, как легкомысленный и довольный жизнью человек. Так что придерживаемся принятой модели поведения. Всё серьёзно. Тиарнис, когда я подошёл к нему, нервно выдохнул. При этом он продолжал рассматривать что-то на полу, что окончательно меня добивало. – Что с тобой? Ты нервничаешь? – Я не знаю. Мне как будто холодно, но не холодно. Я оглядел его, неловко поджимая губы. Мне действительно не нравилось, что происходит, но я не знал, что делать. Мне надо как-то его успокоить, наверное? Но я не умею успокаивать людей.. – Что-то случилось? – Да нет. – Это из-за того, что я вчера сказал? – Да плевать мне, – рыкнул он. – Просто страшно. Я оглянулся на окно. Было уже поздновато, чтобы устраивать посиделки, но вчера Тиарнис вёл себя спокойно. Что за разница в поведении при одинаковых условиях? Обернувшись к Тиарнису, я ещё немного помялся, прежде чем заключить. – Всё хорошо. Просто надо расслабиться. Сейчас и займёмся. Тиарнис только хмыкнул, и быстро направился за мной на выход. Мне даже показалось, что его смущает то, что мы находимся в комнате моего отца. Могло его это так нервировать? Что-то вроде.. Мы на не знакомой территории. На территории человека, который пугал их. Они же боялись моего отца? Буду думать так. У меня в комнате уже было всё готово. Я ещё вчера попросил Наплу немного помочь мне со столом. Но я не знал, что любит Тиарнис, поэтому выбор пал на уже привычное всем блюдо – суши. У меня были причины полагать, что Тиарнис любит сырую рыбу, поэтому часть сделали с ней, специально для него. Сейчас, увидев, как заинтересованно он вытянулся, я довольно покачал головой. Вероятно, мы угадали? Спасибо, Напла. Она подсказала, как лучше сделать. – Ты.. Где ты это взял? – Попросил Наплу. Тут же я осёкся. Всё нормально? А то вдруг у Тиарниса есть какие-то мысли на этот счёт. Вдруг мне нельзя распоряжаться их слугой. Или не то чтобы нельзя, но Тиарнис считает, что у меня нет на это прав. А то приехал, знаете ли, какой-то человек, и считает, что может лезть к местной слуге. – Я же мог это сделать? – Почему нет? Я просто не подумал. За тобой же кто-то следит, – задумчиво проговорил он. – Ладно. Эм.. – Проходи, – я указал на стол. – Чай же нам не будет нужен? А то я уже по привычке пошёл к своему чайному столу, чтобы приготовить что-нибудь. Но сегодня у нас будут другие напитки, видимо.. Пока я бродил по комнате, Тиарнис, усевшись, спокойно ждал меня. Меня просто порадовало, что он даже за палочки сразу хвататься не стал. Ждёт меня, как мило. Ладно, больше впечатляла вежливость. Обычно люди не заморачивались над такими вопросами и забывали про правила приличия, когда отношения с ними переходили на более доверительные. Тиарнис, конечно, вёл себя далеко не идеально, но хотя бы он мог дождаться, пока все усядутся за стол, прежде чем начинать есть. Усевшись, я тут же начал разливать алкоголь. – А тебе нравились настойки на люциферине? – М? – Тиарнис следил за мной, и видимо так увлечённо, что прослушал вопрос. – Ты же пил их. Какие они на вкус? Если уж мы говорим.. Странно, что при махинациях люциферин теряет те свои мерзкие свойства. Я к тому, что он же неприятный. К нему даже прикоснуться спокойно нельзя, но при этом настойки из него, ну.. Вроде, ничего? На самом деле, я очень плохо помнил их вкус. Надо же было так напиться, да.. Когда я пододвинул Тиарнису стакан, он тут же взял его, и уставился на меня, как бы проверяя, что я буду делать. Я только из-за этого решил чокнуться с ним – так, за знакомство. Которое было чёрт знает когда, но простите. Раньше отметить возможности не было. А сейчас Тиарнис как будто сам ждал подобного. Он пил аккуратно, как будто боясь, и вскоре стало понятно, что не зря он боялся. – Н-н.. – Тиарнис поёжился, недовольно оглядывая стакан. – Никакие? Не знаю. По-моему, это всё – просто более вязкая вода. А вкус, ну. Нет его. Фу.. Его снова всего передёрнуло, но пока я не стал уделять этому много внимания. Вместо этого задумался про вязкую воду. Вот так воспринимается алкоголь, когда ты не можешь ощутить его вкус? Это ты отмечаешь в первую очередь? Интересно. – Не нравится? – выждав ещё немного, спросил я. Тиарнис поморщился. Кажется, тоже не хотел обижать меня честным ответом? Но да ладно, боже. Мы уже вон, насколько близки. – Никак..? – Хочешь? – я подал ему руку. – Передам ощущения. – М, давай, – охотно согласился он, и я даже опешил. Серьёзно, так просто? Ладно, он говорил, что неприятных ощущений больше нет, но всё же было непривычно. Возможно, потому, что он всё ещё злился, когда читали его мысли? Невольно думалось, что он недоволен потому, что ему неприятно. Но теперь его бесит просто вторжение в его личное пространство. Как же всё сложно, господи. – Ого, – кажется, он правда удивился. – Почти как.. В детстве. – Вы же чувствуете сладкое, когда маленькие. Странно, что потом это пропадает. – У нас много такого, – Тиарнис пожал плечами. – Вот вы одни. Потом со сменой стадии другие. Всё сложно. – Очень. Я следил за ним, так что заметил, что он больше не пьёт. Видимо, более вязкая вода, из-за которой ещё и корёжит, не такая приятная, чтобы давиться ей? Ну, в целом, я мог его понять. У меня такое отношение было к не сладким напиткам. Особенно вина. Мои злейшие враги. Их часто подавали к столу, этикет требовал пить, но господи, какой же это кошмар. Но при этом какого взрослого ни возьми – всем они нравятся. Что за магия. Тиарнис тоже не спускал с меня глаз, но так я понял, он ждал, когда я начну есть, чтобы тоже получить на это право. В конце концов я решил не мучить его, и потянулся за палочками. – А тебе нравится какая-нибудь другая еда? – Другая еда? – он глянул на меня. – Да. Ты что-нибудь любишь? Кроме рыбы. Тиарнис, кажется, сломался. По крайней мере, я не помнил, чтобы он так тяжело думал над чем-то. – Ну. Не знаю. Еда – это чтобы не умирать. А не сидеть и наслаждаться. Ну ясно, в таком случае, что за взгляды. Вот так выглядит жизнь без сладкого. Ничего такого, но мне кажется, это отношение к еде закладывается в детстве, а что нравится детям? Сладкое. Потом, конечно, приходит умение наслаждаться и обычной едой, даже больше, чем сладостями, возможно. Не сходится, правда, то, что люцифернианцы в детстве могут чувствовать сладкое.. Но мне кажется, это связано. Или это Тиарнис такой? Потому что двойчата же любят конкретные блюда. Хм. Потом об этом подумаем, возможно. Но учитывая, как довольно он ел, что-то ему всё же нравилось? Ну слава богу. Грустно, когда люди не могут наслаждаться едой. Это, наверное, один из самых простых источников удовольствия. И сколько он может дать? Ведь еды так много, и вся она такая вкусная. Нам ещё и повезло, что у нас к ней свободный и постоянный доступ. Как можно это не ценить, я не понимаю. Вдруг Тиарнис уставился на меня, чем-то заинтересованный. – Что? – Ты такие не будешь есть? – Если вы позволите, – произдевался я. Вообще-то, я рассчитывал, что Тиарнис будет их есть, и поэтому таких, "с рыбой", тут так много. Ну, половина, можно считать. А он отдаёт их мне. Достал. – Попробовать? – спросил он. – Эти острые. – Там рыба. Тиарнис всё равно переложил одну на моё блюдо, и я устало уставился на него. Вот что ты делаешь? Смерти моей хочешь? Я до последнего старался не концентрироваться на структуре, но в конце концов не сдержался. Конечно, желание выплюнуть всё я подавил, но факт того, что оно появилось. Вообще, я думал, что если есть их почаще, я привыкну и перестану так реагировать. Но какой это раз, третий? А прогресса нет. Хотя вряд ли это нужная частота, чтобы освоиться. Но не то чтобы и хотелось. Это Тиарнису почему-то важно, не мне. – Доволен? – Тебе не нравится? – Нет. Я же говорю. Сырая рыба – еда не для нас. Тиарнис только внимательно оглядел меня. Я уже ждал очередного "Люди странные", но, похоже, от этого устал уже не я один, поэтому никто ничего не сказал. Тиарнис даже отпил немного из своего стакана. Был бы я своим отцом, я бы поднял тост за различия между нами, но я ещё не получил навык обращать любую тему и событие в повод для выпивки. И должного красноречия нет. Да и странно думать, как тебя утомило что-то, и тут же пить за это? – Зато вот это вам нравится, – Тиарнис кивком головы указал на стакан. – Понятно, что оно сладкое. Но какая же дрянь. – Как ты недавно высказался, еда – это чтобы наесться, а не сидеть и наслаждаться. Алкоголь, ну, большая его часть, чтобы напиться. А не сидеть и наслаждаться. Тиарнис покачал головой, отпивая. – Только что-то не пьянеется. – Пей больше, – что ещё я мог сказать. – Это же не с одного глотка работает. Хотя Вилче, помнится, хватило буквально пары стаканчиков, когда мы выпивали в первый для неё раз? Но, наверное, в этом и смысл, что она пила впервые. А Тиарнис имеет какой-то опыт. Правда, по логике, он не должен быть большим..? То есть, у него тоже должен быть не самый высокий порог. Ну, посмотрим, сколько ему понадобится. – Можно ещё не заедать, – решил поделиться я. – На пустой желудок пьянеется быстрее. – Да? – Тиарнис глянул на меня. – Ну, так не интересно. Да и надо же чем-то заедать. – Так противно? – Ну, ничего приятного точно. – Печально, – выдохнул я, больше чтобы поддержать разговор. – Да ладно. Хотя бы не каждый день пить.******
– Как ощущения? – Очень странно, – продолжая дико осматриваться, проговорил Тиарнис. – Но приятно же? Можешь лечь, если слишком плохо. Он тут же упал на кровать, но пока, к моему сожалению, не стал ложиться совсем рядом. Я просто немного надеялся на логичное завершение вечера, но, кажется, Тиарнис был настроен на другое? Ну, я почти не расстроился. Мне тоже алкоголь уже ударил в голову, а в таком состоянии заниматься чем-то опасно. Лучше прилечь рядом и просто поспать. Хотя ради приличия можно хотя бы поцеловаться..? Тиарнис или услышал меня, или сам как-то догадался. Но сперва он решил узнать: – А это обязательно должно заканчиваться связью? – Нет. – Ладно, – выдохнул я. – Целоваться хотя бы приятно. – Приятнее, чем всё остальное, что мы делаем? – Ну, я это хотя бы помню. – А остальное ты вообще не запоминаешь? Прямо никак? Всё же, хотелось допытаться. Из всех раз, что у нас были, он ничего не запомнил? Вот совсем-совсем? Ни с одного? Я просто так и не разобрался, обижаться на такое, или поражаться, как интересно у них всё работает. Можно понять, когда ты не запоминаешь что-то, если напился, допустим. Но чтобы просто так взять и забыть? Это такая глупость. – Мы и не должны это помнить, – Тиарнис пожал плечами, но всё же задумался. – Ну, что-то остаётся. Но так. Скоро и это должно забыться. Про это уже говорили чёрт знает сколько раз, но сейчас я задумался, как это будет выглядеть в дальнейшем. Скорее, ничего и не изменится. Продолжать отношения в таком ключе мы вряд ли будем, и тогда в какой-то мере будет даже хорошо, что исчезнет эта неловкая часть нашего прошлого. Мне даже стесняться будет нечего. И можно будет не переживать, что Тиарнис сможет что-то кому-то рассказать (или что кто-то сможет высмотреть что-то у него в воспоминаниях), потому что он сам не будет помнить. С другой стороны, он может не помнить, что что-то произошло, но он же осознаёт факт произошедшего? Это ведь не одно и то же. Господи, как сложно. Но вот если думать не о ближайшем будущем, а о том, допустим, когда я уже умру. Тиарнис к тому моменту даже стадию не сменит, если я всё правильно понял. То есть, он останется таким же, какой сейчас сидит? Это даже более обидно, чем факт того, что.. Он же не будет помнить происходящее сейчас? Ну, скорее всего. Они же не могут помнить всю свою жизнь. Люди-то плохо с этим справляются, а когда ты живёшь в разы больше? Это просто невозможно. – А меня ты тоже забудешь потом? Не то чтобы меня действительно это беспокоило, конечно. Забудет и забудет. Я и не кто-то стоящий, чтобы требовать от других помнить меня. Но ладно, Тиарнис мог бы и запомнить.. – Может, через пару распадов, – уже устало растирая глаза, пробормотал он. Я впечатлённо покачал головой. Ничего себе, как высоко меня оценивают. Я достоин аж пары распадов. Я бы сам себя столько не помнил. – Но вообще, я записал про тебя, – убрав руки от лица, Тиарнис посмотрел на меня. – Можно будет прочитать, если забудется. – Записал? – я попытался собраться с мыслями, но было слишком сложно. Он записывает? Он заметно замялся, но всё продолжил. К его же счастью – я бы душу из него вытряс, если бы он не уточнил. – Ну, мы записываем иногда. Что с нами происходит, какие-то события. Это так, – Тиарнис пожал плечами, морщась. – Отец заставляет. Говорит, это важно, но я пока не сильно понимаю, зачем это надо. Заставляет? Ну, надеюсь, он это не поверяет. А то мало ли, что Тиарнис там написал, может быть очень неловко.. – Может, с возрастом пойму? Но пока так. Если что-то важное происходит, можно записать.. Он неловко глянул на меня. – Или мне кажется, что это важно. Я поёрзал на месте не то от волнения, не от интереса. – Даже интересно, что ты мог про меня написать. Потому что представить я себе ничего не мог. Что про меня можно записать? Ладно, я человек. Они так переживали из-за этого в начале. Что мы первые люди здесь, так непривычно и страшно. Скорее, это самое важное для них. Для Тиарниса я ещё первый партнёр. Он же помнит? Ну, пока, вроде, не забыл, что мы периодически сходимся. Что ещё.. Чем ещё я могу быть интересен? Ну, именно для них. – А можно будет посмотреть? – вскоре не выдержав, спросил я. – Нет, – Тиарнис глянул на меня, но быстро отвёл взгляд. – Это личное. Ого, какие слова мы знаем? Выучили недавно? После тех моих возмущений? – Кто-то по моим воспоминаниям шарится, как у себя дома, а я не могу на записи посмотреть? – Я же извинился. Мне правда стыдно. – Но ты продолжаешь. – Для тебя же стараюсь, – пошёл другим путём он. То есть, теперь мне же надо, чтобы он читал мои мысли. Ну да, понятно. – Я тебя не просил стараться? – как можно вежливее начал я. – Меня всё устраивает. – Потому что я веду себя, как вы. – Даже если бы не вёл. – Ты не можешь знать. Я возмущённо глянул на него, и Тиарнис посмеялся, отводя взгляд. В конце концов он так и остался лежать – отвернувшись в сторону и расплывшись в глупой улыбке. Я уже хотел подлечь к нему, но вдруг заметив, какой он милый? красивый? Пришлось отложить эти планы. Хотелось посмотреть побольше. Когда он ещё таким будет? До этого ни разу такого не было. Снова закрыв глаза рукой, Тиарнис выдохнул. – У тебя тут так ярко, аж противно. Давай спать?******
– Так.. Если ваши предки попадают в Небытие и оттуда наблюдают за вами. Тут же он замолчал и развернулся ко мне. – Тебе не стыдно? – я заинтересованно глянул на него. – Если ты ещё и встретишься с ними после смерти. Они же все будут в курсе, получается? А он так переживает за мой статус в глазах моих покойных родственников? Как мило. Ну, начнём с того, что никто точно не может сказать, что там, после смерти. Закончим тем, что.. Мне, в общем-то, плевать? – Было бы стыдно, я бы тут не лежал? – Логично. – Думаешь, они все святые? – подпирая голову рукой, спросил я. Мне уже надоело лежать, но особо двигаться не хотелось. Так, немного поёрзать в кровати. – Но не вот так же. – Может, и так. Откуда мне знать. Я никого из них не спрашивал. – А откуда тебе тогда знать, что они не святые? – Я уверен. Не может такого быть, чтобы я один в своей семье был таким потраченным? Тиарнис только хмыкнул, и на время мы замолчали. Я, упав обратно, какое-то время валялся, потом снова привстал и принялся смотреть, как Тиарнис трогает мои волосы. У него были какие-то проблемы, мне уже начинало казаться? Как-то он ругался, что волосы жутко мешают во время секса, и в следующие разы их надо будет как-то убирать, но сейчас он с таким удовольствием (или нет, попробуй разбери) трогал меня за них. Из-за длины и того, что я перестал их собирать, они постоянно разбрасывались повсюду, и Тиарнис мог в любой момент собрать целую прядь и лежать, тискать её. Я не понимал, что он в этом видит, но мне от этого было ни тепло, ни холодно, так что я не возражал. Были у меня идеи поделать так же с его волосами (вдруг это что-то важное для них?), но я уже рассмотрел его волосы и натрогался, и больше меня к ним не тянуло. Тиарнис же всё не унимался. – Почему потраченным? – вскоре спросил он, продолжая покачивать в руке конец моей пряди. – Ну.. Как бы ему объяснить. Есть ли вообще смысл? С другой стороны, когда мы отказывались от возможности пожаловаться. – У нас не принято так себя вести. Что я помолвлен, можно даже сказать, уже женат, но при этом продолжаю гулять. Ходить по парням. Спасибо, Редхильдс, я теперь начал переживать. Никогда раньше меня это не смущало, а теперь вот начало. Хватило одной встречи, и даже не с Богом, а с Духом. Какой я малодушный, стыдно должно быть. – В смысле "ходишь по парням"? – Тиарнис, кажется, опять воспринял всё буквально, и я даже хихикнул, когда представил себе это именно так. Это как недавно я пытался объяснить ему, что такое "прелюдия" и использовал слово "ласки", и Тиарнис подумал, что я о зверьках, а не о нежностях. Так уставился на меня. Сплошной юмор. – В смысле, сплю с ними. С Эльнедилом, с тобой. Да и с остальными, ладно. Чего это я так мило умалчиваю о своих похождениях. Хотя Тиарнису должно быть плевать? Ну, тогда тем более расскажем. Можно не стесняться. – Есть понятие супружеской верности. И я должен вести себя адекватнее. Отец вот вообще в людях не заинтересован, но я даже представить себе не могу, как так можно. Возможно, с возрастом и у меня это пройдёт? Нагуляюсь, успокоюсь. Так же взросление и выглядит? Но правила требуют нормального поведения уже сейчас, а так не хочется.. – Это, – Тиарнис снова завис. – Спать только с женой, имеется в виду? – Да. Но я вообще этого не понимаю. И не могу так – чтобы с одним партнёром и навсегда. Что за бред вообще.. – Мы вообще так не живём, – Тиарнис пожал плечами, необычно спокойный. Хотя не то чтобы я знал, как на такое должны реагировать люди. Ещё не приводилось ни с кем это обсуждать (не считая наших выяснений отношений с Эльнедилом, да), а тут такой спокойный тон. Даже страшно. Но и здорово. – Но вот родители подражают людям. Не знаю. Вроде, это не тяжело? Никто из них не жаловался. А я жаловался на Вилче? Что-то не припомню таких сцен. Она меня полностью устраивает. Не постесняюсь даже нас друзьями назвать, хотя обычно я не настолько наглый и такими словами не разбрасываюсь. – Иметь детей только от одного партнёра – это не сложно. Но спать всегда только с одним – уже да. Вам легко, потому что вы вообще в таком не заинтересованы. А я.. Не знаю, вроде, другие мои сверстники не так активны? То есть, нельзя говорить, что у всех людей так. И это значит, что я какой-то больной? Ну, так или иначе, я не могу жить "спокойно". Мне нужны люди, чтобы кто-то был рядом, с кем можно будет поспать или пообниматься в кровати. Что такого? Но у кого-то это вызывает много возмущения. Всё так странно и нелепо. – Ну не знаю. Мне кажется, людям проще в этом вопросе. Вы себя контролируете, можете сами себя удовлетворить. Даже если, ну.. Вы же часто в разъездах? Всё равно можно как-то самому. Да, давай, расскажи мне ещё и ты, какое я животное. – Ну, значит, я просто такой человек. Хотя в последнее время я стал получше. В частности, потому, что мы перестали "быть в разъездах", а в Анхеле при Эльнедиле как-то.. Неловко себе кого-то искать? Да и незачем – опять же, Эльнедил же есть. Тиарнис, получается, мой первый срыв за..? Сколько? Четыре цикла? Вроде, так. Ну, это много. Хотя Эльнедил всё равно разозлится, когда узнает. Своей выдержкой и терпением, как всегда, могу восхищаться только я сам. – А этот Эльнедил.. Тиарнис на время задумался. – Он прям такой.. Как вы это называете. – Ревнивый? – попытался угадать я. – Он странный, – Тиарнис недоумённо оглядел меня. – Какой-то жуткий. Я бы с ним рядом стоять побоялся. Я оглядел его, примеряясь, шутит он или что. Почему, интересно, такое мнение? Что именно его смущает? Эльнедил не так уж зловредно выглядит. Или я просто знаю его, и потому так думаю? Но и когда мы встретились, у меня не такие мысли возникали. Тиарнис что-то чует? Они же такие. Чуящие. – Он тебе нравится? – Ну, да. Он, на самом деле, не плохой. Если не бесить его. Отвернувшись, я выдохнул. Можно продолжать жаловаться или не стоит? Вдруг я пожалею потом? Но ладно. Я, кажется, мечтал, чтобы у меня был кто-то, с кем можно обсудить отношения, кому можно пожаловаться. Вот, Тиарнис. Который, наверное, не поймёт большую часть того, что я ему скажу, но выбирать не приходится, уж простите. – Но мне не нравится, что он.. Не очень разнообразный. Не любит быть верхним. Это особенно бесит. Это же не сложно. Но у Эльнедила прямо какие-то жуткие проблемы с этим. Что не так? Ладно, я знаю, мы говорили об этом. Но такая глупость. – Почему? Что не так с этим? – У людей некоторые действия как бы связаны с унижением. И позиция нижнего относится к такому. То есть, я как бы унижаюсь, когда беру её? Он не хочет, чтобы я унижался. Тиарнис тяжело уставился на меня ещё после первого предложения, а под конец тяжело выдохнул, надув щёки. – Вот что за.. Вы же сами это придумали? А потом такие: нет, ну вообще-то, это унизительно. Вы тупые? – У меня больше вопрос к.. Что за бред – считать это унижением? – А самому ему унижаться, то есть, нормально? – Вот тоже, – я кивнул. – Поэтому мы иногда. Не то чтобы ссоримся, конечно. Но такие расхождения во взглядах обычно не очень хорошо сказываются на отношениях. Я бы мог оправдать себя, что ищу недостающее на стороне. Но нет, я просто безответственный и не привязывающийся к людям урод. Эльнедилу, конечно, не повезло со мной. – Расходиться вы не будете? Я даже хихикнул. Тиарнис думает, это весомый повод для расставания? Ну вот ещё. Я его не брошу хотя бы из жалости к потраченному времени. Это как самое меньшее, если игнорировать другие его преимущества. – Куда я от него денусь. Да и зачем. Придётся искать кого-то другого, это ещё хуже. Да и с ним проще, несмотря на все эти.. Мелочи. Но точно не стоит того, чтобы я искал кого-то другого. Тем более, что в Анхеле и нет никого, кто бы подошёл. А из других империй.. Ну и смысл, что они будут? Нужен кто-то рядом. – Ну да, – протянул Тиарнис. – Господи, – выдохнул я. – Теперь надо устраивать так, чтобы вы не встретились, ты же принц.. – А что не так? – Ну.. – я решил сперва обсудить. – Давай поговорим. Вот мы с тобой. Кто из нас виноват в том, что происходит? Ну, что мы.. Встречамся. – Виноват? – не понял Тиарнис. – Почему кто-то виноват? – Ну вот если бы был. Я, что тебя соблазнил? Или это ты меня соблазнил? – Никто никого не соблазнял, – зафыркал Тиарнис. – Что вообще за бред. Всё же добровольно. – Ну, Эльнедил вот так на мир смотрит. Что в измене виноваты люди. И ладно бы, он меня одного винил в этом. По логике же, я виноват? Что не могу себя в руках удержать. Как Тиарнис тут мудро отметил, людям легче. Мы можем сами удовлетвориться, у нас нет запаха, из-за которого невозможно сдержаться. Я так не делаю. Зачем, если хочется? – Но ему кажется, что другие тоже виноваты. Потому им надо отомстить. – Отомстить? – М. Ну, это мелочи, конечно. Он слуга, не в его положении сильно портить жизнь господам. Но всегда есть шанс, что он доберётся до чего-то жуткого. – Больной какой-то, – обречённо покачал головой Тиарнис. – Ладно бы, он только мне мстил, – меня совсем развезло на откровения. – Но они в чём виноваты? Ну, повезло, что такое случалось всего пару раз, когда эти люди оказывались у нас. Но всё равно было неловко. Теперь вот, у вас высокие шансы встретиться. – А что, раньше ты с принцами и принцессами не спал? Сколько вообще у тебя было, ну. Партнёров. Я снова посмотрел на него – хотелось оценить интерес. Он просто спрашивает? Или примеряется к чему-то? Ничего такого, но его вопрос про расходиться с Эльнедилом был немного странным. Я не то чтобы настолько наглый, чтобы думать, что Тиарнис так намекает мне уйти к нему. Но если это вдруг оно, будет очень неловко. – Ты.. – я тяжело задумался. – Девятнадцатый, если я никого не забыл? Одного до красивого числа не хватает.. Ну, может, получится как-нибудь? Мало ли, мы ещё куда-нибудь поедем.. Или к нам кто-нибудь приедет, и Эльнедила не будет в Анхеле? Хотя там лучше таким не заниматься. Только в поездках. – Обычно само получалось, что я больше.. Спал, как ты говоришь, со служанками, с мелкими людьми при дворе, но не кем-то из императорской семьи. Такое бывало всего пару раз. А потом они приезжали к нам, об этом узнавал Эльнедил, и начиналось. – Он, наверное, как Октарин. Слишком много значения всему придаёт. Он же узнал о нас, – Тиарнис виновато покосился на меня. – Что мы, ну. Были близки. Я развернулся к нему, аж затаив дыхание. И когда ты собирался рассказать мне об этом, дорогой мой..? Ладно, ничего не случилось, но такие вещи надо сообщать? Мы оба соучастники преступления, должны знать обо всём, что происходит. Тиарнис не знает, как дела нужно вести? Ну да, кто бы ему сказал. Но они что, из-за этого ругались? – Как он узнал? – Да понятия не имею. Но он налетел на меня в коридоре, начал рассказывать.. Что это неправильно, вы принцы, он женат, вы не сможете обручиться. Я крякнул, не сдержавшись. Какой Октарин благочестивый. Сразу свадьбу нам планировать, совсем с ума сошёл, что ли? Тиарнис на время замолчал, так что у меня выдалась возможность услышать его возмущённое сопение. – Дурак, не обязательно же жениться? Тиарнис посмотрел на меня, как будто спрашивая. – Нет, конечно. – Но он, видимо, решил, что у нас как у них с Орхид. Ой, ой, как интересно. – А что у них? – я не мог упустить возможность и не поинтересоваться. – Я не знаю. Вообще, мне теперь кажется, что они похожи на этого твоего Эльнедила. Они такие же. А сам Октарин говорил, что ему.. Нравится? Или хорошо проводить с ней время. Ага.. А у нас, то есть, не так? Не то чтобы я расстроен. Просто уточняю. – Хотя мне тоже с тобой нравится, – вдруг задумался Тиарнис. – Но я по-другому себе это представлял. Ну, отношения Октарина и Орхид. А Эльнедил вообще что-то.. Отдельное. Странное. – Может, ты так думаешь, потому что я считаю это странным? Ты же через меня на него смотришь. – А почему ты считаешь его странным? Вы же оба люди. Должны быть одинаковыми. Ой, Тиарнис.. Как много тебе ещё предстоит узнать о людях. – Бывает у нас такое. – М, – он что-то не впечатлился. – Не знаю. Не горю желанием с ним видеться. – Почему? Из-за.. – Да не. Он сам по себе создаёт какое-то нехорошее впечатление. Лицо.. Плохое. – Красивое лицо. – Да не в красоте дело, – Тиарнис раздражённо закатил глаза. – Или что ты имеешь в виду. В любом случае, я бы с ним в лишний раз рядом не вставал. Я уже действительно нехорошо обеспокоился. Нет, неужели Эльнедил настолько плохо выглядит? Или что не так с Тиарнисом? – Всё же нормально? – после недолгой паузы уточнил он. – Ну, что Октарин узнал. Это не опасно? – Он расскажет вашему отцу? Тиарнис выпучил глаза, похоже, очень испугавшись. Нет, но он что, сам не думал о таком варианте? Это же первое, что надо подозревать, когда твой брат узнаёт о тебе что-то жуткое. Что он расскажет родителям. Господи, никаких представлений о жизни. – Я его сам убью, если он только подумает об этом. – Мне главное, чтобы ты не пострадал. Мне-то он ничего не сделает? – А твой отец..? – Да, – я махнул рукой. – Он даже про Эльнедила знает. Относится к этому, ну. Спокойно. Думаю, ты его не сильно расстроишь. – А ты собрался ему рассказывать? – Нет. Но если вдруг. Мне ничего не будет, так что за меня можешь не переживать. А вот за вашего отца да. Тиарнис выдохнул через нос, отворачиваясь. – Посмотрим.