******
Заметив на столе у отца кое-что слишком необычное для этого места, я даже заинтересованно нахмурился. И хотя лезть в чужие документы было очень плохо.. Но что я сделаю с любопытством. Такой редкий гость, стоит его потешить. Привлекла меня буквица в начале письма. На первый взгляд довольно обыденная вещь, но таких я ещё никогда не видел. В письмах вообще редко когда можно было встретить подобное. Кто-то, может, из-за хорошего настроения нарисует у буквы пару лишних завитков, но не более. Здесь же.. Наверное, это печать? Не поверю, что такое рисовали полностью от руки. С другой стороны, делать штампы буквиц? Ну, впрочем, как я смею осуждать. В конце письма красовалось расписное "Иммер Мейриона", и я даже дыхание задержал – не то от возмущения, не то от предвкушения. Возмущало меня то, что отец водит переписки с замужними женщинами. Даже если это официальное общение, так нельзя. А предвкушал я понятно, почему. Если Иммер пишет ему, значит, она выздоровела? И хотя это не единственная причина им откладывать свой визит нам, всё же, они стали на шаг ближе? – Что ты там делаешь? – вдруг спросил отец, и я быстро отложил письмо. Прочитать я успел только приветствие и начало слов благодарности за что-то, что очень меня разозлило. Вот он не мог позже заметить? – Простите. Вы переписываетесь с Иммер? Отец прикрыл глаза, двигая рукой. – Предвидя твоё возмущение. Я же не заигрываю с ней. Тем более, ты же сам знаешь, какие люцифернианцы.. Незаинтересованные. Иммер ещё и так почтительно относится к своей роли императрицы и жены, – отец говорил так удивлённо, будто впервые с таким сталкивался. – Не думаю, что она даже думать станет о возможности изменить мужу. – Она сама вам об этом сказала? Ладно, слова отца имеют смысл, учитывая биологию люцифернианцев и прочее. Но правила есть правила, и так нельзя. – Нет. Я чую такое.. – О, – протянул я. – Чуете. – Отстань, – в конце концов не сдержался отец. – Ты уж точно должен хорошо понимать, что отношений у нас не может быть? Ты же у нас знаток строения и поведения люцифернианцев. Знать-то я знал, и в отце и в Иммер я не сомневался. Но.. – На людях такое не скажите, – пробормотал я, сразу засмущавшись. Отец только похихикал. Уткнувшись в свои бумаги, он вскоре спросил: – Скучаешь по Тиарнису? Я даже брови вскинул в удивлении. – Это сейчас.. К чему? – Ну, ты же ждёшь новостей о них. Хочешь его увидеть? – Немного, может быть. Просто ещё не отвык. Как я говорил, люди любят влюбляться. Отношения, где есть только секс, никогда такими не бывают, потому что рано или поздно кто-нибудь обязательно влюбится, кто бы что ни говорил и не обещал. В моём случае, конечно, будет просто привязанность, но уже это плохо. Хотя и не так страшно, как любовь и прочее. Но тем не менее. Какое-то время всё равно пострадать придётся. – Хочешь, я попрошу Брунлейва сделать Тиарниса наместником? Я уже хотел было ругнуться – что отец вообще несёт? Ему не стыдно? И как он это видит, тем более? Так уж Брунлейв просто согласится бросить сына тут. Но потом я задумался. Ну а если.. Не наместником, но хотя бы отпускать его сюда почаще? Что такого? Мори тут практически живёт, и никого это не смущает, это уже принятая практика. Почему Тиарнису нельзя? Мы бы следили за ним, учили, не знаю.. Чему Брунлейв захочет? Так и быть, мы даже не позволим ему заниматься скульптурой и прочим, если это подразумевает изображение людей. Это не сложно. Итрауда тоже можно нам передать. Просто чего им томиться в Редхильдсе? Они уже взрослые, им учиться пора. И раз у них негде, мы могли бы помочь.. – Брунлейв вас не отправит с такими предложениями? – наконец собрался с мыслями я. – Куда-нибудь подальше от себя? – Ты слишком его очерняешь, – хмыкнул отец. – Он не плохой человек. Да-да.. – Думаю, он и сам будет не против? Все же родители желают своим детям только лучшего. Я почти рассмеялся. – Так что почему бы ему и не согласиться? – Может, он тогда всех детей нам передаст? Чего мелочиться? Давайте сразу всех заберём. Брунлейв, наверное, будет рад. Избавился от детей, сиди довольный. Наслаждайся работой в компании своей жены? – Ну, Тиарниса и Итрауда точно можно, – отец пожал плечами. – Тиарнис очень хороший мальчик, губить такой потенциал – преступление. Итрауду тоже нужно соответствующее образование. Остальных братьев, – отец повёл головой, подбирая слова. – Я не вижу. Поэтому их пусть оставляют у себя. А этим двоим мы могли бы помочь? – Напишите Иммер, – предложил я. – К слову, она.. Какая? – Вежливая и величественная женщина, – с почтением протянул отец. – Я ценю такое поведение в людях. – А.. Относительно Брунлейва? Она не более благосклонна? Я хотел узнать именно это. Возможно, на Брунлейва можно воздействовать через неё? Если он будет не согласен с чем-то, возможно, будет проще договориться с Иммер? Мда, звучит так, будто мы замышляем что-то жуткое. Но просто.. – Благосклонна к чему? – не понял отец. – Боже, Лесар. Мы же уже говорили. Я понимаю, что ты сочувствуешь детям, но войди и в положение родителя. Они ведь не просто так ведут себя таким образом. – Да, да, – протянул я, отводя взгляд. Отец такой интересный, конечно. Вот как вообще работает его симпатия? То он покровительствует Эльнедилу, так защищая и одобряя его агрессию. То защищает Брунлейва, хотя? Мне казалось, что он так же не одобряет его отношение к детям. Я хорошо помню, как Брунлейв наорал на них после нашего вечера со страшными историями, и отец был в ужасе. Но что, такое он тоже защищает? И я должен это понимать? – Думаю, если гарантировать соблюдение установленных Брунлейвом для Тиарниса правил. Ему всё равно нужно учиться общаться с людьми и.. Скажем так, быть при дворе. И я не вижу причин Брунлейву отказываться. Это будет полезно всем. Тиарнису особенно. – Ага, – протянул я, всё ещё не впечатлённый – Хотите, чтобы Эльнедил убил его? Мы должны гарантировать безопасность наследника. А у нас тут ходит, простите, но взращенный вами же сумасшедший. К слову, когда они приедут, Эльнедила нужно будет отправить в Ирахель, или ещё куда. Не знаю, как отец это обоснует, но пусть они разбираются сами. Я в этом больше не участвую. – Напомни мне, – делая себе пометку, хмыкнул отец. – А то я забуду. Да мне бы кто напомнил.. Но ладно. Эльнедил постоянно у меня перед глазами, уж как-нибудь вспомню. – А он ещё не узнал? – подумав немного, спросил отец. – Нет. Я не вспоминаю при нём о Тиарнисе. – Не вспоминаешь и всё? – отец вскинул одну бровь. – Это разве так работает? – Мне помогает. Может, я не так выражаюсь. Все же по-разному "не думают". Некоторые люди очень удивляются, когда узнают, что я умею не думать. Просто сидеть с совершенно пустой головой. "Нет, но у тебя же есть какие-то образы..", нет. Ничего нет. Исключительно пустота, ни одной мысли, ни одного образа. Я думаю, люди просто не понимают, как это, потому что сами не способы на такое? Возможно, и отец такой же? Потому удивляется сейчас. Хотя я думал, что он может. Что, в противном случае, я постоянно ощущаю от него, когда пытаюсь считать его мысли? – И ещё я думаю, что научился думать правильно. Формировать своё отношение к чему-то в мыслях. И Эльнедил, вроде как, не понимает, где я вру, где нет. Отец удивлённо вскинул брови, глядя перед собой. – Боже, правильно говорят, жизнь – это постоянное обучение. Никогда не слышал, чтобы кто-то практиковал подобное. – Может, я не так формулирую, опять же, – я пожал плечами. – Это очень сложно объяснить. Но я показывал Эльнедилу воспоминания о Мейриона. Ну, чтобы он просто увидел их. И у меня получилось подать только, ну. Приличные воспоминания. – Ну, это не что-то особенное. Но то, что он до сих пор сам ничего не выяснил, очень хорошо. Меня очень радует, что ты так себя контролируешь. – Спасибо. – Я даже не думал, что так можно. – Ну, вам и не нужно? Я просто, – я робко глянул на него. Возможно, не стоило говорить о таком? Но я очень хотел поделиться. – Иногда получалось считывать вас. У вас в голове всегда так.. Пугающе пусто. Даже не хочется в лишний раз пытаться ваши мысли узнать. Отец зловеще усмехнулся. – Да, вот так. Ну, я тоже учился скрываться от людей. Вот, доучился до такого. – Кто вас учил? – осторожно поинтересовался я. – Ну, или проверял. Я, похоже, не первый, кто вам это говорит? – Коло. Я просил его пытаться прочитать мои мысли. И так пока у меня не начало получаться полностью скрываться даже от него. И пока ему не стало плохеть от.. – отец подвигал рукой у своей головы. – О, даже так, – восхитился я. – Это ещё и опасно. – Если пытаться слишком настойчиво, да. Если делать как ты, случайно, или.. Слишком осторожно? – подумав немного, хмыкнул он. – И уходить при первой неудаче, тогда ничего не случится. Но я просил прямо до конца. Чтобы точно быть уверенным, что ко мне в голову никто не заберётся. – Какой ужас. То есть, он намеренно..? С конкретной целью учился, натаскивал себя. Что же такое он хотел скрыть от окружающих.. И ведь уже тогда? Это же было чуть ли не в детстве. – Ну, все мы ищем свои пути, – вздохнул отец. – Иди уже ко мне. Завтра закончишь. Получив разрешение, я прошёл к столу, за которым сидел отец. Мне тут же придвинули стакан, уже наполненный сангрией, и я выдохнул, сам не зная, расстроенный или довольный. Пить на ночь.. С другой стороны, завтра никуда не нужно, смогу выспаться. И никто же не говорит, что мне будут наливать ещё? А то смотрите, уже всё решил. На руке отца сидел один медоуказчик и, отпив немного из стакана, отец достал коробочку с пчёлами. Вообще-то, обычно такое не практиковали. Пчёлы – не такая дешёвая и ненужная вещь, чтобы ими раскидываться, тем более, на корм птицам, которые в природе питаются воском. Но отец, видимо, из большой любви..? – Кормим пчёлами птиц? – я всё же не хотел упускать возможность пристать к нему. – Хорошо живём? – Восхитительно, – отец двинул свободной рукой. – Это же дикие пчёлы. Отловили на нашей пасеке. Да и за обычных пчёл я бы не переживал. У нас же увеличилась производительность мёда? Отец говорил так удивлённо, будто это было что-то действительно жуткое. Хотя, может, и правда странно? Я сельским хозяйством никогда не интересовался. Я даже не знал, что что-то там увеличилось..? Прости, господи. Похоже, вчера у них был совет, когда про это говорили. А меня отправили встречать гостей. Возмутительно. – Хотя я бы не сказал, что погода сильно изменилась по сравнению с прошлыми циклами. Ну да, если думать с этой точки зрения, то действительно странно. Возможно, пасечники подделывают мёд? Это же возможно, насколько я знаю? Или.. Если я ничего не путаю, пчёлам нужно оставлять часть мёда, чтобы они могли переждать бурю. Возможно, пасечники забрали у них больше, чем нужно? Тогда стоит ожидать спада производительности. Если часть пчёл умрёт, не пережив бурю.. Ой, сложно. Я никогда этим не интересовался, да и не хочется, если честно. Просто понадеюсь, что я ошибаюсь, и сбор мёда увеличился через нормальные методы. – Ну, это же хорошо? – я пожал плечами. – Больше продадим. – М-м, – согласно протянул отец. – Почему ты не пьёшь? – Да.. Настроения нет. Надо уточнять, что у меня его не было ещё до разговора про Тиарниса? А то отец сейчас придумает. Почему-то мне кажется, он теперь постоянно про это думать будет. Хорошо, с одной стороны, когда твои родители знают, какой ты больной, и поддерживают тебя (или хотя бы просто не осуждают). Но не настолько же усердно? Это уже смущает. – Выпей и появится, – невозмутимо хмыкнул отец. – Всему вас учить надо. – Простите. Он пододвинул мне чашку с персиками, но я только недовольно поморщился. Хотя это был элитный сорт, который было принято подавать к выпивке.. Нет, спасибо. С овцами на одном уровне быть не хочу. Отец же такой едой не брезговал: вилкой подцепив кусочек персика, он съел его и тут же потянулся за стаканом. Сангрию полагалось пить после закуски, да. Только обычно никто так не делал. Да и знали об этом, наверное, только мы вдвоём. Ну и Коло, так и быть. Главные хранители традиций нашей семьи. Птичка, так и сидевшая у отца на руке, грустно проводила вилку взглядом, и отец, заметив это, потянулся за ещё одним куском. Конечно, как же не покормить бедное создание. – Держи, солнце.. – Они же воск едят, – наблюдая за их милованием, напомнил я. – И что? Нельзя угостить её чем-то другим? – Помрёт ведь. Я хотел договорить, что "будете плакать", но отец к животным не привязывался и из-за их смерти никогда не страдал. Правильно, в общем-то. Ещё силы тратить на эту низость. – У меня там ещё десять сидит, – он указал на клетку у окна. – Или скажу привезти новых. Ты видел? – вдруг он аж загорелся интересом. – Какие милые попугаи появились у мегрийцев? Прелесть. – С хохолком? – уточнил я, и отец покачал головой. – Мне больше нравились с перьями на бровках. У них ещё крылья были как будто мраморные. Такую я бы даже у себя в комнате поселил. Ненадолго, правда. А то они шумные, наверное? Ну, как и все попугаи. Не хочу, чтобы у меня над ухом постоянно кто-то чирикал. Хватает звуков с улицы, спасибо. – Хочу купить, – задумчиво протянул отец. – Купите. Можете себе позволить. Лучше бы соколов купили, чтобы они отпугивали диких птиц от замка, но это я так, конечно.. Спать, похоже, они мешают только мне? Тогда можно и потерпеть. Когда птица склевала персик, отец вытер ей клюв и пересадил себе на плечо. Немного побродив из стороны в сторону и повертевшись вокруг себя, птица остановилась у головы отца и резко схватила прядь его волос. Не сильно – не так, чтобы отцу было больно. Я бы больше счёл это за жест любви. Всё равно, что волосы любимого человека потрепать? Но по мере птичьих возможностей – взять в клюв и немного потянуть. Поразительно даже. Как же птицы любят отца? С ума сойти. Что он тут с ними делает? Это потому, что он кормит их, наверное? Других причин я не вижу.******
Корзу я заметил ещё с конца коридора. И хотя, возможно, не стоило её беспокоить – это утренние курение ведь наверняка является своеобразным ритуалом? Попыткой побыть наедине с собой, подумать на важные темы, спланировать день.. И в последнюю очередь нужно, чтобы кто-то тебя беспокоил и навязывался. Но мне в любом случае нужно было пройти мимо неё, так что.. Извините, если отвлекаю от важных дел. – Доброе утро, – остановившись рядом, поздоровался я, и Корза кивнула. – С прогулки? – М. – И уже как будто на праздник собрался. Я просто рано встал и у меня было игривое настроение. Так я, конечно, обычно заплетаюсь и одеваюсь в верхнюю одежду уже после того, как пройдусь. Но вот, сегодня так совпало. – Красиво нужно выглядеть всегда, – произдевался я, и Корза в продолжение шутки закатила глаза. – Мне иногда стыдно перед тобой. Кто женщина, я или ты. И просто. Она указала рукой на себя, и потом на меня. И хотя я не понял, что именно в нашем поведении или даже внешнем виде её смущало, я всё равно похлопал себя по плечам. Да, я восхитителен, все, кто это не признают, слепые или завидуют. Вот Корза умница. Не врёт себе. – Не страшно, что поймают? – решил сменить тему я. – И что мне сделают? – Корза только усмехнулась. – Побьют? Я, вспомнив, наш разговор с отцом, сразу немного даже встревожился. Она шутит, я надеюсь..? О таком нельзя говорить с улыбкой на лице. – Это правда? Что тебя бьют? Безусловно, я выбрал лучшее время для откровений, но Корза не разозлилась. Только удивлённо посмотрела на меня, но быстро справилась с собой. – Кто вам сказал? – Моргана отцу. Корза снова усмехнулась. – Ты волнуешься, как мило. Но не переживай. Мне это даже нравится. – А? – не понял я. Нравится что? Что за неё волнуются? Что её бьют? – Ну, знаешь. Быть младшей дочерью довольно скучно. К власти женщин не пускают. К моему возрасту все стихи уже выучены, все книги прочитаны, пара даже написаны. Конной езде я научена. Надо сидеть, ждать брака. Но из-за твоего поведения слетает уже которая помолвка, ну да. Интересно теперь, это специально делается? – А это так скучно, – Корза устало закрыла глаза. – А так хоть какие-то ощущения от жизни. – Боль? – уточнил я, всё ещё не понимая, что с ней не так. Я слышал, конечно, про разных людей. Янушу вот нравилось, когда во время приветствия его сильно бьют по ладони. Прямо со всего маху, чтобы потом руку жгло полдня. Мирослав – один из детей Хмель, – так с ним здоровается, и Януш чуть не спотыкается на радостях, когда бежит к нему здороваться. И Эльнедил рассказывал про подобное. Что иногда хочется, чтобы руки заломили до боли, или ещё что.. Но это же странно? Не то чтобы я разбирался.. – А так больше ничего и не остаётся, – Корза развела руками. – Ну что? Какие радости в жизни остались? Вкусная еда? Спасибо, наелась. Лошади? С детства уже хватило. Что мне делать? Провоцировать родственников, чтобы получать от них по лицу? Замечательно, конечно, мне даже сказать нечего. – А так. Сперва ты делаешь то, что тебе делать нельзя. Уже, знаешь.. Понимаешь же? – она оглядела меня, сощурившись. – Мы все тут в одних условиях. Приятен сам факт того, что ты делаешь то, что тебе нельзя. А потом тебя ещё и бьют за это. Сколько эмоций сразу. Чувствую себя живой в такие моменты, – наконец заключила Корза, и я обречённо покачал головой. Хотелось что-то сказать, но я не нашёлся со словами. Да и что можно было сказать? Что это ненормально? Но ей нравится.. Нет, но ей же не должно такое нравиться? Никому не должно такое нравиться. Какого чёрта. Я понимаю, да, её скуку. Что пока мы принцы и принцессы – действительно порой вешаться хочется из-за того, насколько тебе нечего делать. Но доходить до насилия над собой? Настолько ей плохо? – Хочешь попробовать? – вдруг предложила Корза, я сперва даже испугался. Подумал, что Корза предлагает ударить меня. Но она продолжила: – Мужчины обычно в этом лучше. Когда я прошу девушек бить меня, они боятся или это в лучшем случае.. Она хлопнула себя по руке, но так, несерьёзно. Так даже детей не бьют, чтобы они не лезли своими лапками, куда не надо. – Мне кажется, мужчина наоборот должен сильнее бояться? – предположил я. Или только я боюсь вредить женщинам, и обычные люди так не переживают? – Это нет? – помолчав немного, уточнила Корза. – Я не одобряю такое, извини. – Ясно, – разочарованно протянула она, отворачиваясь. – А я думала, ты тоже весёлый. – Я.. Весёлый, – я даже хихикнул про себя. Какое глупое слово.. – Просто не считаю, что бить людей весело. И вообще приемлемо. – Ну ясно. Что, только в темноте, под одеялом и только по праздникам? – Между "Только в темноте под одеялом" и "Бить партнёра по лицу" есть много промежуточных пунктов. Если хочешь, можем попробовать что-то из этого. Вмиг от её скуки и раздражения не осталось и следа. Развернувшись ко мне, она косо оглядела меня, как будто примеряясь. После этого она заговорила: – Ого. Сам предлагаешь, я не сплю? – Хорошее настроение, – я кивнул. – Но отказы, конечно, принимаются. – Вот ещё, – фыркнула Корза, быстро туша сигарету и пряча остаток в специальную коробочку. – Упустить такую возможность? Нет уж. Может, хоть ты меня не разочаруешь. Должен же быть хоть один такой мужчина в этом мире. Я даже усмехнулся. Не хотелось хвастать или показаться каким-то заносчивым ублюдком. Но я думал, что смогу её приятно удивить. И точно не будет такого, как Корза рассказывала. Что в её первый раз с мужчиной она даже понять ничего не успела – вошёл он или вышел, как он уже кончил и пошёл спать. – Пойдём? – уже трогаясь с места, предложил я. – Ещё и у вас в комнате, – произдевалась Корза. – За что мне такая честь. – Как самой лучшей моей подружке. – О-о. Справедливости ради, она действительно была вторым человеком, кто приходил ко мне в комнату ради таких целей. Не считаем, конечно, комнаты, в которых я жил в других замках. Но в Анхеле только они с Эльнедилом удостоились такой чести. Забавно, что они оба эрмерцы. Хотя это и причина, почему они тут. По пути Корза держалась рядом, постоянно осматриваясь. Хотя было раннее утро и вряд ли бы мы попались кому-то. Но, возможно, она начала бояться после того случая с Дикаем? Что нас могут поймать, или просто увидеть, и даже необязательно её брат, а вообще кто угодно. Но что, разве ей не нравится такое? Только что же говорила. Ощущения от самого процесса нарушения правил, и пусть нас хоть наши родители поймают за тем, как мы голые целуемся в кровати? Нет? Не настолько опасно ей нужно? Ладно, конечно, я не собирался подставлять её или что-то ей портить. Но мне просто хотелось понять. У Корзы же есть понимание границ? Она понимает, где та черта, которую лучше не пересекать? Я бы не хотел, чтобы её сильно наказывали или дошло до крайней меры наказания. Я верю в адекватность Корзы, конечно, но.. Осторожность лишней не бывает, мне кажется? Только мы зашли в комнату, Корза сама схватила меня, разворачивая к себе. Даже через всю ткань на мне я почувствовал, как сжимаются её пальцы, и рвано выдохнул, быстро возбуждаясь. Она всегда так хватает? Обещает быть больно. – Мне всегда было интересно, – не спуская с меня глаз, начала Корза. – Если будет какой-то порыв страсти, и нужно будет быстро раздеться. Именно "нужно будет"? Или просто захочется? Потому что я не могу вспомнить ни одной ситуации, когда "нужно было" срочно раздеться. Даже с Тиарнисом, у которого, простите, за подробности, семени как у.. Я даже не знаю. Но страшно представить, что будет, если он не сдержится. И то никогда такого не было. Так что за "нужно"? – И как вы справляетесь? Мне кажется, пока вы всё с себя снимете, уже и.. Упадёт. И высохнет. – Господи, – выдохнул я, недовольно прикрывая глаза. – Какая похабщина. Корза прикрыла рот рукой, улыбаясь. Да, тоже смешное слово. Похабщина.. – И под подол к тебе тоже не залезешь, – как будто обдумывая эту возможность, протянула Корза. – Или можно? – Никто ещё не пытался. А так. Можно быстро раздеть партнёра. Процесс тоже возбуждает, всё-таки? У Корзы было своё мнение. – Возбуждает быстро всё сорвать, чтобы за одно движение можно было дорваться до тела.. Она двинула руками возле своей груди, и я сразу обратил на это внимание. Она на что-то намекает? Или это её любимая часть тела, вот она и говорит об этом в первую очередь? – Ну, каждому своё. Мне вот нравилось, когда меня медленно и последовательно раздевали. Чтобы с вниманием ко мне, к моей одежде и волосам. Раздевать других тоже приятно. Хотя не так давно, помнится, я ворчал на пояс Эльнедила? Но надо признать, что если меня лишить этой прелюдии.. Я не то чтобы расстроюсь, но немного поизвожусь от непривычки. Это уже стало своеобразным ритуалом, всё-таки. Или расстёгивать рубашку Тиарниса? Когда вы оба уже не можете, хочется побыстрее. Но нельзя, надо раздеться.. К концу вы уже такие разгорячённые, что ну просто.. Как Корза сказала, такие эмоции, такая страсть. А когда ты кладёшь руку на грудь партнёра, и там сразу голая кожа.. Ну хорошо, конечно. Но всё равно не то. – Мы будем сегодня посвящать друг друга в наши вкусы? – стаскивая с себя пояс, спросил я. – За один раз всем не поделишься, – Корза пожала плечами. – А если мы не будем продолжать, то и смысла нет. – А мы не планируем? Не то чтобы я очень хотел, но? А что такого? Мы можем ещё повстречаться. Придётся, правда, найти место получше, потому что если Эльнедил услышит, будут проблемы. Но так, что нас останавливает? – Зависит от того, как сейчас пойдёт, – Корза пожала плечами. – Извини, я врать не буду. Если не понравится, я скажу прямо. – Не страшно. Я даже хотел узнать твоё мнение. Корза подкупала своей честностью, а.. Узнать независимое мнение о себе никогда не вредно. Как развиваться без критики? – Да? – она удивлённо вскинула брови. – Ничего себе. – Независимый эксперт. Она посмеялась, падая на меня и обнимая. – Так меня ещё никто не называл. Ещё и прямо перед.. – вдруг она осеклась. – Знаешь. Корза переместила руки мне на плечи, сцепляя их у меня за головой. Честно, я ждал, когда она уже поцелует меня, так разрешив начать. Но, видимо, ей тоже захотелось поговорить. – Когда нам сказали, что ты женишься на кьяелонке, я сперва расстроилась. Почему она, а не я? Мы бы с тобой были такой красивой и эффектной парой. Но.. Спать бы с тобой я не смогла. Ты всегда так много говоришь? – Мне так нравится. Но, на самом деле, плохо, что мы сейчас этим занимаемся. Корза, похоже, любит эту таинственную страсть? Когда всё по порыву, ярко и эмоционально. А мы так официально разговариваем, стоим вот уже сколько времени. Так ей точно не понравится. Ну, как она только что отметила, совместимости у нас и правда мало. – И ты даже не разделся, – с напускной печалью ответила Корза. – Так до завтрака и провозимся. Только из её мыслей я уловил, что она ждёт, когда я её заткну. В любом виде, как захочется, но, желательно, погрубее. – Не думаю, что это займёт всё утро, – но пояс с себя стаскивать я понемногу начал. – Ты такой, да? Быстрый? – Когда как. Корза внимательно следила за мной, сама, почему-то, не раздеваясь. Хотя ей и не надо было – её платье было лёгким и открытым, и при желании.. О чём говорить, её грудь была скрыта буквально двумя полосками ткани. Сдвинуть их, и всё. В целом, уже достаточно – Вообще, мне больше нравятся девушки, – вдруг выдала Коза, и я посмотрел на неё, немного даже удивившись. Из всего сейчас озвученного, это, наверное, самое неуместное? Но да ладно. – Какое совпадение, – протянул я. Больше говорить мы, к счастью, не стали.******
Все гости уехали только спустя полтора оборота, и сразу же, в тот же день – отец устроил ещё один вечер. Хотя по сути это нельзя было так назвать – скорее, праздничным ужином, или вроде того? Не суть. Собрание было в малом обеденном зале, с вином и лёгкими закусками, и предназначалось для всех наместников. Я сюда был приглашён как будто случайно, и потому просто помирал со скуки. Тот тип мероприятий, когда детям позволено сидеть рядом с родителями и молчать, пока к ним не обратятся напрямую. Я бы точно так же умирал даже если бы тут был кто-то из моих сверстников, но никого и не было. Все разъехались, а Вилче от таких мероприятий получила временное освобождение. Хорошо устроилась, конечно. Даже зависть берёт. – Нет, курить я не могу, – даже с какой-то грустью вздохнул отец. – Как будто не моё. Да и суть мне не совсем ясна.. – Ну, знаете. Хочется иногда немного побыть наедине с собой, – попыталась объяснить Дар-Наши. – Спокойно постоять, подышать свежим воздухом, подумать.. Интересно, к чему там курение? Просто так постоять и подумать нельзя? – Так можно чай пить? – нахмурился отец. Я задумчиво повёл головой. Или так, почему нет. – Вы такой наивный, – беззлобно протянула Мумед. Одновременно с ней высказалась Милона: – Или вино. На самом деле, мне нравились подобные обсуждения. Вы все такие разные, но спокойно делитесь своим отношением, пытаетесь донести свою позицию, при этом никто не насмехается, не шутит.. По крайней мере, вслух. Так, меня немного смущало что большая часть людей сидела молча. Но никто никого не провоцирует на конфликт, уже это хорошо. – Я пробовал как-то раз, на самом деле, – похоже, от алкоголя отца потянуло на откровения. – Только всё горло обожгло и всё. Даже затянуться толком не получилось. Так же это называют? – А вино вам горло не жжёт? – посмеялся Вафар. Единственный гость, который не уехал, да. Но я просто уже не воспринимал его как чужого. Тем более, что сейчас его можно было считать наместником от Кьяелона? Отдельного человека на эту должность не было. А зачем? Вафар или Януш – кто-нибудь всегда здесь. И как их воспринимать, как гостей. Братья, не иначе. – Вино не жжёт, – отец тоже посмеялся. – Вино хоть в три горла пить могу. Я недовольно посмотрел на отца. Ещё пару раз, и я буду уже его одёргивать. – Ну давайте, – поднимая бокал, начал отец. – За здоровье. Чтобы вино никогда не исчезло из нашей жизни и веселило наши души. Следующий тост был "За хороших людей". Сказав это, отец так печально вздохнул "Нас так мало осталось". А потом сам же так искренне рассмеялся.. Меня больше удивило то, как это восприняли остальные – всем стало смешно. Что же только им так понравилось? Все признают себя уродами? Или они смеются над отцом, что он считает себя хорошим человеком? Или все понимают, что большая часть людей – животные, и, вообще-то, мы здесь половина не исключение, но, ради вежливости, не будем показывать пальцами? Что? Что всех так рассмешило? Это не было похоже на смех из вежливости или желания выделиться перед императором. О-о, я смеюсь над вашими шутками, пожалуйста, не запрашивайте нового человека на эту должность, мне так нравится зарплата, которую я получаю. Мрак, конечно.******
– Кстати, раз мы говорим о Мейриона, – осторожно начала Яртрея. – Есть новости о них? Они не собираются приезжать? Я тоже прислушался к разговору. Наконец-то, о Мейриона спрашивал не я. Мне просто уже не хотелось выставлять себя маленьким влюблённым мальчиком, который всё ждёт, когда же приедет его любимый. Ладно, на самом деле, я перестал что-либо спрашивать у отца уже давно, и сейчас просто перебирал его почту, в надежде, что ему напишут что-нибудь интересное. Не хотелось создать о себе странное впечатление. Отец и так успел решить, что я влюблён в Тиарниса и очень жажду встречи именно поэтому. Не стоило подпитывать этот образ. Так что, спасибо, Яртрея, за ваш вопрос. Вы спросили, а мы все с удовольствием послушаем. – О, да, – выдохнул отец, разминаясь в плечах. – Но у них возникла небольшая проблема.. Не уверен, стоит ли о таком рассказывать? Отец почему-то посмотрел на меня. Я растерянно пожал плечами. Что за проблема? Почему он спрашивает у меня? Как будто я должен его проинструктировать, что можно разглашать, что нет. Там что-то личное? Отец же шутил, что я теперь хорошо разбираюсь в строении люцифернианцев. Может, он так разрешения спрашивает, и правда..? К счастью, он решил всё рассказать и без меня: – Их младший сын сменил стадию и.. Это странно прозвучит, возможно, но он потерял память. Теперь не помнит ни-ко-го. Услышав про младшего сына я немного успокоился – хорошо, проблемы не с Тиарнисом. Хотя то, что с Итраудом что-то случилось, тоже не сильно радовало и не сказать, что совсем-совсем не вызывало беспокойства..? Когда же отец договорил, мне стало совсем не смешно. Никого? Отец ещё так это отчеканил. Какого только чёрта? – Они хотели приехать в ближайшее время, но, – отец пожал плечами. – Он мало того, что вырос раньше, чем должен был, ещё и с такими последствиями. Поэтому пришлось всё отложить. Чёрт возьми, вот как так.. Они говорили, конечно, что такое возможно, но серьёзно? За Итрауда даже обидно. Он же так ждал взросления, так хотел, и в итоге? Ладно, конечно, ничего страшного не случилось. Память, может, и вернётся, а если и нет.. Вся жизнь ещё впереди, успеет получить новые воспоминания, сколько угодно. Но насколько страшно ему было проснуться вот таким? В совершенно незнакомом месте, с людьми, которых ты видишь впервые, но которые как будто твоя семья. Да, у люцифернианцев не такое понятие семей, и они не так привязываются к детям и родителям.. Но всё равно ведь? Какой ужас.. Интересно, я могу написать Эолейву, спросить, как они себя чувствуют из-за этой ситуации? Хотя, скорее всего.. Будет так, что я переживаю, а им плевать. Ну или они будут удивлены, но не более того. А так. Потом окажется, что у них это вообще обычное дело, и они все проходили через это. Но уточнить, возможно, стоит..? – Ну да, звучит разумно, – задумчиво проговорила Яртрея. – Хотя и не совсем понятно. Что значит "сменил стадию"? Они что, как насекомые? Я внезапно вспомнил, что хотел написать книгу. Не то чтобы я забыл об этом. Я всё ещё планировал, представлял, какие темы стоит осветить, как лучше написать, как лучше уточнить у Эолейва, нормально ли говорить о таком и именно такими выражениями.. Но, конечно, всё это оставалось у меня в голове. Я такой занятой, конечно.. Но зато. Вот, что ещё следует рассказать. Тонкости размножения и роста люцифернианцев, чем эти процессы отличаются от людских. А то столько можно подумать, не зная. – Ну, можно сравнить и с ними, – задумчиво протянул отец. – Просто люцифернианцы растут скачками. Вот их ребёнок, да? Он долго не растёт, а потом за ночь. Отец поднял выставленную руку. – И уже совсем взрослый мальчик. И все эти стадии длятся определённое время. Поэтому можно точно выяснить, когда ребёнок подрастёт. Я следил за реакцией всех присутствующих. Это был первый раз (по крайней мере, при мне), когда людям рассказывали о каких-то особенностях Детей, и мне было очень интересно, как они могут это принять. И меня радовало, что никого это не удивило и ни у кого не вызвало отвращение. Хотя это не самое странное и противное в них, но.. Тем не менее. – Как интересно, – хмыкнула Яртрея. – То есть, сверстники у них.. Все строго одинаковые? – Да, должно быть так. Хотя в пределах семьи Мейриона.. Я не помню у них там сверстников? – отец посмотрел на меня, так разрешая мне вступить в диалог. – У них между детьми разница, как меньшее, цикл. Они же.. Вот это, на мой взгляд, совершенно точно относилось к теме, которую не стоило освещать, ну или по крайней мере, сделать это очень деликатно, обдумав слова. – Да, у них есть сезоны размножения, тоже определённые. Поэтому.. Но если дети будут получены во время одного сезона, да, они будут одинаковыми. Признаться честно, я не интересовался этими тонкостями, – отец посмотрел на Яртрею, улыбаясь. – А вам, да и Эрлам, наверное, будет очень интересно с ними пообщаться? Яртрея усмехнулась, отводя взгляд. – Да, я уже сейчас очень хочу узнать о них побольше. Только вот.. Интерес такого рода, наверное, будет смотреться очень странно? Отец снова посмотрел на меня. – Мне ни разу не отказывали, если я просил пояснить что-то, – решил поделиться своим опытом я. – Они же понимают, что мы отличаемся друг от друга? И с их знаниями о себе и о нас, они легко могут объяснить что-то. – С их знаниями? – заинтересовалась Яртрея. – Простите, но господин Скарел не так давно говорил, что в Люцифернии нет ни одной школы, не говоря о высших учебных заведениях. – Но это же не мешает Мейриона учить своих детей? – я покосился на отца. Вообще-то, мне нельзя так свободно разговаривать с людьми. Но если меня не одёргивают, то так и быть. Немного побеседую. – Конечно, ресурсов для этого у них мало. Все книги у них остались с тех пор, как люди были там семь распадов назад. Но.. – С медициной проблем нет, – вдруг вмешался в разговор отец. – Брунлейв говорил, его отец сам был врачом. Яртрея недоумённо склонила голову. Как будто молча спрашивая, серьёзно ли он. Но да, Эленох был врачом. Яртрее, наверное, странно, потому что это, наверное, первый случай..? Если мы не будем рассматривать семью Эрлов. А так да, это первый случай, когда во главе империи стоял человек, основной род деятельности которого – врачевание. Должно вызывать уважение у фаорцев. – Эленох и Висан даже написали справочник по анатомии люцифернианцев. – О.. – Яртрея удивлённо уставилась на отца. – Эти книги.. Хранятся там? – Да. Они вернули нам экземпляр, написанный Висан. Отреставрированный, да? – отец посмотрел на меня, и я кивнул. – Но у них остались копии. Возможно, они согласятся распространять их? А почему мы не можем..? Автор же Висан. Эленох помогал ей, да, они вместе проводили вскрытия, он всё ей показывал и объяснял, но писала-то она одна? Права на эту книгу только у нас. – А разве права на труды Висан не у вашей семьи? – подумав немного, уточнила Яртрея. Я, тоже заинтересованный в этом, развернулся к отцу. Да, права на её труды у нас. Что вы скажете? – Да, но.. Хотя вряд ли они обидятся? – отец посмотрел на меня. – Это же просто анатомия. Свою физиологию пусть опишут сами. Как, на их взгляд, будет лучше преподнести её людям. – А там есть, кому этим заняться? – Яртрея уже подалась телом вперёд, подпирая голову руками. – Да, Итрауд, про которого мы сейчас говорили. Мальчик очень увлечён медициной, так что. Думаю, следующие труды по люцифернианцам будут принадлежать его рукам. Я покосился на Яртрею. Отец не оскорбил её этим предположением? Возможно, она хотела заняться этим..? Хотя привлекала бы её научная деятельность, она бы не пошла в политику. Но если она тут, какое ей уже дело. Или она думает уйти..? – Но он ребёнок, я правильно поняла? – уточнила Яртрея, и отец мягко улыбнулся. – Тоже их особенности. Это вот такой мальчик, но он уже.. Я тяжело вздохнул, вспоминая Итрауда. Да, просто золото, а не ребёнок. "Вот такой мальчик", но если все его таланты и навыки сейчас перечислить.. Хотя не знаю, возможно, никто и не расстроится? Но мне точно плохо станет. Опять. – Но, для начала, он ровесник Лесара, – отец посмотрел на меня. – Люцифернианцы растут медленнее. И чем он занимался, Лесар? Я хотел в первую очередь сказать, что он гнал алкоголь, но.. Нет, давайте будем приличным. – Если говорить о медицине.. Он занимался заразными болезнями, лечением.. Я так понимаю, у них особенно распространены заболевания кожи, требующие.. Хирургического вмешательства? Вот, Итрауд придумал способ лечения одной такой болезни. Из хирургии он хотел научиться зашивать желудки. И патологоанатомическая работа уже так. Сопутствующий интерес. Попутно этому он.. Работает по дому. Верстает книги, гонит спирт. Так же варит бумагу, следит за животными, проводит убой кроликов к столу и разделку мяса.. Ничего не забыл? Патологическую анатомию упомянул, сюда относятся вскрытия и сбор "экспонатов". Хм.. – И всем этим занимается.. – Яртрея, кажется, никак не могла поверить. – Ребёнок? – Это младший сын в их семье, – повторил я, – но надо понимать, что.. Он мой сверстник, как уже сказали. И при этом люцифернианцы не тратят несколько циклов на бессознательный возраст, как люди. Они сразу, после выхода из.. Икры. Мне было немного сложно говорить, потому что стоило подбирать слова и так же следить за реакцией. Никого не смутят такие детали об их размножении? Икра, да. Всё хорошо, у всех? Ладно. – Уже способны ходить, думать, обучение речи и развитие мелкой моторики занимает пару дней.. Поэтому я бы сказал, что ему, в пересчёте на наш возраст, распадов пять? Но выглядит он как ребёнок, и.. Вопрос о его психологической устойчивости. В этом он тоже, можно сказать, маленький. Но умом и.. Знаниями. – Понятно, – Яртрея кивнула. – Было достаточно времени, чтобы обучиться, но не..? – Не взаимодействию с миром, да, – подтвердил я. Оглядывая остальных, я заметил, как некоторые хмуро переглядываются. Ну, в целом.. Учитывая, что мы тут обсуждаем, какой реакции я жду от людей. – Звучит, наверное, неправдоподобно? – хихикнул отец, кажется, тоже обратив внимание. – Но видит бог, это правда. – В таком случае, буду ждать их визита к вам ещё больше. Очень интересно узнать о них побольше. – Брунлейв сказал, что они попытаются уложиться в оборот, – вздохнул отец, и я посмотрел на него. Вообще-то, переписывалась с ним только Иммер, не Брунлейв. Но отец, видимо, не хочет говорить на людях, что переписывается с женщиной? Ну, оно и к лучшему. Нечего позориться. – Там уже будут смотреть по состоянию мальчика. Если что, его оставят дома, приедут.. Сколько их? Родители. Тиарнис, Октарин, семеро, – вдруг подсчитал отец. – Всемером. – Большая семья, – прокомментировал кто-то, и отец согласно покачал головой. – Семь сыновей у человека, с ума сойти. – Повезло, конечно.. – К слову, – вдруг отец нахмурился. – Я ведь предложил им встретить Валпура здесь. В общем, разговор о том и шёл. Что Валпур должен скоро прийти сюда. К его приходу нужно будет вызвать сюда Хмель, – отец глянул на Зиму, наместницу от Элеола, и та кивнула. – С Кьяелоном мы разберёмся уже сами. И мальчик закончит своё путешествие. Отец был непонятно мне доволен, но спросить его о причинах такого отношения я не мог. Оставалось только молча отпить из стакана ещё вина. Все остальные так же промолчали. Хотя я ждал, что кто-нибудь спросит, что за путешествие, зачем оно нужно, или решит поделиться своими предположениями на этот счёт. Но все промолчали. Но что, совсем некому высказаться? Мне вот интересно, что произошло, и почему вдруг, вот так внезапно и совершенно без причин, появился Избранный. Ещё и выбранный всеми Богами. Это же глупо? Но.. Ладно. Просто дождусь Валпура и расспрошу его.