******
Скоро мои смерти стали обыденным явлением, как отец и предвидел. Хотя мне больше нравилось шутить, что он наслал на меня порчу или, что называется, накаркал. Сказал, что такое будет повторяться и впредь, и вот, пожалуйста. Точно как вы и хотели. По меньшей мере, я умирал хотя бы раз в два оборота. Длилось это от трёх дней до четырнадцати, как мы выявили из этих нескольких случаев.. И всё было точно как в те разы. По-моему, я просто засыпал, тогда как для других я несколько дней лежал точно как будто мёртвый. Я по-прежнему не воспринимал происходящее, а потому каждый раз, когда выяснялось, что спал я далеко не одну ночь, сильно удивлялся. И хотя никаких неудобств это не доставляло (мне уж точно), отец всё продолжал обсуждать это со всеми встречными врачами. Нашими, с людьми из Фаорэ – империи, где медицина была развита лучше, чем где-либо ещё. Но никто не знал, что это за состояние и как мне можно помочь. Я считал, что это причина забыть. Довольно разумно, на мой взгляд, если ты не можешь с чем-то справиться, просто смириться? По крайней мере, ты собственноручно не загонишь себя в могилу своими вечными переживаниями. Отец моего мнения по-прежнему не разделял. Сейчас же, проснувшись после очередного приступа (теперь это называли так, да), я обнаружил отца, сидящего рядом с моей кроватью. Впрочем, он теперь всегда перебирался ко мне на время приступов, и мою комнату даже немного переделали – лишь бы ему было удобно. Часть комнаты теперь была полноценным кабинетом отца: с рабочим местом, обеденным столом, собственной кроватью.. В общем, чтобы все были в комфорте. И я действительно считал, что всё хорошо. Отец уже даже не выглядел расстроенным или подавленным. – А вам не надо работать? Вообще-то, я хотел его напугать. Отец как раз не заметил, что я проснулся, и у меня не было мышечной слабости – раз я сразу смог разговаривать. Но отец даже не вздрогнул. Грустно. Один раз за долгое время, и без должного эффекта. – Кого я вырастил, – вздохнул отец, коротко глянув на меня. – Проспал три дня, и это после того, как он умер на оборот. Просыпается и отправляет меня работать. О, всего три дня? Отлично. Можно даже не спрашивать, было ли что-то интересное, пока меня не было. – Это важнее, чем сидеть надо мной. – Я хотел первым узнать о твоём пробуждении. – Каждый раз. А толку. Я правда не понимал, чего отец так трясётся надо мной, если мы уже давно поняли, что это не опасное состояние. Ему самому хочется тратить своё время? Это уже глупо. Похоже, и с определением настроя отца я ошибся, – потому что, слабо посмеявшись, он резко посерьёзнел. – Лесар, что происходит? Я нервно посмеялся. Походило на разговор родителя с ребёнком, который в очередной раз что-то испортил, хотя сколько раз ему уже говорили вести себя нормально? Но излишне серьёзный настрой отца меня даже пугал. Я же не знаю. И сколько можно уже говорить об этом? Или отец думает, пока я сплю, я обдумываю происходящее и занимаюсь поиском причин? Сколько раз я говорил, что это глубокий сон? И снов я не вижу в этот момент, и думать ни о чём так же не могу. Сколько можно доводить меня? – Мне бы самому знать. Отец смотрел на меня устало и разочарованно. Я смотрел на него, пытаясь не выдать страх и раздражение. Мне совсем не хотелось напрягать его или ругаться с ним. И я думал, вообще-то, что он успокоился, и больше его тема с моими смертями не задевает. Или хотя бы не так сильно, как в первые несколько раз. Но он выглядел так, будто собирается начать меня отчитывать. Было бы, за что. И надо же. Я угадал. – Помнишь. В нашей семье все, кто приближается к воде, не заканчивают жизнь хорошо. Я молча смотрел на него. Что он хочет сказать? Простите, но мой дед не приближался к воде, и где он закончил жизнь? Или в петле – это ещё хорошо? И я уверен, если пройтись по всей нашей семье, найдётся ещё достаточно случаев, когда люди были несчастны и при полном соблюдении заповедей Батто. То есть, никакой это не показатель и не залог счастливой жизни. – Таких людей в нашей семье было двое. Модо и ты. Вилче умерла. Ты страдаешь от этой странной болезни. – Вы думаете, Батто так злится на меня? – Да. Сходи в храм, как придёшь в себя. Сразу после этого отец ушёл. Не знаю, почему, но мне показалось, что в планах у него только напиться до беспамятсва и уснуть. И почему тогда надо было уходить? Впрочем, я бы не обрадовался, если бы в моей комнате валялось пьяное тело отца.******
– Отец сказал, что Батто проклял меня за тот раз, когда я ходил к морю. Коло развернулся ко мне, недоумённо хмурясь. Пришлось пояснить. – Давно-давно, ещё в первую поездку в Люцифернию. Это правда? Ох, что может быть лучше, когда на тебя смотрят, как на слабоумного? Только когда это делает уважаемый при дворе и тобой лично человек. – Что за глупости? – Почему тогда отец говорит так? – Не помню, чтобы боги обсуждали с вашим отцом, что и почему они делали. Он просто ищет объяснения и находит их в том, в чём может. Вероятно, то, что он постоянно смотрит на труп своего сына, не очень хорошо сказывается на его состоянии? Я повёл головой. Они хотят меня обвинить во всём? А не они ли должны заботиться о его состоянии? Отгоняли бы от меня, раз уж я такой опасный, и отец так расстраивается из-за меня? Нет? Я во всём виноват, как обычно? Ладно, на отца я не злился – понимал, что и правда, он просто в отчаянии и пытается хоть как-то объяснить происходящее доступными ему способами. Но неужели даже так ему не кажется всё это сущим бредом? И где все остальные придворные? Где Ромор? Где Коло, Десклок? Некому сказать ему, что его поведение опасно для него самого? Некому вытащить его из этого отчаяния? Раз уж Коло даже понимает, в чём может быть проблема. Поговорили бы с ним? Почему я во всём виноват? Как будто я выбирал. – Хотя я согласен с ним, что вам стоит сходить и попросить милости Батто. Я почти что закатил глаза. Я-то схожу, мне не сложно. Помолюсь, попрошу прощения и так далее. Но что вы мне скажете после того, как это ничего не изменит? – Но вряд ли бы он стал убивать Вилче только из-за того, что вы один раз позволили себе поплавать в море, – видимо, на всякий случай решил уточнить Коло. – Мало ли, – я пожал плечами. – Мне кажется, он мог бы. Он же не спас её? Коло снова недовольно скривил лицо. – Боги обещались хранить семьи своих избранников, но это не значит, что они дни напролёт следят за нами. Бог – символ и гарант вашего положения. Положения вашей семьи. И её безопасности. – Понятно, – хмыкнул я. – Не моей. Нашей семьи. – Именно так, – кивнул Коло. – Возможно, звучит грубо.. "Возможно"? – Но господин. Вы должны понимать, что вы не центр этого мира. И боги не будут растрачиваться ради вашего спокойствия и благополучия. И почему тогда, по вашей логике, визит в храм Батто должен мне помочь? Если богам, и Батто в том числе, плевать на моё благополучие? Интересная логика, конечно. – Я уже давно это понял. В общем-то, я никогда любви от них и не ждал. Коло неловко поджал губы и, ещё немного потоптавшись на месте, начал прощаться. – До свидания, господин. Я рад, что вы проснулись. – Да, я тоже, – уже больше закрытой двери, хмыкнул я. Мда уж. Предыдущие пробуждения были веселее. Легче, что ли.******
– Сказали, ты проснулся. – М, – отозвался я. – Как себя чувствуешь? – оглядывая меня, спросил Эльнедил. Он всё продолжал неловко топтаться у дверей, нервно потирая руки, и меня это возмущало. Что опять случилось? Почему он просто не может пройти ко мне и хотя бы сесть рядом? Они все меня сегодня довести хотят? – Неплохо. – Сейчас ты быстрее поправился, – отметил он, продолжая хмуро коситься. – В первый раз ты спал без пробуждения, и потом не мог говорить три дня. – Я и во второй раз быстро оправился, – напомнил я. Настроения у меня не было, и даже думать ни о чём мне не хотелось. Но как же не понудить. Впрочем, с таким настроением только этим и заниматься. – И в следующие тоже.. – Тогда мы не говорили, – но Эльнедил меня уже не слушал. – Где ты был, к слову? – вдруг вспомнил я. – Мы же тогда долго не виделись? – Меня отправили в Ирахель. Кое-какие дела. – Опять сплошные тайны, – протянул я. Когда-нибудь это закончится, интересно? – Будет для тебя сюрпризом или нет, но отец всё не оставляет надежды найти способ вылечить тебя. – И как с этим связан ты? – Практическая медицина не может тебе помочь, – Эльнедил пожал плечами. – Остаётся надеяться на магию. – Но ты не можешь лечить. – Но я могу изучить литературу. – По магии? – всё ещё недоумевал я. – Да. Отец думал, что это что-то вроде порчи. Раз в медицине до сих пор не было ни одного случая, чтобы кто-то умирал, а потом просыпался. Но пока, – Эльнедил отвёл взгляд, как будто виновато. – Ничего похожего я не видел. – Да уж, – вздохнул я. – Я опять отличился. Эльнедил наконец расслабился – это можно было заметить даже по его лицу, – и прошёл ко мне. Когда он улёгся рядом, я приобнял его, искренне наслаждаясь теплом и присутствием рядом дорогого человека. Вот сразу бы так? Почему вечно надо всё оттягивать? – У тебя и силы сохранились, – кажется, оценив силу объятий, отметил Эльнедил. Вот всё ему надо оценить. Ладно, не то чтобы я был против. Как будто Тиарнис не указывал мне на всё подряд. Что я больше не такой медленный. Что я стал дышать чаще. Что я хожу быстрее. Что у меня изменилась мимика лица. Что тон голоса стал бодрее.. Господи, прости. Вот уж кто должен быть врачом. Кто сможет заметить малейшие изменения в поведении. В окружение к отцу бы таких, чтобы и за ним следили и ухаживали. А то все вокруг меня, я уже устал от такого внимания. – Да. Но в этот раз мне довольно хорошо? Даже необычно. – М, – задумчиво протянул Эльнедил. – А не встаёшь ты потому что? – Мне сложно ходить. После моих слов о том, что мне поразительно хорошо в этот раз, было странно говорить, что мне тяжело ходить, наверное. Но как есть. Общему хорошему самочувствию это никак не мешает. – Скоро пройдёт.******
– Как соберёшься с силами, проведи время с Таларом. Твой сын, всё-таки. – М? – я даже открыл глаза, чтобы увидеть лицо Эльнедила. – Что значит.. Я так и не договорил, окончательно растерявшись. Талар..? Сказать бы, что это имя мне незнакомо, но я ещё не настолько пострадал умом, чтобы забыть своих детей. – Что? – с неожиданной агрессией спросил Эльнедил. – Что тебя так удивляет? Самую малость меня удивляло то, как Эльнедил подобрал время, чтобы об этом поговорить. Мы так спокойно сидели, и вдруг, как гром среди ясного неба, – "Сходи к сыну". В большей же степени удивляло то, что Эльнедил заботится о моих отношениях с моими детьми. Вот уж от кого не ожидалось? Положив руки мне на спину, Эльнедил принялся вдавливать меня в матрас. Я от неожиданности и испуга кряхнул, а потом, когда Эльнедил продолжил то вжимать меня, то отпускать, стонал уже просто так. Чтобы подарить Эльнедилу чувство превосходства. Чтобы он знал, что мне больно, и упивался этим. – Больно.. – Сходи к сыну, – в такт движениям отчеканил Эльнедил, и я, не выдержав, засмеялся. Сама ситуация была полным абсурдом. Эльнедил заставляет меня идти к сыну. И давно они с Таларом друзья, раз он так беспокоится о его отношениях с семьёй? Хотя я слышал, что Эльнедил продолжал навещать всех наших с Вилче детей, но не думал, что он общается с ними, а не просто присматривает за ними. Что за бред? У него других дел нет? Даже я с ними не общаюсь, а я их отец. Меня это не красит, конечно, но много говорит о ситуации. – Мой любовник друг моего сына, – когда Эльнедил прекратил издеваться надо мной, выдохнул я. – Дожили. – Ты пойдёшь к нему или нет? – Что нам с ним делать? – Да хоть просто прогуляйтесь, – фыркнул Эльнедил. – Ты его отец или кто? – Я не буду говорить, что он скорее воспринимает Скарела как отца, а не меня. Эльнедил подался телом вперёд, чтобы я мог увидеть его выражение лица. И уж не знаю, какой вопрос он хотел задать сильнее. Издеваюсь ли я, или кто виноват в том, что Талару ближе Скарел, а не я. Но я их уловил, а это главное. – Хотя бы скажи ему, чтобы не так внимательно слушал Скарела, – сказал Эльнедил. – Он же не знает. Я уже хотел возмутиться, как вдруг понял, что.. Не стоит, и Эльнедил обращает внимание на важные вещи. С Таларом действительно стоит поговорить об отце. Только вот как подвести к этому так, чтобы он не испугался? И чтобы отец потом об этом не узнал. Что тут против него такие заговоры планируются. Расслабившись, я снова закрыл глаза и устроился головой на подушке поудобнее. Я "просто валялся" уже полдня, и хотя, по ощущениям, я уже пришёл в себя, вставать мне по-прежнему не хотелось. Зачем, если снаружи так холодно, а в кровати тепло? И вряд ли где-то будет так же хорошо, как здесь. Зачем тогда вообще выходить из комнаты? Ничего хорошего во внешнем мире нет, очевидно. А всё хорошее сюда могут принести или оно придёт само. И почему сразу после отца не может править Талар? А я бы просто сидел тут.. – Знаешь, – вдруг начал Эльнедил. – После своей смерти, ну. Ещё первой. Ты стал эмоциональнее. Даже смеёшься иногда. – Иногда, – протянул я. – Великое дело. – По сравнению с тобой прошлым – действительно великое. – Ну.. Я перелёг на спину, приподнимаясь на руках. Так было проще собираться с мыслями. – Я бы сказал, что всем желаю понять, каково это. Чтобы все поняли, как хорошо быть живым и иметь возможность радоваться чему-то. С другой стороны, никому не пожелаю узнавать, каково это, чувствовать себя так, как было после первой моей смерти. Эльнедил слушал, не спуская с меня пристального взгляда, но вдруг резко упал рядом со мной и прижался лбом к моему плечу. – Я же не рассказывал тебе, как пережил твою смерть? – О, – опешил я. – Разве вы с Коло не чувствовали, что я жив? Я почему-то был уверен, что Эльнедил и не расстраивался? К чему бы ему, если он знал, что я не мёртв. Да а даже если бы и не знал. Так уж моя смерть плоха для него? Формально ведь, это освобождение. Плоха ли свобода? – Чувствовали, но это появилось не сразу. И когда нам рассказали, что ты умер, ей-богу, я сам захотел вспороть себе горло. – Эльнедил, – с осуждением протянул я. – Не говори так. И разве я вообще того стою? Я на дух не переносил все эти высокопарные речи про смерть от любви, от смерти любимого человека и подобное. Жизнь человека – ни одного – не должна завязываться на ком-то другом. Что бы они себе там ни навнушали. Эльнедилу стоит избавляться от этого. Для себя же, в первую очередь. – Нет. Но мне хотелось. Что началось у меня в голове, когда я увидел твоё тело на полу, я даже вспоминать не хочу. Вот, что тоже не пожелаешь испытать никому. – Прости. – Ты не виноват, – с некоторым раздражением фыркнул Эльнедил. – Ты ведь не хотел этого. И ты не виноват в том, что с тобой случилось. Но все волновались за меня, и извиняться за то, что волнение оказалось напрасным, мне. Скользкая тема, впрочем. – Просто.. Что у нас происходит? Возможно, не стоило поднимать эту тему сейчас, но я правда хотел узнать. Я ведь ничего не перепутал? Эльнедил и правда был недоволен своим положением, нашими отношениями, мной. А тут вдруг такое. "Я хотел убить себя, когда узнал о твоей смерти". Он не должен был порадоваться? Хотя бы своему освобождению, что его теперь ничего не держит здесь? – То ты говоришь, что ненавидишь меня и сбежишь снова, как только будет возможность. То.. Плачешь на мне. Кажется, упоминание об этом его смутило – Эльнедил недовольно поджал губы. Но он же не думал, что я забыл? Или не знал об этом? Я слышал всё, что происходило вокруг меня. Помнил всё, что говорили, находясь рядом с моим телом. И то, как Эльнедил плакал, я тоже слышал и отлично помнил. – Всё сложно, – вздохнул он. Снова воцарилась тишина. Эльнедил водил пальцем по моей руке, я трепал его волосы. И всё было хорошо.. – Чьё прощание показалось тебе самым эмоциональным? – вдруг Эльнедил снова захотел поговорить. – Или задело тебя сильнее всего. Тронуло. – Мне рейтинг составить? – я нахмурился. Просто что за глупость? Все они меня задели. Правда, уже потом, когда я проснулся, и начал мыслить "живо", скажем так. Когда я был мёртв, мне было в равной степени плевать на них всех. Грубо, возможно, но уж как есть. – Сложно сказать, учитывая, что мои эмоции были притуплены, – подумав немного, начал я. – Но осмысливая всё потом. Наверное, Дикай удивил меня сильнее всех? – Дикай? – Эльнедил действительно удивился. – Почему он? – Просто.. У нас были довольно натянутые отношения? Начать с вечных издёвок от их семьи, что я женоподобный. Что я хожу в платье, что у меня длинные волосы. Мои отношения с Корзой, ещё до нашей с Вилче свадьбы, его беспокоили. Эльнедил закатил глаза. Ну да, отношение Дикая только такую реакцию у меня всегда и вызывало. Особенно то, что Корза сама была не то чтобы самой благочестивой девушкой? И что с того, что мы потанцевали пару раз, или часто общались в одной компании? Ну, как обычно, меня винят во всём, в чём только можно. Всегда я один виноват. Все остальные святые. – Но когда он пришёл прощаться, он сказал, что.. Ему стыдно за свои выпадки в мою сторону, и на самом деле он мной даже восхищается. И сочувствует, что мне сперва пришлось похоронить любимую женщину, а потом уйти и самому. Так странно. Я даже сейчас не мог справиться с удивлением. До сих пор интересно, за что можно восхищаться мной. Или это нелепое желание, чтобы кто-нибудь рассказал мне, какой я потрясающий.. Но вот уж от Дикая я не ожидал такого отношения. Интересно, ему было неловко после того, как всем сообщили, что я просто спал? Мы ведь даже не виделись после всей этой ситуации: когда меня начали выпускать в люди, их семья уже уехала. Дикаю не нужно смотреть мне в глаза. Его счастье, наверное. – А так, конечно, хуже всего было слышать тебя, – продолжил я. – Ну, во время смерти. Ничего же, что я не проснулся? А то вдруг это оскорбительно. Если мне было так неприятно слышать, почему я не проснулся после этого, м? Но, как я только что сказал, все мои эмоции были сильно притуплены. Тогда я, хотя и осознавал, что Эльнедил плачет возле моего тела, мне было так всё равно. А вот сейчас, когда я на трезвую голову обдумываю произошедшее, очень стыдно. Такая я бездушная тварь? – Ты сказал, что не воспринимал происходящее в полной мере, – спокойно сказал Эльнедил. – Так что странно обижаться. – Спасибо.******
– Талар. От вида, как меняется выражение его лица, я почти что рассмеялся. Талар был таким спокойным, но стоило мне только позвать его.. Сразу такое лицо, будто его пришли отчитывать. Я такой страшный? Интересно, как он на моего отца реагирует? Будет очень смешно, если его он не боится, а при виде меня сразу вот так. Должно быть прямо наоборот, вообще-то? Хотя я сам виноват, что Талар этого не понимает. – Привет, пап, – проговорил Талар, медленно выходя из-за стола. Как только нож не достал для защиты? – Пойдём, пройдёмся. – Пойдём, – Талар на удивление спокойно направился за мной. На удивление – потому что для его же реакции на меня, такое резко наступившие спокойствие смотрелось странно. Ну, может, он быстроотходчивый. Хорошее качество, в какой-то мере. Я так и не придумал, о чём нам разговаривать, решив, что будет лучше ориентироваться на месте. И хотя, наверное, не стоило начинать наше знакомство так.. Но раз решили определяться по ходу дела, так и продолжим. Последовательность – всегда хорошо. Талар не переставал напряжённо сопеть и периодически коситься на меня, так что вскоре я не выдержал. – Что-то не так? – Ты.. Раньше никогда не приходил и не звал меня гулять. Ну, хотя бы он был откровенен. Я такое люблю и очень ценю. – Это же не запрещено. – Нет, просто.. Отмечаю. Говорил он и правда не в попытке меня подловить или обвинить. Или он хорошо скрывался – тут никогда не поймёшь, пока не залезешь в голову. Я, правда, не хотел этого делать. Или думал, что не хочу, только потому, что и не мог? Мои способности так и не вернулись ко мне, в конце концов. Так что никакого чтения мыслей больше. Талару очень повезло. Иначе я бы уже всё о нём разузнал. Вдруг обратив внимание на то, что он носит нож на ремне сбоку, а не на руке, как положено, я какое-то время рассматривал его в попытках разобраться самостоятельно, что же происходит. – Кто тебе сказал носить нож так? – очевидно, это было выше моих сил. – Дядя, – быстро отозвался Талар, но тут же осёкся. – Ну, Януш. Я даже удивился. Януш? Вот уж неожиданность. – Вы часто видитесь? – Ну, выходит, что чаще, чем с тобой. Его счастье, что и сейчас он говорил без издёвки, и я даже при всём желании не мог заподозрить что-то. – Прости, – я поражённо усмехнулся. – Просто думаю, что я ещё не готов к тому, чтобы быть здесь. Как от отца, ты, наверное, ждёшь, что я буду, как мой отец? Чему-то тебя учить, натаскивать. Я не хочу. И даже не знаю, что я могу тебе дать. Как родитель, я был совершенно никчёмен и бесполезен. На мой скромный взгляд, да. Другое дело, мой отец? Нам важно научить ребёнка править. Отец – правитель, и уже воспитывал ребёнка. Имеет опыт и в том, и в том, и совершенно логично, на мой взгляд, что лучше ему заниматься подобным. Что могу сделать я? Научить его заваривать вкусный чай? О, да, отлично. Самое полезное умение в жизни. Талар молча отвернулся и уставился в пространство перед тобой. Не знаю, обидел я его или нет, но.. Надо будет и ему сказать, что я хочу, чтобы мы были откровенны друг с другом. – Ты, наверное, разочарован. – Да.. – протянул Талар. – Не знаю.. – Тебе кто-нибудь что-нибудь говорил про меня? Какой я.. Тут же я сам задумался. Как меня можно описать? Безответный? Больной? Слабый? Как меня мог бы охарактеризовать Януш, например? Он-то, конечно, наплетёт своему племяннику. Наверняка же он считает, что он должен воспитывать Талара? Чтобы мы не испортили его своими эльфегортскими привычками. Талар ведь кьяелонец, он должен вырасти "воином". Так Януш думает? К этому стремится? Но я напомню, он наш сын. Эльфегортская кровь в нём тоже есть. – У всех было такое.. – Талар задумался. – Замешательство, когда я спрашивал. А Скарел, кажется, расстраивался. Так что я вообще ничего про тебя не знаю. И как тут разочаровываться, если ожиданий, ну. Не было? – В какой-то мере, так даже лучше. На этом тема прекратилась, и я немного выждал, прежде чем перейти к следующей. Как раз мы удобно упомянули Скарела. – Как Скарел с тобой разговаривает? – Эм, – Талар нахмурился. – Нормально? Что это значит? – Просто хотел узнать, не изводит ли он тебя. Как будто я смогу помочь, но если он тебя когда-нибудь утомит, или вдруг покажется, что он говорит тебе что-то не то.. Можешь поговорить со мной. Талар посмотрел на меня, и, честно, я был рад не увидеть непонимания в его взгляде. То есть, он действительно понимает, о чём я говорю? Отец уже успел достать его своими поучениями? Что ж, если я и могу сделать какой-то вклад в его взрослении, вот он. – Мне в твоём возрасте не хватало человека, с кем можно было бы пооткровенничать, скажем так. Я подумал, может, и тебе бы такой пригодился. – Спасибо, – Талар неловко отвернулся, – пап. Отвернувшись, я усмехнулся. "Пап"? Я вот в жизни не называл отца "папой". Талара не научили, как надо обращаться к родственникам? Ладно, никаких правил у нас не было, но на мой взгляд, это было что-то само собой разумеющееся. Отец. Мать. Никаких нежностей и фамильярности. Кто вообще научил Талара называть родителя "папа"? Кошмар. – А ты, ну.. – неловко глянув на меня, начал Талар. – Как себя чувствуешь? – Хорошо. – Мне сказали, ты болен, – он как будто объяснял причину своего интереса. Просто так делами не интересуются ведь. – Поэтому никогда не приходишь. Вопросов об этом, наверное, было не избежать, но я действительно не ожидал, что Талар будет интересоваться подобным. Потому даже опешил. Да и что ни говори, а вопрос из серии неловких? – Да, скорее, я просто безответственный сам ещё ребёнок. Мне рано проводить с тобой время. – Рано проводить время в роли.. Наставника. Но так же можно? – Талар снова коротко глянул на меня. – Просто.. Гулять, я не знаю. – Можно, – согласился я. – Может, теперь так и будет. Не хотелось давать ему пустых обещаний. А вводить постоянные визиты к нему в привычку.. Не то чтобы мне было лень или не хотелось. Тем более, что пока Талар мне даже нравился? Но.. Не знаю, меня совершенно к нему не тянуло, а заставлять себя не хотелось. Может, в скором времени что-то и изменится. Оказавшись на улице, я растерянно замер. Куда бы нам пойти? Просто прогуляться по территории замка? Глупо, да и как же это скучно, когда уже всё здесь видел. Но как будто у нас есть выбор. Да и вспоминая моё детство, вряд ли Талару часто дают свободно бродить тут. Может, ему и понравится? Ради него потерпим немного. Кажется, наш неловкий разговор немного расслабил его – это стало заметно по его походке. Он даже начал дурачиться: топать, странно шагать, подпрыгивать. Я от возмущения и удивления даже не мог сказать ему вести себя прилично. Или, возможно, мне было его жаль? Он же ребёнок, пусть дурачится? Прыгает, ведёт себя не совсем подобающе. Отец наверняка и выдохнуть ему в лишний раз не даёт, пусть хоть со мной отдохнёт. Когда Талар неожиданно схватил меня за руку, мне некоторых усилий стоило не одёрнуть её. Но это было уже выше всех норм, конечно. Что за наглость? Так хватать людей. – Это, – немного поизучав мои кольца, начал Талар. – Обручальное кольцо мамы? – Да, – хмыкнул я. Хотя у меня было желание поправить его формулировку, но не будем занудными уродами. – Что с ней случилось? – Талар даже не раздумывал. Это заставило меня заподозрить, что он и спрашивал специально – только чтобы начать разговор про Вилче. Жаль, я не помнил, насколько мне в детстве было интересно, где моя мать. Не получится сравнить. Впрочем, чего я так увлёкся идеей сравнивать нас. Как будто я какой-то идеальный образец. – Тебе не рассказывали? – спросил я. На мой взгляд, в возрасте Талара уже было понимание смерти, и что люди "уходят" – это нормально. Так же в его возрасте уже можно знать про то, что не все люди добрые и хорошие, и в мире происходят вещи вроде убийств. Но раз ему не рассказывают, что произошло с Вилче, надо полагать, в этом есть смысл? Тогда и мне не стоит рассказывать, но.. – Нет. Говорят, мне ещё рано знать об этом. – Ну, если что, – останавливаясь, сказал я, – я тебе этого не говорил. Талар сразу подошёл ко мне, вытягиваясь и так как бы предлагая приблизиться к нему и прошептать всё на ухо. Меня это даже впечатлило. Что это за привычки такие, кто его научил? Он что, часто с кем-то сплетничает? И с кем? С Эльнедилом? Да упаси, боже. Присев, чтобы было удобнее разговаривать, я начал увлекательный рассказ: – Её убили. Катернин Эрл, принцесса Фаорэ, заинтересовалась возможностью скрещивать людей и люцифернианцев. Из-за пары случаев недопонимания она решила, что Вилче будет активно препятствовать этому. Путь решения конфликта она выбрала такой. Талар какое-то время молча смотрел на меня, как будто ожидая чего-то ещё, но.. Маленький наивный мальчик не знал, что это всё. Нет, конечно, когда-нибудь я расскажу обо всём со всеми деталями. Упомяну про вклад Сиаля, Бацато.. Но пока достаточно и этой информации. – Это шутка какая-то? – наконец заговорил Талар. – Увы, нет. Я отреагировал так же, когда мне рассказали. Убить человека из-за такой ерунды? Принцессу? Как это вообще могло кому-то в голову прийти? Но, – я пожал плечами. – Что имеем. Талар отвернулся, кажется, пребывая в полной растерянности. Ну, конечно, в такие глупости очень тяжело поверить. Нужно время, чтобы свыкнуться, что в мире есть такие тупые люди. – Почему Ромор всё ещё здесь? – Талар же пришёл к логичному умозаключению. – Разве не надо прогнать всех, кто имеет отношение к Фаорэ? Начинается. – Отец считает, что ошибки правителя не должны сказываться на отношениях с его поданными. Хотя меня тоже возмущало такое решение отца, но в то же время я его понимал. Почему, в самом деле, люди должны страдать из-за того, что их правители.. Такие. Они же не виноваты. Тем более, что Яртрея сама чуть не уволилась. А то и с крыши не сбросилась от стыда и ужаса. За такое, мне кажется, можно сделать поблажку? – Один его поданный убил его родственника, – Талар продолжал возмущённо сопеть. – Да весь Фаорэ мало сжечь.. – Вот поэтому тебе и не рассказывают, вероятно? – со вздохом поднимаясь, хмыкнул я. Талар, уже успокоившись, медленно зашагал за мной. – Пылкая кьяелонская кровь, требующая возмездия? Я уставился на него, сперва даже не поверив своим ушам. Что он сейчас сказал? Скажите мне, что мне показалось. – Где ты такого понабрался? – Януш так говорил. Стоило догадаться, конечно. Кто ещё это мог быть. – Не повторяй за ним больше никогда, пожалуйста. – А мне кажется забавным, – Талар передёрнул плечами. – Ладно, я не считаю себя кьяелонцем, но.. У меня вызывает радость, и гордость, – с новой силой продолжил он. – Что во мне, в двух моих братьях, и больше ни в ком во всей Преисподней, кровь двух великих народов. Мы вобрали в себя всё самое лучшее. – Это тебе тоже Януш говорит? – Нет. До этого я додумался сам, когда узнал, что мы полукровки. Я хотя бы понадеялся. Что ж, придётся признать, что наши с Вилче опасения сбылись – у нас растёт маленький Януш. Кошмар. – Третьи в истории, вообще-то? – Талар посмотрел на меня, действительно гордый своей исключительностью. Так и верь, что врождённых чёрт характера не бывает. Отец бы в жизни его таким не воспитал, значит, это "кьяелонская кровь" даёт о себе знать? Ну, в таком случае, надеюсь, отец доволен. Зато трое детей и все здоровые. – Я знаю. Мы с вашей матерью были третьей официально зарегистрированной парой из разных империй за всю историю Преисподней. В своё время меня это так возмутило. – А сейчас? Талар как будто хотел услышать гордость и в моём голосе. Какая ирония, что я не гордился своей необычностью ни разу. – А потом, – я выделил, – стало плевать. Немного даже понравилось быть возмутителем общества. А сейчас она мертва. Талар пристыженно отвёл взгляд. Наверное, я его обидел? Но он должен понимать, что происходит и как к этому нужно относиться. Гордиться ему уж точно нечем. Я бы даже сказал, что он должен стесняться своего происхождения и переживать, что как он, не являющийся чистокровным эльфегортцем, собирается править империей? Но, наверное, такая ерунда беспокоила бы меня. Талар же, вон, считает, что вобрал в себя всё самое лучшее. Интересно, что лучше – чувство собственной неполноценности или излишняя горделивость? – Вам про неё вообще ничего не говорят? – спросил я после недолгой паузы. – Нет. Служанки говорят, что не знали её. А Скарел уходит от ответа. Хотя я спрашивал один раз, но он так.. Однозначно дал понять, что он не будет говорить со мной об этом. – Это сложно, я думаю? Тем более, что и он её не знал. Для них она была объектом договора. Не было времени интересоваться её личностью. – Для них? – не понял Талар. – Фанорины выступали её восприёмниками. Ну, теми, кто передал её в руки другой семьи. – Я читал про это, – сдавленно пробормотал Талар. – Эм.. Я не думал, что всё было так? А как он думал, интересно? Что мы с Вилче женились по большой и чистой любви? Даже смешно. – Браки выглядят именно так, – я решил напомнить, если он забыл, или сообщить, если не знал. – Редко когда иначе. Тебе уже должны были рассказать. – Я знаю, знаю, – Талар закачал головой. – Что я женюсь на той, которую мне приведут, и, скорее всего, мы впервые встретимся только в день свадьбы.. Осознав это, я тяжело вздохнул. После того, что было у нас с Вилче, подобные обычаи кажутся довольно грубыми. С другой стороны, сколько поколений нашей семьи так жило, и ничего? Всё у всех было хорошо. Хотя правильнее будет сказать, никто просто не говорил о проблемах, которые наверняка были, но которые все игнорировали из дани традициям. Ох, ладно. Я в любом случае не смогу ничего изменить. – После такого жениться хочется всё меньше и меньше, – огорчённо пробормотал Талар, и я даже умилился. Интересно, все мы – дети, говорящие такие слова, – со стороны смотримся так мило и глупо? – Не хочу прозвучать грубо, но тебя спрашивать никто не будет. Ты ещё и первый ребёнок. Думаю, ты знаешь, как важно обеспечить прямоту линии. – Да, Скарел говорил мне. Как это важно, что мы должны. И я понимаю, – Талар серьёзно посмотрел на меня. – Как важно хранить империю. Эльфегорт – наша земля, под нашим присмотром.. Ого. Отец, наверное, гордится им? Так рано, и уже с таким придыханием говорит про империю. Отец умеет, что называется, мозги пудрить. – Но браки. Бэ, – Талар сморщился. – Всем в детстве это кажется чем-то страшным, – я отмахнулся. – Когда ты вырастешь, готов поспорить, тебе станет так же всё равно. – Ну да. Буду как Скарел, видеть свою жену только по праздникам. А вы с мамой тоже так.. Ну, жили? – Нет. Нам.. Сказать бы, что повезло, но это будет нагло с моей стороны. Но мы общались и, думаю, нормально. Не как мои родители. – Обнадёживает, – Талар кивнул. – А я думал, это запрещено. – Нормально общаться с супругой? – уточнил я. – Хороший запрет. – Я бы не удивился, если бы он был, – пробормотал Талар. Глянув на него, я заметил, как он косится в мою сторону. Хотел увидеть мою реакцию? Хотя было понятно, что он просто прощупывает почву. Проверяет, может ли он шутить при мне, или нет. Ну, пусть шутит. Пока мне это кажется хоть сколько-то смешным или забавным. – Ну, ты хотя бы знал маму, – вскоре снова заговорил Талар. – Хочешь поговорить о ней? Меня немного раздражали эти "ненавязчивые разговоры" о ней, и хотелось прояснить. Ему действительно интересно? Если нет, чего морочить нам обоим голову. Если да, пусть говорит прямо, что его интересует. – Да, вроде. А вроде и.. – он задумался. – Я не знал её. Чего сейчас делать вид, что мне интересно. Хотя я бы хотел, ну. Чтобы она была тут. Я задумчиво покачал головой. Кого здесь не хватало, действительно, так это её. – Ты помнишь её похороны? Наверное, это был очень странный вопрос, но просто хотелось узнать. Забавно, что мы с Таларом практически одинаково начинаем осознанную жизнь. Я видел своего деда, который решил закончить жизнь в петле, Талар побывал на похоронах обоих своих родителей. Замечательно. И какие к нам потом могут быть вопросы насчёт адекватности. – Да. И твои тоже. Эм, Скарел ещё перед этим говорил, что я должен буду рано стать императором из-за твоей смерти. Я так переживал, – Талар неловко посмеялся. – Боялся, что как же я буду? А потом ты.. Проснулся? Было страшно. – Да, – протянул я. И пока тема не переросла во что-то жуткое – а я видел по лицу Талара, что он как будто вспомнил пару вопросов на этот счёт, – я решил увести разговор в другое русло. Просто разговоры про моё состояние достали меня уже давно – ещё до моей поездки в Люцифернию. Но с Таларом мы ведь ни разу об этом не говорили, так? О чём речь, если наша настоящая прогулка – самое длинное наше взаимодействие за всю его жизнь. Неудивительно, что у него столько вопросов и интерес ко всему подряд. Но, пожалуйста, не надо. – Её копья. Они у тебя? После смерти Вилче я отдавал их Янушу, кажется. Или Януш сам их забирал, не столь важно. Сам факт – я совсем упустил их из виду. – Да, у меня в комнате, – к счастью, Талар легко повёлся. – Мне пока нельзя их брать, но.. Я скоро вырасту. Талар как будто успокаивал меня. Что он до сих пор не научился владеть оружием только потому что ему не дают заниматься. Плохие люди. Его воля – он бы уже всю Преисподнюю превзошёл. И очень интересно, какие противопоказания могут быть у такого дела. Его учителя – или даже сам Януш, – как-то обосновали своё решение? Януш, по-моему, должен был сам выбиться ему в наставники, как брат его матери, и как человек, отлично владеющий семью видами оружия. Он наверняка считает, что здесь Талара некому учить. Ну и зная Януша, как он ещё младенцу не начал давать хотя бы просто небольшую палку, чтобы он учил держать руки правильно и махаться? – Януш сказал, мама учила драться тебя? – Можно считать, да, – хмыкнул я. – Но если ты говоришь это к тому, чтобы я учил тебя. Прости, но нет. С копьём лучше обратиться к Янушу. Он точно лучше знает, что делать. Талар покачал головой, задумчиво поджимая губы. – Жаль, не она будет меня учить. Но хотя бы её оружие будет моим, – снова с резко возросшей гордостью заговорил он, и я грустно вздохнул. Для кьяелонца честь – передать своему ребёнку оружие и навыки владения им. Весь род Вилче поколениями хранил традицию обращения с глефами, и она должна была продолжить её. Но хотя бы, и правда, её оружие перейдёт её сыну. Отчасти её воля выполнена. По окончанию прогулки я проводил Талара до его комнаты. Отпускать его одного казалось мне рискованным делом, всё-таки. И я уже разворачивался, чтобы уйти, как.. – Пап, – позвал Талар, и, когда я посмотрел на него, расставил руки. Мне потребовалось время, чтобы догадаться, что он предлагает обняться. Обняться, чёрт возьми. – Это.. – закономерно опешил я. – Вы со Скарелом так делаете? – Ну, я делаю, – нахмурившись, сказал Талар. – Кто тебя научил? – осевшим от возмущения голосом спросил я. – Сам придумал, – опуская руки, Талар пристыженно отвёл взгляд. У меня от такого вида защемило в груди. Ты мой маленький грустный ребёнок.. – Что такого? – Просто.. Мы не чтим прикосновения. Тебе должны были рассказать. – Ну да, – хмыкнул он. – Я просто.. Был рад тебя видеть. Приходи ещё. Можешь вообще часто приходить. Я.. Мне всё равно особо нечем заняться. Я, окончательно расчувствовашивсь, всё-таки подошёл к нему для объятий. Но было странно видеть такую привязанность. Я его отец, да, но разве он не должен относиться ко мне более безразлично? Я никак не участвовал в его воспитании, в его детстве. Даже когда он достиг сознательного возраста, я почти никак не контактировал с ним. Он не обижен? И даже хочет меня видеть? Вот это да. Я ожидал, что он будет обижен или злиться. А он такой спокойный.******
– Ого, – недоверчиво глядя на меня, протянул Талар. – Мне тоже можно? – Пока отец не видит. – Здорово, – Талар немного неуклюже подтянул ноги к себе, пытаясь устроиться на стуле. Я ждал, пока он усядется. Неправильно сидеть ещё надо научиться, в конце концов. Я в своё время тоже очень удивился, когда оказалось, что можно сидеть как попало. Но мне об этом никто не рассказывал, я сам догадался. Талару я подскажу, так и быть. Отец я ему или кто? Внесу хоть какое-то участие в его развитие. Да, разрушив всё, что так бережно отстраивал отец.. Ну, думаю, ничего страшного не случится. Кто-то должен и радовать Талара. У меня был Десклок, у Талара буду я. – Чайные церемонии? – немного понаблюдав за моими приготовлениями, спросил Талар. – Да. Тебя же ещё не учили ухаживать за людьми за столом? – Нет, – ёрзая на стуле, хмыкнул Талар. – Значит, смотри и запоминай. Раз тебя растит Януш, тебе такое покажется девчачьим, наверное? Но мы должны уметь.. – Нет, – резко выдал Талар, и тут же осёкся. – Я.. Понимаю. Где разница между ними и нами. Не надо издеваться надо мной. – Хорошо, – кивнул я. – Это то, за что мы с Вилче переживали, на самом деле. Какими вы будете и что в вас будет превалировать. Кьяелон или Эльфегорт. Внешностью Талар, уже сейчас можно было сказать наверняка, пошёл в мать. По крайней мере, телосложение у него было широкое, чисто "кьяелонское". Я слышал пару раз, как служанки, говоря о нём, использовали слово "кабанчик", и Талар действительно был таким. Хотя рано говорить о чём-то, пока он даже созревать не начал. Ему восход и пара циклов, в конце концов, но пока, в целом, можно было говорить о преобладании именно что кьяелонской крови. Я в его возрасте выглядел совсем по-другому, и дело вряд ли было в болезни. – Почему все так говорят про влияние крови? А воспитание? Это мне говорит мальчик, который не так давно кичился своим происхождением и пару раз говорил о пылкой кьяелонской крови? – Ну, для примера возьмём нас. И тебя, и меня, воспитывал один человек. Я рос с Янушем. Приблизительно, мы находимся в одинаковых условиях. И я не могу сказать, что мы с тобой похожи. Талар пристыженно сгорбился, отводя взгляд. – Это не плохо, – на всякий случай обозначил я. – Но.. Тоже интересный момент. Кьяелон отказался от притязаний к вам. Хотя вы считаетесь внуками Фаноринов, вы не можете претендовать на престол Кьяелона и как-либо участвовать в делах их семьи. Так же как и Фанорины отказались от вас. Но, похоже, они всё равно считают вас за своих, и относятся к вам по-другому. И в частности проблема в том, чему Януш тебя учит. Не в обиду ему, но эта кьяелонская гордость собой. – А они не имеют права? Мы не имеем права? – тут же исправился он, и я посмотрел на него, на время остановившись и в церемонии. Сейчас договорим, продолжу. – Талар, – позвал его я. – Пока ты носишь нашу фамилию, у тебя наша честь и наши взгляды. Эльфегорт никогда не гордился своим превосходством, ещё и в открытую. Не хочу с тобой ругаться. Давай всё-таки будем друзьями. Но я считаю, я могу указывать на недочёты в твоём поведении. – Я понял, – кивнул он. – Простите. Интересно, все люди, когда обижаются или расстраиваются, переходят на "вы"..? Помнится, меня отец тоже ловил на этом пару раз. Кто бы мог подумать, что это действительно сразу бросается в глаза. – Извини, если грубо прозвучало. Но мы ценим вежливость. Даже если ты лучше остальных, гордись этим молча. – Да, мне уже говорили. Хотя я плохо понимаю, почему мы должны молчать об этом. Сейчас я могу об этом поговорить? – на мой возмущённый взгляд спросил Талар. – Ты мой отец. – Рад, что ты мне доверяешь, но это не обязывает меня терпеть откровенную наглость. Ты принц, всё-таки. – Вот именно, что имею право. – Талар? – Да понял, – пробурчал он, и я тяжело выдохнул. Надеюсь, отец доволен? Зато крепкие и здоровые дети. И целых трое. Интересно, Силарион и Дайэрэт вырастут такими же? И будет у нас три маленьких Януша. Отец помрёт, и я вслед за ним повешусь от большого желания остаться с ними наедине. Хотя в качестве эксперимента можно попробовать не подпускать Януша к Силариону и Дайэрэту. Посмотрим, как это на них отразится. Заодно проверим, кровь или воспитание решают, в конечном итоге.