– О, – заметив моё появление, довольно отметил Тиарнис. – Доброе утро. Как самочувствие?
– Мне кажется, отлично, – хмыкнул я. Хотя мне не нравилось говорить так о том, что стало "нормально" в последнее время. Но просто не хотелось их расстраивать. Мы здесь все ради моего выздоровления, я должен показывать, что есть эффект. Да и по сравнению с тем, что со мной было, это моё состояние – действительно отличное.
– Ты и выглядишь уже лучше, – кивнул Тиарнис. – Уже не такой мертвенно-бледный.
Я почти что раздражённо закатил глаза. Ох уж эта честность люцифернианцев. Но спасибо, конечно. Если Тиарнис говорит, что я стал выглядеть лучше, надо полагать, изменения есть, и весомые? Это хорошо.
Ещё меня подкупало и ограждало от злости то, каким довольным был Тиарнис. Вряд ли, конечно, он был рад прогрессу в моём выздоровлении. Но в любом случае, видеть его таким было приятно. Был рад вас порадовать, так сказать..
– Залезай ко мне? – вдруг предложил Тиарнис, уже даже отодвигаясь от края платформы. И было очень жаль его расстраивать, конечно.
– Спасибо, нет. Не вызывает доверия.
По каким-то причинам, жить мы с Тиарнисом и Брунлейвом перебрались в Иузо – первый замок Люцифернии, который сейчас по странной прихоти Тиарниса отстраивали заново. Тиарнис даже лично участвовал в работах – расписывал некоторые залы, и большую часть времени его можно было найти где-нибудь на работах. На этих строительных лесах? Так это называлось, если я не ошибаюсь. Именно они у меня доверия и не вызывали. Особенно вид того, как Тиарнис носился по ним, как ненормальный. Присоединяться к нему я банально боялся. Выдержит ли эта постройка двоих? А если я упаду? Не стоит. Посидеть с Тиарнисом я могу и в более безопасном месте.
– Откуда ты собрался тут падать? – похоже, услышав мои мысли, фыркнул Тиарнис. – С такой высоты даже не поцарапаешься.
– Даже не поцарапаешься, – вздохнул я. – А так хотелось сломать шею.
Посмеявшись, Тиарнис скрылся у себя наверху. Я ждал, что он спустится, но характерных звуков не раздавалось. Просто обычно Тиарнис перед уходом начинал копошиться, переставлять все свои баночки, закрывать краску. Сейчас он этого не делал. Решил не спускаться? Я его обидел?
И только я хотел спросить, куда он пропал, как Тиарнис вдруг упал. Вернее, просто повис передо мной, зацепившись ногами где-то сверху, но я всё равно испугался до смерти.
– Господи, – выдохнул я, и Тиарнис тихо посмеялся, хватая меня за плечи.
– Да всё, всё.
– Не упади, – пробормотал я, тоже приобнимая его. Вряд ли бы я удержал его, в случае чего, но для мнимого ощущения безопасности мне просто надо было схватить его.
– Всё нормально, – продолжая улыбаться, сказал Тиарнис. – Я держусь.
– Ладно, – пробормотал я.
И, наверное, чтобы избежать неловкой паузы, Тиарнис решил пояснить, что происходит.
– Иногда, когда мне скучно, я вот так вишу, – он покачал головой из стороны в сторону, и я с замиранием сердца проверил, не касаются ли его волосы пола. Такое нельзя допускать.
– Потом ещё вот так подтягиваюсь..
Свесив руки, Тиарнис весь вытянулся и даже заурчал. Я же посмотрел наверх в попытках убедиться, что он держится достаточно крепко. А ещё чтобы грустно отметить, что несмотря на все движения, рубашка Тиарниса не вылезла из брюк. Не то чтобы мне так уж сильно хотелось увидеть его живот. Но, похоже, с выздоровлением у меня начало просыпаться и половое влечение? Было даже стыдно, но.. Зато как ещё точно определить, что я пошёл на поправку?
– И сразу так хорошо, – закончив подтягиваться, отметил Тиарнис.
Забираться обратно не стал, и какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Тиарнис был прямо передо мной, только чуть-чуть повыше, и я просто не мог не засмотреться на него. Ну а потом, конечно..
– Я могу? – аккуратно беря его за голову, спросил я. Мне просто хотелось попробовать. Узнать, будет ли что-то большее.
– Конечно, – быстро отозвался Тиарнис, даже прикрыв глаза.
Прижавшись губами к его, я какое-то время так и стоял. Просто наслаждался близостью и прикосновениями к себе. Тиарнис был таким спокойным и податливым. Мне это нравилось. Мне вообще нравилось проводить время вместе. Особенно вот так.
– Ты сегодня целый день тут пробудешь? – отстранившись, спросил я.
– Нет, – Тиарнис устало поморщился. – Порисую до обеда, может быть.
О, кто-то устал игнорировать меня? Ладно, я слишком обнаглел, наверное. У него должно быть время на себя и свои увлечения, но всё равно приятно. Хотя бы полдня он побудет со мной.
– Потом побудем вместе?
– М, – охотно согласился я. – Или я могу сейчас чем-то помочь?
– Нет, не надо. Я сам пока справлюсь.
Я иногда помогал Тиарнису всякой мелочью – подавал краски, мешал их или ещё что в таком духе. Тиарнис ответственно подошёл к реставрации, потому восстанавливал всё с исторической точностью. Если в каком-то зале были фрески с изображением религиозных сюжетов – значит, они будут восстановлены. Я считал, что мне нельзя заниматься подобным, потому иногда даже не присутствовал, не говоря уже об участии с процессе. К счастью, Тиарнис с пониманием относился к моим взглядам, и не заставлял меня находиться тут. Но зато он всё равно хотел показать мне конечный результат – весь законченный зал. Конкретно данное помещение было местной капеллой – Демьены омывали здесь новорожденных детей и проводили помазание, так называемое. В общем, когда-то это место имело большое значение, и мне самому было интересно посмотреть на него. Но Тиарнис работал по большему счёту один, потому работа двигалась не быстро. Но и я был здесь надолго, вроде как? Потому не переживал. Всё ещё успею.
Выйдя из зала, я медленно побрёл в свою комнату. Большую часть свободного времени я так и проводил – ходил где-нибудь в ожидании, когда Тиарнис освободится. Особо тут заняться было нечем, всё-таки. Спать я не мог – Брунлейв запретил мне это делать, и за этим постоянно кто-то следил, – читать здесь было нечего, поэтому оставалось только слоняться без дела, изредка отвлекаясь на разговоры со слугами или более интересные прогулки. Например, выходы к морю, или ближайшие места. Иузо располагался посреди города, а не в горах, вдали ото всех, как Редхильдс, так что тут была возможность гулять. В Эльфегорте меня редко отпускали куда-либо, ещё и одного. Тут же, хотя с нами в Иузо приехала и стража, и прислуга, сопровождения у меня не было. Ну, люцифернианцы и не пылали ко мне интересом, так что охранять меня было не от кого. Поэтому я гулял в гордом одиночестве. И был всем доволен, надо признать? Жаль только, что мы с Тиарнисом не могли проводить достаточно времени вместе. С другой стороны, я сам того не хотел. У Тиарниса должно быть время на себя и свои увлечения; и я хотел такого же времени для себя. Иногда меня даже радовало, что его нет рядом.
А иногда было прямо как сейчас. Тиарнис занят, и мне тоскливо от безделья. Порой даже жаль, что мне нельзя спать, а библиотеку в Иузо ещё не собрали. Может, попросить отца прислать сюда книг? Хотя не то чтобы остро хотелось целыми днями сидеть на месте и рассматривать буковки..
Не успел я даже коридор пройти, как вдруг столкнулся с Брунлейвом. Каждый раз наши внезапные встречи были как ножом по сердцу. И как он может перемещаться так беззвучно? Это же махина (какое хорошее слово я узнал, м?) ростом пять метров. Это не то что два меня, это почти три. Три человека моего роста поставить на головы друг другу. Это же ужас?
Оглядев меня, Брунлейв спросил:
– Мне вас оставить?
Надо сказать, когда человек, который настолько крупнее тебя, спрашивает у тебя разрешения на что-то, чувствуешь себя довольно странно. Как будто если я скажу "Да", Брунлейв не сможет просто раздавить меня, как муравья. Или убить, просто легонько стукнув по лбу.
– Я уже ухожу, так что если у вас дело к нему.. Вы можете пойти.
Тут же мне стало стыдно. О, да, у меня есть право позволять Брунлейву делать что-либо. Но я просто растерялся.
– Я просто осматриваюсь, – хмыкнул Брунлейв. Было у него такое увлечение – осматриваться. Бродить по замку и следить за всеми. Кто где находится, чем он занят, с кем он.. Наверное, это было следствием управления? У отца тоже такое наблюдалось, причём, со временем стало только хуже. Похоже, потребность следить за делами в империи приводила к тому, что человек начинал изводить и всех близких людей? По крайней мере, два таких случая перед глазами у меня есть.
– Хорошо, – пробормотал я, не зная, куда деваться от неловкости. К счастью, Брунлейв сам озвучил, что нам делать.
– Пойдём. Провожу тебя.
– М, – хмыкнул я, направляясь за ним. Поспевать за шагом Брунлейва, даже очень медленным, мне было трудновато. Ну конечно, как мои шажки могут сравниться с его?
Он ростом как три меня. Если я не буду вскидывать голову, я буду смотреть ему в бёдра. Страшно подумать, что и Тиарнис, который сейчас ростом с меня, когда-нибудь станет таким.
Мы шли в неловкой тишине, пока Брунлейв вдруг не решил поговорить. Неловкости это, правда, только добавило:
– У вас с Тиарнисом всё хорошо?
Я посмотрел на него, но быстро отвёл взгляд, очень смущённый. Что, простите? Можно было смириться с интересом от моего отца, но от Брунлейва..? Это же Брунлейв, господи. Жестокий отец, изводящий своих детей, и тут он интересуется отношениями своего сына. Так не должно быть.
– Простите, – кашлянул я. – Всё хорошо. Наверное.
Мне было неловко о чём-то говорить – я давно ни о чём не спрашивал Тиарниса. Но, наверное, всё было хотя бы неплохо? Но стоит ли Брунлейву это знать? Ему это действительно нужно? Вряд ли это такая важная часть жизни Тиарниса, чтобы аж его отец интересовался ей. За меня он волноваться тем более не должен, я думаю, даже если я считаюсь его пациентом. И зачем он тогда спрашивает..?
– Мы не можем говорить об этом? – задумался Брунлейв, похоже, заметив моё смятение.
– Можем. Просто неловко, когда.. Кто-то из родителей знает.
Брунлейв смотрел на меня так, будто он ничего не понял. Что это я там мямлю? Но это ведь правда странно? Хотя, наверное, я просто по старой памяти относился к нему слишком предвзято. Пора перестать думать о нём настолько плохо? В конце концов, мы стали ближе за прошедшее время?. Как мой лечащий врач, Брунлейв был обязан следить за мной, что обязывало нас к некоторому совместному времяпровождению. Иногда это перерастало в довольно неформальные вещи: совместные прогулки, как сейчас, периодически пили чай, а пару раз даже выпивали вместе. Так как мне нельзя было спать, иногда меня будили посреди ночи и не позволяли ложиться до следующего вечера, и зачастую Брунлейв оставался со мной, чтобы проследить и составить компанию. Так же я имел возможность наблюдать за общением Брунлейва с Иммер.. И всё это несколько изменило мой взгляд на этого человека.. Честно, было даже немного стыдно за то, как я смотрел на него раньше. Но, похоже, от привычки так просто не избавиться? Да и основной моей претензией к нему было его отношение к детям. А тут, вроде бы, значительных изменений не было..? Но всё равно было сложно.
– Похоже, мы относимся к отношениям между особями не так, как люди, – после небольшой паузы заключил Брунлейв. – Так что, что я и могу сказать, это радуйся, пока можешь.
– Простите? – осторожно уточнил я. Это угроза?
– Лютеи – озлобленный и невыносимый вид. Я тому ясный пример, – Брунлейв с вызовом повёл головой. – Хотя в детстве я был куда спокойнее, чем.
Он мотнул головой, так намекая на Тиарниса.
– Так что даже страшно представить, что с ним будет дальше.
– Может, обойдётся? – я пожал плечами, стараясь звучать как можно более незаинтересованным. Хотя не то чтобы мне действительно было дело. Более вероятно, к тому моменту, как Тиарнис станет чем-то Жутким, я уже умру. На тот раз окончательно, так что.. Сожалеть стоит тем, кто будет жить с Тиарнисом в будущем. Не мне точно.
– Мы давно исследуем вопросы поведения, – Брунлейв покачал головой. – Так что по характеру молодой особи можно точно сказать, что с ней будет дальше. Благодаря таким людям, как Тиарнис, наш вид и стал править всем нашим народом. А это, скажем так, плата за силу.
– Безумие?
Брунлейв устало поморщился.
– Мне не нравится этот термин. Слишком высокопарно и подразумевает, собственно, безумие. Мы не безумны. Озлобленные, жестокие, грубые – да. И рано или поздно и Тиарниса это коснётся. Скорее, он тебя возненавидит. Потому и радуйся, пока он такой.
– За что он меня возненавидит? – я почти посмеялся. Нет, конечно, я мог найти в наших с Тиарнисом отношениях вещи, за которые меня можно возненавидеть, но.. Тиарнис же этим не страдает? Он не Эльнедил, чтобы переживать из-за каждой измены. А из-за чего ещё можно..?
– Да за что угодно, – фыркнул Брунлейв. – Найдёт, к чему прицепиться. В конце концов, очень тяжело жить с ощущением, что все только и норовят обмануть тебя, забрать у тебя что-то, убить тебя.
Брунлейв говорил это так, будто делился удивительным для себя открытием. Кто бы мог подумать, действительно.
– Вы.. – мне было немного неловко говорить такое, но. – По себе говорите?
– Конечно. Стал бы я говорить о том, о чём не знаю хорошо. Но я могу держать себя в руках. Что великое счастье для всех.
– Простите, что вмешиваюсь, куда не стоит, – я старался говорить вежливо. – Но как Иммер.. К вам относится?
Я хотел спросить "Терпит вас", но это бы прозвучало слишком грубо. При том, что выглядели они как счастливая супружеская пара. Люцифернианцы не способны на любовь, как мы помним, но среди людей, даже тех пар, которые начинали с любви, редко когда такое увидишь, мне кажется? А тут. Сплошное взаимопонимание и наслаждение обществом друг друга. Опять же, я теперь мог наблюдать за ними – Иммер иногда приезжала сюда. В один из визитов она была очень расстроена тем, что какая-то её инициатива не нашла поддержки у людей в Редхильдсе. И Брунлейв её успокаивал. И не как обычно, словами вроде: "Чего ты жалуешься, нашла, из-за чего страдать". А правда пытался поддержать её. Не то чтобы я знал, но мне кажется, среди людей такое редко когда увидишь, какими бы хорошими друзьями вы ни были. А тут. Озлобленные лютеи, которые везде видят обман и подлость. Но мало того, что умудряются уживаться без страданий для себя, так ещё и вот так. Больше похоже на злую шутку.
– Мы оба такие, – хмыкнул Брунлейв. – Легче воспринимать поведение другого человека, когда понимаешь, почему он так себя ведёт.
Даже страшно иногда, какие они умные и понимающие. Людям бы так. Которые не все озлобленные уроды по природе, но и то уживаться нормально не умеют. Как это вышло?
– А ты человек. Не хочу сплетничать, – Брунлейв поморщился, как будто устало. – Но Тиарнис очень предвзято к вам относится. По крайней мере, я часто слышу от него. "Люди. Такие странные, такие тупые. К их заморочкам нужно относиться как к должному". Он не понимает тебя. Потому сам будет растолковывать твои действия, как только захочет. А там будет крайне недалеко до.. Назвать какую-нибудь мелочь предательством или чем-то подобным.
– Ну, – вздохнул я. – Не хочу прозвучать грубо. Но учитывая разницу в сроках нашей жизни, я умру к тому моменту, когда что-то пойдёт не так?
Вообще, удивительно, что Брунлейв переживает за меня, но не за Тиарниса, который.. Возможно, я слишком высоко себя оцениваю. Но не будет ли ему грустно после моей смерти? В общем-то, я планировал прекратить наше общение ещё до своей старости, чтобы Тиарнис не видел меня убогим и немощным. Это не должно его расстроить? Хотя теперь мы знаем, что его это, скорее, разозлит. Раз они все такие из себя озлобленные, у-у.. Но к чему я веду. Брунлейв не говорит Тиарнису, что общение со мной – это пустая трата времени, которая в будущем приведёт только к расставанию, скорее всего, болезненному для него? Он не пытается предостеречь его от этого? Не пытается и через меня прервать эти отношения? Или он наоборот рад, и хочет, чтобы Тиарнис насытился отношениями с людьми и болью от меня, и больше к людям не тянулся?
Или я слишком много думаю, и всем плевать. Любой жизненный опыт ценен, и Брунлейв понимает это, потому не останавливает сына от совершения ошибок. По крайней мере, не критичных. Всё же, хотелось бы мне верить, что Тиарнис наслаждается моей компанией, и воспоминания обо мне у него будут не только плохие. Можно же помнить о человеке хорошее, но при этом ненавидеть его..? Одно не исключает другое?
– Наверное, – решил добавить я.
– Наверное, – хмыкнул Брунлейв, усмехаясь.
– А вам не страшно? – я решил попытаться сменить тему. Ну или хотя бы направить её в немного другое русло.
– Вы ведь будете жить с ним?
– Сомневаюсь. Тиарнис, свойственно для людей, вроде него, хочет себе отдельную территорию. Свою собственную.
Осознав, что постройка Иузо выглядит как желание завести себе
свои территории, я впечатлённо уставился на Брунлейва. Ведь действительно? Это точно как будто молодое животное покидает родительскую нору и идёт создавать свою собственную. И, вроде бы, что такого. Мелочь какая. Но почему-то я так удивился..
– Поэтому, скорее, семья разделится. Часть, ответственная за управление, будет здесь. А остальная, – Брунлейв сделал паузу, видимо, сомневаясь, стоит говорить о таком, или нет. – Будет хранить Редхильдс.
– Ну, – я повёл головой, не зная, что можно сказать. – Терпения тогда тем людям. Если кто-то будет с ним жить..
Брунлейв усмехнулся, и я тоже порадовался тому, что могу кого-то развеселить. Хоть сколько-то.
– Кто-нибудь обязательно будет. Он сейчас строит из себя самого умного и самостоятельного, как и все дети. Но братья ему нужны. Поэтому пока я жив, моя главная задача – научить его справляться с нашей природой. Иначе добром это не кончится для него самого.
– Мда, – хмыкнул я, почему-то сразу представляя, как Тиарнис пополнит список тех случаев, когда правителей, в край обезумевших, убивали их родственники или подчинённые. А то и поданные. Такого давно не было, но такое же может быть? Тем более, в Люцифернии, где Боги не почитаются так сильно, как среди людей, и как следствие – власть семьи не охраняется. Интересно вспомнить, что и Тиарнис говорил, что перебил бы всех своих братьев и отца, чтобы доказать, что он достойнейший. Интересно, успеют ли его братья убить его самого, прежде чем.. Ох, ладно. Это уже какая-то лишняя драма, ни к чему. Но оперу с подобным сюжетом я бы посмотрел, конечно.
– Я.. Ничего вам не порчу? – вдруг задумался я. – А то мне неловко.
– Если я скажу, что портишь, то что? – Брунлейв косо оглядел меня.
– Боюсь, ничего.
– Мы не ведём отношения вроде подобных, так что мне сложно предсказать, к чему это приведёт. Но пока ничего плохого я не вижу, и потому.
Он развёл руками.
– Пусть. Мы не растим детей, как люди, но я слышал, что для вас великая радость – видеть своего ребёнка счастливым. Удивительно понимать это мне.
Что ж. Был рад помочь вам всем узнать что-то новое о себе.
******
– Так непривычно, – оглядывая кровать, отметил Тиарнис. – Мы оба тут лежим, а волосы только мои.
– Когда-нибудь отрастут, – хмыкнул я. – Хотя мне так даже больше нравится.
И они
уже немного отрасли. Сразу после смерти меня, как выразился Кэрид, знатно обкромсали. Не побоюсь таких слов, потому что ну что это? Мои волосы – признак моего положения, они подчёркивают его. Меня буквально обесчестили пострижением. Сейчас волосы отросли до груди, и это было лучше прежнего, конечно. Но всё равно не сравнится с прежней моей длиной. Ну, я почти успокоился и даже научился видеть в этом некоторые плюсы. Наверное, если бы первое время после воскрешения я что-то чувствовал, первой эмоцией было бы удивление от того, как легко голове и как странно, например, когда ты вертишь головой, а.. Ничего не мешается. И по утрам не надо заплетаться. Хотя скоро они отрастут достаточно, и на мои плечи снова ляжет эта нудная обязанность.. И так вот даже не знаешь, что лучше, а что хуже.
А ещё, были бы у меня длинные волосы, сейчас бы Тиарнис наверняка трогал их. Но меня остригли, и поэтому Тиарнису приходилось трогать всё подряд, нервно одёргивать руки, и вскоре начинать по новой. Похоже, ему надо было что-то трогать? Взять его за руку, что ли, чтобы успокоился..
– Не спрашивали, когда ты вернёшься домой? – вдруг спросил он.
– Отец ничего не писал. Хотя странно, – тут же задумался я. – Я тут уже цикл. Обычно мне не позволяют так долго отсутствовать. А тут тишина.
Тиарнис только пожал плечами. Мне почему-то казалось, что он сам не хочет меня отпускать, но я запрещал себе об этом думать. Слишком мило с его стороны, а я такого отношения не заслуживаю. Да и вряд ли Тиарнис действительно переживает. Всё, хватит. А то напридумываю сейчас. Что я ему не безразличен, что ему нравится проводить время со мной.. Конечно, конечно. Такой я важный.
– Ну, я и не против, – тут же договорил я.
– Да, – согласился Тиарнис. – Всё же хорошо?
– Отлично.
Я даже не знал, что может быть прекраснее той жизни, которая была у меня сейчас. Да, возможно, я ленивый и обнаглевший уродец, но всё было так хорошо. Мне не надо было никуда ходить, не надо было работать. Никаких обязанностей, никакой ответственности. Ешь и гуляй целыми днями. Свободно сходи к морю, подыши свежим морским воздухом. Прогуляйся по городу, поброди по местному храму, посмотри на людей, или пройдись вдоль пляжа. Признаюсь честно, я даже пару раз заходил в воду. Я такой нарушитель правил, конечно. Но как же это прекрасно? Вообще, неожиданно приятно было снова что-то ощущать и наслаждаться этим. Глупо прозвучит, но как, чёрт возьми, приятно быть живым? Кто бы только знал, как хорошо получать эмоции от происходящего вокруг. Когда это является обыденностью, это воспринимается так.. Спокойно? Как данное. Но стоит только узнать, что может быть по-другому, и уже сама возможность чувствовать вызывает восторг и удовольствие. Кто бы мог подумать.
******
– Тиарнис ещё не довёл тебя тут?
Я открыл глаза, неохотно прерывая свои солнечные ванные. Хотя я уже весь покраснел от ожогов и был страшным, как смерть, прекращать я не собирался. До возращения домой уж точно успею побледнеть обратно, и плевать тогда. Ведь при совершении любого запрещенного дела важно одно: чтобы отец не узнал.
– Должен был?
Кэрид пожал плечами, продолжая неуклюже хвататься за пирс. Вода немного ушла, почему чтобы держаться за помост, ему приходилось довольно сильно выныривать из воды, а не просто немного держаться над ней, как бывало раньше.
На днях все братья приехали к нам, в Иузо, и сейчас в моей прогулке к морю решили присоединиться двойчата. Я не возражал – всегда приятно побыть со старыми друзьями? Да, теперь даже эти двое считались за моих друзей. Но всё равно было приятно, что хоть кто-то составляет мне компанию.
Тут был оборудованный пирс, где мы и разместились. Я грелся на солнце, опустив ноги в воду, двойчата плавали где-то поблизости.. Красота? Что ещё надо от жизни. Пока мы шли сюда, я видел греющуюся на солнце козу. Она так красиво расположилась в траве, среди цветов.. Хотелось одного – пристроиться рядом и разделить с ней это прекрасное состояние, так умиротворённо и красиво она лежала.. Но увы, я был не один и мои спутники очень желали поплавать. Да и кого я обманываю. Ещё рядом с животными на земле я не валялся.
Вдруг Кэрид вздрогнул, испуганно вскрикивая и падая с пирса. В этот же момент рядом с ним выплыл Риберта, и быстро стало понятно, что произошло – он подплыл к брату под водой и потащил его вниз. Ну или просто схватил за ногу – почему бы и нет. В любом случае, он сильно напугал Кэрида, и тот, только выровняв положение в воде, возмущённо на него уставился.
– Чё ты делаешь?
– А ты чё делаешь? – парировал Риберта.
– Общаюсь с Лесаром, – Кэрид указал на меня. – Он живёт тут с одним Тиарнисом, считай. И всё ещё жив.
Риберта оглядел меня, потом посмотрел на Кэрида, и снова на меня. Очень многоговоряще.
– Ну и вот, до чего Тиарнис его довёл. Весь облез и запылал.
Кэрид толкнул его, осуждающе цокая.
– Просто обгорел на солнце. Хотя тебе правда стоит прекращать бывать тут, – он обеспокоенно посмотрел на меня. – Это же вредно.
– Мне самому не нравится, – я коснулся своего лица, вспоминая последний раз, когда смотрелся в зеркало и что я там видел. – Просто..
– Прекращай, – Кэрид и правда переживал, похоже. – Ты очень плохо выглядишь.
Я тихо посмеялся. Если бы я не знал, что люцифернианцы очень остро реагируют на любые кожные "болезни" (в том числе и загар), непременно бы забеспокоился. Но так.. Скорее, я просто стал чуть более красным. Станет не так плохо уже завтра. А если я ещё и умоюсь каким-нибудь настоем, то вообще за пару дней пройдёт. Просто люцифернианцы такие по природе. Чуть какое покраснение, всё – они уже хоронить тебя готовы и ходят, волнуются. Так что всё со мной нормально. Это просто они переживают, из-за чего не стоит.
– Хорошо, – но спорить я не хотел. – Сегодня – последняя прогулка.
– Не хочешь поплавать? – предложил Кэрид, уже двигаясь назад.
– Я не умею.
– А чё Тиарнис тебя не научит?
– Он сказал, что не умеет.
Я склонился ближе к ним, чтобы лучше передать своё возмущение. Вот как такое могло случиться? Хотя с другой стороны я понимал, почему Тиарнис не умеет плавать "по-человечески", как он это назвал, но.. Серьёзно? Человек, народ которого жил под водой, говорит мне, что он не умеет плавать. Ему самому не стыдно?
– Не умеет плавать? – хохотнул Кэрид, оглядываясь на Риберту. – Он что, дурак?
– Он сказал, что вы плаваете по-своему. Я так не смогу. А он не сможет научить меня плавать, как люди. Ну, чтобы голова всегда оставалась над поверхностью воды.
– О-о.. – озарённо протянул Кэрид. – А я даже не думал об этом? Что людям надо плавать по-другому. Они же не дышат под водой.
Он посмотрел на Риберту, говоря это. Как будто хотел поделиться с ним своими прекрасными размышлениями.
– Надо попробовать так проплыть, – решил Кэрид. – И кстати. Мы читали, что ваши дети чуть ли не новорождённые умеют плавать.
– Да, – я кивнул. И мне даже захотелось устроить им экскурс в нашу биологию. Про околоплодные воды, что люди, можно считать, растут в воде, а потому на уровне подсознательного имеют некоторые навыки. Но мне не дали времени. Да и не то чтобы желание было таким уж сильным. Думаю, двойчатам и самим бы не понравились мои лекции..
– Давай ныряй, – тут же приказал Риберта. – Мы, если что, тебя вытащим.
– Ага, как же, – хмыкнул я. – Ты так меня зовёшь в воду. Не иначе хочешь утопить.
Он хищно улыбнулся, но тут же перестал кривляться.
– Да ладно, я шучу.
– Я тоже, – всё же, подползая к краю, отметил я. – Вообще, я пытался научиться плавать сам. Но, думаю, вы будете смеяться.
– Да ладно, – отплывая, "булькнул" Кэрид. Всплыв чуть подальше, он вынырнул и продолжил.
– Мы же понимаем, что это не твоя естественная среда. Всё нормально.
Упав в воду, я подплыл ближе к двойчатам и остановился на одном месте. Надо сказать, было даже приятно, что держусь на воде я точно так же, как они. Да, это не что-то великое, но хотя бы я не дёргаюсь, как бешенный. Считаю, уже что-то.
– Ну, двигаешься ты смешно, – отметил Кэрид. – Но, наверное, для земного животного это нормально? Хотя бы ты не тонешь. Доплывёшь до берега сам?
– Постараюсь.
Плавал я так же смешно и неуклюже, но хотя бы, да, не тонул. Сейчас же вообще требовалось проплыть жалкие пару метров до глубины, достаточной для того, чтобы встать на ноги. Думаю, я бы и раньше справился с этим..? Убого бултыхаясь в воде, но справился бы. Сейчас же было не так нелепо. Опять же, я бывал тут относительно часто. И не так давно заход в воду перестал быть для меня жестоким табу. А потом и плавание. Сказать было сложно, но мне казалось, я делал успехи в этом деле? Ох, видел бы меня отец, повесился бы, наверное. Ну, хорошо, что его тут нет. Потому что мне нравилось плавать, мне нравится ходить тут, смотреть на море. Не могу назвать серьёзной потерей то, что раньше мне запрещали даже просто приближаться к воде. Но сейчас было так хорошо и приятно..
Двойчата тоже решили выйти на берег, и уже скоро мы втроём расположились у небольшого навеса, расположенного тут. Говорить нам было не о чём, да и я думал, что они устали, а потому даже не пытался подыскать тему для разговора. Вскоре, правда, Риберта решил нарушить молчание, уже в который раз удивив меня за сегодня. Что за поразительная готовность идти со мной на контакт? Никогда такого не было, и тут вдруг. Я ценю это, конечно. Но как же странно.
– А почему Тиарнис не пошёл?
– Больше всех по нему скучаешь, м? – отметил я. Хотелось обратить на это внимание, потому что даже я так из-за его отсутствия не переживал. А от Риберты это смотрелось тем более странно. После всех их нападок на него.. Которые тоже странные, вроде бы. Тиарнис как-то говорил, что они с двойчатами смогли поладить, но они продолжают так о нём отзываться. Кто-то мне врёт?
– Нет, просто. У нас вы постоянно ходили вместе, а тут что? Вы надоели друг другу?
– Он занят. Рисует целыми днями.
Могли бы и сами догадаться. Ходили же к нему сегодня.
– М, – раздражённо протянул Риберта. – Сначала Тиарнис такой: "Религия – гадость, и кто может на это вестись". Так же Тиарнис. Расписывает залы, восстанавливает их с исторической точностью. То есть, все фрески, все изображения Богов.
– Ну, религия и культурный пласт, который она формирует, – это разные вещи.. – попытался я, но под тяжёлое сопение Риберты замолчал. – Проще говоря, никаких противоречий нет.
– Вы просто друзья, вот ты его и оправдываешь.
– А вы разве не помирились?
– Ну, – Риберта притих. – Вроде того. Но всё равно он странный.
– Понятно, – хмыкнул я. – Просто нужно отойти от привычки унижать его.
– Ты всегда самый умный, да? – уже устало спросил Риберта, и я покачал головой, поддерживая шутку. Хотя отчасти я был согласен с тем, что умнее как минимум их.. Но ладно. Не будем красоваться.
Облив руки и лицо чистой водой, я со вздохом уселся за стол. Мне очень не хотелось куда-либо идти прямо сейчас, и потому я спросил:
– Мы можем отдохнуть тут?
– Да конечно, – отозвался Кэрид. – Я тоже не очень хочу домой.
– Домой? – фыркнул Риберта. – Ты уже называешь это домом?
– Господи.. – выдохнул Кэрид, хватаясь за голову. – Фигура речи, ладно? Выражение такое. Дом – жилище. Место, где ты спишь и ешь. Всё, претензий больше нет?
Риберта не ответил, и слава богу. Потому что уже даже я начал понимать, почему Тиарнис так быстро раздражается, стоит только этим двоим появиться в поле зрения. Как они друг друга-то не бесят..?
– Это твои вещи, что ли? – осмотревшись, спросил Кэрид.
– Да. Я тут немного наглею. Разбрасываю всё везде..
Справедливости ради, бояться было нечего. Во-первых, люцифернианцы пляжи не любили, и по большему счёту я всегда бывал здесь в гордом одиночестве. Во-вторых, даже если кто-то и приходил, и мои вещи находили брошенными, люди всегда самоотверженно сторожили их до моего прибытия, но ни в коем случае не трогали. Что сказать, люцифернианцы – милейшие создания. Очень хорошо, что они живут не среди людей. Иначе бы их доброте и простодушности быстро бы нашлось применение совсем не там, где нужно.
Улёгшись грудью на стол, я закрыл глаза и устроился поудобнее. Хотелось немного отдохнуть, поваляться.. Обсохнуть, не помывшись, чтобы потом на коже осела соль, и все волосы были в ней тоже.. Но кто мне запретит? Хочу ходить страшным и буду. Отец не видит, всё можно.
– Я подремлю немного? – уже из последних сил спросил я. Сознание стремительно уходило. И очень вовремя я вспомнил, что мне всё ещё нельзя спать в неположенное время.. Но ведь и Брунлейв не видит? А от одного дневного сна моё состояние не обострится, я уверен..
– Да, конечно, – Кэрид сегодня был поразительно покладистым. Наверное, из-за моего болезненного внешнего вида? Всем меня жаль. Ну, одному человеку. Второму, Риберте, никого не жаль. Уже даже Кэрида изводит.
– Мы тоже тут побудем, ты не против?
Тут же, без лишних слов, у меня под боком кто-то пристроился, аж припадая ко мне, и я раскрыл глаза в удивлении. Ничего такого, я не против посидеть рядом с кем-нибудь. Но что это вдруг на них нашло?
И я уже опасался, что Риберта испепелит меня взглядом, но он спокойно уселся рядом.
– Я посторожу, – на мой взгляд пояснил он. – Разбужу, если кто-то придёт.
– О, – удивлённо хмыкнул я. – Ладно. Спасибо.
Когда я проснулся, Риберта тоже спал. Отличный сторож, ничего не скажешь, конечно. Но ладно. Я хорошо знал, как тяжело не спать, когда прямо перед тобой двое спящих, а кругом так тихо, и так сонно.. Как тут тоже не уснуть? Поэтому претензий к Риберте, конечно же, не было.
Усевшись, я осмотрелся. Сонная обстановка никуда не уходила, ещё и лёгкая облачность нагнетала, но спать я уже не хотел. Тем более, что погода начинала выглядеть угрожающе. Как бы не начался дождь? Нам ещё домой бежать..
Пока я приходил в себя, я рассматривал море перед нами. Спокойное и как будто неподвижное, даже не смотря на мелкую рябь. И хотя картина не была для меня новой – мы тоже были морской империей, всё-таки, – в Люцифернии море было другое. Как будто более бескрайнее, грозное, таинственное.. Это я так не доверял местным Богам? И Батто, и Акид с Галатеем можно было назвать морскими животными. И, возможно, нашему морю я доверял – ему покровительствовал мой Бог. А что с этими водами – кто ж его знает? В чём ещё может быть проблема.. С другой стороны, я же молился в этой воде? И ничего страшного не произошло. Море есть море, вода везде одна. И если я молился Батто в водах Люцифернии, ничего страшного же?
