******
– Сходи попрощайся с ним, – прошипел Октарин. Я опустил руки, уже подумывая и о том, чтобы убрать и стрелы, пока Октарин не пострадал. Если у меня в руках будет что-то острое, а Октарин продолжит нести бред, мы сильно рискуем. Я – стать убийцей, а Октарин – умереть. Анхелю хватит смертей, пожалуй. – Никуда я не пойду, – я пытался говорить спокойно. – Оставь меня в покое уже. – Его скоро похоронят. Я хотел посмотреть на Октарина. Спросить "И что?". Правда же интересно? Похоронят, да. Не будет же он и дальше лежать там? В Эльфегорте строгие порядки погребения. Скарел, хотя и всё ещё был в отчаянии, но строго следил за их соблюдением. Да и, наверное, Коло не допустил бы каких-либо погрешностей в этом деле. Даже если бы со Скарелом что-то случилось, он бы взял всё на себя. Это его обязанности, всё-таки. – Какое слово в "Оставь меня в покое уже" ты не понял? Отвернувшись, я тупо уставился в мишень. Похороны Вилче прошли, и сейчас, в ожидании похорон Лесара, все занимались, чем придётся. Ну, все, кто снял траур – большая часть людей. Видимо, все устали "скорбеть" ещё по Вилче, и сейчас для картины просто посидели тихо первые несколько дней, отсидели трапезу сочувствия, и вернулись к обычной жизни. Так я понял, у людей это нормальное поведение? Не то чтобы я хотел что-то кому-то предъявлять. Я сам не то чтобы сильно грустил, и странно требовать этого от других? Но Лесар как-то размышлял на эту тему, и я случайно услышал, а потому немного перенял его отношение к этому процессу. Много ли смысла устраивать фарс и делать грустное выражение лица, когда через пару дней спадёт обязанность вести себя так, и тебе станет так же плевать, как было до? Не легче изначально не строить из себя заинтересованное лицо, если ты таким не являешься? В любом случае, я уже чувствовал себя совершенно спокойно, и просто ждал похорон. Когда они там, через пару дней? Надо полагать, что скоро, раз Октарин подорвался со своими "Сходи попрощаться с Лесаром". Мерзость какая. Он никак не уходил, продолжая недовольно сопеть у меня за спиной. Потому я и не оборачивался – не хотел видеть его мерзкую рожу. И я был бы очень благодарен ему, если бы он ушёл, но, похоже, сейчас у него были серьёзные намерения. – Тебе не стыдно? – пойти он, правда, решил путём глупых манипуляций. – Нет. – Думаю, он был бы рад, если бы ты пришёл попрощаться с ним. Я закатил глаза. Вот серьёзно? А если я скажу, что мне плевать, что Октарин там думает? С чего он вообще взял, что знает, что бы обрадовало Лесара, а что нет? Давно вообще мёртвые люди могут радоваться чему-то? М, умник? – А я думаю, он мёртв. Понимаешь, нет? Всё. Он ничего не слышит. Не может думать или воспринимать что-либо. Октарин засопел, и хотя я стоял спиной к нему, я ясно мог представить выражение его лица. Как он закрывает глаза, болезненно морщится. Ну, я тоже был близок к тому, чтобы начать испытывать физическую боль от тупости окружающих меня людей. – Не хочу с тобой ругаться, конечно, – начал Октарин, и я заранее приготовился. Если Октарин не хочет ругаться, это значит, что он собрался припоминать тебе самые стыдные события в жизни, и требовать разобраться с этим или ответить за это. Так он у нас "не ругается", я уже знаю. Что сейчас будет? – Но это та же ситуация, что и с Богами. В которых ты так упорно не верил, а потом.. Он не договорил, так что я так и не узнал, что же было потом. Но что? Я никому не говорил, что видел ещё и Батто, что могло бы считаться неопровержимым доказательством существования Богов, если бы.. Если бы мне не было плевать, ну да. Отказываться от своих взглядов я всё равно не собирался. И если Октарин продолжит мне про это напоминать, – как он доводил меня разговорами про нас с Лесаром одно время, – я его точно убью. – Что тебе надо? – в конце концов не выдержав, я обернулся к нему. – Просто хочешь довести меня перед сном? – Я не понимаю, почему ты так упираешься, когда тебя просят о простой и нормальной вещи. Тем более, что Лесар тебе был не случайным человеком. Если я правильно понял.. – тут же стушевался он, и я выделил. – Если. Желания разговаривать с ним у меня не было, хотя и хотелось высказать ему пару слов. С чего он вообще решил, что может лезть в наши отношения и что-то комментировать? Это даже не только к настоящему моменту относится. То есть, если он трётся со служанками по всем углам, то он точно знает, что происходит у других, и может ходить, раздавать советы? И ведь по какому поводу, чёрт возьми. Можно было терпеть его вечные попытки разобраться в наших отношениях, и возмущение, когда мы с Лесаром продолжили общаться после их с Вилче свадьбы. Но теперь? Просто смешно. Октарин усмехнулся, опуская взгляд. – Ты же знаешь, мы не должны отличаться друг от друга в каких-то мелочах. И я думал, мы с тобой похожи. Что какие-то люди кажутся нам особенными. – Да-да, замечательно.. Я бы не сказал, что считал Лесара особенным, но, скорее, это было моё желание поспорить с Октарином и быть непохожим на него, чтобы у него не было права переносить на меня свой опыт. Но надо признать, наверное? Что мы и правда похожи. И то, что я испытываю к Лесару, это не какая-то привычка, не привязанность от отчаяния, не какая-то, не знаю.. Взаимность, что ли? Не просто ответ на его чувства. На его заинтересованность моим запахом, ну да. Не то чтобы мне вообще было дело и какой-либо интерес. Я не Октарин – мне разбираться во всём подряд не хочется. – Я не прав? – продолжил он. – Что это тогда было? – Я не хочу разговаривать, – рыкнул я. – Ни об этом, ни вообще. Октарин уже упоминал сегодня нашу природу, что мы не должны отличаться друг от друга. Но, похоже, он забыл, что когда мы видим нежелание человека говорить, мы молча уходим и даём ему побыть одному, да? Или он какая-то ненормальная особь, раз не понимает простых вещей? Где у него наша врождённая чувствительность к состоянию окружающих? – Ты так отстраняешься от происходящего, чтобы не грустить? – Я сейчас прострелю тебе голову, – пообещал я, уже действительно начиная злиться. – Оставь меня в покое, ясно? Если он такой умный, и его так беспокоит наше с Лесаром прощание, мог бы и сам за меня всё ему передать. Умник чёртов. – Тиарнис, – Октарин попытался подойти, но я, почувствовав приближение, отскочил. – Пошёл вон от меня. – Да что с тобой? – он оглядел меня, недовольно хмурясь. – Почему ты так себя ведёшь? – Как я себя веду? – фыркнул я. – Это нормальная реакция на такие придирки. – Просьба попрощаться с человеком, с которым ты был близок, – это придирка? – Оставь меня в покое, – прорычал я. Октарин продолжал своё: – Просто смешно. Так и будешь бегать от проблем? Не думать об этом, ни говорить, ничего? Смотрится глупо. – Как хорошо, что мне плевать, как я смотрюсь. На этом моменте Октарин, похоже, уже сам не выдержал: резко подойдя ко мне, он с силой тряхнул меня за плечи. Я больше опешил от неожиданности – я не знал, что Октарин так умеет. Он вообще никогда не показывал силу и тем более агрессию. И тут вдруг такое. Настолько я его разозлил? Но сейчас и он меня выведет из себя. Он совсем сдурел? Бросаться на меня из-за такой ерунды? Да я ему голову отгрызу. – Сходи к нему, ясно? Но хотя бы после этого он ушёл. Хотя я хотел высказать ему что-то ещё, но.. Ладно, не было у меня никаких слов, просто хотелось поругаться ради самого процесса и чтобы доказать Октарину, что он не прав. Сейчас, да и в целом, таким заниматься ни к чему. Да и ругаться с Октарином тоже не стоит, на самом-то деле. Потом придётся мириться, или терпеть эту неловкость, когда придётся с ним взаимодействовать. Лучше даже не начинать. Я уже хотел вернуться к стрельбе, – всё равно спать мне не хотелось, – как вдруг заметил направляющегося сюда Януша. Когда стало ясно, что идёт он именно ко мне, я огорчённо выдохнул. Сначала Октарин, теперь он. Будет мне сегодня покой или нет? Приблизившись, он без лишних церемоний спросил: – Надоедают младшие родственники? Я оглядел его, не сдержав недоумения. Он что, следил за нами? Слышал что-то? Какое ему вообще дело? И с чего он решил, что имеет право допытываться до меня? Самому не противно разговаривать с рыбами, как он нас называл? Смешно просто. Сколько мы все от него наслушались, а теперь он считает, что может вот так подойти ко мне и заговорить? Чёрт бы побрал этих людей. Им всем обязательно быть такими странными? Разговаривать с ним мне не хотелось, но другого выбора не было. Я уже понял, что если просто молчать, как советуют люди, их это только раззадорит. Поэтому надо отвечать, но в меру не заинтересованно. И не давать им поводов для дальнейших вопросов. Только тогда тебя оставят в покое. Если повезёт, конечно. Так, если у них нет дел, помимо как надоедать тебе, всё безнадёжно. – Звучит так, будто для меня есть предложение. – Предложение всегда есть, – Януш хохотнул, но я только отвернулся. Я всё ещё злился на Октарина, да и Януш своим присутствием меня только напрягал. Ругаться с ним, правда, я так же не хотел. Януш и сам пока не выпендривался. Может, понимал, что надо вести себя нормально? Хотя у него ещё не было возможности показать себя. Но он замолчал, и я, вскоре не выдержав, снова оглянулся на него. Януш продолжал стоять, наблюдая за мной. Что, хочет посмотреть, как я буду стрелять? Но есть несколько стрел в мишени. Можно и так убедиться, что я хорош в стрельбе. Всё, он может уйти? – Ты чего-то хотел? – в конце концов я не выдержал сам. Януш пожал плечами. – Просто прогуливался и увидел, что вы ссоритесь. Что-то случилось? Я закатил глаза. А он что, хочет нашим посредником побыть? Опять же, какое ему вообще дело? С чего вдруг он так о нас заботится? – Ничего, – отмахнулся я. Откровенничать с этим мне не хотелось. Януш, тем не менее, не спешил уходить и продолжал пристально смотреть на меня. Мне казалось, что он так выражает готовность поговорить, но? Серьёзно? С другой стороны, наверное, хотелось поговорить с кем-то.. Непредвзятым? С позволения так называть Януша. – Ты веришь в загробную жизнь? Стоило найти собеседника получше, конечно, но к кому я пойду? Октарина догоню? Пойду Эолейва из запоя вытаскивать? Отлично, да. А Януш сам пришёл. Пусть отдувается теперь. Он вскинул бровь, косо оглядывая меня. – Почему-то не должен? – Просто спросил, – хмыкнул я. Чего ещё стоило ожидать от человека, ещё и Януша. В Кьяелоне, насколько я успел узнать, принято гордиться своим происхождением и покровительством Ронсеваля? "О, у нас такой сильный и могущественный Бог. Именно из-за его силы и могущества, а ещё его мудрого покровительства нам, мы – империя-нахлебник, которая живёт на полном попечении остальных империй, а все наши дела ведёт Эльфегорт. Но наш славный Бог, у-у..". Что-то такое у них в головах творится, вероятно? Очень странно, конечно. В любом случае, встретить неверующего кьяелонца, наверное, невозможно? Да и как в целом неверующего человека. Януш тем временем продолжал пытливо меня рассматривать. Вскоре последовало заключение: – Я понял. Лесар говорил мне, что ты богоотступник. – Ага, – устало протянул я, и не дождавшись других комментариев, спросил. – Даже ничего не скажешь? – Тебя я в этом могу понять, – на удивление спокойно отозвался Януш. – Если бы мой Бог вёл себя так же, как твои, я бы хорошо подумал, прежде чем выражать ему хоть какое-то почтение. Я отвернулся, тяжело вздыхая. Почему все думают, что я просто не чту Богов, а не отрицаю их существование? Хотя мне ли сокрушаться, раз уж оказалось, что Боги на самом деле существуют. Это, вообще-то, отличная возможность не выглядеть в глазах других глупо. Окружающие так удобно сами придумали оправдание мне же. Ну, в целом, уже плевать. Совсем скоро с людьми не будет никаких контактов, и какая тогда разница. Буду и дальше говорить, что Богов нет. Кто мне запретит. – Почему-то все уверены что я именно богоотступник, – решил хоть с кем-то поделиться своей болью я. – А не отрицающий их существование. Януш только усмехнулся. – Тебе самому не смешно? – Ну, после последних событий, – я повёл головой. – Ты же тоже видел Батто на казни Катернин? Мне не показалось? И там действительно было на одного гостя больше. Я тогда не то чтобы смотрел по сторонам. Уж больно.. Интересно, что ли? Было наблюдать за процессом казни. Но в какой-то момент я оглянулся на Лесара, и заметил возле него Батто. Он обратил на меня внимание, и даже посмотрел на меня. И оскалил зубы. К чему бы это? Наверное, он так показал, что может и моей кровью свои зубы запачкать? В целом, плевать. В любом случае, я испугался и тут же отвернулся, и заметил, как в ту же сторону смотрит Януш. Он же подтвердит, что мне не показалось? – Да, – Януш утвердительно кивнул. – В любом случае, до недавнего времени Богов вживую я не видел. Потому не верил в них. – А сейчас, даже при том, что видишь их..? А сейчас, даже при том, что я вижу их, я не хочу признавать, что был не прав, и вёл себя глупо? Наверное, так. – Может, они и есть, – попытался объяснить свою позицию я. – Но люди переоценивают их заинтересованность в нас. То есть, чтить их нет смысла. Им плевать на то, что здесь происходит. И зачем тогда уделять им столько внимания. Как ни странно, Януш не начал ничего. Ни рассказывать мне про то, что я дурной, что я пожалею о своих взглядах, что я.. Что там ещё? От него это было вполне ожидаемо? Как обычный человек, то есть, верующий, он должен был разразиться гневной тирадой. Но он смотрел на меня спокойно и осмысленно, что ли? Не было видно даже осуждения. Ни интереса и удивления, как у Лесара, когда он только узнал, ни испуга, ничего. Поразительно, как бывает. – Я уважаю людей, которые не отступают от своих принципов, – вдруг выдал Януш, и я почти что посмеялся. И всё? Как мало надо, чтобы с ним поладить. Всего-то, как баран, идти напролом, и даже когда ошибки очевидны, не признавать их. – Если уж начал как неверующий, иди до самого конца. – Первый человек, который так говорит, – решил отметить я. От кого уж не ожидалось? Хотя я давно понял, что Януш совсем не тот, за кого он себя выдаёт большую часть времени. Но просто было странно видеть такие перемены. Один и тот же человек, никаких событий, которые бы вызвали изменения в поведении, не было, но поведение в корне другое. И при этом сам человек ведёт себя так, будто всё нормально. Невольно начинаешь думать, что это с тобой что-то не так. – У любых взглядов должно быть право на существование, – Януш, похоже, решил объяснить свою позицию. – Такое отношение от тебя можно понять. Правда, ещё я бы на твоём месте уже убил себя. Это было внезапно и не к месту, но я даже не удивился. Лишь покачал головой, больше обозначая, что слушаю, а не согласие. Убивать себя я не собирался, разумеется, но в целом отношение Януша было понятно. У нас неожиданно много понимания сегодня, кажется? Но мне даже нравилось. Интересно, есть ли какое-то объяснение тому, почему с незнакомыми людьми так легко откровенничать? С Лесаром когда-то было так же. Может, люди как-то умеют внушать доверие, и это работает только с малознакомыми? – Демьены оставили вам подарок, конечно, – продолжал Януш, и я заставил себя прислушаться. Так он к этому вёл? Из-за этого я должен убить себя? И что, он думает, изменится с моей смертью? – Кто-то должен хранить и это. – Кто-то должен это уничтожить, – поправил меня Януш. – Или вас постигнет та же участь, что и тех, кто принёс в мир эту дрянь. – Их нельзя уничтожить, – я закатил глаза. – Остаётся только сохранять и сдерживать. Януш уставился на меня, кажется, недовольный таким ответом. Не то что недовольный.. Не воспринявший его. Как будто Янушу известно больше меня. И он даже знает, как именно люциферин можно уничтожить. Ну, в таком случае, он мог бы поделиться со мной? А то мы, такие глупые и недалёкие, так и не смогли отыскать способ уничтожить люциферин. И это при том, что нам достались записи от Демьенов, и мы знаем об их наследии всё, что только можно знать. Так с чего Януш решил, что может мне что-то советовать? – Ладно, – как будто решил сдаться он. – А какое тебе дело? – я посмотрел на него. – Даже не люди будут страдать из-за его воздействия. Можешь не переживать. Люди, я заметил, любят переживать друг за друга. И всем не терпится залезть носом в дела соседей. Но мы не люди, и до недавнего времени с ними никак не контактировали. Так какое ему дело до наших обязанностей? Или дело как раз в этом? Что мы не люди, и нам нет никакого доверия? Более того, нашу деятельность никто не контролирует. Опасно оставлять нам на попечение что-то настолько опасное. – Люциферния теперь снова с людьми, – подтвердил мои мысли Януш. – Так что ваши дела имеют отношение к нам. Скорее, и теперь люди могут в них вмешиваться. С этой точки зрения даже хорошо, что отцу плевать на людей, и он не собирается перед ними расшаркиваться. Не хватало ещё, чтобы всякие там говорили нам, что делать с тем, что завещали хранить нам. Это мы знаем, как никто другой, что хранится в нашем доме, и чего с помощью этого можно добиться. Повторю вопрос – с чего кто-то решил, что может нам что-то советовать? Много ли Януш знает? Судя по его вопросам, вообще ничего. Молчал бы тогда. – Не сказал бы. Отец, скорее, прервёт связи с вами в ближайшее время. Так что можешь не бояться. Я ожидал, что Януш начнёт размышлять об этом, но он ничего не сказал, и я решил быстро сменить тему. Наверное, этот наш разговор немного распалил меня? Внушил немного доверия (да, особенно то, что Януш посоветовал мне убить себя). Но раз уж он интересовался нашей ссорой с Октарином, можно и привлечь его? – Как думаешь, мне стоит идти к Лесару? Можно доверить это дело ему. Что он считает правильным? – К Лесару? – переспросил Януш. – А ты у него не был? – Нет. Признаваться в этом ему мне почему-то было стыдно, и мне даже захотелось отвернуться. Но нет. Будем смотреть ему прямо в глаза. – Почему? – Януш, сощурившись, оглядел меня. – Вы с ним были близки, вроде как? Потому что ты богоотступник и не веришь в загробную жизнь? – Примерно так. – Не иди, раз не хочешь, – он просто пожал плечами, и я удивлённо на него уставился. Он реагировал поразительно адекватно, и насколько странно, что это Януш. Самая адекватная реакция у самого неадекватного человека. Поразительно. – Зачем заставлять себя? – Почему такие вещи говорит мне.. – всё-таки, я смог сдержаться, и не продолжил. – Не важно. – А ты сомневаешься? – вдруг Януш заинтересовался. – Идти или не идти? В преддверии похорон, о-о? Когда он начал вести себя как Януш, я заметил за собой, что расслабляюсь. Ну, наконец-то всё на своих местах. Януш ведёт себя как Януш, а не нормально. Как и должно быть. – Может, и правда надо, – я пожал плечами. – Октарин тоже говорил, что мы были близки. Значит, я должен? Януш снова пожал плечами. – По-моему, никто никому ничего не должен. Не хочешь – не иди. Если вы с Лесаром были такими хорошими друзьями, он поймёт, почему ты не пришёл. Я поджал губы. Ничего себе. Я даже об этом не думал. Хотя это должно иметь смысл? Лесар действительно относился ко мне с пониманием. И если предполагать, что он действительно слышит все слова прощания, обращённые к нему, он наверняка должен понимать, почему я не прощаюсь. Но я всё же за то, что после смерти ничего нет. Узнаем позже, прав я в этот раз или нет. – Но если ты так переживаешь, – Януш таинственно повёл головой. – Батто – покровитель предсказаний. Так что. Когда он потянулся в карман, я настороженно нахмурился. Упоминание Бога тоже смущало, а когда Януш достал карты Лесара, я опешил ещё сильнее. – Это.. Ты забрал карты Лесара? Меня это действительно разозлило. Какого чёрта? Это его вещи, какое право у людей их растаскивать? Постеснялся бы хоть показывать их? – Он отдал их мне сам, – поправил меня Януш с важным видом. – Я бы никогда не опустился до воровства у мёртвых. Вытащив колоду из шкатулки, он немного порассматривал карты и протянул мне уже расправленный ряд. – Тяни. Водная или воздушная карта – идёшь. Огненная или земляная – не идёшь. – Бред, – фыркнул я, но что оставалось. Раз я сам решил, что Януш рассудит, надо довериться ему или методу, который он выберет. Он выбрал, моё дело только принять. – Как определять стихию карт? – спросил я, возвращая Янушу выбранную карту. – Значки на рамках, – хмыкнул Януш, и коротко оглядев карту, показал её мне. – Смех Бога, вода. Иди. Я огорчённо выдохнул. Идти мне всё так же не хотелось, но раз уж карты сказали. Мы же на территории Батто, покровителя предсказателей, о-о. Надо повиноваться воле случая. – Хорошо, – хмыкнул я. – Я схожу. Завтра. "Наверное" я уже не стал добавлять. Но хотелось бы верить, что за ночь я соберусь с силами. Осознав, что я даже не рассматриваю вариант всё равно никуда не идти, наплевав на предсказание, я поражённо усмехнулся. Вот так всё просто, да? Доверюсь каким-то бумажкам? Просто смешно. Но опять же, раз мы на территории Бога предсказаний, надо слушаться. А то придёт ещё.. Мне его морды с казни хватило, спасибо, больше столкновений не хочу. – А так почему ты тут? – вдруг вспомнил я. Банальная вежливость требовала интересоваться в ответ. – Не спится, – как на духу создался Януш. – Похороны через два дня. Сначала убили мою сестру. Потом, как мне сказали, из-за этого умер мой брат. Как тут можно спать. Спокойно..? Ладно, что я знаю, конечно же. У меня никто не умирал. Исключая Эленоха и Аладри, конечно, но мы не так относимся к родственникам, чтобы 'скорбеть'. Так что и отношение Януша мне непонятно. Ну, человеческие отношения надо просто принимать как должное. Думать над смыслом не надо, голову быстрее сломаешь. – Казнь Катернин тебя не успокоила? – Казнь Катернин была наказанием за смерть Вилче. Кто будет наказан за смерть Лесара? – Если подумать, он сам себя довёл. Говорил я это отчасти специально – хотелось посмотреть, как Януш отреагирует. Он так странно воспринимал Лесара, и, наверное, это нормально, что он желает мести всем виновным в его смерти и не-? Януш слепо уставился на меня, и в этом взгляде не читалось ничего. Ни злости, ни раздражения, ни усталости, ничего. Выглядело пугающе. Я думал, он бросится защищать Лесара, что это не он, что его убили, что.. Не знаю, что тут можно ещё придумать. Но явно не просто признаёт смерть Лесара как что-то.. Вызванное им самим? Глупо звучит, конечно, но, наверное, это тоже такая попытка уйти от настоящего расположения дел. – Значит, виноваты в этом Эрлы. Если бы Катернин не начала это, ничего бы не случилось. А теперь, – Януш как будто намеренно дал мне время подумать. – К чему это ещё приведёт? – Ты говоришь так, будто у тебя есть способности к предвиденью, – фыркнул я, действительно узнавая этот говор. Валпур бредил так же, и так же говорила эта непонятная Корза. Как будто они точно уверены в том, что говорят. Так что, получается, Януш знает о последствиях происходящего? Мог бы попытаться предотвратить это как-нибудь? Он усмехнулся, опуская взгляд. – Будущего я, может, не вижу, но мне дано знать больше, чем даже осквернённым. – За что такая честь, интересно? – не мог не поинтересоваться я. – У тебя есть источники? Эльфегортцы и кьяелонцы не способны к магии, и особенно это относится к кьяелонцам. Януш не может быть предсказателем или иметь пусть даже самые никчёмные способности. Так что происходит? – Думаю, мне не стоит рассказывать об этом всем подряд, – он учтиво кивнул. – Будут ещё говорить всякое. – Просто если ты что-то знал всё это время, ты бы мог и помочь? Или он и так "сделал всё, что мог"? Я просто немного этого не понял. Мори сокрушалась, что сделала недостаточно, чтобы поддержать Лесара, но это же глупо? Некоторым людям нельзя помочь, тем более, если они сами не хотят, чтобы им помогали. Не то чтобы я осуждал Лесара. Он не виноват в своей реакции. Но и другие люди не должны себя в чём-то винить? Но это ладно. Возвращаясь к Янушу, которому дано знать больше, но который, похоже, сидел и молча за всем наблюдал. Он скажет что-нибудь в оправдание? – Я сделал, что мог, – ожидаемо объяснился он. – Но почему-то мне кажется, что я ещё могу на что-то повлиять. Я не знал, что можно сказать на это, так что просто отвернулся. На что-то ещё можно будет повлиять? Хотя если речь о таинственных последствиях нынешних событий, то конечно, он может. Он-то жив.******
С силами я собрался только через день – вечером прямо перед похоронами. Мне всё ещё было стыдно и не хотелось никуда идти, но.. Надо было. Не то чтобы я всерьёз принял то гадание. Но, в общем.. Стража, выставленная тут, кажется, смутилась от моего появления, но прогонять меня не стали. А, наверное, мне самому хотелось, чтобы мне не позволили тут находиться. Это бы избавило меня от потребности быть тут, но нет. Люди просто сделали вид, что ничего не происходит, и всё. Хотя было бы неплохо им уйти? По крайней мере, я так себе это представлял. Сюда ведь приходят попрощаться. Люди буквально проговаривают Лесару последние слова. Разве это не должно происходить наедине, без посторонних лиц? Хотя я слышал, что попрощаться можно и в мыслях. Но это смешно, конечно. В чём тогда смысл приходить сюда? Я мог бы всё сказать Лесару и из своей комнаты, нет? Если его душа слышит мысли, которые обращаются к ней. Или она слышит только в небольшом радиусе от тела? Какой же бред, чёрт возьми.. Ещё со входа увидев тело Лесара, я непонятно для самого себя забеспокоился. Хотя это было уже знакомое явление – с Вилче было то же самое. Было жутко и странно, и непривычно, видеть бездыханное тело человека, который ещё совсем недавно был жив. Хотя Лесара я не видел уже целый оборот, но мы привыкающие и привязывающиеся по натуре. Очень тяжело воспринимать изменения, ещё и настолько сильные. Подумать же только? Он мёртв. Это не спячка, которая прекратится с повышением температуры воздуха, не сон. Смерть. Настоящий конец. Возможно, вся проблема была в том, что и сам я очень тяжело воспринимал существование смерти. У меня никто не умирал, опять же, не считая Эленоха и Аладри, но есть пара важных уточнений. Мы не воспринимали родственные связи, тем более не придавали им столько значения, сколько люди. Смерть Эленоха и Аладри была естественным событием, которое все и так предвидели, и никто грустить по ним не собирался. Обычаи людей, связанные со смертью, меня смущали. Куда больше смущало исчезновение людей. Хотя я не помнил, чтобы на смерть Эленоха и Аладри я реагировал хотя бы близко похоже, как на смерть Вилче или Лесара. Очень странно, конечно. Приблизившись, я оглядел Лесара. Как наместник (согласился на свою голову), я уже видел его – нас приглашали как свидетелей на место смерти, – так что сейчас вид для меня был не новым. Разве что Лесара привели в приемлемый вид. Когда его тело нашли в Анхеле, он уже успел остыть и.. Выцвести, что ли? Но я отлично помнил, каким бледным он был тогда. Сейчас же он как будто просто уснул. Какая-то специальная краска для кожи, вероятно? Чтобы человек выглядел совсем как живой. Людей, похоже, и правда можно вот так просто обмануть? Очевидно же.. Учуяв что-то странное, я задержал дыхание и прислушался. Почему-то мне показалось, что дело в чём-то "снаружи". Но стража оставалась на местах, никак не двигаясь и не намереваясь, никаких подозрительных звуков не было. Поэтому я осторожно склонился к Лесару, решив, что дело в нём. Что ещё оставалось делать? Только двигаться осторожнее, чтобы не вызвать подозрение тех же стражников. Я знал, что могу различить сердцебиение человека, его дыхание, да даже работу органов в животе – наш слух был острее, чем у людей, и я всё это слышал, всегда. Я даже мог по дыханию отличать некоторых людей. Сейчас не было ничего. Логично, меня это нервировало. Во-первых, из-за всё той же непривычки видеть человека мёртвым. А во-вторых, Лесар был жив. Что это за уверенность, я плохо понимал, но по каким-то причинам я в этом был твёрдо убеждён. Но странно думать о подобном, когда перед тобой лежит бездыханное тело. Более того, с его смерти прошёл уже оборот. Невозможно ведь столько времени лежать и притворяться мёртвым? Если мы полагаем, что он притворяется (зачем ему это – уже другой вопрос). Но здесь с ним постоянно кто-то был. Дозор вело человек пятнадцать, если не больше. Неужели никто не заметил? Может, это кукла, очень похожая на Лесара? Это бы многое объяснило. Только не то, зачем это кому-то нужно. Может, Скарел попросил Лесара сыграть свою смерть, чтобы их семью пожалели? Трогать Лесара я постеснялся, хотя подтвердить его подлинность мне очень хотелось. Нет, но не может же такого быть? Мы точно видели его труп. Что тогда происходит? Это правда шутки Скарела? Или меня подводит чутьё.. Оглянувшись на стражников, я уже хотел было уточнить, – неужели я один это чую? Не может такого быть, – но быстро передумал. Меня, скорее, окрестят сумасшедшим, если я начну выговаривать такие вещи. Но.. Если мы предположим, что Лесар не мёртв, просто.. Глубоко уснул? Нельзя же так всё оставлять, верно? А если его похоронят, а он очнётся уже после этого? Но не могу же я начать заверять всех, что Лесар жив и его нельзя хоронить? Меня самого запрут где-нибудь, решив, что я свихнулся. Но нужно что-то сделать..? Вот только бы знать, что именно. Но нельзя же буквально похоронить человека заживо? Представив это неожиданно ярко, я так же неожиданно для себя страшно переволновался. Лёгкие как будто сдавило, в голове вспыхнул странный жар, перед глазами всё заблестело. Подобное могло начаться только из-за одного – я вдруг подхватил состояние кого-то из окружающих меня людей. И что-то мне подсказывало, что это было не из-за стражников.******
Прощальная церемония началась после обеда. Я не спал полночи, поэтому чувствовал себя очень странно – впрочем, в продолжение вчерашнего. Но хотя бы церемония не требовала активного участия, и даже стоять не нужно было. Сиди, слепо смотри в пространство перед собой. Замечательно. Всю жизнь бы так провёл. Фараль зачитывал слова – те же, что мы слышали и на похоронах Вилче, – и я усиленно старался не концентрировать взгляд на гробе, вокруг которого Фараль расхаживал. Лесар жив. Непонятно, что это за состояние, но его явно нельзя хоронить. А это сделают сейчас, потому что никто больше, похоже, этого не чувствует. Должен ли я как-то помешать церемонии? Но что я сделаю? Выбегу к алтарю и остановлю Фараля? Как быстро меня схватят? После смерти Лесара по всему Анхелю усилили стражу, и даже сейчас в храме была выставлена охрана. Делать что-либо, что может смутить такую толпу людей с оружием, не хотелось бы. Но надо же что-то сделать? Просто всё оставить будет странно. Я как-то читал про захоронение заживо, что раньше это было формой пытки или казни. И с Лесаром сейчас сделают то же самое. Так же нельзя? Но что можно сделать? Рассказывать кому-то про свои ощущения? О, да, в Эльфегорте, где твои слова подтвердят только иностранцы. Хотя странно, что ни Коло, ни Эльнедил не учуяли этого. Они же сильные маги, они должны ощущать мир более тонко. В жизни не поверю, что только я заметил, но почему никто ничего не говорит? Я очень красиво делаю, конечно, когда надеюсь на остальных, так перекладывая все обязанности с себя. Но кто меня будет слушать? А тот же Коло явно мог бы повлиять на Скарела. Не знаю, правда, что именно он мог бы сделать. Вдруг Фараль замолчал и развернулся к гробу, весь настороженный. Остальные священники замолкли только через время, когда он жестом приказал им притихнуть. Остальные люди начали беспокоиться ещё позже, в частности, когда Фараль направился к гробу и принялся открывать его. – Что вы делаете? – тут уже обеспокоилась и стража, но Фараль никого не слушал. Остановить его так же не успели, и, подняв крышку гроба, он отшатнулся, удивлённо выпучив глаза. – Господин.. – ахнул он, и тут же на край гроба легла рука. Стражники, уже направившиеся к Фаралю, замерли. Лесар же, кое-как усевшись, растерянно осмотрел сперва людей, а потом и место вокруг себя. Как будто он не понимал, где проснулся и что вообще происходит. Хотя откуда бы ему что-то знать. Он же был мёртв. Откуда ему знать, что его тут хоронят..? Тишина, повисшая в зале, странно давила. Я буквально кожей ощущал недоумение и испуг остальных присутствующих людей. Не самое лучшее ощущение, надо сказать. С другой стороны, вполне объяснимые чувства. Лесар же был мёртв. А тут вдруг.. Может, все люди так умеют? С другой стороны, умели бы они, не было такой реакции сейчас. Потом началась суматоха. Скарел, резко подскочив, бросился вперёд, к алтарю. Я тоже хотел пойти туда, но со всех сторон были люди, а скакать через них мне не хотелось. Я планировал выйти с места спокойно, но чёрт бы подрал Октарина, который застыл на месте, как полоумный. За это время Коло успел поговорить со стражей, и сразу часть её выстроилась у алтаря, а вторая принялась прогонять людей. К Лесару пропустили только Скарела, Коло и Фаноринов, а меня вскоре за собой потащил Октарин, – как раз в тот момент, когда к нам направились стражники. Людей даже сопроводили на улицу – похоже, остаться и выяснить, что происходит, можно было только определённым людям? Хотя это логично, но было бы неплохо и остальным дать какие-то пояснения? Всё-таки, мы все были свидетелями, и интересно же..? Октарин не отходил от меня, и вскоре к нам присоединились двойчата. И если Риберта как всегда был спокоен и невозмутим, Кэрид ходил весь сжавшись и насупившись. Руки, скрещённые на груди, только подтверждали, что ему плохо. – Что это вообще было? – спросил он, стоило мне только посмотреть на него. – Он же.. Воскрес? Все люди так могут? – Какие.. – выдохнул Октарин. – Никто не умеет воскресать. – А как ты тогда объяснишь? – Кэрид указал на двери церкви за нашими спинами. – Что это было? Октарин пожал плечами, и Кэрид, почему-то решив, что я знаю больше, уставился на меня пытливым взглядом. – Почему он воскрес? – вскоре озвучил свой вопрос он. – Я похож на врача или что? – фыркнул я. Почему вообще люди могут воскреснуть? Учитывая реакцию всех окружающих, это ненормальное явление. С чего ради я должен в этом разбираться? – Нам, наверное, объяснят, что произошло? – аккуратно вмешался Октарин. – Когда они сами выяснят. – Люди и сами ничего не понимают, – Риберта говорил тише, осторожно осматриваясь. – Все удивлены. Я оглядел лица окружающих нас. Никто не расходился, потому, при желании, можно было и разговоры услышать (чем Риберта и занимался, похоже), но мне не это было интересно. Наверняка у них в мыслях всё то же, что и у нас. Недоумение и вопросы вроде "Как это возможно" и "Что произошло". А по поведению, в общем-то, можно было увидеть всё то же. Как все встревожены, напуганы, даже возмущены..? Хотя я и сам не мог отделаться от мысли, что это всё какой-то бред, а потому злился. То есть, Лесар воскрес. Серьёзно. Буквально вернулся из мира мертвых. Так бывает, действительно? Ну, очевидно, бывает. Но всё же? – Думаете, это шутка такая? – Кэрид склонился к нам. – Лесара попросили притворяться? – Невозможно столько времени притворяться мёртвым, – заспорил с ним Риберта. – С ним постоянно кто-то был. И все разные люди. Это не может быть настолько массовый сговор. Я оглянулся на людей вокруг нас. В целом, Риберта был прав. Сложно притворяться, когда за тобой постоянно следит кто-то. Другое дело, если это правда была кукла, а в гроб положили уже настоящего Лесара, чтобы он очень мило вылез из гроба посреди похорон. Но зачем это кому-то нужно, опять же? Да и Скарел слишком искренне скорбел. И удивился, когда Лесар очнулся. Как же всё сложно. – Тогда.. – Кэрид принялся нервно потирать пальцы своих рук. – Получается, он правда воскрес? Боги его вернули? – Думаешь, они способны на такое? – спросил я, действительно интересуясь. – Не знаю, – Кэрид нервно пожал плечами. – Ну и вообще.. Разве при процессе бальзамирования.. Похоже, Кэриду было очень неловко говорить о таком, но он старался. – Разве не вытаскивают все органы, не знаю? Не выжимают кровь? Разве его не должны были, я не знаю, залить смолой, чтобы кожа не.. Пострадала? Октарин испуганно уставился на него, но я не понял, что именно его смутило – разговоры о противоестественных мерзостях или.. Глупость? Хотя что Кэрид сказал не так. Тела ведь действительно готовят к погребению. Чтобы они не разлагались, не пахли, сохраняли приятный внешний вид. И хотя я понятия не имел, как именно всё это проходит, но слова Кэрида звучали логично, особенно про изъятие органов. Сам он, вероятно, что-то узнал от Итрауда? Значит, всё это имеет место быть. Если в воскрешении Лесара действительно поучаствовал Батто, он что, действительно вернул ему первоначальное состояние? Или каким-то образом заставил его тело работать и так, без органов? О, как бы теперь Лесара не убили ради науки. Это же такой материал для исследования, а, как мы успели выяснить, в Преисподней есть жадные до интересных научных исследований люди. Очень жадные. Лучше Лесару теперь быть осторожнее. – Боги могут это всё? – продолжал Кэрид. – Вернуть в организм кровь и органы? Или если нет, то как Лесар теперь будет жить? Я оглянулся на двери церкви. Меня бесило, что они заперлись там и что-то выясняли всё это время. Хотя прошло-то.. Но всё же? Лесар не выглядел как человек, которого сейчас можно донимать вопросами. А если им можно, то, может, всех туда пустят? Хотя бы просто послушать, что Лесар скажет? Интересно же. Действительно, надеюсь, что нам всё расскажут, как Октарин и предполагал. Иначе что это вообще такое. Вдруг это действительно шутка Скарела и Лесара над всеми? Переступив с ноги на ногу, я прислушался к своему дыханию. Не слишком ли громко я соплю? Но как же не терпится узнать всё.. И, желательно, от самого первого лица. Лесара. Когда с ним можно будет поговорить..? – Интересно, когда к нему начнут пускать людей? – задумался о том же Октарин. – Можно будет спросить у него. Это же так интересно! Неожиданный интерес Октарина смотрелся странно, но, впрочем, все уже сменили свой прежний настрой, и глупо его осуждать. Тем более, что радоваться сейчас вполне даже можно? Лесар ведь снова с нами. Чем не повод для радости? – Он ведь был мёртв. То есть, он может рассказать, что там. С другой стороны? – И правда ли мёртвые слышат, что им говорят, – пробормотал Кэрид. – Или после смерти и правда ничего нет? Октарин уставился на него с осуждением, после чего посмотрел на меня с таким же недовольством. Как будто это я виноват, что Кэрид рассматривает такой вариант как возможный. Но? Себя в зеркале может так рассматривать. – А Вилче тоже воскресла? – вдруг задумался Риберта, и мы втроём сразу отвлеклись на него. Вот что у него в голове, чёрт подери..? – Не завидую ей, если она воскресла в день своих похорон, как и Лесар, но её никто не услышал, и её всё равно похоронили, – продолжил он, поглядывая на нас. – Погребение заживо раньше формой казни было, вообще-то. – У меня голова болит от таких разговоров, – хватаясь за голову, выдохнул Октарин. – Какой ужас. Я снова оглянулся на двери, которые оставались недвижимыми. Есть ли смысл идти туда и пытаться подслушать..? Ожидание такое томительное.