Бледный принц

      – Но это же должно быть похоже на морскую воду?       Тиарнис помотал головой из стороны в сторону, не то отряхиваясь, не то так отвечая на вопрос. Я в любом случае не понял, потому обрадовался, когда он решил сказать ещё и нормально:       – Так себе. Я бы лучше к морю сходил.       Он рвался, но я уговорил его остаться тем, что нам не сказали точно – сегодня наши отцы приедут или завтра. Я не хотел, чтобы получилось как назло, что мы уйдём к морю, а Брунлейв явится, и потом Тиарнису снова попадёт. Поэтому сейчас мы сидели в бассейнах. Не зря же их тут построили и подают сюда морскую воду? Ну да, немного не такая, но люди же ходят сюда, и ничего. Никто ещё не умер. Тиарнису, мне кажется, просто надо сбавить запросы к жизни. Сказал я, да, самый избалованный человек в мире, наверное.. Но не важно.       – А если отец приедет?       – А если не приедет? – сразу начал паясничать Тиарнис. – Сейчас он не приедет, а я плавал в противной воде из-за этого. Будет грустно.       – А если бы мы ушли, он бы приехал, как назло. Было бы очень грустно.       Тиарнис недовольно поморщился и исчез под водой. Учитывая, что он и так держался на весу, а не стоял, мне стало очень интересно, как он регулирует своё положение в воде. Вода же должна поддерживать человека? По крайней мере, я постоянно слышу, что вода выталкивает людей. Как только они умудряются тонуть, в таком случае? В любом случае, сейчас же Тиарнис спокойно держался на поверхности. И вдруг утонул.       Конечно же, когда он вернулся, я сразу спросил:       – Как вы контролируете.. Эм, глубину? На которой находитесь?       Тиарнис моргнул, но третье веко убрал не сразу. При том, что он был весь мокрый, да и сам был сейчас в воде.. У него ещё и волосы так свисали. Было грехом не вспомнить про русалок. Мне даже стало слегка страшно находиться рядом с водой. Но мы это уже проходили. Спокойно, Тиарнис не собирается меня убивать.       – Лёгкими, – наконец ответил он. – Втягиваешь воздух – поднимаешься. Выдыхаешь и падаешь. Смотри.       Он специально громко и видно для меня выдохнул, из-за чего и правда тут же начал опускаться. Я уже было задумался, как он вдыхает под водой, как вспомнил, что.. Да. Это мы, убогие люди. Умираем, чуть что не так. Нормальные творения Богов умеют дышать и под водой.       Тиарнис, выплыв и приблизившись сюда, сложил руки на бортике. Устал? А то столько плескался тут, конечно, надо отдыхать.       – У людей же это так же должно работать? Вы же плаваете. И нырять можете. То есть, тоже как-то это регулируете. Не хочешь..?       – Спасибо, – сразу прервал его я. – Мне хватит контакта с водой.       – Что? – не понял Тиарнис. – Всё же нормально было?       – Ну да, я чуть не умер.       – А, – выдохнул он. – Ты про это. Ну, тут не глубоко? Вряд ли ты утонешь.       Говоря это, он аккуратно перебрался ко мне, уже не хорошо цепляясь за мои ноги. Можно было подумать, что это он так опирается, но.. Его планы мне уже были примерно ясны. И не сказать, что я был доволен. И Тиарнис точно видел это – судя по тому, как он усмехнулся, отводя взгляд. Но конечно, это не повод остановиться?       – Занеси руки за голову.       – Зачем?       – Чтобы не удариться, – договорив, он мягко потянул меня за ноги, так намекая, что собирается делать.       Я не стал ничего никуда заносить, просто оттолкнулся руками, чтобы не пройтись затылком по кафелю. Тиарнис подхватил меня, удерживая от полного падения, и какое-то время мы так и висели в воде. Я смотрел на Тиарниса, выжидая пояснений. К чему-то же он это делал, да? Не просто так. Хотелось бы.       Он тоже смотрел на меня, как будто чего-то выжидая. В конце концов, правда, он сам понял:       – А, ты же не можешь дышать под водой.       Похоже, он хотел, чтобы я попробовал поопускаться-поподниматься в воде, используя лёгкие? Но простите. Если я сейчас выдохну и упаду, всплывать придётся явно не через дыхание. А учитывая мои навыки в плаванье, я и с помощью движений тела не всплыву. Вот так и начинаешь жалеть, что отказался от изучения физики. Может, я бы понимал, как работает вода, и как себя вести, чтобы плавать?       – Извини, забыл.       – Ну, тут хотя бы глубина нормальная, – Тиарнис ослабил хватку, и я быстро перебрался к бортику, цепляясь за него. – Кстати, мы же.. Не так далеко уплывали от берега тогда, нет? Или что вообще произошло. Мне казалось, мы всплывали довольно долго. Хотя уплывали не так далеко?       – Просто в той части.. – Тиарнис резко замялся. – Дно резко обваливается. Так что от берега, может, и не далеко. Но там как будто огромная яма.. И вот, мы были прямо там.       Я мог только тяжело вздохнуть. Что тут скажешь? Но меня радовало, что ему стыдно. Не потому, что я зажравшийся урод, который считает, что все должны переживать за него и извиняться, чуть что пошло не так. Я сам виноват в том, что тогда случилось, тем более. Просто.. Хорошо, что Дети в целом способны на чувство стыда. Хотя и животные могут ревновать, стыдиться, переживать. Ну, как мне кажется, по крайней мере. Но вряд ли на такое способны рыбы, от которых люцифернианцы взяли, ну, будем считать, что многое. Хорошо, что Дети больше люди в плане.. Чувств? Хоть на что-то способны. Хотя бы на стыд.       – Ну, хотя бы никто не умер.       – Ну да, – фыркнул Тиарнис. – Отец наверняка завтра в первую очередь скажет что-нибудь "О, никто не умер". Как будто мы без него в первый же день все передохнем где-нибудь.       Хотя речь была не об этом, я решил узнать:       – Ты уверен, что они приедут только завтра?       – Не знаю. Но раньше, когда кто-то уезжал, они всегда прибывали утром. Значит, и сейчас так будет?       Странная логика, но допустим, какой-то смысл в этом есть.       – Можно выпить сегодня вечером тогда?       – У людей.. Это какое-то своё назначение имеет, да?       – В смысле?       – Я не понимаю. Мы просто напиваемся и ложимся спать. Можно же и не пить перед этим?       Я не сдержал тяжёлого вздоха. Вот что с ним не так, господи. С другой стороны, и правда, как можно объяснить, почему особенно приятно выпивать в компании любимого человека тому, у кого понятия "любимого" нет.       – Хочу провести время с тобой, – что ещё можно было сказать.       – А просто вот, – он двинул рукой. – Сейчас, например. Это не считается за время, проведённое вместе?       – Но когда вы пьёте, вам же ещё лучше, получается?       – Как сложно, – прорычал он, погружаясь под воду, и я даже опешил от неожиданности. Какие же быстрые они были, это просто ужас. Раньше у меня не было возможности заметить, но сейчас следить за передвижением и движениями Тиарниса можно было легко. Я и раньше думал, что в воде они, скорее, будут более ловкими, но не настолько же? У них ведь в воде ещё и обостряются осязание и обоняние? Двойчата об этом говорили, да. И это понятно, сколько раз это уже обговаривали, что они хищники, и вода – их "первая" среда обитания, более обычная для них и освоенная ими. Но каждый раз как в первый можно удивляться.       Вернувшись сюда, Тиарнис почему-то развернулся животом кверху и так уставился на меня. Мне тут же стало неловко. Если вот так смотреть из-под воды на людей, они красивые? Вода никак не искажает вид? А то мало ли, и я как-нибудь смешно смотрюсь сейчас. Хотя Тиарнис бы смеялся, наверное? Они вообще могут смеяться под водой? Если уж на то пошло, как они там разговаривают?       Вдруг, резко подплыв сюда, Тиарнис в одно движение выпрыгнул из воды и залез ко мне, чуть ли не сразу на ноги. Даже так, он умудрился меня испугать. И обрызгать, конечно же. Вот.. Кто просил?       Мы так же чуть не ударились лицами, но я успел вовремя отпрянуть. Тиарнис же, кажется, даже не понял, что сделал что-то не так, судя по тому, как он задержался на месте. Я же хотел высказать ему за одежду, но вовремя понял, к чему идёт дело, и замолк. Тиарнис продолжал смотреть на меня, находясь слишком близко, и у меня по спине даже прошла приятная дрожь. Жаль только, что рано..       – Мы прямо тут будем? – тоже "расстроившись" обратно, уточнил я, и Тиарнис, уже потянувшийся ко мне, недовольно выдохнул.       – А.. Хотя ты прав.       – И помыться бы не помешало.       А то не хочется соль с него слизывать. А так можно будет немного потрогать его в душе или в ванной..       – А можно просто в душе?       – Конечно, – выдохнул я. – Почему нет?       – Мало ли, это важно.       Вставать он, тем не менее, не спешил. Мне, вообще-то, тоже не хотелось никуда идти, но не хотелось, чтобы сюда кто-нибудь зашёл в самый неподходящий момент. Что, судя по поведению кое-кого, может случиться очень легко..?       Но когда Тиарнис поцеловал меня, я просто не смог сдержаться и остановить его. Просто немного пообнимаемся и пойдём..       Вдруг Тиарнис начал странно подаваться вперёд, и я, подумав, что он хочет перебраться подальше от воды, сам попытался отсесть. Но или Тиарнис не хотел, или выбраться из бассейна оказалось не так просто. В любом случае, пришлось прерваться именно из-за этого.       – Всё-таки, не здесь, – решил напомнить я, раз выдалась возможность.       – Пойдём в Ванные? – устало морщась, спросил Тиарнис. – Наверх подниматься не хочется..       Я оглядел его, проверяя, что с ним не так. Что за спешка. Редхильдс бы нас проводил, а даже если и нет, то? Мне одному тут может быть тяжело ходить, и то за один поцелуй до такого состояния не дойдёшь. Тиарнис даже не "надышался" ещё. Я ничего ему не передавал, когда он успел так разнервничаться?       Но в Ванных так в Ванных. Мне, если честно, было всё равно, лишь бы там никого не было.       От активных движений мокрая одежда напомнила о себе и я даже поёжился, когда спину облепила мокрая холодная рубашка. И хотя у Тиарниса, похоже, это никаких затруднений не вызывало, я всё равно решил поделиться.       – Так противно в мокрой одежде.       – Всё равно снимать сейчас, – Тиарнис как всегда смотрел в корень. И не поспоришь ведь?       – Кстати, тебе лучше, наверное, уже переодеваться в своё?       – М, – протянул я, даже расстроившись. Не особо хотелось расставаться со свободой, а это было первым шагом в нашем прощании. Ну, до вечера у меня время точно ещё есть. Успею.       До Ванн мы добрались быстро, и уже знакомо Тиарнис попросил служанок уйти. Приказал, вернее, и мне по-прежнему не нравилось его поведение с прислугой, но вмешиваться я не хотел.       Так как мы были в другой части, это были не те же самые дамы, с которыми мы встречались в наш первый раз. Это было хорошо. Не то чтобы я опасался, что они вспомнят, что такой момент уже был, а следом и что-то заподозрят. Но всё же было немного неповадно по несколько раз появляться перед одними и теми же людьми. А так всё хорошо. Можно считать, мы соблюдаем конспирацию.       Точно как и те дамы, эти послушно удалились, и мы с Тиарнисом остались одни.       – Надо сперва помыться, – напомнил себе Тиарнис, уже начиная стягивать с себя одежду.       Я согласно хмыкнул, тоже раздеваясь, но особо не торопясь. Не торопясь – потому что я следил за Тиарнисом, а такие моменты – как и прочие моменты удовольствия, – принято растягивать. Какой я эстет, конечно..       – Стоило сразу отдать одежду дамам, – стоило отвлечься на более приземлённые вещи. – Как потом возвращаться?       – Да плевать. Позовём кого-нибудь, принесут чистую.       Интересно, а куда эти дамы уходят? Куда-нибудь к себе, пить чай там? Ну и как Тиарнис собрался их звать? Или сколько придётся их ждать? Не то чтобы кто-то торопился.       Тиарнис ушёл мыться в другую ванну, и я на время остался один. Было время подумать. Или из-за новостей о возвращении родителей (а вместе с тем и нашем скором отъезде), или из-за чего-то ещё, настроение у меня стремительно портилось. Хотя вернее будет сказать, я возвращался к своему прошлому характеру. Пора отдыха и веселья кончилась, самое время понемногу возвращаться к прежнему себе. К серьёзному, ответственному человеку.. Не хотелось бы, конечно. Но что я мог сделать. Только в полной мере насладиться последними деньками свободы и счастья.       Тиарнис вернулся подозрительно быстро, и сразу же прошёл сюда, ко мне. Я, только заслышав его, глубоко выдохнул и в мыслях сказал себе успокоиться. Потом будем волноваться.       Я сидел у бортика, руками опираясь о самый верхний. И уж не знаю, как Тиарнис обратил внимание на мои ладони, но ему захотелось поговорить об этом.       – Ты давно не распарывал себе руки, – усаживаясь рядом, отметил он.       – Это плохо?       Что уж точно плохо – это его постоянные отвлечения на всякую гадость. Вот что ему понадобилось опять? Зачем он про это говорит? Ей-богу, лучше бы остались в бассейнах. По крайней мере, у меня не было бы времени успокоиться и отвлечься. И выпить бы чего-нибудь крепкого.. Ох, ну точно зря Тиарнис всех прогнал. Сейчас бы могли попросить их принести что-нибудь. И чистую одежду заодно, да. Я всё помню.       – Просто. Было забавно, когда ты постоянно ходил с царапинами и стёртой кожей.       – Безумно забавно, – хмыкнул я. Одно время у меня как-то выходило сдирать кожу на груди о его жабры. Ладони я резал о них же, когда забывал, что Тиарниса нельзя просто свободно трогать и гладить. Но это были такие, несерьёзные повреждения. Я их поначалу даже не замечал, только потом – когда кожа чуть воспалялась, или отошедшая кожа подсыхала и становилась жёсткой. Это Тиарнису нравилось? Когда я потом трогал его и царапал вместе с тем? Странный.       – Вот зачем ты это сказал? – наконец решил возмутиться я. – Это так отвлекает.       Тиарнис смотрел на меня до возмутительного спокойно. То есть, он это даже не чтобы себя повеселить делает?       – Вы же люди, – хмыкнул он. – Привлекись как-нибудь обратно.       – Ага, – вздохнул я.       Честно, он меня достал, и это совсем не возбуждало. Зато хотелось как-нибудь ему отомстить. Поставить на место, так сказать. Постучать ему по жабрам, что ли? Как раз он рядом сидит.       Но вдруг Тиарнис решил реабилитироваться. Придвинувшись, он мягко развернул меня к себе и поцеловал.       Вдоволь наудивлявшись, я обнял его и сильнее притянул к себе. У люцифернианцев была приятная кожа, и трогать его было сплошным удовольствием. Ну, коротко о том, почему у меня вечно разодраны то руки, то грудь. Потому что это невозможно игнорировать. А там уже и не заметишь, как всё..       Рука Тиарнис скользнула вниз, и когда он задел меня, я отстранился, выдыхая. Самому было стыдно, как быстро и легко я отреагировал, но как будто это что-то плохое.       – Что сегодня? – как будто мне назло, снова заговорил Тиарнис.       – Угадай, – хмыкнул я. – Много вариантов?       Стоило и правда заняться чем-то обычным. Опять же, в качестве наказания. Но, видимо, он меня разозлил и хотелось сделать ему немного больно. А потому..       – Ладно. У меня настроение попробовать в другой позиции.       Тиарнис впечатлённо уставился на меня, кажется, удивившись. Хотя было бы забавно, если бы сейчас, как назло, он не хотел такого. Но, похоже, он был более подвижным в этом отношении. Что ж, оно и к лучшему.       – Что-то сегодня изменилось, – отметил он. – Мне так весело, а ты такой серьёзный.       Я бы рассказал, что одно – прямое следствие другого. Но хватит нам разговоров, наверное.       – И что делать? – спросил Тиарнис, к счастью, сам осознавший это. – А, я знаю. Как было в первый раз, да?       – А ты помнишь? – нахмурился я. – Ты же всё забываешь, нет?       Похоже, он сам забыл, что забыл. Но он так забавно нахмурился, что я тут же простил его. Дурачок, но хотя бы забавный.       – Ну, думаю, я как-нибудь и смогу?       – Хорошо, – хмыкнул я, откидываясь на спину. Правильно я понял, Тиарнис предлагает выступить ведущим? Хорошо, пусть работает. Развлекает меня.       Но вдруг я вспомнил кое о чём.       – Я не должен..?       – Зачем? – Тиарнис сам отодвинул мою руку от себя. – Мне же не обязательно..? А так я буду в сознании и всё запомню.       Его, похоже, очень беспокоил этот вопрос. Так он хотел побыть со мной "в сознании"? И я бы сказал, что.. А я? Если Тиарнис не возбудится (а он не возбудится без моих воспоминаний), то не будет его запаха. А разве я тут не за этим? Вообще-то, это главное его преимущество. Но надо же, я не возражал попробовать и так. Посмотрим, что из этого получится.       Пересев мне на колени, Тиарнис начал медленно гладить меня по плечам и рукам. Я пока ничего не делал, давая ему полную свободу, а так же обозначая – я сегодня не работаю. Всё делает он. Он же так хотел? Ну вот и пусть старается. Впечатляет меня.       – Я ещё могу сделать так, – вдруг подняв мои руки, Тиарнис недолго подержал их над моей головой, после чего отпустил.       Только вот мои руки не опустились вслед за его, хотя он больше их не держал. Более того, когда я попытался намеренно опустить их, у меня не вышло. Что-то как будто удерживало их в таком положении.       – Что ты сделал? – спросил я, оглядывая свои запястья. Не буду скрывать, немного я даже запаниковал. Это что вообще такое?       – Наложение магического следа, – объяснил Тиарнис. – Недавно узнал, что так можно.       – Убери.       Он тут же сделал, что сказали, и с опаской прижал руки к себе, проверяя, вернулась ли свобода движений. Как же меня очень радовала покорность Тиарниса.. Вот что ему мешало оставить сейчас всё, как и есть, и сделать всё, чего он там хочет? Что мешало ему сделать это раньше? А, ну он только недавно узнал об этом способе.. Но тем не менее?       – Можем попробовать как-нибудь так? – предложил Тиарнис, придвигаясь.       – Хорошо.       – Ого. Даже без "В другой раз" и "Когда у меня будет желание"?       – Это подразумевалось, – уже ему в губы выдохнул я, и Тиарнис, усмехнувшись, поцеловал меня. Я, даже толком не соображая, схватил его под рёбра. Это было просто жестом, но только из-за предшествующего разговора я вспомнил, что могу снова разодрать себе ладони. Но остановит ли меня это? Да ни разу.

******

      – Точно завтра?       – Сказали же. Что если не сегодня, то завтра. Значит, всё. Завтракать завтра точно все вместе уже будем.       Тиарнис внимательно следил за мной, и когда я поставил стакан перед ним, он повёл головой. Я, правда, не уловил в этом его отношения. Днём, да и раньше, когда я предлагал выпить, Тиарнис, кажется, относился к этому не очень хорошо? Сейчас уже успокоился? Или ему изначально было плевать, но как же не повыпендриваться? Просто согласиться же не интересно.       – Закончилась свобода.       Я покосился на свой халат, уже невесть сколько висящий на манекене. Я так давно его даже не трогал. А теперь придётся снова заматываться. И никакой больше удобной одежды.       Что будет, когда мы уедем, я даже думать не хотел. После такого долгого отдыха, буквально "отпуска".. Возвращаться в Анхель не хотелось совершенно. Даже не столько из-за Тиарниса, сколько из-за того, как тут было хорошо и спокойно. Тиарнис же.. Так. Ладно, я совру, если скажу, что это не самое моё тяжёлое расставание с любовником. Никогда такого не было, чтобы я так страдал из-за факта расставания. Хотя "страдал" – сильно сказано. Но я точно не хотел уезжать. У меня даже были мысли попросить отца оставить меня тут. Почему нет, в конце концов? Редхильдс расположен недалеко от Анхеля – я всегда могу приехать, если того потребует случай. С Брунлейвом у отца, кажется, доверительные отношения? То есть, опасности для меня тут нет. Отец обычно всегда переживает за это, поэтому оставаться без него я могу только в Кьяелоне – у наших братьев, которые уж точно не навредят мне. Звучит так, будто остальные империи только и ждут возможности убить меня. Но в любом случае, отец доверяет только Фаноринам. Мейриона достойны такого же отношения? Или ещё рано?       Мне самому было противно от того, как я пытался отдалиться от работы. Как ребёнок, который притворяется больным. Просто смешно, но что делать. Отец сам виноват. Я же предлагал не брать меня сюда? Я знал, что обнаглею и отвыкну от работы. И что же произошло?       – Интересно, когда вы уедете, – Тиарнис взял свой стакан, только я разлил сангрию. – Завтра или послезавтра утром?       – Завтра будет слишком быстро. Так резко с мест никто не подрывается. Так что, скорее, завтра целый день у нас ещё будет.       Тут же мне стало стыдно. У кого – у нас? Давно я так уверен, что Тиарнис захочет провести время со мной? Целый день, м. Других дел у него нет? Ладно, это просто мои попытки так подтвердить мою значимость для него. Кто-нибудь, скажите мне, что да, он захочет. Не я один хочу проводить с ним время? Пора прекращать думать о нём так много и в таком направлении. Когда мы теперь увидимся? Повезёт, если вообще встретимся. А то сейчас Брунлейв скажет, что не хочет устанавливать с людьми слишком близкие отношения, и просто торговых связей хватит. И всё.       – М, – задумчиво протянул Тиарнис, кажется, не обратив внимания или просто не смутившись. Я же просто сказал себе успокоиться. Интересно, как быстро я уймусь? Можно засечь, но.. Как обычно, я забуду – и об этом споре, и об этих переживаниях. Хорошо быть мной. Сначала смеёшься над людьми, которые влюбляются, и этим портят себе жизнь, потом забываешь об этом и сам становишься чем-то подобным. Сначала тоскуешь из-за расставания с человеком, потом уезжаешь домой и забываешь – что о чувствах, что надо потосковать. Потом обычно это резко вспоминается, и сразу так грустно становится. То есть, я могу быть эмоциональным, но постоянно забываю об этом. Печально.       Тиарнис пил медленно и как будто с большой неохотой. Хотя он ещё в тот раз обозначил, что не понимает, что в алкоголе такого хорошего и весёлого, я всё равно сейчас был немного возмущён. И понятно, что это просто природа, а не его вина или какие-то замашки, которых он принципиально придерживается. Но всё равно было обидно? Возможно, стоит подыскать что-то другое? Не сладкий алкоголь, чтобы Тиарнис хотя бы какой-то вкус ощущал. Надо будет угостить его вином. И сыром. О-о, знаю, чем займусь, когда приеду..       – У людей же много видов алкоголя? – рассматривая стакан, спросил Тиарнис.       – Да.       – Он весь сладкий?       – Нет. Думаешь, они будут нравиться тебе больше?       Когда он только начал, я уже решил, что он подслушивал меня. Но, похоже, мы просто одновременно задумались об одном и том же.       – Ну, может, когда-нибудь получится попробовать? Узнаю.       – Если вы приедете к нам. Тогда точно всё получится.       Тиарнис выдохнул в стакан, закатывая глаза.       – Ладно, не буду, – сдался он почти мгновенно. – Может, на этом всё не кончится.       Я тоже хотел поделиться своими мыслями. Что они слишком всё очерняют, и не может же такого быть, чтобы Брунлейв настолько нас ненавидел? Это не может быть наша последняя встреча в любом случае. Если Брунлейв не захочет покидать Редхильдс, то мы сюда приедем ещё раз. Единственное, что может быть долгая периодичность.. Но тут надо узнать, что думает отец. Как активно он будет поддерживать эти отношения. Узнать бы завтра. Как раз должен быть прощальный ужин. Интерес даже не будет смотреться странно. Я просто спрашиваю о дальнейших планах, ничего такого.

******

      – Я пойду. Надо себя в порядок привести.       – М, – протянул я, никак не в силах даже просто открыть глаза. – Зайдёшь потом за мной?       – Да.       Когда он ушёл, я со вздохом направился к зеркалу. Мне тоже стоило заняться собой, если я хотел успеть к приезду родителей и выглядеть нормально. Помощь от Наплы сегодня ждать не стоило, так что.. Сегодня будем страдать в одиночестве. Как и положено.       После такого долгого перерыва пытаться убрать волосы полностью самостоятельно было настоящим испытанием. Зато хорошей тренировкой для рук и плеч. Правда, если я что-то и ненавидел в этой жизни сильнее требований к внешнему виду, так это спорт и любые физические нагрузки. Стану императором – запрещу всё, что только можно.. Ладно, конечно, это просто шутка. Но однозначно я перепишу правила внешнего вида. Достало. И уж точно никто из моих детей так же страдать не будет.       Тем не менее, справился я поразительно быстро. Я думал, что успею как раз к приходу Тиарниса, но он не приходил. Немного побродив по комнате, я решил сам пойти к нему. Не телом, конечно же – он распсихуется. А так получится незаметно подглядеть, что он там делает. Где задерживается так долго? Если уж я успел заплестись и одеться, то он обязан был. Может, Октарин опять пристал? Или что произошло?       Добираться до его комнаты пришлось полностью своими силами, зато мне стало интересно, может ли Редхильдс воздействовать на 'такого' меня. С другой стороны, он может воздействовать на замок, и тогда я бы оказался в нужном месте быстрее. Но не помог – что ж теперь. Как можно его осуждать. Может, он плохо спал сегодня, или продолжает спать? Духи вообще спят..?       Тело фантома было чувствительным к окружающей среде, потому ходить сквозь стены я не мог. Поэтому Итрауд, пробирающийся в комнату Тиарниса, стал моим спасением. Правда, у меня чуть сердце не остановилось, когда при моём приближении он вдруг замер и развернулся ко мне с испуганным выражением лица. Кажется, он ничего не понял, но, тем не менее..? Учуял? Ещё один? Уже третий, прости, господи. Хотя от Итрауда эта способность смотрелась более нормально. Его отец и старший брат могут чуять фантомов. Кто-то из их семьи должен был быть таким же.       Но, так я понял, эта чувствительность работала только в небольшом радиусе от них, поэтому можно было не попасться, если держаться на расстоянии. Хотя я сомневался, хватит ли пределов комнаты, но.. Вот, заодно попробуем? В комнате Тиарниса как раз можно было выдерживать хорошую дистанцию. В таких-то покоях, конечно..       Итрауд успокоился, когда я отошёл от него, но ещё какое-то время подозревающе осматривался. Тиарнис же вился у зеркала, и, наверное, только поэтому не заметил поведение брата? В любом случае, это было только к лучшему.       – Давай быстрее, – вдруг заговорил он. Я, вспомнив, что Итрауд заплетает Тиарниса, немного даже обиделся. А я его заплести не мог..? Он не может доверить мне свои волосы? Ну понятно, конечно..       – Почему я должен этим заниматься, – тихо пробормотал Итрауд, при этом направляясь к нему. Тиарнис как раз уселся перед зеркалом, но почему-то боком к нему. Ну, с другой стороны, ему необязательно следить за тем, как он выглядит. Его и заплетает другой человек, который может проследить за тем, как всё выглядит. Не страшно, если он в это время полюбуется на виды за окном.       – Потому что ты единственный, кто умеет это делать? – фыркнул Тиарнис. – Потерпи, уже немного осталось.       Почему немного? Тиарнис планирует остричься в какой-то момент?       Итрауд так быстро плёл косы, будто всю жизнь – все три восхода, – только этим и занимался. В самом деле – чтобы с длиной волос Тиарниса заплести ему хотя бы одну косичку, нужно достаточно времени. Итрауд управился за пару взмахов. Может, он и меня заплетать будет..? Хотя мы скоро уедем, и смысл уже..       – Почему ты вообще не острижёшь их.. – заплетя ещё несколько, спросил Итрауд.       – Ты каждый раз это спрашивать будешь? Я уже говорил потому что?       – Ты похож на девушку.       – Хоть не жалуюсь, как ребёнок.       Зато упираешься прямо как они. Нормально же разговаривать с людьми нельзя?       – Я, вообще-то, и есть ребёнок, – быстро нашёлся Итрауд.       – Я тебя укушу сейчас, – в ход пошло тяжёлое оружие. – Давай резче.       – Вот так сделаю, – Итрауд свернул две косички кругом и поставил их так, чтобы они образовывали круги над головой. – Были бы у тебя серые волосы, ты был бы похож на мышку..       – Итрауд, ну? – Тиарнис уже начал злиться. – Делай нормально уже. Родители уже тут.       Я чуть в себя не вернулся от страха. В смысле они уже здесь? А мы не должны были их встретить? Или у них тут так не принято? Вспоминая, как встречали нас с отцом, можно подумать, что они не любители устраивать церемонии по поводу и без. Хорошо, с одной стороны. С другой, мы бы хоть знали, что они прибыли. А так нам даже не сообщили. Ну или не всем. Я понимаю, конечно, что я тут особого статуса не имею. Но мне тоже можно было сказать..       – О, правда? – Итрауд заметно приободрился. – Ой, ура.. Наконец-то отец дома..       – Мать осталось ещё дождаться, – задумчиво пробормотал Тиарнис. – Про них слышно что-нибудь?       – Ну, нет. Наверное, даже на поправку не идут.       Тут же Итрауд расстроился, и я грустно выдохнул. Бедный ребёнок, переживает за мать. Как мило. При этом он, похоже, единственный из братьев, кто ещё и возвращению Брунлейва рад? Насколько это странно, учитывая их отношения? Кэрид как-то говорил, что Брунлейв в Итрауде души не чает. Но что-то я не замечал от него поблажек во время наказаний. Ну, насколько я мог видеть, конечно. Странно, странно..       – Долго они.       – Ну, хотя бы никто больше не заразился, – Итрауд пожал плечами. – И не умер. Они тоже скоро поправятся, наверное. Обычно вертячкой так долго не болеют.       – Думаешь, они просто так там сидят?       – Нет, просто.. Это странно. Жаль, конечно, что так получилось. Мама бы была рада, наверное, познакомиться с людьми.       – Ну да, – задумчиво протянул Тиарнис. – Забавно, если это последний раз, когда они тут.       – Что забавного вообще, – покосившись на него, спросил Итрауд. – Это плохо.       – А что плохого? Не много же изменится.       – А тебе самому не хочется отсюда выбраться? Хотя бы ненадолго? А люди – это единственный шанс. Это если совсем корыстно думать..       Интересно, Итрауда возьмут учиться в университет? При условии, что он уже проходит по возрасту и сдаст вступительные экзамены. Он же, наверное, об этом и думает? Как бы уехать учиться, и не куда-нибудь, а в Фаорэ, где лучший медицинский университет.. Или он не прихотливый, и ему хоть что сгодится? Может и у нас остаться, в таком случае. Как у них самих в империи дела с образованием, раз уж говорим? Учитывая засилье храмов, скорее, есть школы при них? Где учат чему-то базовому, чтобы просто хватало для жизни и работы. Печально, конечно.       – Думаешь, отец будет продолжать с ними общение?       – Ну, почему бы и нет.. – пробормотал Итрауд. – Они же неплохие. И им это тоже надо. Они даже сами приехали.       Тиарнис ничего на это не сказал, к сожалению. Мне просто хотелось послушать ещё и его. Ничего такого, но он звучал так, будто сам не хотел продолжения отношений с нами. Или он специально так говорит, чтобы Итрауд ничего не понял, или кого-то (меня, да) безбожно обманывают, притворяясь добрым и хорошо настроенным..       – Отец наверняка позовёт тебя после завтрака, – через какое-то время продолжил Итрауд. – Может, спросишь у него. Что дальше, что он думает.       – Да, нам надо поговорить, – задумчиво проговорил Тиарнис, и я тяжело вздохнул. Он так и не передумал, да? Ну вот, заодно узнаем, как сильно Брунлейв его любит. Встречусь с Тиарнисом после завтрака – любит. Нет – ну, значит.. У всего есть пределы.

******

      – Опять, да?       – Ничего страшного не случилось, – сразу успокоил его я. – Тебя просто долго не было, и мне стало интересно, где ты.       Тиарнис всё же поймал меня. Я очень неаккуратно приблизился к нему, когда выходил за ними из комнаты, и вот, к чему это привело. Но что не так? Ничего страшного они не делали, и чего я не мог там увидеть?       Громко выдохнув, Тиарнис закрыл глаза и отвернулся. Настолько разозлился? Господи, ребёнок. Неужели никто не говорил, что так нервничать из-за любого пустяка – вредно? Я могу рассказать. Сколько сам наслушался в своё время..       – Ладно, всё, – унявшись, наконец, обозначил Тиарнис. – Пойдём. Все уже собрались, наверное.       В коридоре мы натолкнулись на Кэрида. Кажется, он шёл специально, чтобы позвать нас? Так или иначе, это не выглядело, будто он подслушивает или следит за нами.       – Они приехали, – только увидев нас, проговорил он. – Господи, ужас..       Вёл он себя как ужаленный, и я даже нахмурился. Может, конечно, уже успело что-то случиться, что он так носится и говорит дрожащим голосом, но..? Точно всё хорошо? Им с таким положением дел надо на завтрак вино подавать, хотя бы по бокалу. Или другие травы, чтобы поспокойнее были. Страшно ведь?       – Что-то случилось? – спросил Тиарнис. Вероятно, вопрос предназначался для Кэрида, но он убежал так же быстро, как появился. Даже не захотел пройтись вместе с нами. "Господи, ужас", и правда.       – Может, Брунлейв уже наорал на кого-то..? – предположил я.       – Не удивлюсь, – продолжая хмуриться, проговорил Тиарнис. – Пошли.       До обеденного зала мы буквально долетели. Все остальные были уже здесь, в том числе и наши родители, и меня от волнения всего передёрнуло. Было очень странно снова вот так собраться всем вместе. Мы, конечно, встречались с братьями, и казалось бы, что такого в этом моменте. Но вот так стоять перед родителями, почти как в первый день.. Как всё циклично в этой жизни, конечно.       Брунлейв оглядывал детей так внимательно, будто пытался заметить, не подменили ли кого. Но такой пытливый взгляд – под таким и сам во всех преступлениях сознаешься, даже если спрашивать не будут.       Вдруг вспомнив, что он умеет читать мысли, и, вообще-то, довольно талантлив в этом, я сказал себе ни о чём не думать. Всё будет хорошо и никто не пострадает. Я за время отношений с Эльнедилом тоже кое-какие таланты отработал.       – Все живы, – не то спросил, не то отметил Брунлейв. Никто не ответил, даже из подчинённых, которые тоже были здесь, и мне стало неловко. Бедные запуганные люди.       – Слава богам.       Отец молча улыбался, и когда мы уселись, тихо шепнул мне.       – После завтрака никуда не уходи. Пройдёмся с тобой.

******

      – Как вы съездили?       – Прекрасно.       – Брунлейв ничего не говорил?       Они не успели переругаться? А то длительное нахождение рядом с человеком обычно хорошо на отношениях не сказывается..       Отец удивлённо на меня покосился.       – Что он должен был сказать?       – Не знаю. Но он.. Такой человек.       – Какой? – устало спросил отец. – Господи, Лесар. Не наговаривай на него. Я понимаю, что ты сопереживаешь его детям, но такого предвзятого отношения он не заслужил.       "Предвзятого"? Так это теперь называется?       – Ладно, – я решил не спорить. – Ну, так. Вам понравилось?       – Да. Дети такие трудолюбивые, – он восхищённо нахмурился. – Людям бы такое рвение к труду, и мы бы уже летать научились, наверное?       Он уже напился с утра, что ли..? Что за глупости?       – У людей есть драконы.       – Без драконов, – отец с улыбкой оглядел меня. – А что насчёт Брунлейва. Раз он так тебя беспокоит.       Я даже закатил глаза. Ну вот, теперь это звучит так, будто я странный. Но, похоже, отцу просто захотелось поделиться наболевшим – судя по тому, как он вздохнул, прежде чем начать.       – Всегда приятно пообщаться с новыми людьми. И особенно, когда люди не считают тебя мразью и уродом заранее.       Я не ожидал таких откровений, а потому закономерно опешил. Не то с того, что отец вдруг начал говорить о таком со мной, не то с того, о чём он рассказал. Вот так он Брунлейва воспринимает? Отец.. Позорище. Я понимаю, конечно, что мы люди, и у всех есть тяга к нормальному общению. Но не вот так же..       – Я бы не назвал нас хорошими друзьями, конечно. Но это лучше, чем люди. После общения с некоторыми прямо ощущаешь какую-то свежесть, м?       Он посмотрел на меня, будто ожидая понимания, и я покачал головой. Я бы не хотел признавать их отношения с Брунлейвом вот такими.. Но, вообще-то, я должен порадоваться за отца, что он нашёл хоть кого-то для себя. Всё же, он правильно сказал – люди обычно относятся к нам довольно предвзято. Мне легче, потому что у меня есть более-менее дружелюбные ко мне сверстники. А отцу обычно приходится искать утешения у стакана. Понятное дело, что Брунлейв, не воспринимающий его как корыстного и двуличного урода, так его впечатляет. Но господи, вот ведь дожили.       – А как у вас дела с Тиарнисом? – вдруг спросил отец, и я поднял голову. Что?       – Какие дела.       Сдаваться сразу было дурным знаком, да и не хотелось. Что вообще происходит?       – Ну, как это назвать? – задумался отец. – Вы с ним, кажется, сблизились?       – С чего вы взяли?       – Лесар, – он закатил глаза. – Ты слишком высокого о себе мнения, когда думаешь, что можешь что-то скрыть от меня.       – Вам кажется, может?       – Ну, ещё чаще переходи со мной на обращение на "вы", и, может, в следующий раз у тебя что-то получится, – отец посмеялся. – Как-то я хотел позвать тебя пройтись с утра. И на двери твоей комнаты была печать.       Только осознав, к чему он ведёт, я захотел умереть. Так он в курсе? И поэтому спрашивал? Господи, позорище..       – Ты такие накладывать не умеешь, а кто ещё будет это делать? У нас дома я бы понял. Но тут?       Никогда бы не подумал, что это будет так неловко.       – Откуда уверенность, что это Тиарнис?       На этот раз было просто интересно. Упираться было уже бессмысленно (похоже, изначально так и было?), но так хоть узнаем, где я попался. Чтобы впредь..       – Будем откровенны, маг из него не очень. Даже я смог её снять.       Я уставился на него. Он что, был там..       – Отец..       – Я же ничего не говорю, – возмутился он. – Просто интересуюсь, как дела у моего сына. Имею право.       Подождите, но когда это было? Тиарнис спал у меня до отъезда родителей всего один раз, и мы тогда ничем странным ещё не занимались. То есть, отец зря меня обвиняет. Хотя о чём ещё он должен был подумать.. Но просто обидно. Мы просто спали рядом, хорошо? Ничего не было. На тот конкретный момент.       – Я жду, – напомнил мне отец после небольшой паузы. Я надеялся, что моё молчание поймут правильно – как нежелание говорить. Но отцу, похоже, было очень интересно? Так и быть.. Имеет право ведь.       – Ну, нормально. Я не знаю.       – Он тебе нравится?       Отец был поразительно спокоен, но это только больше пугало. То есть, мне ничего за это не будет? Ладно, я мог не бояться изначально, учитывая, как легко мне простили Эльнедила, но тут немного другие условия. Тиарнис принц. И не человек. Отцу плевать на это, да? Хотя, наверное, он бы волновался в обратном случае – был бы Тиарнис человеческой принцессой. Тогда была бы угроза появления у нас ребёнка, но так. Чего переживать, и правда.       – Ну. Можно и так сказать. Вы.. Ничего не скажете?       Я не верил, что это так просто начнётся и закончится. Серьёзно?       – И что случится, если я скажу? – отец улыбнулся, покосившись на меня. – Но я надеюсь, ты понимаешь, что эти отношения, мягко говоря, обречены. Я думал, тебе будет достаточно того мальчика..       Я недовольно засопел. Как же меня бесило, когда отец называл кого-то мальчиками. Меня или Эльнедила, не так важно. Мы уже не в том возрасте? Понятно, что для отца что я, что Эльнедил – мальчики, но боже. Хотя бы "парень".       – Я не собираюсь.. Превращать это во что-то серьёзное. Можете не волноваться.       – Ну славно. Было бы неприятно, если бы нам пришлось отказаться от брака с Вилче.       – Господи, отец, – я уже не выдержал. – Думайте, пожалуйста, что вы говорите?       Даже противно, что меня видят таким. Действительно, сейчас, я откажусь от Вилче из-за Тиарниса. Отец за кого меня воспринимает? За человека, который может отменить не то что договор о браке, а помолвку? Я настолько низок в его глазах? Очень приятно, спасибо, спасибо.       – Мало ли, – он пожал плечами. – Вдруг у вас любовь до гроба.       – Очень смешно, – буркнул я.       – Ну, я рад, что у тебя голова по-прежнему на плечах.       – Спасибо, что верите в меня, отец.       – Не обижайся. Я должен был уточнить, что ты планируешь делать.       – Ничего я не планирую. Просто.. Повстречаться немного. Он уже сказал, что для них такой вид отношений не имеет смысла.       – А у нас имеет? – удивился отец, и я быстро вспомнил, с кем говорю.       – Не важно. Я вёл к тому, что от него тем более глупо ожидать требований заключить брак.       – Слава богу, – отец кивнул, и я, немного пожавшись, решил уточнить.       – А вы разве.. Ну, никогда никого не любили?       Их отношения с матерью были мне известны и понятны, но неужели отец вообще никогда никем не интересовался?       – У меня всегда была одна страсть – Эльфегорт. И, вообще-то, я считаю, что все Маригнана должны быть такими, – он выразительно посмотрел на меня. – Но пока ты принц, делай, что хочешь. Уже когда ты станешь императором, не дай бог я замечу что-то неподобающее в твоём поведении.       – Я вас не подведу, – я кивнул. – Обидно, вообще-то, что вы так на меня смотрите?       – Лесар, ты изменяешь своей жене, – протянул отец с явным осуждением. – Я помню, ты говорил, что она больше друг. Но я думал, тебе будет достаточно Эльнедила?       О, так он знает его имя? А то всё "мальчик", "мальчик".       – Тиарнис немногим получше. Да и.. Что-то новенькое. Всегда хорошо.       Не знаю, зачем я это сказал, но душа требовала поделиться с кем-нибудь впечатлениями. У меня не было людей, с кем можно было бы обсудить партнёров, опять же. А иногда хотелось. Пусть вот отец терпит.       – Господи, с ума сойти, – восхитился он. – Обсуждаю мальчиков со своим сыном.       Ну, ещё толком не обсуждаете..       – Имеете право, – передразнил его я.       – Я же вообще далёк от таких тем.       Он звучал так грустно, будто действительно сожалел о том, что у него всё так плачевно с отношениями. Я же, расслабившись от предыдущей темы разговора, слишком осмелел. И обнаглел.       – Вы даже не пытались. Попробуйте, ну.. Брунлейв вот не занят.       Хотя вряд ли это хорошая идея, учитывая его размеры. Страшно представить, что у него.. Так, нет.       Хлопнув себя по щеке, я оглянулся на отца, который, судя по взгляду, очень жалел, что ударил меня сейчас не он.       – Правильно, Лесар. Какой ужас.       – Простите, пожалуйста.       Он обречённо покачал головой, но больше ничего не сказал. И хотя я уже всё испортил, я всё же решил попытаться узнать ещё кое-что.       – А вы.. Никогда-никогда никем не увлекались? Совсем никогда?       Мне всё же казалось, что так не должно быть. Даже в юности, когда, как говорят, молодая кровь бьёт в голову, не было никого, кто бы ему нравился? Я не то чтобы любил романтизировать подобное. Но, наверное, все в том возрасте так или иначе интересовались кем-то, нет..?       – Нет, – отозвался отец. – Никогда и никем. Как я уже сказал, меня всегда беспокоил только Эльфегорт и благополучие нашего народа. Ах, ну ещё семья. Всё.       Что может быть печальнее, прости, господи. Ничего не хочу сказать и ни в коем случае не оскорбляю его. Но потом такие люди и приходят в дикий восторг от того, что кто-то просто проявил к ним самое мизерное дружелюбие. Сами ни с кем не общались всю жизнь, не разговаривали, и вот, что выходит. Ладно, это наверняка связано с отцом отца, который был не то чтобы плохим человеком, но, скажем так, не самым образцовым правителем. Отец, наверное, с детства понимал, что ему придётся много работать, чтобы в будущем не стать подобием своего отца. Какие тут отношения могут быть. Только Эльфегорт любить и остаётся.       – Полагаю, из-за этого твоя мать и ушла.. Гулять.       Я снова удивлённо на него уставился. Во-первых, он правда решил продолжить? Я что, сплю. Во-вторых, это был, наверное, первый раз, когда мы говорили о моей матери и о том, почему они прекратили общение. Изначально мне об этом рассказывала Адаль, наша мама. А сейчас? Мы что, и правда какой-то барьер между нами прошли?       – Так я понимаю, некоторым людям важно ощущать себя важными? – задумался отец. – Чтобы их обхаживали, заботились о них.       Я хотел сказать, что это довольно приятно, и кому такое не понравится? Но решил промолчать. Если отец сейчас этого не понимает, мои слова ему тем более ничего не скажут. А то и внушат мысль, что он какой-то больной и неправильный. У меня это так работало, по крайней мере, и я не хотел его обижать. Не отцу в его возрасте обижаться.. Но всё равно.       – Но чего ждать, когда ты выходишь замуж за человека из правящей семьи? Что он будет целыми днями хлопотать вокруг тебя?       А ищет оправдания себе он совсем как подросток какой-то..       – А вы с ней не.. Обсуждали это?       – Не желаю говорить с падшей женщиной, – отец повёл головой. – Полагаю, она тоже потеряла ко мне интерес? Ну, мы нашли друг друга.       – Вы вообще не разговаривали с тех пор?       – Нет.       Господи. Правда ведь как дети какие-то?       – Это называется нежелание тратить силы и время, Лесар. Ты пока молодой и не сильно обременён работой. Тебе пока хочется всё обсуждать, разговаривать со всеми. Мне уже и так всё ясно, без обсуждений и разговоров.       Что это за работа такая, что ты даже поговорить с женой не успеваешь? Отец так интересно на мир смотрит, конечно.       – Когда-нибудь и ты таким станешь.       Прозвучало довольно опасно и даже с угрозой, что ли? Когда-нибудь я настолько отстранюсь от мира и окружающих, что мне станет плевать на всех. Что они думают и чувствуют, почему ведут себя именно так, можно ли этому как-то помочь? Я даже разговаривать ни с кем не буду. Я же уже всё понял. Вообще-то, отец всегда был для меня примером для подражания. Несмотря на его местами ненормальное увлечение Эльфегортом, обычаями, другие минусы, я всё равно поражался его желанию заботиться и думать только об империи. Но не настолько же ведь уходить во власть? Хотя этому было объяснение. Опять же, эта история с Ордо, что моему отцу просто пришлось "растить" себя вот таким..       Вообще, у нас было поверье на этот счёт. Даже два, сильно связанных между друг другом, и с одной стороны глупых, а с другой – подтверждённых временем настолько, что никто уже даже не оспаривает и не пытается. При этом мы считали, что судьбы и предопределения нет.. Но ладно. В чём была суть. "Отец наводит беспорядок, сын потом убирает". И что каждое поколение повторяет жизнь и судьбу пре-предыдущего. Первое подразумевало поочередное распределение на отцов и детей, что определяло, каким правителем ты будешь. Мой отец был сыном, который наводит порядок. Я, логично, отец, который устаивает беспорядок. Талар, мой сын, будет 'сыном'. То есть, повторит судьбу моего отца, а я.. Должен стать как мой дед? Это не очень хорошо. Дело даже не в том, что он был не самым хорошим правителем. Я никогда не хотел отметиться в истории и чтобы моё имя вспоминали с благоговением. Другое дело, что Ордо, вообще-то, руки на себя наложил, даже до старости не дожив. И явно это было сделано не от прекрасной жизни..?       Вспомнив о самоубийстве необычно ярко, я вдруг начал задыхаться. Сперва, конечно, я не хотел себя выдавать, потому продолжил идти, надеясь, что это ненадолго и скоро пройдёт. Когда стало уже совсем невыносимо, я попытался привести себя в чувство ударами по груди. Но даже они не помогли, и тут уже пришлось сдаваться.       Конечно, отец заметил, что что-то не так, ещё когда я забил себя по груди.       – Что случилось? Лесар..       Приблизившись, он взял меня за плечи, распрямляя их. Я ожидал, что меня хорошо встряхнут, что тут же приведёт меня в чувство, но он ограничился этим. Как плохо..       – Дыши.       Я бы с радостью?       – Я не могу..       – Дыши, – повторил отец, пристально на меня глядя. Я старался не смотреть на него, но сработало моё стеснение. Я и так себя ненавидел за то, что я такой больной и слабый. И ладно бы, я просто был таким, но не перед отцом же позориться?       Когда получилось вдохнуть, я уже чуть сознание не потерял, по ощущениям. Ну, хорошо, когда находишь лекарство, которое тебе помогает. Как говорят врачи, нужно лечить человека, а не болезнь. Ну вот, лечу себя. Нашёл себе своё собственное лекарство.       – Это просто поверье, – начал отец. – И ты можешь легко его избежать, если не будешь верить в него, много думать и загонять сам себя в уныние и бесконечные переживания. Всего-то.       А Коло говорил, что дед тоже во всё это не верил. Но всё равно случилось то, что случилось. То есть, мы ничего не решаем? И я тоже в конце концов так закончу?       – Всё, Лесар, – притягивая меня к себе и обнимая, сказал отец. – Мы не проповедуем необратимость, судьбу и прочее. "Пока есть разум – мы сами судьба". Просто не бойся и не думай об этом.       Конечно, легко говорить, когда вы родились на роли "сына". Но ладно, он прав, и глупо спорить. Батто никогда не говорил, что мы не можем ничего изменить. Всё в наших руках, можно сказать? И я не должен так вести себя, и правда. Это просто временное наваждение. Скоро я забуду об этом и всё будет хорошо.. До следующего приступа, конечно.       – Когда мы поедем домой? – спросил я, тоже аккуратно обнимая отца.       – Завтра утром, после завтрака.       – Ладно.       – Соскучился по дому?       – Да.. Не то чтобы?       Как-то времени не было скучать. Надо же. Хотя вопреки распространённому мнению, не такой уж я и домашний мальчик. Я ненавижу переезды, а не находиться вне дома. Только и всего.

******

      – И что он сказал?       – Да ничего, – фыркнул Тиарнис. – Даже бровью не повёл.       – А как ты.. Ну, сказал ему?       Просто было интересно какими словами вообще надо говорить своему родителю о том, что ты спал с мужчиной. Когда ты сам мужчина, и вы оба принцы. Ладно хоть, разных империй.       – Что мы спали вместе.       – А он точно понял?       – Да точно, – взъелся Тиарнис. – Всё понял. Но ничего не сказал. Если Октарин надеялся меня так подставить, ему даже надеяться не на что было.       – Нет, но что-то же он сказал? Или.. Вообще ничего?       Не может ведь такого быть? Даже мне сказали, что разочарованы во мне. И это мой отец. Брунлейв его точно убить должен был.       – Вообще. Ну, как всё прошло, – Тиарнис сел прямо. – Он спросил у меня, как мы тут жили без них. Я сказал, что хорошо. Он спросил, сбегали ли мы. Сам же себе ответил, назвал нас маленькими разгильдяями. Но так, миролюбиво. Относительно..       А я уже возмутиться хотел. После долгого отсутствия вернуться и чуть ли не с порога оскорблять детей? Но раз "миролюбиво". Ладно, конечно, это не умаляет этой наглости. Вот как можно быть таким уродом, я никак не могу понять? Это же твои дети. Мой сын пока выглядит, как убожество, но даже я не ненавижу его настолько. Что не так с Брунлейвом?       – Потом он спросил, как я себя чувствую, было ли мне плохо особенно сильно, сколько ещё осталось..       О, спасибо, что вспомнили, что ваш сын болеет. Хоть что-то святое в вас осталось.       – Я сказал, что всё нормально. Ну и, – Тиарнис двинул рукой. – Что мы с тобой.       Он замолчал, как будто подыскивая слова, и я напрягся. Как он сказал? Как именно? Дословно? Пусть только попробует сказать какую-нибудь убогую замену. Я его убью.       – Вступали в связь.       Насколько, интересно, Брунлейв обрадовался таким внезапным откровениям? Просто интересно. И как он теперь будет смотреть на меня?       – Ты так и сказал? – уточнил я.       – Да. Он так посмотрел на меня. Спросил, как мы смогли. Даже не удивился, когда я сказал, что ты чуешь нас.       Тиарнис, кажется, сам был не мало удивлён, и только это не давало мне окончательно выйти из себя. Это был первый раз, когда о моих отношениях кто-то узнавал. Опять же, не считая Эльнедила. Но там хотя бы обо всём узнавал мой отец. А сейчас это рассказали постороннему. Надеюсь, Брунлейв не будет об этом распространяться. А то уже можно представить, как.. Вот они приедут к нам, мы будем сидеть все вместе за каким-нибудь обедом, мы, наместники, или люди и других правящих семей. И будет какая-нибудь тема разговора, на первый взгляд невинная и обычная, но которую при желании можно будет свести к чему-нибудь странному. И вот, после какого-нибудь вопроса Брунлейв скажет "А наши сыновья уже породнили наши семьи", или что-нибудь такое.. И я просто умру в тот момент.       Ладно, он довольно серьёзный, и вряд ли он будет вести себя подобным образом. Да и, помнится, у них всё равно не принято поднимать такие темы? То есть, можно быть спокойным.       – Просто.. – выдохнул Тиарнис. – Помнишь, я говорил, что нам не рекомендуется вступать в связь первые несколько нерестов?       Я вскинул брови. А кстати..?       – Оказывается, отец это придумал. Нет таких правил.       Какой коварный.. Думал всех обмануть, да?       – Но он сказал нам так, чтобы мы не начали плодиться с первой же возможности. Потому что, – Тиарнис недовольно выдохнул. – Есть поведенческая зависимость? Если рано начать, потом может сохраниться высокая активность. А если у нас у каждого будет по двадцать детей, будет сложно потом разбираться, кто кому что должен, и кто будет править. Придётся так же устраивать битвы, как в Морогене, а это варварство. Мы же не Мороген, – произдевался Тиарнис. – Поэтому начинать надо как можно позже.       То есть, в понимании Брунлейва, восемь детей – это ещё позволительно и нормально, но двадцать – уже много? Ладно, не время для иронии. Тем более, что я нашёл, что сравнивать – восемь и двадцать. Но всё же, это странно.       – М. И что, ты уже чувствуешь желание.. Идти и искать женщин?       Или что подразумевает эта странная "поведенческая зависимость"? У людей такого нет, вроде бы? Ну или я не знаю о таком. Ну или люди всё же могут как-то себя контролировать и останавливать, в случае чего. Но странно. Я думал, половое влечение у люцифернианцев полностью зависит от запаха? Или что вообще происходит?       – Нет, вроде, – подумав немного, ответил Тиарнис. – Думаю, я просто уже выдохся. Мы.. Обычно не такие активные. Даже мы.       – Даже вы? – не понял я.       – Наш вид. Все остальные сходятся, ну, по разу в период.       Я в ужасе отвернулся. Раз в период? Боже. Если я правильно помню, нересты у них начинаются каждые двенадцать оборотов. И что, по одному разу в двенадцать оборотов? Как.. Печально. И это ведь без учёта ещё самого нереста, который длится два оборота, что ли.. То есть, начинается нерест, они сходятся в него один раз, ждут его окончания, потом ещё от этого отсчитывается двенадцать оборотов.. Ужас. Я бы умер.       – Мы, лютеи, можем сходиться сколько угодно. Но.. Сколько мы спали, мне кажется, это ненормально. И я просто уже устал, и поэтому, – он пожал плечами. – Всё. Не хочу.       Ну, то есть, Брунлейв может не переживать?       – Хотя надо посмотреть, что будет в следующий нерест, – продолжал размышлять Тиарнис. – Но пока всё хорошо. Мда..       Он недовольно поморщился и, ещё немного подумав, продолжил.       – Когда мы только про это узнали, я помню, как испугался и поклялся, что, – он мотнул головой, после чего грозно, с детским рвением продолжил. – Никакой связи до пятого нереста. И где я сейчас?       – Да ладно, – неловко пробормотал я. – Ничего страшного ведь не случилось. Даже детей не будет.       А только это их отца и беспокоит? Раз его больше ничего не смутило в происходящем.       – И мне никто ничего не сделает, – откровенно злорадствуя, отметил Тиарнис.       Забавно, если Октарин и не планировал ничего говорить Брунлейву, а Тиарнис сам себя сдал. Что очень глупо, но.. Раз всё хорошо, то пусть. Чего теперь жалеть.       – Кстати, – вдруг выпрямившись, начал Тиарнис. – Не знаю, было обязательно или нет. Но.       Пока он доставал что-то из внутреннего кармана, я тоже уселся, порядком заинтересовавшись. Что там, что там? Господи, как мало мне надо, конечно.. Позорище.       Достав какую-то небольшую бумажку, Тиарнис протянул её мне, и сразу стало понятно - это та открытка, про которую мы говорили. Я уже и забыл про неё. Он, в целом, тоже мог не заморачиваться. Хотя я бы обиделся, если бы вдруг вспомнил. Но теперь и не придётся. Какой Тиарнис молодец.       Расправив открытку, я внимательно изучил содержимое. Кажется, Тиарнис сильно впечатлился флягой моего отца? Потому что сюжет был мне уже знакомым. Батто на фоне моря во время грозы, оу.. Но мне жутко нравилось, как он совместил цвета и детали. Опять же, такой вид открыток подразумевал наложение друг на друга несколько карточек, каждая из которых изображала что-то своё. Тут, например, белая карточка включала в себя Батто, луну и пену волн, а поверх неё лежала синяя, "закрашивающая" сами волны. Двумя фиолетовыми карточками была сделана рамка из аметистов, и вроде.. Ничего сложного в этом не было, но как же красиво это выглядело. Фляги отца периодически украшали настоящими аметистами, но эти мне даже больше нравились. Или материал добавлял какого-то.. Комфорта, что ли? В любом случае, мне захотелось спрятать это за стеклом и чтобы никто не трогал.       – М, спасибо, – но как обычно, на большее меня не хватило. Хотя очень хотелось сказать что-нибудь ещё, чтобы Тиарнис знал, что мне правда нравится.. Но кто-нибудь, расскажите мне, как радоваться..       К счастью, он не обиделся. По крайней мере, выглядел он довольно спокойно, поэтому и я сказал себе успокоиться. Возможно, им и не нужны яркие эмоции? "Спасибо" вполне достаточно. Если это так, то просто отлично. Не хотелось бы его обижать.

******

      Портрет Ориона увезти в Анхель поручили Моро, который не то что успел вернуться к полудню, но ещё и привёз с собой целую делегацию из поваров. Оказалось, отец решил устроить прощальный ужин в нашем стиле, как сейчас стало модно говорить, и заодно познакомить Мейриона с нашей кухней.       Я, конечно, был рад – было приятно вернуться к родной еде, соусам, картофелю.. Ещё я был рад за братьев – хоть попробуют что-то новое для себя. Я так же считал нашу кухню одной из лучших в Преисподней, и то, что кто-то не был с ней знаком в моём понимании было жутким упущением. Поэтому это нужно было исправить.       Единственное, что было плохо – это что сами братья были не так уж и воодушевлены. По крайней мере, так можно было подумать из-за того, что все они сидели дико взвинченные и настороженные. Я, не видя причин такому поведению, немного даже волновался. Их смущало то, что происходит что-то непривычное для них, или Брунлейв сказал им что-то плохое перед мероприятием? Или случилось что-то ещё? Подозревать можно было что угодно, и у меня никак не получалось отвлечься от их кислых лиц. Некоторую роль так же играло то, что мы сидели рядом с отцами, и нельзя было даже просто поперешёптываться о своём – как обычно бывало на подобных застольях, – чтобы немного отвлечься и расслабиться. Сейчас общаться нормально могли только родители, мы же имели право раскрывать рот только если спросят. Самый мой нелюбимый вид праздников, конечно.. Так уныло.       По каким-то причинам мне казалось (даже не так – я был уверен), что была бы тут Иммер – всё выглядело бы по-другому. Возможно, я привык к тому, что на мероприятиях женщины ведут себя активнее и пытаются быть хорошими хозяйками – привлекать к беседе всех, ухаживать за всеми за столом (напоминать слугам и мужчинам об этом, да), и прочее. Так же женщины обычно следили за своими детьми. И я почему-то полагал, что у братьев с Иммер отношения более тёплые, чем с Брунлейвом. То есть, её присутствие тут облегчило бы обстановку и для них. Ну, точно знать мне было неоткуда. Поэтому я просто надеялся, что всё будет хорошо, и они скоро напьются и успокоятся.       Да, Моро привёз вино. И хотя Брунлейв очень выразительно сказал "Этим много не наливать", отец всё равно каждый раз разливал им по целому бокалу. Справедливости ради, других напитков не подали, а оставлять людей без воды грубо и непозволительно. Но мне было интересно, когда Брунлейв решит обозначить, что отец обнаглел и пора бы уже принести чай. Потому что он очевидно заметил, как отец наливает детям вино, как Эолейв уронил вилку, уже напившись (почему-то он опьянел быстрее остальных).. И лично мне было уже стыдно за отца. Но раз Брунлейв молчит..? Хотя я планировал вмешаться, но была одна проблема. А вдруг братьям нравится и они не против? И я тогда только хуже сделаю, если скажу отцу прекратить их спаивать. Но такой вопрос – а они знают, что могут отказаться? Сказать "Спасибо, я больше не буду", и позвать кого-нибудь, чтобы, опять же, попросить чай? Просто интересуюсь. Они не знакомы с алкоголем, и вряд ли кому-то из них хочется, чтобы его потом волокли до комнаты.       Хотя двойчата придумали способ. Пить мало, чтобы стаканы пустели не так быстро, и, соответственно, отец подливал им не так часто и не так много. У Итрауда же, кажется, был день открытий, так что поначалу он пил буквально как воду. Его остановили, конечно. Двойчата так мило за ним следили. Указали, как правильно держать бокал, шикнули, чтобы пил не так активно и не залпом. Вот уж воспитанные принцы с прекрасным знанием правил поведения за столом? Хотя учитывая, как они ознакомлены с темой готовки, сервировки блюд и прочим.. Тема этикета за столом должна быть где-то там рядом? Поэтому их знания казались не такими уж и странными, с одной стороны. С другой, как же это всё неправильно..       Я тоже уже был слегка подвыпившим, а когда я был пьяным, мне не стоило находиться в общественных местах и рядом с людьми. Я превращался в ужасного человека. Вчерашнее тем более показало, что мне лучше ложиться спать после четырёх стаканов сангрии. А тут вино, ещё и в таких количествах.. Отец меня не щадит..       Когда он вдруг поднялся с места, я непроизвольно затаил дыхание. Тосты, конечно же. Не то чтобы я их не любил. Хотя бы у нас не было традиции под каждый тост рассказывать по притче, не всегда хорошей.. Но я сильно сомневался, что если меня сейчас заставят встать, я смогу сделать это сразу и ровно. То же касается и остальных детей. Отец позорит нас всех..       – Небольшое вступление, – отец улыбнулся. – По нашим традициям полагается делать семь тостов за всё застолье. С позволения, – он сделал лёгкий поклон, – сразу все семь.       Я с трудом сдержал тяжёлый вздох. Если сразу все семь, значит, после них придётся пить до дна. Так, когда пьют каждый тост по отдельности, можно даже не пить, а только делать вид, что пьёшь. Или "пригубить", что называется. Но когда говорят сразу все семь, обязательно заканчивать это фразой "До дна". И тут уже не отвертишься. Не вежливо отказываться.       – Первый тост за гостеприимство, – тем временем начал отец. – Считаю долгом выразить сердечную благодарность за оказанный нам приём и теплоту. За хозяина этого дома, доброго и гостеприимного.       Интересно, Брунлейву не смешно, когда его называют добрым? Ладно, не ною. Все мы понимаем, что это чистая формальность. Да и чего стесняться, к отцу он был предельно добр.       – Второй тост за здоровье. Скорейшей поправки вашей супруге и дочери. Надеюсь, в следующую нашу встречу нам повезёт встретиться. Здоровым же, – он оглянулся на нас, – можно пожелать не сталкиваться с болезнями.       Я покосился на Эолейва и Итрауда. Кого ещё вспоминать при упоминании болезней? Но и правда, надеюсь, они больше не будут болеть. И все болезни будут изучать на других, а не на себе.       – За здоровье тех, кого мы любим, – заключил отец. – Третий тост за Богов и Высших существ, чьё мудрое покровительство помогает нам на этом нелёгком пути. За шанс и солнце, которых достойны все.       Как хорошо, что дети были не настолько пьяными, чтобы начинать высказывать свои мнения. Сейчас можно было побояться Тиарниса. Но он, к счастью, вёл себя всё так же тихо. Даже не вздрогнул, когда эта тема началась, хотя казалось бы, кто должен хотя бы глаза закатить ради приличия.       – Четвёртый тост, по традиции, за мужчин. Так уж вышло, – отец снова оглядел нас, – что ваша семья награждена особенно. Поэтому. Чтобы дети росли достойными только восхищения от своих родителей. За настоящие достижения отцов и матерей.       Тоже смешной тост, учитывая сложившиеся условия.. Ничего не хочу сказать. Но правда же? Вот ещё одна причина, почему я терпеть не могу подобные церемонии и ритуалы. Все же понимают, что это сплошное враньё и лебезение? Зачем этим заниматься? Чтобы посмешить всех присутствующих? Бред какой-то..       – За врагов, – после четвёртого тоста счёт не продолжали, поэтому отделять приходилось поднятием бокала. – За то, чтобы не быть врагами – ни себе, ни другим.       Отец посмотрел на меня, и я быстро отвёл взгляд, засмущавшись. Не надо со мной разговаривать, я уже всё понял.       – За судьбу. По завету нашего Бога, пока есть разум, мы сами себе судьба. Так, за людей.       Тоже очень интересный тост. За людей, которые сами вершат свою судьбу, но при этом так стеснены Богами и прочими правилами? Или я докапываюсь в лишний раз..       – И седьмой, но самый важный. За вновь возродившиеся отношения между нашими семьями. Я глубоко надеюсь, что это не конец, и они продолжатся. За то, чтобы мы всегда могли найти дорогу друг к другу.       Я внимательно следил за Брунлейвом, надеясь уловить какие-нибудь эмоции. Усмешку, вскидывание бровей, откровенное отвращение? Так же мне было интересно что он об этом думает. Он намерен продолжать общение с нами? Причём, не просто "Мы отправляем им то и это, а они нам это и то", а.. Нормальное. С визитами, с приглашением на мероприятия. Я такой наивный, конечно. Но просто их образ жизни – затворников, – неправильный. И они должны уже выходить на связь с людьми. Сколько можно так прятаться.       – До дна, – наконец обозначил отец, и Брунлейв поднялся с места. И хотя ничего такого в этом не было, мне показалось, что он всё же доволен.       Когда он поднялся, встал и я, за мной уже – остальные братья. Этот ужин проводили в более праздничной обстановке, потому стол был небольшой – чтобы все участники застолья во время тоста могли легко дотянуться друг до друга, а не стоять в стороне.       Что ж, будем надеяться, что к концу никто не свалится.

******

      Мероприятие мы покидали раньше отцов, потому в коридоре мы с братьями ненадолго остались наедине. Говорить никто ни о чём не стал, ну, мне и не хотелось слушать. Я тихо радовался, что Тиарнис держался рядом. Тихо, ненавязчиво – но всё же не отходил. То есть, можно надеяться, что он пойдёт ко мне..? Ну, святое дело повести последнюю ночь вместе. Даже не обязательно делать что-нибудь плохое. Я бы сейчас с радостью и просто полежал рядом. И хорошо, что даже не надо звать или приглашать. Человек всё решает и делает сам.. Удобно.       Вдруг остановившись, он схватил меня за руку, развернул к себе и поцеловал. Я даже удивиться не успел – настолько это было внезапно и быстро.       Вообще, во многих империях такое считалось за нормальное явление. Обычный дружеский жест – поцелуй в губы, и никаких предрассудков ни у кого на этот счёт не было. Но я просто не ожидал. Обычно хотя бы спрашивали разрешения? Или делали это в определённые моменты. После тех же тостов, например, перед тем, как выпить. Но не просто подходили после мероприятия в коридоре и хватали за лицо. Не то чтобы я был против, конечно. Стоило просто порадоваться, что Тиарнис, во-первых – догадался сделать это не при родителях, во-вторых – просто поцеловал меня, без языков и прочего. Было бы неловко, если бы это увидел кто-то из его братьев?       Впрочем, судя по тому, как они спокойно отреагировали, никто ничего жуткого в этом не усмотрел. Или никто и не заметил? Как будто я смотрел на них.       Никто ничего не говорил и потом. Так же молча мы прошли ко мне, и Тиарнис даже раздеваться не стал – сразу завалился на кровать. Я так, к моему большому сожалению, не мог, потому мне какое-то время ещё пришлось побродить по комнате. Вытащить из волос всё лишнее, снять верхний халат, проверить, что дверь закрыта.. Интересно, часто Тиарнис баловался с этими печатями? И для кого они предназначались? Для Октарина? Надеюсь, Октарин более слабый маг, чем мой отец. Иначе жаль, что Тиарнис впустую силы тратил. А особенно забавно будет, если окажется, что так мы и попались. Если, допустим, тот же Октарин случайно заметил на моей двери печать и так догадался, что происходит что-то странное..       В конце концов я сказал себе не думать об этом. Всё ведь закончилось хорошо? Тиарнису ничего не сказали, не сделали. Меня просто попросили не уделять произошедшему много внимания. То я сам этого не знал и не планировал. Всё отлично. Пусть и можно было обойтись проще, ничего никому не говорить, или просто попросить Октарина успокоиться.. В любом случае, всё хорошо.       Когда я вернулся к кровати, Тиарнис уже успел забраться под одеяло и завернуться в него. Я уже представил, как сейчас придётся драться с ним за одеяло, но он спокойно встал сам, давая забраться к нему.       – Всё хорошо? – укладываясь, спросил я.       – Да, – уже сонно отозвался Тиарнис. – А что.       – Ты просто молчишь.       – А что тебе сказать?       – Не знаю.       Тиарнис перевернулся на спину, громко выдыхая. Я, к сожалению, не видел его лица. Но в целом узнавал это поведение. Когда ты пьяный лежишь в кровати и вертишься из стороны в стороны просто потому что скучно..? Не то чтобы ворочаться весело, но хоть какое-то занятие.       – Почему ты не давал мне это раньше? Вино это называется?       – Потому что у меня его не было? Было бы – дал при первой возможности. Не взял бы грех на душу.       Какого все люди плохого мнения обо мне. Возмутительно.       Вдруг Тиарнис уселся и принялся осматриваться. Я уже успел испугаться, что он засобирался уходить, или ему что-то понадобилось, но он только потянулся к рубашке.       – Я сниму? – уже хватаясь за пуговицы своей рубашки, спросил Тиарнис. – Жарко..       – Конечно.       Мне тоже было жарко после выпитого, но без верхнего халата было не так тяжело. Странно, что Тиарнис только сейчас нагрелся. И что так лез под одеяло при этом.       Из-за алкоголя или темноты, но с пуговицами он разбирался очень долго. И хотя меня никто не просил, я решил немного помочь светом. В комнате было темно, когда мы пришли, и я не стал ничего зажигать, потому что зачем, если мы ложимся спать. Хорошо, когда можно быстро вызвать немного света.       – О, спасибо..       Было стыдно так открыто его рассматривать, но я ничего не мог с собой поделать. Зато получилось заметить, что Тиарнис, похоже, и правда немного набрал. Как он и говорил? Но раньше он точно был более.. Рельефным, скажем так. На плечах это было особенно заметно. Сейчас линии стали такими плавными. Он сам теперь мягкий, наверное..?       Ложась обратно же, Тиарнис или закусил себе щёку, или как-то по-другому ударился? Но так или иначе, он выдохнул "Ай", чем очень меня напугал.       – Не убейся, – выдохнул я.       – Я уже закусил щёку. Нам, вообще-то, нельзя чеснок.. – сокрушённо пробормотал он, отворачиваясь и зарываясь лицом в подушку. Я так и не понял, при чём тут чеснок (или имеется в виду, что было так вкусно, что во время еды можно аж себя покусать незаметно?), так что просто положил руку ему на лицо. С этой же стороны укус? Или с другой? В целом, не важно. Просто займёт немного больше времени.       Тиарнис сразу накрыл мою ладонь своей, и я как раз вспомнил кое-что важное.       – Эолейв передал вам фляги с чаем?       – А, да. Спасибо. Просто я же не пойду сейчас за ней.       Ну конечно, не пойдёшь. Ты уже лёг, всё. Больше не встанешь, пока не протрезвеешь.       Какое-то время Тиарнис лежал спокойно, но я буквально ощущал его желание заняться какой-нибудь ерундой. Было у них такое, когда он начинал.. Это грубо, конечно, но просто "ластиться". Или ложился поближе, или начинал тереться (головой, как правило), или ещё что-нибудь такое.. В любом случае, сейчас стоило ожидать именно подобного. Но я даже не возражал. Что в нём было хорошо – это что своего влечения у него не было. То есть, ваши обнимания в кровати во что-то большее не перерастут, если ты того не захочешь. С людьми это было не острой проблемой, но иногда хотелось простого человеческого лечь спать, а они вдруг лезть тебе в штаны начинают. И отказывать неприлично, и самому не хочется. А Тиарнис потрётся и успокоится. Прекрасно.       Навалившись, он заставил меня перелечь на спину и сам навалился сверху.       – Тоже хочу тебя потрогать.       Тут же он принялся гладить меня по щекам и лбу, но, что для меня было очень важно – очень аккуратно. Не давя, не оттягивая кожу. Конечно, это ерунда, и я не постарею и не изменюсь, если меня один раз потрогают за лицо. Но как приятно, Тиарнис помнит те мои слова и не делает, как мне хуже. Даже если это не имеет смысла, всё равно такая забота впечатляет. Ну или я странный.       – Боже, какое лицо.. – выдохнул он, и тут же опомнился. – Так что я должен сказать? Что люблю тебя?       Я чуть не подавился воздухом. Чего?       – Вы с Эльнедилом это говорите, – объяснил Тиарнис, как ни в чём ни бывало. Доведёт меня когда-нибудь и даже не поймёт, что мне не понравилось.       – Чтобы создавать видимость нормальных отношений.       – А нам это делать не нужно?       – Можно, но это неловко.       – Ладно, понял.       Господи, прости..