******
– Как самочувствие? Вилче пожала плечами. В целом, по ней и так было видно, что ей ещё не стоило вставать. Но мне сказали, она сама попросила, чтобы я пришёл и забрал её. Это не запрещалось, за ней всё равно продолжат следить, разве что не так настырно, как в лазарете. Наверное, ради этого Вилче и попросилась к себе? Или просто захотелось вернуться "домой". Откуда мне знать. Моё дело прийти и проводить, а не задавать кучу вопросов. – До сих пор голову сводит, – трогая себя вокруг лица, пробормотала Вилче. – Ужас какой. Я спала со вчерашнего утра. Просыпалась пару раз, конечно.. Мне так плохо. Есть холодная вода? – Я скажу принести. Вилче была бледной, вся какая-то сникшая и грустная, и мне хотелось даже донести её до комнаты на руках. Судя по скорости, с которой мы шли, так было бы намного быстрее? И проще для Вилче, потому что шла она так явно не из желания пройтись по Анхелю, полюбоваться коридорами. К сожалению, я не знал, как обозначить свои намерения, а просто хватать её? Это грубо. И вдруг нельзя? Если это вредно, по каким-то причинам, или как-то не так.. Просто осторожно и не торопясь дойдём до комнаты, и всё будет нормально. Но когда мы вышли к лестницам, Вилче сама остановилась, хватаясь за перила. – Может, вернуться.. – она нервно посмеялась, осматриваясь. – Я могу тебя пронести, – сразу предложил я. Вышло довольно резко, но я просто не сдержался на эмоциях. Когда предлагают то, что ты сам хотел попросить или предложить. – Мне сказали, что пройтись даже надо. Но я точно не спущусь. Эм, – Вилче оглядела меня. – Ты сможешь? – Ну, до комнаты, думаю, донесу. – Мне хотя бы через лестницу, – Вилче, кажется, было неловко, когда я подхватывал её. Но что делать? Никто не виноват, что она в таком состоянии. Надеюсь, она не переживает. А то вдруг для неё унижение, что она так ослабела, что не может до собственной комнаты добраться, и она не хочет просить моей помощи, но просто вынуждена? Ох, ладно. Самому ещё распереживаться не хватало. В комнате я сразу вернул Вилче на пол – она и сама задвигалась, желая вернуться на землю. До кровати уж дойдёт сама? Будем надеяться. Но Вилче принялась подозревающе осматриваться. – Это как будто не моя комната, – вскоре выдала она. – Что тут произошло? Я, растерявшись после её слов, так же осмотрелся. Что изменилось? Вроде, ничего. С другой стороны, Вилче лучше знать её комнату.. – Возможно, тут просто всё вымыли и вычистили? Беременных, рожающих и родивших полагается содержать в особенных условиях, так что неудивительно, что её комнату подготовили к её возвращению сюда? А в как следует вымытых комнатах, как правило, всегда совсем другие ощущения. Возвышенные, я бы сказал? Не знаю, но мне всегда нравилось, когда в моей комнате устраивали тщательную уборку. Заходишь и сразу так приятно. А когда ещё и кровать перестеленная.. Вилче напряжённо осматривалась, и я снова непроизвольно сравнил её с животным. Когда садишь птиц в новые клетки, они так же первое время осторожничают и ведут себя странно. Ну ничего. Немного привыкнуть и нормально? – Или тебе просто непривычно. – Меня тут пару дней не было. Но тут даже пахнет по-другому, – тихо втянув воздух, она недовольно поёжилась. – Но ладно.. Немного пройдясь по комнате, Вилче остановилась у зеркала. Мне было неловко вот так просто и сразу уходить, потому я остался стоять у двери, наблюдая за Вилче. Когда она принялась оглядывать себя, я в первую очередь попытался заметить резкие перемены в настроении. Вдруг она разрыдается, или просто сильно разнервничается? Мори как-то рассказывала, что у неё была настоящая истерика, когда она увидела обнажённую беременную женщину. В случае Вилче, мне кажется, один вид себя "такой" может довести до ненормальной реакции. Но это только моё мнение, конечно. Сейчас посмотрим, что беспокоит Вилче. Она же скажет? Но вместо того, чтобы комментировать что-то, она начала раздеваться. Я, без понятия, что и зачем она делает, просто продолжил молча наблюдать. Так же мне было интересно посмотреть на неё. Ничего такого, но не так давно мне стало интересно, куда у родивших женщин пропадает живот. Не утягивается же он обратно за время родов? Но и, вроде как, не остаётся висеть. Сейчас выясним. Тем более, что Вилче, очевидно, интересовало точно то же самое. Через зеркало мне было хорошо видно, что кожа живота у неё висела двумя складками. Вернее, одна складка была в самом низу живота, а сверху он просто странно и неестественно выпирал. Смотрелось довольно жутко? Но понятно, что оно утянется рано или поздно. Странно требовать от только вчера родившей девушки хорошей фигуры? Если я правильно помню, послеродовой период длится четыре оборота. Это сколько нужно на восстановление органов. Если говорить о полном восстановлении, всего организма, нужно цикла два, наверное? А то и четыре. – Даже не верится, – трогая себя за живот, проговорила Вилче. – Ты же помнишь роды? Почему-то мне показалось, что она могла просто.. Забыть? Бывает же такое, когда у людей пропадают какие-либо тяжёлые для них воспоминания. И хотя обычно, сколько я слышал Иган, роды называют чуть ли не самым счастливым моментом в жизни женщины.. Мне кажется, тут что-то не так. Что я, мужчина, могу знать, с другой стороны. Вилче есть, чем поделиться? Пока я вижу, что не так уж она и счастлива. Даже тому, что эти несчастные два-три килограмма чужого веса покинули её тело. Какие ещё могут быть поводы для радости? – Лучше бы не помнила, – Вилче покачала головой, пальцами осторожно трогая себя по животу. – Это же пройдёт? Мне почему-то стало очень неловко. Вилче ещё и так смотрела на себя. Будто действительно была уверена, что останется на всю жизнь такой, и очень жалела об этом. Господи, о чём я думаю.. – Конечно. – Ну ладно, – сразу успокоилась она. – Какая дрянь, конечно.. Быстро накинув на себя рубашку, Вилче прошла к кровати и резко завалилась на неё. Я даже дыхание задержал от испуга и возмущения. – Тебе можно.. Так двигаться? – Господи, – Вилче переползла, устраиваясь поудобнее. – Хоть ты надо мной не вздыхай, что мне можно и что нет. – Мы, – попытался я. – Ради тебя же стараемся, всё же. Это не просто так делается. – Мне не больно. Значит, всё хорошо. – Всё равно будь аккуратнее, – мягко попросил я. – От тебя тоже зависит, как быстро и легко ты поправишься. – Мне сказали, три оборота. Самые важные. – М-м. Лично буду следить, чтобы она пила нужные чаи. Я уже изучил этот вопрос, что ей лучше пить, и даже приготовил травы по всем заветам. К чему так заморачиваться, если я просто могу заколдовать какой-нибудь чай, чтобы Вилче полегчало полностью уже после первой чашки? Ну вот хочется мне.. Дайте позаботиться о женщине. Я всё равно это сделаю, потому что мне не хочется смотреть на её страдания. Но как же не позаваривать чай, если есть возможность? – Да. Поэтому это время стоит быть поаккуратнее. – Я при всём желании неаккуратной быть не смогу, – пробормотала Вилче, и я, вспомнив про воду, решил заняться этим вопросом. В коридоре как раз неловко топтались две служанки, и моё появление их, кажется, только успокоило. Я больше случайно услышал их мысли – что Адаль отправила их узнать, как себя чувствует Вилче, но они видели, как мы идём вместе, и потому стеснялись стучаться и давать о себе знать. – Принесите воды, пожалуйста. Холодную, если возможно. Они, кажется, даже обрадовались. Ну, опять же, им дали задание узнать, не нужно ли нам что-то. Они боялись подойти, а тут я сам сказал. То есть, и они не вернутся с пустыми руками, и задание при этом относительно лёгкое. Когда я вернулся в комнату, оказалось, что Вилче ещё и голодная. – Ещё я хочу есть. – Сейчас, они вернутся. Или я могу сходить? – Нет, не уходи. Пусть эти сходят. Я довольно повёл головой. Я бы и сам не хотел оставлять её одну, если честно? Так вот отвернёшься на мгновение, а она из окна выбросится. Я слышал, женщины после родов начинают странно себя вести. Нужно внимательно за ними следить. Ну или хотя бы не оставлять их в одиночестве. – Тебе плохо? – прислушиваясь к звукам за дверью, спросил я. – Ну, как-то странно. Я не понимаю, может, я просто голодная. Надо поесть немного, чтобы точно понять. – Говори, если что-то будет не так. Мне, или Ромору. Чем раньше это начнут лечить, тем будет лучше. Вилче кивнула, сдавленно пискнув. Я бы распереживался – что это такое? – если бы уже не слышал подобное от неё. В последнее время она часто вот так пищала, порой даже без причины. А во время диалога, вместо обычных "Ага" и прочего услышать этот писк стало уже обычным делом. Не знаю, что это, ну.. Не то чтобы что-то страшное. – Ты останешься на ночь? – спросила Вилче, щурясь и так пытаясь бодриться. – Можешь побыть тут, пока я не усну, хотя бы? – А, конечно, – отозвался я. – Я могу и остаться. Если она не против, то почему нет. Я только за. А то так прозвучало, будто мне противно спать с ней. Подумать смешно. Мне вот говорили, что женщины во время беременности становятся очень злыми и противными, но Вилче особенно меня не доставала. Что там, даже служанки на неё не жаловались. И я уже обрадовался, что нам всем повезло. Но, похоже, Вилче просто ударилась в уныние. Снова начала переживать из-за всего подряд? Не надо, пожалуйста – Ляг со спины, – сразу попросила Вилче. – А обнять можно? – спросил я, и она распахнула глаза. – Ты издеваешься? – Нет. Просто не хочу тебя нервировать. Вдруг надо просто лечь, без лишних прикосновений? Она, к слову, не уточнила и как близко к ней я должен лечь. Понятно, что я своими вопросами только больше раздражаю. Но лучше уточнить, мне кажется..? Потому что я вот обрадовался, что могу с кем-то пообниматься перед сном, а вдруг Вилче просто хочет спать с осознанием, что рядом есть люди, на случай чего? И все эти нежности ей сейчас не сдались ни в каком виде. Это же важно. – Всё хорошо. Можешь обнять. Ну вот, как замечательно. Смогу, не вызывая подозрений, потрогать её за живот и всё там подлечить..******
С утра Вилче было не сильно лучше, но хотя бы она могла двигаться более.. Твёрдо, скажем так. Когда я проснулся, она уже была на ногах и осторожно разминалась. Ну, вчера она что-то говорила про.. Что ей стоит пройтись? Полагается, ей говорили про надобность двигаться. Я и сам что-то слышал, что если женщина может, понемногу начинать двигаться и ходить надо уже в первый день после родов. Вилче же не начинает тренироваться, или упражняться с глефой? То есть, всё хорошо. Но я всё ещё не мог забыть вчерашнее, потому сперва очень взволновался, когда увидел, как она разминает плечи. Глефу, кстати, уже успели стянуть со стены и перенести поближе. На время беременности Вилче перестала носить с собой оружие, и сейчас было их долгожданное воссоединение. Ладно, я не знал насчёт долгожданного. И не то чтобы Вилче выглядела особенно радостной. Но как же не выдать очередную глупую шутку на основании её происхождения. – Как самочувствие? – более-менее очнувшись, спросил я. – Уже получше. Я бы не вставала, на самом деле, – она недовольно поморщилась. – Но.. Всё течёт. Извини. Я просто хочу пожаловаться. Я только кивнул. Пусть жалуется, сколько хочет. Послушаю даже с некоторым удовольствием, раз уж с недавних пор у меня всё равно присутствует некоторый научный интерес, как происходит восстановление после таких вещей. Тяжело ходить, всё течёт. Что-нибудь ещё вас напрягает? Вам назначили чаи, усиливающие сокращения маточной мускулатуры. Сейчас заварю. Что-нибудь ещё я могу попытаться исправить? Напрямую или косвенно? – Сказали, несколько дней так будет. Ужас. – Ну, – я не знал, что можно сказать. – По крайней мере, выделения отходят. – Иган сказала, есть какие-то чаи для.. Чтобы было легче и быстрее. Она подвигала рукой у своего живота, и я уселся, растирая лицо. Что я там вчера планировал? В итоге отключился раньше Вилче, молодец. Ну, чай ей заварить я точно смогу. Никуда уже не денусь. – Да, – усаживаясь, выдохнул я.– Я уже принёс нужные травы. Осталось только заварить. – Господи, – Вилче, кажется, расстроилась. – Или все мужчины такие? – Какие? Я правда не понял, и даже того, что именно её возмутило. Что я такой излишне сопереживающий? Суетливый? Что не так? Я не могу помочь ей? Или ненормально то, что я сам этого хочу? Или что? – Хотя не знаю, помогал ли мой отец моей матери. – Великая помощь – чай заварить, – я даже глаза закатил. Не хотелось издеваться над словами Вилче, но правда ведь? Это никакая не помощь, и о чём она вообще? "Все мужчины такие", прости, господи. – Ну всё равно, – не согласилась она. – Это странно. – Ну, нам в любом случае лучше поддерживать видимость заботы о тебе. Хотя бы это, – выделил это. – Иначе придут. И скажут, что всё плохо, тебе лучше вернуться под присмотр врачей. Вилче поморщилась, тяжело сопя. Настолько её это не радовало? Ладно, отчасти я только поэтому так и говорил. Чтобы не то что запугать, но хотя бы заставить задуматься над своим поведением. Нужно вести себя аккуратнее, и делать, что сказал врач. А не бросаться на кровать, при этом ещё и падая на живот. Ладно, возможно, это не запрещено, но мне кажется, это было слишком резко. И вообще, ей, случайно, не лучше будет больше лежать? Пусть ложится и говорит, что ей нужно. Мы всё сделаем. – Ты не голодная? – придя немного в себя, спросил я. Так вчера Вилче и не поела, и даже не попила – как мы легли спать, так оба и уснули. Хотя, возможно, Вилче вставала ночью.. Ну, вот поэтому я и спрашиваю. Возможно, стоит сказать поварам, чтобы приготовили что-нибудь уже сейчас? Или так же попросить принести воды? – Да, – Вилче отмахнулась, – подожду завтрака. Или мне можно не выходить? – Скорее, тебе разрешат есть в комнате, – задумчиво проговорил я. – Тебя вообще должны огораживать от людей ближайшее время. Чтобы на тебя никто не дышал, не кашлял. Вилче повела головой, не то довольно, не то задумчиво – но в любом случае, это выглядело довольно заговорчески. Плохо.******
– Ты вообще отсюда не выходишь? – Я не хочу, – немного по-детски отчеканила Вилче, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги. – И никого видеть не хочу, и вообще.. Осознав, что Вилче и правда просто прячется тут от внешнего мира и всех, его наполняющих, я завистливо выдохнул. Ей ведь даже и сказать ничего нельзя? Она оправляется после родов, как можно от неё что-то требовать? А Вилче, видимо, поняла эту слабость, и теперь использует. Что только она будет делать, когда срок закончится, и нужно будет вернуться к прежнему образу жизни? Снова ходить на все приёмы пищи – хотя бы, не говоря уже про мероприятия, которые Вилче так не любит. Она это понимает? Я надеюсь. – Ты так тяжело дышишь, – отметила она, оглядывая меня. Я уже просто не сдержался. Могу с кем-то поделиться своей печалью? – Снаружи Януш. – Снаружи Януш, – подтвердила Вилче. – А я тут. В безопасности.. Она втянула голову в плечи, счастливо улыбаясь. Недолго, правда, она радовалась. Выпрямившись, она скривила губы в недовольстве. Я заинтересованно вскинул брови. Что там, что там? – Но даже тут достают, – Вилче подпёрла голову рукой. – Эта бабища недавно приходила. Высказала мне. "О, почему вы не пришли посмотреть на ребёночка?". Вилче смешно скривила лицо, разводя руками. – После того, что было, я не знаю, когда захочу на него посмотреть. Ты не ходил? Я, чуть не подавившись, убрал чашку ото рта. Как ни странно (возможно), Талара я ещё даже не видел. Вилче его хотя бы на руках держала, а я вообще туда не ходил. Не то чтобы хотелось, в общем-то. Мы не почитали воспитание детей родителями с самого рождения. Вот когда он станет постарше, поосознаннее.. Когда его можно будет учить. Тогда пусть позовут меня. И то я не уверен в своих способностях, поэтому, в целом, можно и моего отца позвать. Он точно воспитает его, как нужно. А я тут посижу.. Чай попью. – Нет. Отец был там. – Да, мне тоже сказали. "Уже даже господин Скарел приходил посмотреть". Я его поздравляю, конечно. Что значит "уже даже"? Эти люди знают, что мой отец раньше меня узнал пол ребёнка? И это из мелочей. – Эти дети изначально ему были нужны сильнее всего. Иган и этого не понимает? Что за требования к нам? Хотя странно, что она только с Вилче говорила. Меня никто не звал. Ну и правильно, зачем я нужен. – Я вообще не понимаю, – после недолгой паузы, продолжила Вилче, – что я сейчас должна с этими детьми делать. Молоко я и так отдаю. Зачем я ещё нужна? – Да, не обращай внимания, – отмахнулся я. – Многие восхваляют образ матери, которая не спускает ребёнка с рук, кормит только грудью, целый день вокруг него.. Мне всегда казалось, это нездоровые отношения. Зачем позволять матери так привязываться к ребёнку? И, если полагать, что дети в этом возрасте действительно что-то понимают, зачем его привязывать к матери? Хотя, наверное, в сознании ребёнка разницы между матерью и любой из сиделок-кормилиц не будет? Ну, тогда в силе только первый вопрос. Иган такая наивная, конечно. Вот уж каждая девушка мечтает трястись над неразумным существом и тратить на это силы? Особенно после родов. Во снах только это и видится. – Вокруг меня бы кто целый день побыл, – фыркнула Вилче, обиженно оглядываясь. – Вот именно, что это полный бред. После этого мы ненадолго замолчали. Вилче всё гладила себя по волосам, ещё мокрым, а я наслаждался чаем. Хотя травы назначались Вилче, мне они так понравились. Ещё нам привезли белокрыльник, а что может быть лучше белокрыльника и аврана? Господи. Мне самому было стыдно с того, как хорошо я себя чувствовал. Но всё понемногу действительно налаживалось? Вилче оправлялась, с каждым днём становилось всё лучше и лучше. Приближалось тепло, был хороший чай, и как вообще можно было не радоваться? Всё так хорошо. Хотелось бы, конечно, что моё самочувствие кто-то разделял. И все надежды были на Вилче. Или я просто хотел, чтобы ей тоже было хорошо? Ну или хотя бы просто не грустно. Ну, опять же, она шла на поправку. Бледность сошла, здоровье постепенно возвращалось к изначальному состоянию. И Вилче действительно выглядела лучше. Речь даже не только про внешний вид. Сколько про поведение, эти её шутки.. Мне так нравилось. Как она передразнивала людей, пищала и прочее. Наверное, поэтому я буквально жил тут последние несколько дней? Не уверен. Но не исключаю. – Так, конечно, удобнее. Когда столько людей могут помочь в уходе за ребёнком. Я покачал головой. Да, они так нам помогают, что мы нашего сына не видели толком до сих пор. А сколько уже прошло..? Даже не знаю. Да и плевать, в общем-то. – Они же будут их воспитывать? – Вилче глянула на меня. – Я имею в виду. Учить ходить, разговаривать. Что там ещё есть.. – Да, это не наша обязанность. – Ну славно, – Вилче как будто действительно переживала. – А то я думала об этом. Я не помню, как это делала моя мать, и откуда мне знать, что делать? Я бы не смогла, наверное. Я про себя даже усмехнулся. Какая она ответственная. Уже расстроилась, что не сможет научить Талара говорить и ходить. Ну, хорошо, что это и не требуется. А то вот бы мы с ней страдали. – Ты вообще с ним взаимодействовать не хочешь? – вскоре уточнил я. – Ну, пока и смысла нет? Он же ещё маленький. Когда он вырастет, – Вилче пожала плечами. – Когда с ним можно будет разговаривать, чему-то его научить. Тогда пожалуйста. Тут же она осеклась. Косо оглядев меня, она выпрямилась, вся напряжённая и задумчивая. Ещё какое-то время она собиралась с мыслями, и вскоре вопрос прозвучал. – Мне же разрешат научить его владению оружием? – Конечно, – я даже нахмурился. А почему-то не должны? Мы же не запрещаем. Мы бы и сами научили его – правда, владению ножом. Но этим и Вилче может заняться, почему нет. – Ну всё, – она закрыла глаза. – Остальное меня не волнует. Я с усмешкой оглядел её. Вообще, когда она упомянула обучение, мне стало интересно, чему она собралась его учить. Или имелось в виду обучение в принципе, не обязательно с её участием? В любом случае, я должен был угадать. Конечно, она будет учить его, как драться. Чему ещё. Плохо думать стереотипами.. Но Вилче же правда такая? Обычная кьяелонка. И для неё честь – желание не человека, но всего народа, продиктованное Богом, – передать ребёнку свои умения, а потом и оружие. Мне тоже придётся учить Талара, уже своей чести – как быть достойным правителем. Я пока, конечно, не уверен, что справлюсь с этим. Но и моё обучение, можно сказать, ещё не окончено? Я ещё даже не правил, в конце концов. Есть достаточно времени. Самому бы только достойным правителем стать.. – Мда, – вдруг задумавшись над этим, решил поделиться я. – А вдруг он вырастет, как Януш? Будет гордиться своим происхождением. В нас всех кровь одного высшего народа, а в Таларе будет сразу две.. В два раза больше причин строить из себя чёрт знает, что. – А нельзя будет их не знакомить..? – с сомнением протянула Вилче, и, немного посопев, развернулась ко мне. – Талар? Ты уже назвал его? – Это же ты придумала, – напомнил я, и Вилче уставилась на меня, жалобно вскинув брови. "Не было такого" – так и слышалось в этом взгляде. – Ты же просто спрашивал? Без.. Не имелось в виду, что его будут звать так. – Нет, именно это имелось в виду. – Ты бы сказал, что действительно возьмёшь это имя? – она закрыла лицо руками. – Я бы что-нибудь получше нашла, я не знаю. – А тебе не нравится? – Да нет, нормально, – она, наконец, выпрямилась. – Но можно и получше найти. Я хотел сказать, что она пока может подумать над именами для следующих детей, но решил, что будет слишком – говорить ей об этом. Ещё рано. А то и.. Вообще не стоит. Хватит нам и одного, всё. Никаких больше страданий.******
– Они знают о ваших планах? – оглядев компанию взрослых, Вилче развернулась ко мне. Я согласно покачал головой. – Да, после Коло и других приближённых они узнали первыми. Сейчас, видимо, хотят лично обсудить некоторые детали. И удостовериться, что отец не спятил. Это я пробормотал, отвернувшись, и Вилче понимающе покачала головой. – Вот уж правда интересно. Он так и не объяснил, с чего вдруг вспомнил о них? – Нет. Мне вообще не удалось ничего из него вытрясти. Я даже не знаю, насколько мы уезжаем. Послышался недовольный вздох. Вилче была крайне отрицательно настроена по отношению к планам отца на Люцифернию, и её отношение я прекрасно понимал. Местами даже разделял. Во-первых, что это за внезапные желания наладить связи с Мейриона? О них не вспоминали столько времени, а вдруг как приспичило. Во-вторых, меня возмущало его нежелание посвящать меня в хоть что-то. Какие планы на эту поездку? Какие вопросы и предложения к семье? Какие истинные цели? Сколько мы там пробудем, в конце концов? Мне совсем не хотелось покидать Анхель, оставлять здесь Вилче и тратить время на люцифернианцев. Не в обиду им, конечно. Но поведение отца действительно вызывало сомнения в его адекватности. Даже сейчас мы могли видеть лица Вафар-Кнаага и Януша после слов отца о том, что мы собираемся делать. И очевидно, они тоже были не в восторге. Да и кто будет, чёрт возьми? В Люцифернии не было людей сеиь распадов. И что мы там забыли? Хороший вопрос. Ответа на него нет. Отец никого не желал слушать – хотя, думаю, все, кто узнавал о его планах, говорили ему, что стоит остаться дома или хотя бы обдумать всё получше. И я не хотел бы говорить слишком уверенно, но мне казалось, что последние несколько дней он вёл себя слишком воодушевлённо. Похоже, его нисколько не беспокоили ни опасения людей, ни странность ситуации? Я его плохо понимал, но уже предпочитал не вмешиваться. Он был таким довольным и радостным, я никогда его таким не видел. Даже алкоголь на него так не влиял, и я боялся спугнуть его хорошее настроение своим угрюмым видом. Поэтому предпочитал держаться подальше. Надеялся, что про меня забудут и случайно забудут в Анхеле.. – Замечательно просто. Мне тут и так жизни нет. Сейчас ещё ты уедешь, меня заклюют. – Господи, – я с осуждением посмотрел на Вилче. – Кто тебя клюёт? Говори Моргрим и Адаль. Они быстро поставят всех на место. – Не хочу с ними разговаривать, – Вилче вся сжалась, съезжая по стулу ниже. – Почему ты не можешь остаться? – По правилам мы вообще должны поехать все вместе. С тобой и моей матерью. Тебе повезло, что ты беременна, и не можешь покидать Анхель. – Вот уж правда, – Вилче закатила глаза. – Лучше сидеть с ребёнком, чем ехать к этим рыбам? Следовало хотя бы осуждающе оглядеть её – что за предвзятое мышление? – но как будто я был с ней не согласен. "Эти рыбы", господи.. Сколько обидных прозвищ можно придумать на основании их происхождения? – А если они, ну.. Плохо относятся к людям? Никто же не знает. Они столько времени были изолированы ото всех. Если вас убьют? Спасибо за мысль, дорогая, обязательно обдумаю этот вопрос перед сном. – Отец вёл переписку с Брунлейвом, насколько я знаю. Ему показалось, что они очень даже неплохие люди. – Складывать мнение о человеке по паре писем, м, – Вилче поджала губы. – Очень умно. Вдруг вспомнив о чае, я поднялся из-за стола, чтобы разлить чашки. Взрослые не спешили присоединяться к нам, так что можно было приготовить всего две. Хорошо, потрачу меньше времени. Отец многое теряет. Потом будет готовить себе чай сам и жалеть, что не успел на тот, что был заварен мной. Даже не распробовав, Вилче нахмурилась. – Что ты туда намешал? – Заячьи ушки, златоцвет, белокрыльник и авран. – Что у тебя за вкусы? – продолжая принюхиваться, недовольно проговорила Вилче. – Какой ужас. Скажи ещё, что получилось невкусно.. Мне очень нравилось сочетание ушек и аврана, и я не знал, кем нужно быть, чтобы не оценить его. Человеком без вкуса – буквально? Златоцвет и белокрыльник вообще относились к ценным травам, и чай с ними точно так же просто не мог не понравиться кому-то. Вилче пытается меня обмануть? Я, уловив аромат, довольно повёл головой. В подборе трав мне не было равных, это точно. Ещё бы этот "талант" был полезным, и я бы гордился собой? Но оправдаем себя тем, что пока я могу позволить себе ни о чём не беспокоиться. – У нас возле дома рос белокрыльник, – Вилче говорила хмурясь, будто напряжённо вспоминая или думая о чём-то неприятном. – Но мы его не использовали. Он был плохой. Ещё бы. Он, конечно, не прихотлив, но если земля будет плохой, речи о вкусе быть не может. – Не как здесь, – Вилче оглядела чашки с травами на столе. Какое-то время мы оба молчали. Вилче рассматривала что-то в стороне, накручивая косы на руку, а я следил за своим отцом и Вафар-Кнаагом. Мы были слишком далеко, чтобы я мог что-то услышать, но они наверняка обсуждали Люцифернию и Мейриона, так что я и не не хотел ничего знать. Мне это явно не понравится. В общем-то, по лицам Фаноринов было ясно, что происходит что-то жуткое. Ну, может, хотя бы они отговорят отца? Я бы с удовольствием остался здесь.. С другой стороны, Мейриона уже оповещены, и будет неловко отменять или переносить что-то? Так что поездка состоится в любом случае. Чёрт возьми. – Ещё только полдень, – вдруг снова заговорила Вилче. – Вот минус богатой жизни. Нечего делать. – Можешь поспать. – Я уже устала спать. А тренироваться нельзя. – Можно, – заспорил я. – Просто не на улице и чтобы никто тебя не видел. – Пойдём после этого? – она развернулась ко мне, выглядя почему-то усталой. – Подерёмся немного. Пока я ещё могу. Я больше непроизвольно глянул на её живот. Срок был совсем маленьким, так что пока было даже незаметно, что она беременна. Но тем не менее, кто-то позволяет себе уже сейчас приставать к ней, чтобы она вела себя осторожнее и не перенапрягалась? Точно поговорю с Адаль вечером, чтобы она отчитала слугу. Сколько можно? В первую беременность они не научились, как себя вести? – Давай. Сейчас только, допьём.******
– Не хочу, чтобы вы уезжали, – только мы зашли в комнату, повторила Вилче. – Почему-то мне кажется, что это не закончится хорошо. У меня не было дурных предчувствий, но я всё равно точно так же не хотел покидать Анхель. Но отец уже всё решил, и меня никто не хотел спрашивать. Что поделать. Дети всегда самые бесправные существа. – Ну, тебе в последнюю очередь стоит волноваться. По ряду причин, – я серьёзно глянул на неё. – Даже не переживай. Ничего плохого явно не случится. – Вы хоть.. Ну. Ты будешь тут, когда я буду рожать? – Ну, конечно, – выпалил я, хотя никто не говорил, что мы вернёмся до её родов. Хотя это было логично, с одной стороны? Не будем же мы там так долго.. Так как тема свелась к этому делу, я непроизвольно уставился на живот Вилче. Там ещё ничего толком не было, но.. Уже точно было известно – у нас будет второй ребёнок. Мне каждый раз, когда я начинал об этом думать, становилось плохо, стыдно, мерзко и всё на свете. Целый букет эмоций. Хотя я знал, что у нас будет три сына (то есть, и это даже не последний? И интересно, что насчёт дочерей), я всё равно почему-то не воспринимал, что у нас будут дети после Талара. Мне казалось, Вилче очень тяжело перенесла ту беременность – не физически, но морально точно. И я же сам думал, что больше не буду с ней спать. Как так вышло в итоге? Вилче после одного мероприятия предложила лечь, и я даже не подумал, что это может закончиться чем-то не тем. Зато утром было очень стыдно. Вилче, правда, не расстроилась. "Ну, зато, когда я беременная, ко мне меньше пристают". Вот, наверное, зачем она это начала. Ну, я не то чтобы возражал. Мне-то что? Но всё же я переживал за Вилче. Хотя не было похоже, что она ослабла или как-то изменилась телом после первых родов. Но, наверное, я боялся, что будет, как с моей матерью, которая после второго ребёнка так истощилась, что её решили больше не трогать. В любом случае.. Вилче, вроде как, было получше? И я надеялся, что так всё и останется. И было стыдно вот так оставлять её тут одну в таком положении, но.. Роды всё равно даже не близко, так что уж не пропустим? А это самое важное. Пока чай заваривался, мы оба раскинулись – вытянули ноги, расслабили подолы одежды и пояса, Вилче скинула с себя свою шаль, я – верх халата. Раз мы всё равно будем пить чай, лучше немного оголиться? Да, в такую погоду пить что-то горячее – отличная идея, но что остаётся? Других напитков не предусмотрено, а просто воду пить? Позорище. Когда в дверь постучали, пришлось быстро приводить себя в порядок, а потом разочаровываться, когда сюда аккуратненько протиснулась Мори. – Добрый день, – пробормотала она. – Я извиняюсь, что вот так.. Но вы тут пьёте чай. А у меня есть конфетки. Я прикрыл лицо рукой, чтобы никто не увидел, как я улыбаюсь. Мори такое солнышко.. Конфеты вот принесла. Хотя если это "их" конфеты, то не такой уж это и плюс.. Но хоть какая-то закуска будет. Не успела Мори усесться, в комнату ворвался Януш. Буквально ворвался – Мори хотя бы постучалась перед тем, как зайти. Янушу же было плевать. Распахнул дверь, влетел. Как будто его комната. – В комнату женщины принято стучаться, тебе не говорили? – сразу пошла в нападение Мори. – Ты не стучалась, – невозмутимо отозвался тот. Нет бы просто признать, что он не прав? И ведь посмотрите на него, то есть, он наблюдал, как Мори сюда заходит? Плохо наблюдал, очевидно. – Я сама – женщина, – Мори тоже была самой невозмутимостью. – А я её брат. Вилче устало хлопнула себя по щеке. Этого жеста никто не заметил, но и ругаться Мори и Януш не продолжили. С позволения так называть их бесконечные перепалки, конечно.