Враг мой

После знаменательного разговора на дереве появилось еще несколько насечек, а Дин все никак не мог успокоиться. Сначала он дулся на Кастиэля, но потом понял, что последний, в общем-то, ни в чем не виноват. Другая раса, другие законы и, ну, скажем, другие способы близкого взаимодействия. Кто ебется, кто носами трется. Потом он начал жалеть пернатого: Дин и представить себе не мог, каково это — прожить жизнь и ни разу не потрахаться. Это же жесть полная. Тем более, обнаружилось, что член у мерифрийца был, хоть и маленький. Дин точно знал, рассмотрел, пока Кас мылся в озере. Причем на этот счет у Дина ни на секунду ничего не екнуло и стыдно ему не было. Вон, Кас вообще за ним подглядывал, когда Дин дрочил, и ничего, никто не помер. Да, после того, как Дин рассмотрел размеры члена Каса, его самооценка снова взлетела до небес, он гордо выпятил грудь и ходил, метафорически поглядывая на Кастиэля сверху вниз и многозначительно хмыкая. Кастиэль лишь недоуменно провожал его глазами. А еще Дин заметил, что Кас тоже притих и задумался. Он часто залипал взглядом на губах или паху Дина, а потом отворачивался и замирал, гипнотизируя окружающий унылый пейзаж, словно опять задавал вопросы своему создателю в попытке получить ответ. За это время рана Дина начала затягиваться. К счастью, несмотря на условия, в которых они существовали, Кастиэлю удалось уберечь ногу от заражения и гангрены. И Дин был ему очень благодарен. В их совместном времяпрепровождении наметились позитивные сдвиги. Пернатый начал больше помогать Дину, им даже удалось вместе перестроить и увеличить шалаш. Теперь в нем можно было спокойно сидеть и стоять, правда, чуть пригнувшись; даже был угол, куда они сложили весь мелкий скарб, снятый с истребителя. Кастиэль вдруг отдал Дину свой пистолет и научил им пользоваться. Для Дина это был огромный шаг вперед: мерифрианец начал ему доверять. Когда Дин наконец-то выследил и подстрелил «броненосца», радости его не было предела. Он даже попытался станцевать, но быстро остановился, увидев странную мину на лице пернатого. — Что? — улыбаясь, спросил Дин, подхватывая убитое животное за панцирь. — Мерифри не танцуют? — Пожалей меня, кордзиз, и это вы называете танцем? — в шутку закатил глаза Кастиэль. Вечером над костром, роняя в огонь капли жира, жарились нанизанные на прутья куски мяса. Желудок Дина орал голодным банши, и он еле мог дождаться момента, когда еда будет готова. Кастиэль тоже ерзал в нетерпении. Наконец Дин не выдержал, подхватил первый прут и, обжигаясь и дуя на пальцы, начал снимать с него в вычищенный панцирь, приспособленный под тарелку, сочащиеся куски. — Все, Кас, еще пару минут, пусть чуть остынет — и можем пробовать. — А это животное не может быть несовместимым с нашими жизнями? — как-то заковыристо спросил Кастиэль. — Ты имеешь в виду, не ядовито ли оно? — уточнил Дин. — Не думаю. Если бы мясо было ядовито, то тот мудак со змеиным языком не стал бы ими питаться. В глазах Кастиэля прощелкали вопросы о «мудаках» и «змеиных», но вместо этого он спросил: — А ничего, что из него еще выступает кровь? — Кас, дружище! — воскликнул Дин. — Стейк может быть только по-английски. — Он взглянул на Кастиэля и застонал. — Гаадах тебе в печень! Не смотри ты на меня так, я же не виноват, что тебя всему надо учить! Чувствую себя долбаным учителем природоведения. И ты еще хочешь, чтобы я начал учить твой язык. Забудь, детка. Короче, стейк — это большой обжаренный кусок говядины. Их жарят по-разному. А по-английски значит мало прожаренный, с кровью. А говядина — это корова, такое животное на четырех ногах с рогами на голове и большой сиськой между ног. А теперь отстань от меня, я хочу есть, — раздраженно рыкнул Дин и, схватив сразу несколько кусков мяса, отправил себе в рот и начал жевать, надув щеки и выпучив глаза. Кастиэль задумчиво понаблюдал за Дином, а затем перевел взгляд на миску с мясом. Он глубоко вздохнул, словно пловец перед прыжком, и, аккуратно подцепив пальцами самый маленький кусок, медленно поднес ко рту. Впервые в жизни Дин наблюдал такую богатую палитру эмоций, быстро сменявшуюся на человеческом (пардон, на ангельском) лице. От ненависти до любви один шаг, и пусть речь шла всего лишь о куске мяса, Кастиэль очень быстро перешагнул барьер. — Вкусно, — через некоторое время пробормотал он с полным ртом, сосредоточенно жуя и зорко следя за тем, чтобы Дин не слишком часто метал мясо из плошки, и будто подавляя желание треснуть Дина по пальцам, когда тот в очередной раз тянулся к еде. Наконец, полностью насытившись, оба повалились на спину по разным сторонам от костра. — Гаадах, адфат куасах, — простонал Кас и икнул. — Че? — лениво спросил Дин, приоткрыв один глаз. — Это удовольствие, невыразимое словами, — автоматически перевел Кастиэль. — Да, чувак, в этом я с тобой полностью согласен, — хмыкнул Дин. — Знаешь, — после долгого молчания произнес Кас. — У того места, где на тебя напали, мы видели много пустых домиков этих животных. Если уж монстр не смог их разжевать, может, они помогут нам против орр, падающих с неба? Положить их поверх нашего жилья и как-то закрепить? — Кас, слушай, а ведь это мысль, — оживился Дин. — Ты просто генератор идей. И не спрашивай меня, что такое генератор, а то врежу. Завтра займемся сбором. — Он зевнул и потянулся. — Может, пойдем спать? — Пойдем, — согласно кивнул пернатый и нехотя встал. Дин все возился, пытаясь найти удобное положение на твердой земле. Кас уже угомонился, привычно завернувшись в крылья, как в кокон. Дин чертыхнулся под нос, вытащил из-под задницы мелкий камень и, наконец, улегся. Было тихо, лишь время от времени слышалось потрескивание веток в затухавшем костре и тихое сопение Каса. Дин уже начал проваливаться в сон, когда в темноте хижины раздался голос. — Дин, я тут подумал… а ты можешь дать мне еще поцелуй? — Господи, Кас, ты хоть ночью можешь угомониться? Давай уже спать, — сонно проворчал Дин, начиная поворачиваться на другой бок, и буквально подскочил на месте, когда до него дошло, о чем просит пернатый. — Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? — Ну… да, — неуверенно выговорил Кас. — И ты не имеешь в виду потереться носами? — Гаадах, Дин, если я прошу показать мне, что такое кордзизский поцелуй, это значит, что я точно не хочу тереться носами, — фыркнула темнота. Дин протянул вперед руку и наткнулся на перья. — Кас, чтобы я мог поцеловать тебя, следует все же повернуться ко мне лицом, — попросил он, сдерживая дыхание от предвкушения, и лег на бок, опершись о локоть. Кокон завозился, раздался шорох перьев, и Кастиэль повернулся, приподнимая крыло и обнимая им Дина. — Так хорошо? — Хорошо. Глаза Дина медленно привыкали к темноте, и он мог рассмотреть лицо ангела. Тот лежал, замерев с открытыми глазами и вытянув губы трубочкой. Взгляд был опять окосевший. Дин чуть не начал ржать, но вовремя остановился. Какая уж тут ирония, когда речь идет о первом сексуальном контакте с внеземной цивилизацией. Дин почувствовал себя пионером науки. — Кас, ты можешь закрыть глаза? — шепотом попросил Дин, медленно приближаясь к губам Кастиэля. — Могу, — ответствовал испытуемый, послушно выполняя просьбу. — Это будет влиять на уровень восприятия поцелуя? Дин хрюкнул, пытаясь сдержать смех и сначала невинно прижался губами к губам Каса. Теплые, сухие, чуть обветренные — губы ангела под губами Дина были… просто правильными. Девственно замершими, словно еще не раскрывшийся бутон. Дин легкими касаниями обвел контур губ Кастиэля, лизнул языком нижнюю и легонько прикусил, чуть оттягивая. Провел дорожку поцелуев по краю подбородка и снова вернулся к губам, нажимая на них чуть сильнее. И почувствовал, как Кастиэль шумно выдохнул и приоткрыл рот, отвечая. Дин запустил пальцы во встрепанную шевелюру Каса, прижимая ближе к себе. Целоваться с Кастиэлем оказалось упоительно до одури. В глубине души искрой мелькнуло мимолетное удивление, ведь целоваться с мужиками Дин не любил, и по обоюдному молчаливому согласию они с Эшем всегда пропускали эту часть. Но тут был Кастиэль и, пусть технически он тоже был мужиком, Дин просто не мог оторваться от его губ. Через какое-то время Кастиэль осмелел, начал повторять движения, и Дину совершенно сорвало крышу от возбуждения. Оторвавшись на секунду от Кастиэля и выпутав пальцы из его волос, Дин опустил руку и, чуть поморщившись, расстегнул ширинку: член стоял как каменный, а яйца, казалось, тронь — и зазвенят. Кастиэль сам придвинулся к Дину и завладел его ртом... Дин медленно приходил в себя после мощного оргазма, рядом тяжело дышал Кастиэль. — Дин? — шепотом позвал пернатый. — А? — все еще чувствуя себя инфузорией туфелькой после оглушительного оргазма, лениво отозвался Дин. — Почему у меня спереди в штанах мокро? Пару секунд Дин молчал. — Может быть, ты тоже кончил? Я же не знаю, как вы, пернатые, там устроены. — Дин, а что такое «кончил» и можешь ли ты это проверить? А то я волнуюсь, со мной такого никогда не было. Дин удержался от очередного смешка и мягко поцеловал припухшие губы, одновременно кладя руку на пах Кастиэля. Тот вздрогнул, но не отодвинулся. Дин провел по влажной ткани, чувствуя под ней твердую плоть. Ангел был определенно возбужден. Дин осторожно просунул руку под ткань, и его пальцы наткнулись на член. Он мельком подумал, что гордиться собственными размерами было преждевременно. Орган Кастиэля был достаточно длинный, горячий и влажный. Дин провел рукой вверх по стволу и нащупал крупную головку с отверстием на вершине. Он почувствовал выделяющуюся жидкость и, подхватив ее пальцами, размазал по головке и несколько раз двинул кулаком вверх и вниз. Кастиэль вдруг словно захлебнулся воздухом, задрожал и гортанно застонал. По пальцам Дина потекло что-то теплое. — Вот теперь ты точно кончил, — тихо сказал Дин и наклонился, чтобы снова вовлечь Каса в поцелуй, нежный и успокаивающий. — Дин, а то, что мы сделали, не опасно? — отдышавшись, спросил Кастиэль. Дин не удержался и фыркнул. — Нет, Кас. Наоборот, это очень полезно. — А мы так еще делать будем? — не желал успокаиваться пернатый. Дин мысленно спел господу осанну. — Конечно, сколько захочешь, Кас, но давай лучше сначала немножечко поспим. Поцелуи очень выматывают. — Угу, — согласился Кастиэль и получше укрыл Дина своим крылом.