Враг мой

Дин потерял счет времени. Внешне Кастиэль довольно быстро успокоился, во всяком случае, он перестал вырываться, и рыдания стихли. Он высвободился из объятий Дина и, не сводя глаз с дымящихся обломков капсулы, тяжело осел на песок. Дину казалось, что он сидит так, словно статуя, уже несколько часов, и то, что он жив, выдавал лишь блеск покрасневших глаз. Дин молча походил вокруг, а потом просто сел рядом. Наконец (Дину казалось, что прошло уже несколько часов, и тусклое из-за туч светило заметно сместилось на горизонте) Кастиэль глубоко вздохнул и повернул голову к Дину. — Считай, что я уже умер, — хриплым голосом сказал он. Дин заглянул ему в глаза и вздрогнул, такая в глубине зрачков плескалась обреченность. Внезапно Дин разозлился и, наклонившись, вцепился Касу в плечо. — Слушай сюда, ты, пернатая задница. Чтобы я этого бреда от тебя больше не слышал. Мы выжили наперекор всему. Вместе. И выживем. Посмотрите на него: помирать он собрался. У нас бабы вон по нескольку рожают — и ничего. И тебе сдохнуть не дам, безвыходных ситуаций нет. И вообще, ты не беременный, так и говорить не о чем. Может быть, до этого времени нас уже двадцать раз найдут. Нам нужно жить дальше, а не наматывать сопли на кулак, понял? Кастиэль внимательно посмотрел Дину в глаза и медленно кивнул. — Спасибо, Дин. Ты прав. Твоя мудрость проста, но действенна. — Ну и чудненько. — Дин отпустил плечо Каса и вскочил на ноги. — Нам нужно добраться до дома, пока не стемнело. Дорога до хижины отняла много времени и последние силы у Кастиэля. Несколько десятков метров до входа Дину пришлось практически волочь ангела на себе. Тяжело дыша, он сгрузил Кастиэля на его лежанку. — Сейчас я разведу огонь, и мы поужинаем, еще осталось сушеное мясо. Потом я посмотрю твою рану, и мы подумаем, что делать дальше. А пока ложись. Кастиэль послушался и осторожно опустился на твердую поверхность своего примитивного ложа, а Дин отвлекся привычными рутинными делами. После ужина, Дин занялся ногой Каса. Рана была не очень глубокой, до кости не достало, но все равно очень неприятной. Дин понимал, что ее придется прижигать. По-хорошему, сначала нужно было разрезать на Кастиэле штаны. Но они были у него единственными, а попытаться стащить их означало тревожить рану и снимать жгут, что грозило новым кровотечением. Поэтому Дин как можно аккуратнее срезал ошметки ткани вокруг раны и осторожно обмыл края, смывая засохшую кровь. — Кас, мне придется прижечь рану, — сказал Дин, закончив с приготовлениями. — Дать тебе что-нибудь зажать между зубами? Кастиэль покачал головой, глядя на Дина воспаленными глазами. Дин нашел подходящий металлический прут и сунул его в середину костра. Когда его конец раскалился добела, Дин быстро вынул его и одним точным движением прижал к ране Кастиэля. Резко запахло паленой плотью, и Кастиэль низко и страшно завыл, оскалив стиснутые от боли зубы и запрокинув голову так, что на шее вздулись жилы, и казалось, у него вот-вот переломится хребет. Дин отбросил прут и наклонился: кровь больше не шла. Кастиэль тяжело, со свистом дышал, с трудом проталкивая воздух в легкие; боль словно лишила его зрения, и блуждающий взгляд казался слепым. Дин взял кусок тряпки, намочил его в воде и осторожно обтер лицо Каса от пота. Через некоторое время дыхание Кастиэля выровнялось, в глаза медленно вернулась жизнь. — Ты как? — прошептал Дин, погладив Кастиэля по влажным от пота волосам. — Да вроде ничего, — хрипло ответил Кастиэль. — Что будем делать теперь? Ведь я на какое-то время выпадаю из строя. — Он кивнул на ногу. Дин пожал плечами. — Да то же, что и собирались. Только я начну переносить пожитки один, а ты будешь ждать меня, как примерная жена, и паковать вещички. — Дин коротко хохотнул. А что, пернатый на кухне в одном фартучке на голое тело смотрелся бы крайне эротично. Дин фыркнул и попытался затолкать поглубже соблазнительные образы. Для любовных игр сейчас Кас был однозначно не в том состоянии. — Кто такая жена? — встрепенулся Кас, услышав новое слово. Дин закатил глаза. Несмотря на то, что ангел поразительно быстро выучил язык землян, все же частенько встречались слова, которые Дину приходилось объяснять как можно более простым словесным рядом, чтобы Кас понял. Но зачастую так и не понимал, поскольку не мог найти аналогов в мерифрианском. — Ты помнишь, что люди делятся на мужчин и женщин, и дети получаются, только когда они занимаются друг с другом любовью? — Кастиэль кивнул, а Дин вдруг немного растерялся, не зная, как в нескольких словах объяснить всю многогранность человеческих отношений. — Но обычно люди не трахаются направо и налево, хотя и такое бывает. — Дин слегка покраснел, — Короче, если в идеале: мужчина и женщина встречаются, влюбляются, а потом решают жить вместе, завести детей и женятся. После этого мужчину называют мужем, а женщину — женой. — Значит, я все-таки женщина? — спросил Кас? — Да это-то ты с чего опять взял? — взвыл Дин, удерживая себя от того, чтобы не побиться обо что-нибудь головой. — Но ты же только что назвал меня женой, — недоуменно напомнил Кастиэль. — Это было сравнение, а не утверждение. И, если бы мне вздумалось на тебе жениться, то мы были бы мужем… и мужем. — Ляжешь со мной? — вдруг спросил Кастиэль. Дин помотал головой: он никак не мог привыкнуть, что Кас обладал способностью за секунду вынести мозг резкими скачками от темы к теме. — Конечно, — наконец ответил Дин. В конце концов, так даже удобнее, не надо вскакивать ночью, чтобы проверить, не начинается ли у пернатого жар. Дин перетащил свою лежанку вплотную к Касовой и сходил освежиться на ночь. Когда он вернулся и лег, устраиваясь поближе к Кастиэлю, тот уже крепко спал. С того момента время, казалось, резко ускорило свой бег. Дни становились все короче, и Дин, как заведенный, мотался через перевал с очередным мешком поклажи от хижины до пещеры. Он старался передвигаться как можно быстрее, чтобы не оставлять одного хандрившего ангела, по его собственному мнению, слишком медленно восстанавливающегося. На другой стороне перевала Дину удавалось почти каждый раз пристрелить кролика и принести тушку с собой. Стрельба из лука удавалась ему все лучше и лучше, поскольку без капсулы подзарядить пистолет не представлялось возможным, и Дин использовал его вместо молотка. Кастиэль разделывал тушу и часть мяса коптил над костром про запас, остатки жарили и съедали. В каждую из своих отлучек Дин скучал без Кастиэля. Он настолько прикипел душой к пернатому, что уже слабо представлял себе жизнь без него. И сильно бы удивился, напомни ему кто, что когда-то они были непримиримыми врагами. Кас был… Кас, и точка. И каждый раз после пусть и короткой разлуки было невыносимо приятно заниматься с ангелом любовью. Темноту хижины рассеивал свет от костра, отбрасывая на стены изломанные, хаотично двигающиеся тени. Обнаженный Кастиэль стоял на коленях, прогнувшись в спине и опустив голову на сложенные руки. Разведенные в стороны крылья вздрагивали при каждом толчке. Дин размашисто вбивался в Каса, одной рукой крепко держась за бедро ангела, а другой то беспорядочно гладил выгнутую влажную спину, то хватался за крыло у основания, заставляя Кастиэля вздрагивать и шипеть от удовольствия. Дин, почувствовав, что Кастиэль начинает сбиваться с ритма, убрал руку с бедра и завел ее под живот. Поймав напряженный член в кулак, Дин начал дрочить быстро и резко, зная, что так ангелу нравится больше всего. Кастиэль низко застонал, выгибаясь, и поднялся на колени, прижавшись спиной к груди Дина, а потом повернул голову и впился в его губы. От резкой смены позиции Дина повело: так член, казалось, проникал еще глубже в упругое нутро. Кастиэль что-то хрипло выкрикнул на своем языке и начал кончать: теплая сперма толчками выплескивалась из напряженного члена. Дин успел еще пару раз толкнуться, но не смог сопротивляться стенкам ануса, судорожно сдавливавшим его орган, и, войдя в последний раз до упора, отпустил себя. Осторожно вытащив опадающий член, Дин помог лечь еще не пришедшему в себя Касу, а сам потянулся за тряпкой, служившей им полотенцем. Он намочил ткань в миске с теплой водой, стоявшей около костра, мягко развел ноги ангела и аккуратно обмыл анус от спермы, а потом поднялся выше, чтобы обтереть его член и смыть потеки с живота. Кастиэль, не знающий о людских заморочках и предрассудках в постели, относился к этой процедуре спокойно и даже с удовольствием, а Дин так вообще каждый раз дурел от такой вседозволенности. Дин тщательно и мягко водил тканью по животу Каса и вдруг замер, широко раскрыв глаза. Только сейчас он понял, что в последнее время неосознанно беспокоило его в облике Каса. Ведь еще несколько дней назад он даже подшутил над ангелом, вслух заметив, что тот сильно разленился и потолстел, и пора начинать гонять его по маршруту через перевал, чтобы согнать жирок. — Это то самое? — тихо спросил он, убирая руку и, не глядя, кинул тряпку в сторону. Кастиэль лишь молча кивнул и поднял руку, закрыв глаза ладонью. — Э, нет, — протянул Дин наклонившись и убирая ладонь, заставляя Каса взглянуть на себя. — И когда ты собирался мне сообщить? Когда пузо на нос полезет? — Кастиэль молча покачал головой. — И когда нам ожидать прибавления? — Примерно через шесть человеческих месяцев, — прошептал Кастиэль. — Ну, тогда самое время тебе уже перебираться в пещеру. Нога уже не беспокоит, значит сможем отправиться прямо завтра. Согласен? Кастиэль кивнул и лег на бок, устраиваясь поудобнее. — Дин? — через некоторое время позвал он. — М? — приоткрыв один глаз, Дин сонно взглянул на Кастиэля. — А как люди женятся? — Обыкновенно, — вздохнул Дин и закрыл глаз. — Идут в церковь и перед лицом господа обмениваются кольцами и клятвами поддерживать друг друга в горе и радости, бедности и болезни, и бла-бла-бла, пока смерть их не разлучит. А боженьку берут в свидетели типа. У нас верят, что браки заключаются на небесах. Как-то так. — Дин зевнул, придвинувшись поближе к Касу и уткнувшись носом ему в подмышку. — Спи уже давай, завтра дел будет по горло.