Книга Мормонтов: молодой медведь

Война. Она началась внезапно, но, судя по всему, продлится долго. Таргариены достаточно поизмывались над своими подданными. Безумный Король казнил главу дома Старков и его наследника и тем самым положил конец своей династии. Старки были хранителями Севера, и Джорах понимал, что гибель лорда Рикарда и Брандона отразится на его семье и на его людях. Однако не все восприняли произошедшее одинаково. Услышав печальную весть, все члены дома Мормонтов и их дружина торжественно поклялись отомстить Таргариенам и немедленно прибыть на зов, если Старки объявят войну (так и случилось). Однако рыбаки, охотники и дровосеки немного поворчали по поводу беззакония Безумного Короля и на следующий день вернулись к работе. Любопытно, что простых людей не сильно заботила гибель Старков, ведь их жизнь от этого не изменилась. Здесь, на острове, всем казалось, что война сюда не доберется. Тем не менее, крестьяне принялись собирать запасы более тщательно, чем обычно. Каждый хотел набить погреба, чтобы пережить войну. Появились мародеры. Леса вырубили под корень, чтобы построить боевые машины. Еды стало в обрез. Все готовились к войне. Это была первая война, в которой Джораху довелось принять участие. Едва получив приказ из Винтерфелла, отец тут же собрал войско и подготовил его к походу. Лианна Старк похищена. Роберт Баратеон, близкий друг их лорда, созвал знамена, чтобы вызволить ее… и свергнуть династию Таргариенов. В свои двадцать семь Джорах чувствовал себя участником исторических событий. Конечно, он понимал, что его имя вряд ли воспоют в песнях, однако, как и любой молодой человек, еще не изведавший, что такое война, с восторгом думал о предстоящих битвах. Однако до сего времени все битвы проходили без его участия. Пока Роберт Баратеон сражался у Летнего замка, Старки соединились с силами Арренов, и союзники были чрезвычайно вдохновлены его победой. Джорах с интересом наблюдал, как его люди говорили о тех сражениях, — словно они сами там были. Тем временем войско Старков продвигалось к Каменной Септе, чтобы спасти лорда Баратеона после поражения, которое он недавно потерпел у Эшфорда. — Ставлю серебряного оленя, к тому времени как мы туда доберемся, его уже повесят и четвертуют, — говорил один из воинов. — Если Роберт Баратеон погибнет, восстанию конец. Это и дураку ясно. Так что Таргариены пойдут на что угодно, чтобы взять его в плен. — Заткнись, Эрни, у тебя и серебра-то никогда не водилось, — отозвался его товарищ. — Олень-то, небось, прячется между ног у какой-нибудь шлюхи. Там его хрен найдешь. — Отставить разговоры, — вмешался Джорах, проезжая мимо пеших воинов. — Вы говорите о вашем будущем короле. — Звиняйте, м’лорд, — тут же ответили дружинники, уставившись в землю. Джорах почувствовал себя нужным и значимым, но, заметив взгляд отца, тут же сник. Лорд Джиор жестом приказал ему подъехать к голове колонны, и Джорах подчинился. — Они правы, — понизив голос, сказал ему отец. — Если мы потеряем Роберта, то лишимся войска Баратеонов. Станнис осажден в Штормовом Пределе, значит, войском будет командовать Ренли, младший из братьев, а он совсем зеленый юнец. Джорах нахмурился. — Лорд Старк не отступит. Безумный Король предал его отца и брата страшной смерти. Джиор кивнул. — Это правда. Однако Нед Старк — рассудительный молодой человек, как и все Старки. Он понимает, что иногда ради того, чтобы остаться в живых, нужно засунуть свою гордость куда подальше и преклонить колено. Джорах покачал головой. — Отец, мы изменники. Мы подняли оружие против нашего короля. Теперь либо победа, либо смерть. — Возможно, в случае поражения простым воинам и позволят вернуться домой, но лорды и члены их семей будут казнены за измену. — Помни об этом, сын, когда мы вступим в битву. Я научил тебя всему, что знаю… но нельзя быть полностью готовым к кровопролитию. — Джиор, казалось, сам приготовился и собрался, словно сила воли могла послужить ему броней. — Помни — твой противник так же отчаянно хочет жить, как и ты. У многих воинов есть семьи, дети, жены, возлюбленные, и они хотят вернуться к ним. Помни об этом, когда у тебя начнет неметь рука и собьется дыхание. — Внезапно раздался звук рога. Лорд Мормонт поднял голову и взглянул вперед. — Помни об этом, потому что вот-вот начнется схватка. Собирай людей. Затрубили боевые рога. Джораха охватило радостное возбуждение. Перед ними стояла Каменная Септа; над городом плавали клубы дыма. Похоже, войско Таргариенов уже стоит под городскими стенами. Натянув поводья, Джорах повернул коня и вернулся к своему отряду. Над колонной реяли знамена Мормонтов. — Стройся! — отдал Джорах свою первую боевую команду. Его голос чуть дрогнул от волнения. Взглянув на отца, он увидел, как тот разговаривает о чем-то с Эддардом Старком. Джиор кивнул, и лорд Эддард вернулся к своему войску. Лорд Джиор повернулся к отряду и громко произнес: — Наша задача — заставить войско Таргариенов выдвинуться вперед, а лорд Аррен атакует их с флангов. Мы отвлечем их, и в это время лорд Эддард со своим войском прорвется в город и найдет нашего будущего короля. Джорах взглянул на город. Было видно, как прямо у городских ворот сверкают доспехи. Прищурившись, он различил флаг королевского Десницы. Значит, Джон Коннингтон здесь. Джорах много слышал о людях, с которыми ему предстоит сразиться. Если мне удастся доказать свою доблесть в битве с этими храбрецами и героями, мне нечего сомневаться в своей силе. На мгновение Джораха охватил страх — он вдруг понял, что может погибнуть. Я сам решаю свою судьбу. Если я и погибну, то только по собственной вине. Нельзя сдаваться. Мормонты никогда не отступают. Они стоят на своем до самого конца. Раздался звон стали — лорд Джиор вынул из ножен Длинный Коготь и поднял его над головой. — Дом Мормонтов! Мы служим своему лорду! Мы служим своему королю! — Джораха пробрала дрожь. В голосе отца появилась необычайная жесткость, которой он не замечал прежде. Перед ним был уже не тот невозмутимый и спокойный человек, которого он знал. Перед ним стоял грозный воин и опытный полководец. — Вспомните о злодеяниях, которые Безумный Король причинил нашему краю. Настало время подняться с колен и вернуть Северу прежнюю славу! Где мы стоим? — взревел лорд Мормонт. — ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! — с ревом отозвались дружинники, топая ногами и ударяя древками копий о землю; некоторые колотили себя по железным нагрудникам. Сотни мужчин и женщин, ряд за рядом, боевыми кличами отвечали своему лорду. В этот миг Джорах почувствовал, каково это — быть лордом Медвежьего острова. — За дом Мормонтов, за дом Старков! За Вестерос! — выкрикнул лорд Джиор. — ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! — кричали его люди, и Джорах кожей почувствовал нарастающее напряжение. Войско охватила боевая ярость, смешанная со страхом потерпеть поражение; теперь воины будут резать направо и налево. — За невинных, что были злодейски убиты! — ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! Джиор повернул коня и встал во главе войска. — За честь и славу! — ЗДЕСЬ МЫ СТОИМ! Боевой рог прозвучал дважды, и лорд Мормонт отдал приказ: — ВПЕРЕД! Конь Джораха попятился назад, напуганный боевыми криками людей, рванувшихся по направлению к городу. Сам Джорах был настолько потрясен происходящим, что забыл последовать во главе войска вместе с отцом, поэтому, пришпорив коня и обнажив меч, поскакал вместе с остальными. За ним с боевыми кличами скакали другие всадники, горя желанием пролить кровь врага. В войске Мормонтов было лишь несколько конных воинов. Они отделились от основного отряда и ехали по флангам, направляя пешую дружину. Джорах увидел, как один из всадников поскакал навстречу войску Таргариенов. Его тут же пронзили копьем; конь с отчаянным ржанием рухнул на землю. Ветер свистел у Джораха в ушах, от волнения он едва мог дышать. Все кругом грохотало; он не знал, что делать и куда смотреть. Как только Джорах достиг строя противника, он развернул коня боком и ударил мечом вслепую. Сталь встретилась со сталью, и ему показалось, что рука вот-вот вырвется из сустава. Пришпорив коня, он отступил назад и, взглянув на меч, обнаружил на клинке кровь. Я кого-то ранил. Джорах ощутил укол раскаяния, но немедленно подавил в себе это чувство. Чтобы остаться в живых, я должен убивать. Он хорошо помнил слова отца. Меня тоже хотят убить, и обязательно убьют, если я проявлю слабость. Джорах вновь развернул коня, чтобы атаковать. Основной отряд Мормонтов уже врезался в войско противника. Мечи вонзались в тела, боевые кличи переходили в крики и стоны. Уши закладывало от звона стали. Джорах направил коня в гущу схватки. Он снова нанес удар мечом, на этот раз глядя, куда бьет. Клинок рассек шею одного из вражеских воинов. Голова взлетела в воздух и упала на землю рядом с телом. Кровь залила Джораху лицо и доспехи. Он быстро протер глаза и продолжил рубить и колоть окружающих его людей. Вдруг — Джорах даже не понял, где и как это произошло, — конь под ним рухнул как подкошенный. Джорах упал на землю, перекатился через себя, а в то место, где он только что лежал, вонзился меч. Джорах вскочил на ноги и приготовился дать отпор противнику — воину с трехголовым драконом на доспехах. Ему стало ясно — в бою не имеет смысла вспоминать, чему учил мастер над оружием, нужно довериться инстинктам. Поэтому Джорах слушал свое тело и подчинялся его приказам. Он уклонился от рубящего удара, направленного в живот, и нанес противнику удар в плечо. Клинок скользнул по стальному нагруднику, и Джорах поморщился — рука заныла от отдачи. Воин нанес удар, и Джорах быстро парировал его, но споткнулся, и противник тут же воспользовался преимуществом. Джорах почувствовал укол в плечо сзади, как раз там, где заканчивалось оплечье, и зашипел от адской боли. Рану кололо и дергало, но Джорах заставил себя выпрямиться и сосредоточиться. То, что делают ноги, не менее важно, чем то, что делает меч, напомнил он себе. Его противник, недовольный тем, что удар пришелся не так удачно, как он планировал, набросился на Джораха, собираясь проткнуть его насквозь. Джорах сделал шаг в сторону, опустился на одно колено и рубанул мечом, отрубив воину обе ноги. Тот взвыл от боли, из обрубков хлынула кровь. Джорах удивленно смотрел на поверженного противника, чувствуя себя виноватым. Бедняга заслужил милосердия. Джорах одним ударом отрубил ему голову, подарив мгновенную смерть. Откуда-то издалека послышались крики, и Джорах почувствовал, что окружающие его люди задвигались. Вытянув шею, он разглядел знамена Арренов, — союзники ударили Таргариенам в тыл и во фланги. Зажатые между двумя отрядами, воины Таргариенов начали отступать, и Джорах воспользовался краткой передышкой, чтобы оглядеться. Люди хватались друг за друга, некоторые побросали мечи. Каждый отчаянно пытался выжить. Джораху стало жутко оттого, как люди превращаются в диких зверей на поле брани. Он начал понимать, что в войне нет ни славы, ни чести — только ужас, смерть и проявление самых худших людских качеств. Перед его глазами вершилась история, и Джорах понял, что история глазами очевидца выглядит отвратительно. С неизведанным прежде чувством обреченности он вонзил меч в следующего врага. К концу битвы Джорах потерял чувство времени. Ему казалось, прошел целый день, однако, когда войско Таргариенов бежало с поля битвы, а Старки вышли из города со знаменем Баратеонов, он понял, что солнце пробежало лишь четверть небесного пути. Люди радостно кричали, празднуя победу, но Джорах понимал, что их слезы радости вызваны не спасением их короля, а тем, что они остались в живых. Избитый, раненый и потрепанный, Джорах пробрался сквозь мертвые тела и вошел в город, чтобы найти отца. К своему удивлению, он обнаружил, что в городе тоже шел бой. На улицах валялись убитые. Некоторые лежали даже на крышах, а победители спускались вниз по лестницам, чтобы праздновать победу. Джорах слышал стоны раненых — эти люди вряд ли оправятся от ран. Можно сказать, это стонут мертвецы. Он шел, стараясь не обращать внимания на эти звуки. В городе звонили колокола, и звон стих лишь тогда, когда последние из армии Таргариенов покинули Каменную Септу. Местные жители высовывались из окон и испуганно разглядывали новое войско, захватившее их город. Джорах попытался выяснить, где расположился штаб. Если отец жив, он должен явиться туда с докладом лорду Старку. Один из воинов Баратеона насиловал молодую женщину на крыше разрушенной конюшни. Та кричала и вырывалась, прося о помощи. Джорах, стиснув зубы, прошел мимо. Нынче вечером мужчины возьмут свое. Он и сам чувствовал, как дикий зверь внутри него требует разрядки, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы усмирить его. За войском идет обоз, там всегда есть шлюхи. Если мне придет нужда, я просто заплачу одной из них за услугу. Наконец Джорах нашел отца и других лордов перед зданием, которое прежде было борделем. Он с облегчением увидел, что отец цел и невредим. — Отец, — негромко приветствовал его Джорах. Лорд Джиор повернулся к нему. — Сын. — Джорах был рад увидеть в глазах отца горделивый блеск. — Ты впервые пролил кровь. Теперь ты воин. Что ты чувствуешь? Хороший вопрос. Джорах попытался подобрать подходящее слово. — Пустоту, — наконец ответил он. Лорд Джиор с серьезным видом кивнул. — Значит, ты будешь хорошим воином. — Он повернулся к лорду Эддарду. — Это мой сын, Джорах. Надеюсь, вы помните его. Джорах несколько раз встречался с лордом Старком. В последний раз это было на свадьбе Эддарда на леди Кейтилин Талли. — Милорд. — Джорах поклонился. Нед Старк сжал его плечо. Они были почти одного возраста, и Джорах дивился мудрости и силе этого молодого человека. Эддард Старк — лорд Винтерфелла, Хранитель Севера… и один из полководцев, стоящих во главе восстания. Джорах почувствовал себя обделенным. А я чем занимался до двадцати семи лет? Спал с рыбацкими женками, ловил рыбу, упражнялся с мечом и потерял двух детей, родившихся мертвыми до срока. — Вот сын, достойный нашего Старого Медведя. — Лорд Эддард одарил Джиора одной из своих редких улыбок. — Ну как, — обратился он к Джораху, — ты почувствовал страсть к войне? — Я начал понимать войну, — ответил Джорах. — Думаю, это лучше, чем почувствовать к ней страсть. — Нед, — раздался позади низкий голос. — Я только что получил донесение. — К ним подошел высокий мужчина с широченными плечами и здоровенными кулаками, за спиной у него висел огромный боевой молот. «Это король», — понял Джорах. Как ни странно, его охватил благоговейный трепет. Этот воин с густыми черными волосами и ярко-голубыми глазами — он создан, чтобы быть королем. Роберт Баратеон и выглядит как король. — Рейегар едет на Трезубец. Если мы выступим сейчас, то встретим его там и покончим с этим делом раз и навсегда. Эддард обдумал его слова. — А как же твой брат? Он сейчас в Штормовом Пределе. Они не были готовы к осаде… — Я велел Станнису держать Штормовой Предел, и он будет держать его до последнего вздоха. Я-то его знаю, — резко ответил Роберт. — Мой брат упрям как мул. Или как нищая шлюха, — с громким хохотом добавил он, но тут же вновь принял серьезный вид. — Мы выдвигаемся к Трезубцу. Немедленно. Роберт ушел, а лорд Старк остался с Джиором и Джорахом. — Как люди? — спросил Эддард Джиора. — Мы многих потеряли? Лорд Мормонт покачал головой. — Мы по-прежнему сильны, милорд. Как и всегда, дом Мормонтов готов служить вам. Эддард кивнул. — Ночь проведем здесь. Выдайте людям дополнительный паек и воду. Утром выступаем. Я должен проверить остальных знаменосцев. — Джиор склонил голову, повернулся к Джораху, и они отправились к своему отряду. Джорах потрогал больное плечо. Жар битвы схлынул, и вместо него пришла боль. Джиор оглядел его. — Ты ранен. Покажи рану знахарю. Держи ее в чистоте. Если рана чистая, то ты, скорее всего, останешься в живых. Воспаление — это смерть. Передай людям приказ лорда Эддарда. Джорах кивнул и принялся отстегивать нагрудник, чтобы освободить раненое плечо. Вернувшись к своему отряду, он передал новый приказ. Над полем битвы летали вороны, пируя на непогребенных трупах. Через некоторое время мертвые тела сбросили в поспешно выкопанные ямы, а мечи и доспехи погрузили на телеги. Войдя в лагерь, Джорах обнаружил, что воины, которых не отрядили убирать мертвецов, уже празднуют победу. Для многих празднование выражалось в пьянстве и развлечениях со шлюхами. Над лагерем разносились нетрезвые голоса и смех, перемежающиеся со стонами наслаждения. Джорах сразу направился к знахарю. После того как рану промыли и перевязали, он вернулся к себе в палатку. Как он и предполагал, там его уже ждала лагерная девка, которая, судя по всему, знала, кто он такой. Завидев его, она тут же сбросила платье и зазывно раскинулась на тюфяке. У женщины были длинные огненно-рыжие волосы; она явно была из тех шлюх, что подороже и почище — такими пользовались офицеры и знать. Джорах готов был воспользоваться ее услугами. Как было бы славно сбросить напряжение битвы, выбросить из головы воспоминания о кровопролитии и хаосе и забыться, зарывшись лицом в женскую грудь. Однако он вспомнил об отце — тот не одобрял подобного времяпрепровождения. Джорах решил, что ему следует оставаться твердым духом и телом, и отослал шлюху прочь. Та быстро удалилась в поисках другого заработка. Джорах улегся на тюфяке, глядя в полог походного шатра. Снаружи раздавались громкие звуки — лагерь жил своей жизнью, — однако они не могли заглушить карканья воронов, слетевшихся на поле брани. Пошарив под тюфяком, Джорах вытащил старые книги, некогда принадлежавшие его матери. Их больше никто не читал, поэтому он взял их себе. Читая песни и истории Вестероса, Джорах всегда обретал покой и умиротворение. Он легонько провел пальцем по имени, написанному на первой странице. Его мать подписывала все свои книги. Джорах ни разу ее не видел, и это было единственное, что напоминало ему о ней. — Сегодня я многое узнал о людях, матушка, — тихо прошептал он. — Я многое узнал о войне и многое узнал о себе. Так Джорах утратил юношескую безмятежность.