Книга Мормонтов: молодой медведь

Весь вечер Джораха преследовали неживые усмешки мертвецов. С шатра генерал-капитана ему ухмылялся череп, один из многих; в свете лагерных костров поблескивали желтые зубы. Таков обычай Золотых Мечей: когда генерал-капитан погибает, его череп очищают от плоти и оправляют в золото. Вокруг шатра на пиках висит множество черепов. Должно быть, один из них принадлежит Эйегору Риверсу. Если я останусь в отряде, то, может быть, когда-нибудь и сам стану генерал-капитаном, и со временем мой череп украсит шатер следующего командира. А может быть, мой череп, в нарушение традиции, отошлют Линессе. Наверняка ей понадобится золото. — Что, страшно? — спросил кто-то. Джорах обернулся и увидел одного из своих новых братьев, Черного Балака, капитана лучников. — Нет, скорее интересно, — ответил Джорах, предлагая летнийцу флягу с элем. Лучник взял ее и сделал добрый глоток. — Шатер нашего генерал-капитана украшают наглядные свидетельства истории. Можно сказать, в этих черепах воплощено бессмертие. Эти люди до сих пор живы, потому что их потомки помнят о них. Попробуй забудь, когда рядом такое напоминание, — добавил он, усмехнувшись. Балак криво усмехнулся в ответ и вернул Джораху флягу. — Это точно. Я могу рассказать историю каждого из этих командующих — как его звали, как он погиб, в какой битве это случилось. Эти черепа придают нам силу. У нас есть традиция — мы сражаемся честно и до конца. За это враги нас боятся. Когда они видят блеск золота и жуткие ухмылки черепов, их пробирает дрожь. Завтра нам понадобится помощь наших мертвецов — мы будем сражаться с браавосцами. — Мне раньше не доводилось биться с ними. Чего ожидать? — нахмурившись, спросил Джорах. Балак презрительно скривился. — Водяные плясуны. Пляшут на поле боя. Но с ними нелегко сражаться, этого у них не отнять. У них легкие мечи, легкие доспехи, поэтому они быстро двигаются. Ты ведь рыцарь, так? — Джорах кивнул. — Твоя броня слишком тяжела. Надень лучше кожу. — Джорах приготовился возразить; его учили совершенно другому. — Они будут сражаться с тобой не так, как в обычае у вестеросских рыцарей. Не думай о строе, не думай о приемах. И не выделывайся. Бей насмерть. Чем быстрее ты свалишь его, тем лучше для тебя. Да, есть над чем призадуматься. Надо наконец дописать письмо Линессе. Судя по всему, битва с браавосцами будет совершенно не похожа на те сражения, в которых Джораху доводилось участвовать. Он поднес флягу к губам и сделал глоток. Балак гортанно рассмеялся. — Не бойся, сир рыцарь. Мои лучники подстрелят этих пляшущих говнюков, прежде чем они успеют сделать хоть шаг. Летниец встал, хлопнул Джораха по плечу и ушел к себе в палатку. Джорах остался сидеть у костра в одиночестве. Уже месяц они стояли лагерем на берегу Ройны, ожидая, когда наконец прибудет их противник. Каждый день воины упражнялись с оружием и повторяли маневры. В отряде поддерживалась жесткая дисциплина. Джорах не боялся физических упражнений — они отвлекали его от мрачных мыслей. Вдали от Линессы его терзала тоска по дому. В Эссосе слишком жарко. Джорах с грустью вспоминал холодные ветра Медвежьего острова. Он часто обменивался письмами с Линессой. Судя по ее рассказам, она старалась найти себе занятие. Ей удалось подружиться с несколькими дамами, с которыми она хотела познакомить его, когда он вернется. Это утешало Джораха. Если у Линессы есть подруги, она будет счастлива. На Медвежьем острове ей недоставало компании — женщин, с которыми она могла просто поболтать. В тихую ночь перед боем Джорах как никогда остро скучал по своей возлюбленной, мечтал почувствовать прикосновение ее теплых ладоней к своему лицу. Но больше всего он мечтал снова увидеть ее улыбку, от которой загорались ее глаза. Сейчас как никогда он нуждался именно в ее улыбке. Когда над горизонтом появился розовый отсвет, Джорах понял, что больше всего ему сейчас нужен сон. Браавосцы будут пытаться изнурить меня, и если я не высплюсь, то дам им дополнительное преимущество. Он вернулся в свою палатку, настолько тесную, что там помещался только тюфяк и седельные сумки. Переступив через свои пожитки, Джорах опустился на тюфяк и, пошарив под подушкой, достал письма Линессы. «Возвращайся целым и невредимым, мой медведь». «Твоя любящая жена». «Душой и телом изнываю от разлуки с тобой». Он жадно читал излюбленные строчки. Это, конечно, не стихи, но каждое слово дышало любовью, и потому было для него бесценно. Джорах осторожно убрал письма обратно под подушку и улегся, разглядывая полог палатки. Снаружи фыркали лошади, люди перешептывались или пьяно смеялись. Звенела сталь, трещали дрова в кострах, и все эти звуки перекрывал шум Ройны. Завтра речные воды окрасятся кровью. НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ На красной земле алели отблески красного неба. Джораха послали вместе с вторым подразделением на другой берег реки. «Раз трусливые браавосцы не решаются перейти к нам на берег, мы сами переберемся к ним и перережем им глотки», — сказал генерал-капитан. Тойн во главе первого подразделения уже вступил в битву, а отряд Джораха должен был догнать их. Шум сражения заглушал рокот течения. Битва сама выплескивалась в реку, топя и друзей, и врагов. Как только баржа приблизилась к берегу, Джорах обнажил меч. Последовав совету Балака, он оставил броню в обозе. На нем был легкий кожаный доспех, а также кожаные наручи и поножи. Обмотав тканью ладони, Джорах вдохнул несколько раз, стараясь унять бьющееся сердце. Уже стоило бы привыкнуть к битвам… но в этот раз ему предстоит сразиться с незнакомым противником, к тому же у него нет друзей, готовых прикрыть ему спину. Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться и сосредоточиться, Джорах взглянул на командующего, чьего имени он еще не успел выучить. — Готовьсь! — заорал командир, взмахнув мечом. — Дадим урок танцев этим уродам! Воины издали приветственные кличи — всех охватило предвкушение битвы. Джорах, стиснув зубы, приготовился к сражению. Раздался резкий толчок — это баржа ткнулась носом в берег. Матросы бросили сходни, и Золотые Мечи ринулись в бой. Люди Тойна стойко держали строй, сдерживая натиск браавосцев, но им явно требовалось подкрепление. Золотые Мечи отличались от других наемных отрядов. Вместо того, чтобы сражаться слепо и безрезультатно, закаленные и дисциплинированные воины придерживались заранее утвержденной стратегии. Отряду Джораха было предназначено зажать браавосцев в клещи. Как только противник понял, что их атакуют с флангов, они бросили бой с людьми Тойна, чтобы встретиться с новой опасностью. Джораха затянуло в гущу битвы. Он успевал лишь отражать удары, которые обрушивались на него со всех сторон. Несмотря на это, он не мог выделить для себя конкретного противника. Водяные плясуны двигались слишком быстро. И что еще более странно, как только Джорах оказался лицом к лицу с одним из браавосцев, тот отступил в сторону, встал к Джораху боком и направил в его сторону меч, держа его одной рукой. Седьмое пекло, как он собирается атаковать? Заметив колебание Джораха, водяной плясун напал первым. Тонкий меч прорезал воздух быстрее молнии. Джорах еле успел отразить удар, но едва он успел перехватить меч, как противник вновь сделал выпад. На этот раз укол оказался точным — клинок вонзился Джораху в руку. Джорах зарычал от боли. Водяной плясун ухмыльнулся и исполнил какой-то смехотворный кульбит, прежде чем снова напасть. Джорах отступил, помня о быстроте противника. Нужно убить его, иначе он прикончит меня. Не обращая внимания на боль, Джорах попытался подстроиться под ритм браавосца. Он был медленнее, но лишь на полшага. Если бы на мне была броня, я был бы слишком неповоротлив, а значит, мертв. Выставив перед собой меч, Джорах перешел в наступление. К его раздражению, водяной плясун не принял боя. Он отступал, по-прежнему держась боком, поэтому Джорах не мог достать его. Мечи скрестились. Браавосец быстро отбил выпад Джораха и снова отступил вне пределов досягаемости. Разозлившись, Джорах ускорил ритм, нанося удары все быстрее. Удар справа, слева, сверху — все они отражены, зато ему удалось прижать противника к стене — точнее, к строю людей. Браавосец, почувствовав это, совершил нечто невероятное. Как только Джорах нанес удар, водяной плясун высоко подпрыгнул и пролетел прямо у него над головой. Заметив блеск стали, Джорах пригнулся, упал на одно колено, и тут же теменем почувствовал дуновение воздуха — клинок просвистел на волосок от его головы. Он перепрыгнул прямо через меня! И приземлился на ноги! Джорах быстро выпрямился, не в силах скрыть своего изумления. Водяной плясун широко улыбнулся и шутливо поклонился ему. «Твою мать», — прорычал Джорах. Значит, они еще и акробаты. Почему меня не предупредили? Как сражаться против людей, которые скачут, словно блохи? На этот раз браавосец его обошел, явно желая воплотить в жизнь план, который Джорах хотел применить к нему. Значит, придется соображать на ходу. Противники снова сошлись. Джорах отбил удар у правого колена, над головой, в бок. Удары были быстрыми, но не скомканными. Браавосец бил точно и продуманно. Это внушало страх. Джорах никогда не сражался против такого врага. Он понимал, что скоро выдохнется. У него устали руки отражать многочисленные удары. Водяной плясун на это и рассчитывал. Он подпрыгнул, и его меч взметнулся над головой Джораха. И тут до Джораха дошло. Я не двигался. Я просто пытался удержать бой на одном месте. Если я хочу подобраться к врагу, я должен плясать вместе с ним. Он заметил очередной выпад, но вместо того, чтобы парировать, уклонился. Браавосец споткнулся. Он ожидал, что его меч ударится о меч Джораха, и это даст ему возможность сделать следующий шаг, но без этого удара танец оказался прерван. Джорах легко выбил у противника из руки меч и вонзил свой клинок браавосцу в грудь. Тот что-то удивленно пробормотал, выплевывая кровь. Джорах рывком выдернул меч и толкнул водяного плясуна на землю. Через пару мгновений он будет мертв. Оставив противника истекать кровью, Джорах тут же сошелся с новым. Этот браавосец был моложе первого и явно хотел произвести впечатление. Он тут же взлетел в воздух, собираясь перепрыгнуть через Джораха и ударить его сзади. Но Джораха было этим уже не удивить. Когда водяной плясун пролетал у него над головой, он быстро отразил его удар и вонзил меч парню в шею. Рухнув на землю, браавосец оказался короче на голову — голова упала в нескольких футах в нескольких футах от тела. Джорах глубоко вздохнул и снова бросился в битву, желая пролить еще больше крови. Сражение было выиграно, но браавосцы не собирались сдаваться. Разведчики доложили, что на подходе подкрепление. Пара месяцев быстро переросли в полгода. Во время кратких передышек у Джораха не было возможности вернуться в Лисс. Он получал письма о том, что его долги растут, — Линесса тратила заработанные им деньги быстрее, чем он успевал их посылать. Предоставленный ему отпуск Джорах провел, как это ни странно, в Браавосе, где занял денег, чтобы покрыть долги и обеспечить жене кров и кусок хлеба. Война продолжалась. За шестью месяцами последовали еще шесть и, наконец, Браавос запросил перемирия. Спорные земли, за которые шло противостояние, отошли к Лиссу. Золотые Мечи и другие наемные отряды получили свое золото. Джорах забрал причитающиеся ему деньги и отправился домой. Он понимал, что ему предстоит неприятный разговор с Линессой по поводу ее неразумных трат. Мы не можем позволить себе столь роскошную жизнь. Еще не время. Несмотря на то, что предстоящий разговор тревожил его мысли, Джорах страстно ожидал встречи с женой. Он так давно ее не видел, не обнимал ее, не покрывал поцелуями. Большую часть путешествия в Лисс он мечтал об их встрече — и особенно об ее улыбке. Война с Браавосом закалила его. Его кожа потемнела от загара и огрубела. Он заработал несколько новых шрамов, но в целом был здоров и мечтал поскорее оказаться в постели с красавицей женой. Надо сделать ей ребенка, прежде чем я отправлюсь в следующий поход. Наконец корабль вошел в гавань и, попрощавшись с братьями по оружию, Джорах быстро пошел по извилистым улочкам по направлению к дому. В заплечном мешке он нес трофеи — мелкие безделушки, снятые с павших противников. Джорах радостно открыл дверь… и обнаружил хохочущую Линессу сидящей на коленях у богато разодетого и надушенного гада… и не простого гада. Джорах запомнил его лицо. Трегар Ормоллен. Холодная ярость ошеломила его, и он застыл в дверях. — Линесса, — тихо произнес он, не сводя глаз с Трегара. — Я дома. Его жена побледнела, смех замер на ее губах, но она не сделала и попытки высвободиться из объятий Ормоллена. — Ошибаетесь, сир изгнанник, — любезно улыбнулся Трегар. — Теперь это мой дом. Я же не мог позволить прекрасной Линессе спать на улице. Когда она поведала мне о своем бедственном положении, я счел необходимым подать ей руку помощи. Этот дом теперь принадлежит мне… со всем, что в нем находится. Джорах скрипнул зубами. — Линесса, — сдавленно произнес он. — Пойдем со мной. У меня достаточно денег, чтобы найти нам более подходящий дом. — Сомневаюсь, — сказал Трегар. — Я навел справки о вас. Сир Джорах Мормонт, вы задолжали весьма большую сумму браавосским банкирам. Я уверен, что всего того, что лежит в вашем мешке, хватит, чтобы покрыть едва ли половину. — Усмехнувшись, он добавил покровительственным тоном: — Я щедрый человек. Я заплачу ваши долги… в обмен на вашу жену, — Трегар поцеловал Линессу в щеку, и та улыбнулась ему. — Точнее, бывшую жену. Мы уже аннулировали ваш брак. Это был сокрушительный удар. Джорах на мгновение пошатнулся. — Каким образом? Меня здесь не было, я ничего не подписывал… Трегар махнул рукой. — Сущие пустяки. Короче говоря, вы больше не женаты. Впрочем, если вы поставите свою подпись, я дам вам столько золота, сколько она весит. С этой суммой вы сможете начать новую жизнь. — Джорах молчал. — Я так и думал, что вы не согласитесь. Ну ничего. Наложница — это тоже неплохо. Ты не первая замужняя женщина, которую я привел в свой дом, — прошептал он Линессе, обнимая ее за талию. — Линесса, — с трудом выговорил Джорах. На его лице отразились боль и смущение. Он не мог понять, что происходит. — Если вы будете упорствовать, — сказал Трегар, и его тон перестал быть любезным, — я сделаю так, что вас продадут в рабство за долги. Выбор весьма прост, если хорошенько подумать. Рабство? Джорах усмехнулся про себя. Что ж, весьма подобающая участь для меня. Прежде чем он успел ответить, Линесса заговорила. — Ступай, Джорах. Он посмотрел ей в глаза и увидел в них грусть… но не раскаяние. — Линесса, я… — Ступай, — резко перебила она. — Я больше не люблю тебя. — Еще один удар. Джораху показалось, что ноги вот-вот откажутся служить ему. От боли перехватило дыхание. Его прошиб холодный пот. Как так могло случиться? — Уходи. Я больше не желаю тебя видеть. Трегар подчеркнуто взглянул на него. Джорах сделал шаг вперед, неосознанно пытаясь ухватиться за что-то, но купец прищелкнул языком. — Я уже сказал, все в этом доме — мое. Вам принадлежит лишь то, что на вас. Уезжайте из Лисса. Если вы вернетесь сюда, я прослежу, чтобы вас продали на рынке. Джорах едва слышал его слова. Словно в бреду, он повернулся и вышел из дома. Лишь когда за ним закрылась дверь, он смог вздохнуть, и с этим вздохом его сердце пронзила невыразимая боль. Я потерял жену. Отдал ее проклятому купцу. К нему вернулась холодная ярость, он хотел было вернуться и задушить этого мерзавца… Линесса сказала, что больше не хочет меня видеть. Если я убью ее любовника, она меня возненавидит. Терзаемый невыносимыми страданиями, Джорах шел куда глаза глядят, пока не оказался в гавани — он был здесь всего час назад. Не раздумывая, он отдал деньги первому же попавшемуся капитану и сел на корабль. Устроившись на койке в трюме, он задавал себе тысячи вопросов. Что делать? Куда идти? Но самый главный вопрос терзал его снова и снова: Почему она бросила меня? Попутчики, оказавшиеся в каюте, старались не смотреть на высокого мужчину, одетого в разрозненные доспехи, который тихо плакал, уткнувшись лицом в грязную койку. Джорах потерял все — дом, честь, родных… и жену.