Дорога на юг

      Джон прибыл в Рунстоун утром, в сопровождении Халлиса, Харвина и еще четверых гвардейцев Старков. Он полагал, что при необходимости, они стали бы из эскорта его конвоем. Харвин к тому же должен был остаться в Рунстоуне.       — Ваш лорд-отец беспокоится о вас. — жизнерадостно пояснил Харвин.       «И я буду следить, чтобы вы не натворили глупостей, сбежав из Долины» — закончил про себя за него предложение Джон. Харвин, похоже перешёл в подчинение мастера над оружием Рунстоуна, однако Джон часто замечал, как Харвин наблюдает за ним. Но вскоре Джон забыл о соглядатае.       Уже в Рунстоуне Джон узнал, что ему предстоит стать сквайром сира Робара Ройса. Именно к такому компромиссу пришли его отец и лорд Джон Ройс. В принципе, Джону повезло и он был вполне доволен.       Робар Ройс, второй сын Бронзового Джона, был прославленным рыцарем. Слава пока была у него турнирная. Однако Ройсы сильный и влиятельный дом, немногим уступающий самим Арренам и быть сквайром даже у младшего сына лорда Рунстоуна удача для бастарда.       У Бронзового Джона было три сына, но младший, Уэймар, недавно принял черное и примкнул к Ночному Дозору. Джон видел его, когда тот останавливался по дороге на Стену в Винтерфелле. Лорд Рунстоуна проводил сына до Винтерфелла, и как теперь знал Джон, его сквайрство было оговорено ещё тогда.       От дяди Джон знал, что недавно сир Уэймар и еще двое разведчиков пропали за Стеной. Вернее, пропали сам Ройс и один из разведчиков, а второй бежал на юг. Именно его казнь Джон с братьями наблюдал перед тем, как он и Робб нашли лютоволчат.       В Рунстоуне Джон, как и в Винтерфелле, тренировался с мастером над оружием сиром Сэмвеллом Стоуном и его учил мейстер Хелливег. Однако теперь к этому прибавились обязанности оруженосца сира Робара. Джон считал, что не должен подвести отца и старался не вызывать неудовольствие рыцаря.       Джон был не единственным сквайром в Рунстоуне, а сир Сэмвелл, по прозвищу Сэм-Силач, был суровым и жёстким наставником. Однако уроки сира Касселя не прошли даром, мало кто из противников Джона мог одержать над ним победу. Но сир Сэмвелл не считал, что это повод расслабиться.       Теперь Джону приходилось сражаться не против одного, а против двух и даже трёх противников. Сир Стоун считал, что на войне рыцарю надо быть готовым к любому раскладу и ожидать, что битвы будут состоять из поединков один на один, глупо и нелепо.       — Не думайте, что на войне противники будут воевать по правилам, война это не турнир. Трое на одного, конный на пешего, нападение из засады, удар со спины — будьте ко всему готовы. Рыцарь должен уметь воевать верхом и пешим, владеть секирой, мечом и копьем, не пренебрегать палицей.       Джон после тренировок еле передвигался, все тело ныло, но он сжимал зубы и на следующий день вновь отбивался от наседающих противников, а еще упражнялся с алебардой и стрелял из лука, поскольку сир Сэмвелл утверждал, что при осадах и морских боях рыцари используют и «неблагородное оружие».       Вновь и вновь Джон сражался с кинтаной и чучелами. Сир Сэмвелл собирался устроить нечто вроде турнира для оруженосцев, чтобы проверить, на что способны его подопечные. Джон не собирался ударить в грязь лицом, тем более, среди них он был единственным северянином.       «Зато в замке лорда Редфорта три года был оруженосцем Домерик Болтон, наследник Дредфорта. Говорят, он был неплохим наездником и хорошо играл на арфе. Хорошо, что пока от меня не требуют освоить арфу. Но если лорд Ройс решит что это нужно, то придётся начать бренчать струнами.»       Джон разделял мнение сира Родрика Касселя, что занятие музыкой не самое подходящее для воина занятие. Как и большинство получивших посвящение в рыцари северян, сир Кассель со скепсисом относился к южной куртуазности. Но Долина не Север, здесь танцы и музыка в большом почете.       Иногда Робар и его брат, наследник Рунстоуна, выезжали на охоту. Джону тут приходилось носить за Робаром его охотничье оружие, в частности, запасное копье. Однажды в горах вместо кабана люди Рунстоуна столкнулись в лесу с шайкой оборванцев, вооружённых чем попало. Кольчуги были лишь на двоих.       Сира Робара и его брата сопровождал отряд гвардейцев, на них самих и на сквайрах были кольчуги и куртки из вареной кожи, однако возвращавшиеся с трофеями люди не ожидали нападения и их застали врасплох.       Налетчикам даже удалось сбить сира Робара и нескольких гвардейцев с коней. Джон некоторое время отбивал атаку двоих, один из которых размахивал топором, а второй дубиной. Джон сумел отрубить руку топорщику и всадил меч в незащищенную сталью грудь дубинщика, пока сир Робар поднимался.       Робар зарубил попытавшегося напасть на Джона со спины однорукого дикаря, успевшего подобрать меч убитого гвардейца. В это время люди Ройсов перешли в контратаку, оставшиеся на конях всадники вместе с сиром Андаром обрушились на толпу дикарей и смяли их.       Пленных не было, зато дикари оставили после себя около сорока трупов. Рискнув напасть на три десятка вооружённых сталью всадников, они откатились, едва поняли, что на легкую победу нечего рассчитывать. Джон уже знал кто это, это горцы Лунных гор, в набегах порой заходившие далеко на равнину.       Сир Андар считал, что им пришлось сражаться с сотней врагов, его брат уверял, что их было полторы сотни. Пятеро гвардейцев было ранены, двое были убиты. Рыцари считали, что они случайно набрели на отряд, возвращавшийся с набега. Вероятно, набег был удачным, а всадники вели себя очень уж беспечно.       — Скорее всего Молочные Змеи, но возможно и Лунные Братья. Пожалуй Молочные Змеи. — заключил сир Робар. — Далеко забрались, и больно уж они в последнее время обнаглели.       Горцы Лунных Гор не признавали власти ни короля, ни лордов Орлиного Гнезда, нападали на путников и деревни, но достаточно редко атаковали военные отряды. Вероятно, предводитель отряда надеялся использовать численный перевес и фактор внезапности.       — А разгром отряда Ройсов в три десятка всадников это немалый успех для этих дикарей. Не говоря о том, что убитые сыновья лорда Рунстоуна подняли бы авторитет этого вожака одичалых. Ради этого можно и рискнуть, а брат?       Сир Робар на слова брата ответил, что теперь у этого вожака одичалых, если он не валяется среди трупов, будет меньше желания вылезать из ущелий.       Джон подумал, что местных горцев тоже называют одичалыми, а в горах водятся сумеречные коты, которых, по словам дяди, немало в Застенье. Он подумал, что хоть он и отправился на юг, а не на Стену, но и здесь он поучаствовал в схватке с одичалыми. Не совсем теми, но...       — А твой сквайр молодцом себя держал. — отметил сир Андар. — Одного дикаря прикончил, другого обезоружил. И все это время он прикрывал тебя, брат.       — Пустяки. — сказал сир Робар. — Он делал то, что и должен делать настоящий оруженосец. И второго одичалого добить пришлось мне. Джон, в следующий раз не забывай, что у одичалого две руки и каждой из них он может рубануть тебя топором или ударить дубиной...       Рыцарь вздохнул и неохотно сказал: «Ты неплохо сражался Джон, но это не более чем стычка с кое-как вооруженными одичалыми. Но если ты хорошо покажешь себя на турнире оруженосцев, то обещаю, что тебя посвятят в рыцари.»       — А не слишком ли он молод? — удивленно спросил сир Андар.       — Мне уже пятнадцать. — радостно сообщил Джон, обрадованный шансом стать рыцарем.       — Ну что же. — улыбнулся сир Робар. — Тогда покажи себя на турнире не хуже, чем в этой стычке и тебя посвятят в рыцари по всем правилам.