Дорога на юг

      Он бежал по лесу, весело похрюкивая, великолепно чувствуя все запахи, приятные, нейтральные и грозящие опасностью. Он чуял, где можно найти жёлуди, где начинается чужая территория. На мгновение он замер, втягивая воздух.       Где-то поблизости есть трюфели, вот только где... и тут он услышал звуки, которые издают эти мерзкие людишки, охотники. Не те, которые пытаются уже давно его убить, другие, которые гонят его на смерть. Нет, он не попадется им. Он вырос в этом лесу и не им тягаться здесь с ним.       Но станет ли он бежать? Он гневно зарыл землю копытом. Нет, он их не боится. Пусть эти людишки думают, что это они его гоняют, он найдёт и перебьет их всех. Всех тех, кого они называют "охотниками".       «Не слабое двуногое гладкокожее, не серая кусачая зверюга, не трусливая рогатая недотыкомка, не бурый пожиратель мёда и падали... это он, кабан, хозяин этого леса. Клыки и копыта - это сила и мощь! Он найдёт и убьет всех врагов!»       Кабан грозно захрюкал и понесся туда, где слышались те звуки, с которыми в лесу появлялся главный людишка, которого называли король. Толстый, бородатый и неуклюжий. Он вечно пьян и его несложно будет убить. Да, он расправится с ним и отомстит гладким злым людишкам за все...       Джон бежал на четвереньках по лесу, быстро огибая деревья. Навстречу ему кто-то шёл, пьяно горланя песню и требуя, чтобы никто не путался под ногами, когда он убьет эту огромную тварь, этого треклятого вепря, вернётся в столицу и созовет Малый Совет.... нет, это король. Король не должен погибнуть.       Но Джона переполняла такая ярость, что он не мог сдерживать жажду крови. Он смог лишь ускользнуть от пьяной атаки короля, обругавшего хитрого кабана последними словами, проскочить мимо Барристана Селми и рвануться к высокому черноволосому мужчине, удивленно смотревшего на него синими глазами.       — Ренли, седьмое пекло, берегись. — раздался чей-то обеспокоенный крик. Джон узнал короля. Ренли сплоховал и не сумел поднять его на рогатину, а Джон подпрыгнул, как идущая на нерест форель, сбил его с ног и ударил лорда Штормового Предела клыками прямо в грудь.       Когда Ренли упал, Джон продолжал наносить удары, не обращая внимание на то, что сзади приближаются остальные охотники. Понемногу вопли младшего Баратеона становились все тише, а он сам все больше походил на развороченную мясную тушу.       Но Джону хотелось прикончить эту наглую двуногую тварь, захотевшую на него поохотиться. Теперь Ренли уже не вопил и не отбивался, но Джон продолжал превращать мастера над законами в кровавое месиво. И тут он почувствовал, что в его бок вонзилась рогатина, а потом на него обрушился удар меча...       Джон проснулся от дикой боли в спине, кажется он кричал. Над ним склонился Харвин, решивший, что на рыцаря кто-то напал. Джон покачал головой и пробормотал, что это всего лишь сон.       «Какой кошмар, мне снилось, что я кабан и убивал лорда Ренли Баратеона. А меня самого приканчивают остальные охотники. Нет, бессонная ночь не прошла для меня бесследно. А может, тут больше виновато вино с пряностями...»       Вероятно, вызванный тем, что король по предложению Ренли решил сначала поохотиться, а потом созвать Малый Совет. Джон помнил, что отец уже в башне десницы обругал мастера над законами последними словами. План проваливался, все не фатально, но сколько ещё продлится эта охота?       Отец набрал ещё два десятка гвардейцев, причём они все двигались, как моряки и как показалось Джрну, отлично знали друг друга. Хотя пришли тремя группами. Однако то, что все не заняло и дня, заставило Джона подозревать, что отец уже задумывался над увеличением гвардии.       Последнюю группу, из семи человек, привёл молодой рыцарь с очень светлыми волосами, похожий на Эйгона Завоевателя. Во всяком случае, в книге о завоевании Вестероса король Эйгон Таргариен выглядел примерно так. Включая короткую светлую бородку.       Но присмотревшись, Джон заметил еще кое-что. Рыцарь имел синие глаза и такое хитрое выражение лица, что смахивал скорее на лиссинейского пирата, чем на принца дома Таргариенов. Да и откуда бы отец вытащил Таргариена, который стал бы служить как простой гвардеец, деснице "короля-узурпатора"?       И ни один человек в Красном Замке не насторожился, хотя Джон знал-король Роберт мгновенно превратил бы живого Таргариена в мертвого. Тем более, Джон знал, что ни один из уцелевших детей короля Эйриса, прячущихся за узким морем, не мог выглядеть как этот рослый двадцатилетний рыцарь.       Хотя принц Визерис, конечно, мог бы и сойти... да только неужели гвардейцы короля Роберта и мастер над шептунами так слепы? Джон из окна башни видел, как "Таргариен" преспокойно заступал в караул, не вызывая ни малейшего подозрения. Хотя мимо ходили люди Баратеонов и Ланнистеров.       Впрочем, вскоре Джон узнал, что рыцаря зовут сир Корлис Водный(или Уотерс), он родом с Дрифтмарка, и является одним из бастардов Веларионов. Он и ещё несколько межевых рыцарей были завербованы в порту Алином "по рекомендации". Джон не знал чьей, хотя и догадывался.       А внешность у Веларионов вполне валирийская, говорят, лорд Монфорд и его брат(тоже бастард) очень похожи на убитого на Трезубце принца Рейгара. Правда, у Джона возникло сомнение, он не слышал, чтобы на Дрифтмарке были ещё сыновья-бастарды лорда Люцериса, а для сына лорда Монфорда Корлис староват.       «Ну, я и не расспрашивал специально. Может, этот Корлис давно продаёт свой меч, а в Высоком Приливе как указали на ворота, так и не собираются признавать. Тогда и забыть о нем могли. Тем более, лорду Монфорду около сорока, а сиру Корлису около двадцати. Вообще-то, вполне может и его бастардом быть...»       — Харвин. — зевнув и сев в кровати, сказал Джон. Рыцарь, отстоявший ночную стражу, спал полностью одетым, а к кровати был прислонен меч. — Я долго спал? Не пропустил ли я обед? Я понадобился моему лорду-отцу?       — Нет, сир. — покачал головой оруженосец Джона. — Но вы просили сообщить, если ваш лорд-отец совершит что-то странное. И он совершил. Конечно, сегодня вечером должен прибыть лорд Станнис, но тем не менее...       Джон, чувствуя недоброе, потребовал: «Харвин, не темни, что случилось?»       Харвин замялся, собираясь с духом. Наконец он тихо сказал: «Я слышал... так получилось, сир, не подумайте, что я подслушивал...»       — Во имя Старых Богов, Харвин, говори уже. — Джон начал терять терпение.       — Лорд Старк послал Толстого Тома... то есть Томарда, с запиской, а страже велел, чтобы она никого не выпускала и не впускала в Башню Десницы. А потом он ушел один в богорощу. Это достаточно необычно? — тревожно спросил Харвин.       — Пожалуй. — медленно сказал Джон. — Но с другой стороны, лорд Станнис скоро прибудет в город, король. — Джон вспомнил свой сон. — Король... может и он вскоре вернётся. У лорда-десницы много важных дел, но всё равно спасибо, Харвин...       Джон не рассказал Харвину всего, лишь попросил смотреть, не будут ли происходить какие-то странности или не начнёт его отец вести себя необычно. Он сказал, что лорд Станнис рассказывал ему о отравителях и объяснил, как определять, отравлен человек или нет.       Не самое подходящее объяснение, Джон это и сам понимал. Однако после похода по подземелью и разговора с отцом ничего другого, подходящего для объяснения слежки за лордом Старком не пришло в голову. Не ясно, что подумал Харвин, но он пообещал быть бдительным.       «Кому отец мог послать записку и ждать его в богороще. Неужели Мизинца или Вариса? Нет, что такого в общении десницы с мастером над шептунами и мастером над монетой? Хотя... стоп, неужели отец все решил сделать это? Проклятье, Старые Боги, защитите дом Старков!»       — Харвин. — отрывисто бросил Джон, застегивая пояс с мечом и кинжалом. — Похоже я знаю, кого ждёт отец. Очень скверно, что Малый Совет соберут лишь по возвращении короля. И лорд Станнис прибывает слишком поздно... у нас мало времени и почти ничего нельзя сделать. Харвин, я могу на тебя положиться?       — Разумеется, сир. — невозмутимо ответил северянин. — Что мне нужно делать?       В голове Джона, пока он говорил, уже начали складываться какие-то мысли, а когда Харвин согласился помочь, план в общих чертах был готов. Корявый, паршивый и скорее наверняка обреченный на провал. Хорошо, что по дороге в подземелье он успел расспросить штормовика о том, другом, подземном ходе...